Все повторилось еще раз: сигнал от Кусаки и Джеймс отправился следом. Карабкаться было нетрудно, хоть небольшие камни то и дело скатились вниз, а один раз даже спустилась лавина щебня и раздробленного, спекшегося в комья с кулак величиной грунта, но до гребня юноша добрался без приключений. Обернулся, с высоты попытавшись что-то разглядеть, — но кроме светлых пятен космолетов ничего не увидел: постепенно расползающееся облако пыли уже добралось до "Когтя" и место, откуда они начали восхождение скрылось в черно-серых клубах.
— Тигр, в порядке?
Джеймс попытался ответить, но сперва не смог произнести ни слова: всю дорогу вверх он зачем-то сдерживал в легких воздух.
— В полном. Что это такое?
Стефан понял его правильно: если от места посадки еще можно было предположить, что здесь велись какие-то строительные работы, то вблизи более чем очевидно было, что никаким строительством тут и не пахло.
— Боюсь... — он осекся, тяжело вздохнул. — Давай, Тигр, сами посмотрим.
Джеймсу очень не понравились тяжелые нотки в голосе напарника:
— Что? На что посмотрим?
Стефан достал еще одну трубку с осветительной ракетой, точную копию использованной у космолетов, быстро "поколдовав" с пусковой панелью.
— Иногда, Тигр, жалеешь, что слишком опытный. Не остается места для иллюзий. Не смотри вверх! — не дав сказать и слова, он вскинул руку с ракетой.
Джеймс послушно отвернулся, приподнялся над гребнем, уставившись в сплошную черноту: здесь не помогал ни визор, ни свет звезд — перед ним словно колыхалось бесконечное море мрака. Старта ракеты он не заметил: просто вдруг сверху блеснула слепящая зарница и холодный, белый свет разом смел покрывало темноты.
Джеймс быстро моргнул пару раз, прогоняя пятна перед глазами, и подался вперед...
— ...!!! — грязно, с яростью выругался Стефан, а Джеймс ощутил, точно ледяная рука медленно сжала сердце.
Огромная рана, провал, воронка — радиусом в добрых двести — двести пятьдесят метров и глубиной метров тридцать в центре — вот что было перед ними. Безжалостный свет с неба почти не оставлял места теням — и они прекрасно видели безумный хаос изломанных, перемешанных пород, огромные глыбы как будто выплавленные из черного непрозрачного стекла, изувеченные до неузнаваемости остатки металлических конструкций. Точно копья неведомого велика из склонов кратера торчали семи — десяти метровые каменные копья, толщиной со взрослого человека: даже не хотелось думать, какая же должна была быть сила, что наполовину вогнала некоторые из их в оплавленную землю, а некоторые переломала как спички, забросив почти к самому гребню.
И все было черным. Скалы, камни, оставшаяся земля — все несло на себе следы страшного жара, от которого плавился и тек даже гранит.
— Что б я сдох... — Джеймс услышал потрясенный шепот Стефана. Ясно, что напарник ждал нечто подобное, но, очевидно, реальная картина катастрофы поразила даже его. Джеймс сглотнул вставший в горле комок, облизнул пересохшие губы. Хотел что-то сказать, но язык вдруг перестал слушаться, а в голове не осталось ни единой мысли, кроме бессмысленного и пустого "КАК"?
Появились тени, медленно начали вытягиваться в сторону застывших на гребне людей: запас энергии ракеты иссякал, она падала к противоположной стороне кратера. Последний раз полыхнула зарница и этого как раз хватило, чтобы Джеймс разглядел в центре кратера, на самом дне щерящийся черный зев провала, уходящего куда-то вниз. На миг у него возникла мысль, будто это глотка чудовищного каменного монстра, а они стоят на краю распахнутой пасти, терпеливо ожидающей новую добычу. Усилием воли он выбросил из голову всю чепуху, и в этот самый момент свет погас.
— ...! — снова, но уже спокойнее отвел душу Стефан. Джеймс тяжело сел на камни, подтянул к себе рейкер, будто одного прикосновения надежного оружия помогало успокоиться. Стефан посмотрел на него, хмыкнул и опустился рядом:
— Что же они тут натворили?..
— Реграв... — через силу сказал Джеймс: не спрашивая, лишь озвучивая то, что стало понятным им обоим.
— Реграв, — вяло согласился напарник. — Стабилизаторы отказали. Все к чертям собачьим рвануло.
— Я думал взрыв должен быть сильнее...
— Для регравов копают шахту на триста метров, да и для колоний мощные регравы не нужны. Но ты прав — должно бы рвануть сильнее. Если только... если рабочее тело не было почти выработанным. Вот и вышел взрыв... ха, слабеньким.
— А в центре... та дыра?
— Там служебный доступ к реграву... был. Там было сердце выброса, самые высокие температуры — даже не в лаву, в пар все превращалось. И остывало последним.
— Наверное. Думаете, кто-то выжил?
— Не знаю. Может. Может мы последнего прибили. Может кто-то в командном центре остался.
— Командный центр?
— Да... видел при посадке здание в виде здоровой полусферы? В стороне от этого кратера?
— Видел. Это оно?
— Оно. Там у них должен быть лазарет, передатчик, главные компьютер и управление всеми системами. Судя по размерам, он совмещен с жилым блоком — на таких планетах это любят делать.
— Будем его проверять?
— Будем. Если кто и уцелел — то лишь там.
Было что-то странное вот так просто сидеть на камнях над местом страшной катастрофы и лениво, будто через силу ронять слова. Словно чувства отключились, оставив только голый, холодный разум: что сделать, как сделать, зачем сделать. Джеймс прекрасно понимал, что очень скоро про эту несчастную планету будет говорить вся Конфедерация, все новостные каналы, едва ли не затмевая новости с зоны конфликта, — но именно "понимал". Прочувствовать весь ужас случившегося у него не получалось, будто какой-то предохранитель в глубине него перегорел, оберегая от шока. Юноше очень не нравилось это ощущение, не нравилось чувствовать вымораживающий все в груди холод у сердца — и все же он понимал, что сейчас не место эмоциям. Нужно завершить то, ради чего они сюда прилетели.
— Пойдем по гребню, Кусака? — проще, наверное, было спуститься в кратер, напрямик, но от одной мысли про это бросало в дрожь. Обходить же кратер снаружи — означало идти через облако пыли, где они ничего дальше собственного носа не увидят.
— А как же еще? — видно, Стефан думал похоже. — Давай, Тигр, привал окончен. Глаза отошли от света? Хорошо. Я впереди, ты за мной метрах в двадцати. Под ноги не забывай смотреть: сверзишься вниз — костей не соберем.
Не оглядываясь, он довольно ловко прыгун с камня на камень. Джеймс подождал, пока Стефан отойдет на условленное расстояние, и такими же короткими прыжками от камня к камню последовал за напарником, полностью сосредоточившись на нехитрой очередности действий: два-три прыжка, бросить быстрый взгляд вправо-влево, взгляд в спину Кусаке — и новая серия прыжков. Хорошо хоть гребень был достаточно широким — снизу их можно было увидеть отойдя метров на сто от кратера, а с такого расстояния, учитывая темноту, шансов попасть по быстро движущимся мишеням маловато. Скорее стоит опасаться у командного центра — вот там их могут ждать: не требуется много ума, чтобы понять, куда наверняка заглянут гости.
Внезапно Кусака поднял руку и решительно махнул вниз: занятый своими мыслями и следя, чтобы ненароком не сломать ноги, Джеймс не заметил, что они обогнули почти треть кратера, очутившись в четверти километра или около того от командного центра. Спуск, вопреки опасениям, был не много сложнее подъема — главное не торопиться и думать, куда ставишь ногу. И все же, сойдя с ушедшего на четверть в землю здорового валуна, чем-то похожего на раздувшуюся жабу, Джеймс с облегчением вздохнул, ступив на твердую землю.
Не останавливаясь, они преодолели разделявшее кратер и командный центр расстояние. Джеймс прислонился к гладкой и холодной одной из толстых колонн, поддерживающих основную массу здания, вскинув "Иволгу", и принялся разглядывать пройденный ими путь. Стефан одобрительно кивнул юноше от соседней колонны, недолго изучающе смотря в темноту, затем направился к входу в командный центр.
Все было спокойно и кроме тонкой, медленно оседающей полоски пыли Джеймс не видел ничего стоящего внимания. Он уже собирался опустить оружие, как нечто шевельнулось на самой границе видимости, между камней, где текла поднятая ими с Пилигримом хмарь. И то ли мрачная обстановка подействовала на натянутые нервы, то ли еще что-то, но палец дрогнул и рейкер выплюнул две коротких очереди по три "шипа".
Практически одновременно со вторым выстрелом рядом с местом, где он заметил движение, тьма ощерилась огненным зраком. Ответный выстрел прошел в паре метров над Джеймсом. Захрипев от неожиданности, он отскочил в сторону, столкнувшись с бросившимся под прикрытие колонны Стефаном. Как оказалось, столкнулись и упали они крайне вовремя: второй и третий плазмоиды пронеслись точно в том месте, где секундой назад стоял Стефан, прожигая стену здания.
Но Джеймс этого уже не видел. Распластавшись на земле, он в остервенении нажимал на гашетку, посылая во мрак очередь за очередью. Сквозь радужные круги перед глазами он увидел, как клубы пыли завихрились, потянулись, очерчивая неясную, темную фигуру. Визор мигом оконтурил ее пульсирующей алой линией, отобразил прицел рейкера, рассчитал упреждение, траекторию противника. Рефлексы сработали быстрее, чем юноша смог хотя бы понять, что происходит: "Иволга" сдвинулась вбок на несколько сантиметров, и с убийственной меткостью трижды плюнула тройками "шипов". Неизвестный дернулся, будто от удара током, его тело от пояса до груди окутало что-то вроде непрозрачного тумана, тут же рассеявшегося. Отброшенный попаданиями "шипов", он ударился об каменный столб, упал на землю, перевернулся несколько раз и застыл, раскинув руки.
— Тигр! — Стефан схватил его за плечо, рванул под прикрытие колонны. Джеймс, тяжело дыша, не сопротивлялся, не осознавая, что рейкер больше не стреляет, хоть он и не отпускает гашетку — выпущенные в неизвестного девять "шипов" оказались последними в обойме. — Тигр, где он? Откуда стрелял?
Не в силах говорить, Джеймс просто поднял руку и указал на каменный столб. Затем уронил руку, словно она весила с полцентнера, и опустил голову, пытаясь избавиться от стоящей перед глазами картины: невысокая фигура, отбрасываемая назад, туман-пыль вокруг нее...
Стефан, поняв, куда указывает Джеймс, побежал, пригнувшись и прикрываясь разбросанными то тут, то там достаточно большими глыбами. Остановился около поверженного стрелка, наклонился, внимательно осмотрел тело... Вернулся он довольно быстро, но шел без спешки, лишь стараясь ступать по местам, где не было завалов.
— Чертов денек... — протянув руку, он помог Джеймсу усесться удобнее.
— Он мертв? — срывающимся голосом спросил Джеймс. — Я... убил его?
Стефан искоса посмотрел на юношу:
— Да. Убил.
Джеймс закрыл глаза: его внезапно замутило. Только мысль, что блевать в шлеме — не самая лучшая идея, помогли ему удержать желудок под контролем. Вот теперь Джеймсу хотелось ощущать тут же отстраненность, холод в груди, безразличие — вместо этого сердце билось как безумное, а дрожь никак не унималась. В плече и в шее закололо — визор самостоятельно подал команду сьютеру ввести хозяину ударную дозу коктейля препаратов, стимулирующего внимание, помогающих сохранить контроль над собой.
На плечо юноши легла рука в перчатке.
— Тигр, успокойся! — настойчиво, жестко сказал Стефан. — Соберись! Ты защищался, тебя хотели убить. У тебя не было выбора!
Джеймс тяжело дышал, про себя шепча: "Я спокоен, я совершенно спокоен...", параллельно выполняя парочку мысленных упражнений для восстановления самоконтроля, как их учили в Академии. Вскоре Джеймс почувствовал, что сможет, пожалуй, рискнуть подняться на ноги.
— Ты себя нормально чувствуешь?
— Не очень, Кусака, — Джеймс отстраненно наблюдал, как визор гасит одно за другим тревожные сообщения: практически все современные модели отслеживали психическое состояние хозяев. — Я раньше... никогда...
Стефан снова хлопнул его по плечу.
— Верю. И, тем не менее, это ничего не меняет, — он кивнул себе за спину. — Иди, посмотри на него.
Джеймс вздрогнул.
— Зачем?!
— Когда посмотришь — поймешь. Иди, Тигр! — резко приказал Стефан. — Мы не можем тут до бесконечности болтаться.
Идти не хотелось. Очень не хотелось, но Джеймс понял, что пока он не сделает, что от него хочет Стефан, никуда они не пойдут. Медленно, настороженно глядя на все четче видимый в свете фонарей шлема труп на камнях, он подошел и, задержав дыхание, посмотрел вниз.
Человек лежал на спине, потому Джеймсу прекрасно была видна дыры на животе и в груди, размером со сжатый кулак: на полной мощности да с такого расстояния "шип" шутя пробивал бронекостюм, — что говорить о простом сьютере. Джеймс бросил всего один взгляд на валявшуюся рядом с телом серо-черный рейкер с зализанными формами, немного отличавшуюся по конструкции от его "Иволги" — память услужливо подсказала название: "Вихрь", — вспомнил ударившие в стену центрального комплекса плазмоиды, нервно сглотнул и перевел взгляд на шлем мертвеца.
Убитому было едва ли больше лет, чем самому Джеймсу. Круглое, пухлое лицо, с тоненькими усиками, завивающимися вверх, толстые губы, коротко подстриженные светлые волосы, квадратный, точно обрубленный подбородок. Но главным было не это: страшный, звериный оскал, застывший на белом, без единой кровинки лице, словно затылок сдавила огромная рука, стянувшая кожу. И еще были сузившиеся, почти превратившиеся в точку зрачки, окруженные какой-то мутноватой радужной оболочкой. В этих остановившихся, пустых глазах Джеймс почувствовал отражение того же звериного ужаса, безумия, ставшего посмертной маской несчастному.
Рядом с Джеймсом встал Стефан. В свою очередь посмотрел на мертвеца.
— С меня хреновый психолог, но я бы сказал, что он полностью рехнулся. Сбрендил, когда тут произошла катастрофа. Так что, если тебе будет легче, считай, что стрелял ты не в человека, а в дикого зверя. И учти, — назидательно сказал Стефан, — тебя бы он пристрелил, не моргнув и глазом. Или ты предпочел бы лежать на его месте, с дырой в груди?
— Нет, Кусака, — тихо сказал Джеймс. — Он действительно сошел с ума. Хотел бы я знать, кто он такой...
Стефан наклонился, совершенно спокойно отрывая нагрудную пластину, где обычно было имя и должность или звание. Джеймса передернуло, глядя на это.
— Так, что тут... — Стефан поднес пластину поближе, поворачивая в свете фонарей. — Инженер, имя — Томас, фамилия... фамилия...
— Что с фамилией?
— Не могу прочесть, — с досадой бросил Стефан. — Кровь присохла. Какой-то Гардил... Гардин... Что-то в таком роде. Ладно, сама пластина цела — разберутся.
Он наклонился, вложил пластину в руку мертвецу. Потом посмотрел на Джеймса.
— Теперь как, легче?
Прикрыв глаза, вслушиваясь в себя, Джеймс почувствовал, что напряжение, скрутившее в тугой узел нервы, когда его выстрелы нашли цель, исчезло. Прекратилась дрожь, окончательно успокоилось дыхание. В этот момент он снова казался себе крайне уставшим и безразличным ко всему, что тут произошло или могло произойти. Взглянул на "Иволгу", недовольно поморщился, перезарядил оружие и вместо ответа кивнул. Стефан в последний раз похлопал его по плечу, поворачиваясь к командному центру.
