Судьба любит пошутить (Общий файл)

И почему-то при взгляде на это все существо Арэйна затопила безбрежная нежность к своему злейшему врагу. Может потому, что сейчас еще не отошедший ото сна Лейн выглядел таким безобидным, хрупким и милым, что можно было с легкостью забыть, какой он может быть язвой и сволочью на самом деле. Хотелось прикоснуться кончиками пальцев до этих румяных ото сна щек, провести по розовым припухшим губам, отвести в сторону эти дурацкие косички упавшие на лицо.

— Доброе утро, — хриплым голосом прошептал Арэйн, морально уже почти готовый пустить к мархам все свои принципы.

Но Лейн как всегда все испортил.

— Утро добрым не бывает. А уж в нашем с тобой случае тем более. Еще скажи, что рад меня видеть. Смешно! — огрызнулся уже вполне пришедший в себя и заново приобретший свою всегдашнюю колючесть блондин. Непонятное томление в груди Арэйна при этих словах мгновенно схлынуло, оставив после себя лишь глухое раздражение. А Лейн, между тем слегка потянувшись, словно довольный кот, и устроившись на диванчике поудобнее, окинул весьма скептическим взглядом комнату и как ни в чем не бывало продолжил:

— Напомни-ка мне, Ар, зачем же мы сюда приперлись вместо того, чтобы заниматься нашей проблемкой?

Вопрос был задан с наигранной небрежностью, а в голосе явно чувствовалось почти ничем не прикрытое презрение. Но взбесило Арэйна даже не это, а то, как этот наглец посмел к нему обратится.

Арэйн всегда терпеть не мог фамильярности — по его мнению коротким, личным именем можно было обращаться только к родным и любимым или к очень близким друзьям, но никак не к "лучшему" врагу. Лейн же всегда считал иначе, разрешая всем и каждому пользоваться его коротким именем, так что даже Ар к этому в конце концов привык, но позволять обращаться так к себе брюнет не собирался.

Едва не задохнувшись от негодования, Арэйн сделал попытку вскочить с дивана, но вовремя опомнился и только прожег наглеца яростным взглядом.

— Не смей меня так называть.

— Как? — недоуменно приподнятые брови выглядели почти натурально, и если бы не искорки, плясавшие в глазах блондина, Ар может быть даже поверил бы, что тот действительно не понимает причины его возмущения. Но Лейн несомненно просто издевался. Как всегда!

Глубоко вдохнув Арэйн попытался хоть немного успокоиться. Драка сейчас была абсолютно лишней.

— Так! И не строй из себя идиота. Тебе не идет.

Но блондин, явно не поняв намека, продолжал, да еще и с напускным возмущением.

— Идиота? Я? Ну ты громила и хам! — и с "сочувствием" добавил. — Знаешь что, Ар, относись-ка ты ко всему проще. Нам с тобой еще какое-то время вместе придется быть, как попугайчикам-неразлучникам и, если ты каждый раз в ответ на мои слова так злиться будешь, то тебя удар скоро хватит. Представь, какая нелепая смерть... Да еще и в таком юном возрасте.

— Я! Не! Ар! — прорычал в конец взбешенный брюнет, выделяя голосом каждое слово. — Для тебя я Арэйн. Попрошу запомнить!

— Ари-ре-ей-эн... — жутко коверкая имя, по слогам продекламировал Лейн, а затем, скривившись и комично покачав головой, выдал: — Нет! Слишком сложно! Буду я еще свой язык с ранней юности ломать. Так что привыкай. Нам много придется общаться друг с другом в ближайшее время. Ну или, если хочешь, могу звать тебя громилой. Коротко и информативно. Хотя нет! Ар мне больше нравится.

И, широко улыбнувшись, он успокаивающе похлопал брюнета по плечу. Это стало последней каплей в и так не большой чаше терпения Арэйна. Да еще и как-то совсем не кстати вспомнились все вчерашние едкие подколки блондина. При мысли, что ему нужно будет терпеть эту сволочь рядом с собой еще очень долго, Ара окончательно замкнуло. Взвыв, словно раненый зверь, он кинулся на Лейна и, прижав того к дивану, изо всех сил стиснул пальцы на его шее.

Все произошло настолько быстро и неожиданно, что блондин даже среагировать не успел как следует, позволив какое-то время беспрепятственно себя душить, словно не ощущая этого, лишь с удивлением вглядываясь в святящееся безумием черные глаза. Только через пару мгновений, опомнившись, Лейн начал изо всех сил отбиваться от вдруг взбесившегося недруга, но, находясь явно в невыигрышном положении, прижатый всем весом Арэйна к дивану, без доступа воздуха, он слабел с каждой секундой все больше. Попытки отодрать от себя брюнета становились тише и тише, липкая тьма небытия уже почти охватила его полностью.

Впрочем, Арэйну приходилось тоже нелегко. Почти сразу же после начала "экзекуции" он почувствовал острую нехватку воздуха и резкую боль в шее, словно бы и его тоже какой-то невидимый противник схватил за горло своими стальными пальцами (хрипящий снизу Лейн до его шеи бы просто не дотянулся). Это открытие подействовало весьма охлаждающе, словно бы на его голову вылили ведро ледяной воды, но и даже это не остудило его гнева. "Ну надо же, а красавчик то кажется прав оказался, говоря про "общую смерть". Мархово проклятье, — скользнула в сознании брюнета злая мысль, тут же сменившись шально-веселой: — Но еще посмотрим, кто победит".

Пальцы он так и не разжал, продолжая с каким-то мрачным остервенением, граничившим с помешательством, сдавливать горло Лейна, и с поистине мазохистским удовольствие ощущая, как и его горло сминается под гнетом неизвестной силы.

Лишь когда его сознание начало окончательно гаснуть, позволил себе расцепить пальцы.

С трудом сев и на полном автомате, какой-то толикой разума помня, что будет, если они перестанут прикасаться друг к другу, притянув к себе Лейна, висевшего в его руках безвольным полутрупом и беспрестанно хватающего ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, Ар попытался отдышаться и привести мысли в порядок. Та самая застилавшая глаза злость прошла также внезапно как и появилась. И теперь он сам ужасался тому, что на него нашло. Почему он так сорвался? Ведь раньше за ним такого не водилось. Он конечно же не брезговал мстить даже просто за неосторожно сказанное слово, но обычно действовал намного тоньше, придерживаясь всем известного тезиса "Месть — это блюдо, которое подают холодным". И он любил "холодную", продуманную месть. И лишь с Лейном ему сносило голову... но не настолько же...

Да, дрались они с блондином и раньше. Много раз. И иногда даже (а признаться честно, то чаще всего) Ар первым бросался на своего врага, доведенный до белого каления острым язычком блондина. Но еще никогда он не чувствовал такого неистового желания убить кого-то, чувствовать, как чужая жизнь уходит сквозь пальцы, даже не смотря на ощущение, что и его жизнь висит на волоске.

Он искал себе оправдание, но никак не мог найти. Ведь если судить строго, что такого уж ужасного сказал ему Лейн? Просто его обычное издевательство, не более, вполне можно было бы ответить так же, словами. Так почему же Арэйн так среагировал? Легче всего было свалить все на проклятие, но парень чувствовал, что если оно и виновато, то только косвенно. Сам, он сам...

Слишком уж много на его навалилось за эти сутки. То, что случилось в храме, их с Лейном "близость", от которой почему-то сносило крышу и пробуждались ненормальные желания, все произошедшее в целом и отсутствие однозначного и ясного решения проблемы. Ар ненавидел, когда ситуация выходила из под его контроля, а сейчас от него не зависело практически ничего. Все это раздражало, злило и, что скрывать, пугало. А вечные язвительные комментарии Лейна только добавили "перца" в эту гремучую смесь. Отчего брюнет так позорно и сорвался, едва не прикончив их обоих.

"Кстати, как он там?" — обеспокоился наконец несостоявшийся убивец.

Блондин сидел рядом, слегка привалившись к нему. Дышал он уже почти ровно, правда выглядел бледным и потерянным, а на тонкой шее уже начали проступать яркие следы пальцев, вскоре грозящие превратиться в насыщенные синяки.

При взгляде на это зрелище Арэйну стало неимоверно стыдно.

Хотелось извиниться, попросить прощения за свой срыв, но проклятая гордость не давала ему этого сделать, постоянно напоминая, что блондинчик сам во всем виноват — не надо было доводить и вообще перед такой невозможной заразой извиняться просто нельзя. Но совесть (остатки которой все же сохранились в душе Ара) вкупе со здравым смыслом, утверждавшим, что слишком они в данный момент крепко повязаны и будет лучше иметь под боком друга или хотя бы союзника, а не явного врага, все таки взяли верх. Собрав всю решимость в кулак, брюнет, боясь передумать, выпалил на одном дыхании:

— Прости меня пожалуйста, я погорячился.

Голос был хриплый, да и говорить было больно, в горле словно бы растекся жидкий огонь.

После этих слов Лейн повернулся к нему и смерил растерянно-задумчивым взглядом. Арэйн даже усомнился, понял ли парень вообще то, что он сказал, и уже начал снова морально собираться с силами, чтобы повторить свое героическое "покаяние". Но тут блондин мрачно ухмыльнулся и не менее "красивым" голосом чем у Ара прохрипел с немалой долей яда в словах:

— Ну спасибо, враг ты мой дорогой, что совсем не придушил! Я уже было подумал, что ты это такой экстравагантный способ самоубийства для себя выбрал, — а затем, отведя глаза в строну, уже менее пафосно добавил. — Ты меня тоже извини, не нужно было мне все это говорить. Язык мой — враг мой, причем самый главный. Не в обиду тебе будет сказано. Сам страдаю. Я между прочим тебя об этом своем "недостатке" предупреждал. Так что очень прошу в следующий раз одергивать менее радикальным образом, — блондин осторожно потрогал пострадавшую шею. — А я честно постараюсь себя сдерживать.

— Хорошо, договорились, — кивнул все еще страдающий от раскаяния, смешенного со стыдом, Арэйн. Правда чувства эти прямо-таки на глазах становились эфемерными, и лидерство уже вовсю брала врожденная вредность. — Только я тоже предупреждаю — память у меня хорошая, про злость, я думаю, ты и так уже понял, так что советую сдерживаться получше. Если ты конечно не хочешь, чтобы я потом тебе все это припомнил.

Арэйн бросил на блондина насмешливый взгляд и задорно улыбнулся, чуть смягчая смысл сказанных слов. Второго подобного скандала за одно утро они бы уже не пережили.

Лейн на это только слегка покривился.

— Да я как бы тоже на память не жалуюсь. Ну уж в крайнем случай заведу отдельную тетрадочку и буду все туда записывать. Так что сам бойся того, какой я тебе счет после снятия проклятия выставлю! А то смотри, не расплатишься!

— Неужели в деньгах будешь брать?

Лейн картинно-недовольно поджал губы.

— Пфе! Нужны мне твои деньги, сколько потребуется сам заработаю.

— А в чем же тогда?

С ног до головы окинув Ара изучающим взглядом, блондин ухмыльнулся.

— Еще не придумал. Но не у одного тебя богатая фантазия. А времени у меня достаточно. Так что, советую готовиться.

В ответ на это Арэйн только хмыкнул. На счет богатой фантазии данного индивида он никогда не сомневался, как в прочем и в том, что принцык сдержит свое обещание и устроит ему после снятия проклятия "веселую жизнь". То, что он на это мастер, Ар убедился еще в Академии, выпутываясь из всевозможных ловушек и хитросплетенных интриг, произведенных "заботливыми ручками" этого мелкого змееныша. Впрочем брюнет тоже никогда в долгу не оставался.

Совсем было упавшее настроение начало неуклонно повышаться. И даже обещанные блондином неизвестные "кары" совсем не напрягали, не говоря уже о том, чтобы злить. Арэйн даже поймал себя на мысли, что воспринимает это скорее как дружеское подтрунивание, чем угрозу. Это было очень странно, но приятно.

— Слушай, так как мне тебя все-таки называть? — небрежно поинтересовался Лейн, кидая на брюнета вопросительный взгляд.

На мгновение Ару почудилось, что в глубине глаз блондина затаилось настороженность, надежда, непонятная печаль и еще что-то, словно бы тому был очень важен ответ на этот вопрос, но парень сразу же отбросил свою "догадку", посчитав полнейшим бредом.

Призадумавшись на минуту и придя к выводу, что Лейн конечно большая зараза, но совсем не чужой человек, особенно теперь, Арэйн постановил:

— Так уж и быть, зови Аром.

— А с чего это вдруг так, — с сомнением прищурил глаза несмотря ни на что явно довольный блондин. — Не ты ли тут несколько минут назад готов был защищать свою "честь" до последней моей капли крови?

Еще бы Ар сам знал с чего это он стал таким добрым. Вот просто захотелось и все. А еще ему с чего-то пришло в голову, что слышать свое короткое имя, произнесенное Лейном, будет неимоверно приятно. Но вот только не говорить же об этом принцыку!

— Ну-у-у... Друзей нужно держать близко, а врагов еще ближе. Разве не так говориться в пословице? А раз мы и так уже ближе некуда, то почему бы и нет, — пожал плечами брюнет, признавшись в самой "безопасной" из причин.

Лейн еще раз смерил Ара подозрительным взглядом, и, убедившись, что тот не притворяется и действительно с чего-то вдруг сменил гнев на милость, широко улыбнувшись, выдал:

— Тогда все замечательно. И зови меня Леем. Мне так больше нравится.

— Отлично!

На этой сентиментальной и душещипательной ноте их и перервали.

Дверь распахнулась, и в комнату буквально влетел Люм. Тщательно пытаясь скрыть гнетущее душу любопытство (которое впрочем все равно отчетливо читалось на его лице и во всех движениях), он, уже спокойно, с достоинством, пересек комнату, с удобством развалился в кресле, смерил потрясенным взглядом сидящих на диванчике бок о бок парней и, изумленно покачав головой, умоляюще выдохнул:

— Может мне кто-нибудь расскажет что здесь происходит?

Ар и Лей с тоской переглянулись.

* * *

— ... Вот и вся история, Люм, — наконец закончил свое повествование Арэйн, на которого нахальный блондин свалил такую "честь", мотивируя это тем, что раз это его друг то ему и отдуваться.

— Ну и здорово вы вляпались, — наконец резюмировал Люмьер, все еще отходящий от изумления, вызванного поведанной ему историей. Он не знал что ему делать — смеяться (уж слишком эта парочка, сидевшая сейчас с комично обиженными лицами забавно смотрелась, да и сама ситуация, хоть и была не веселой, но отдавала ярмарочным балаганом) или все же посочувствовать. Впрочем оставался еще и третий вариант, которым Люм и неприминул воспользоваться. Прочистка мозгов этим двоим явно бы не помешала, причем, если судить здраво, уже довольно давно.

— Вот скажите, какой марх понес вас в этот храм? А тем более под руку дернул устраивать там свои разборки? Ар, я ведь тебя как человека просил! И вообще, скажите, почему вам мирно то не живется, грызетесь словно склочные супруги...

Но не успел Люмьер разойтись как следует, как его перевал недовольно нахмурившийся Арэйн.

— Люм, прекрати! Мы и без тебя знаем и про наши склоки (кстати про супругов я тебе еще припомню), и про то, какие мы неимоверные "идиоты". Совсем не надо нам это в подробностях расписывать. Мы пришли сюда совсем не для того, чтобы все это выслушивать, а за помощью.

Люм воззрился на них с огромным недоумением.

— За помощью? И чем же я вам могу помочь? Я не один из Богов и не маг, насколько мне известно. Конечно, я тебя не брошу одного барахтаться в этой ситуации, но честно не знаю, что, кроме моральной поддержки, я могу здесь тебе предложить.