Ноль третья представляла собой продукт поистине сумрачного франко-тевтонского гения. Не иначе, что ее задумывали как средство загоризонтной огневой поддержки. Я только присвистнул — средняя броня, среднее поле, средняя скорость. И, при этом, на ноль третий был установлен мощнейший многоканальный баллистический компьютер и средства интеграции с внешними системами наведения. Интересно, для чего ее предназначали создатели? Для уничтожения крупных бронетанковых соединений условного противника вкупе со штурмовкой капитальных укрепрайонов? Я только головой покачал. Итого, получается, что есть две "Е"-системы, предназначенных для борьбы именно с "ангелочками", одна командирская машина с функциями управления, наведения и разведки, и один носитель тяжелого оружия. Жутко захотелось напиться, и после набить морду лица тому, кто поставил задачу сделать именно такую компоновку. Ладно, будет день, будет пища. Что там у нас с пилотом?

С фотографии на меня смотрела симпатичная синеглазая рыжулька. Она что, такой же феномен, как и Синдзи Икари? Нет... Черным по белому написано, что ее мать, доктор Сорью, сформировала зародыш будущего пилота отличным от Чиэ и Юй методом, после чего имплантировала его в свою собственную матку. К сожалению, при инициации предназначенного для ее дочери модуля "А-десять" доктор Сорью-Лэнгли сошла с ума, после чего полностью уничтожила всю документацию по ведомым ею проектам, заодно попытавшись совершить акт злостного удушения над собственной родной дочерью. Она была застрелена на глазах дочери своим собственным мужем, директором Берлинского филиала НЕРВ, полковником Лэнгли. Стрелять ему пришлось, когда доктор Сорью-Лэнгли, отброшенная от дочери, схватилась за висящий на стене старинный отточенный палаш. Был обвинен в непреднамеренном убийстве, но после оправдан подчистую. А будущая пилотесса, девочка по имени Аска Сорью Лэнгли, получила заряд бодрости, который отправил ее на свидание с психиатрами. Высокий интеллект, ну конечно же... Мама постаралась для собственной родной дочери ничуть не хуже, чем это сделали Чиэ и Юй. По ноль-четвертой и ноль-пятой информации не было практически никакой. Степень готовности тоже была неизвестной. Ну что же, ни Россия, строящая ноль четвертую, ни Штаты, изготавливающие ноль пятую, с Британией вообще и с 'Зиэлле' в частности, к которой относились мои родные, в самом прямом смысле слова, лаборатории, делиться информацией вовсе не спешили.

Я зло стукнул кулаком по столу. Очаровательные дела творятся! Три гениальных генетика, добившихся невозможного, погибают, после чего никто не может повторить их достижений. В итоге, количество пилотов строго лимитировано... Нет, мне решительно нужно закурить. Похоже, привычка к табаку переехала в этот мир вместе с моим сознанием, потому как оригинальный Нагиса Каору терпеть не мог сигаретного дыма. Ну что же... Курительная комната тут неподалеку, равно как и автомат по продаже сигарет. Сказано — сделано. Прямо в лабораторном комбинезоне шурую к источнику вожделенного никотина, отогнав попутно мысль бросить курить. Нет, ну в самом деле, смысл-то какой? Если я успею докуриться до рака легких, то, можно считать, что мне очень сильно повезло. Потому как курить до этого самого рака нужно десятилетия, что, собственно, будет означать, что я успешно переживу войну с инопланетянами, и избегну такой веселой участи, как ликвидация своими же коллегами. Ибо отношение, продемонстрированное генералом Уэстом, вовсе не стоит сбрасывать со счетов.

На минус втором этаже было тихо и пустынно. Весь проживающий тут персонал базы был либо на службе, либо отсыпался после ночного дежурства. Ну что же... Я всегда мечтал попробовать настоящий импортный табачок, не так ли? Вот и сбылась мечта идиота. Ухмыльнувшись, я приложил кредитную карту, которой расплачивался в кафетерии и магазинчике на территории базы, и взял себе пачку фирменного мягкого "Пэлл Мэлл", прикупив сразу и зажигалку. Открыв дверь в курилку, я был приятно удивлен чистым воздухом. Да, на вытяжке тут не экономили, тяга была ничуть не хуже, чем в химлабораториях. Устроившись на пластиковом стульчике, я распаковал пачку и вытянул сигарету и мечтательно прищурился — табачок пах медом. Первая, долгожданная затяжка, едва не скрутила меня в приступе кашля. Оно конечно, сознание все помнило, но телу-то не прикажешь! Кашель прошел, и я сделал следующую, глубокую затяжку. Руки похолодели и самую чуточку онемели, по кожу начало покалывать. Сужение сосудов, ухмыльнулся я, нагло эксплуатируя унаследованную память. И, что характерно, риск внезапной смерти от того же инсульта при самых первых затяжках, можно сказать, на пике. Но это точно не про меня! В конце-то концов, мне ведь, помимо всего прочего, и регенерация гибрида 'ангела' и человека досталась, не так ли? Вон, сотрясение мозга за ночь прошло. И это не может не радовать. Я бросил взгляд на часы. Угу... Время уже почти три часа. За чтением документов и сопутствующими размышлениями, прошло не менее шести часов. Пора к интендантам отправляться, а то будут шипеть и плеваться ядом...

Глава третья, или будни юного перелетного хомяка.

Не успел я напялить форму, как мой телефон разразился требовательными трелями.

— Второй лейтенант Каору? — Женский голос в трубке можно было смело охарактеризовать как усталый.

— Так точно! — Отрапортовал я.

— Мерилл Боуни на линии. Будьте так добры зайти в секретную часть, лейтенант. — Чуть помолчав, женщина добавила. — Кабинет сто четырнадцать. Немедленно.

— Слушаюсь, мэм. — Сообщил я своей собеседнице, однако, в трубке уже пиликали сигналы отбоя.

Ну что же... Секретная часть располагалась в том же корпусе, что и интенданты. Убью двух зайцев дуплетом, так сказать. Выйдя из жилого блока, я пересек залитый солнцем плац, направляясь к длинному двухэтажному строению, в котором, собственно, находились второстепенные подразделения военной базы Херефорд. Учеба тут не замирала ни на минуту, и на плацу чеканили шаг не меньше двух взводов свежего пополнения, занимавшиеся шагистикой под руководством нескольких свирепых стафф-сержантов. Увы, но мир после Второго Удара был весьма неприветливым местом, и части, первыми вступавшие в бой, первыми несли и потери. Не избегали этой участи даже такие элитные части, каковыми были три полка SAS. А может быть в слухах, которые распространяло солдатское радио, была, для разнообразия, правда. Действительно, почему бы не развернуть на базе трех полков корпус особого назначения, разумеется, доукомплектовав их свежими силами? Отсалютовав застывшему на посту часовому, я прошел в тихий и прохладный холл, в котором отлично ощущалась работа кондиционеров и пахло свежезаваренным кофе.

На контрольном пункте, представлявшим собой кабину из прозрачного пуленепробиваемого армированного пластика, скучал лэнс-капрал, оживившийся при виде такой феерической картинки, как двенадцатилетний лейтенант. Впрочем, солдат вовсе не позволил себе никаких шуточек, для этого он был слишком профессионален. Быстро определив, кто стоит перед ним, лэнс-капрал Уитни, как значилось на его нагрудной табличке, протянул мне магнитную карту временного допуска, и вежливо попросил расписаться в здоровенном талмуде, после чего он указал мне на металлическую дверь, ведущую в недра военной бюрократии.

Дверь внушала почтение. Желающему пробиться в секретную часть пришлось бы проломиться через почти полуметровую металлическую дверь, сильно смахивающую на шлюзовую. Впрочем, это и был шлюз... За дверью меня ждало помещение в несколько квадратных метров, в котором не было даже фальш-панелей. Нет, там была неприкрытая ничем броневая сталь. Прямо напротив входа в контрольную зону располагался выход, и над выходной дверью, кто бы сомневался, располагалась широкоракурсная камера видеонаблюдения, прикрытая прозрачным стеклом. Я мысленно усмехнулся, похоже, на этой базе знали толк в паранойе... Да уж, можно ставить рваную купюру в пятьдесят рублей против золотой гинеи, что стекло очень даже бронированное. Бросив взгляд на верх, я кивнул своим мыслям. Ну, точно — распылительные сопла. Прорвавшихся через полметра броневого композита ждал газовый сюрприз. Камера чуть дернула объективом, фокусируясь на моем лице, и, спустя буквально секунду, негромко щелкнул замок запертой входной двери, после чего зажужжали сервоприводы, и передо мной открылся проход.

Миновав очередной пост охраны, я свернул за угол, попав в длинный коридор, в котором витал дух секретности, который, очевидно, страдал манией преследования. Ни одного окна, камеры наблюдения, не оставлявшие мертвых зон и металлические двери с электронными запорами. Мне только и оставалось, как прищелкнуть языком и удивиться, что нет ни одного сканера сетчатки, какие широко применялись в лабораторных комплексах. А, с другой стороны, тут ведь постоянно присутствует живая охрана. Воистину, мое логово — моя крепость. Тут этот принцип был возведен едва ли не в абсолют. Проследовав к двери, на которой была выгравирована цифра сто четырнадцать, я приложил ключ-карту к пластине электронного замка. Внутри был установлен широкий стол с парой уже знакомых мне терминалов, по обе стороны от которого были установлены вмонтированные в стену массивные сейфы. В удобном даже на вид кресле сидела склонившаяся над клавиатурой терминала женщина средних лет в форме капитана.

— Второй лейтенант Каору прибыл по вашему приказанию, мэм! — Я щелкнул каблуками и вытянулся по стойке 'не очень вольно'.

— Добрый день, лейтенант, — устало кивнула мне госпожа капитан, — присаживайтесь.

— Слушаюсь, мэм. — Отчеканил я, после чего проследовал к гостевому стулу подчеркнуто строевым шагом.

Женщина достала из ящика стола пакет из плотной коричневой бумаги, после чего решительным жестом переломила печать из сургуча.

— Для начала, позвольте поздравить вас с вступлением в ряды королевских вооруженных сил, в их лучшую часть — специальную летную службу. — Капитан Мерилл Боуни, как значилось на ее нагрудной табличке, протянула мне прямоугольник из непрозрачного пластика молочного цвета, на котором был отпечатана моя фотография и нанесены несколько строчек текста. — Вот ваше офицерское удостоверение. А теперь, давайте работать.

Поработать пришлось немало... Капитан Боуни подкидывала мне документ за документом, с каждым из которых требовалось ознакомиться, после чего было необходимо поставить роспись. Приказ о призыве на военную службу. Приказ о присвоении воинского звания. Приказ о направлении в двадцать второй полк SAS. Приказ о прикомандировании к начальнику военной базы в качестве офицера по особым поручениям. Положение о секретности на пяти листах, большей частью состоявшее из пар 'запрещается — карается'. Каралось все вышеупомянутое не иначе, как расстрелом. Присвоение допуска по форме 'белый-золотой', что, в переводе на человеческий язык, обозначало получение мною права на работу с документами под суровым грифом 'совсекретно'. И, наконец, мне предоставили для ознакомления вершину военно-бюрократической мысли, не иначе, как выпущенную в недрах министерства обороны. Чем дальше я читал текст этого опуса, тем выше взлетали на лоб мои брови. Нет, это они серьезно? Пункт первый — пилот обязан постоянно иметь при себе личное оружие и средства индивидуальной защиты. Мне что, перманентно в 'бронике' бегать, каску не снимая? Дальше было интереснее. Оказывается, мне полагалось вооруженное до зубов сопровождение, численностью не менее отделения, экипированного для ведения боевых действий. На этом веселье не заканчивалось, вовсе нет. Регламентировалось все, начиная с помещений для проживания, кончая порядком передвижения.

— Вам определенно нужно выпить, лейтенант. — Рассмеялась капитан. — Да и я к вам присоединюсь. Вы какое кофе предпочитаете?

— Черный с сахаром. — Поднял я голову от кошмарной бумаги. Ну, мать их так, если я буду постоянно сидеть под таким колпаком, то жизни мне не будет, никакой. Нет, я все понимаю — в сложившихся условиях пилоты представляют собой высочайшую ценность, но жить по такому режиму я бы и врагу не пожелал!

— Держите ваше кофе. — Передо мной на стол опустилась кофейная кружка, наполненная крепчайшим 'экспрессо'. — Что вас так изумило, лейтенант Каору? — Поинтересовалась моя собеседница.

— Вы знакомы с этим документом, мэм? — Я протянул ей мой персональный кошмар.

— Да, разумеется. — Усмехнулась капитан Боуни. — А что вас так удивляет? Если у вас есть единственный уникальный специалист, от которого, более чем вероятно, зависит выживание империи как таковой... Ну, подумайте сами, лейтенант — кем вас, если что, заменить?

— Некем меня заменить пока что. — Буркнул я, берясь за чашку кофе и аккуратно откладывая на стол бумагу.

— То-то и оно. — Утвердительно кивнула капитан. — Ладно, все это лирика. С документами вы ознакомились?

— Так точно. Прочитал и подписал. — Доложил я.

— Отлично. В таком случае, вот вам последняя бумага. — Мерилл Боуни крутнулась на кресле к сейфу, из которого был извлечен очередной шедевр крайне официального вида. — Прочтите и распишитесь.

Н-да. Гриф секретности, три экземпляра. Приказ о командировании второго лейтенанта Каору в Японию, в особый институт нового альянса NERV. Срок командировки — пока не исчезнет необходимость. Явиться мне следовало к командующему институтом. Командующему? Это что же за институт такой, которым командуют? Хотя, поморщился я, все верно. Фиговый листок для общественности, не иначе, на что и их эмблема намекает. Не может организация, отвечающая за планетарную оборону от вторжения пришельцев, быть гражданской. Ставлю дату и подпись, после чего в несколько глотков допиваю остывший кофе. Хозяйка кабинета явно предпочитала чуть ли не арктический холод, установке климат-контроля были указаны суровые шестнадцать по цельсию.

— Ну что же, лейтенант... — Капитан встала и протянула мне руку. — Удачи вам! Помните, мы все рассчитываем на вас.

— Я не подведу, мэм. — Я вытянулся по стойке смирно, после чего пожал протянутую мне руку. Да, капитан Боуни явно была действующим офицером SAS. Сильные пальцы, жесткая ладонь и крепкое рукопожатие. Получив ободряющую улыбку на прощание, я покинул гостеприимную хозяйку.

Что бы попасть к интендантам, мне для начала пришлось покинуть пропитанные атмосферой тайны, щедро сдобренной паранойей, казематы секретного отдела, отстояв свое в тамбуре. Сдав временный пропуск часовому, я отправился к лифту. Согласно присланной мне схеме, требовалось спустится на минус первый этаж, где и располагались интенданты. Зайдя в лифт, я с трудом подавил желание присвистнуть — кнопки были размечены по минус десятый этаж включительно. Обманчиво малоэтажная база явно росла вниз. На первом подвальном этаже царила деловитая суета. У интендантов, обеспечивающих всякой всячиной военную базу было полно работы. Отловив первого встречного сержанта, я решительно потребовал разъяснений. Как сообщил мне отловленный, по моему вопросу следовало обратиться в кабинет двадцать два 'А'. Похоже, подвальные этажи именовались по буквам латинского алфавита... Найти указанное помещение было вовсе не тривиальной задачей. Помянув тихим незлым словом безумного архитектора, спроектировавший этот чертов лабиринт, я отправился на поиски, внимательно читая таблички на дверях.