Эльф из погранвойск 2

Ну а потом... скорее всего, эльфийскому аристократу и его недотёпе оруженосцу со смешным именем предстоит сменить личины и раствориться в большом городе, 'вынырнув' где-то очень далеко.

Седьмая глава

Остановились в портовой гостинице, довольно дешёвой, но не откровенно убогой — всё-таки нормальное строение из ракушечника, а не сарайчик, собранный наскоро из всяческого хлама и отштукатуренный ради приличия. Внизу общий зал, объединённый с кухней, на втором этаже 'номера' для 'девочек', а на третьем уже нормальные номера. Кстати — на третий этаж был отдельный ход со двора, куда пускали только постояльцев и обслугу.

Комнаты довольно убогие — где-то два на три метра, с широким топчаном, стулом, столиком и рукомойником с ведром под ним. Нам пришлось взять комнату на двоих, куда за отдельную плату поставили второй топчан. Столовались решили при гостинице.

— Сами смотрите, судари, — равнодушно сказал немолодой хозяин, — у меня может и не дворец, но за такую цену лучше не найдёте.

— Так, так, — закивал сидевший неподалёку моряк, — я всегда здесь стараюсь. Влас сам по морю ходил и непорядка не терпит. Клопов, крыс, мышей, тараканов и блох у него нет, кормят недурственно, да и едва всегда свежая, пусть и без изысков. Что ещё надо?

— А бывают ли здесь развлечение городские, именуемые 'Мордобитием трактирным', — светски осведомляюсь я. Некоторое время моряки переваривали фразу, потом переглянулись с видом 'Очередной 'аристократ' из захолустья' и хозяин нехотя ответил:

— Здесь нормальные люди останавливаются. Капитаны, у которых судёнышки небольшие, штурманы, торговцы мелкие — зачем им драться? Если что, каждый второй рыцаря на меч поднимет, а задираться попусту... Это вы, сударь, куда-нибудь в другое место идите.

Немногочисленные по дневному времени моряки, сидевшие в зале, захмыкали. Васька, как понятливый оруженосец, тут же поправил ситуацию.

— Что, уважаемый Влас, — нам как раз и не хочется участвовать в подобных... мероприятиях.

Хозяин величественно кивнул и удалился по делам, продолжать пустую беседу с нами ему явно не хотелось. Оглядываюсь и вижу откровенно скучающую физиономию старика, который явно давно уже бросил бороздить моря и захаживает сюда разве что ради привычной компании.

— Приветствую вас, сударь, — подхожу к нему, кланяясь слегка, — позвольте присоединиться?

— Гм... позволяю.

— Зовите меня Эрл Ксавьер, — представляюсь ему.

— Гм... Филипп, просто Филипп.

— Кот, Джеймс Кот, — представляется Васька, после чего по моему сигналу удаляется за вином и закуской.

— Для смазки беседы, — коротко говорю старику, показывая на угощение. То т кивает понятливо и наливает стаканчик — дескать, спрашивайте.

— Мы впервые в большом городе, а тем более — столь интересном. Нужен проводник по нему. Нет-нет, — останавливаю Филиппа, вскинувшего было удивлённо брови, — не вы, разумеется. Не сомневаюсь, что человек со столь богатым жизненным опытом смог рассказать и показать немало интересного. Просто тут скорее мальчишка пошустрее нужен.

— Мальчишка? Гм...

— Две серебряных в день и еда за наш счёт, — с видом мецената предлагаю я. Старый моряк прячет усмешку, для большого города цифра очень скромная. Но... соглашается приставить нам одного из своих внуков.

— Он на нас ещё заработает, — убеждённо сказал Васька, когда мы поднялись в каморку.

Взяв чистую одежду, наскоро помылись во дворике и пошли есть. Подавали что-то вроде буйабеса , что было в гостинице-трактире одним из дежурных блюд. Потом была рыба жарена, рыба печёная, сушёная, солёная, копчёная... Морской город всё-таки.

Внук старого Филиппа прибыл, когда мы уже заканчивали есть.

— Серафим, — важно представился одетый в залатанные штаны и такую же рубаху, босоногий чернявый мальчишка лет десять, — от деда Филиппа я.

— Знаешь, что от тебя требуется? — Сурово, немного переигрывая, спросил Васька.

— А то ж! — Мальчишка не смутился грозным видом оруженосца и стоя на полу из гранитного булыжника, скрёб довольно грязную голову, — проводить по городу. Показать, значица — куда лезть нельзя, а куда можно. Где развлекаются, где покупки делают. Ну и всё такое. Куда сперва-то?

— А давай-ка ты нам покажешь местные органы власти.

Серафим уставился на Кота, но быстро 'переварил' чересчур сложную для него фразу — как мы убедились позже, интеллектом он не блистал.

— А, это... только сегодня не получится, это на Палатинский холм надо, далеко.

— Ты местные нам покажи. Ну и заодно — как стражники выглядят, на что они имеют право, а на что нет.

— Аа...

Экскурсия оказалась познавательной — город впечатлял. Даже припортовые районы, далеко не самые богатые, внушали уважение. К примеру, камнем были вымощены все улицы и переулки, причём под наклоном, а наклон это неизменно вёл в подземную канализацию .

Да и дома попадались неплохие, хотя вроде как считалось, что здесь одна беднота живёт. Серафим даже не понял моего вопроса.

— А где приказчикам жить? Торговцам мелким, рыбакам? Не наездишься издали-то.

— А не опасно ли?

Мальчишка с философским видом поковырялся в носу, щурясь от яркого солнца и изрёк:

— Да чего там... свои же. Родня да кумовья кругом, да и работу дают. Это если кто чужой забредёт, то да... Или свой, но того... дорожку кому перейдёт. Нечасто убивают, не... Вот у нас на мысу двух-трёх в неделю, если только контрабандисты из-за чего не сцепятся — тогда ой, всем может достаться. А так тихо у нас.

— А... много ли здесь народу живёт? — Осторожно спрашивает Васька.

— Да не... тысяч пять, может шесть.

Переглядываемся... хороший город Византий, спокойный...

— Здрасть, дядька Люций, — жизнерадостно орёт Серафим одному из трёх вооружённых мужиков, и уже нам, тише, — это вигилы .

Подошедший Люций потрепал мальчишку по голове и молча глянул на нас. Представились ему, представитель закона так же молча кивнул и ушёл.

— Вы не обижайтесь на него, — тихо сказал Серафим, — горло у дядьки больное, дыма недавно наглотался.

Экскурсия была достаточно занимательной, на небольшом мысу было всё, что нужно для жизни — бани, магазины, мастерские, склады...

— Полная автономность, — негромко пробормотал Васька, глянв предварительно на Серафима и чичероне понятливо отошёл в сторонку , — даже странно как-то.

— Дорого?

— Дорого, да и незачем этак вот.

— Разделение?

Друг остро глянул на меня и вздохнул...

— Напомнишь потом по аналитике тебя натаскать, данные есть. А так ты прав — разделение, судя по всему. Заметил, что для местных есть мыс, а есть Город? Вот... Они в Город не каждый месяц выбираются, а некоторые и годами с мыса не уходят. Думаю, что здесь много такого сделано, чтобы районы были максимально разделены.

— Управлять проще?

— Верно. Да и не только управлять, но и любой бунт подавить проще. Они ж тут все по кучкам, единством не пахнет.

— Может, это здешний район такой?

— Может и так, — охотно соглашается Васька, — только ты карту в трактире видел?

— Не... Гм, я думал, это просто мозаика абстрактная на стене.

— Абстрактная... ха! У здешних психика здоровая, рабоче-крестьянская, они мазни педерастов не поймут. Карта Византия там, пусть и схематичная. На таких вот мысах и в местах с естественной изоляцией только люди живут. А где естественной изоляции нет, там искусственная — где ипподром большой кварталы разделяет, районы для нелюдей с людскими перемежаются.

— Умно, — невольно восхищаюсь идеей, — управляемость сильно упрощается. Ещё и нелюди в основном по своим кварталам... С одной стороны — меньше поводов для бытовой ксенофобии, вроде как заботится Базилевс о нелюдях, а с другой — очень удобно при случае повернуть настроение бунтовщиков с недовольства властями на 'Нелюдей поганых'. Вон, отдельно живут, не иначе — злоумышляют что-то, сволочи!

Шатались так до самого вечера. Не то чтобы достопримечательностей в небольшом районе было много... Скорее было много 'непоняток', мы то и дело сталкивались с какими-то вещами, очевидными для аборигенов, и совершенно не очевидными для нас.

Вечером поели в таверне со старым Филиппом. Сидели долго, и старый моряк то дело знакомил нас с местными.

— Одноглазый Обол, — уважительно приветствовал он почтенного вида немолодого мужчину с гладко выбритым лицом, — местный глава... Вольного Сообщества.

Понимающе киваю — криминальный авторитет, чего уж там непонятного.

— Эрл, — заговорщицки обратился к нам Филипп, зачем-то понижая голос, — подзаработать не хочешь? А то смотри, Византий — город большой, дорогой... Деньги уходя быстро, но и придти могут так же быстро.

На Ваську прямо не смотрю, но периферическое зрение у эльф развито, так что несколько еле заметных жестов улавливаю.

— Если это не будут противоречить чести, — тоном соблазняемой девицы отвечаю моряку. Дескать, я бы и рад... но чёртовы принципы... Филипп не подвёл:

— Не будут, Эрл Ксавьер, не будут! Сами понимаете, что законы в таком городе всем хороши, но очень уж... в целом. Есть такие моменты, когда по закону — вроде как на грани... а по справедливости — так самое оно. Власти и сами понимают такие вещи, так что смотрят сквозь пальцы — ежели не увлекаться... Но тут и нужны воины, чей клинок при нужде может перевесить. Я бы даже сказал, что само присутствие такого воина утихомирит горячие головы.

Слушаю с преувеличенным достоинством провинциала, очень важно. Киваю величаво...

— Понимаю, понимаю... но хотелось бы... конкретики.

Кручу этак кистью небрежно — жест совершенно неуместный в таверне такого пошиба, он смотрелся бы нормально где-нибудь в светском обществе. Филипп с некоторым трудом сдерживает усмешку, но поясняет тоном плебея, счастливого услужить Высокородному:

— Да чего уж там... контрабанда обычная. Не вскидывайтесь, Эрл! Я же сказал, что ничего против чести! Обычная ситуация — один из сенаторов сумел протолкнуть поправки к закону и теперь легальными считаются только шелка из его мануфактуры. А другие, соответственно — не легальные... Сами должны понимать, Эрл, это сколько разумных такой закон по кошельку ударил!

— А власти? — Чуточку мягче, расслабленней, спрашиваю у него.

— А что власти? — разводит тот руками, — отменять закон так сразу Базилевс не может, всё-таки Сенат принимал. Зато может приказать закрывать глаза на некоторые вещи.

— И мой клинок может...

— Защитить, если вдруг люди этого сенатора захотят помешать, — подхватывает моряк, — А поскольку сей сенатор протолкнул закон в обход Базилевса, то Багрянородный очень им недоволен. Так что ежели что, то и упрёков вам не будет.

Задумываюсь... Васька вовсю сигнализирует:

' — Берись!'

В ответ передаю ему:

' — Подстава, уверен!'

' — Берись, нужно!'

— Ну... предположим, что я соглашусь, — говорю светским тоном, — и...

Дальше обговариваем очень вкратце 'вилку' цен и услуг, после чего Филипп с явным облегчением сплавляет меня (Васька идёт вроде как в нагрузку) одному из приближённых Обола — худощавому немолодому человеку с нехорошим взглядом. Выглядит он как бывалая канцелярская крыса — из тех, что одинаково уверенно чувствуют себя в тюрьме, на палатинском холме и в подворотне с ножом в руке.

— Игнат, — коротко представляется он, легко опускаясь на стул и машинально поправляя 'гражданский' меч на боку. Выглядит он поблёкшим и слегка потрёпанным, но намётанным взглядом различаю дорогие артефакты, умело замаскированные едва ли не под мусор.

Игнат умело повёл разговор, сочетая 'светскость' и в то же время не затягивая его. Короткое вступление... небольшой рассказ о злодействах нехорошего сенатора Марцелла, из-за которого хорошим людям приходится вот так... кратко о наших 'должностных обязанностях' и плате — как 'оклад', так и 'премиальные'... откланялся. На всё про всё — пятнадцать минут, не более.

После общения с Игнатом мы для местных стали как бы своими, но именно как бы — чувствовалась некая отчуждённость. Нехорошая.

Провели в общем зале до полуночи, слушая разговоры. Потом остались только немногочисленные посетители, тихо выпивающие в своих компаниях.

Жестом приказываю Ваське двигать за мной и через двор прохожу на третий этаж, в наши 'покои' — не забыв посетить предварительно 'уголок задумчивости', чтоб ночью ведро не пачкать. В номере начинаю с ленцой рассказывать 'оруженосцу' о большом городе вообще и бабах в частности, выплетая при этом целую серию невербальных чар.

— Всё, теперь мы о бабах говорим, — устало сообщаю другу, — точнее, я тебя 'просвещаю'.

— А ты сильней, чем в досье, — задумчиво сказал он, — этак вот... не знал...

— Сильней, — соглашаюсь с ним, — таился.

— Да это понятно, что таился, многие так. Другое дело, что тестирование тоже есть, да и психологи не дремлют. Так что либо ты 'Штрилиц' высокого класса, либо... мда...

— 'Либо' потом будем обсуждать, зачем мы у уголовщину вяжемся? Явная же подстава намечается. Не знаю пока, какая именно, но не думаю, что что-то замысловатое.

— Ясно, намечается. Только не сразу, пара недель у нас есть точно, я их 'прокачал'. А за неделю мы в такой компании многое сможем выяснить, сам понимаешь. И при этом мои странности никому в глаза бросаться не будут.

— Что-то ещё есть, я тебя знаю.

Васька помолчал, глядя на меня искоса...

— Вот как... ладно, есть. Без подробностей, но кажется, у меня появилась ниточка к Сердцу.

Восьмая глава

По договорённости, 'на работу' мы с Васькой вышли в ту же ночь. Один из мальчишек, прислуживающих у владельца таверны, разбудил осторожным стуком в дверь. Спускаемся вниз, там уже сидит Игнат и трое спутников. Коротко представляются...

— Рыба, — невысокий блондин с карими глазами и мелкими чертами лица.

— Парус, — чернявый, жилистый человек, похожий скорее на абордажника, чем на контрабандиста.

— Свист, — представляется гоблин с огромным количеством метательного железа по всему телу.

Представляемся и мы, после чего всей компанией перекусываем печёной рыбой. Не то чтобы очень нужно, но задание может затянуться. Ещё один нюанс — совместная трапеза. В нормальных сообществах разумных она является нешуточным признаком доверия.

Новые знакомцы с прозвищами, явно придуманными только для нас, всячески демонстрируют свою солидарность с нами. Моторика, движения, разговоры... всё отрепетировано так, чтобы они казались своими, практически родными. Мы с Васькой 'ведёмся' достаточно быстро — по 'легендам' мы выходцы из достаточно пасторальных общин, в большом городе таких любят. Добыча...

— Парус за старшего, — коротко говорит Игнат, — идёте на лодке через Ливерный, потом у Менелая налево, там будет каракка, примете товар. Оттуда к мраморному дворцу, там вас встретят.

Контрабандисты понятливо кивают и задают несколько уточняющих вопросов. Приём дешёвый, дескать — все свои, вот при вас обсуждаем... Но хороший показатель, сегодня нас 'кидать' не будут, пока доверие завоёвывают.

Короткая прогулка по ночным улицам, далеко не безлюдным, нужно сказать. Компании молодых людей с девушками на хорошо освещённых, какие-то мутные личности в переулках... На нас демонстративно не обращают внимания — этакая 'Сицилия', когда все всё знают и понимают, но никто не говорит.