Глубина Земляной А. Орлов Б.

ГЛУБИНА

Часть первая

ПОГРУЖЕНИЕ

Пролог

Мощный бинокль, рисовал картинку ярко и чётко так, что можно было увидеть каждую травинку на повороте трассы из подмосковного посёлка в столицу. Через четыре минуты по этой трассе должен проехать кортеж из трёх машин в одной из которых — бронированном мерседесе ехала текущая проблема.

Проблема звалась Сергей Игнатьевич Польских, и была владельцем многочисленных заводов газет и пароходов, что, кстати, не делало чести ни стране, ни территории на которой она располагалась. Потому что Сергей Игнатьевич был законченным мерзавцем. И кроме всех его грехов, любил с шиком погонять по ночным улицам столицы на новеньком Ламборгини. Ну и что с того, что сбил очередную девку, и та, померла, не приходя в сознание. Не будешь же у каждой жертвы спрашивать, а нет ли у неё родственников, которые даже жизнь крупного олигарха считают просто очередной, и отнюдь не самой трудной проблемой на жизненном пути.

Ну, да. Дело на тормозах спустить не удалось. В перспективе маячил суд, и возможно реальный срок, но жизни одной отдельно взятой девочки это никак не возвращало. И можно было бы подождать пару месяцев, пока не схлынет волна, но гражданин Польских в приступе глупости заказал жизнь отца девочки киллерам, что резко ускорило развязку.

А полковник ФСБ Виктор Афанасьев всегда платил по долгам. И вот это, последнее было самым неприятным для чиновника, от чего плейбой и повеса, уже третью неделю выглядел уныло, и не выходил из дома, который взяли в тройное оцепление специалисты из частной военной компании.

Эти специалисты уже раз пять проверили трассу своими хитрыми приборами и один раз даже подобрались довольно близко к его лёжке, но месить ноябрьскую грязь никому не хотелось даже за большие деньги.

А полковнику было даже где-то удобно. Непромокаемый костюм, с толстой шерстяной одеждой позволяли ему достаточно долго лежать в ожидании, когда будущий труп решит, наконец, появиться на свет.

Лишь чуть-чуть сбросив скорость, кортеж вписался в поворот и водитель уже нажал акселератор, посылая мощную машину вперёд, когда пятьсот килограммов аммонала детонировали в трубе водостока под дорогой.

Машину даже не приподняло, а просто разорвало в клочья, а гелендвагены охраны разбросало в стороны словно игрушечные.

'А понтов-то было!' Виктор бросил последний взгляд на столб дыма, и зафиксировав поражение цели, неторопливо отступил в лес.

Там, у схрона переоделся, быстро нанёс на лицо маскировку превращавшую его в пожилого сельского жителя, и щедро плеснув на себя вонючим самогоном не торопясь двинулся к городу.

В город въехал уже в образе запоздалого дачника — пенсионера на старенькой Ниве. Машину оставил там же, где её парковал хозяин, в закутке между гаражей, и снова переодевшись и сменив личину, подошёл к телефону-автомату.

— Как дача, не сгорела? — Хохотнул в рубку его старый друг. — Тут кстати корпоратив намечается.

— Спасибо Ян. — Виктор усмехнулся, и тонкие губы изогнулись в насмешливой гримасе. — Я пару деньков погуляю, а потом зайду. Чего-то сердце пошаливает.

Повесив трубку телефона — автомата он задумался. Домой ехать нельзя. И даже не потому, что он боялся коллег по старой работе. Просто не хотел убивать своих, тем более по такому пустяковому поводу.

Выходило так, что нужно включать в действие самый крайний вариант. Убраться в одну из среднеазиатских республик, и оттуда, используя бразильский паспорт, улететь куда-нибудь в ту же Бразилию, где его искать будут то второго пришествия, особенно в районе фавел.

Единственно с кем бы он хотел попрощаться перед убытием, был Васька. Василий Краснов — бывший жених дочери. Хороший парень, работавший в каком-то мутном НИИ, был сам готов ехать разбираться с подонком, но Виктор сумел его отговорить, пообещав, что решит вопрос.

Закрытый НИИ для опытного и хорошо обученного профессионала был открыт как рынок в воскресенье, и поднявшись на второй этаж, Виктор открыв тяжёлую стальную дверь, заглянул в лабораторию уставленную красивыми блестящими приборами неясного назначения.

— Василий?

— Виктор Иванович! — Молодой человек в несвежем халате с пятнами, всклокоченными волосами и какой-то непонятной штукой в руках, подскочил к двери. — Вас ищут. По телевизору передавали. Даже вашу фотографию показывали.

— Это ещё пусть найдут. — Виктор усмехнулся. — К тебе не заходили?

— Звонили. — Юноша потупился. — Предупреждали...

— Да не кручинься. — Виктор прикрыл за собой дверь. — Я попрощаться забежал. Сейчас рвану огородами, и пусть ловят конский топот.

— Они ещё просили передать, что южный и северный коридор закрыт. — Василий совсем погрустнел. — И что они нашли вашу лёжку.

— Да, это плохо. — Виктор вздохнул. — Ладно. Прихвачу ствол да патронов сколько унесу, и встречу дорогих гостей торжественным салютом.

— Есть один вариант. — Молодой человек метнулся в другую комнату. Через секунду раздался громкий щелчок, и лабораторию заполнило басовитое гудение какой-то установки. Потом шелест ткани, и когда Виктор вошёл в помещение, бывший жених Насти уже крутил какие-то ручки, стоя на чехле, сброшенном с установки.

— Значит так. Установка совершенно точно работает. Она берёт сознание и перебрасывает его в ближайшее тело, лишённое рассудка. Ну, там, в коме, или идиота какого. Если напряжение по максимуму, то по нашим расчётам уносит аж на другой материк. Пока только один достоверный случай — вселение в китайского парня, лежавшего в коме после катастрофы. Но есть риск влететь в тело ребёнка. Тело малыша просто не в состоянии вместить разум носителя, и сознание просто обнулиться, лишившись опыта. Что-то сохраниться, но что? Ну и вот. — Он неожиданно остановился и развел руками. — Рискнёте?

— Чтобы оставить всех в дураках? — Виктор улыбнулся. — Да легко. А что ты потом с телом делать будешь?

— Всё предусмотрено генеральным планом нашего начальства. — Молодой человек улыбнулся и показал на шкаф из полированной стали. — Немецкая печка для уничтожения трупов. Через пять минут только горстка пыли и ту можно выдуть в атмосферу. Развеять так сказать пепел над городом.

— Так, подожди. — Виктор стал быстро выгружать из карманов вещи. — Деньги забирай, мне они точно не пригодятся. Документы сожги вместе с телом, а оружие... — он вытащил магазин, передёрнув затвор вытащил патрон из патронника, и быстро выщелкал остальные патроны из на расстеленный носовой платок. — Расплавь что-ли. Только патроны нужно выбросить подальше.

— Это хоть сейчас. — Василий подошёл к углу комнаты и выдернув затычку фановой трубы высыпал патроны в канализацию. — А пистолет сейчас брошу в тигель. Мне как раз пару стрежней попрочнее нужно. Оружейная сталь хорошо подойдёт.

— Ну, прощаться будем, сынок. — Виктор слегка обнял Василия. — Не кручинься. Всё что даёт нам Господь по ноше нашей.

Виктор улёгся на узкую лежанку, и махнул рукой.

— Начинай.

Двигаясь на тонких рельсах, лежанка с тихим шелестом вкатилась внутрь огромной бочки напоминавшей томограф, и внешняя створка сомкнулась с негромким металлическим лязгом.

Последнее что помнил Виктор, было мелькание голубой лампы, потом вспышка и всё пропало.

1

Атранго то. Промышленно-исследовательский центр корпорации Кейр.

Шоу Ферма! Тысяча сотый, юбилейный сезон!

Помолодевшая Дайни Ласс снова обращает свое внимание на Карриша, а он увлечён юной дебютанткой Гейни.

Красавчик Тайвор добавил к своей семье третью подружку, и теперь они вчетвером зажигают в роскошной спальне северного крыла.

Конкурс на лучшую добычу проводит спонсор показа — дом мод Геллати. Тот кто в течение следующей недели принесёт самую большую шкуру р`эца, получит комплект пляжного белья из новой коллекции, на себя и на свою подругу, а так же два билета на Шоу 'Попки' в плавучем городе — казино, Телгрим.

Не пропустите!

Завершился визит Ххорна Ишшиси на Океан. В итоговом заявлении Ххорн Ишшиси подтвердил курс Конфедерации Рихоор на всемерное развитие торгово-экономических связей с республикой Океан, и выразил уверенность в неизменности политического статуса Республики как независимой территории.

Центр производства клонов, находился на глубине двести метров, в самой охраняемой зоне корпорации Кейр, прикрытой со всех сторон минными полями, автоматическими пушками и тысячами роботизированных мин.

Здесь не только выращивали тела клонов, но и используя технологии ксеносов, притягивали в них души разумных существ, сразу делая из безмозглого куска мяса пусть и очень ограниченного, но вполне работоспособного человека, способного трудиться на плантациях саххи или выполнять другую несложную работу.

Клоны были куда эффективнее и самое главное дешевле роботов. Правда, для этого, с помощью, полученной у ксеносов технологии, пришлось выдёргивать матрицы сознания из субпространства внедрять их в оболочки. Несовершенство техники приводило к тому, что клоны никак не поднимались в развитии выше чем пятилетний ребёнок, но для тяжёлых работ они подходили идеально.

У клонов был лишь один но существенный недостаток. Тела выращенные искусственно жили от силы пять — шесть лет, стремительно угасая к концу цикла. Но и этот недостаток производители превратили в достоинство, так как каждому потребителю клонов, постоянно требовался приток свежих рабочих.

Серия 328 отличалась от туповатых рабочих принципиально. Здесь использовались принципиально другие алгоритмы соединения мозга и матрицы сознания а потому мозг клона не подвергался деградирующим изменениям.

Впервые, ученые получили возможность создавать не просто рабочих для тяжёлых работ, а охранников и бригадиров. Для этого тела получили не только мощный костяк и отличную мускулатуру, но и модифицированную нервную систему, плюс изменения в зрительном аппарате, позволявшие видеть в темноте.

Заказ на таких клонов, поступил сразу из двух корпораций, потерявших значительное количество людей в нескольких кровопролитных стычках, и собиравшихся таким образом заполнить вакансии, хотя бы на время пока не будут наняты нормальные бойцы.

Несмотря на большой процент брака, работы продолжались. Дорогие расходники тратились, улетали словно в трубу нейроусилители, а из десяти оболочек, лишь одна показывала сносные результаты для будущего бойца.

Но оболочка под номером сто четыре — десять, была необычной даже по меркам этой непростой серии. При закладке нейропрограмм, над кратером подводного вулкана, где располагался центр, пронеслась Волна, надолго вырубив все охранные системы, и пока вызванные по тревоге охранные отряды латали разрушенную систему обороны, тело просто висело в гравиподвесе, в обесточенном модуле.

Сначала тело хотели отправить в утилизацию, но совершенно неожиданно невная система дала стабильный отклик, и вот теперь, лаборанты тестировали будущего бойца по ста десяти контрольным параметрам, перед продажей.

Лаборантка, работавшая на фабрике, внесла в планшет запись о параметрах тела, и посмотрела на напарника, который стоял возле прозрачного цилиндра заполненного прозрачной чуть зеленоватой жидкостью.

— Какой удачный экземпляр.

Сказавший это, молодой человек в матово-белом комбинезоне рассматривал высокого мускулистого мужчину со смешанным чувством ущербности и превосходства. Идеальной формы, прекрасно развитые мышцы, и жесткие черты лица, что принято называть 'волевыми', были бы плохим, очень плохим объектом для сравнения, с бледнокожим и рыхлым словно вареная рыбина юношей. Если б не одно но. Глаза мужчины — зеркало его души, были совершенно пусты, словно два осколка стекла.

Сменная лаборантка — девушка лет 25, работавшая на анализаторе снова обернулась на прозрачный контейнер с телом, нервно облизнула вдруг пересохшие губы, и рассмеялась дробным, несколько истеричным смехом поглядывая на напарника.

— Тебе уже не хватает женских тел?

Молодой человек, обиженно и несколько нарочито отвернулся в сторону вспомогательного пульта.

— Ты же знаешь, что это было всего лишь раз.

— Знаю, знаю... — Она лениво отмахнулась. — Все через это проходят. Все равно, что спать с куклой.

Тут она немного, как впрочем, и все сотрудники, кривила душой. Все дело было в том, что для тяжёлых работ на плантациях сорсы, годилась только первоклассная генетическая форма.

Рубить плотные водоросли на глубине в полсотни метров, по десять часов подряд, было настолько тяжёлым занятием, что ножи приходилось заряжать перед каждой сменой, а клоны выдерживали не больше пяти лет такой каторги.

Именно поэтому, физической форме клонов, предавалось такое значение. Широкая грудь, с пластами мощных мышц, широкий костяк, и правильные черты лица.

Зрелище идеально сложенных мужских и женских тел, вполне было способно соблазнить человека покрепче, чем развращенные цивилизацией вседозволенности, работники фабрики.

Секс с оболочками, как называли тела, не поощрялся, но и не запрещался. Руководство, озабоченное по-настоящему лишь исполнением программы производства, следило вполглаза лишь за тем, чтобы все было относительно в рамках приличий.

Знания языка уже влили в головы будущих работников ферм, и теперь оставалось провести маркировку тел. Но это уже забота другой смены. Лаборантка поставила подпись в журнале, и не дожидаясь напарника вышла из помещения репликации. Сегодня на верхнем уровне фабрики устраивали вечеринку, и она не хотела опоздать на праздник.

Когда помещение опустело, глаза клона сто четыре — десять вдруг закрылись, тело вздрогнуло, задёргалось словно под воздействием тока и когда они снова открылись, в них уже не было пустоты, а было напряжённое внимание с которым клон осматривал помещение зала.

Рука поднялась и осторожно потрогав загубник, прошлась пальцами по лицу, голове и быстро ощупала всё тело.

Нештатная активность тела была сразу же отслежена системой, и в дыхательную смесь впрыснули снотворное, погрузившее оболочку в глубокий сон.

Во второй раз сознание возвращалось какими-то рывками. Сначала появились звуки. Странные, неясные, но они пробились сквозь ватную оболочку тишины. Что-то тикает, кто-то не то мяукает, не то стонет.

Потом вернулось обоняние. И это было удивительно: пахло... стерильностью. словно в больничной палате. Острый, резкий запах чистоты, дезинфицирующих средств, озона и какой-то душистой химии.

Затем проявилось осязание. Виктор лежал на чем-то, слегка упругом, гладком и приятно прохладном. Пошевелил рукой. Движения оказались легкими, тело слушалось, как после сеанса массажа. И ни одеяла, ни подушки. Просто кровать или плотный матрац. Рука двинулась дальше. Результат не обрадовал: кровати тоже не наблюдается, если только он, подобно Гулливеру, не угодил в страну великанов Бробдингнег, и не валяется теперь на постели одного из аборигенов.

Рука быстро ощупала тело. Одежды нет, но и тело сильно отличалось от его родной оболочки. Уж своё-то тело прошедшее с ним почти полвека, он знал досконально. Но в целом он оценил новую оболочку на твёрдую пятёрку. И кожа — плотная, гладкая, шелковистая, словно детская.

Последним включилось зрение, и сразу резануло болью по нервам словно пилой. Виктор плотно зажмурил глаза и вздохнул. Затем осторожно приоткрыл один глаз. Лучше не стало. Отвернулся, от света и проморгался, от слёз потоком текущих из глаз. Сразу стало чуть лучше, но резь в глазах лишь снизила напряжение, став из невыносимой, просто неприятной.

Опершись на правую руку, он перевернулся на бок, и с трудом сел. Открывшееся ему зрелище более всего напоминало горячечный бред. Большая квадратная комната без окон, дверей, какой-либо мебели и без намека даже на светильники, тем не менее была ярко освещена. Свет шёл отовсюду. И в этой комнате прямо на полу вповалку лежала целая куча голых мужчин.

'Если это — баня, то круто тут гуляли!' — промелькнула ехидная мысль. Но помещение не было похоже ни на баню, ни вообще ни на что ранее виденное.

Виктор пригляделся уже более внимательно: Совершенно лысые парни, по виду лет двадцати, спали как-то неправильно. То есть спали-то они так же, как спят все млекопитающие: ровное дыхание, наверняка — хотя он и не проверял! — замедлившийся пульс... Вот только не станет взрослый мужчина, подобно его соседу, во сне сосать, причмокивая, свой большой палец. И не станет, как лежавший совсем рядом, сворачиваться клубочком, словно малыш-трехлетка. А кто-то и вовсе обделался разлив под собой желтоватую лужу.

Неожиданно раздался резкий, какой-то свербящий звук. Он словно выворачивал наизнанку, царапая где-то внутри, чуть ли не в кишках. Виктор сморщился, помотал головой, и подумал, что такой бы ревун, да на заставу — все бы просто взлетали!

Соседи пробуждались, мыча, хныкая и хватаясь за уши. И только сейчас, Виктор заметил, что все люди лежавшие в комнате на одно лицо, словно братья — близнецы.

А ещё, у всех присутствующих на левом предплечье оказалась что-то вроде татуировки или метки. Нечто странное и многоцветное.

Виктор посмотрел на свою руку и тоже увидел цветной рисунок. Девять разноцветных квадратиков и треугольничков, расположенных в три ряда и три колонки, образовывали один большой квадрат. Семь квадратиков: три синих, три черных и один — ярко-алый. И два треугольника такого же цвета. А вот у соседей почему-то преобладали зеленые и фиолетовые тона и кружочки.

Один из парней вдруг сморщился и захныкал. Как-то очень беззащитно, совершенно по-детски. Так хнычет малыш, которому не дали досмотреть интересный сон. И тут же появился новый звук. На сей раз — явно механический.

Виктор обернулся и смог только тихо выматериться. По помещению двигался... двигалось... в общем, на трех гусеницах ехал какой-то странный агрегат, весьма необычных форм и размеров. Больше всего эта штуковина напоминала электрический утюг-переросток, установленный на резиновые гусеницы. Сходство усиливалось толстенным шлангом, торчащим сзади агрегата словно хвост скорпиона. Если, конечно, это был зад.

Штуковина ехала по помещению, останавливаясь перед каждым из ее обитателей, жужжала, манипулятор вынимал из собственных внутренностей тарелку, наполнял её чем-то вроде каши. Вот машина встала перед ним, мелькнули непонятно откуда взявшиеся гибкие манипуляторы... В руки ткнулась миска, в которой находилось... находилось... нечто. Плотная на вид масса серого с прозеленью цвета.

Ни ложки, ни вилки не полагалось, поэтому Виктор цепанул пальцем массу, понюхал... Запах отсутствует как класс. Попробовал. Вкус... в общем, вкус там же, где и запах. Но жевалось и глоталось легко, не вызывая никаких отрицательных ощущений.

Миску он очистил быстро, и прислушавшись к организму с удивлением понял, что вполне сыт. Нормально наелся, хотя и не понял, чем? Виктор завертел головой: куда бы миску деть? Где тут бак, или контейнер, или мусоропровод? И тут...

-Э-э-э?.. — только и смог выдавить из себя Виктор, глядя на тарелку которая осыпалась тонким словно пудра порошком прямо в руках.

Через пару минут снова раздался резкий сигнал и 'утюг' вдруг встал вертикально, плоской стороной вперед, и попер на парней. 'Странно, — промелькнуло в голове, — гусеницы были под днищем, а теперь днище — передняя стенка, но гусеницы все равно — внизу'.

Тем временем утюг вставший на дыбы начал шлангами-манипуляторами активно подталкивать людей куда-то, в ему одному известном направлении. Виктор не стал дожидаться, когда его толкнут, и первым пошел в нужную сторону. Забавно! Он мог бы поклясться, что никакой двери там не было, а вдруг нарисовался проход в стене, а за ним коридор длинной метров в десять.

Не успел он сделать и трех шагов по коридору, как из стен ударили тугие пенные струи. От неожиданности хлебнул воды и закашлялся. Вода била со всех направлений. Вполне тёплая, и исходя из вкуса того, что попало в рот — с каким-то не то мылом, не то шампунем. Сзади тоже кашляли, чихали, и кто-то вдруг взвыл басом: 'Ой, в глаза попало!..'

По мере продвижения по коридору вода меняла свой запах, вкус и даже цвет. А потом и вовсе кончилась. Теперь из стен бил теплый воздух. 'Сушилка, едрить твою...' Ворчливо произнёс он, но всё равно после мытья чувствовал себя гораздо лучше.

А еще дальше оказался выход, освещённый ярким голубоватым светом, словно вёл на сцену.

К собственной наготе Виктор относился со здоровым пофигизмом человека который всю юность и зрелость провёл в спортивных залах с общим душем, и не комплексовал по этому поводу совершенно. Кроме того, его новое тело было куда более красиво, и самое главное, что составляет гордость любого мужчины имело довольно внушительные габариты. Так что в сияние светильников он вошёл мягко, словно в дозоре двинулся по подиуму. И яркость резко прибавили так что снова заломило в глазах. Непроизвольно Виктор вздрогнул, но тут же взял себя в руки.

Проморгавшись после резкой смены освещения, он огляделся. Вокруг сидели и стояли человек двадцать, мужчин и женщин одетых в нечто свободное, разноцветное похожее на римские тоги.

В этот момент в его голове зазвучал непонятный, какой-то нечеловеческий голос:

— Остановись! Остановись!

Виктор остановился.

— Шаг вправо! Шаг вправо!

Шагнул.

Один из сидевших в глубоких, с высокими подголовниками креслах, похожих на самолетные, неторопливо встал и подошел к подиуму. Поднялся по лесенке и оказался прямо перед Виктором. Оглядел с ног до головы, взял за руку, посмотрел на разноцветную татуировку. Затем вытащил из сумки, висевшей на поясе, перехватывающем свободное одеяние, что-то, отдаленно напоминающее пистолет. Виктор осторожно перенес вес тела на одну ногу и приготовился к атаке. Но пистолет оказался каким-то непонятным прибором. Мужчина приложил 'ствол' сперва к руке, потом сдвинул к плечу. После, пистолет пропутешествовал по всему телу, оставив без внимания только голову да первичные половые признаки. На торце 'пистолета', там, где должен быть курок, каждый раз разворачивался голографический экран. Что там появлялось, Виктор рассмотреть не мог. Впрочем, и так ясно: инфу считывает. 'Параметры мои изучает. А как? И для чего?'

Мужчина, убрал в сумку свой прибор и достал что-то вроде маленького планшета и ткнул пару раз в разноцветные кнопки.

Женский голос — приятный, бархатистый, соблазняющий сообщил:

— Ши сора глат кахаси теи соран сога...

С удивлением Виктор вдруг осознал, что прекрасно понимает, что говорит механический голос.

— Новая версия матрицы 'Охотник' Усиленный мышечный каркас, позволяют клону длительное время выдерживать высокие нагрузки, а модифицированная нервная система улучшает реакцию на пятьдесят процентов. Так же изменению подверглись кости, сухожилия, и все системы организма для лучшей выживаемости.

Голос затих, и через секунду произнёс ровным безличным тоном.

— Хи аранго гошши тарай никоха. Хи аранго алас ташши...

— Семья Гошши предлагает три тысячи 'никоха'. Кто предложит больше?

Что такое 'никоха' — Виктору было неясно, но, впрочем, не так уж и важно. Понятно, что это — какая-то единица денег. Долларов, рублей, фунтов, юаней или что тут было в ходу.

Краем глаза он заметил, как женщина с горделивой осанкой и очень красивым, но неприятно ледяным лицом с тонкими губами, скользит пальцами по своему планшету.

— Семья Ариддо предлагает пять тысяч. Кто больше?

Первый покупатель ощерился, показав крепкие кипенно-белые зубы, и глядя прямо в глаза горделивой красотке нажал на кнопки и предложил шесть. Женщина вновь перебила цену. Шесть пятьсот. семь. Семь пятьсот. Восемь

На восьми тысячах никоха женщина чуть подалась вперед:

— Ну и зачем тебе этот глат? — спросила она без всякой интонации. — Не все ли тебе равно, кого посылать в море? Восемь пятьсот. Или ты так хочешь мне досадить?

— А тебе что, есть разница, кого гробить на арене? — спросил в ответ мужчина, подошедший первым. — Девять!

— Какая у них нейроскорость? — снова спросила женщина.

— Триста восемь — верхний плечевой пояс. Двести восемьдесят один ильх — нижний. Спино-мозговая — триста ровно, — раздался голос ведущего торги. — Отличное приобретение для охоты, и прочих работ требующих хорошей реакции.

— Он будет знатным охотником на р'эц. Самую радужную шкуру я пошлю тебе, Лиар, — добавил он и со странным выражением на лице отвесил поклон.

— Спасибо, — все также безразлично произнесла Лиар. — Я согласна, забирай этого. Но учти: больше я не уступлю тебе ни одного глата.

— А мне больше и не надо, — беззаботно махнул рукой, повернулся к Виктору и вытащил из своей сумы и протянул какой-то браслет, — Надень и иди рядом. Десяток цартов уже купили, теперь домой. Там — кормежка. А пока вот, — и он сунул в руку Виктору какой-то желто-оранжевый шарик на палочке. — Аванс. Сегодня мы здорово разозлили эту полированную сучку, а это маленький праздник.

'Авансом' оказался большой леденцовый шарик на тонкой палочке. Довольно вкусный, с нежным ароматом не то манго, не то персика. Пока Виктор расправлялся с леденцом, Гошши выгнал из тесной комнаты десяток парней из другой партии, затем построил всех в колонну, поставив Виктора замыкающим:

— Смотри, охотник, — погрозил он пальцем. — Никто не должен отстать или потеряться. Понял?

— Ин ограш, — с трудом вытолкнул из горла странные звуки Виктор. — Да, командир.

Плотной колонной они бодро прошли по причудливо изгибающимся коридорам, затем, Гошши подошел к здоровым двустворчатым дверям. Те распахнулись, и в глаза ударил яркий солнечный свет. Пахнуло свежестью, летним лугом, и Виктора затопило водопадом ярких красок и запахов. Небольшой лесок справа, красивые скалы слева, а впереди — мощёная ровными серыми плитами дорога. 'Интересно, далеко нам идти?'

Все так же маленьким табуном они проследовали на выход из помещения, и сразу на Виктора накатил запах моря.

Здание торгового комплекса осталось за спиной, а впереди, куда хватало взгляда расстилался сверкающий в лучах солнца, океан.

До берега было всего метров триста, и было видно, что весь берег заставлен лодками, кораблями и катерами всех цветов и размеров. От маленьких шарообразных модулей на одного человека, до длинных и массивных судов длиной в половину километра.

Маленький низкий автобус, нанятый хозяином подвёз их прямо к пирсу, где стояло узкое вытянутое и похожее на подводную лодку, судно но с огромным панорамным стеклом в носовой части, низкой и широкой рубкой, и высоким, торчащим выше рубки плавником горизонтальных рулей.

Корабль явно знавал лучше времена. Краска местами облупилась и везде были видны небольшие вмятины и царапины. Но вместе с тем, он производил впечатление вполне надёжного, и крепкого, что пусть и немного, но успокоило Виктора, испытывающего большое недоверие ко всем водным видам транспорта.

При приближении Гошши, внутри корабля что-то загудело, и в борту раскрылся широкий люк, откуда словно веер раскрылась лента трапа.

— По лестнице вниз, там пассажирский салон. Если кто что сломает, вычту из твоих, — хозяин жизнерадостно заржал словно отпустил великолепную шутку, и Виктору пришлось снова поработать погонщиком.

И когда Виктор кивнул в ответ, подбадривая отстающих легкими тычками в указанном направлении, пробурчал себе под нос:

— Смотри-ка, каких делать стали. Прям учить ничему не надо.

Гошши лично рассадил всех в узкие кресла, пристегнул каждого ремнями, и хлопнул в ладоши призывая ко вниманию.

— Туалет там, — он показал пальцем на дверь. — Вода — здесь. — Он показал на маленький питьевой фонтанчик. — Кому понадобилось пописать или попить, отстегнулся, встал, сделал свои дела, снова вернулся на место, и пристегнулся. Понятно?

Все десять парней, очень похожих на армейских новобранцев, закивали лысыми головами, а Виктор сел на кресло позволявшее контролировать весь салон, и тоже пристегнулся, полагая, что ремни на креслах тоже не просто так, а для чего-то всё-таки нужны.

2

Служба прогноза подтверждает высокую вероятность Волны, в квадратах 55-128 Ламдоус, 91-834 — Генха, и 8365 Трисс. В третью декаду второго месяца Сезона Ветров.

Корпорация Девео, представила новейший гидрокостюм 'Балахо-19'. Костюм имеет мембранную структуру позволяющую фильтровать кислород из воды, что на 40% улучшает комфорт при длительном пребывании в воде, и снижает общее потребление дыхательной смеси, на пять процентов. Костюм доступен в сорока восьми цветовых решениях, и двенадцати комплектациях включая автодок, расширенный комплект датчиков, и дополнительный тепловой слой.

Волна, захватившая четыре квадрата в секторе Генхар, вынесла корабль тяжёлого класса предположительной массой в триста тысяч тонн, с живым экипажем. Несмотря на массовые разрушения корпуса, экипаж состоявший из ксеносов тип — 889, оказался жив, и десятки вольных старателей стали жертвой охранных систем корабля, и оружия экипажа.

Вызванная по тревоге частная военная компания оцепила район, и приступила к зачистке территории.

Предположительно района проведения операции будет свободен для навигации через десять — двенадцать суток.

Внутренний контроль призывает всех находящихся в зоне поисковых и боевых действий соблюдать спокойствие и двигаться к точкам эвакуации, по коридорам, обозначенным красными маяками.

Дорога была долгой. Окон в салоне не имелось, и Виктор мог судить об эволюциях яхты лишь по возникающим то и дело ускорениям. Вот они оторвались от пирса, и развернулись, вот начали набирать скорость, и видимо вышли из гавани, так как их довольно чувствительно затрясло на волне. А потом всё словно обрубило. У него создалось такое ощущение, что корабль действительно ушёл на глубину, так как вибрация и тряска сразу прекратились.

Через полчаса, в салон зашёл Гошши, и с удовлетворением отметив, порядок, снова исчез.

Прибыли часов через пять, когда все десять бойцов Виктора уже тихо посапывали в креслах.

Когда их, сонных и совершенно потерявших всякую ориентацию в пространстве и времени вытолкали наружу, Виктор с удивлением обнаружил, что лодка находится у довольно большого 'П' образного причала в обширном помещении с рядами мясницких крюков слева и парой механизмов справа похожих на промышленных роботов.

Гошши лично отвёл новеньких в жилую комнату, и буркнув что-то непонятное исчез.

Спальня живо напомнила Виктору спальное помещение на его первой заставе. Небольшое помещение с серыми стенами. Койки в два ряда, только между ними стоят не тумбочки, а невысокие столики, типа прикроватных из спальных гарнитуров. Вся мебель совсем простая, из гнутого металла или металлизированного пластика.

А на кроватях лежала одежда! Виктор вздохнув про себя: 'Наконец-то!', и подхватил стопку с приглянувшейся ему кровати. Детальный осмотр подтвердил: настоящая одежда. Правда, крайне примитивная. Штаны, а вернее — длинные трусы на широкой резинке, майка типа 'футболка' и тапочки вроде тех, которые надевают дамы в бассейне. Только не резиновые, а сплетенные из чего-то вроде пластика. Он оглядел обувь и сделал неожиданное открытие: правая и левая и тапочки не отличались друг от друга ничем. Совершенно! Все равно какую на какую ногу надеть. 'Мило, — хмыкнул пограничник. — Идея, в принципе, неплоха: по тревоге натягивать быстрее. Но...'

Додумать, что именно 'но', он не успел: рявкнул противный, дребезжащий, до печенок пробирающий звук, а затем механический голос сообщил:

— Одеваться и выходить в левую дверь! Одеваться и выходить в левую дверь!

Процесс одевания занял у Виктора буквально десяток секунд, и он бодро двинулся к двери, когда неожиданно заметил нечто, совершенно неправильное. Остановился, огляделся и нахмурился.

Десяток парней одевался медленно и крайне неумело. Трое напялили футболки явно задом наперед, еще четверо неуклюже возились с тапочками, постоянно дуя на придавленные упругими краями пальцы, а еще двое умудрились, натягивая штаны-трусы, сунуть обе ноги в одну штанину. Теперь один из этих убогих сидел на кровати и недоуменно озирал получившийся результат, а второй... Второй умудрился встать на ноги и даже попробовал шагнуть. С вполне предсказуемым исходом. Теперь этот сирота-недоумок лежал на полу и дергался, точно раздавленный червяк. И над всем этим сумасшедшим домом надрывался невидимый динамик: 'Одеваться и выходить в левую дверь! Одеваться и выходить в левую дверь!'

— Твою-то мать! — прошипел Виктор, и принялся быстро, хотя и несколько брезгливо приводить своих соседей в порядок.

Он рывком поднял главпридурка с пола, швырнул его на постель и содрал с него штаны:

— Одень нормально, дебил! — рыкнул пограничник и швырнул штаны в обалделую физиономию.

Тот начал что-то лепетать и захныкал, но Виктор уже не обращал на него внимания, переключившись на остальных. Второй идиот тоже лишился штанов, затем дошла очередь до неправильно напяливших футболки. Один из мужичков попытался сопротивляться, хныча какую-то бредятину про то, что он устал и хочет спать и вообще — ы-ы-ы-ы-ы!..

Пограничник попробовал вернуть плаксу в нормальное состояние пощечиной, но вместо того, чтобы успокоиться, парень разразился оглушительным ревом и принялся размазывать по лицу самые натуральные слезы.

'Господи! Да кто они вообще такие?! — мысленно взвыл Виктор. — Они же как дети... Дети?!'

Эта мысль пронзила его, точно электрическим током. 'Постой, постой... — Он напрягся, соображая. — А ведь когда-то, очень давно — в детстве, читал я какую-то книжку про то, как в некоей стране специально ускорили рост детей-сирот, чтобы потом использовать их в качестве солдат... или камикадзе? Точно, камикадзе, вернее кукусуйтай или синье токкотай ... Та-а-ак... И кого же из нас здесь делать собираются? Вернее, с кем воюем?'

Он занимаясь с парнями, размышлял раскладывая всё то немногое что он знал по полочкам, а руки привычно и умело делали свое дело. В конце концов, ему не раз не два и даже не десять доводилось приводить в чувства и божеский вид сопляков-новобранцев. Если бы еще не этот постоянный скрежет 'Одеваться и выходить в левую дверь!', было бы совсем нормально.

Все на свете имеет конец, закончился и этот бедлам. Виктор оглядел последнего одетого, остался доволен результатом, построил всех в колонну по два и вывел в указанную репродуктором, или что там у них, дверь.

Они оказались в большом помещении, обстановка которого оказалась еще более спартанской, чем в спальне. Два десятка металлических стоек, с которых свисали с какие-то провода, стояли плотно одна к другой, вдоль стен, а в противоположной стене, была видна небольшая дверь с большой ручкой.

Напротив двери, на высокой тумбе сидел, уперев руки в колени, Гошши. Своей позой, и некоторой небрежностью в одежде — широкий комбез без рукавов на голое тело, он напоминал незабвенного Доцента в блестящем исполнении Евгения Леонова. Сходство усиливали татуировки — весьма многочисленные. Хотя исполнены они были куда лучше, чем блатная роспись персонажа 'Джентльменов удачи': красивые, многоцветные и каким-то невероятным образом даже объемные, словно бы голографические.

— Здорово, мясо! — радостно сообщил Гошши. — Сейчас посмотрим: стоит ли на вас тратить еду, или может быть сразу скормить Великому Океану?

С этими словами он встал со своего сидения и двинулся к вошедшей колонне. Но, хотя Виктор и стоял впереди, на него он не обратил никакого внимания. Ловко выхватил из команды того самого, который умудрился неправильно надеть штаны, он потащил вяло упирающегося бедолагу к ближайшей металлической стойке.

Совершенно неожиданно, пуфик оказался каким-то роботом, который приподнялся на своих четырех резиновых или пластиковых гусеницах и шустро, но бесшумно покатил к той же стойке.

Что делал с этим человеком Гошши, Виктор разглядеть не сумел, как ни старался. Внезапно раздался какой-то резкий писк, переходящий в ультразвук, и человек, теперь закутанный во что-то полупрозрачное вдруг взлетел вверх и завис ровно посредине между полом и потолком. Хозяин вновь уселся на своего робота-пуфика и принялся с жадным интересом наблюдать за тем, как испытуемый дергается между небом и землей.

Постепенно, до Виктора дошло, что движения висящего становятся более осмысленными. Теперь он словно что-то рубил, но делал это, словно в замедленной съемке. Рубанув нечто видимое только ему, аккуратно собрал это в комок, и стал укладывать. А потом ещё и ещё во всё ускоряющемся темпе.

— Неплохо, — каркнул Гошши и направился к колонне за следующим.

Пограничник следил за всем происходящим и пытался определить: к чему их все-таки готовят? Прорыв противолодочных сетей? Преодоление боновых заграждений акватории военно-морской базы? Ну, ведь не взятие же вражеской субмарины на абордаж?!

Тем временем он остался один. Все остальные уже дергались в воздухе, выполняя более-менее одинаковые движения. Гошши достал из кармана комбинезона небольшой футляр, вытащил из него нечто, похожее на большие толстые очки, которые и водрузил себе на нос. И тут же сам зашевелил руками, словно бегая пальцами по невидимым клавишам. 'Виртуальная клавиатура, — сообразил Виктор. — Ну, такое и у нас имеется, разве что труба пониже и дым пожиже...'

Подчиняясь командам, которые, по-видимому, отдавал Гошши, все испытуемые начали действовать слаженно, словно бы все вместе не то убирали сахарный тростник, не то рубили просеку в джунглях. 'Черт его разберет, — задумался Виктор. — А может, и в самом деле — абордаж подводной лодки?'

Внезапно всех разом опустило на пол. Робот-пуфик заметался между людей, снимая с них это полупрозрачное нечто, а к Виктору подошел Гошши:

— Отведи их в игровую, охотник, — велел он. — Отведи и возвращайся: проверим тебя и потренируем слегка.

— Игровая — это где? — деловито поинтересовался пограничник, отмечая, что испытанные ведут себя, словно дети, перекатавшиеся на карусели. Их качало, мотало, почти все охали. постанывали и уже привычно хныкали.

— За спальней следующая дверь, — бросил Гошши. — И поторопись: что мне весь день здесь с вами возиться?

Виктор кое-как снова построил своих новобранцев в колонну и потащил их за собой. Дверь в игровую отыскалась сразу: это была единственная дверь, грубо размалеванная в разные цвета. 'Словно психу дали разыграться с красками и малярной кистью', — машинально отметил Виктор и открыл разноцветный вход.

Внутренности игровой комнаты точно также били по глазам ярким разноцветьем. Ни одной пары предметов одинакового цвета. Стулья полосатые, в крапинку, в клеточку. Огромная рама экрана, должно быть — телевизор. Какие -то экранчики поменьше, а перед ними — джойстики, словно от игровой приставки. Кубики из пластика, кубики из резины, какие-то удивительных и даже диких форм куклы.

Справившись с первым впечатлением, он оглянулся на своих подопечных. И вот тут он окончательно убедился в том, что перед ним — дети. Выглядят, как взрослые, но это — дети. Только у детей могут быть такие лица, на которых написан восторг, сплошное счастье от исполнения извечной детской мечты: попасть в игрушечный рай.

Телевизор неожиданно заработал, и на экране появились герои, чем-то отдаленно напоминающие пару раз виденных Симпсонов. Только вели они себя, скорее, как волк и заяц из 'Ну, погоди!'

— Сидите и развлекайтесь, — махнул рукой Виктор.

Оставив великовозрастных малышей развлекаться и наслаждаться жизнью, он поспешил в тренировочный зал — опыт старого служаки подсказывал: вышестоящее начальство, оставленное в раздраженном состоянии, не стоит раздражать дополнительно. Ибо кого назначат козлом отпущения? Риторический вопрос.

В 'тренажерку' он практически вбежал, и, точно медведь на рогатину, налетел на уважительно-удивленные глаза Гошши.

— Однако, — хмыкнул он и посмотрел на браслет, на котором на экранчике высвечивалось время. — Полторы минуты — рекорд! Гошши между тем продолжал удивляться. — Я так понимаю, что ты даже мультфильм не остался смотреть? А что так? У тебя программа искажена?

'Вот только мне не хватало, чтобы ты сейчас в моих мозгах копаться начал — подумал Виктор, а вслух отчеканил, точно отдавая рапорт:

— Мне не интересно. Там про охоту ничего нет.

'Большой босс' аж языком прицокнул от удивления и удовольствия:

— Какой роскошный экземпляр! Ну, пойдем, покажем тебе охоту...

Возле металлической стойки Гошши поставил его почти стойке смирно, велел развести руки в стороны. Пуфик бодро зажужжал, высунул гибкие манипуляторы и Виктор почувствовал, как его тело окутывает нечто. Нечто оказалось то ли комбинезоном, то ли коконом... 'То ли вообще — ОЗК, только прозрачный, — мрачно подумал пограничник. — Или изолирующий противогаз... возможно — акваланг'.

Нечто охватило и голову, и лицо, и внезапно окружающий мир резко изменился. Только что это был тренажерный зал, но теперь перед глазами Виктора расстилался океан. Причем не поверхность, отнюдь. Виктор оказался на глубине, по его прикидкам — метров тридцать. И что удивительно — океан не только виделся, но и ощущался. Пограничник чувствовал, как струи воды мягко обтекают его тело, как вязко сопротивляется среда его движениям. А потом ощутилась еще и тяжесть в правой руке.

Виктор чуть повернул голову. Ого! В руке оказалось что-то, по виду — оружие. Впрочем, это совершенно точно — оружие! От него исходили сила и уверенность, которые всегда дает спрессованная, сжатая, точно пружина, вражеская смерть...

Он поднял оружие, поднес к глазам. Внимательно изучил свой новый 'ствол', подумал и обозначил его 'карабин'. Он и действительно походил на карабин: не очень длинный, прикладистый, рукоятка управления огнем удивительно удобно ложилась в ладонь.

'Та-а-ак... А сколько у нас имеется зарядов? Ага, вот это — точно индикация наполненности магазина, — он пристально осмотрел четыре прозрачных глазка на том, что определил как магазин. — Двадцать зарядов. Ну, поплывем, поищем врагов...'

Однако, прежде чем двинуться вперед — туда, где высились какие-то подводные скалы, он внимательно обследовал все свое снаряжение. Обнаружил два ножа: один длиной сантиметров двадцать в ножнах, пристегнутых к правой ноге, а второй почти полуметровый тесак — у пояса. Ножи несколько непривычные, а когда извлек тот что висел на поясе, и поднес к лицу, уловил тонкий, на грани слышимости, свист. Сосредоточился на собственных ощущениях и понял: вибронож.

'Неплохо!'

На левой руке имелся браслет с глубиномером, часами, индикаторами наполненности баллонов акваланга и трехкоординатным навигатором. На правой — такой же браслет, но с коммуникатором — что-то вроде радиотелефона, и клавишей, разворачивавшей голоэкран физических параметров: давление, пульс, сердечный ритм, что-то еще...

'Достаточно, для боя... или для охоты? Хотя, если мы — диверсанты, так это — та же охота... Эх! И предлагали же мне пойти в боевые пловцы'.

Он двинулся вперед, забирая чуть в глубину. Вот и скалы. Виктор проверил скорость, с которой он вскидывал карабин — вода все-таки не воздух, сопротивление среды намного выше. Скорость оказалась ниже, чем на воздухе, но пограничник остался удовлетворен. 'Сойдет'

Он начал осторожно забирать вправо, и тут на него молнией ринулось какое-то веретенообразное тело. Виктор извернулся словно кошка чтобы встретить опасность лицом, вскинул оружие к плечу и поймав нападающего в прицел нажал спусковую клавишу, но ни толчка отдачи, ни вспышки, ни грохота выстрела не последовало. Однако живое веретено резко дернулось, потом как-то странно вспухло, раздулось, потом обмякло и стало медленно опускаться в глубину.

— Э-э, нет, так не пойдет! — сообщил в никуда Виктор и нырнул следом за добычей.

Как оказалось — исключительно вовремя. Прямо над ним промелькнуло второе такое же существо. Карабин снова у плеча и двойной выстрел вдогон. Теперь Виктор сумел заметить, что в момент выстрела вокруг дульного среза появляется какое-то слабое голубовато-белое свечение. Второй хищник присоединился к первому, и их души вдвоем бодро отправились в страну счастливой охоты.

Пограничник догнал вторую тушу и принялся за изучение неудачливого зверя. 'Удивительное создание! Головы нет, во всяком случае — не видно. Глаз не наблюдается, ушей — тоже... Интересно, есть у него пасть?.. А жопа?.. Тоже нет? Как же ты живешь-то, бедненький?..'

Браслет коммуникатор ожил, замигал и закурлыкал. Виктор поднес его к лицу и ответил, с трудом подавив инстинктивную потребность отрапортовать 'Полковник Афанасьев...'

— Я!

— Охотник? — захрипел Гошши. — Брось энцитеров. Действуй дальше.

— Есть! — привычно бухнул Виктор.

Осекся, испугавшись, что выдал себя, но тут же успокоился. 'Подумаешь, ответил по уставу. Откуда Гошши может знать ТОТ САМЫЙ Устав?'

Подумав так, Афанасьев ушел еще метров на пять глубже, завис и огляделся. В тени от ближайшей скалы ему почудилось какое-то шевеление.

'А кто это у нас там? Цып-цып-цып-цып...'

'Цыпа' оказалась здоровенной и бесформенной. Куча перепутанных щупалец, два рта со здоровенными роговыми клювами. Щупальца метнулись к Виктору, но тот вовремя отпрянул и выстрелил в один из клювов. Эффект превзошел его ожидания: если до выстрела клюв напоминал нос попугая, то теперь роговые наросты отправились в самостоятельное плавание, превратившись в кровавое месиво. Второй выстрел — и туша обмякла, а щупальца безвольно повисли.

Виктор решил рассмотреть это чудище поближе, но тут мир снова мигнул, и вот — он уже стоит перед Гошши, а робот-пуфик деловито освобождает его от полупрозрачного одеяния.

— Ха! — Гошши хлопнул его по плечу — Отлично, дружок, отлично! Полчаса — и на выходе два энцитера и отличный р'эц. Ты и впрямь стоишь тех денег, что я за тебя отвалил! На-ка вот, — в руке Афанасьева снова оказался леденец, но на сей раз пронзительно красного цвета. — Заслужил, дружок, заслужил... Кстати, запомни: теперь тебя зовут Дружок. Понял?

Виктору оставалось только кивнуть. 'Интересно, а будка у меня своя будет?' — подумал он невесело. Он наконец понял: никакие они не диверсанты, и не солдаты. Тот десяток — рабочая скотина, что-то вроде осликов или мулов, а он — охотничья собака.

С того момента, как Афанасьев оказался на подводной ферме, прошел месяц. Сегодня ему выпала легкая работа: охранять 'рабочую скотину' на плантации. Здесь росли водоросли, хотя, может быть, и не водоросли, под названием сахха. Эта сахха имели колоссальную ценность: из них добывали препарат, продлевающий человеческую жизнь в разы, а то и на порядки. Препарат именовался 'ойхор' и стоил столько что его могли себе позволить лишь весьма обеспеченные люди. На одну дозу лекарства уходило до тонны свежих водорослей, но это не останавливало желающих помолодеть.

Кроме выращивания и сбора водорослей, Гошши активно занимался охотой и прочим собирательством, напоминая какого-то поселенца на Диком Западе: немного фермер, немного охотник, немного — все остальное. 'И швец, и жнец, и на дуде игрец', — хмыкнул Афанасьев. В целом, Гошши был неплохим хозяином. Слегка образованным, много знающим о жизни океана, довольно веселым, и не злым. Виктор мог бы стать ему хорошим помощником, если бы не одно 'но': Гошши искренне считал пограничника своей охотничьей собакой. То есть, разумеется, не собакой, но существом, по уровню развития от этой собаки практически не отличающимся.

Кроме 'собаки' Виктора, у Гошши имелся еще один 'пес': угрюмого вида детина, по кличке Сед. В его буйной шевелюре действительно проблескивала седина. Сед жил у Гошши уже давно — года четыре, как минимум. Впрочем, сам Сед таких подробностей не помнил, а если и помнил, то никому ничего не рассказывал.

Вчера Гошши ходил, а вернее — плавал на охоту с Виктором, сегодня — с Седом. А пограничник остался охранять плантацию.

Вода плавно обтекала крошечную подводную лодку — вернее скутер, похожий на торпеду с прозрачным обтекателем над пилотским местом. На нем Виктор патрулировал зону добычи, ощущая себя кем-то вроде летчика-истребителя времен Второй Мировой войны. Внизу, вовсю трудились сборщики, отрезая острейшими словно скальпель ножами стебли саххи, на высоте груди, и осторожно, чтобы не помять, складывая их в мешок, который волочился на тонком тросе, пристёгнутый к ремню.

Работа была и тяжёлой и опасной. В местном море водилось огромное количество агрессивных созданий, очень уважавших человеческое мясо и признававших лишь авторитет силы. А вот с этим всё было нерадостно.

Под брюхом Шайра-100 располагался блок из шести неуправляемых ракет и что-то вроде пулемёта, стрелявшего длинными тяжелыми стрелами. Ну и в качестве последнего аргумента Афанасьев мог использовать длинный нос самого Шайра, который, наподобие знаменитого 'Наутилуса' капитана Немо снабжен длинным, острым бивнем на котором находилась трёхлопастная фреза.

Самыми частыми гостями, были похожие на мурен подводные змеи, беззвучно вылетавшие из водорослей, и атаковавшие рабочих.

Подумав о муренах, он внимательно огляделся. Нет, слава богу, чисто. Где-то очень далеко мелькает огонек, но кто это — поисковый модуль, или местный вариант удильщика? — определить не представляется возможным. Впрочем, удильщик-то как раз практически безопасен: медлителен и трусоват. Сам на человека никогда не нападет, если, конечно, не попытаешься погладить его по спине или подергать за 'удочку'.

Вот и плантация. 'Работай, негр, работай! Солнце еще высоко, до получки еще далеко...' Вспомнив эту детскую шутку, Виктор непроизвольно улыбнулся. Правда, улыбка получилась какой-то невеселой: как-то ни в детстве, ни после он не представлял себе, насколько эта шутка может оказаться близкой к истине.

Краем глаза Афанасьев заметил, что слева водоросли шевельнулись как-то неправильно. Скорее всего, это — результат непредсказуемых водяных течений и завихрений, но...

— Бережёного бог бережет, а небережёного конвой стережет, — сообщил самому себе Виктор и направил Шайра вниз, к эпицентру непонятного шевеления.

Он пристально вглядывался в голубоватую муть, но ничего не увидел. Хмыкнув, он повернул назад, и тут же прямо под ним мелькнула вытянутая тень.

Прицелиться из 'пулемета' Виктор уже не успевал, а потому, оттолкнувшись ногами от скутера, извернулся и приблизился к нападавшему хищнику сверху. Тонко засвистел выхваченный из ножен вибронож, и мягко вошёл в упругую плоть, вспарывая морского змея от 'носа до кормы'. Тот по инерции еще проскочил несколько метров, потом резко изогнулся, выталкивая из себя внутренности. Видимость резко упала: от мертвого хищника взметнулось облако бурой крови. Но даже сквозь эту муть Афанасьев сумел разглядеть следующего. Виктор извернулся, и снова ударил ножом, постаравшись расширить рану секущим движением.

На этот раз удар не был столь сокрушительным. Тонко свистящее лезвие лишь нанесло короткую рану в боку зверя. Почувствовав боль, тот свернулся кольцом и ударил выскочившим из передней части тела ядовитым жалом. Оно мелькнуло буквально в миллиметрах от лица, пограничник откинулся спиной назад и врезал безглазому тулову ребром ласта снизу-вверх. В отличие от рабочих, охотничьи ласты изготовлялись из более жесткого и прочного материала с остро отточенными внешними краями, так что последствия удара оказались для хищника весьма серьезными. Энцитер заизвивался, точно раздавленный червяк. Должно быть последним ударом Афанасьев повредил его рецепторы, чутко реагирующие на малейшие движения воды, поэтому хищник принялся с частотой хорошей швейной машинки бить вслепую своим жалом.

Пограничник отплыл подальше от издыхающего зверя, но продолжал внимательно следить за ним: ядовитые железы энцитеров ценились дорого, так что терять их недопустимо. Да и мясом хищников пренебрегать не стоит: плотное, оно по вкусу напоминало тунца. Гошши, как делают почти все собачники, пару раз угощал своих 'собак' едой со своего стола, так что Виктор пробовал и энцитера, и хищную актинию, и муреноподобную змею-хтею. Последняя очень походила на жареную курицу, разве что пахло рыбой и водорослями.

Энцитер тем временем окончательно упокоился, и пограничник двинулся к телу, чтобы вырезать железы. Их следовало уложить в специальный контейнер на боку Шайра, а потом залить туда же жидкость-консервант. С мясом проще: приложил к туше шарик, нажал на едва заметную выпуклость-шишечку, и шарик, автоматически заключая тушу в себя, мгновенно развернется в мягкий мешок, на одном конце которого имеется даже буксировочный конец. Крепи к Шайру и — вперед! Мощности скутера хватит на то, чтобы буксировать добрый десяток энцитеров да еще и на пару-другую крупных, радужношкурых р'эцов останется.

Он подплыл у свое добыче и примерился половчее вырезать железы, когда по телу казавшегося мертвым энцитера внезапно прошла судорога, и острое жало ударило Виктора в запястье. Пограничник отдернул руку, но было поздно: жало вдрызг разнесло правый браслет.

— А, ч-черт! — процедил Афанасьев сквозь зубы. — Без связи остался, мать его так!

Он стянул с руки остатки браслета, осмотрел его, и убедился в правоте своего утверждения. Браслет — а, собственно, уже и не браслет, а две его половинки, не подавал никаких признаков жизни. 'Ну, и хрен с ним' — подумал Виктор. — 'В конце концов, связь мне не так уж и необходима: большой транспорт придет сам, а работяг я и без связи туда загрузить смогу. Обойдется'

Афанасьев занялся потрошением добычи. Аккуратно вырезал железы сперва у одного, а потом и у второго хищника, уложил добычу в контейнер, принайтовал упакованные туши к Шайру, и снова занялся патрулированием. Браслет недорогой, это он уже знал, и стоимость добычи превышает его раз в сто. С лихвой! Так что у Гошши не будет причин расстраиваться...

По-хорошему говоря, ему следовало плюнуть на работяг, и отправляться на ферму одному, на Шайре. Гошши проглотит и это: он один стоит больше, чем вся рабочая бригада. Плюс — добыча, которая легко покроет стоимость всех двух десятков рабочих. Но бросить этих великовозрастных детей Виктор просто не мог. Ну, не по-человечески это, не по-мужски оставить практически беззащитных идиотов, на растерзание местным хищникам. Ведь мурены приплывут, и всем — хана! А он вполне может продержаться, тем более, что и времени до конца смены осталось уже немного.

И вот тут пограничник внезапно вздрогнул: по спине пробежал тревожный холодок предчувствия. Такой же холодок пробегал тогда, в другом времени и в другой жизни, когда мангруппа тогда еще капитана Афанасьева могла забрести в ловушку или наткнуться на ожесточенное сопротивление.

Он заложил крутой вираж, бросил скутер в крутой вираж сразу же увидел целую стаю энцитеров, которые боевым клином заходили на плантацию, точно юнкерсы-лаптежники в старой кинохронике.

Афанасьев дал полный ход турбине бросая Шайра вперед и одновременно выстрелив двухракетным залпом. И тут же выматерил себя последними словами: впопыхах он нажал не на те гашетки, и по хищникам ударили НУРСы с ультразвуковыми, отпугивающими головками. Они хорошо выполнили бы свою работу, будь нападающих энцитеров два. Ну, три. Ну, в крайнем случае — четыре, но и тут уже имелась вполне серьезная возможность того, что один из хищников прорвется. А почти стая из двух десятков экземпляров даже и не заметила ультразвукового удара. Вернее, заметила, но от этого стало еще хуже: хищники разошлись, охватывая плантацию широким полукругом.

— А-а-а, сука! — раненным медведем взревел Виктор, задирая нос Шайра и всаживая в правый фланг атакующих длинную очередь из пулемета.

Пять энцитеров отправились в страну счастливой охоты, еще двое, получив серьёзные ранения ранения, забились в конвульсиях. Но пограничнику некогда было любоваться результатами дела рук своих. Глубокий вираж со снижением, и он оказался чуть позади кинувшейся в атаку стаи. Снова длинная очередь пулемета и оружие внезапно захлебнулось и смолкло. Афанасьев покрылся холодным потом: чертов Гошши не учил своих 'собак' ухаживать за оружием, а у самого пограничника просто не хватило знаний, да и времени, как следует разобраться с бортовым оружием микросубмарины.

Ракетами стрелять было уже поздно: шрапнель неминуемо заденет сборщиков, а некоторые из них настолько тупые, что даже не сообразят рукой зажать пробоину костюма. Шайр ринулся вперед и еще один энцитер получил острым носом смертельную 'пробоину'. Но оставались еще трое. Виктор тихим незлым словом помянул мать и бабушек Гошши, энцитеров, а также всех сотрудников фабрики клонов, выпустивших в жизнь таких талантливых работяг, оттолкнулся от скутера и кинулся в драку.

Первого он атаковал сверху, снова распоров зверя по всей длине. Развернулся, уходя от удара второго, выполнив практически мертвую петлю, и ткнул второго противника ножом. Резко ушел вниз, спасаясь от одуревшего жала, и тут почувствовал сильный удар в левую руку. Афанасьев развернулся и взмахом ножа перерубил жало, и тут только почувствовал боль. Она была чудовищной, оглушительной, ослепляющей. Кое-как Виктор вырвал из руки жало-хоботок, через который водяная змея впрыскивает в жертву парализующий яд вместе с желудочным соком, и лихорадочно огляделся. Хищников больше не осталось. Пес выполнил свою задачу, защитив доверенное ему стадо.

Теряя сознание, он медленно доплыл до своего Шайра, сорвал с борта длинный буксировочный конец, отхватил кусок ножом и перетянул себе руку выше локтя. Затем вкатил себе две ампулы с антидотом и три — с тонизирующим средством. Обезболивающего в его распоряжении не имелось: препарат с непроизносимым названием, подобно земному промедолу обладал наркотическим действием, и хозяин не давал его своим 'собакам', опасаясь что те превратятся в наркоманов.

В подобной ситуации следовало немедленно вызывать Гошши и транспорт для немедленной эвакуации. Но браслет-коммуникатор приказал долго жить, а часы на левом браслете бесстрастно сообщили, что до конца смены осталось еще полтора часа. Чтобы как-то забыть о боли, Виктор принялся за обработку добычи. Механически нырял, вырезал драгоценные железы, сбирал их в контейнер. Скрипя зубами от боли, упаковывал туши и крепил их к Шайру.

У него уже темнело в глазах, когда наконец прибыл транспортный Торвар. Пинками загнал рабочих внутрь, затем попытался пристыковать скутер к субмарине. Тщетно! Для такого маневра требовались обе руки, а левая уже совсем не повиновалась.

Виктор зарычал от боли и бессилия, потом кое-как закрепил буксирный конец своего Шайра на корпусе Торвара. Прикинул и понял: сил влезть внутрь субмарины уже не оставалось: в голове мерно бил колокол, в глазах плясали огненные точки, словно знаки Зодиака устроили бал.

Он тяжело забрался на сиденье скутера, кое-как пристегнулся и потерял сознание. Когда очнулся, оказалось, что они уже плывут. Торвар не дождавшись каких-либо команд просто развернулся и пошел ровно по тому же пути, по которому прибыл на плантацию. Осознав этот факт, Афанасьев снова провалился в забытье.

В следующий раз он пришел в себя уже в шлюзовой камере фермы. Торвар был пуст, над входным люком призывно мигал зеленый огонек.

Виктор попытался встать и слезть с Шайра и не смог. Левая рука уже не только не слушалась, но и не ощущалась. Совершенно. Правая же ослабла настолько, что пальцы бестолково скользили по поручням, но ни как не хотели сжиматься. Застонав от злости на свое бессилие, он оперся локтем и, прохрипев отчаянное 'б...!', с трудом перевалился через борт. Левая нога зацепилась за что-то, Виктор уперся правой ногой в борт и рванулся...

Как он не оторвал себе стопу, Афансьев так и не понял. Ногу рвануло такой болью, что на лбу выступил пот. Казалось, что связки просто раздираются на части. Но он бился и бился, с тупым упорством безмозглого насекомого и, наконец, оказался на свободе.

Тяжело, мешком, он плюхнулся в воду, и от утопления его спасло лишь то, что снять защитный костюм он попросту забыл. Медленно и неуклюже, точно пьяный удав, он выполз на металлическую дорожку вдоль шлюзового бассейна.

В ушах били молоты, сердце бухало в грудную клетку, словно пыталось вырваться наружу. Виктор попробовал подняться и не смог. 'Ну х... с ним, — подумал пограничник, — поползу так. Меньше шансов, что е...сь обратно в воду'.

Он полз на четвереньках, иногда падая на пол плашмя. Снова поднимался и упрямо, точно летчик Мересьев тянул вперед непослушное тело.

В коридоре Афанасьев рискнул встать. Осторожно, по стенке, вполз вверх, и некоторое время просто стоял в вертикальном положении. Дышал он точно загнанная лошадь, а во рту явственно чувствовался вкус крови. Виктор провел по губам языком и обнаружил, что нижнюю он прокусил.

— Что с тобой?

Встревоженный женский голос пробился к Афанасьеву словно сквозь плотную вату.

— Что с тобой?! Что случилось?!!

— Э-э...

'Кто это? Кто меня зовет? Жена? А разве у меня есть жена? Мама? Но мама ведь умерла...' — заметались в мозгу обрывочные мысли.

Тонкая, но сильная рука взяла Виктора за левое запястье, и он взвыл от непереносимой боли. Прямо перед глазами возникло встревоженное лицо Мийры — жены Гошши:

— Тебя ранило? Кто?!

Афанасьев попытался ответить, что его ударил в руку энцитер, но язык, превратившийся в распухший комок, отказался повиноваться. Он с огромным трудом показал правой рукой на место ранения, затем вяло махнул назад. От этого движения Виктор потерял равновесие и грянулся на пол. Боль затопила сознание, и он выпал из окружающей действительности...

Пришел в себя он в медицинском блоке. Над ним колдовал робот-медик, а рядом сидела Мийра, и внимательно его разглядывала. Заметив, что Афанасьев открыл глаза, он подалась к нему:

— Что произошло? Как вышло, что ты один поубивал столько энцитеров? И почему ты ничего никому не сообщил? — спросила она.

Виктор удивился: в голосе женщины — изумительно красивой женщины, кстати! — слышался настоящий интерес. 'Странно, она меня, что, считает не собакой, а человеком?'

Он как мог короче описал все произошедшее. Мийра сидела, вся обратившись в слух. И лишь когда пограничник закончил свой рассказ, спросила:

— А почему ты не вернулся один?

Виктору вдруг стало как-то все равно, что будет дальше, и он бухнул:

— Неохота было сволочью себя чувствовать!

— Кем? — Она не поняла слова, но по интонации догадалась о значении этого ругательства. Помолчала и спросила — Ты пожалел цартов? Не хотел допустить их смерти?

Пограничник промолчал.

— Скажи мне, как тебя зовут?

Афанасьев удивился:

— Ваш муж, госпожа Мийра, сказал мне, что меня зовут Дружок.

— А на самом деле?

Мужчина и женщина молчали долго. Очень долго.

— Муж глуп. Знаешь, если бы я давала тебе имя, я назвала бы тебя 'Защитник', — наконец медленно произнесла Мийра. — Или 'Воин'. Или 'Победитель'.

При последних словах Виктор усмехнулся. 'Баба сердцем видит', — вспомнились ему слова артиста Джигарханяна и фильма 'Место встречи изменить нельзя'. Вот так походя взяла и угадала.

Внезапно женщина положила ему на лоб свою точеную идеальной формы руку:

— Поправляйся, Победитель, — сказала она, и ласково погладила его по щеке. — Поправляйся...

Гошши возвращался с охоты раздосадованным: весь день они с Седом тщетно искали р'эцов, но так ни одного и не встретили. И никакой заслуживающей внимания дичи — тоже. Создавалось впечатление, что вся живность просто попряталась, каким-то чудесным образом заранее узнав о его приближении.

Гошши завел Шайр-500 в шлюзовой отсек. Ему показалось, что люк открывается слишком медленно, и он в раздражении заколотил в него ногой. Сед безучастно стоял за спиной хозяина: лично он сделал все, что от него зависело. А огорчаться от отсутствия добычи он разучился уже давно. Впрочем, как и радоваться ее изобилию.

Наконец люк открылся, Гошши вышел на легкую металлическую пристань. И замер в немом изумлении.

Вся пристань была завалена тушами энцитеров. Одну из них деловито потрошили два домашних робота-заготовщика, и в воздухе висел легкий красноватый туман, поднятый вращающимися с бешенной скоростью дисковыми ножами. Вырезанные куски роботы захватывали вакуумными присосками и отправляли их в контейнеры-холодильники, находившиеся у них сзади.

— Мийра! — рявкнул Гошши, когда первое впечатление прошло. — Мийра! Сколько раз я должен повторять тебе: не смей охотиться в одиночку! Во-первых, ты не слишком хорошо стреляешь, во-вторых, без охотника-глата охотиться нельзя даже по технике безопасности, а в-третьих...

— А в-третьих я не охотилась, — сообщила Мийра по интеркому. — Эту добычу набил наш новый...

Тут она замолчала, словно вспоминая кличку глата, но видимо так и не вспомнила, и потому Гошши заговорил снова:

— Дружок? Но он не мог охотиться: он сегодня охранял плантацию. Или этот негодяй все бросил и принялся гоняться за энцитерами?! Ну, я ему задам!..

И с этими словами он решительно направился к выходу из шлюзовой камеры, но в дверях столкнулся со спешащей ему навстречу Мийрой.

— Он не охотился, — сказала Мийра. — Он охранял. Просто сегодня энцитеры почему-то сбились в стаю и напали на цартов. Он перебил всех, но сам был ранен... — Подумала и добавила — Очень серьезно ранен. И несмотря на это собрал всю добычу, и не потерял никого из бригады.

— Ха! — осклабился Гошши и приосанился. — А кто-то мне говорил, что я переплатил за этого глата. У меня глаз верный: всегда могу вычислить лучшего из партии! — Тут до него окончательно дошло, и он заинтересованно уставился на жену — А какого харма он ничего не сообщил ни тебе, ни мне? Это что: жажда охоты возобладала? Решил все сам сделать? Ну, молодец! Ах, какой же молодчага! Вот же научились делать: чистый охотник, не то, что этот рохля, — он обернулся и ткнул Седа в плечо. — Да, а как он сейчас? — спросил Гошши озабоченно.

Мийра собиралась сказать мужу, что новый глат лишился связи и не захотел бросить цартов на произвол судьбы, но промолчала. Муж все равно не поймет. Может быть, здесь этого вообще никто не поймет.

3

Ежегодный Бал Старых Семей, состоится на родовом острове семьи Аргаш, в первой декаде четвёртого месяца. Праздник, прозванный Балом Дебютанток, обещает стать настоящей звездой сезона, из-за большого количества юных принцесс, достигших в этом году возраста совершеннолетия. Зан Тураны, привезут очаровательных близняшек Тойю и Майлу, а семья зан Коорт, наконец-то покажет так долго скрываемую от публики юную Наиси.

Кроме того, распорядители пообещали присутствие Президента Республики Гайю зан Белт, и много разных сюрпризов для публики.

Не пропустите прямую трансляцию. Наши камеры покажут всё великолепие праздника, а за дополнительную плату вы сможете подключиться к голопроекции.

В новом сезоне программы 'Погружение'

Сравниваем подлодки лёгкого класса. Что лучше, проверенный временем Шайр — 500, или новички, Дабар-Гешис и Колгар — ДВ.

Новые привода от компании Руат. Лёгкие, надёжные и мощные.

Нелёгкий выбор между линейным соплом, канальным водомётом и традиционным винтом. Тест на больших глубинах.

Лодка-комби. Трёхсредная лодка — мечта охотника. Воздух, поверхность и глубина покоряются технике. Репортаж с вервей Гаргоус.

Виктор провалялся в медблоке восемь дней. Собственно, он, если верить собственным ощущениям, мог бы выйти и раньше, но Мийра неожиданно воспротивилась и потребовала, чтобы Афанасьев оставался под присмотром медицинских систем до тех пор, пока все его показатели не придут в норму. А спорить с хозяйкой осмеливался только сам Гошши.

Но всему на свете приходит конец, и Виктор вышел 'на свободу'. И тут же угодил в руки Мийры.

— Здравствуй, Победитель, — кивнула ему красавица. — А я как раз хотела узнать: не поможешь ли ты мне разобраться в ванной комнате?

— Разобраться? — переспросил пограничник, разом посмурнев.

Разбираться где-бы то ни было он решительно не хотел. И не любил. Все всегда должно лежать, стоять, висеть на своем месте, и лучше поддерживать этот порядок постоянно, чем периодически устраивать аврал и 'разбираться'.

Но тем не менее он покорно пошел следом за хозяйкой. И неожиданно выяснил, что госпожа Мийра ухитрилась своей изящной точеной ручкой своротить пульт управления ванной. Хозяйская ванна напоминала виденные им в той, другой жизни джакузи, разве что габариты куда как крупнее, да кроме массажа пузырьками и струями имелись еще и другие варианты: из днища и стенок ванны выдвигались манипуляторы с массажными насадками. И вот блок управления этим чудом теперь валялся на полу, печально раскинув во все стороны выдранные с корнем провода...

— Муж будет очень сердиться, — как-то виновато произнесла Мийра. — Транспортировка этого чуда на нашу ферму стоила уйму денег, а я... — и не докончив, она печально улыбнулась.

Установить блок на место не составило большого труда. Зачистить ножом и соединить скрутками все провода, заизолировать соединения поданным Мийрой быстросохнущим аэрозолем диэлектрика. Виктор смазал задний торец коробки клеем и прижал его к наружной стенке ванной.

— Вот и все, госпожа, — сообщил он, вставая. — Пять минут посохнет и — порядок!

— Спасибо, Победитель, — сказала Мийра и неожиданно ласково провела ладонью по его щеке. — Ты очень много умеешь... Пойдем, я тебя накормлю.

Она провела пограничника в столовую, усадила за стол и вызвала робота-дворецкого. Набрала на его верхней панели программу, затем откинулась на спинку своего стула:

— Что ты любишь кроме охоты, победитель? — спросила она, полуприкрыв глаза и глядя на Виктора сквозь длинные ресницы.

Афанасьев насторожился: как-то эти вопросы очень уж... не того... 'Колет она меня, что ли? Здорово похоже...'

— Охоту, — ответил он, стараясь уловить реакцию собеседницы. — Бой... сражаться... — Подумал и добавил, — Оружие...

Мийра кивнула, но как-то отстраненно, словно ожидая услышать именно это.

— А к самкам не тянет? — она неожиданно изогнулась на стуле так, что казалось, будто ее высокая грудь сейчас прорвет одежду. Мийра чуть провела языком по красным губам, и повторила, — Не тянет?

Виктор напрягся. Да, черт возьми, его тянуло к 'самкам'. Правда, началось это совсем недавно, можно сказать, только что. И потянуло его не к женщинам вообще, а к этой, вполне конкретной. Мийра была изумительно хорошо сложена, и кроме внушительной груди имела тонкую талию, и пару стройных ног. Но кроме этого, женщина двигалась так пластично и грациозно, словно всю жизнь посвятила танцам, или боевым искусствам. И с некоторых пор, Виктора очень сильно тянуло именно к ней, хозяйке фермы.

Тем не менее, он ответил:

— Когда охотишься, госпожа Мийра, обычно невозможно определить: самец перед тобой или самка.

— Об этом я не подумала, — женщина улыбнулась, явно сдерживая смех.

В этот момент допрос прервался, появлением робота, который быстро сервировал стол и подал заказанные блюда. Перед Афанасьевым оказалась тарелка с большим куском мяса, судя по запаху — настоящий бифштекс. По краям тарелки лежали какие-то овощи, хотя, возможно, и не натуральные овощи, а искусственно бог весть из чего синтезированные.

— Ешь, Победитель, — пригласила его Мийра и, подавая пример, сама вонзила маленькую изящную лопатку в какой-то паштет. Хотя с тем же успехом это мог оказаться шербет. Или мороженое.

Виктор взял лежавшие перед ним двузубую вилку и тонкий нож, отрезал кусок мяса, присовокупил к нему нечто, похожее по виду на отварной молодой картофель, и отправил это великолепие в рот. Вкусно! Очень вкусно! Особенно после той пресной бурды, которой его кормили с момента попадания в эту жизнь. Он с аппетитом принялся за еду, ловко орудуя ножом вилкой.

— Попробуй, — Мийра протянула ему бокал с какой-то бледно-розовой, опалесцирующей жидкостью.

Афанасьев взял бокал, и повёл носом над поверхностью жидкости, снимая верхний слой аромата. Пахло свежестью и словно бы цветами после дождя. Отпил маленький глоток, покатал по нёбу и языку. Очень приятный напиток. Похож на очень хороший молдавский рислинг, которым его довольно долго снабжал товарищ по училищу, оказавшийся в Приднестровье. Он отпил еще, и с удвоенной силой заработал ножом и вилкой.

— Большое спасибо, госпожа Мийра, — сказал он, добив свою порцию. — И... напиток очень вкусный. — Подождал несколько секунд и спросил, — Я пойду?

— Иди-иди, — ответил Мийра и в подтверждение своих слов чуть махнула рукой.

Виктор отправился в игровую комнату, но ни играть, ни развлекаться как-то иначе не стал. Он просто сел и задумался: Мийра явно его прощупывала. И что?

Но по здравому размышлению он решил не форсировать события. В случае развития сценария по худшему варианту, он всегда сможет зачистить ферму и свалить куда подальше. А пока остаётся лишь ждать и изучать этот мир.

А Мийра не торопясь допила вино, отставила от себя вазочку с недоеденным мороженым и глубоко задумалась. Кто же ты такой, охотник? То, что не клон — очевидно. Клон-охотник не умеет профессионально и быстро чинить электропроводку, на выдирание которой она потратила все утро. Клон-охотник не умеет вести себя за столом так, словно много лет именно так ел и пил. Держит в руках приборы может быть и не обычно, но ловко и уверенно. А как он опробовал аромат вина? Движение было элегантным и привычным, словно у охотника было за спиной десятки поколений именитых предков. Как у неё...

Женщина прикрыла глаза. Перед мысленным взором замелькали картины из ее прежней — до замужества, жизни. Вот она, совсем еще юный стажер входит в здание Управления, а вот ей присваивают первое звание. Вот она допрашивает террористов из мира Хилья, а вот ее саму допрашивают.

Она вздохнула: было, было... Перспективный командир специальной группы, попала вместе со своими людьми в засаду. Группа не сдалась — отбивались до последнего. Уже в конце боя ее оглушило близким разрывом, она потеряла сознание. А очнулась уже в плену.

Мийра напряглась, и отогнала от себя неприятные воспоминания. Не стоит вспоминать о том, как тебя днем накачивали наркотиками, стараясь вырвать ответы на заданные вопросы, а ночью по очереди насиловали, не давая заснуть. И так изо дня в день, изо дня в день...

Именно после этого случая психологи Управления предложили ей взять то, что называлось 'долгий отпуск'. На несколько лет полностью сменить деятельность, превратиться в другого человека. Мийра прислушалась к рекомендациям и вышла замуж за известного охотника Гошши, занялась хозяйством, и научилась находить удовольствие в маленьких простых радостях маленьких простых людей. Муж оказался неплохим человеком, хотя конечно образования ему недоставало изрядно. Мийра даже засмеялась и тем сбила размеренное дыхание, необходимое для расслабления методом аутотренинга. Если бы Гошши знал: кто делит с ним постель! Если бы он только мог себе представить, что утренний сок ему подает майор первого отдела Управления и наследная принцесса, насчитывающая более двухсот поколений предков. Аутотренинг помог. Она глубоко вздохнула: злость на бессилие отпустила, ушла, растворилась. И вдруг ее словно ударило током: охотник тоже пользовался аутотренингом! Ведь Мийра пыталась его спровоцировать, вызвать в нем сексуальное влечение. Но он старательно продемонстрировал, что неопасен и не агрессивен. А ведь она точно видела: он желал ее! И страстно желал! В той одежде, которой снабжают клонов, спрятать плотское желание почти невозможно. Но вдруг горящие, страждущие глаза точно подернулись дымкой, он глубоко задышал. Ментальная техника у клона? Не смешите сотрудника Управления.

— Кто же ты, Победитель? — спросила женщина вслух. — Кто ты и откуда взялся?

Подождала, словно рассчитывая на ответ. Но ответа не было.

Виктор вышел из игровой комнаты лишь услышав голос Гошши. Хозяина он встретил в коридоре:

— А, Дружок?! Здоров?! Ну вот и славно! — обрадовался Гошши. — А ну-ка, пойдем, посмотрим: как там тебя подлатали?

И он зашагал в сторону зала виртуальных тренировок. За ним двинулись Афанасьев и Сед, сопровождавший хозяина на сегодняшней охоте.

В зале Гошши старательно придумывал для пограничника самые сложные задачи. Виктор дрался с энцитерами и р'эцами, сражался с хищными тагами, похожими на белемнитов древней земли, уворачивался от щупалец актиний и свирепых гигантов-огдобов, представлявших собой жутковатую помесь кальмара и краба. Это требовало напряжения всех сил, так что когда он наконец снова оказался на полу, ноги у него ощутимо подрагивали.

Но хозяин остался очень доволен. Он похлопал Афанасьева по плечу, и вручил целых два леденца:

— Лопай, лопай, старина! Заслужил!

— Попить бы, — прохрипел Виктор.

Гошши благодушно махнул рукой в сторону стены, на которой крепилась фаянсовая раковина с питьевым фонтанчиком: ступай, мол.

Пока пограничник пил, хозяин занялся Седом. Тоже загнал его в тренажер, и теперь Сед вертелся в воздухе, явно пытаясь отбиться от нападения с двух сторон. Но получалось у него не очень: старый охотник дважды отлетал от атаки невидимого остальным противника, а в конце концов просто безвольно повис, сдавшись и смирившись со своим проигрышем.

Гошши опустил Седа на пол, подождал, пока робот снимет с охотника виртуальный костюм-кокон, затем потрепал его по шее, вздохнул:

— Ты постарел, Сед. Совсем постарел... — Тут Гошши неожиданно хмыкнул, — Впрочем, ты и в молодые свои годы Дружку и в подметки не годился.

Сед тяжело дышал и еле держался на ослабевших ногах. По его лицу градом катил пот, длинные с проседью волосы, обычно стянутые в тугой хвост, теперь растрепались и висели неопрятными слипшимися сосульками.

Виктору стало жалко старого охотника и он рискнул подать голос:

— Он устал, мой командир. Он ведь охотился весь день, вот и устал. Отдохнет, и...

— Думаешь? — перебил его Гошши и повернулся к Седу. Вытащил свой, похожий на пистолет, диагностирующий прибор, начал прикладывать к телу охотника. Считал информацию и покачал головой, — Нет, Дружок: отдыхом это не лечится. Пять лет, это срок.

С этими словами он достал откуда-то шприц-пистолет, приложил его к шее Седа и нажал на спуск.

'Ну, хоть так, — успокоено подумал Афанасьев. — Конечно, на стимуляторах долго не протянешь, но...'

Тут он осекся и уставился на Седа. От укола глаза старого охотника остекленели, и он тяжело осел наземь. Гошши наклонился к нему:

— Прощай, старик. Ты был неплохим помощником, и я никогда не жалел, что купил тебя... — Он повернулся к Виктору, — Пригони-ка сюда пару цартов, Дружок. Пусть заберут тушу, разденут и отнесут в пищеблок. Там загрузите его в емкость с цифрой 'три'.

Гошши еще раз похлопал Афанасьева по плечу, сунул ему в руку еще один, третий леденец, и пошел к выходу. На пороге он обернулся:

— Ты приготовься, Дружок. В следующую поездку в столицу купим еще парочку глатов и тебе придется поучить их. Будем вместе школить юное пополнение, так?

И он весело рассмеялся.

Оставшись один, Виктор подошел к Седу, сам проверил пульс. 'Холодный, — подумал он отрешенно. — Усыпил хозяин старого пса...' Тут он вспомнил о распоряжении и выматерился: емкость три — это установка для приготовления пищевой массы для рабочих и... для него! 'Твою мать! И ведь придется жрать, потому как завтра — охота. Перед делом нельзя лишать себя необходимого количества калорий... Твою-то мать!'

Но на следующий день, Виктор опять отправился на охрану плантации. Гошши остался дома, на ферме, а пограничник повел транспортный Торвар на новый участок. Но и сбора саххи тоже не получилось.

Торвар уже подходил к намеченному участку, когда что-то оглушительно громыхнуло, и блеснула такая вспышка, что Афанасьев невольно вспомнил о действиях в зоне применения противником ядерного оружия.

Но это не было ядерным ударом вероятного противника. Вода вокруг Торвара вскипела сотнями пузырчатых струй — это в воду дождем посыпались какие-то предметы. Один из них весьма чувствительно чиркнул по обшивке субмарины. 'Блин, это нам крупно повезло, что мы под водой, — подумал Виктор. — Были бы на воздухе — дырка б случилась, почище чем от бронебоя'.

Пограничник остановил ход подводной лодки и стал дожидаться окончания этого 'метеоритного дождя'. А вода вокруг продолжала кипеть...

— Мой командир, — Афанасьев щелкнул тангеткой микрофона. — Тут у нас что-то с неба сыплется.

— Что?! — буквально взвыл Гошши. — Где?! Координаты, быстро!

Нажатием пары клавиш Виктор отправил координаты на ферму и спросил:

— Нам-то что делать?

— Дождись конца падений, Дружок, после выйдешь и оконтуришь площадь радиомаяками. Это такие штуковины, они лежат в третьем отсеке.

— Я знаю, что такое радиомаяк, — спокойно перебил его Афанасьев.

— Да вот еще что: цартов не выпускай, а сам, перед выходом проглоти пару, а лучше — тройку зелёных шариков из аптечки. Ты мне еще пригодишься.

И с этими словами Гошши отключился.

Виктор натянул гидрокостюм, проглотил три ярко-зелёные пилюльки, проверил оружие и, прихватив охапку тонких пик радиомаяков, вынырнул из шлюзовой камеры.

Все дно было усеяно чем-то. Какие-то странные предметы невнятной формы и неясного назначения. Он воткнул первую пику, удовлетворено взглянул на загоревшийся огонек индикатора и нырнул, посмотреть на валяющиеся загадочные артефакты.

'Интересно, что это может быть?' — подумал Афанасьев, разглядывая какой-то странный узел из полупрозрачных светящихся трубочек треугольного сечения. 'Топологическая загадка, так твою!' — прокомментировал он тот факт, что весь этот узел имел всего лишь одну поверхность словно лист Мёбиуса.

Он методично втыкал радиомаяки по границе засеянного непонятными вещами поля, одновременно дивясь и изучая странные находки. Вот что-то, похожее на... 'Часы с кукушкой! Японский городовой! Натуральные ходики с кукушкой!' А следующий предмет оказался точь-в-точь — пистолет Вальтер Р38. Вот только вынуть магазин не получилось, а когда Виктор навел находку на дальнюю скалу и нажал на спуск, то чуть не выронил 'пистолет': верхушку скалы срезало, точно бритвой.

— Вот уж не знаю, как сия хреновина называется, — задумчиво сообщил пограничник сам себе, — но Гошши ее хрен получит... Такая корова нужна самому!

И с этими словами он тщательно упрятал находку в поясную сумку.

Здесь лежало еще много чего: странно изогнутые трубы, похожие на бьющихся в конвульсиях змей, но явно гнутые на станке, а не измятые в результате катаклизма. Ящик с мигающими на всех стенках, кроме одной, световыми разноцветными точками. Странная штуковина, словно бы обросшая торчащей во все стороны шерстью или щетиной. Вот только шерсть или щетина была явно искусственного происхождения...

— Дружок! Дружок! Отзовись! — завибрировал браслет-коммуникатор. — Отзовись и готовься зажечь фальшфейер! Я на подходе! Я на подходе!

Виктор поднес браслет к лицу и ответил, что ждет Гошши, и что подводная лодка висит рядом с 'полем чудес'.

— Поле чудес? — Переспросил хозяин и оглушительно расхохотался, — Отменно обозначил, Дружок! Зажигай фальшфейер!

Цветное пламя последний раз мигнуло и погасло. Виктор отбросил в сторону пустую трубку и посмотрел на Гошши, коршуном кружившего над находками. Разумеется, он не мог видеть лица фермера, но по хищным, хватающим движениям рук можно было догадаться: Гошши сейчас аж слюни от восторга пускает!

— Дружок! Выводи цартов и строй их, как ты умеешь. Пойдут навстречу друг другу, и чтобы все у меня подобрали! До последнего кусочка!

Афанасьев подтвердил прием сообщения и отправился выгонять рабочих из субмарины. Проверил у каждого: правильно ли надет гидрокостюм, не забыли ли контейнеры для сборки и скомандовал выход. Царты неуклюже выныривали из шлюза Торвара, и сбивались в кучу, не желая отплывать далеко от транспорта. Ведь если все предыдущее Виктор заинтересовало, то рабочих просто перепугало: недаром же Афанасьев обнаружил в десантном отсеке подлодки несколько мерзких, вонючих луж.

'Молодцы, — неприязненно подумал было пограничник, но тут же оборвал себя. — Этим 'молодцам' лет по пять, не больше. Чего же от них еще ожидать?!' Он встроил бригаду в колонну и, повинуясь его сигналу, сборщики медленно двинулись к свалке артефактов.

Там их уже поджидал Гошши верхом на скутере Шайр-100. Он разделял подплывающую колонну на две и разворачивал их в разные стороны.

— Дружок, будешь руководить левыми, — скомандовал Гошши и для убедительности поднял левую руку.

'Ну уж где право, где лево я как-нибудь и сам разберусь', — подумал Виктор и быстро поплыл в указанном направлении.

Он быстро догнал свою пятерку рабочих, и медленно поплыл вперед, держась чуть выше линии сборщиков. Рабочие тоже двинулись, тщательно подбирая все, что лежало на дне складывая добычу в мешки предназначенные для сбора саххи. Афанасьев с легкой улыбкой смотрел, как один из них поднял размером с человеческую голову сферу, переливающуюся всеми цветами радуги, и замер, любуясь невероятным зрелищем. 'Ишь ты, ценитель прекрасного, — хмыкнул про себя пограничник, и тут же резко перевернулся на спину: по дну промелькнула какая-то неясная тень. Карабин словно сам взлетел к плечу, и несущийся над ними объект вдруг резко встал, словно налетел на невидимую стену. Еще выстрел, еще, еще...

Непонятный объект над головой вдруг окутался ярким голубоватым свечением и взорвался, выбросив в стороны клубы газовых пузырей.

— В стороны! — рявкнул Виктор, и рабочие, словно испуганные цыплята метнулись кто куда.

— Вайры! — раздался злой голос Гошши. — У, стервятники!

Виктор хотел спросить: кто или что такое вайры, но не успел.

— Интересно, успел он сообщить своим, или нет? — задумчиво пробормотал Гошши. То ли фермер забыл отключить связь, то ли советовался с ним — неизвестно, но во всяком случае он тут же приказал, — Дружок, будь на чеку! Заметишь что-нибудь — стреляй! И возьми-ка вместо своей пукалки в Торваре ракетомет.

Но неизвестные вайры так и не появились. Виктор весь день честно протаскал здоровенную семиствольную пушку и три запасных кассеты, но все обошлось. Впрочем, обижаться на это не приходилось: опыт подсказывал, что лучше уж неделю впустую таскать на себе пулемет, чем в нужный момент оказаться без пулемета.

На обратном пути Гошши чуть не до тошноты достал Афанасьева своими восторгами относительно находок. Всю дорогу он точно угорелый заяц бегал по грузовому отсеку, хватал то одну, то другую находку, подносил ее к глазам и заливался восторженным смехом, словно сошел с ума. Внезапно он кинулся к Виктору, схватил его за руку, выдернул со скамьи и затормошил:

— Дружок, Дружок! Ты хоть понимаешь, что ты сегодня нашел?! — орал он на всю подлодку. Царты сперва испуганно шарахнулись в стороны, но потом заразились его весельем и бессмысленно захихикали. А Гошши все не унимался, — Ты даже не можешь себе представить, старина, как тебе повезло! Слушай, а не переименовать ли мне тебя в Счастливчика? Как ты смотришь на новое имя?!

Афанасьев чуть заметно поморщился: он вовсе не собирался искушать судьбу нахальным прозвищем. Виктор прекрасно помнил, как погиб его приятель-сослуживец, прозванный за невероятную удачу 'Везунчиком'. Он и вправду обладал фантастическим везением, чего никак не скажешь о мозгах. Бедолага так привык к тому, что выпутывается из самых невероятных ситуаций, что в конец обнаглел и взял себе позывной 'Везунчик'. А через четыре дня страшно и мучительно умирал, с развороченным минометным взрывом животом.

Должно быть фермер заметил, что охотник недоволен перспективой смены имени, потому что больше этот вопрос не поднимал. Ни до возвращения на ферму, ни дома.

На ферме их встретила Мийра, и только тогда Виктор понял, что его находка действительно имеет колоссальную ценность. Женщина реагировала не так бурно, как ее муж, но зато очень четко определила: что сколько стоит и легко подвела итог. Оказалось, что если продать перекупщику все находки оптом, вырученная сумма будет примерно равна стоимости этой фермы. Если же не торопиться и продавать самим, через аукцион, сумма может вырасти почти вдвое.

Сообщив эту волнующую подробность, Мийра замерла, ожидая решения Гошши. Но фермер не обратил на слова жены никакого внимания: ему требовалось время, чтобы осознать самый факт обладания таким богатством. Он метался между цартами, перетаскивавшими добычу в хранилища, и поминутно орал на бедолаг: ему чудилось, что рабочие обращаются с находками недостаточно аккуратно, и он бесился от мысли, что тупые рабочие что-то поломают или испортят.

Виктор участия в общей суматохе не принимал, а спокойно стоял, прижавшись к стене, чтобы не мешать носильщикам и Гошши. Он перехватил злой взгляд Мийры, и сразу же опустил глаза: еще не хватало, чтобы эта непонятная красавица обратила на него свои злость и обиду.

Но Мийра все-таки заметила. Она подошла к Афанасьеву, не обращая никакого внимания на то, что перегородила дорогу цартам.

— А твое мнение, охотник? — спросила она, глядя на него в упор. — Продать все оптом, или подождать до аукциона?

Виктор усмехнулся. 'Опять колет... Только очень уж просто: охотник в таких вещах разбираться явно не должен...' Он придал лицу выражение скучающего безразличия и ответил:

— Как вам будет угодно, госпожа Мийра.

— Нашла кого спрашивать, — загоготал Гошши. — Еще бы царта спросила или робота!

Глядя на Мийру, пограничник мог бы поклясться, что она еле-еле удерживает готовый сорваться ехидный ответ, что-то вроде: 'Ну, у тебя же я спрашивала!' Однако женщина в секунду взяла себя в руки и промолчала. Только в глазах ее на миг вспыхнул злой огонек.

Следующий день посвятили сбору саххи, столь неожиданно сорванному накануне. Гошши вывез всю бригаду на новое место, велел Виктору расставить рабочих по местам, потом приказал охранять и быстро удалился: ему не терпелось снова оказаться рядом со своим, чудом свалившимся на него богатством. Афанасьев посмотрел ему вслед.

— Скупой рыцарь, — усмехнулся он. Подумал и процитировал Пушкинскую строку — Ужасный век, ужасные сердца.

После чего направил свою минисубмарину Шайр-500 на охрану плантации. Сегодня Гошши решил предоставить ему свою собственную подводную лодку, куда лучше оборудованную и вооруженную, чем подводный скутер.

Через три часа на руке завибрировал браслет-коммуникатор, и в голове возник безжизненный механический голос: 'Бригада М-3 J-бис переходит на квадрат А-139'. Следом перед мысленным взором развернулась карта. Виктор оценил расстояние и маршрут: плыть ближе, но смущает этот вот район, помеченный тревожным синим цветом. Что-то он не помнил, чтобы тут было что-то опасное. Но картографы просто так пугать не станут, так что стоит приготовиться к неприятностям.

Движения он не увидел, а лишь почувствовал, как качнуло Шайр, и моментально развернул юркий кораблик влево. Прямо перед стеклом промелькнула длинная темная веревка — ловчее щупальце актинии-переростка. Короткий доворот в сторону, и носовой нож вспорол тело подводного хищника, накрошив куски мелкими разлетающимися в стороны ломтями.

Потом заложив крутой вираж, чуть прижался к дну, и не выходя наружу, фрезой носового ножа, рубанул по остатку извивающейся конечности актинии.

Больше ничего особенно страшного, кроме еще полудесятка хищных полипов в синем квадрате не оказалось. И водоросли тут росли — и впрямь, на загляденье! Густые, сочные, мясистые. Один за другим быстро наполнялись контейнеры, бригада перевыполнила свою дневную норму, и теперь уверенно шла к новому рубежу: две дневные нормы за одну смену. Не сказать, что было легко, но рабочие трудились словно роботы.

4

Ил Корса, знаменитый производитель снаряжения и лодок, в первый день декады презентовал новый проект города, основание которого будет покоиться на дне, а верх, взмывать в облака. Проект предполагает застройку участка на глубине пятьсот метров, и внизу, будут располагаться энергетические мощности и крупнейшая в секторе верфь. На малых глубинах, и над поверхностью, будут находиться офисные и торговые центры, причальная зона, а так же гостиничные модули. Среднюю часть башни планируют занять крупные корпорации пока не имеющие своих куполов, а самый верх, вознесённый на высоту шестьсот метров — штаб-квартира 'Корса'.

Операция Внутреннего контроля по зачистке незаконного поселения в секторе Генхар, чуть было не вылилась в полноценную войсковую операцию. Вайры, оказали ожесточённое сопротивление, и была вызвана штурмовая авиация.

Ковровая бомбардировка города полностью уничтожила плавучий каркас, и остатки строений сейчас дрейфуют на поверхности.

Идёт массированная спасательная операция на дне и на поверхности, но части вайров удалось уйти на скоростных лодках типа Шайр.

Всячески приветствуя очистку Великого Океана от отбросов, редакция всё же задаётся вопросом, так ли необходима была бомбардировка города, уничтожившая большую часть населения?

К исходу второго месяца Виктор уже вполне обустроил свой быт. Спал он всё там же, в общей казарме, но у него появилась и своя комната, или скорее чуланчик, где можно было хранить личные вещи, например планшет с разбитым экраном, который он вытащил из мусорного контейнера.

С местным интернетом он разобрался быстро, тем более что сделано всё было в расчёте на малограмотного пользователя.

Планета куда он попал, была практически вся покрыта водой, за исключением одного довольно крупного острова размером примерно с Гренландию, и трёх десятков островных архипелагов. Понятно, что в таком мире, каждый метр суши стоил не просто дорого, а фантастически дорого. Чуть дешевле стоили метры в плавучих городах, которых насчитывалось пару сотен, и совсем дёшево — жильё в подводных городах и на рукотворных островах из всяческого плавучего мусора: пустых бочек, корпусов старых кораблей, и тому подобного на которых жили местные отщепенцы — вайры.

Вайры жили своеобразными коммунами, не подчинялись никаким законам, и время от времени вступали в войны за передел плантаций водорослей. Но эпизодически отхватывали от частных военных компаний и местных правоохранителей тоже вполне серьёзно, в основном за демпинг на рынке наркотиков, производимых из тех же водорослей, из которых делали препарат продлевающий жизнь.

Стоил наркотик намного дешевле препарата, но делать его было намного проще, и разлеталась эта дурь по всем обитаемым мирам со скоростью курьерских кораблей. Да, бизнес был рискованным, и за 'Бездну' даже не сажали, а просто убивали при задержании, но когда и кого это останавливало при двух тысячах процентов прибыли?

Вайры иногда совершали налёты на фермы, подчищая добычу до последнего ростка, но при этом старались вести себя в рамках негласного кодекса и никого не убивать и не калечить, что впрочем, касалось лишь свободных граждан и никак не распространялось на рабов, которых просто продавали новым хозяевам.

Ферма Гошши была совершенно официальным предприятием платящим налоги, и занимавшейся разработкой приобретённых на аукционе участков.

После вырубки верхних частей растения, участок сдавался специальной инспекции, которая строго следила, чтобы обрезка не затрагивала нижних, корневых участков, и чтобы проходы для сборщиков не превышали установленного значения.

Кроме ценного биологического сырья, на планете зарабатывали организацией подводной охоты и центрами омоложения, располагавшихся в основном на островах тропического пояса.

Но главная ценность планеты, из-за чего она была признана независимым от всех государств, была сложная природная аномалия. Временами над океаном или в его глубине возникал пространственный вихрь, откуда вываливались космические корабли, и вообще всё что так или иначе нарушило свой ход в гиперпространстве. Корабли вываливались в основном в виде обломков и с мёртвыми экипажами, но иногда бывали случаи, когда межмировой переход пробивали вполне боеспособные корабли совершенно невероятных, и довольно воинственно настроенных рас.

Тогда в бой вступали многочисленные наёмники, и завалив ксеноморфов трупами, словно стервятники пировали на куче высокотехнологичного металла, распродавая части и компоненты часто не понимая их истинного назначения.

Многочисленные исследовательские центры охотно скупали любой инопланетный мусор, продвигая за счёт иных цивилизаций человеческую науку.

Из-за межпространственных волн накатывавших на планету, обычная, знакомая Виктору физика была несколько скомкана, и в процессе сбора водорослей можно было наткнуться на локальные возмущения поля выглядевшие довольно экзотично.

Виктор лично видел один раз серебристое тело, пролетевшее мимо лобового стекла рубки, и он мог поклясться, что это больше всего похоже на атмосферный самолёт, чем на нечто подводное. И при этом его даже не качнуло, словно промелькнувший объект был нематериальным.

Хватало и другой чертовщины, но бывший полковник как истинный материалист не забивал себе голову всякими глупостями, продолжая учиться, и попутно давал план по сбору водорослей.

Поначалу он пытался учить рабочих чему-то кроме добычи саххи, но потом плюнул, и от безделья сконцентрировался на организации производства. Тасовал бригады, подбирал оптимальный график для роботов — сборщиков, и не ленился лично обследовать будущий участок добычи, выявляя опасные участки и расставляя охранные модули.

К удивлению Виктора, его усилия не только принесли плоды в виде резко выросшей производительности, но и в отношении к нему Гошши, который уже не обращался к нему как к рабу, а позволял себе даже шутить, и пару раз приглашал к себе за стол.

Пользуясь расположением хозяина фермы, Виктор, в техническом отсеке оборудовал себе спортзал, где с удовольствием таскал железки, и учил своё новое тело двигаться.

Нужной моторики тело не имело, но Память у Виктора никто не отнимал, и тело отлично приспособленное для войны, быстро нарабатывало необходимые кондиции.

Несколько раз он ловил на себе заинтересованный взгляд Мийры но вот чего Виктору было совсем не нужно так это шекспировских страстей на глубине в полторы сотни метров, и он делал вид, что не замечает её поползновений.

Задумавшись он почти пропустил момент, когда рабочие закончили выработку последней полосы, и начали грузить контейнеры мешками с водорослями.

Он отогнал юркий Шайр к транспорту, прижался к стыковочному узлу и дождавшись щелчка захватов, отдраил переходной люк внизу. Перейдя в кабину Торвара — грузопассажирского транспорта, на котором возил добычу и рабочих к участку сразу проверил работу автоматики, но все огоньки на пульте горели зелёным. Сначала доставку рабочих делал сам хозяин, но Виктор быстро освоил управление техникой, тем более что оно было максимально упрощено. Не нужно было следить за дифферентом, давлением и прочими подводными премудростями. Автоматика сама делала всё, что нужно, а оператору оставалось лишь управлять ходом подводной лодки, двигая ручку типа джойстика.

Когда Торвар завис над добычей, манипуляторы лодки сами начали подхватывать мешки с водорослями а механика приёмного узла принимала их и укладывала в контейнеры которые грузились в трюм. В это время рабочие уже забирались в Торвар через шлюз, и с облегчением освобождались от гидрокостюмов, и дыхательных аппаратов. Их ждали сладости, мультфильмы, и игры, а вот Виктору предстояло взвесить все контейнеры, посчитать чистый вес зелёной массы, и внести в реестр учёта, чтобы завтра не оставить на складе ничего кроме пустых ящиков.

Он развернулся в кресле и посчитал по головам всех рабочих и убедившись что никто не остался за бортом, включил маневровые поднимаясь над промысловым участком.

— Всем пристегнуться.

Проконтролировал боковым зрением что все двадцать огоньков на боковой панели сменили цвет на зелёный, и начал разворачивать транспорт.

Неладное он почувствовал ещё на подходе увидев взбаламученный ил вокруг подводной фермы, и доверяя своим рефлексам положил лодку на дно.

— Всем оставаться на местах! Можете распаковать рационы! — Виктор вскрыл аварийный ящик, и раздал упаковки с едой. Это должно было занять рабочих на полчаса — час, а этого времени ему хватит, чтобы разобраться с тем, что происходит на ферме.

Гидрокостюм он не снимал, так что ему осталось нацепить ласты, пристегнуть нож, и одеть шлем.

В воду он вышел через грузовой люк, который находился у кормы лодки и сразу поплыл к техническому шлюзу.

Запор на массивной задвижке имел механизм открывания снаружи, но для того, чтобы привести его в действие, требовалось иметь специальный ключ.

Узкая щель совершенно незаметная под слоем водорослей наросших на корпус, приняла пластинку ключа, и совершено беззвучно провернув штурвал, Виктор вплыл в крошечную комнатку где находились инструменты для ремонта внешней обшивки. Клей с отвердителем, и сварочный аппарат.

Подумав решил не снимать гидрокостюм, так как тот имел усиленную структуру и был хоть какой-то защитой.

Дверь в коридор нижнего уровня открылась бесшумно, и приложив ухо к узкой щели, он стал внимательно слушать что происходит вокруг.

Судя по звукам, гости, кем бы они не были, грузили контейнеры с водорослями, а где-то наверху орал словно резанный Гошши.

Невысокий костистый мужчина в рваном гидрокостюме, успел лишь обернуться когда узкий нож, с лёгким хрустом вошёл ему под ребро.

Опустив мёртвое тело на пол, Виктор ещё раз прислушался, и решил пока пробиваться к центру управления, потому что именно оттуда можно опустить герметичные переборки по всей ферме.

Второго он снял так же тихо, и поморщившись от удушливого запаха химии, затащил за угол. Больше перед ним и дверью в центр не было никого, и размяв шею, он мягким тигриным шагом пошёл вперёд.

Когда стоявший спиной к двери мужчина умер, и упал на пол, вся комната центра выхватилась сознанием, словно один кадр.

Мийра и Гошши сидели в креслах связанные по рукам и ногам, а возле хозяина стоял высокий широкоплечий мужчина с окровавленным ножом, с которого капала кровь. Вид у Гошши был совсем плохой. Бледное лицо было в кровоподтёках, а с рукава на пол капали капли крови, образовав небольшую лужицу. Ещё двое обыскивали шкафчики в комнате, выбрасывая содержимое прямо на пол, и даже не обернулись на звук упавшего подельника.

— Ты ещё кто, харх тебя сожри! — Вожак банды вайров уставился маленькими поросячьими глазками на Виктора, и начал перекладывать нож в левую руку, видимо чтобы достать что-то из кобуры на поясе. Это его и сгубило. Вибронож который Виктор метнул изо всех сил вошёл в лицо вайра, выломав затылочную кость. Но этой красоты полковник уже не видел, так как метнулся к обыскивавшим помещение людям. Два хлёстких удара, и противники рухнули словно мешки с песком.

Выдернув нож из руки трупа, Виктор перерезал верёвки на хозяине и его жене, и та сразу кинулась к аптечке, чтобы остановить кровь.

Видя, как у неё дрожат руки, он отстранил женщину и обработав рану на руке антисептиком залил её регенерирующей повязкой.

— Там ещё люди в главном шлюзе. — Виктор выдернул нож из головы вожака, и взмахнув им сбросил капли крови с лезвия. — Пойду побеседую.

Трое доходяг ковырявшихся в шлюзовой, не доставили никаких проблем, а вылезший из стоявшей у пирса лодки маленький подвижный мужичок чуть было не располосовал Виктора взмахнув ножом с такой скоростью, что тот едва успел отскочить. Но в итоге и он улёгся в кровавую лужу, а Виктору проконтролировав тела короткими взмахами ножа, пошёл обратно в центр управления.

Просмотрев камеры системы безопасности, и датчики он убедился, что больше никого из пришлых по ферме не шатается, и кивнув Гошши, отправился загонять лодку с рабочими в док.

Встала лодка с трудом, так как пиратская посудина была хоть и старым, но вместительным транспортом Лагхор, позволявшим за раз взять больше двух сотен контейнеров.

После швартовки, Виктор отпустил рабочих, и связавшись с хозяином, сел в кресло Лагхора. Транспорт следовало отогнать и положить на дно, так как сигнал тревоги уже был принят тревожной группой, и к ферме спешили полицейские, а они не любили парковаться снаружи.

Когда Виктор снова вернулся в рубку, Гошши уже порозовел, и переоделся в чистое, а Мийра с кем-то общалась по видеосвязи.

— Ты как? — Хозяин внимательно посмотрел на Виктора. — В одиночку завалить всю банду... Я о таком даже не слышал.

— Да тоже мне воины. — Виктор хмыкнул. — Посмотрел бы я на них, там, в полях. Ни один бы живым не ушёл даже от р`эци. Мясо.

— Да... — Гошши ладонями потёр лицо. — Пойду-ка я отдохну. День сегодня шумноватый выдался.

5

Топ десяти мест для нескучного отдыха на канале Золотая Рыбка, и я ведущий канала Шустрый, буду сегодня вашим гидом, по самым лучшим местам Великого Океана.

Безусловно Архипелаг Майто, всё ещё привлекает толпы посетителей, великолепным парком, с сотнями укромных местечек, замечательным аэрошоу, и бравыми армейцами и бойцами спецподразделений проходящими там реабилитацию. Цены вполне приемлемые, девицы в большом ассортименте, но если вы не настроены на тихий семейный отдых, и любовные забавы, через день взвоете от скуки. Десятое место.

— Чуть выше в нашем рейтинге, подводный курорт 'Отметка пятьсот' где развлекаются подводной охотой любители со всех планет. Разветвлённая система подводных лабиринтов, огромное количество хищников на любой вкус, и льготная лицензия на вывоз трофеев, делает Отметку пятьсот, хорошей альтернативой опостылевшему пляжному отдыху, и позволяет выставить девять баллов.

Восьмое место, медитационные залы Храма Великого Океана. Может кому-то это место покажется хмурым и неприветливым, но купола расположенные на глубине в две тысячи метров, в кратере старого вулкана, привлекают огромное количество паломников. Невероятная тишина пещер, учителя самопознания и отличный сервис, заслуживают своего места в рейтинге.

На седьмом месте у нас пока малоизвестный но стремительно набирающий популярность плавучий город Бриз. Спущенный на воду совсем недавно, он изначально был построен как место отдыха для студентов и молодёжи всех миров. Лёгкие психоделики, спиртное, девчонки и мальчишки в огромном количестве, а так же все мыслимые и немыслимые развлечения, на любой вкус, делают это место таким популярным и билеты уже нужно заказывать за пять — шесть декад.

Шестое место нами отдано по праву роскошному орбитальному курорту 'Звёздное колесо'. На огромной орбитальной станции построенной при участии крупнейших корпораций обитаемых миров, есть и парки и озёра, и даже гоночная трасса. Но то, что делает это место уникальным, находится в роскошных залах и тихих комнатах. Игры всех видов где можно проиграть и выиграть целое состояние причём в самые короткие сроки. Последняя ставка в Звёздном Покере составила больше трёхсот миллионов, а объединённый джек-пот — полмиллиарда.

Верхняя часть списка это действительно нечто выдающееся и необыкновенное. И в списке жемчужин нашей планеты безусловно будет реликтовый лес на острове Вергонн. Там запрещены всякие поселения, но вы можете просто пройти одним из сотни маршрутов из конца в конец, или как-то по-другому, слившись с природой. Огромные деревья, озёра, и речки, всё то, чем нас совсем не балует Океан, представлены на этом участке суши с щедростью достойной создателя. Именно о Вергонне, писал великий Нассар, в своём романе 'Между звёздами и морем', и именно Вергонну посвящена лучшая книга сонетов Тигейро зан Сааро.

Чуть выше по списку но не по значению, курортное местечко на мелководье Мераххской равнины. Дома на сваях, вода не глубже двух метров прогреваемая тропическим солнцем, многочисленные островки с роскошными пляжами и зелёными лужайками, сделали это место культовым для проведения месяца уединения для супружеских пар и любовников.

Третье место занимает плавучий город арн Дрие. Это настоящий город с аэро-космопортом, стадионом, театром и парком, занимающий площадь в два квадратных километра, двигающийся в зоне тропиков — натсоящая жемчужина инженерной мысли и крупнейшее плавучее сооружение во всех обитаемых мирах. Архитектура города была разработана лучшими художниками, и воплощена лучшими строителями обитаемой вселенной. Если вы никогда не были здесь, купите хотя бы обзорную экскурсию, и это станет одним из лучших воспоминаний в вашей жизни.

И я подплываю к двум первым местам в нашем списке. Места эти с равным успехом можно назвать и самыми недоступными и самыми роскошными, и самыми желанными но ничто не сравнится с их дороговизной.

Итак встречайте. Номер два — летающий город зан Гройса. Диск километрового диаметра парящий в небесах, и созданный для небожителей. Роскошные дворцы, элитные учебные заведения, и не менее роскошные курорты, где самый дешёвый билет на десять суток обойдётся вам в пять миллионов никоха. Стоит ли оно того? Вам решать, но если у вас есть фото из казино 'Вершина' жизнь удалась. И неважно, что погашать этот кредит вы будете всю оставшуюся жизнь. За пребывание на вершине социальной пирамиды можно и раскошелится. Особо хочу отметить легендарное во всех мирах хранилище напитков зан Гройса, и Дворец наслаждений повесы и любителя плотских радостей миллиардера зан Тоги, посещение которых входит в стоимость билета.

Ну а первое место отдано месту совершенно недоступному для простых смертных — комплексу правительственных зданий на архипелаге Беон. Изысканная архитектура, натуральное дерево в отделке, и новейшие технологии, которые буквально пропитывают этот райский уголок, управляющий всей жизнью Великого Океана. Там вы не встретите случайных людей, и туристов. Там нет рекламных щитов, и магазинов. Всё что нужно есть в огромных каталогах, и будет доставлено вам в дом, вместе с примерочным комплексом.

И никакая виртуальная экскурсия не даст полного представления о величественном здании Министерства Правосудия, или о Дворце Промышленности, и уж конечно техника бессильна передать всё великолепие Дворца Правительства с висящей в главном холле объёмной моделью нашей планеты, на которой в реальном времени отображаются все погодные аномалии, и Волны.

Но и здесь есть места куда не попасть даже с помощью виртуальной экскурсии. Да, можно заглянуть в рабочий кабинет Президента Республики, или побывать на его личной кухне, но это далеко не всё что стоит посетить на Архипелаге.

Знающие люди поговаривают о наличии некоторого количества развлекательных заведений, казино и прочих развлечений, а так же громадном суперкомпьютере, скрытом в подземной толще, и комфортабельных бункерах на сто тысяч человек.

Наутро, Гошши решил, что ему срочно требуется психологическая разгрузка и отбыл, оставив ферму на жену и Виктора. Вернулся назад он в практически невменяемом состоянии, и Мийра вызвала Афанасьева, чтобы тот встретив летающее такси на поверхности, вытащил пьяного фермера из флаера и занес его в Торвар.

Следующим вечером, когда Виктор вернулся вместе с бригадой домой, Гошши, глядя мутными глазами мимо него, поставил пограничника в известность, что тому придётся сражаться на арене местного цирка.

— Помнишь ту напыщенную холёную суку, которая чуть было не перекупила тебя на аукционе, Дружок? — прохрипел Гошши. — Лейду Арридо? Так вот: она выставляет пятёрку своих лучших бойцов, а я — тебя. Ты их быстро убиваешь, получаешь коробку, нет, ящик леденцов, и мы едем домой.

С этими словами фермер жадно присосался к фонтанчику с питьевой водой. Двое новых охотников, привезенных Гошши из города, равнодушно взирали на происходящее.

Дальнейшими подробностями предстоящей битвы с Виктором поделилась Мийра, когда он, отдыхая после вечерней тренировки, возился с подводным оборудованием, приводя его в порядок.

— ...И этот фиряг нажрался там и стал рассказывать какой у него крутой глат. Кто-то видно стукнул этой сучке, и через полчаса она притащилась сама в бар, и раскрутила этого недоумка на пари, — Мийра зло прищурилась. — На кону наша ферма, и всё что у нас есть включая глатов и тебя.

— А если я выиграю бой? — спокойно спросил Виктор, внимательно наблюдая за реакцией женщины.

— Он получит три миллиона, — выплюнула она. — Этого хватит и на большую ферму, и на сотню цартов, и пару тяжёлых транспортов в придачу.

Произнеся все это Мийра, выжидательно посмотрела на Афанасьева. И пограничник не обманул ее надежд.

— А что получу я? — спросил Виктор, подтягивая ремень на ножнах.

Он поднял голову, и взгляд его стал таким пронзительным, что Мийра, видавшая в своей жизни всякое, едва заметно поёжилась.

— И что же ты хочешь? — ответила она вопросом на вопрос. Но ответ она уже знала...

— Свободу. Свобода единственный приз, за который я соглашусь на поединок.

— Хорошо. Если победишь — будешь свободным.

Виктор поцокал языком:

— Ты слишком легко согласилась. Так не пойдет.

— А как пойдет?

— Поклянись всем, что для тебя свято. И не вздумай нарушить клятву: пожалеешь.

С минуту они мерились взглядами.

— А почему бы тебе не поговорить об этом с Гошши? — спросила женщина. — Он здесь хозяин.

Афанасьев усмехнулся:

— Можешь рассказывать это соседям, властям или своей старенькой бабушке, а мне мозги полоскать не надо. Сейчас Гошши не отвечает ни за свои дела, ни за свои слова, и вообще невменяем. Говорить с ним, всё равно, что говорить с цартом... — Он снова усмехнулся, — И только слепой не поймет, кто у вас в семье главный. Только у тебя, госпожа хозяйка, хватает ума и изворотливости держать это в тени.

— Но с тобой так не получится? — Мийра неожиданно придвинулась совсем близко, и Виктор ощутил тонкий аромат исходящий от её кожи. По обнаженному плечу скользнула прядь светлых волос, — Выиграешь, и получишь нечто большее, чем свободу.

— Я так и не услышал клятвы, — спокойно ответил пограничник.

Мийра отстранилась и негромко рассмеялась:

— Хочешь клятвы? — спросила она звенящим голосом. — Хорошо.

Она сняла с шеи медальон, и зажав его в вытянутых вперёд ладонях опустилась на одно колено.

— Я, гейтахо варрайо онха клянусь двумястами шестью поколениями рода, своей родовой честью, и духом Великого Океана, что освобожу от рабства этого охотника, если он победит на арене.

Она разжала ладони, и Виктор увидел, как то, что он принимал за камушек на подвеске, светится голубым цветом, чуть мерцая, словно в такт биению сердца.

— Видишь? Великий Океан принял клятву.

Наутро, Гошши велел оставить цартов в игровой комнате под присмотром новых охотников и, прихватив Мийру и Виктора, сам сел за управление подводной лодкой.

Поскольку на поверхности был штиль, он поднял Торвар, и погнал его по мелкой волне, разогнавшись почти до предельной скорости в сто десять километров в час.

В маленьком порту, куда они пристали, их уже ждал летающий транспорт с короткими крыльями, и стоило пассажирам сесть, как он без разгона взмыл в воздух.

Летели так долго, что Виктор успел слегка подремать, а очнулся лишь, когда машина завалилась на правое крыло, заходя на посадку.

Сверху Виктор успел увидеть лишь небольшой остров и вытянутый овал здания похожего на Колизей, крошечный парк вокруг, и частую гребёнку длинных пирсов, уходящих в море.

Сели прямо на крышу здания, и пара служителей в развевающихся на ветру балахонах проводили на два этажа вниз, где фермера с женой подхватили два других служителя, а Виктора потащили ещё ниже, туда, где широкая мраморная лестница заканчивалась, и начиналась простая, сложенная из серых шершавых глыб, от которых тянуло холодком.

Потом повернули в длинный коридор, с бесконечным рядом дверей, и открыв одну из них втолкнули Виктора, в комнату, щёлкнув на прощание замком.

В комнате было сухо, прохладно, от большого окна, забранного решёткой, приятно тянуло морским ветерком. Он не торопясь прошёлся взад-вперёд, по комнате и, хмыкнув, начал руками массировать мышцы.

Потом слегка размялся, растягивая связки, и после всего, прилёг на топчан, погрузившись в медитативное ожидание.

Где-то через час, раздались шаги, и в комнату вошли три человека, двое из которых были в серых штанах, куртках, подпоясанных широкими ремнями и с короткими дубинками на поясе. Третий — мужчина с длинными волосами, забранными в косицу, в белом длиннополом одеянии и с небольшим чемоданчиком в руках деловито вошёл в комнату и присел на кровать рядом с Виктором.

Мужчина молча вытянул руку Виктора вперёд и, раскрыв чемодан, вытащил оттуда длинный и узкий, словно пенал прибор. Прижав его к предплечью, долго смотрел на цифры на экране, и через минуту убрал устройство в чемодан.

— Стимуляторов нет, он чист. — коротко бросил н наконец, и один из серых кинул охотнику свёрток с одеждой. — Переоденься.

Оранжевые словно апельсин куртка и шорты были вполне по размеру, и, когда Виктор сбросил то в чём приехал и переоделся, служитель коротко кивнул.

— Пойдём.

Привели его к узким решётчатым воротам, где уже стоял широкоплечий, и высокий мужчина, в таком же сером одеянии, только у него на поясе была не дубинка, а узкий длинный меч.

— Слушай внимательно, мясо. Сейчас пойдёшь туда, — громила кивнул куда-то за решётку. — Там будешь сражаться. Ну, охотится. Понимаешь? Как на глубине. Только не на тварей разных, а на людей.

— А что, можно? — Виктор изобразил самую дебильную улыбку, какую смог.

— Можно, можно... — Здоровяк кивнул, — Когда убьёшь всех, можно уходить.

— Обязательно убивать?

— Ну, если лежит и не встаёт, то можно и не убивать.

— А оружие? — Виктор посмотрел здоровяку в глаза.

— Да выбирай что хочешь! — Мужчина неожиданно расхохотался гулким и громким смехом, который долгим эхом отдавался в коридоре. Легко, словно танцор он шагнул в сторону, и толкнул рукой боковую дверь.

За дверью оказалась большая, метров пять на десять комната, с оружейными пирамидами и стеллажами.

— Ничего стреляющего не дам, а остальное — выбирай, — и он снова захохотал, словно сказал невесть какую шутку.

Виктор не торопясь прошёл вдоль стоек. Здесь были и алебарды, и боевые топоры и в общем весь спектр холодного оружия включая совсем экзотику вроде цепа на длинной ручке, но на конце не палка и не шипастый шар, а еж из четырёх клинков, спаянных в треугольную призму.

Холодным оружием Виктор увлекался недолго, но общее представление, и основы фехтования изучил, что весьма удачно легло на долгие годы занятий рукопашным боем. И сейчас, он, не особенно раздумывая, потянул со стойки длинную боевую шпагу, с широким клинком, простой гардой и удобной рукоятью. Шпага оказалась неожиданно лёгкой, словно сделана была из алюминия или титана, но клинок прореагировал на изгиб, правильно, распрямляясь мощной пружиной и тонко зазвенев.

— Вот это.

— Гарнат? — Громила недоверчиво хмыкнул, — Хитрое оружие. Ничего не попутал глат? Может возьмёшь вибронож, или серп?

Виктор в ответ лишь усмехнулся, кончиком пальца, осторожно проверил заточку клинка и слегка стукнул по стали, слушая как затихает чистый тон.

— Не попутал.

С легким скрипом решётка распахнулась, и Виктор вышел на ярко освещённую арену.

Трибуны, остававшиеся в тени навесов, были словно в темноте, а сама арена, открытая небу, ярко освещалась чуть розоватым светом Геноэ.

Арена была размером примерно с футбольное поле, только шире, и засыпана мелким кварцевым песком, сверкавшим в лучах солнца, словно свежий снег. Почувствовав внутри какую-то эмоциональную волну, пограничник вскинул шпагу вверх, приветствуя зрителей, и с улыбкой поклонился на все четыре стороны.

От непривычного жеста многочисленные зрители сначала замерли, а потом взорвались приветственными криками, и топотом ног, что, по-видимому, в этом мире заменяло аплодисменты.

— Противником глата семьи Гошши, будут пять лучших бойцов этой арены. — Прозвучал над трибунами громкий голос, распорядителя боёв, — У них на счету больше пяти десятков побед, как личных, так и в группе, но что-то мне подсказывает, что сегодня, победа у них не будет лёгкой. Наш гость из всего многообразия оружия арены предпочёл гарнат — старинное оружие аристократии и наёмных бретёров. Оружие требующее хорошей школы и скорости, и надеюсь всё это мы с вами сейчас увидим. А тем временем на арену выходят наши чемпионы. Пять глатов завоевавших вашу любовь и прославивших победами клан Арридо, и весь архипелаг Танши.

На противоположном конце поля распахнулась решётка и оттуда вышли пятеро в светло-голубых куртках и таких же шортах.

В руках первого были два виброножа, только с более длинными лезвиями, второй был вооружён копьём с ярко алой, развевающейся тряпкой, под острием, а третий тащил на плече внушающую уважение дубину. Четвёртый нёс в руках огромную саблю с широким лезвием, а последний, вооружился двулезвийным топором, с длинной рукоятью.

Двигались глаты быстро, но тем не менее, в них ощущалась какая-то скованность, словно бы они чуть косолапили при ходьбе. А оружие вообще держали будто палки. Но вот ростом они все были выше Виктора, и шире в плечах, а руки буквально бугрились мощными мышцами.

Распорядитель еще что-то вещал хорошо поставленным голосом, но Виктор уже ничего не слышал, вгоняя себя в боевой транс.

Громкий звук, похожий на колокольный звон словно пробудил противников к действию, и они начали двигаться на Виктора, обтекая широким полукругом.

Взметнув песок, он сразу метнулся вправо, заставляя врагов разворачиваться в неудобную сторону и сражаться по одному. Замыкавший правый фланг успел среагировать на движение и поднял огромную дубину, но это всё что он смог сделать. Лезвие шпаги воткнулось ему точно в горло, и, фонтанируя кровью, первый завалился на белоснежный песок, пачкая его алыми пятнами.

Второй взмахнул топором на уровне пояса, и Виктор, отпрянув, пропустил лезвие мимо себя, повёл шпагу выше древка, втыкая её в грудь, и, провернув в ране, выдернул назад. Потом шагнул вперёд, скрываясь на мгновение из поля зрения оставшихся врагов, и подныривая под руку падающего тела и, приседая правую на ногу, буквально выстрелил шпагой в длинном выпаде.

Клинок вонзился глату куда-то в район подмышки, но видно неглубоко, потому что тот, с рёвом взмахнул саблей и не уйди Виктор в перекат, снёс бы ему голову одним ударом. Он успел вскочить на ноги, когда сабля полетела в обратную сторону, но в этот раз он не стал уходить, а слегка подправив путь опасного, но неповоротливого оружия, заставил его пропахать глубокую борозду по песку.

Это остановило движение, и метнувшись серебряной искрой шпага чётко вонзилась в бок врага, уйдя почти на двадцать сантиметров в глубину.

Взревев обиженным медведем, глат выронил саблю, и затыкая рану рукой повалился на песок.

На ногах остались лишь тот, кто был с ножами, и человек с копьём. Повторяя заученную схему, они стали расходиться в стороны, беря Виктора в клещи, но тот ломая рисунок прыгнул вправо, к копьеносцу, и чуть было не наткнулся на точно выставленное острие. В последний момент пограничник успел рукой сдвинуть копьё вправо, и крутанувшись с широким взмахом вокруг себя одновременно дёрнул оружие противника.

Отрубленная ударом голова ещё крутилась в воздухе, разбрызгивая кровь, а Виктор уже развернулся к последнему противнику, и коротко отсалютовав шпагой, скользнул вперёд.

Вибронож — хорошее оружие, но только не против шпаги. Отбив первый выпад левым ножом, глат попытался ткнуть правым, но забыл учесть большую длину вражеского клинка. Гарнат, описав короткую дугу, впился ему в грудь, с лёгким хрустом проломив грудину. Противник замер на секунду, а потом закатив глаза рухнул на песок, замерев сломанной куклой.

Взмахнув шпагой, Виктор сбросил капли крови с клинка, и подняв руки выпрямился и коротко поклонился трибунам.

Всю обратную дорогу Гошши болтал не переставая. Упившись бесплатным вином в ложе для особо важных гостей, он беспрестанно повторял, какую замечательную ферму он теперь купит, и как они с Мийрой теперь заживут.

А Виктор молчал. Молчал потому, что теперь он точно знал, что Гошши — проблема. И решать её придётся так или иначе. В принципе самым реальным вариантом было убить хозяина и податься к вайрам. Те не признавали рабства, и насколько он понял, не выдавали беглых. Община насчитывала больше ста миллионов человек по всей планете, и при желании они могли устроить довольно большие неприятности.

Ещё одной возможностью были закрытые подводные города сталкеров — добытчиков инопланетного мусора, но эти люди годами не видели солнца не появляясь на поверхности, живя и умирая под куполами своих цитаделей.

Прорабатывая варианты решения проблемы, Виктор чуть не пропустил момента, когда транспорт встал на захватах в пирсе, и пьяненький Гошши поплёлся к себе в комнаты, поддерживаемый Мийрой.

По неистребимой привычке к порядку, Виктор проверил и молодых охотников, и цартов, которые недавно поели, и теперь счастливо сопели по койкам.

В закутке который не просматривался камерами безопасности, он разложил своё снаряжение. Дыхательный аппарат, охотничий гидрокостюм, более плотный и гораздо более защищённый чем рабочий, инопланетную пушку, и свой, уже ставший привычным вибронож.

Когда Гошши ввалился в холл, то сразу же остановился, и аккуратно заглянув в коридор, осторожно прикрыл дверь. Провернул штурвал, закрывая её на мощные задвижки.

Весь хмель как будто разом вышел из него. Совершено не качаясь он дошёл до дивана и рухнул на него.

— Как всё...

Мийра, которая с лёгким удивлением смотрела за эволюциями мужа, чуть наклонила голову.

— Что, всё?

— Да ты бы видела, как этот Дружок смотрел на меня! Хорошо, что в Торваре меня не прикончил. С его ручищами он мог и голыми руками справиться. — Хозяин фермы вытащил из-за пазухи маленький пистолет, и положил его рядом. — Усыпить его надо. Ночью пущу газ по вентиляции, а потом дам ему тороксин. Но жаль, раздери меня кхарт. Какой был замечательный экземпляр. А я представляешь, чуть не поспорил с этой сукой на новую схватку, но что-то меня остановило.

— А зачем так сложно, милый? — Мийра задумчиво нахмурила лоб. — Сейчас вызову его в медблок, и под видом осмотра вколю всё что надо. У тебя инъектор далеко?

— Хорошая идея! — Гошши радостно вскочил, — Тебя-то он точно не боится и подпустит к себе поближе. Ну, а там — секундное дело.

Он быстро подошел к шкафу, встроенному в стену, и приложив ладонь, дождался пока сканер разблокирует замок.

— Вот держи, — он достал из узкого плоского пенала пневмошприц-пистолет. — Как пользоваться знаешь?

— Откуда? — Женщина удивлённо посмотрела на мужа, — Я же никогда этого не делала.

— Кхарт! Ну вот смотри. Эту скобу вверх, прислоняешь к телу, и жмёшь вот сюда. Как раздастся короткий такой пшик — всё. Можно убирать.

— Потянуть за рычаг?.. — Мийра осторожно двумя пальчиками потянула за предохранительную скобу и чуть не выронила шприц.

— Да берись нормально, курица безрукая! — взорвался Гошши, увидев, как скоба выскочила из тонких пальчиков.

Он резко нагнулся, стремясь подхватить падающий инструмент, когда раздался сухой щелчок и под подбородок фермера ткнулась игла.

— Так правильно? — спросила Мийра с выражением девочки хорошо выучившей урок.

Глаза Гошши остекленели, и он начал заваливаться назад. Неожиданно ловко она подправила падение тела так, чтобы покойник оказался на диване. Села рядом, повертела в руках разряженный шприц-пистолет, отложила в сторону, поправила волосы. Затем, не глядя на труп, произнесла:

— Извини, дорогой. Так получилось...

В закутке скрипнула дверь, и внутрь неслышно просочилась Мийра. Виктор поднял голову.

— Вот так, — сказала женщина, усаживаясь на его койку. — Ты свободен. Куда намереваешься отправиться?

Афанасьев задумался. Машинально повертел в руках вибронож и отложил его в сторону. Затем повернулся к Мийре:

— А что ты посоветуешь? — спросил он. — И, кстати, неплохо бы какой-нибудь документ, а то... — и он неопределенно повертел в воздухе пальцами.

— Документ? — переспросила Мийра и задумалась. Потом просветлела лицом, — А-а-а, ты имеешь ввиду чип?

Подумав секунду, Виктор решился. Посмотрел на безумно красивую женщину, сидящую рядом, и как можно спокойнее произнес:

— Послушай, я ведь не знаю, как тут у вас оформляют процедуру освобождения. Мне нужно то, что сделает меня полноправным гражданином, или как это тут у вас называется?

Мийра внимательно посмотрела на него и вдруг легко взяла его за руку. Повернула и тщательно осмотрела его татуировку.

— Почти совсем сошла, — констатировала она. — Яд энцитера растворил краски. Еще чуть-чуть, и ты уже не клон.

— Но и не гражданин, так? — уточнил Виктор.

— Ну-у... — протянула Мийра задумчиво. — В принципе, чип почти никогда и не нужен. Разве что ты надумаешь улететь на другую планету или выставить свою кандидатуру на выборах. Но я тебе хочу сказать что-то действительно важное. — Мийра помолчала. — Ты знаешь чем отличаются клоны от людей? Нет-нет, не говори. — Она ладонью закрыла рот Виктора, а скорее просто приложила пальцы к его губам. — Вы не только сильнее, быстрее и выносливее. Это всё не просто так. Вы живёте совсем недолго. Пять, ну шесть лет, и всё. Последний год — стремительное угасание, и смерть.

И она вперилась взглядом в пограничника, ожидая его реакции.

Афанасьев только усмехнулся в ответ.

— Странные вы. Живёте столетиями, а самого простого не понимаете. Каждый день жизни — это бесценный дар творца, и никакая бухгалтерия здесь не работает. Шесть лет, это не 'всего шесть', а 'целых шесть лет'. Это очень много. И сколько их не будет, они все мои.

Виктор посмотрел в ее виноватые глаза, и вдруг, ловко сграбастал пискнувшую Мийру в охапку. Она не стала вырываться, а, наоборот, притянула к себе его голову и впилась в губы долгим умелым поцелуем.

Оказалось, что койка сделана — на зависть. За все время ни разу не скрипнула. Хотя поводов скрипеть имелось предостаточно.

— ...Я, знаешь ли, тоже не фермерша, — промурлыкала Мийра, поудобнее устраивая свою голову на обнимающей ее сильной руке.

— А кто? — спросил Виктор, приподняв голову. — В смысле: разведка, контрразведка, полиция?

— М-да? А откуда такая уверенность? Может быть, я просто налоговый инспектор на отдыхе?

— У кого ж ты налоги собираешь, что привыкла в потайной кобуре пистолет носить? Или у вас тут вайров налогами обложили?

— Какой-такой пистолет?

— Тот самый, что ты вместе с кобурой своей одеждой замаскировала, — Пограничник негромко рассмеялся, — Я об него палец отбил, когда тебя обнимал...

— Ничего не знаю, это ты мне подсунул. А я — скромная учительница...

— В спецшколе для секретных агентов?

— Перестань придираться и иди ко мне...

6

Настоящий прорыв в области одежды, продемонстрировал модный дом Ведис. Изящное купальное платье, прозрачное и лёгкое при попадании в воду, становится лёгким, но прочным гидрокостюмом, облегающим тело словно вторая кожа. Но достаточно нескольких минут на суше, как он вновь превращается в платье, развевающееся на ветру.

Кон Ведис обещает, что вся линейка Сезона Штормов будет доступна для заказов через сетевые магазины.

Надоели серые стены куполов, и подводная муть, рудных комплексов? Туристическое агентство Адешши — тур, представляет новый развлекательно — туристический комплекс Лагуна. Игорные заведения, досуговые центры, и обширная развлекательная программа ждут вас. Для сотрудников корпораций Талесс, Герхон, и Даним, — скидка до пятнадцати процентов!

Утром за завтраком Мийра сказала:

— Нравится тебе или нет, но придется пока побыть фермером. Хотя бы первое время, — и она посмотрела на Виктора, ожидая вопросов.

Но тот только понятливо кивнул:

— Ясно. Будешь учить меня правилам здешней жизни, — и впился крепкими зубами в кусок копченого мяса.

Мийра кивнула и налила в его чашку какой-то напиток, цветом и запахом напоминающий кофе:

— Вот именно. Поэтому сейчас мы поедим и переставим тебе чип Гошши. Потом ты отведешь всю ораву на плантации, а затем займешься трупом. Отвезешь в четвёртый квадрат.

— Ага, в самое логово тагами...

— Вот именно. В нем девяносто килограммов... — Она чуть запнулась, — Было. За час сожрут вместе с гидрокостюмом.

Виктор кивнул. Мийра погладила его по руке:

— Только будь осторожен. Мне совсем не хочется, чтобы пищей для маленьких тагами оказался еще и ты.

Когда охотник ушёл она вдруг подумала, что у него наверняка должно быть своё имя. Если он хоть частично помнит свою предыдущую жизнь.

Но об этом она подумает позже. Сейчас ей предстояло очень важное дело, которое не стоило откладывать.

По памяти набрала длинный номер, и селе перед экраном.

Молодая девушка в синем гатао со складчатыми отворотами, и логотипом компании, широко улыбнулась.

— Торговая компания Элео. Чем могу быть полезной госпожа?

— Личный номер девять, восемнадцать, двадцать один, десять. Код ти-харс. Внутренний сто двадцать один — шестнадцать.

— Переключаю, — улыбка у девушки чуть угасла и сразу же сменилась переливающимся экраном, что означало установку защищённого соединения.

— Привет, попрыгунья! — маршал Шагет, никогда не утруждал себя уставными формальностями, и сейчас остался верен себе. Сидя в потёртом кресле, обитом кожей собственноручно добытого ашшраха, он развернулся к экрану, и тепло улыбнулся, — Судя по тому, что ты вышла на незапланированную связь, ты всё-таки прикончила этого бедолагу, а я таки стал беднее на тысячу монет.

— А на что вы ставили, господин маршал?

Мийра улыбнулась. Из всех руководителей Внутреннего Корпуса, зан Шагет был самым вменяемым, и никогда не подставлял своих людей. А самое главное, имел хорошее чувство юмора, и не корчил из себя непогрешимое божество, что, в общем, частенько встречалось среди командного состава.

Сколько лет было маршалу, никто не знал, но он не торопился избавиться от лёгкой седины, и морщин, выглядя лет на сорок. Подтянутый, высокий и остроумный мужчина был к тому же холост, но прочным связям предпочитал кратковременные знакомства среди артистической элиты, временами обращая внимание на дебютанток, и начинающих поэтесс, чем немало огорчал многих достойных дам, желавших заполучить высокий статус жены начальника Главного Управления Внутреннего Контроля.

— Я ставил на то, что ты прикончишь этого Гошши ещё в прошлом году. И зная твой характер, сильно удивился, что ты продержалась так долго. — Маршал усмехнулся. — Возможно жизнь на ферме, на тебя положительно повлияла, и ты стала хоть немного сдержаннее.

— Возможно, — Мийра рассмеялась и одним движением головы забросила волосы за спину.

— Когда на службу? Тут тебя дожидается такая куча дел, что мне самому страшно.

— Закончу здесь свои дела, потом медкомиссия, тесты... думаю два — три месяца не меньше, — Мийра пожала плечами. — Но мне ещё кое-что нужно. Чистый чип гражданина второй категории и оценщик из хорошей конторы, чтобы не возиться с продажей фермы. Всё через два месяца.

— Хм-м — Шагет покачал головой, — Надеюсь, ты всё объяснишь мне по прибытии.

— И расскажу, и даже покажу. — Мийра снова рассмеялась, и дождавшись когда маршал прервёт связь, встала из кресла.

Шагет никогда не откладывал дела на завтра, а значит, у неё совсем немного времени чтобы переделать кучу дел.

И уже вечером Виктор оказался в крепких ручках Мийры.

— ...Сиди свободнее! Нет, не расслабляясь перед броском, а свободно и расхлябанно — Мийра толкнула его в плечо и прошипела — Великий Океан! Слушай, сколько времени ты служил в спецвойсках, что ждешь нападения даже за семейным ужином?

— Двадцать семь лет, — ответил Виктор на автомате, и только потом сообразил: ЧТО он сейчас сказал.

Но женщина отреагировала вовсе не так, как он мог ожидать. Она удивленно уставилась на пограничника и выдохнула:

— Великий Океан! И как это меньше чем за тридцать лет ухитрились так вбить боевые рефлексы? Если бы ты служил в моей... — Тут она чуть запнулась, но закончила твердо, — Если бы ты служил под моей командой, я могла бы поклясться, что ты тянешь лямку лет пятьдесят, минимум!

Настала очередь удивляться Афанасьеву. Мийра выглядела лет на тридцать, так сколько же ей на самом деле?!

Он изо всех сил постарался сесть так, как требовала красавица, и сообщил в пространство:

— Ну, я же воевал. А у нас, знаешь ли, год войны за три считают.

Но Мийра лишь кивнула:

— Ага, значит я служу уже сто семь лет. Считая боевые действия — И прорычала командирским тоном, — Откинься на спинку стула! От тебя же так и разит казармой и металлом перегретого ствола!..

Следующий день прошел в тренажерной. Мийра выудила откуда-то небольшой, размером с полкарандаша, цилиндрик и сообщила:

— Это — программы боевого тренажера. Сейчас посмотрим, чему вас учили. И чему выучили.

С этими словами она вставила цилиндрик в стойку и вдруг потерла грудь.

— Болит — пожаловалась она. — Не мешало бы тебе поосторожнее пользоваться языком и зубами... Ну, и долго ты намерен прохлаждаться?! — рявкнула она с интонациями бывалого сержанта. — Бегом! Шевелись, салажонок!

Афанасьев стиснул зубы. 'Это еще большой вопрос, кто из нас двоих — салажонок?!'

А через несколько секунд тренажерный зал перед его глазами привычно померк...

— ...Бужда справа!

Что это за 'бужда', Виктор выяснять не стал, а привычно перекатился в сторону и дал длинную очередь из того, что оказалось у него в руках. Там, куда он целил, встал частокол разрывов, грохот упруго толкнулся в уши. И тут же совсем рядом с его головой что противно цвиркнуло. 'Осколок? Очень похоже...'

Пограничник на полусогнутых метнулся вперед, меняя позицию, и плюхнулся в заранее облюбованную ложбинку. Снова выставил ствол своего оружия и выстрелил.

Над головой пролетел какой-то аппарат, отдаленно похожий на винтокрылый дрон подсвеченный алым ореолом, поэтому он без зазрения совести двумя выстрелами сжег летучее безобразие, прокомментировав на всякий случай:

— Внимание! Вражеские беспилотники!

В наушнике грохотнуло: 'Есть, принято!', а Виктор уже бежал прочь от удобной ложбинки. Черт его знает, что там вражеский оператор успел засечь?

...Он долго стрелял, уворачивался, прыгал, бежал, снова стрелял, но наконец, добрался до цели. Что это было: замаскированный командный пункт, узел связи, пункт управления каким-то оружием, он не знал, да и не хотел узнавать. Длинная очередь положила всех, кто оказался внутри помещения, и разнесла вдрызг непонятные приборы, стоявшие на столах. И тут же в глазах снова померкло.

Он стоял и ловил ртом воздух, а Мийра деловито исследовала его пистолетом-анализатором. Затем подняла глаза, протянула ему фляжку:

— Пей. Это разбавленный сок лианта. Тонизирует, восстанавливает силы и утоляет жажду.

Виктор жадно припал к горлышку фляги. Женщина наблюдала за ним с живейшим интересом.

— Знаешь, — произнесла она наконец. — Если бы сама не видела — не поверила бы. Ты прошел три уровня класса 'экстра'. Без подготовки. И выиграл... — Она вздохнула, — Если... Если бы моя группа... тогда... Если бы у меня было хоть десяток таких как ты, то допрашивала бы я, а не меня.

И она ласково погладила его по лицу.

— Топай в душ, и пойдем обедать.

Так прошел месяц. С утра — развод сборщиков и охотников на работы, потом — долгие занятия с Мийрой. Женщина старалась вывести Виктора на такой уровень развития, чтобы он не выглядел бы белой вороной ни в компании местных фермеров, ни среди офицеров Управления, ни на рауте в высшем обществе. Поэтому пограничник старательно заучивал детские стишки и романтические сонеты, запоминал массу анекдотов, шуток, острых и соленых словечек, идиом, цитат и оборотов. Ну а после они вместе отправлялись на охоту: Афанасьев заявил, что работа по реальному, пусть и менее опасному противнику куда лучше в плане поддержания и нужной формы, нежели занятия на любых, пусть и самых совершенных тренажерах.

Поразмыслив, Мийра согласилась с этим утверждением, и теперь они вдвоем почти каждый день рыскали в океане в поисках добычи. Заодно решалась проблема с питанием: выигрыш Гошши мог получить только Гошши, а Виктору, по понятным причинам, сделать это было затруднительно.

Кроме этого они чуть не каждый день сходились в учебных схватках, и тут Мийру ждало жестокое разочарование: оказалось, что ее подготовка по 'рукопашке' и 'холодняку' значительно уступает знаниям и умениям Виктора. Поэтому в тренажерном зале частенько раздавалось:

-... Ты как нож держишь?! Нет, я не спрашиваю, какой недоумок тебя учил, мне просто интересно: ты сама не чувствуешь, что так не удобно?!! Вот так, и руку здесь чуть доверни...

-...Зачем вес на левую ногу перенесла?! Чтобы я вот так сделал?! Вставай-вставай, не сиди на полу...

— ...Когда встретишь того, кто поставил тебе этот удар, передай ему от меня вот это! Вот, сама видишь: так легче и эффективнее!..

И все чаще после таких тренировок Мийра задумывалась: кто же все-таки такой этот странный пришелец? Нет, Виктор, спокойно и ничего не скрывая, рассказывал ей о своей жизни, но это с равным успехом могло быть и чистой правдой, и гениально подготовленной легендой. И день за днем, декаду за декадой она пыталась расшифровать своего ученика, учителя, друга, любовника, защитника...

В этот день им особенно повезло: они наткнулись на гнездо р'эц. Радужношкурые хищники бились отчаянно, но против пары бойцов, для которых спецназ — не просто красивое слово, шансов у них не имелось. От слова 'совершенно'.

Уже позже, в Торваре, Мийра мечтательно произнесла:

— Мы с тобой сегодня тысяч сто никоха нарубили... — Она удовлетворенно потянулась, вытянула ноги, — Если бы остался фермером — быстро бы выбился в богачи...

— Если бы я остался фермером — хмыкнул Афанасьев — то в богачи выбиться бы не успел.

— Почему?

— Куда быстрей бы повесился, — сообщил Виктор.

Мийра рассмеялась и снова потянулась:

— Не успел бы...

— Что 'не успел бы'?

— Повеситься. Я бы тебя сама, раньше прикончила бы...

Заложив красивый вираж, пограничник загнал субмарину в шлюз, словно истребитель в ангар. Мийра тут же умчалась в душ и прихорашиваться к ужину, а Виктор пригнал обоих охотников и двух роботов разгружать добычу. И в этот момент раздался зуммер вызова. Кто-то просил разрешения войти.

Афанасьев щелчком пальцев открыл голографическое изображение с камер внешнего обзора. У ворот шлюза замерла в ожидании маленькая — едва крупнее Шайра, одноместная подлодка — местный аналог дорогого спорткара.

'Эта хрень — одно-, много — двухместная. Третьего туда не воткнуть, даже если первые двое — дистрофики', — рассудил Виктор, и спокойно нажал клавишу, открывавшую ворота.

Субмарина легко проскочила внутрь. Вскипела вода от мощного реверса винта, и лодка остановилась, чуть покачиваясь у пристани.

Сдвинулся в сторону люк и металлические мостки легко выпорхнула женщина. Дорогое платье, короткий высверк чего-то блестящего и, видимо, сильно драгоценного в ушах и на шее, на красивом лице капризное выражение. Эдакая скучающая светская львица.

Вот только пограничник сразу заметил холодный блеск умных глаз. Малюсенькие хищные складки у рта тоже не ускользнули от внимания. 'Б...! Киллершу прислали!..'

Он незаметно напрягся и скользнул к нежданной гостье. Но как Виктор не старался, та все же заметила его движение. Обернулась и, лениво растягивая слова, обронила:

— Глат, проводи меня к своей хозяйке. Живо.

— Прошу прощения, — Афансьев придвинулся еще на пару шагов. — Как прикажете доложить, о вас, госпожа?

— Никак — упало в ответ. — Я хочу сделать сюрприз моей дорогой подруге.

'Давай-ка пойдем опять в зал, спрячемся за дверью, сынок, и устроим Билли сюрприз, обрадуем Билли, благослови его бог!' — вспомнилось Виктору, и он невольно усмехнулся. Заметил, как чуть шевельнулись удивленно брови незнакомки, и усмехнулся уже в открытую:

— Госпожа, я вынужден просить вас показать мне вашу сумочку, и отдать оружие. Все, какое у вас есть при себе.

— Что?! — женщина выглядела так, словно кто-то изо всех сил саданул его дубиной. — Что ты говоришь, глат?! Да как ты посмел?!! Да я...

Дальше разговор не получился: Виктор качнулся в сторону, перехватил начавшую движение руку и, резко подшагнув, взял ее на излом. Женщина было дернулась, но тут же сообразила, что своим трепыханием ничего не добьется, а только сломает себе руку. Ее взгляд скользнул вниз, и тут же тонкий длинный каблучок ударил в основание стопы пограничника. Вернее, в то места, где она только что находилась: Афанасьев мгновенно упал на колено, заваливая женщину на пол, лицом вниз.

— Прав! Ремень! — скомандовал он.

Охотник, чья койка стояла справа от входа, мгновенно подал ему тонкий, но прочный пластиковый ремешок, который тут же стянул локти агрессивной гостьи.

— Лев! Возьми ее сумочку и подай мне!

Тот, что обитал слева от дверей, мгновенно бросил свое занятие, и поднял с пола сумочку. Виктор раскрыл ее, и в изумлении уставился на содержимое. Ни одного знакомого предмета! Понять, что здесь может оказаться оружием, пограничник решительно не мог, а потому просто связал женщину поданным ему буксирным тросом и подвесил ее на крюк, на который вешали туши для разделки. После чего быстро обыскал странную гостью, забрал два тонких стилета и миниатюрный сарбакан , снял с нее все драгоценности и отправился к Мийре.

Из душевой кабины слышалась какая-то веселая мелодия — женщина напевала без слов что-то очень радостное и жизнерадостное. Афанасьев подошел и постучал в прозрачную стенку:

-Тук-тук. К вам можно?

Мийра откинула с лица мокрую прядь и улыбнулась:

— И к нам можно, и нас можно... Заходи, — она призывно изогнулась.

Виктор открыл дверцу, поцеловал свою подругу в плечо, но от объятий уклонился и спросил:

— Слушай, кто мог прислать к тебе ликвидатора?

— КОГО?!!

— К нам только что прибыла какая-то девица с глазами серийного убийцы, и потребовала встречи с тобой. Назваться отказалась. Вот ее экипировка, — и он протянул женщине все конфискованное у странной гостьи.

Мийра осмотрела оружие, сумочку, драгоценности и вдруг совсем по-девчоночьи ойкнула. Затем очень серьезно посмотрела Виктору прямо в глаза:

— Она жива?

— Ну, когда я уходил, была жива, — ответил Афанасьев. — Я ее на крюк для разделки повесил...

— ЧТО?!! Как?!

— Вертикально, головой вверх, если тебя это так интересует, — ответил пограничник и вопросительно посмотрел на Мийру.

Та схватила его за руку и развернула к свету. Тщательно оглядела Виктора с ног до головы, и тщательно выговаривая слова спросила:

— Ты хочешь сказать, что взял майора Кленду-зан-Турад живьем и сам обошелся без единой царапины? — Она провела рукой по мокрому лбу и тихо выдохнула, — Бред... Великие силы, разбудите меня... — Помотала головой и повторила, — Бред...

Афанасьев смотрел на нее с легким непониманием: ну взял, ну и что?

— Слушай, малыш, а ты уверена, что это та самая майор что-то за где-то? — спросил он наконец. — Честно говоря, не так уж и сложно было ее взять...

Мийра встрепенулась:

— Я должна ее видеть! Немедленно! Пойдем! — и она потянула Виктора к дверям.

Тот удержал женщину:

— Сумасшедшая! Хоть оденься!

Мийра мгновенно завернулась в большое полотенце и снова рванула к дверям. Через несколько секунд они уже неслись бегом по коридорам фермы.

Еще на подходе они услышали дикий, истошный женский визг. Афанасьев наддал и влетел в шлюзовую камеру.

— О, господи!

Робот-заготовитель стоял перед бьющейся на крюке женщиной, и явно готовился начать разделку 'туши'. Его железную душу совершенно не волновал тот факт, что объект жив, дергается и орет так, что вибрируют стены.

— Стоп!!!

Робот, запрограммированный на голос нового хозяина, озадаченно звякнул, но убрал от висящей на крюке бешено вращающийся дисковый нож. Виктор лихорадочно оглядел пленницу: слава создателю, цела! Пострадало только платье: робот, очевидно, счел его шкурой, которую он и начал аккуратно сдирать.

Надо отметить, что вид, открывавшийся из-под 'содранной шкуры' впечатлял. И весьма. Если Мийра обладала идеалом гармоничной женской фигуры, то тут перед пограничником висел идеал соблазнения. Грудь чуть великовата, но ровно на столько, чтобы притягивать к себе мужской взгляд; бедра чуть шире, чем надо, но их так и тянуло тронуть...

— Здравствуй, Кленда, — раздалось у него за спиной. — Что же ты не предупредила меня о своем визите?

Тем временем Афанасьев снял пленницу с крюка и быстро освободил ее от пут. И тут же еле успел увернуться от яростного удара. Сблокировал следующий предплечьем, вписался в движение, и майор Кленда-зан Турад, отчаянно взвизгнув, улетела с причала. Прежде чем плюхнуться в подернутую маслянистой пленкой крови р'эц воду, она чувствительно приложилась об борт своей минисубмарины, что естественно добавило ей сильных ощущений.

Во всяком случае, вылезая обратно на мостки, она была очень зла. Правда, руку, протянутую Мийрой, она пожала весьма сердечно, но тут же ощерилась:

— Какого черта, подруга?! Что здесь происходит?! Глат нападает на людей. Почему ты не пожалуешься производителю и не усыпишь эту тварь?

Мийра усмехнулась:

— Ты полагаешь, что перед тобой глат? Ну-ну.

Она лукаво подмигнула Афанасьеву. Тот все понял, и слегка поклонившись, поцеловал Кленде кончики пальцев:

— Прошу меня извинить, благородная джа, за столь не ласковый прием, но у нас с моей подругой принято исполнять третий закон классической механики. И следить за тем, чтобы гости тоже следовали этому закону.

— ЧТО?!! — Кленда, опешив, переводила непонимающий взгляд с Мийры на Виктора и обратно. Наконец выдавила — Как это?

Она хотела спросить: 'Как это может быть, чтобы глат знал о законах классической механики?', но пограничник, безмятежно улыбаясь, сообщил ей:

— Применительно к этому дому, третий закон классической механики звучит: 'Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет!'

— Великий Океан! — выдохнула Кленда.

— Проходи, подруга, — пригласила ее Мийра. — Сейчас Виктор закончит с нашей сегодняшней добычей и сядем ужинать. А пока просто поболтаем. Хотя и нельзя сказать, что я здесь умираю от скуки, но я так соскучилась по твоим рассказам и сплетням...

И она решительно увлекла гостью за собой. Кленда двинулась следом с видом лунатика. Последнее, что услышал Виктор, прежде чем задраился кессонный люк, было: 'Скажи, дорогая: а Брай Жгар все-таки вышла замуж за своего астронома?..'

Пограничник усмехнулся и снова занялся делами. Потом, он отправился в душ и с удовольствием постоял под сильными, колючими струями, чувствуя, как по всему телу кипящей струей разливается бодрость. Вытерся, оделся в купленный ему Мийрой новый костюм, и вышел в гостиную.

— А вот и мой полковник, — радостно сказала Мийра.

Она подошла к Афанасьеву, приобняла его за талию и ласково прижалась к крепкому плечу. Гостья встала с дивана:

— Рада приветствовать вас, полковник, — с живейшим интересом произнесла она. — Мийра так много рассказала о вас, что я просто мечтаю познакомиться с вами.

Мийра представила их друг другу и они отправились ужинать. За столом, Кленда достала из своей сумочки объемистый пакет и протянула Мийре:

— Шагет просил передать тебе вот это, — произнесла она дипломатично. — Здесь общегражданский чип, завещание фермера, по которому все его имущество переходит тебе и... — тут она сделала многозначительную паузу, — и свидетельство о твоем новом браке. А вот здесь — коды для того, чтобы вписать имя твоего мужа. Простите, полковник, — повернулась она к Виктору, — но ваше звание указывать не стоит: никто не может предугадать, какой ранг присвоит вам Шагет. Даже с вероятностью пятьдесят процентов...

Афанасьев хмыкнул и подумал: 'Без меня меня женили... Никогда бы не подумал, что это может так точно исполниться...' Но тут же увидел ожидающий взгляд Мийры, в котором светилась нешуточная надежда, и понял: если он откажется от такого брака, то обидит ее до глубины души.

Он поднялся, подошел к своей подруге, а теперь уже — законной жене, и обнял ее:

— Дорогая, ты скажешь мне дату нашей свадьбы? А то у. нас принято делать жене подарки на каждую годовщину этого знаменательного события.

Следующим утром, когда Виктор отправился вместе с рабочим и охотниками на плантацию, Кленда отставила в сторону чашку с тонизирующим напитком и сказала:

— Знаешь, подруга, я всю ночь чуть не покадрово прокручивала твои записи. И вот что я тебе скажу: это — чудо. Этого не может быть, но это есть...

Мийра только кивнула, и ее подруга продолжила:

— Заберешь это сокровище в свою группу?

— Как? — пожала плечами Мийра. — Ты прекрасно знаешь, что никто не позволит служить супругам в одной группе.

— Ты что? — округлила глаза Кленда. — Самому последнему дураку понятно, что Шагет прислал тебе это свидетельство только для того, чтобы у вас было как можно меньше проблем при переезде отсюда к нам. Да и потом: графа 'срок действия брачного контракта' там была свободна... — Она улыбнулась, — Кстати, извини мне мое любопытство: какой срок ты вписала?

В ответ упало тяжелое, точно топор:

— Бессрочный...

Кленда посмотрела на подругу с почти мистическим ужасом.

— А он в курсе? — выдавила она наконец.

— Да.

— Пять — шесть лет, и... всё.

— Сколько ни есть, все наши. — Мийра упрямо сжала губы. — Да и кто из нас вообще что-то планирует на будущее? — Она невесело усмехнулась. — Для таких как мы, подруга, будущего нет, а каждый день как подарок. Скажи, сколько раз ты прощалась с жизнью? Сколько раз тебя собирали по кусочкам наши медики? И после этого, ты ещё рассуждаешь о том, что шесть лет это мало? Да будет здорово, если нам дадут эти шесть лет. Но я бы на это не рассчитывала. И вот еще что: в их культуре срочный брак отсутствует.

Кленда-зан Турад смогла произнести только:

— Дикие обычаи.

— Возможно, но он к ним привык, а я не хочу излишне принуждать его. Виктору и так изрядно достается: иная культура, иные обычаи, принципиально иной уровень техники.

С этими словами Мийра налила обоим крепкого, очень сладкого ликера и залпом опрокинула свою рюмку. Кленда последовала ее примеру:

— Интересно, а как к такому мужу отнесется твоя семья?

— Это не их дело. Я вышла замуж, а если они не примут мой выбор — что ж, обойдусь и без них. До сих пор у меня это неплохо получалось.

Кленда посмотрела на подругу с недоверием. Она собиралась еще что-то сказать, но тут в столовую вошел Афанасьев. Он поцеловал супругу, Мийра прижалась к нему, и слова застыли на губах зан-Турад. Она вдруг поняла: с этим человеком ее ближайшей подруге спокойно. Так спокойно, как никогда и ни с кем не было. Она вспомнила обстоятельства ухода Мийры в 'долгий отпуск', и вдруг отчаянно позавидовала подруге: при таком спутнике жизни попасть в плен можно только в случае гибели мужа. Иначе спасите Великие Силы пленителей! В смысле: спасите от страшной, долгой и мучительной смерти...

Она еще раз оглядела Виктора. 'А убить его — очень непростая задача, — подумала Кленда. — Даже для полнокровной мангруппы Управления...'

Шагет еще раз просмотрел запись, привезенную майором зан-Турад, не торопясь достал платок и вытер вспотевший лоб. М-да... Всем известно, что клоны обладают большей физической силой и лучшей реакцией, чем обычные люди. Да и выносливость у них намного выше. Вот только солдат-клонов нет, не было, и в обозримом будущем не предвидится. Проблема в том, что создать клона с интеллектом выше, чем у десяти летнего ребенка пока не представляется возможным. А развиваются клоны намного медленнее, чем обычные люди и через пять лет, просто умирают. Но в конкретном случае не так уж и важно сколько отмерила жизнь этому конкретному клону. Высокая реакция, огромная физическая сила и выносливость, сразу делают этого Викта отличным приобретением для Управления. А пять лет, это пять лет. Смертность среди сотрудников вообще очень высока и ошибки при клонировании тут не причём.

Он еще раз посмотрел на стол, на котором лежали записи.

— Нет, детка, ты — не женщина, ты — бесовка! — с чувством произнес маршал. — Клон-солдат, и даже больше: клон-офицер!

Он вспомнил кадры записи и бегущие слева цифры физических параметров. Вот хмурый парень с каменным лицом натурального клона бежит с тяжелым ракетометом, а цифры бесстрастно комментируют: 'Скорость перемещения — 68 км/час, пульс — 120 ударов в минуту'. Это с нагрузкой в добрых пятьдесят килограммов . С какой же скоростью этот парень побежит на пределе возможностей? Думать как-то не хотелось. Но вот то, что он выиграл в скорострельности у автоматического беспилотника — впечатляет. Да еще как!

— Чем же ты занималась на своей ферме, девочка? — произнес Шагет в пространство. — Евгеникой?

И интересно, почему она запросила гражданский чип? Ведь такому парню можно смело вживлять стандартный армейский. Он вспомнил еще одну запись: каменнолицый клон показывал чудеса в скоростной стрельбе. Мишени появлялись с разных направлений: по одной, по две, по три. Только помогало им это мало: били точные выстрелы, и всякий раз неизвестный оказывался на несколько сотых, несколько десятых, а то и на целую секунду быстрее. А бесстрастная запись показывала: пульс лишь чуть выше нормы, артериальное давление — тоже, а вот скорость прохождения нервных импульсов — вдвое выше чем у самого тренированного человека.

Мысль о засланном агенте, он отбросил сразу же. И потому что генную метку не подделать, и потому что слишком нарочитая история. Агентов так не внедряют. Это могла быть операция одной из Старых Рас, но этим небожителям давно нет дела до их муравьиной возни. Туризм они ограничили до пары специально построенных городов, а эмигрантов не принимали совсем, закуклившись в границах своих государств.

Но перед разговором с Мийрой, ему хотелось обдумать несколько вариантов решения данной проблемы. Первый вариант, и он же самый логичный — принять парня на службу, а там пусть геройствует. Благо, что есть где. И вайры в последнее время наглеют, и корпоранты, лезут нахрапом, пытаясь пробиться в число получателей ксенотехнологий, да и правительства других стран, тоже спят и видят свой протекторат над Океаном.

Второй вариант — воткнуть его в учебный центр, и посмотреть что получится. Конечно с такими параметрами и навыками он там будет первым и лучшим, но заодно увидеть, как человек реагирует на лесть и деньги. Ведь призовые за первые места по курсу и училищу, довольно значительны, а рекорды училища отмечаются персональными премиями.

Третий вариант несколько более рискованный. Воткнуть его в Академию Внутреннего Контроля. Там конечно хватает именитых придурков с родословными, и детей финансовых магнатов, но есть в этом варианте интересные перспективы. В училище поступают обычно те, кто не смог пробиться во флотские академии других миров или престижные университеты. Как правило, это младшие сыновья, или дети тех, кто не успел накопить достаточно на крупное пожертвование. На их фоне, этот гигант будет смотреться хищником в стаде, что сильно облегчит преподавателям учебный процесс. Да и проще один раз выплатить большие премии за училищные рекорды, а потом тыкать курсантов мордой в верхнюю строчку таблицы.

Собственно говоря, лучшие выпускники учебного центра и так поступает в Училище без экзаменов, но у Управления есть квота в АВК на десять мест.

И тут открывалась одна интереснейшая возможность, которую маршал просто не мог проигнорировать, так как места эти предназначались сотрудникам управления проявившими себя при исполнении служебного долга, и на практике отдавались оперативникам в качестве поощрения.

Мийра вошла в кабинет маршала чётко по уставу, совершив три шага вперёд и став по стойке смирно.

— Майор Мийра зан-Коорт прибыла для представления для возвращения на службу.

— Садись, — маршал поощряюще кивнул, и положил перед собой две папки с личными делами. — Рад видеть тебя отдохнувшей и готовой к службе. Полагаю, годы жизни на ферме прошли не даром, и у тебя хоть немного прибавится спокойствия и выдержки, из-за чего ты всё ещё майор, тогда как твои сверстники уже полковники.

— Или в могиле, — не осталась в долгу Мийра.

— Или в могиле, — маршал кивнул признавая очевидное. — Ну, с тобой всё просто. Собирай свою группу. На всякий случай лимит тебе выдан под оперативно-штурмовую команду полного состава, что как сама понимаешь, тебе и аванс на будущее, и возможность роста. Людей подберёшь из кадрового резерва, и выпускников, а в заместители я тебе дам майора Терна Гирша. Он не очень-то жалует старую аристократию, но думаю, вы с ним сработаетесь.

Теперь что касается твоего найдёныша. Проверка, которую я провёл, точно установила происхождение Викта в баках клонирования корпорации Кейр. Есть даже запись в рабочем журнале о нестандартной активности мозга. Так что с этим вопрос закрыт. Но вот что нам с ним делать дальше? — Шайр поднял руки останавливая Мийру желавшую что-то сказать. — Есть лёгкий вариант. Я засовываю его рядовым в штурмовую команду, и через месяц он получает сержанта а через год первое офицерское звание. Думаю с его данными это не проблема. Второй вариант, чуть сложнее. Ему придётся закончить учебный центр Внутреннего Контроля, и выйдет он старшим сержантом, и заместителем командира оперативной группы. Уже неплохо, но я полагаю, что он, и ты достойны большего. Вопрос в том, хотите ли вы рискнуть для достижения этого большего?

— Смотря чем, — Мийра знала маршала довольно хорошо, и у неё не было никаких иллюзий относительно личности руководителя управления. Он и разговаривал-то с ней потому что это было нужно ему, и никакие прошлые заслуги тут не играли роли. Начинались аппаратные игры, а правила она знала очень хорошо.

— Чем может рискнуть человек, у которого ничего нет и уже отмерен срок? — Вопросом на вопрос ответил маршал. — Жизнью конечно, — он отложил верхнюю папку, и раскрыл ту что лежала внизу. — Итак, наша застаревшая проблема — Вардор. Город на плато Солка. Население двести тысяч, шлюзовых ворот двенадцать, из них десять грузовых позволяющих принимать транспорты по двести тысяч тонн, и больше.

— Ого! — Мийра покачала головой.

— Вот и я сказал, 'ого!' — Маршал улыбнулся, — Но на поверхности всё прилично. Добывают сахху, и даже сдают её. Но вот есть уверенность, что там что-то серьёзное.

— Что там может быть серьёзнее, чем фабрика по производству наркоты? — Мийра фыркнула.

— Может, майор. Ещё как может. Не бьются у них ни доходы с расходами, ни закупки оборудования, да и система безопасности уж слишком усилена. Все попытки проникновения закончились или плохо, или отвратительно.

— Сколько потеряли? — спокойно произнесла майор.

— Пока троих, — маршал вздохнул. — Но это были обычные люди с обычной легендой. Третье управление отметилось. Решили влезть по-быстрому. Уверен, что у Викта куда больше шансов.

— А нам-то это зачем? — резонно спросила Мийра.

— А вот зачем. — Шайр улыбнулся, — Если моё чутьё не подводит, и там действительно нечто большее чем куча питейных заведений и бардаков, то вскрытие такого нароста, это сразу 'Звезда чести' и направление в нашу академию. Что это значит, ты и сама прекрасно знаешь. Гражданство первого класса, потомственное дворянство и ты, уже не жена непонятно кого и непонятно откуда, а вполне солидная дама, с мужем — аристократом у которого блестящие перспективы. После академии нижняя планка звания — лейтенант, а выпустится хотя бы в десятке лучших — будет старлеем.

Домой Мийра возвращалась с тяжёлым сердцем. Умом она понимала все резоны начальника главного управления. Ему нужно обеспечивать безопасность на совсем непростой планете, которая к тому же является давним камнем преткновения разведок Свободных Планет, и даже Старых Рас.

Пока руководство Океана балансирует между центрами силы, независимость такого лакомого куска не вызывает сомнений. Все заинтересованные личности глотку друг другу перегрызут, но не допустят увеличения доли поставляемого концентрата и распродаваемых на вес, обломков кораблей чужих цивилизаций. Но лавировать в таком потоке совсем непростая задача, и Шайр был в этом деле настоящим виртуозом.

Если бы она могла, то пошла бы на это задание вместо Викта. Но, начальник прав. У бывшего раба куда больше шансов. Вайры признавали авторитет силы, а женщина для них была лишь игрушкой и товаром, но почти никогда — партнёром.

Небольшая квартира из пяти комнат, была собственностью Мийры, в которую были вбуханы сбережения за двадцать лет службы. Но квартира того стоила. Высокие панорамные окна с видом на океан, широкий зелёный газон перед домом, и даже посадочная площадка на крыше, придавали бюджетному жилью некий лоск, характерный скорее для элитного особняка.

Лифт с лёгким гудением вознёс её на двадцатый этаж, и уже в коридоре, Мийра почувствовала одуряющий запах еды. Когда дверь распахнулась, этот запах так ударил в нос, что она чуть отшатнулась, но потом, мгновенно сбросив обувь, и китель, вихрем ворвалась в гостиную совмещённую с кухней.

— Привет! — Викт, стоя в одних шортах, над плитой, что-то помешивал длинной ложкой, — Садись, сейчас кормить буду.

— Ты, что, сам приготовил? — Мийра расширенными от удивления глазами смотрела как в кастрюле булькает какое-то варево.

— А чего? — Виктор удивлённо приподнял бровь, — Заказал через доставку мясо, зелень, посуду, и всякие мелочи, да и приготовил. Делов-то. Уха правда получилась слегка необычная, но на мой взгляд вкусно.

Через минуту Мийра уже вовсю работала ложкой, быстро опустошая тарелку, от кулинарного эксперимента, а когда выскребла последнюю, жалобно посмотрела на мужа:

— А ещё можно?

— Да ешь на здоровье! — Виктор рассмеялся и налил ещё один половник. — Только оставь место для второго. Я пожарил мясо, и сварил компот из фруктов. Компот, на мой взгляд, самый удачный, хотя повторить рецепт будет непросто.

Когда Мийра осоловевшая от еды сонно лежала на диване положив голову на колени Виктора, долго примеривалась, как бы начать разговор, пока сам Виктор не шлёпнул её слегка по оттопыренной попке.

— Давай, выкладывай, что там у тебя.

Пока Мийра подробно пересказывала разговор с маршалом, Виктор крутил ситуацию со всех сторон, и неизменно приходил к выводу, что это — наилучший вариант. Неторопливо забираться по служебной лестнице, конечно неплохо, но получить такой бонус на старте — значительно интереснее!

— Ну и чего ты напрягаешься? Нормальная операция. Схожу, выясню там, кому рога обламывать. А если доведется — то и сам пообламываю.

— Я очень боюсь за тебя, — Мийра теснее прижалась к Виктору. — Вайры — страшные люди. У них вообще никаких правил или законов. Кто сильнее тот и прав.

— Ну, законы, какие никакие у них конечно же есть. Иначе общество не просуществует и дня, утонув в крови. — Виктор погладил жену по спине, — А вот насчёт 'боюсь'... ну так даже на ферме, был риск помереть. А это уже совсем не ферма. Тут и риск побольше, но и деньги серьёзнее. А жизнь под небом дорогого стоит... — Он усмехнулся, — С продажей космических трофеев и премией за выигранный бой у нас пять миллионов, а это, по здешним меркам, не так уж много... — Он хлопнул себя ладонью по колену, — Так что отставить сопли, и давай подробно рассказывай, как у вас всё устроено. Связь, эвакуация, полевые контакты, и прочее.

7

Внимание Розыск.

За убийство и кражу, разыскивается Викт Аван. Свободный охотник. ИД — 73250573 — 2296.

Особо опасен!

А наутро, ему пришлось долететь до соседнего острова, где располагалась контора туристического агентства 'Райский отдых'.

Многоэтажный офисный центр целиком занимавший площадь крошечного островка бурлил словно суп на костре. Сотни и тысячи людей постоянно двигались, пили кофе в кофейнях, вели какие-то разговоры, и в промежутках видимо занимались очень важными делами, так что одинокого мужчину если и заметили, то лишь потому, что ростом он был выше чем большинство коренных жителей Океана. Но в мире, где запросто можно было встретить синекожих людей с Айары, или карликов с Аханды, даже это не привлекло лишнего внимания.

Виктор открыл неожиданно тяжёлую дверь, где висела скромная табличка 'Райский отдых' и сразу нарвался на юную зеленоволосую девицу, в облегающем радужном платье из кожи р'эц, лениво полировавшую ногти длинной словно штык пилочкой.

— Вам назначено?

— Викт Аван к Ласго Тайану.

— Проходите, — девица отложила пилочку, и нажала чего-то на столе, после чего часть стены раскрылась толстыми дверями, приглашая войти.

Седой мужчина, в строгом деловом костюме синего цвета с алым цветком ниттари в нагрудном кармашке, с улыбкой кивнул и предложил сесть. Потом долго молчал рассматривая Виктора, и кивнув каким-то своим мыслям, развернулся вместе с креслом к абсолютно белой стене, которая через секунду поменяла цвет, и стала огромным экраном, на котором появились кадры съемки подводного города.

— Плато Солка. Средняя глубина триста пятьдесят метров. Купол Вардор находится на небольшом возвышении, и вершина его купола даже поднимается над океаном на полсотни метров. Там находятся смотровые площадки, ресторан 'Небо', батарея плазменных орудий и ракет. Население города сто тысяч, в основном вайры, и так называемые 'свободные'. По сути сбежавшие от правосудия воры, убийцы, жулики и прочий мусор.

Город имеет шесть куполов. Центральный — жилой, производственный, ремонтно-доковый, энергетический который совмещён с фабрикой производства кислорода и очистки воды, административный, и купол со складами.

Связных у вас не будет. Точка эвакуации в километре от купола, по сигналу на аварийной частоте 'двойной красный' вот здесь. На карте изображавшей город, возникла алая точка. В случае обнаружения объектов категории один и один-прим, вашей команды на штурм будет ждать несколько специальных групп, и спецполк Внутреннего контроля. Время прибытия — два часа. Опознание во время штурма — красная повязка на голове, и пароль 'Пепел'.

Ласго Тайан замолчал ожидая вопросов.

— А что такое категория один, и один-прим?

— Наберут детей по объявлению... — проворчал мужчина. — Первая — это возня с ксенотехнологиями, незаконная выработка препарата продления жизни, производство и торговля тяжёлым вооружением, наркотики и работорговля. А прима-один это вообще всё что угодно. Например, производство оружия массового поражения, включая отравляющие вещества и биологическое оружие.

— Ясно, — Виктор кивнул. — А легенда?

— Ничего выдумывать не нужно. Вы, свободный охотник, которого нанял Гошши, так как имел на вас компромат. Для Гошши вы искали артефакты на дне, и при нападении вайров именно вы убили всех нападавших. Гошши раззвонил об этом на весь Океан, и когда Лейда Арридо, начала насмехаться над ним, не придумал ничего лучше, чем выдать тебя за клона. Проверка на генные метки на боях не проводится, а так как ты по комплекции очень похож, то всё удачно проскочило. Ну и после боя, он вдруг захотел снова выставить тебя на арену, причём не заплатил даже того, что обещал в первый раз. Ты прикончил Гошши, и прихватив Торвар, и часть инопланетного барахла, рванул куда подальше.

Произошло это три дня назад и сейчас ты лежишь на дне в Ласворской впадине, и ждёшь, пока шум уляжется. Потом, кружным маршрутом двинешься в Вардор. Почему именно туда? Там богатая биржа ксеномусора. Мы тебе подобрали полтонны всякого барахла, примерно на три миллиона, так что бедствовать не будешь. Твоя официальная задача — переделка субмарины для поиска артефактов, и увеличение автономности. Для этого тебе нужно что?

— Воткнуть пару накопителей помощнее. Можно в шестой грузовой отсек, тем более, что техноартефакты, как правило, места много не занимают. Потом нормальную каюту, чтобы можно было спать на кровати, а не в кресле, Душевую, кислородную станцию, опреснитель, фонари помощнее, мощные манипуляторы и нормальную станцию связи, а то, на Торваре она вообще, как со скутера. Сто километров и привет. Можно не докричаться. Ну и пищевой автомат. Рационы конечно есть можно, но невкусно. На всё про все уйдёт три грузовых отсека, и останется ещё три, что вполне достаточно, если не таскать детали от корпуса.

— Молодец, — Тайан заинтересованно кивнул. — Мои специалисты, кстати, упустили насчёт душа.

— У меня от противосолевой мази, вся кожа чешется, — признался Виктор. — Так что без душа никак.

— Оружие какое возьмёшь?

— Да в Торваре моём, полно этого железа, — ответил Виктор. — Ничего особенного нет, но набор неплохой. Пара ножей, Хаср — девятый, Боргор, и для совсем тупых — шестистволка. Кальсар триста десятый. Не новое, но ухоженное, и рабочее.

— Боеприпасы?

Виктор пожал плечами.

— На полчаса хватит, а если нужно будет ещё, отниму.

— Молодец! — Тайан рассмеялся, — Ну, гарс его знает, может и выйдет из этого дела что-нибудь. Что больше нет вопросов? А почему не спрашиваешь всякие шпионские штучки типа миниатюрного передатчика или стреляющей ручки?

— Ну так я же не сниматься в видео собираюсь, — резонно заметил Виктор. — В большинстве случаев, это верное раскрытие, а хаср всяко удобнее любой ручки.

— Но кое-то всё-таки дам. — Тайан кивнул на стену слева, и та раскрылась створками большого шкафа, где ровными рядами стояло оружие, техника и элементы снаряжения.

— Вот это возьми. — Руководитель операции протянул что-то очень похожее на стельки к обуви. — Это стельки которые можно использовать как взрывчатку. Соединить вместе, смять в комок, и через десять секунд довольно мощный взрыв. Дыру в куполе конечно не пробьёт, но дел наделает предостаточно. Можешь ещё взять ремень. Здесь вот, — он отогнул пряжку, — мононить, на двух кольцах. Больше ничего брать не советую. Любое нестандартное оборудование сразу привлечёт к тебе внимание.

— Аптечку бы нормальную, — попросил Виктор, и Тайан без разговоров достал со стеллажа длинный серый пенал.

— Вот. Армейская аптечка. Их полно ходит у добытчиков и старателей. В основном воруют со складов, или покупают списанное, так что нормально будет. Ну всё. — Он хлопнул Виктора по плечу. Тебе сюда. В стене открылась очередная дверь, на этот раз судя по размеру комнаты — лифтовая. — Внизу, тебе снимут генную метку, и поменяют чип. Лодка твоя уже там, так что вперёд.

Вдали в толще воды появилось едва заметное свечение. Афанасьев пригляделся: нет, это не обман зрения, возникающий от долгого и напряженного вглядывания в неизменный пейзаж. Тогда усталым глазам могут явиться самые странные и удивительные видения: отблески света, полузанесенные песком скелеты, останки мертвых кораблей и даже невероятные руины, чем-то похожие то на афинский Акрополь, то на немецкий фольварк, разорванный гусеницами тридцать четверок. Но это — реальный свет.

Виктор скосил глаза на дисплей навигатора: точно! Координаты города — вот они! Почти совпадают с его собственным местоположением. Он заложил мягкий вираж, и Торвар шустро двинул вперед. А пограничник откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза и в который раз принялся гонять перед мысленным взором все, что ему вбили в память о Вардоре...

Он вспоминал расположение зданий и название улиц, а купол приближался, рос, заполнял собой все видимое в иллюминаторы пространство. Вот замигали огни, из них сложились слова 'Вход ?12'.

Виктор взялся за штурвал и направил Торвар прямо на горящую надпись. Задребезжал зуммер вызова. Пограничник тронул клавишу, на экране визора возникло бесстрастное мужское лицо:

— Назовитесь — голос оказался под стать лицу — невыразительный, но твердый.

— Викт Аван, свободный охотник, — ответил Афанасьев. — Следую в Вардор в поисках работы по специальности.

— Располагаете недвижимостью в городе?

— Нет.

— Вход в Вардор платный. Оплата — двести никоха. Кредит не предусмотрен.

— Я в курсе.

— Добро пожаловать в свободный Вардор, — произнес мужской голос. — Ворота открыты.

Он заплатил входную пошлину, за место у причала, за охрану и получил карточку регистрации. Попробовал порасспросить, где лучше остановиться и где стоит продавать охотничьи трофеи, но внятных ответов не получил, плюнул и, наконец, вышел из причальной зоны в город. Широкий коридор вполне мог считаться даже не улицей, а дорогой, причем весьма оживленной. Роботы на гусеничном ходу деловито тащили в сторону центра какие-то упаковки, тюки и контейнеры, а обратно гордо шествовали шестиногие аппараты, нагруженные коробками и бочками. На переднем шестиноге восседала симпатичная девица, но не было похоже, чтобы она управляла своим шагающим агрегатом.

Виктор посторонился и чуть не упал. Оказалось, что он одной ногой встал на траволатор , который от этого пришел в движение. Пограничник резко восстановил равновесие и позволил движущемуся тротуару нести его вперед.

Лента дорожки плавно свернула в какой-то другой тоннель и неожиданно закончилась, почти уперевшись в круто поднимающуюся лестницу.

— Фигушки, мы теперь ученые, — пробурчал Афанасьев, вставая на нижнюю ступень.

Он не ошибся: эскалатор быстро вынес его на следующий ярус, и пограничник невольно сощурился: тут ярко и сильно било солнце. Поднял голову: синее небо с легким облачком, не спеша плывущим куда-то на восход. 'Однако... Искусственное небо? Дорогое удовольствие...'

Не желая выглядеть темной деревенщиной, Виктор прекратил разглядывать чудеса местной техники и уверенно зашагал вперед — туда, где по схеме должна располагаться городская администрация. Вокруг шумела самая обычная улица: сновали вездесущие ребятишки, торопились взрослые с озабоченными лицами, возле магазинов стояли живые рекламы — роботы-андроиды, похожие на клонов, но еще более 'неживые', с неестественными, точно наклеенными на лица улыбками. Они периодически орали, приглашая посетить именно эту лавочку, магазин, салон, кафе или ресторан.

Никто не обращал на них никакого внимания, только дети иногда сбивались в стайки и принимались передразнивать зазывал. Андроиды на издевку никак не реагировали, но в конце концов из дверей выскакивал приказчик, метрдотель или сам хозяин, и с бранью накидывался на непрошенных помощников, и те бросались в рассыпную.

Как раз сейчас мимо Виктора промчался один из таких улепетывающих мальчишек. Пограничник ловко сцапал его за плечо и развернул лицом к себе. Тот задергался, пытаясь вырваться:

— Пусти, дурак большой! — но быстро обнаружил, что все его попытки тщетны, и заныл, — Справился, да?

— Ты удивительно наблюдателен и точен, мой юный друг, — улыбнулся Афанасьев, а потом спросил, — Ты, парень, здешний или, как и я — приезжий?

— Вардорец, — задрал нос пацаненок, сообразивший, что наказания прямо сейчас не последует. — А что?

— Расскажи-ка мне, вардорец: кто здесь самый честный скупщик шкур?

— А что мне за это будет? — тут же спросил мальчишка.

Виктор подумал, и ответил вопросом на вопрос:

— Почем здесь мороженое?

— Самое лучшее? — глаза юного вардорца алчно загорелись.

— Самое-самое, — подтвердил Афанасьев.

— Два никоха. Нет, даже три!

— Понятно... Вот что, юноша: у меня есть четыре шкуры р'эц. Так вот: если цена меня устроит — получишь по одному никоха с каждой проданной шкуры.

— Договорились! — радостно возопил мальчишка, ухватил Виктора за рукав и потянул за собой. — Пошли!

Они свернули с центральной улицы и углубились в лабиринт коридоров. Спустились на два уровня вниз и почти сразу же оказались перед неприметной дверкой, над которой моргала вспышками и все никак не могла разгореться до конца вывеска: 'Ларл Этаор. Кож... М...ха Галантер...'

— Дуж Этаор — честный, — сообщил мальчишка. — Ему все одиночки сдают.

И они вошли внутрь...

Ларл Этоар оказался низеньким, кругленьким мужчиной средних лет. Своим высоким голосом и круглым, почти женским лицом без малейшего намека на щетину, он производил впечатление евнуха, но только до тех пор, пока вы взглядом не встречали его острый взгляд, в котором ощущался холод стали и пока он не пожимал протянутую руку своими твердыми, холодно-железными пальцами. Так что Виктор, удостоившийся рукопожатия прямо на пороге ни на йоту не усомнился: перед ним мужчина. Сильный, умный, хитрый мужик, который в одиночку сумел удержаться в городе, где все принадлежит кланам.

— Что ты привез, охотник? — спросил Этоар, сразу же определив род занятий Афанасьева. Вернее, того персонажа, которого пограничник сейчас изображал...

— Четыре больших шкуры р'эц, семь маленьких, и два стандартных контейнера желез энцитеров, — честно ответил Виктор. — Еще есть контейнер щупалец тагами, но они — не очень высокого качества.

— Вскрыл гнездо? — спросил, обозначив безволосым надбровьем удивление, торговец. — Нарезал у мелочи?

— Да нет, — махнул рукой Виктор, изображая досаду. — Щупальца большие, но сильно изрезанные.

— Ты убил тагами ножом? — на сей раз Этоар удивился по-настоящему. — И справился?

— Нет, — ехидно ответил пограничник. — Не справился. И тагами меня съели.

Мальчишка-проводник хихикнул. Ларл Этоар покачал головой:

— Давно я не встречал сумасшедших, нападающих на тагами с ножом.

— А я и не нападал. Это они на меня напали.

— И очень жалели об этом. Сильно, но недолго. Так?

— Примерно...

Этоар назвал цену, предупредил, что они еще поторгуются, когда он увидит товар, и вызвал носильщика. Носильщиком оказалась та самая девушка, которую Виктор встретил по дороге от шлюзовой камеры, но она его не узнала. Он достал чип-ключ от Торвара, перепрограммировал его так, чтобы открылся только первый грузовой отсек, а затем послал с коммуникатора короткий сигнал охране: 'Все спокойно, вскрытие происходит с моего ведома'.

— И поторопись, сестренка, — напутствовал девушку Этоар. — Не следует заставлять нашего гостя слишком долго ждать.

Мальчишка получил свое вознаграждение и убежал совершенно счастливый, а Этоар и Виктор остались в магазине попивать похожий на чай отвар водорослей и беседовать обо всем и ни о чем. Торговец поделился последними городскими сплетнями, пограничник же рассказал ему специально заготовленные на такой случай истории из жизни нескольких соседних городов. Кроме того, хозяин мимоходом рассказал, что его дело перешло к нему по наследству от отца, что они с сестрой Гриен — сироты, и что ему стоило огромный усилий убедить Гриен не идти в армию, а остаться с ним. В свою очередь Виктор сообщил, что он — волк-одиночка, семья была, но теперь — увы, и что он решил сменить район деятельности, а потому подумывает обосноваться здесь.

Примерно через час товар был доставлен в лавку. Торговец принялся тщательно осматривать шкуры в поисках дефектов. И хотя на его лице не дрогнул ни один мускул, а движения оставались такими же размеренными и точными, словно у робота, Афанасьев мог бы поклясться, что Этоар доволен и оценил товар по достоинству. Гриен все это время стояла рядом, и тоже ничем не выражала своих чувств, но по ее быстрым взглядам становилось ясно, что девушке очень интересно.

— Ну, что же, — Этоар поднял на пограничника свои колючие глазки. — Давайте подведем окончательный итог...

Щупальца тагами совершенно неожиданно потянули на целых две тысячи. Железы энцитеров торговец был готов взять по три с половиной за контейнер, буркнув: 'Кто же знал, что у вас контейнеры не стандартные?' Семь малых шкур он оценил в полторы тысячи за каждую, а большие требовали отдельной оценки каждая. Первая ушла после короткой торговли за три восемьсот пятьдесят, вторая — за четыре сто тридцать.

Виктор вдруг понял, что Ларл явно получает удовольствие от самого процесса торговли, припомнил восточные базары, на которых бывал неоднократно, и с удовольствием включился в игру. За третью шкуру Этоар выложил пять тысяч, скорчил плачущую физиономию и сообщил в пространство, что его разорили, и теперь ему придется, чтобы прокормиться продать замуж свою сестру. Гриен тихонько фыркнула. Афанасьев облил взглядом ее крепкую, ладную фигурку, задержался на двух кобурах у пояса, из которых торчали отбеленные от частого употребления рукояти автоматических пистолетов, стрелявших взрывающимися иглами, и сделал предположение, что такую жену он бы купил. И обязательно купит, когда ему окончательно надоест эта дурацкая жизнь. Девушка показала ему язык, а Ларл рассмеялся звенящим смехом.

Настала очередь последнего, самого большого р'эца. Этоар развернул ее, поднес к светильнику, полюбовался переливами цвета, и начался большой торг. Виктор хорошо знал: р'эц таких размеров — исключительная редкость, и потому без зазрения совести задирал цену, Ларл же, с отчаяньем ополченцев сорок первого сражался за каждый никоха, словно за спиной у него была Москва и отступать некуда.

Они уже почти договорились на двенадцать тысяч триста, когда Афанасьев вдруг почувствовал взгляд. Жадный, восторженный, девичий... Он глянул искоса: Гриен во все глаза смотрела на громадную шкуру, и в глазах ее светилось искреннее восхищение, смешанное с осознанием того простенького факта, что ей никогда не обладать чем-то подобным.

Решение пришло мгновенно: Виктор сорвал с прилавка уже почти проданную шкуру, бросил короткое 'Не продается!' и в одно мгновение закутал в радужные переливы ошарашенную девушку:

— Прекрасная джа, я очень прошу вас не обижать меня и принять этот огрызок в подарок. Больше у меня — увы! — ничего нет, — произнес он. Затем вставил чип-карту в считывающее устройство, и махнул рукой Этоару:

— Перечисляй.

Тот кивнул, нажал на клавишу, на развернувшемся голоэкране замелькали цифры, высветилась окончательная сумма. Виктор вынул чип-карту, сунул в карман и вышел из лавки, провожаемый оценивающим взглядом торговца.

Он отошел уже шагов на сто и собрался подняться на следующий ярус, когда услышал за спиной топот. Обернулся — за ним охотящейся пантерой неслась Гриен. Догнала, встала и жестко посмотрела ему в глаза:

— Зачем?

— Что? — включил дурака Афанасьев. — Зачем иду? Так ведь поесть где-то надо. Да и с ночлегом определиться не помешает...

Девушка вспыхнула:

— Дурак! Зачем ты р'эца мне подарил?! Я тебя просила?!

— Просила, — кивнул головой Виктор.

— ЧТО?!! Когда?!!

-Ты так на нее смотрела... — Афанасьев улыбнулся, — Как ребенок на конфету. Ну а я, знаешь ли, не такая сволочь, чтобы пожалеть конфетку для малышки. Да еще такой симпатичной...

Гриен залилась краской. Помолчала, потом спросила:

— И где ты собираешься поесть? Может быть, показать тебе хорошее место, где и вкусно, и недорого?

— Покажи, — кивнул пограничник. — Только, чур, поешь со мной. А то вдруг ты меня отравить собралась, а потом ограбить?

Это было произнесено с такой дрожью в голосе, что девушка прыснула...

-...Ну вот, и когда отец отказался платить клану Добар за защиту, они напали... — Гриен облизала ложечку с десертом и потянулась к горячему сладкому вину.

Афанасьев слушал эту бесхитростную историю о том, как семья — большая дружная семья одномоментно прекратила свое существование. Ларл и Гриен — единственные, кто уцелел. Да и то только потому, что Ларл в это время служил в армии, в каком-то специальном подразделении и пребывал в богом забытом захолустье, а Гриен училась в закрытой школе.

— Брат подал в отставку, потом приехал сюда с несколькими своими сослуживцами и клан Добар умылся кровью. Была настоящая война... -Долгий глоток вина и девушка снова вернулась к десерту. — А потом он забрал меня из школы, и мы живем вдвоем. Нас не трогают: к нам часто приезжают однополчане брата, среди них даже один генерал есть!

Виктор подумал: 'Да, вас не трогают: генерал может такого наворотить, что ой. Только поэтому и вас сторонятся: вы — из другой жизни, которая идет по другим правилам. А всем остальным приходится жить по этим...' Он пожалел и Этоара — толкового, видно, офицера, и девчонку, от которой шарахаются, точно от зачумленной. Две сломанные жизни, хорошо хоть, что сами люди не сломались. Живы, но их жизни вряд ли можно позавидовать...

Из ресторана они отправились в квартал развлечений, который не имел ничего общего с кварталом красных фонарей. Здесь располагались какие-то заведения, похожие на кегельбаны, бильярдные, кино— и просто театры. Посмотрели какую-то слезливую мелодраму, в которой Виктору понравилась только музыкальное сопровождение, потом сыграли в игру, отдаленно напоминающую дартс, и пограничник выиграл два поцелуя, после чего, наконец, двинулись обратно. Афанасьев настоял на том, что обязательно проводит Грен домой, а уже только потом займется поисками порекомендованного девушкой пансиона.

Они шли, легко болтая о том, о сем, и почти не заметили, как дошагали до лавочки 'Кож... М...ха Галантер...'. На пороге их встретил сам Ларл. Он пожурил сестру за то, что слишком долго гуляет и послал ее спать. А когда она ушла, повернулся к пограничнику:

— Викт, — произнес он серьезно. — Будьте осторожны в наших ярусах. И держите нож наготове...

В правильности этого совета Афанасьев убедился отойдя совсем недалеко. Завернул за угол длинного коридора и тут же едва не столкнулся с парой каких-то хмурых молодчиков. Попробовал было обойти их, но один из хмурых заступил ему дорогу:

— Ты сюда больше не ходишь, — сообщил он куда-то в сторону.

— Даже сейчас не иду, — легко согласился пограничник, и повернул назад.

Но шагнуть не сумел: там оказались еще трое. И тоже перегораживали дорогу.

— Дайте дорогу — сказал Виктор и чуть отшагнул в сторону, поворачиваясь так, чтобы держать в поле зрения всех пятерых.

По тому, как двигались его противники, Афанасьев сделал вывод, что подготовлены они намного хуже даже рядового второго года службы из его мангруппы. 'Что ж, хотите по-плохому — будет как всегда'.

Видимо его мысли отразились на лице, потому что один из противников прыгнул вперед, пытаясь достать пограничника выхваченным откуда-то свистящим виброножом. Афанасьев шагнул, отбивая вооруженную руку и резко ткнул противника ножом в шею. Мертвый противник еще падал, а пограничник уже атаковал второго. Тот попытался отскочить, откинулся назад, уходя от тычкового удара и поймался на обратном движении клинка вспоровшего ему живот. Второй труп завалился назад, а Виктор ударил ногой в голень третьего, и в развороте успел воткнуть свой клинок в левый бок резко скрючившегося человека.

Только тут четвертый и пятый наконец поняли, что их убивают. Они попытались напасть с двух сторон, но работу в паре надо долго и упорно тренировать и отрабатывать. Чего двое мелких уголовников Вардора, разумеется, не делали. Да и не знали. Виктор качнулся влево, и тот, что двигался оттуда в панике отскочил, зафинтил клинком. А правый противник наоборот устремился вперед. И налетел грудью на услужливо подставленный нож.

Последний бросил оружие и в отчаянии прикрыл голову. Но Афанасьев не собирался его щадить: он слишком хорошо знал, что бывает, когда прекраснодушные идиоты оставляют вот таких наделавших в штаны слизняков в живых. В Таджикистане один такой, отпущенный добреньким болваном, навел потом на заставу банду в две сотни стволов. И когда с немалым трудом и потерями удалось отбиться, добренький болван выл подстреленным волком, обнаружив, что проводником басмачей был тот самый слизняк. И Виктор еле-еле успел выбить из его рук автомат, который парень ткнул себе под челюсть. Очередь ушла вверх, а парень посмотрел на своего командира стеклянным взглядом. И ночью попытался перегрызть себе вены.

Поморщившись от таких воспоминаний, пограничник ткнул последнего ножом чуть повыше кадыка и ушел не оглядываясь.

Кровь к счастью скатывалась с одежды охотника словно с пластика, и в итоге даже не пришлось отмываться привлекая ненужное внимание.

Без каких-нибудь приключений он дошагал до шлюзовой камеры двенадцатых ворот, прикупил прямо в порту разных вкусностей, вроде конфет, разнообразного мяса, сока и сладкого желе. Завершали все это изобилие двадцать литров мороженого и здоровенная банка шоколадного печенья. Продукты загрузили в Торвар, после чего Виктор забрался в лодку сам и покинул город. Конечно, этих шакалов вряд ли кто-то будет всерьез разыскивать, но чем черт не шутит? 'Береженого — бог бережет', — рассудил он и поторопился убраться из Вардора.

На воротах он сообщил, что целью его является охота, получил в карте соответствующую пометку, и двинулся прочь с максимальной скоростью. Отойдя подальше, он остановился, положил лодку на грунт, и настроив сторожевую систему, отошел ко сну. Спал он спокойно...

8

Сверхсрочно! Особый допуск, группа 1.

Запрос ? 558673

К оперативному донесению 266 агента Трасса.

Прошу подтвердить проведение операции в Вардоре силами других специальных ведомств и Внутреннего Контроля в частности.

Первое управление Внешнего контроля. Оперативный координатор, подполковник Гресс.

Запрос за номером 558673 получен.

Оперативный дежурный центра связи Внутреннего Контроля майор Кайрес.

Запрос за номером 558673 отклонён.

Причина — неправильное оформление запроса.

Дежурный начальник штаба ВК полковник Теасс Риго.

Ларл Этоар еще раз перечитал высветившуюся на экране коммуникатора надпись и прошептал ругательство. Форма, видите ли не та! А впрочем, чего еще ожидать от снобов из ВК? Отвечать по делу не хотят, а честно сказать об этом... Ну, это уж вообще из области сказок для малышей!

Порассуждав таким образом еще немного, он подумал и решительно набрал по памяти номер.

— Добавочный три шесть восемь, уточняющий — два шесть шесть, — произнес он спокойно. И почти сразу же, уже совсем другим тоном — Карнар? Привет, старый тагами!

— Здорово, Ларл, грязный бродяга! — зарокотал на том конце веселый голос, и на развернувшемся голоэкране появилось лицо, обрамленное черными кудрями. — Давненько я тебя не слышал.

— Как твои дела, дружище?

При этом вопросе с лица Карнара тут же сползла улыбка:

— Выкладывай, что случилось?

Ларл ничуть не удивился. Очень подробно он обрисовал портрет вольного охотника Викта Авана, переслал Карнару ответ на свой запрос, а потом спросил:

— И что ты думаешь обо всем этом?

На том конце канала связи майор Карнар-зан Ле задумался, обеими руками взъерошил свою буйную кудрявую шевелюру и полез в поисковик по армейским базам данных. Попутно он выяснил у Ларла причину такого интереса, поинтересовался здоровьем Гриен, успехами в торговле и выяснил еще кучу столь же малозначительных подробностей. Но внезапно оборвал беседу на полуслове:

— Слушай, Ларл, приведенным тобой параметрам соответствуют только два человека: подполковник зан-Лагеш и полковник Дер.

— Зан-Лагеш? Быть не может! — поразился Этоар. — Я знал его еще до Лиарского скандала. И узнал бы, невзирая ни на какую пластику.

— Уверен? — невесело хохотнул зан Ле. — Старина Брой сильно изменился после того веселенького дельца. Знаешь, обвинения в гибели пятнадцати тысяч гражданских изрядно влияют на личностные качества. Особенно, если эти обвинения справедливы...

— Ерунда! — махнул рукой Ларл, но в его голосе уже не было той же уверенности.

— Тебе виднее, — хмыкнул Карнар. — Ну а полковник Дер тебе как?

— А вот про него — поподробнее, — попросил Этоар. — Я никогда не встречался с ним лично, а то что слышал о нем... — он сделал неопределенный жест рукой.

— Подробнее? — Карнар снова взъерошил шевелюру, — Ну, это мне время нужно. Личное дело дает мало информации, сам знаешь. Надо по нашей базе запрос кидать.

Они еще поговорили о разных пустяках, вспомнили свое боевое прошлое, и распрощались, условившись, что Каранар сообщит, как только что-то разузнает. Закончив разговор, Ларл откинулся в кресле и погрузился в невеселые раздумья.

Подполковника Броя зан-Лагеша он знал неплохо. И если честно, испытывал к нему двойственные чувства. Ларл не пожелал бы никого лучшего, чтобы прикрыть свою спину или как плечо, на которое можно опереться в трудную минуту боя. Но Бройзан-Лагеш — последний человек, которого Этоар хотел бы видеть своим зятем.

— Лиара, — произнес он вслух, прикрывая глаза. — Лиара... Черт возьми, Лиарский палач!

Во время последней компании против вооруженных формирований Тайхо, подразделения подполковника зан Лагеша окружили город Лиару. Собственно говоря, это был даже не город, а так — укрепленный торговый пост. Но кроме пяти тысяч вражеских бойцов в куполе находилось втрое больше гражданских лиц, в том числе — женщин и детей. Брой располагал восемью тысячами солдат и офицеров — одуревших, измотанных двумя неделями непрерывных боев. Оценочные потери штурмующих составляли пятьдесят процентов, но, с учетом общей усталости войск, могли доходить и до шестидесяти пяти. И подполковник зан Лагеш принял жестокое решение: его ракеты вскрыли купола в сотне мест, а через двадцать часов группы зачистки ликвидировали последние очаги сопротивления. За эту операцию подчиненные благословляли своего командира, но СМИ и Правительство... Лиарского палача отстранили от командования, а потом он то ли ушел в отставку, то ли покончил с собой, то ли затерялся где-то во внешних мирах.

Ларл вспомнил суровое лицо зан-Лагеша, в ушах снова зазвучал его глуховатый голос: 'Я делал то, что считал наиболее целесообразным, с учетом интересов операции в целом...' Нет, такого человека... или не человека он не хочет видеть ни рядом с собой, ни, тем более, рядом с сестрой! Ни за что!

Полторы декады спустя Торвар с отколотой местами краской вмятинами на боках и залитым желтым герметиком одним из носовых иллюминаторов тяжело подполз к воротам Вардора. Собственно говоря, тяжело ползла субмарина отнюдь не из-за полученных повреждений, а исключительно по причине буксирования здоровенной металлической дурынды, размером с неё саму. Дурында представляла собой порядочный кусок иномирного космического корабля, одному только Великому Океану да Виктору ведомо как, оказавшийся добычей удачливого охотника.

Буксируемую добычу 'таможенники' заметили издалека, так что вместо требования представиться и информации о входной пошлине, Афанасьев услышал:

— Сертификат подтверждения безопасности от аккредитованных в Вардоре сталкеров? Предъявите или назовите занесенный в реестр номер.

— Сертификат отсутствует, — честно ответил пограничник, и поинтересовался, — И что теперь делать?

— Вольный охотник Викт Аван, готовьтесь принять на борт дежурную команду вольного города Вардор — без всякой интонации сообщил дежурный. — Вплоть до прибытия ложитесь в дрейф или немедленно покиньте акваторию вольного города Вардор. В случае несогласия вы подлежите уничтожению.

— О, как! — Сообщил Виктор и тут же, во избежание неприятностей, добавил, — Вольный охотник Викт Аван подтверждаю прием. Ложусь в дрейф.

Торвар прошел еще немного и завис. Дать реверс Афанасьев не мог: перспектива врезаться кормой в буксируемую инопланетную хреновину его ну никак не устраивала. Но видимо на воротах это тоже поняли, поэтому никаких дополнительных команд и, тем более, угроз не последовало.

Теперь оставалось только ждать. Делать в Торваре Виктору было нечего, поэтому он бросил в пространство: 'Солдат спит — служба идет', откинул назад спинку пилотского кресла, закрыл глаза и задремал...

-...Аван, подтвердите готовность приема команды сталкеров!

— А?!

Пограничник спросонья завертел головой. Требовательный голос из визиофона бесстрастно повторял:

— Вольный охотник Викт Аван, немедленно подтвердите готовность приема команды сталкеров! Вольный охотник Викт Аван, немедленно подтвердите готовность приема команды сталкеров!

— Б...! Да подтверждаю, подтверждаю! — заорал Виктор, лихорадочно соображая: уничтожат его за то, что он проспал первые вызовы, или нет? — Готов принять вашу команду!

— Прекрасно, — в голосе дежурного таможенника прорезались ехидные нотки. — Приятно слышать, что вольный охотник Викт Аван с таким рвением и нетерпением идет навстречу требованиям вольного города Вардор. Вам надлежит встретить сталкеров вне лодки и проводить их на вашу находку.

Афанасьев еще раз выматерился, натянул на себя гидрокостюм и вышел в шлюз. Невдалеке от Торвара висели четыре скутера, от которых отделились и быстро приблизились человеческие фигуры. Мигнул браслет-коммуникатор:

— Готовы?

'Вот так: ни здравствуйте, ни до свидания...', — хмыкнул Виктор про себя, но промолчал лишь и махнул рукой, приглашая следовать за собой.

Все дружно подплыли к космическому гостю. Сталкеры попробовали проникнуть внутрь, но безуспешно: люки иномирного аппарата оказались полностью заблокированы. Потратив добрый час на бесплодные попытки, старший группы предложил переговорить внутри Торвара. Виктор кивнул, и уже через пятнадцать минут они сидели в маленьком салоне субмарины.

— Слушай, охотник, — произнес старший — мужчина с жестким, острым профилем и тронутой сединой шевелюрой. — Есть два варианта. Первый: мы притаскиваем сюда аппаратуру и пробиваемся внутрь. Честно скажу: сколько это займет времени я понятия не имею... — Он оглянулся на своих товарищей, — И никто тебе ничего точно сказать не сможет.

— Точняк, — подтвердил один из сталкеров, крепко сбитый мужик с маленькими колючими глазками. — Можем сегодня к вечеру управиться, а можем и декаду провозиться.

— И это не потому, что мы такие сволочи, а просто никто не знает, как оно повернется, — кивнул головой старший. — Давай думай, вольный охотник Викт Аван: или мы начинаем возиться всерьез, или... — и он сделал рукой в воздухе жест, словно что-то брал.

Прежде чем ответить, Виктор встал со своего диванчика, открыл минихолодильник и вытащил из него пять упаковок пива. Выставил на стол разноцветные пластиковые усеченные конусы и жестом предложил не стесняться.

— И во сколько мне обойдется ваша любезность? — спросил он, сдергивая застежку с широкой части конуса.

Прежде чем ответить, старший отхлебнул пива, одобрительно цокнул языком, снова отхлебнул и лишь тогда озвучил:

— Восемь штук. На всех. Сертификат откатаем прямо здесь, на месте.

— Четыре, — сказал Афанасьев, уже знакомый с местными традициями.

Последовал яростный, но короткий торг, в результате которого с чипа Виктора списалось пять с половиной тысяч, а Торвар спокойно двинулся внутрь города. Сталкеры расстались с Виктором вполне удовлетворенные новым знакомством, оставив на прощание коды вызова своих коммуникаторов.

— Ты на будущее нас сразу вызывай, — посоветовал старший. — И быстрее выйдет, и дешевле.

'И пристукнете вы меня, если в самом деле что-то ценное найду', — подумал Афанасьев, но вслух только поблагодарил и пожал каждому руку. И вскоре уже снова стоял на причале шлюзовой камеры...

Свою субмарину и добычу Виктор, как и в прошлый раз, оставил под охраной, оплатив услуги охранников. Затем прямо из шлюзовой камеры набрал код вызова Этоара.

— Дуж Этоар? Рад приветствовать. У меня есть, что вам предложить. Может быть сразу и заберете?

— Охотно, дуж Аван. Вы в той же камере, что и в прошлый раз? — И, услышав утвердительный ответ, Ларл добавил, — Подождите немного: Гриен уже мчится к вам.

После чего он отключился, а пограничник уселся на пустой контейнер и принялся болтать с охранниками. Осторожно, чтобы не возбудить даже намека на подозрение, Афанасьев направил разговор на события в городе во время его отсутствия.

— Кланы Гайта и Фиспола на грани войны, — сообщил один их охранников, которым пограничник поставил от своих щедрот ящик пива. — Ты смотри, Викт, будь осторожнее в городе, особенно на нижних ярусах. А то попадешь в чужую драку и поминай, как звали.

— А чего не поделили-то? — спросил Виктор с видом полного равнодушия. — Зоны влияния, или?..

— Или, — сообщил другой охранник, отложив в сторону свою могучий реактивный карабин и вытирая белые пенные усы. — Точно никто ничего не знает, но поговаривают, что Гайта, ну это складские, пятерых шестерок Фисполы на своей территории замочили. Нет, они вообще-то в своем праве, но, — он огорченно махнул рукой, — зачем сразу убивать-то? Ну начистили б физиономии, ну руки бы там попереломали — ничего б и не было. А сразу мочить — фи!

— Во-во! — вступил в разговор третий охранник, срывая застежку с очередной пластиковой капсулы. — Говорят, шлюзовые вконец очертенели. Сеструха жены рассказывала, что аккурат на другое утро, как ты ушел, кого-то из центурионов Гайта хлопнули. Причем, на нейтральной территории! А уж она-то — в курсе, у ей сосед — в патрулях лямку тянет!

— Вот и Гайта тоже озверели, — закончил первый охранник, тоже прикладываясь к дармовому пиву. — В общем, Викт, резня там случилась — ого-го! Говорят, что из-за этого на фабрику субмарин налет был. Теперь силы копят. Нам уж из Администрации приказ пришел: наемников — ну, тех, что по виду — наемники, в город не пускать! Нам тут только большой войны не хватает.

Пограничник слушал, хмыкая про себя: 'Надо было как-то от двухсотых избавиться. А то вот еще не хватало оказаться причиной большой войны'. Он узнал все, что ему требовалось о ситуации в городе, и решил, что пора переводить разговор на другую тему. Тем более, что такая тема имелась.

— Слушайте, парни. А в камнях у вас никто не разбирается?

— А ты что, Викт, обзавелся лишним камнем в почках? — спросил, под общий хохот, старший смены.

— Да нет, — ответил Виктор, смеясь вместе со всеми. — Я вот тут нашел камушки. Красивые, но я их раньше не встречал — И так как охранники смотрели с неподдельным интересом, решил закончить, превращая все в шутку, — Вот, хотел одной звонкой девчонке подарить, а теперь думаю: вдруг хрень какая? Так она меня вместо поцелуя за этот щебень по затылку приласкает...

С этими словами он вынул один из найденных в поиске, как ему казалось, полудрагоценных камней и передал его охранникам.

Те нехотя оторвались от пива, лениво потянулись к его ладони и тут же синхронно вздрогнули:

— Ну, Викт, и свезло же тебе! — раздалось восхищенно-завистливое. — Огненный жемчуг, твою мать!

Афанасьев молча ждал пояснений.

— Этот камушек миллиона на три потянет, — пояснил старший смены. — Большой и без изъянов... кажется. Повезло тебе, чертяка! Ставь еще пива!

— Привет, Викт! — раздался веселый девичий голос.

Афанасьев обернулся. К нему верхом на шестиногом механизме чуть не галопом скакала Гриен.

Он помахал ей рукой:

— Привет, малышка. Смотри, что я раздобыл, — и пограничник показал на кусок космического корабля.

— Ого! — восхитилась девушка, разглядывая уродливую металлическую глыбу, с какими-то наростами наверху и странными рогами, выступающими по бокам. — Где ты отыскал это, Викт?

— Ну, где отыскал, там больше нет, — рассмеялся Виктор. — И лично для тебя подарочек тоже привез, но это — после.

Охранники, услышав эти слова возвели глаза к потолку, а один из них даже языком причмокнул:

— Викт, хочешь, я твоим сватом буду? — спросил он, и в голосе его прозвучало восхищение, смешанное с завистью. — Я, все-таки сержантом в армии был, авось Этоар и не откажет.

Услышав такую реакцию, Виктор рассмеялся и хлопнул его по плечу. — Вот, ребята, — и он потянул охраннику номерной чип на сотню никоха. — Выпейте еще за мое здоровье, и пусть мне еще хотя бы разок так же улыбнется удача.

Вместе с Гриен они ехали на шестиногих роботах, нагруженных шкурами, железами, щупальцами, рогами похожих на нарвалов гигантских тюленей-вадыхов. Виктор охотился так, как мало кто рисковал: он нападал на стаи. Несколько раз он был на грани того, чтобы из охотника перейти в разряд дичи, но ему везло, и как часто бывает капризная дама удача улыбалась отчаянному. Так что теперь он рассчитывал на изрядную прибыль.

Единственное, что его смущало, так это взгляды Гриен, которые бросала на него девушка, когда думала, что он этого не видит. Изучающие взгляды, даже оценивающие...

'Эх, девочка, — думал пограничник. — Угораздило же тебя вслед за братцем ввязаться во взрослые игры взрослых дядек. Ну, да ничего: зеленые фуражки своих не бросают...'

Виктор слушал городские новости, а из головы все никак не шел огненный жемчуг. Маленькая простая коробочка из серого пластика, в которой лежали одиннадцать этих странных похожих на жемчужины камушки. А скорее — на опалы или тигровый глаз. Но особенно драгоценными они не выглядели: так, что-то симпатичное, но совсем не великолепное. А тут такая реакция! И такая цена!..

'Видно, это все же огромная редкость, если охранники сходу так охренели! Я ж это случайно подобрал, когда рядом вдруг вулкан ожил'.

Тогда, четыре дня назад, он оказался в зоне извержения подводного вулкана. Собственно говоря, вулкан просыпаться не собирался и не проснулся бы еще бог знает сколько времени, но именно в него врезался тот самый корабль, кусок которого он притащил в Вардор. Разумеется, проклятая огненная гора повела себя так же, как и любой порядочный спящий, которого разбудили хорошим пинком: озверел и принялся молотить направо и налево. Вода только что не кипела, несколько изрядных глыб врезали по Торвару, а Виктор все отчаянно сражался с остатком корабля, торопясь принайтовать его к своей субмарине и оттащить подальше. Тут-то ему в ногу и вцепилась какая-то сильно глубоководная тварюга. Афанасьев ткнул ее в голову ножом, и зверюга повисла безжизненной тряпкой, но челюсти так и не расцепила. Правда, гидрокостюм эта тварь не прокусила, но синячищи от ее зубов остались весьма качественные.

Впрочем, это обнаружилось только на следующее утро, когда он, чуть только не падая от усталости, занялся самолечением — смазывал ожоги мазью из аптечки. Попробовал отцепить эту гадость от штанины, а когда ничего не вышло — изрезал водяную мерзость на куски. Вот из нее-то и вывалились этот самый огненный жемчуг. Виктор осмотрел любопытные камушки, решил, что это — полудрагоценные камни и ссыпал в первую попавшуюся коробку, рассудив, что Гриен сможет соорудить из них не самый плохой браслет или еще какое украшение. Вполне соответствующее его статусу охотника: мало ли чего там на дне океана валяется. А оно вон как вышло....

Ларл Этоар встретил его радушно. Обрадовался богатой добыче, пообещал поддержку в реализации найденных артефактов и уже готовился начать торговаться, когда Виктор достал из коробочки с огненными жемчужинами самую большую и протянул Гриен:

— Это тебе. Обещанный подарок.

Девушка взяла в руки подарок, пригляделась и охнула. Ларл мгновенно повернулся к сестре, а та потянула брату камень и сказала каким-то деревянным голосом:

— Это мне Викт подарил...

Торговец равнодушно взял подарок охотника и... чуть не выронил его из рук.

— Великий Океан! — просипел он наконец. — Огненный жемчуг...

Он с величайшей осторожностью положил камень на прилавок, потом налил себе стакан крепкого алкоголя и залпом опрокинул в рот. Внимательно посмотрел на Виктора и тихо спросил:

— Ты хочешь взять Гриен в жены, Викт?

Афанасьев ожидал чего-то подобного, и успел придумать ответ. Теперь он спокойно выдержал взгляд главы семьи Этоар и ответил:

— О свадьбе говорить еще рано, дуж Этоар. Это скорее ваша с Гриен страховка, если здесь станет жарко. Новый дом, новые документы и новая жизнь. Просто новая жизнь для пары хороших людей, в этой мутной яме.

Совещание городского совета, уже много лет проходило в зале осевой башни, с панорамными окнами с видом на центральную часть главного купола. Отсюда был виден и городской парк, и торговые ряды, и даже шлюзовые створы соединявшие технические купола, с центральным.

Ларс Трой, глава городского совета, и владелец весьма прибыльной компании по сбору артефактов и саххи учтивым кивком приветствовал появлявшихся в зале членов совета. Невысокого кривоногого Гирна Трего — владельца крупной военной компании, щеголявшего в черной полувоенной одежде, и не появлявшегося на людях без громадной кобуры, Вейса Радарса — высокого и тощего словно башня блондина, занимавшегося всеми видами финансовых махинаций, и имевшего солидную долю в предприятиях города, Руата Шаси широкоплечего, и массивного словно тумба здоровяка, на котором костюм от дизайнерской корпорации Тоссо, смотрелся словно пластмассовые украшения на Большом Президентском Приёме, что не мешало Руату быть весьма тонким ценителем женской красоты, скупая красоток на аукционах, или нанимая их за большие деньги, часто всего на одну ночь. Руат владел фабриками по производству подводных транспортов, по всему Океану, и несмотря на то, что его изделия были хуже чем продукция известных верфей, но они не имели идентификационных кодов, и любых идентификационных знаков, включая номера на двигателях, и прочее, что очень нравилось всем кто временами переступал черту закона.

Некоронованный король вайров вошёл степенно и солидно, зная себе цену, и буквально излучая вокруг флюиды власти. Геррис Ай, был высок, широк в плечах, и хорош собой если не считать маленьких близко посаженных глаз очень похожих на крысиные. Он тоже одевался в полувоенный костюм но бледно-зелёного цвета, словно вода на мелководье, и носил на бедре тяжёлый тесак, в потёртых кожаных ножнах.

Последним в зал вошёл Най да Сор, потомственный аристократ в уже не счесть каком колене, и настоящий гений прикладной химии. Духи и кремы компании Сор, продавались по всему ареалу Свободных планет, и по оборотам уже нагоняли ведущие косметические корпорации. И именно да Сор синтезировал всю современную линейку наркотических средств, производимых на планете, и именно он нашёл способ дешёвого производства препаратов второй молодости, за что ему по имперским законам полагалась уже не шёлковая петля, как аристократу, а чан с кислотой.

Кроме всего прочего, все шестеро контролировали значительную часть криминалитета на планете, и их преступный бизнес был во много раз больше официальной его части.

Когда все сели, за большой круглый стол из цельного куска дерева, Ларс открыл папку лежавшую перед ним, и едва заметно улыбнувшись, обозначил учтивый поклон приветствуя собравшихся.

— Рад нашей встрече друзья. Сегодня мы должны решить несколько наболевших вопросов. Новые глубоководные поля в Таланской впадине, требуют рабочих рук, и грамотных охотников для охраны. Напомню, что там, в холодных водах, Большого Северного Течения, активно плодятся чёрные тагами. Промысловое значение этих рептилий невысоко, но они постоянно прореживают поголовье рабочих. Нужно направить для закупки цартов часть выручки и делать это регулярно, что в перспективе должно увеличить наши доходы на десять процентов.

Внимательно обведя взглядом всех присутствующих, и увидев согласие, Трой отметил карандашом этот пункт как решённый.

— Далее, у нас разрешение спора между уважаемым Геррисом, и Руатом Шаси. Три дня назад, вайры напали на один из заводов Шаси, перебили персонал, и угнали два малых транспорта. Предъявлена общая сумма убытков в двести десять миллионов никоха. Ваше слово, Геррис.

— Я не могу контролировать всех вайров. — Спокойно ответил Геррис Ай, поглаживая рукоять своего тесака. — Нас больше трёхсот миллионов, и большая часть вайров не признаёт моей власти.

— Тогда может вы скажете, что это такое? — Руат Шаси, достал откуда-то снизу пакет, и разорвав тонкую упаковку из пластика, толкнул это по гладкой поверхности стола в сторону предводителя вайров.

Посиневшая человеческая рука, с браслетом коммуникатора проскользила по столу пока не была остановлена Геррисом. Тот внимательно осмотрел руку, и увидев татуировку кивнул.

— Да, это мой человек. Но откуда я знаю, что вы взяли её на месте боя, а не добыли тихо зарезав честного вайра, где-нибудь в переулке Вардора?

— На коммуникаторе есть запись штурма купола, и убийства моих людей. — Спокойно ответил Руат. И поскольку это уже не первый случай, прошу уважаемое собрание увеличить сумму штрафа до двадцати процентов от потерь.

— Мы платим за ваши железные гробы жизнями и кровью свободных вайров, а вы ещё смеете выставлять немыслимый штраф? — Прошипел Геррис.

— Покупайте на верфях Ила Корса или Гаргоус. — Равнодушно ответил Руат. — В конце концов, я не единственный производитель техники на Океане. Но если штраф не будет заплачен, я не продам вам ни одной лодки. Плавайте как хотите. Хоть пешком по дну, хоть вообще под землёй.

— И каждый вайр, станет врагом для вас! — Громко воскликнул Геррис.

— Переживу. — Руат пожал плечами. — Найму ещё несколько сотен бойцов, заминирую все подходы, к предприятиям, и прикажу стрелять во всё что движется в радиусе километра от купола. И кстати, о запасных частях к подводным лодкам тоже придётся забыть.

Несколько минут Геррис мрачно обдумывал перспективы такого противостояния.

— Я заплачу вам убытки, но...

— Штраф тоже. Иначе разговора не будет. — Отрезал Руат.

— Но стандартный штраф в такой ситуации — десять процентов!

— Ситуация явно вышла из-под вашего контроля, уважаемый Геррис. — Произнёс председатель совета. — Ваши люди, без вашего ведома, уничтожают один из немногих заводов по производству комплектующих для очень важного нам всем товара. А вы, вместо того, чтобы извиниться, и заплатить штраф, пытаетесь угрожать, и вообще ведёте себя странно.

— Хорошо. — Наконец выдавил из себя Геррис. — Я признаю долг за разрушенную фабрику и штраф в двадцать процентов от цены ущерба.

— Вопрос считаю закрытым. — подвёл итог спора председатель. Теперь, вопрос к Гирну Трего. Вы наверное знаете Дырявого Грийса?

— Да, — Гирн кивнул. — этот засранец давно нарывался.

— Так вот три дня назад он с друзьями сделал это в последний раз. Они напали на охотника, прибывшего в наш город, и тот их зарезал, как калмов в загоне. Напоминаю, что безопасность в городе — ваша забота, и город немало платит за то, чтобы его улицы были спокойны, и чисты от засранцев типа Дырявого. Кроме того, отмечена повышенная активность в районе старых доков, складов и кислородной фабрики. Обратите на это внимание патрулей, и пошлите дополнительных людей в этот сектор. — Ларс Трой поставил ещё одну галочку закрывая вопрос.

— Теперь, вы, уважаемый да Сор. — Глава городского совета вздохнул. — Поставщики жалуются на то, что качество товара снизилось. Мы конечно вне конкуренции с нашими препаратами, но жалобы поступают не в первый раз.

— Качество сырья падает. — Химик покачал головой. — Вот запустим проект 'Стая', и тогда уже можно что-то решать. А сейчас нам достаются худшие участки дна, с самыми слабыми растениями. Не сахха а лохмотья. Даже двойной отжим не помогает.

— Я бы не хотел обсуждать здесь действительно важные дела. — Трой постучал пальцем по столу призывая да Сора к молчанию. — Но я вас понял. Хорошо, отложим этот вопрос до реализации... других наших проектов.

После совещания, Ларс спустился вниз, и пройдя по парку, вошёл в здание принадлежавшей ему компании по сбору и переработке инопланетного мусора. Здесь, за метровыми стенами из сталипласта, он чувствовал себя куда увереннее, как минимум потому, что подслушивание в его кабинете полностью исключалось.

— Господин?

— Входи Башши. — Ларс кивнул своему доверенному помощнику, и повернулся к шкафу, где держал напитки. Налив себе 'Янтарной росы' в низкий стакан, сел в рабочее кресло, и сделал первый глоток. Обжигающая жидкость самого дорогого бренди в Свободных Мирах, огненным комом прокатилась по пищеводу, и мягко растеклась даря ощущение теплоты и уюта.

— Что там у тебя?

— Да вот кое-что заметил. — Башши, раскрыл на планшете документ со вчерашней сводкой. — Залётный охотник снял шкуру с Дырявого. Дырявый конечно был полным придурком, но всё-таки бывший вояка. Да вы сами знаете, что жив был только потому, что стрелял хорошо, да ножом махать его научили. А тут... Вот смотрите. — Помощник ткнул пальцем в иконку видеозаписи. — Три взмаха — три трупа. И двоих добил уже спокойно словно на прогулке..

— Полагаешь, тоже бывший вояка? — Ларс сделал новый глоток, чувствуя как постепенно отпускает напряжение тяжёлого дня.

— А тут и думать нечего. — Башши кивнул. — Охотники обычно режут живот, или кто хоть как-то обучен — работают по конечностям. А этот словно хирург. Три укола, и Дырявый с дружками, в биоконвертере. А потом я покопался в записях. Так он ещё сдал шкур на десятку, и алиенский хлам, почти на три лимона. Потом заказал переделку своего Торвара под рейдер, и завалился спать.

— А это о чём говорит?

— Не это, а то, что когда покупал продукты, заказал сладостей, мороженного и всяких деликатесов...

— Полагаешь, только что с фронта?

— Так откуда ещё? — Помощник поднял брови. — Сами знаете, сладостями в армии не балуют. Плохо сочетается сахар с многими препаратами из аптечки. Вот и отрывается служивый. А судя по повадкам — офицер, и в звании немалом, даром что молодой. Думаю, не ниже старшего лейтенанта — капитана.

— Планетарка?

— Да как бы не спецназ. — Задумчиво произнес Башши. — Уж очень быстро двигается, да бьёт сильно. Руги Кривому, ударом ножа позвонок раскрошил, а у Дончика перебил шейную цепь. А она у него чуть не в палец толщиной была. Модификат не иначе. Откуда ещё такая сила и скорость? И вот ещё. Товар сдавал у Ларла, так его сестре просто так взял и подарил шкуру р`эца на шесть штук. Она конечно девка видная, но не солдатский это поступок. Солдат каждую монету бережёт, а на девок тратит только жетоны психразгрузки, которые и не стоят-то ничего. Да и знаете вы, как тяжело эти шкурки охотникам достаются. А тут, словно мелочь бросил. Значит легко ему охотится. Нет за этим товаром ни труда каторжного, ни крови. Тут, в общем, всё один к одному.

— Знаешь, — Ларс внимательно посмотрел на помощника. — А пообщайся-ка ты с ним. Лично. Расспроси, да по своим каналам пробей, что за рыбка приплыла к нашему куполу. И с результатами сразу ко мне. Кадр интересный, но как бы не обжечься.

— А я вам так скажу, шеф: крутоват кадр для внутряков. Разве что для внешников, так им и дела нет до нашей возни.

— Не приведи Великий Океан, узнают раньше срока про нашу затею...

— А узнают, так и испугаться не успеем, — с улыбкой ответил Башши. — Навалят с орбиты, и будет здесь новая глубоководная впадина...

9

...Зуммер вызова сообщил, что абонент пользуется служебным защищенным каналом.

— Слушаю, — ответил Этоар.

— Значит так, — сообщил майор зан-Ле. — Твой парень похож на полковника Дера. Очень-очень похож. Веселый парень, скажу я тебе по секрету.

Ларл промолчал, показывая, что он внимательно слушает, и Карнар продолжал:

— Слышал историю про последнюю кампанию против Кхабры?

— Доводилось. И Дер там отличился?

— Вот именно! 'Отличился', да еще как! Его группа спецназа проводила зачистку от диверсионно-разведывательных групп. Весьма оригинальным способом проводила, надо признаться...

— Не тяни, Карнар.

— Его парни брали заложников. Семьи тех, кто был в ДРГ. А потом полковник Дер довел до сведения бойцов ДРГ Кхабры, что за каждого погибшего с нашей стороны, он будет лично вырезать одну семью. И вырезал. Лично... — Зан Ле помедлил и спросил, — А знаешь, как?

Хотя Ларл уже догадывался, он все равно спросил:

— Как?

— Удар ножа чуть выше кадыка. Под челюсть, чтобы клинок прошел в мозг. Один из корреспондентов умудрился это заснять. Солдаты Дера отловили всю съемочную группу, и убили корреспондента. Его же камерой.

— Дер приказал?

— То-то и оно, что нет. Даже наказал тех, кто изнасиловал двух девок из съемочной группы. Разжаловал и перевел в штрафные, — Карнар вздохнул — Только все равно стало известно. Был суд, и знаешь, что этот парень заявил? 'Я несу ответственность только перед матерями, отцами, женами и детьми моих подчиненных. Если они сочтут мои действия неправильными или несправедливыми, пусть они судят меня'.

— И чем все это для него кончилось?

— Разжаловали, — коротко сообщил Карнар. — Разжаловали и перевели в штрафные. И вот после этого его следы исчезают.

— Бежал?

— Возможно. Деньги у него имелись, а кроме того отец одного из его лейтенантов, которого Дер лично вытащил с поля боя, владеет клиникой. Пластической хирургии.

— Ого!

— И психопортрет похож. Весьма. Бесшабашен, любит тратить деньги и пускать пыль в глаза, но для тех, кого считает друзьями готов снять последнюю рубашку и отдать последний кубик пищевого концентрата... — Майор зан-Ле помолчал и спросил — Что-то еще случилось?

— Да. Подарок.

— Что за подарок?

— Кранар, сегодня этот Викт Аван подарил моей сестре огненную жемчужину. Миллионов на пять, в первом приближении...

— Силен! Но это все, что мне удалось узнать, — зан Ле развел руками. — Чем богат...

— Спасибо, старина, — искренне сказал Ларл. — Жду тебя в гости...

Виктор и Гриен шли по центральной улице Вардора. Это была именно улица, а не коридор с искусственным небом: верхние ярусы куполов города выступали над поверхностью океана, и там располагались самые шикарные заведения города и самое фешенебельное жилье.

Гриен вовсю играла роль девушки у которой есть свой парень. И очень старалась, но... Но слишком часто забывала о том, что надо выглядеть куклой из тончайшего фарфора, с которой счастливый парень с восторгом сдувает пылинки. И тогда снова становилась той самой веселой, непосредственной, 'звонкой' девчонкой, которая радуется яркому солнцу и красотам вокруг.

— А вон то — наша мэрия, — девушка ткнула пальцем в удивительное здание, напоминавшее увеличенную в несколько раз виноградную гроздь, поставленную вертикально на нижнюю ягоду. — Администрация, если официально, а мэрией ее Ларик называет.

Виктор усмехнулся: 'Ларик — очаровательное прозвище для такого парня, как Этоар. Могу представить себе, в какой именно части тянул свою лямку майор. Первый отдел, или пусть мне голову отрежут. Тупой пилой! — Тут его мысли резко скакнули, обратившись в совсем другую сторону, — Черт! С одной стороны — такие союзники, как Гриен и ее брат очень пригодятся. Даже очень-очень. С другой... Нет, разумеется: обещать, не значит жениться, но... Разве что Мийру попросить познакомить потом девчонку с кем-нибудь из своих офицеров? А вот это будет совсем неплохим выходом: и девушка при муже, и Ларлу обижаться не на что!'

Ободренный этими рассуждениями, Афанасьев снова прислушался к щебетанию Гриен:

— А вот это, — пальчик указал на незамысловатое строение в виде стеклянного куба, — штаб-квартира корпорации 'Трой'.

— И чем же эта корпорация занимается? — приподнял пограничник бровь. Откровенно говоря, его изрядно удивило словосочетание 'штаб-квартира корпорации' применительно к вольному городу Вардар, который ему рисовали, как некую махновскую вольницу. Пусть и дисциплинированную, но все-таки вольницу.

— Ой, ты правда не знаешь? — девушка округлила глаза. — Да они же у тебя артефакты скупают. Брат уже связался с ними, он знает там нескольких человек.

— Боссов?

— Ну, нет, — засмеялась Гриен. — Боссы — это чересчур. Если бы мы были знакомы с Ларсом Троем — он у них, кстати, единственный босс, так Ларик не вольным торговцем был бы, а, наверное, всей торговлей в Вардоре заправлял.

— Трой так богат? — Виктор снова приподнял бровь.

— Ну, еще бы! Про него рассказывают, что когда он строил это здание, то просто дал инженеру чип-карту с неограниченным кредитом и сказал: 'Мне нужно, чтобы все было готово через неделю, а сколько это потребует сил, денег и рабочих — решаете вы!' — Гриен мечтательно улыбнулась, — Вот бы мне столько денег...

— Да? И что бы ты стала делать?

— Ну-у-у... Купила бы себе самое лучшее платье, чтобы все девчонки обзовидовались!

— Для этого совсем не обязательно грабить дужа Троя, — засмеялся Афанасьев. — Где тут у вас самый шикарный магазин?

Он не рисовался. Пока девушка рассказывала ему о корпорации 'Трой', у него пискнул коммуникатор, сообщивший, что компания 'Снаряжение Трой', входившая в корпорацию, перечислила на его счет два миллиона в качестве аванса за ксенотрофей. Аванс являлся гарантом, что Виктор не заключит договор с кем-нибудь еще. Так что денег у него хватило бы на любое платье.

Магазин, в который Гриен привела Виктора, поражал воображение. Огромный зеркальный зал, в котором расставлены столики для ожидающий своих половинок мужчин, сейчас был пуст. Как видно в разгар рабочего дня клиентов не находилось, а потому к вошедшей парочке сразу же устремился чуть только не весь персонал магазина.

— Что желают достопочтенные дуж и джа?

Высокая девушка, с словно приклеенной профессиональной улыбкой успела первой. Она мгновенно оценила внешний вид и кредитоспособность вошедших, а потому, не дав себе труда выслушать пожелания Гриен, с ходу перечислила несколько моделей, не забывая каждый раз называть цену. При этом она смотрела на Виктора, ловя реакцию кавалера: не дорого ли для него?

Но охотник решительно прервал этот натиск, сообщив спокойно:

— Моя спутница желает выбрать себе что-то особое, из последних коллекций, — и, предотвращая бестолковые вопросы и возражения, протянул свою именной финансовый чип. — Можете проверить мои возможности ...

Не торопясь девушка прошествовала к стойке-конторке, вставила чип в декодер... Обратно она возвращалась чуть ли не бегом. Виктора тут же усадили за столик, подали напиток, напоминающий кофе, какие-то воздушные печенья, а Гриен немедля повели куда-то, за внезапно отрезавшими угол зала выскочившие из пола ширмы.

Пограничник ожидал, что его спутница сейчас выйдет к нему в новом платье, но не тут-то было: минут через пятнадцать Гриен присоединилась к нему за столиком. А потом началось ДЕЙСТВО...

Оказалось, что за ширмами с девушки сняли всевозможные мерки, считали ее физические параметры, и теперь платья демонстрировали специальные андроиды, чьи параметры успели подогнать под размеры Гриен.

— Обратите внимание, — щебетала за их спинами первая продавщица. — Самая последняя модель, дизайн от дома Арре. Видите, как легко и грациозно?

Виктор чуть не подавился кофе, глядя на 'легкое и грациозное' сооружение, напоминающее переплетение каких-то светящихся нитей, между которых явственно просвечивало тело андроида. 'М-да, ну вот это — только через мой труп. Который Ларл и организует, как только увидит свою сестру вот в этом...'

— А вот дизайн от дома Дэйр: нежно и женственно...

'Еще хлеще! — подумал пограничник, изумленно взирая на девушку-андроида, чья грудь, копировавшая бюст Гриен, нагло и бесстыдно торчала из платья. — Да это еще полбеды! — мысленно взвыл он, когда девушка повернулась. — А спереди-то, спереди! Господи, да что они тут с ума посходили?!'

Спереди платье доходило да пояса, а дальше — дальше только тонкая сеточка, совершенно прозрачная разумеется...

Следующий фасон, демонстрируемый очередным андроидом, вообще состояло из каких-то переливчатых ремешков. Терпение Афанасьева закончилось на четвертом платье, выполненном из какой-то прозрачной материи. Совершенно прозрачной...

Он скосил глаза и увидел залившуюся пунцовым румянцем Гриен. 'Так, ну это пора заканчивать', — подумал Виктор и спросил:

— Любезные, а что-то менее откровенное у вас найдется?

Продавщицы быстро переглянулись и сообщили, что классические модели тоже имеются и будут показаны чуть позже, а пока вот, вот и вот...

— Давайте нам классику, — приказал Афанасьев, которому надоело смотреть на этот разврат. К тому же, фигурами андроиды полностью повторяли Гриен, и он ощутил явственное томление. В нем не было ничего необычного, но вот подставлять девушку таким образом ему ну очень не хотелось.

Они с Гриен сошлись на великолепном платье из переливчатой материи типа шелка, с фигурной аппликацией из шкуры р'эц и мелкими драгоценными камнями по швам. Платье стоило почти сто пятьдесят тысяч, но оно того стоило: когда Гриен появилась перед Афанасьевым в обновке, он невольно проглотил слюну. Девушке удивительно шло это платье, и потому Виктор тут же приказал подобрать к обновке еще и туфли с сумочкой. Так что когда они, через добрых два часа вышли на улицу, все встречные мужчины невольно провожали девушку взглядами.

Ларл оглядел лучащуюся счастьем Гриен с головы до ног, велел ей переодеться в домашнее, и, когда девушка унеслась наверх, звонко цокая каблучками, повернулся к Афанасьеву:

— Викт, зачем ты это делаешь? — спросил он серьезно.

— Ну, как же? — удивился пограничник. — Вроде как моя девушка, все-таки...

Этоар чуть поморщился, затем произнес очень спокойно:

— Послушай, Викт. Я неплохо разбираюсь в людях, и вижу, что ты — не подонок. Но по твоему поведению выходит, что ты либо аристократ, из тех, что двери в Правительстве ногами открывают, либо — офицер, который чудом до мирной жизни дорвался. И не знает теперь: что ему с этой мирной жизнью делать?

Он стрельнул в Виктора холодным колючим взглядом, показывая, что ждет ответа.

— Второе, — сказал Афанасьев.

Ларл чуть заметно вздохнул, но это, очевидно, вздох облегчения.

— Уже лучше, — произнес он после недолгого раздумья. — Теперь давай серьезно: что за спиной? Военные преступления? Лиарский палач, это ты?

— Да нет, — хмыкнул Виктор.

— Сам знаю, — усмехнулся Этоар. — Его я знаю, и знаю неплохо. Но его заставили уйти со службы. Просто пластика, новое имя и — служи дальше, солдат... А ты? — Он посерьезнел, почесал безволосую голову, и вдруг спросил: — Кхабра? Ты дрался в Кхабре?

— А если и так, то что? — поинтересовался пограничник, старательно разыгрывая деланное равнодушие. Разумеется, он и понятия не имел, что такое 'Кхабра' и где она расположена.

— Та-а-ак, — протянул Ларл. — Та-а-ак... Значит, спецназ... А ведь ты был старше меня по званию, точно. Полковник?

Виктор промолчал с независимым видом. Этоар хотел спросить еще что-то, но тут вернулась Гриен и мужчины замолчали. И лишь когда девушка ушла спать, утомленная сегодняшними впечатлениями и событиями, Ларл вернулся к прерванному разговору.

— Мне тут рыбка одна рассказала, что за тобой куча холодных... — Ларл внимательно посмотрел на Виктора, ловя его реакцию. — И на ферме, когда положил банду вайров, и самого Гошши, и на арене, и здесь уже отметился. Надо думать, для тебя это вовсе не номер, отправить человека на корм в океан. Но ты ведь не дурак, понимаешь, что за тобой и внутряки охотятся, и Лейда Арридо ничего не забыла?

— Океан большой, места всем хватит, — усмехнулся Виктор.

— Он-то большой, а вот тебе может места и не хватит. — Ларл покачал головой. — Если возьмутся серьёзно, тебе останется один путь — сесть на корабль контрабандистов и затеряться где-то в свободных мирах. Но что-то мне подсказывает, то ты и там наследил. И зачем ты ей нужен такой красивый? Бегать с тобой по всем щелям свободных миров, чтобы в итоге, вместе упокоиться в безымянной могиле?

— Ну не всё так печально. — Виктор улыбнулся. — Новое лицо стоит десятку, гражданский чип ещё полтинник, так что найти одного человека среди сотни миллиардов непростая задача.

— Прошлое достанет как не бегай. — Ларл вздохнул. — Если только тебя не прикроет мощная организация. Если у тебя с Гриен — серьёзно, могу поспособствовать.

— За красивые глаза или за большие деньги?

— Да какие там у тебя большие деньги, — Ларл насмешливо улыбнулся. — Так, поможешь мне в парочке — тройке деликатных дел, да будешь узнавать для меня кое-что. Я сам от магазина отлучаться не могу, а ты — свободный охотник. Ну ещё может посылочку для меня привезёшь, если передадут. Ничего сложного.

— Я подумаю, — Виктор вежливо поклонился.

— Ну-ну. Думай, — Ларл кивнул. — А пока думаешь, сюда ни ногой. С Гриен можешь встречаться, но лишние проблемы нам совсем не нужны. Если есть что сдать, связывайся, я подойду в шлюзы сам.

Бар 'Впадина', был местом достаточно приличным, чтобы его посещали работники администрации, удачливые наёмники, но имел ценник, отпугивающий всякую шлюзовую шушеру. Собственно, именно по критериям цена-качество и выбрал его Виктор, любивший хорошо поесть, и выпить в не особенно шумной компании. Изюминкой бара были танцовщицы, но не клоны или роботы, а самые настоящие живые девушки к тому же действительно умеющие танцевать.

Торвар, который он более чем основательно ухайдокал в последней вылазке, ремонту не подлежал, а того, что требовалось охотнику, сейчас не было в наличии, так что ещё неделю, пока не доставят его новую субмарину Лайдар, он был привязан к куполу. Можно было конечно взять в аренду что-то промысловое, и уйти на десять дней на глубину, но чужая техника есть чужая техника, а глубина ошибок не прощала.

В баре, ему уже кивали как старому знакомому и девочки-официантки и даже некоторые старожилы, поэтому заняв столик в углу, Виктор привычным взглядом пробежал меню, и сделав заказ, откинулся на спинку, наблюдая, как девица на сцене множит на ноль свой гардероб. Математический этюд закончился коротким, но чувственным выходом с покачиванием, выпячиванием и поглаживанием, после чего стриптизёрша унеслась за кулисы, а специальный работник начал шустро собирать утерянные фрагменты снаряжения и деньги, набросанные посетителями.

Улыбчивая и болтливая официантка Гетта уже принесла часть его заказа и теперь быстро выставляла тарелки на стол.

— А чего же снова один? — Официантка томно улыбнулась. — Вон про тебя девчонки спрашивали, и Ризза и Танха, и эта, новенькая... Лиссата.

Промышлявшие в баре девицы действительно заинтересовались охотником. Викт всегда выглядел чисто, опрятно, от него не пахло рыбой и тиной, в кабаке не надирался, да и явно был при деньгах, только вот не интересовали Виктора здешние ночные бабочки, на которых как выражались у него дома — 'клейма негде было поставить'. Да и не могли они подойти первыми. На этот счёт в заведении были жёсткие правила, а нарушительниц, выставляли наружу в два счёта.

— Да, дела есть ещё сегодня... — отговорился Виктор, и благодарно кивнув Гетте, принялся за еду.

Он уже пододвинул к себе здоровенный ломоть мяса шидои, когда возле столика остановился мужчина лет тридцати в длиннополом не то пиджаке, не то камзоле, из-под которого выглядывала бледно-зелёная рубашка с 'пеной' на воротнике. На ногах нежданного визитера ослепительно сияли высокие лакированные сапоги.

— Дуж? — мужчина учтиво склонил голову. — Не помешаю?

— Присаживайтесь, — кивнул Виктор. Свободных столиков и правда уже не осталось. — Рекомендую шидои. Мясо повару определённо удалось.

— И вина, пожалуй, — присев за столик, гость задумался на несколько секунд. — Не порекомендуете что-нибудь из здешнего набора?

— К шидои, наверное, талгару, но не слишком старую, чтобы не горчила.

— Да, согласен. Старую нужно употреблять под ягоды анизолли.

— Или вообще без всего, — Виктор снова кивнул. — Викт Аван.

— Башши Делхои. — представился гость в ответ и склонился над ресторанным планшетом, быстро выбирая блюда и закуски. — Вы же охотник?

— Глупо отрицать очевидное.

— И, наверное, удачливый, потому что данное заведение далеко не всем по карману.

— Всякое бывает, — охотник покачал головой не желая говорить на эту тему.

К его удивлению Делхон всё понял, и едва заметно улыбнулся.

Тут как раз подлетела пара из официантки и бармена который торжественно распечатал бутылку талгары, и плеснув на дно бокалов с поклоном ожидал результатов дегустации.

— Отлично, — согласился Афанасьев.

Вино слегка напоминало земной кагор, но с более выраженным таниновым привкусом, и лёгким цветочным послевкусием. Теперь бармен разлил уже как положено по половине бокала, и оставив бутылку на сервировочном столике, удалился.

— Ну, давайте за встречу, дуж Аван. Полагаю, у нас с вами найдётся немало тем для обсуждения.

Тема нашлась буквально через десять минут, когда к столику подошёл изрядно выпивший мужчина в сером костюме, и с бритой головой. Сзади него словно тени стояли ещё двое. Не таких здоровенных, но тоже крепких парней, в простых синих комбинезонах и тяжёлых ботинках

Слегка покачиваясь на толстых резиновых подошвах, модных у шлюзовой шпаны, он хмуро смотрел на Виктора, видимо ожидая, что тот первым начнёт разговор. Но не дождавшись, шагнул ещё ближе.

— Ты зачем братух моих кончил, требуха гнилая?

— Рот закрыл, вонь доковая, — лениво отозвался сосед Виктора. — Он в своём праве был. Нож на нож. И их пятеро было, что не по закону. Наехать хотели на охотника, ну и нажрались стали. А ты чего харю таращишь? На правИло захотел?

Тут здоровяк наконец разглядел кто сидит перед ним, но несмотря на страх, мелькнувший в глазах, не отступал.

— Нет вашей власти в доках и шлюзах. Это наша земля.

— И на Рид Верц, где он завалил твоих дружков, тоже? — делано изумился Башши. — Утром обязательно скажу Гирну Трего. То-то он жаловался мне, что давно не слышал свежих шуток.

— Ребята были с Шлюзов, и значит судить его мы будем по закону Шлюзовых.

— Дуж Шедон, — Виктор вытер губы салфеткой, и бросил её на стол. — Давайте я быстренько перережу им глотки, и мы продолжим наш замечательный вечер.

— Хорошо бы, но это заведение дужа Шаси, а он весьма негативно относится к дракам в его заведениях.

— Тогда на улице?

— Тоже не слишком хорошо. — Башши покачал головой. — Наш начальник безопасности, Гирн Трего, сильно недоволен, когда кто-то убивает без его ведома. На этих придурков ему наплевать, но вот имидж города от этого страдает.

— Ты кого придурком назвал, хмун шарховый? — Взревел громила, но сразу же после этого во внезапно возникшей тишине, громко клацнул затвор.

— Господа, для вас ресторан закрыт! — Трое крепких мужчин в полувоенных костюмах, стояли с короткоствольными автоматами наперевес, нацелив их на предводителя доковой шпаны и его друзей.

— Мы ещё увидимся, — бросил здоровяк и потопал к выходу.

Стоило троице уйти, как музыка снова включилась, и девушка, замершая словно кукла, продолжила стягивать с ноги тонкий чулок.

— Вот засранцы! — С чувством произнёс Башши, и вполне по-пролетарски осушил стакан с вином. — Но учтите, дуж Аван, что эти так просто не забудут. А это значит что?

— Ну, наверное, нужно напроситься на приём к этому Гирну Трего, и, оставив ему приятный сувенир, попросить лицензию на снижение поголовья самых непонятливых шлюзовых крыс. — Виктор тоже пригубил бокал, и вопросительно посмотрел на собеседника. — Нет?

— Это свободный купол, охотник. — Башши развёл руками. — Всё это вы можете сделать и без лицензии, только вот недовольных сразу прибавится. Тут нужно принадлежать к одному из влиятельных кланов, чтобы не было никаких проблем.

— А у меня и нет никаких проблем. — Виктор насмешливо посмотрел на собеседника. — Через четыре дня прибудет моя новая подлодка, загружу её жратвой, да оружием, и отчалю в глубину. И возможно никогда больше и не узнаю о свободном куполе Вардор. Переберусь в менее спокойное, но не такое ограниченное место, а может, и вовсе подамся к вайрам. Там у них всё просто.

— Это точно. — Башши грустно кивнул. — Но там, у них, никогда не будет ни чистых девочек, ни хорошего пойла, ни нормальных цен на товар, ни приличной техники. И самое главное, если вы вдруг захотите завести семью, то Вардор — для этого идеальное место. Наказание за стрельбу в центральном куполе — смерть. До позднего вечера, улицы совершенно безопасны. Вы видели, как бегают по улицам наши дети. И поверьте, их родители прекрасно знают, что такое опасность. Здесь даже работорговцев нет. Наркоты меньше чем на островах.

— Просто рай и островок спокойствия, — Афанасьев улыбнулся. — И чтобы откусить от этого счастья всего-то надо, лечь под кого-нибудь из местных боссов.

— Я бы назвал это взаимовыгодным сотрудничеством, — уточнил Башши. — И заметьте, я ещё не назвал цену. А она, возможно, перевесит все ваши сомнения.

— Цену? — Виктор усмехнулся. — Вы так уверены?

— За новый транспорт, Дайрелл-100, производства верфей Гаргоус, вы выложили три миллиона никоха. Точнее три миллиона сто тридцать тысяч, учитывая дополнительные опции. Старый Торвар, отдали за двадцатку, и на счету у вас осталось почти миллион восемьсот тысяч. Немало, учитывая такой замечательный довесок, как Дайрелл который может погружаться на два километра, и имеет автономность почти два месяца, для пяти человек. Вы обеспеченный человек, дуж Аван, и мы не собираемся покупать вашу лояльность за копейки. Тем более, что впереди, довольно шумные события, и там уж точно не получится остаться в стороне.

— Понимаете, дуж Шедон. Я сейчас вольный человек. Хочу — пью в кабаке, хочу — иду на промысел, а хочу — буду греться под солнышком на пляже, разглядывая красоток.

— Насчёт промысла, и кабаков соглашусь, а вот насчёт островов — сомневаюсь. — Башши, взял бутылку со столика, и разлил вино по бокалам. — Возможно, вы помните такую джа — Лейду Арридо. Она до сих пор на вас сердита, за тот милый розыгрыш на арене. Ещё бы! Потерять три миллиона, и пятёрку лучших бойцов... Да и за убийство фермера Гошши, вы в активном розыске. А Внутренний контроль шутить не любит. Опомниться не успеете, как окажетесь на глубине в три километра с кайлом в руках и счётчиком радиоактивности на груди. С той каторги, насколько я знаю, ещё никто не выбирался. Нет, отсюда конечно вас никто сдавать не будет. Но что мешает той же Арридо, посетить Вардор, и предъявить счёт к оплате?

— Пусть ищет вдову Гошши! — отрезал Виктор. — Это была их идея, и деваться мне было некуда. У Гошши на меня компромата достаточно, чтобы упечь на каторгу и без этого убийства. А так, погуляю ещё.

— А с нами, будете не просто гулять, а гулять свободно и легко, — не сдавался Башщи. — У моего шефа власти достаточно чтобы эту тварь послать так далеко, что враз не дойти.

— И что мне нужно будет делать? — Виктор хмуро посмотрел на оживившегося собеседника.

— Да ничего особенного. Живите, как живёте, только о попытках склонить вас на другую сторону — докладывайте сразу же. Ну и конечно если движуха пойдёт, выступаете на нашей стороне. Бойцов у нас много, но вот вашей квалификации недостаточно. Может поучите кого, может, поучаствуете в спорах за доходы... Ну, соглашайтесь. Вы же человек войны, а не охотник. А в Дайрелле, будете девчонок катать. Там кстати в рубке такой классный диван... трёх малышек за раз окучивать можно. И кстати! — Башши широко улыбнулся. — Если мы договорились, предлагаю отметить сделку.

— А мы что делаем? — Виктор показал взглядом на бокал.

— А сейчас мы ведём переговоры. — А вот отмечать завершение дел, пойдём в совсем другое место.

Маленький элегантный электрокар обтекаемой формы, стоял прямо у входа, и через несколько секунд, он тихо загудев мотором набрал приличную скорость везя их куда-то в центр.

В центральной городской башне, кроме того, что она была местом где работали все городские службы и находились офисы крупнейших компаний, находился лифт, куда мог попасть не каждый, ибо этот лифт поднимал на самый верх, в клуб 'Сияние', куда могли попасть только избранные. Ресторан клуба находился под прозрачным куполом, в полусотне метров над водой, а ниже, располагались игорные комнаты, и всякие прочие помещения для приятного отдыха хозяев города, и особо важных персон.

Когда лифт негромко шелестя пневматикой поднялся наверх, они попали в короткий широкий коридор, заканчивавшийся высокими дверями, резного дерева. Башши сунул карточку в неприметную щель, и произнёс.

— Башши Шедон, с гостем Ларса Троя.

— Добро пожаловать, дуж Шедон, с гостем, — произнёс невыразительный голос, и двери, стали неторопливо открываться.

Только пройдя внутрь, Виктор оценил толщину двери, которая конечно была вовсе не из дерева.

Прямо у входа их встречали две очаровательных девушки в ультракоротких юбочках, облегающем топике, оставлявшем открытый животик, и с жемчужными диадемами в волосах.

— Меня зовут Росинка, — девушка с распущенными длинными и белыми словно снег волосами улыбнулась и низко поклонилась. — Я буду исполнять все ваши желания.

— А меня Искорка, — девушка с фиолетовыми волосами, забранными в причёску, тоже поклонилась. — Я буду исполнять все ваши желания.

— Отлично девушки. — Башши, улыбнулся в ответ. — Меня вы конечно знаете, а вот мой друг Викт Аван — гость самого Ларса Троя, здесь впервые. Надеюсь, он оценит ваше гостеприимство?

— Да, дуж Шедон... — Искорка подошла к Виктору. — Ваш друг будет доволен.

— А что бы вам хотелось прямо сейчас, Викт?

Виктор учтиво поклонился:

— Полагаюсь на ваш опыт, и знание местных правил.