Глубина Земляной А. Орлов Б.

Виктор вышел из игровой комнаты лишь услышав голос Гошши. Хозяина он встретил в коридоре:

— А, Дружок?! Здоров?! Ну вот и славно! — обрадовался Гошши. — А ну-ка, пойдем, посмотрим: как там тебя подлатали?

И он зашагал в сторону зала виртуальных тренировок. За ним двинулись Афанасьев и Сед, сопровождавший хозяина на сегодняшней охоте.

В зале Гошши старательно придумывал для пограничника самые сложные задачи. Виктор дрался с энцитерами и р'эцами, сражался с хищными тагами, похожими на белемнитов древней земли, уворачивался от щупалец актиний и свирепых гигантов-огдобов, представлявших собой жутковатую помесь кальмара и краба. Это требовало напряжения всех сил, так что когда он наконец снова оказался на полу, ноги у него ощутимо подрагивали.

Но хозяин остался очень доволен. Он похлопал Афанасьева по плечу, и вручил целых два леденца:

— Лопай, лопай, старина! Заслужил!

— Попить бы, — прохрипел Виктор.

Гошши благодушно махнул рукой в сторону стены, на которой крепилась фаянсовая раковина с питьевым фонтанчиком: ступай, мол.

Пока пограничник пил, хозяин занялся Седом. Тоже загнал его в тренажер, и теперь Сед вертелся в воздухе, явно пытаясь отбиться от нападения с двух сторон. Но получалось у него не очень: старый охотник дважды отлетал от атаки невидимого остальным противника, а в конце концов просто безвольно повис, сдавшись и смирившись со своим проигрышем.

Гошши опустил Седа на пол, подождал, пока робот снимет с охотника виртуальный костюм-кокон, затем потрепал его по шее, вздохнул:

— Ты постарел, Сед. Совсем постарел... — Тут Гошши неожиданно хмыкнул, — Впрочем, ты и в молодые свои годы Дружку и в подметки не годился.

Сед тяжело дышал и еле держался на ослабевших ногах. По его лицу градом катил пот, длинные с проседью волосы, обычно стянутые в тугой хвост, теперь растрепались и висели неопрятными слипшимися сосульками.

Виктору стало жалко старого охотника и он рискнул подать голос:

— Он устал, мой командир. Он ведь охотился весь день, вот и устал. Отдохнет, и...

— Думаешь? — перебил его Гошши и повернулся к Седу. Вытащил свой, похожий на пистолет, диагностирующий прибор, начал прикладывать к телу охотника. Считал информацию и покачал головой, — Нет, Дружок: отдыхом это не лечится. Пять лет, это срок.

С этими словами он достал откуда-то шприц-пистолет, приложил его к шее Седа и нажал на спуск.

'Ну, хоть так, — успокоено подумал Афанасьев. — Конечно, на стимуляторах долго не протянешь, но...'

Тут он осекся и уставился на Седа. От укола глаза старого охотника остекленели, и он тяжело осел наземь. Гошши наклонился к нему:

— Прощай, старик. Ты был неплохим помощником, и я никогда не жалел, что купил тебя... — Он повернулся к Виктору, — Пригони-ка сюда пару цартов, Дружок. Пусть заберут тушу, разденут и отнесут в пищеблок. Там загрузите его в емкость с цифрой 'три'.

Гошши еще раз похлопал Афанасьева по плечу, сунул ему в руку еще один, третий леденец, и пошел к выходу. На пороге он обернулся:

— Ты приготовься, Дружок. В следующую поездку в столицу купим еще парочку глатов и тебе придется поучить их. Будем вместе школить юное пополнение, так?

И он весело рассмеялся.

Оставшись один, Виктор подошел к Седу, сам проверил пульс. 'Холодный, — подумал он отрешенно. — Усыпил хозяин старого пса...' Тут он вспомнил о распоряжении и выматерился: емкость три — это установка для приготовления пищевой массы для рабочих и... для него! 'Твою мать! И ведь придется жрать, потому как завтра — охота. Перед делом нельзя лишать себя необходимого количества калорий... Твою-то мать!'

Но на следующий день, Виктор опять отправился на охрану плантации. Гошши остался дома, на ферме, а пограничник повел транспортный Торвар на новый участок. Но и сбора саххи тоже не получилось.

Торвар уже подходил к намеченному участку, когда что-то оглушительно громыхнуло, и блеснула такая вспышка, что Афанасьев невольно вспомнил о действиях в зоне применения противником ядерного оружия.

Но это не было ядерным ударом вероятного противника. Вода вокруг Торвара вскипела сотнями пузырчатых струй — это в воду дождем посыпались какие-то предметы. Один из них весьма чувствительно чиркнул по обшивке субмарины. 'Блин, это нам крупно повезло, что мы под водой, — подумал Виктор. — Были бы на воздухе — дырка б случилась, почище чем от бронебоя'.

Пограничник остановил ход подводной лодки и стал дожидаться окончания этого 'метеоритного дождя'. А вода вокруг продолжала кипеть...

— Мой командир, — Афанасьев щелкнул тангеткой микрофона. — Тут у нас что-то с неба сыплется.

— Что?! — буквально взвыл Гошши. — Где?! Координаты, быстро!

Нажатием пары клавиш Виктор отправил координаты на ферму и спросил:

— Нам-то что делать?

— Дождись конца падений, Дружок, после выйдешь и оконтуришь площадь радиомаяками. Это такие штуковины, они лежат в третьем отсеке.

— Я знаю, что такое радиомаяк, — спокойно перебил его Афанасьев.

— Да вот еще что: цартов не выпускай, а сам, перед выходом проглоти пару, а лучше — тройку зелёных шариков из аптечки. Ты мне еще пригодишься.

И с этими словами Гошши отключился.

Виктор натянул гидрокостюм, проглотил три ярко-зелёные пилюльки, проверил оружие и, прихватив охапку тонких пик радиомаяков, вынырнул из шлюзовой камеры.

Все дно было усеяно чем-то. Какие-то странные предметы невнятной формы и неясного назначения. Он воткнул первую пику, удовлетворено взглянул на загоревшийся огонек индикатора и нырнул, посмотреть на валяющиеся загадочные артефакты.

'Интересно, что это может быть?' — подумал Афанасьев, разглядывая какой-то странный узел из полупрозрачных светящихся трубочек треугольного сечения. 'Топологическая загадка, так твою!' — прокомментировал он тот факт, что весь этот узел имел всего лишь одну поверхность словно лист Мёбиуса.

Он методично втыкал радиомаяки по границе засеянного непонятными вещами поля, одновременно дивясь и изучая странные находки. Вот что-то, похожее на... 'Часы с кукушкой! Японский городовой! Натуральные ходики с кукушкой!' А следующий предмет оказался точь-в-точь — пистолет Вальтер Р38. Вот только вынуть магазин не получилось, а когда Виктор навел находку на дальнюю скалу и нажал на спуск, то чуть не выронил 'пистолет': верхушку скалы срезало, точно бритвой.

— Вот уж не знаю, как сия хреновина называется, — задумчиво сообщил пограничник сам себе, — но Гошши ее хрен получит... Такая корова нужна самому!

И с этими словами он тщательно упрятал находку в поясную сумку.

Здесь лежало еще много чего: странно изогнутые трубы, похожие на бьющихся в конвульсиях змей, но явно гнутые на станке, а не измятые в результате катаклизма. Ящик с мигающими на всех стенках, кроме одной, световыми разноцветными точками. Странная штуковина, словно бы обросшая торчащей во все стороны шерстью или щетиной. Вот только шерсть или щетина была явно искусственного происхождения...

— Дружок! Дружок! Отзовись! — завибрировал браслет-коммуникатор. — Отзовись и готовься зажечь фальшфейер! Я на подходе! Я на подходе!

Виктор поднес браслет к лицу и ответил, что ждет Гошши, и что подводная лодка висит рядом с 'полем чудес'.

— Поле чудес? — Переспросил хозяин и оглушительно расхохотался, — Отменно обозначил, Дружок! Зажигай фальшфейер!

Цветное пламя последний раз мигнуло и погасло. Виктор отбросил в сторону пустую трубку и посмотрел на Гошши, коршуном кружившего над находками. Разумеется, он не мог видеть лица фермера, но по хищным, хватающим движениям рук можно было догадаться: Гошши сейчас аж слюни от восторга пускает!

— Дружок! Выводи цартов и строй их, как ты умеешь. Пойдут навстречу друг другу, и чтобы все у меня подобрали! До последнего кусочка!

Афанасьев подтвердил прием сообщения и отправился выгонять рабочих из субмарины. Проверил у каждого: правильно ли надет гидрокостюм, не забыли ли контейнеры для сборки и скомандовал выход. Царты неуклюже выныривали из шлюза Торвара, и сбивались в кучу, не желая отплывать далеко от транспорта. Ведь если все предыдущее Виктор заинтересовало, то рабочих просто перепугало: недаром же Афанасьев обнаружил в десантном отсеке подлодки несколько мерзких, вонючих луж.

'Молодцы, — неприязненно подумал было пограничник, но тут же оборвал себя. — Этим 'молодцам' лет по пять, не больше. Чего же от них еще ожидать?!' Он встроил бригаду в колонну и, повинуясь его сигналу, сборщики медленно двинулись к свалке артефактов.

Там их уже поджидал Гошши верхом на скутере Шайр-100. Он разделял подплывающую колонну на две и разворачивал их в разные стороны.

— Дружок, будешь руководить левыми, — скомандовал Гошши и для убедительности поднял левую руку.

'Ну уж где право, где лево я как-нибудь и сам разберусь', — подумал Виктор и быстро поплыл в указанном направлении.

Он быстро догнал свою пятерку рабочих, и медленно поплыл вперед, держась чуть выше линии сборщиков. Рабочие тоже двинулись, тщательно подбирая все, что лежало на дне складывая добычу в мешки предназначенные для сбора саххи. Афанасьев с легкой улыбкой смотрел, как один из них поднял размером с человеческую голову сферу, переливающуюся всеми цветами радуги, и замер, любуясь невероятным зрелищем. 'Ишь ты, ценитель прекрасного, — хмыкнул про себя пограничник, и тут же резко перевернулся на спину: по дну промелькнула какая-то неясная тень. Карабин словно сам взлетел к плечу, и несущийся над ними объект вдруг резко встал, словно налетел на невидимую стену. Еще выстрел, еще, еще...

Непонятный объект над головой вдруг окутался ярким голубоватым свечением и взорвался, выбросив в стороны клубы газовых пузырей.

— В стороны! — рявкнул Виктор, и рабочие, словно испуганные цыплята метнулись кто куда.

— Вайры! — раздался злой голос Гошши. — У, стервятники!

Виктор хотел спросить: кто или что такое вайры, но не успел.

— Интересно, успел он сообщить своим, или нет? — задумчиво пробормотал Гошши. То ли фермер забыл отключить связь, то ли советовался с ним — неизвестно, но во всяком случае он тут же приказал, — Дружок, будь на чеку! Заметишь что-нибудь — стреляй! И возьми-ка вместо своей пукалки в Торваре ракетомет.

Но неизвестные вайры так и не появились. Виктор весь день честно протаскал здоровенную семиствольную пушку и три запасных кассеты, но все обошлось. Впрочем, обижаться на это не приходилось: опыт подсказывал, что лучше уж неделю впустую таскать на себе пулемет, чем в нужный момент оказаться без пулемета.

На обратном пути Гошши чуть не до тошноты достал Афанасьева своими восторгами относительно находок. Всю дорогу он точно угорелый заяц бегал по грузовому отсеку, хватал то одну, то другую находку, подносил ее к глазам и заливался восторженным смехом, словно сошел с ума. Внезапно он кинулся к Виктору, схватил его за руку, выдернул со скамьи и затормошил:

— Дружок, Дружок! Ты хоть понимаешь, что ты сегодня нашел?! — орал он на всю подлодку. Царты сперва испуганно шарахнулись в стороны, но потом заразились его весельем и бессмысленно захихикали. А Гошши все не унимался, — Ты даже не можешь себе представить, старина, как тебе повезло! Слушай, а не переименовать ли мне тебя в Счастливчика? Как ты смотришь на новое имя?!

Афанасьев чуть заметно поморщился: он вовсе не собирался искушать судьбу нахальным прозвищем. Виктор прекрасно помнил, как погиб его приятель-сослуживец, прозванный за невероятную удачу 'Везунчиком'. Он и вправду обладал фантастическим везением, чего никак не скажешь о мозгах. Бедолага так привык к тому, что выпутывается из самых невероятных ситуаций, что в конец обнаглел и взял себе позывной 'Везунчик'. А через четыре дня страшно и мучительно умирал, с развороченным минометным взрывом животом.

Должно быть фермер заметил, что охотник недоволен перспективой смены имени, потому что больше этот вопрос не поднимал. Ни до возвращения на ферму, ни дома.

На ферме их встретила Мийра, и только тогда Виктор понял, что его находка действительно имеет колоссальную ценность. Женщина реагировала не так бурно, как ее муж, но зато очень четко определила: что сколько стоит и легко подвела итог. Оказалось, что если продать перекупщику все находки оптом, вырученная сумма будет примерно равна стоимости этой фермы. Если же не торопиться и продавать самим, через аукцион, сумма может вырасти почти вдвое.

Сообщив эту волнующую подробность, Мийра замерла, ожидая решения Гошши. Но фермер не обратил на слова жены никакого внимания: ему требовалось время, чтобы осознать самый факт обладания таким богатством. Он метался между цартами, перетаскивавшими добычу в хранилища, и поминутно орал на бедолаг: ему чудилось, что рабочие обращаются с находками недостаточно аккуратно, и он бесился от мысли, что тупые рабочие что-то поломают или испортят.

Виктор участия в общей суматохе не принимал, а спокойно стоял, прижавшись к стене, чтобы не мешать носильщикам и Гошши. Он перехватил злой взгляд Мийры, и сразу же опустил глаза: еще не хватало, чтобы эта непонятная красавица обратила на него свои злость и обиду.

Но Мийра все-таки заметила. Она подошла к Афанасьеву, не обращая никакого внимания на то, что перегородила дорогу цартам.

— А твое мнение, охотник? — спросила она, глядя на него в упор. — Продать все оптом, или подождать до аукциона?

Виктор усмехнулся. 'Опять колет... Только очень уж просто: охотник в таких вещах разбираться явно не должен...' Он придал лицу выражение скучающего безразличия и ответил:

— Как вам будет угодно, госпожа Мийра.

— Нашла кого спрашивать, — загоготал Гошши. — Еще бы царта спросила или робота!

Глядя на Мийру, пограничник мог бы поклясться, что она еле-еле удерживает готовый сорваться ехидный ответ, что-то вроде: 'Ну, у тебя же я спрашивала!' Однако женщина в секунду взяла себя в руки и промолчала. Только в глазах ее на миг вспыхнул злой огонек.

Следующий день посвятили сбору саххи, столь неожиданно сорванному накануне. Гошши вывез всю бригаду на новое место, велел Виктору расставить рабочих по местам, потом приказал охранять и быстро удалился: ему не терпелось снова оказаться рядом со своим, чудом свалившимся на него богатством. Афанасьев посмотрел ему вслед.

— Скупой рыцарь, — усмехнулся он. Подумал и процитировал Пушкинскую строку — Ужасный век, ужасные сердца.

После чего направил свою минисубмарину Шайр-500 на охрану плантации. Сегодня Гошши решил предоставить ему свою собственную подводную лодку, куда лучше оборудованную и вооруженную, чем подводный скутер.

Через три часа на руке завибрировал браслет-коммуникатор, и в голове возник безжизненный механический голос: 'Бригада М-3 J-бис переходит на квадрат А-139'. Следом перед мысленным взором развернулась карта. Виктор оценил расстояние и маршрут: плыть ближе, но смущает этот вот район, помеченный тревожным синим цветом. Что-то он не помнил, чтобы тут было что-то опасное. Но картографы просто так пугать не станут, так что стоит приготовиться к неприятностям.

Движения он не увидел, а лишь почувствовал, как качнуло Шайр, и моментально развернул юркий кораблик влево. Прямо перед стеклом промелькнула длинная темная веревка — ловчее щупальце актинии-переростка. Короткий доворот в сторону, и носовой нож вспорол тело подводного хищника, накрошив куски мелкими разлетающимися в стороны ломтями.