Буревестник

Пролог.

Британские острова, база 22 полка 'SAS', местечко Херефорд. 18 сентября 2000 года, поздний вечер. Кабинет начальника базы.

Полковник Маклоу устало помассировал виски, и откинулся на спинку кресла. Ощущал он себя отвратительно, чего уж там. Нет, ну, в самом деле — за последние пять дней поспать ему удалось от силы десять часов. И эти десять часов были разбиты на кусочки по часу, максимум по два. На войне, как на войне, ощерился полковник. Тринадцатого сентября планету сотряс катаклизм, последствия которого будут аукаться во всем мире еще ой как долго. Британии пришлось нелегко, на островную страну обрушились сначала землетрясения, толчки которых длились почти шесть часов, а затем, спустя буквально несколько часов, последовала настоящая серия цунами, которых на островах отродясь не видели.

В итоге, в стране было объявлено военное положение. Джонатан хищно усмехнулся. Да, молодчиков, вышедших на улицы с очередными безумными требованиями и протестами, ждал пренеприятнейший сюрприз. Теперь у военных, привлеченных к охране порядка, были развязаны руки. И любители помахать палками, швыряясь в констеблей обломками кирпичей и бутылочным стеклом, нацепив при этом на морду импровизированные газовые маски.... Полковник мрачно улыбнулся. Эти любители получили достойный ответ. Не далее как вчера отдельное подразделение его родного полка подавило, полковник был честен перед собой, самый натуральный бунт. Зачаток бунта, если уж быть точным.... Да. Пулеметного огня смутьяны-мигранты, некогда прибывшие с ближнего востока, точно не ждали. Интересно, они что же, рассчитывали, что парламент Ее Величества шутки шутил?

Полковник мрачно уставился на стол, на котором лежал бланки с расшифрованными документами, поступившие в шифровальную службу SAS не далее чем полчаса назад. Документы, надо сказать, внушали почтение. Не каждый день на скромного полковника сыпятся бумажки за подписью самого премьер-министра. Полковник еще раз перечитал чертов бланк, чувствуя, как усиливается ставшая уже родной и близкой мигрень. В наличии было: допуск к некому проекту 'Е', который, судя по всему, был не чем иным, как новой реинкарнацией 'манхэттенского проекта'. Громких слов о 'выживании империи' там хватало.... Вдобавок ему предписывалось встретить некоего профессора Каору, и обеспечить тому все необходимое для развертывания на территории военной базы целого комплекса лабораторий.

Оценить масштаб беды позволил и тот факт, что в шаговой доступности от Херефорда в самое ближайшее время будет начато строительство модульной АЭС. И строить данную электростанцию будут как раз для снабжения энергией лабораторных комплексов, охранять которые предстоит его родному двадцать второму полку. Мелодично звякнул селектор, и Маклоу с тяжелым вздохом потянулся к кнопке.

— Да, лейтенант? — Устало осведомился командир полка особого назначения у своего бессменного секретаря.

— Сэр, пост у первого периметра докладывает, что некто по имени Чиэ Каору требует встречи с вами. — Лейтенант Джонсон за те семь лет, которые он прослужил вместе с полковником Маклоу, отвык удивляться чему бы то ни было.

— Сопроводить ко мне. — Полковник чуть задумался, после чего решительно тряхнул головой. — И вот еще что, Эйвори.... Предложите этому профессору, что ли, кофе. Мне потребуется десять минут, что бы привести себя в порядок.

— Есть, сэр. — Отрапортовал лейтенант, который как никто другой понимал своего шефа. В конце-то концов, Эйвори Джонсон точно так же толком не спал последние сутки.

Полковник Маклоу закинул в рот пару таблеток парацетамола, и, чуть поморщившись, перемолол их все еще крепкими зубами. Так, таблетки съедены, теперь, возможно, тянущая боль в висках наконец-то уйдет. Остается быстро принять душ, и настроиться на разговор с прибывшей шишкой. В том, что залетный профессор будет фигурой особо крупного калибра, у Джонатана не было ни малейших сомнений. Пешкам премьер-министр Великобритании открывать зеленую улицу не станет, тут и к гадалке не ходи.... Итак, душ. И надо поспешить, лейтенант, не смотря на все его дипломатические таланты, долго держать в приемной такую шишку просто не сможет...

Полковник стоял по стойке смирно, и смотрел на хрупкую невысокую японку. Симпатичная. Впрочем, не так, поправил себя мысленно командир специального полка, она была симпатичной. Последняя неделя явно далась ей непросто, и гримаса пережитого горя намертво пристала к тонким чертам лица, а в глазах, казалось, навсегда застыл серый лед. Будь он неладен, этот официальный стиль секретной переписки, из которой было решительно невозможно понять, что профессор окажется дамой.

— Добрый вечер, мэм. — Отсалютовал полковник. — Позвольте представиться, командир двадцать второго отдельного полка особой летной службы, к вашим услугам.

— Я бы не рискнула назвать этот вечер добрым, полковник. — Зло процедила японка, чуть растягивая слова. Акцент у нее, как отметил полковник, ну прямо таки из закрытого элитного колледжа. — Сначала я трясусь в проклятом вертолете, а потом болван-вояка держит меня в приемной.

— Приношу свои извинения, мэм. — Полковник самую малость склонил голову перед разъяренной пантерой, в которую медленно, но верно превращалась его гостья. — Лейтенант Джонсон всего лишь исполнял мой прямой приказ. Мне было необходимо принять ледяной душ, что бы не уснуть во время встречи. За последние пять дней мне удалось поспать не более десяти часов.

— Десять часов? — Вскинула идеально очерченную бровь профессор. — Да вы, черт побери, просто счастливчик. А я вот все на стимуляторах...

— Вы это серьезно? — Маклоу скопировал жест своей собеседницы. — Последствия нехватки сна крайне неприятны, не мне вам это объяснять.

— Да... — Женщина тяжело вздохнула, после чего с неженской силой провела ладонями по лицу, словно стряхивая с себя остатки кошмара. — Приношу свои извинения, сэр. Я была непозволительно груба. Возможно, вы сумеете простить меня, если узнаете, что пять дней назад я потеряла своего мужа.

— Мои соболезнования, миссис Каору, — склонил голову полковник, — последние пять дней на островах творилось черте что.

— Он погиб не здесь, — грустно улыбнулась японка. — Место его гибели — антарктический континент. Он участвовал в экспедиции доктора Денжиро Кацураги.

— Постойте-ка, — прищурился полковник, — это не там ли произошел этот кошмарный взрыв?

— Все верно, полковник. — Криво улыбнулась Чиэ Каору. — Вы совершенно правы. И именно этой проблемой мы с вами и будем заниматься.

— Какой именно проблемой? — Подобрался Джонатан, твердо глядя в глаза своей гостьи.

— Скажите, полковник, — насмешливо улыбнулась профессор, закидывая ногу на ногу и откидываясь на спинку стула, — что вы думаете об инопланетянах? Причем таких, что превосходят нас во всем, и не на один порядок?

Полковник вовсе не был трусом. Человек, сделавший карьеру в частях особого назначения, пройдя долгий путь от командующего диверсионной группой зеленого второго лейтенанта до командира элитнейшего соединения, трусом не мог быть по определению. Но сейчас Джонатан чувствовал, как по его спине скользнули струйки ледяного пота, а в углах вроде бы уютного кабинета ощерилась голодная мгла.

Британские острова, база 22 полка 'SAS', местечко Херефорд. 22 июля 2002 года, рассвет. Лабораторный комплекс молекулярной генетики.

Чиэ неспешно шла по гулким, темным коридорам. Вот и все... Проект всей ее жизни близится к концу. Ребенок, в котором благодаря ее гению удалось совместить сорок процентов аллелей генотипа 'ангела', найденного экспедицией, в которой участвовал ее покойный муж, и шестьдесят процентов человеческого генома, успешно появился на свет, выношенный суррогатной матерью. Хотя, это еще вопрос, насколько данный генотип был чужим. Структурное сходство бросало в дрожь, и неведомая древняя тварь, спящая в ледяной гробнице Антарктиды, на деле была куда как ближе к человеку, чем те же крупные обезьяны. Настолько ближе, что генетик невольно задавалась вопросом, а так ли был прав старина Дарвин? Да, ребенок... Ледяной разум ученой вовсе не воспринимал это существо, пищащее где-то в лабораторных яслях, как собственного сына. Ну и что с того, что зародыш был сформирован на основе ее яйцеклетки?

Это, в конце концов, было сделано исключительно ради того, что бы передать ему интеллектуальные способности его создательницы. От коктейля же мужского семени, оплодотворившего будущего защитника человечества, требовалось передать эмбриону несгибаемую волю к победе, и характер победителя. Да, женщина прекрасно отдавала себе отчет в том, что мальчишку, когда он будет расти, ждет та еще обработка. Из него будут воспитывать бойца, в первую очередь преданного интересам Британии. Чиэ позволила себе легкую улыбку. Да, конечно, можно сделать из ребенка послушного исполнителя воли власть предержащих, слепо следующего вбитым ему в голову нормам. Можно. Но вряд ли те, кто стоит за сценой и дергает мир за ниточки, удержатся от соблазна утилизировать полностью заложенные ею способности. А индекс ай-кью, зашкаливающий за две сотни, рано или поздно позволит ее потомку взглянуть на мир критически. И тогда кукловодов, отправивших ее мужа на верную смерть, ждет воистину неприятный сюрприз!

Женщина холодно улыбнулась. Уж кто-кто, а она никогда не довольствовалась полумерами. Это ее незадачливая коллега Юй, испугавшись риска, вложила всего семь процентов чужого генотипа в аналогичный по назначению проект, созданный на основе исследований Каору. Улыбка Чиэ стала шире. Да, до Юй пока что так и не дошло, на что именно она подписывается. Девочка, которую формирует сейчас молодая дурочка Икари, обречена на крайне неприятную судьбу. Именно поэтому она, Чиэ Каору, и не стала создавать свою копию. Заставлять девочку-подростка вступить в неравный бой с инопланетными тварями, которые, если верить записям, найденным в развороченных взрывом недрах южного материка, непременно атакуют Землю.... Ну, нет. Чиэ была реалистом, и четко оценивала гендерные особенности, как женщин, так и мужчин.

Принятие решений в критических ситуациях, когда счет идет на доли секунды, а вокруг разверзается огненный ад — дело мужчин. Гормоны, дамы и господа, криво улыбнулась Чиэ Каору, всего лишь гормоны. Да, есть женщины, на это способные. И даже не все они выглядят как мужиковатые особи, не вызывающие у противоположного пола ни малейшего интереса. Но, черт подери, законы диалектики никто не отменял. И именно эти несчастные исключения подтверждают то самое, проверенное веками правило. Женщине не место на войне. Женщине место во дворце, в окружении подобных ей же подруг, и ее задача — править силой своей слабости. А сильным мужчинам место у ног женщины. То самое место, где в итоге окажутся те подонки, разрушившие ее уютный мир.

А вот и четырнадцатая лаборатория. Чиэ, приложив ладонь к сенсорной панели, активировала систему охраны. Электронные мозги компьютера, отвечавшего за безопасность на вверенном ему объекте, сопоставили допуск идентификатора 'Чиэ Каору' с необходимым для получения права на проход, и убедились в том, что ее привилегии более чем достаточны. Под тихое жужжание сервоприводов, раздвинувших толстые металлические ворота, ученая прошла в небольшой тамбур, где и переоделась, надев лабораторный халат, шапочку и бахилы. Порядок превыше всего, ведь в науке нет мелочей. Женщина прошла внутрь, привычно оценивая показания, таинственно мерцающие на экранах мониторов.

Убедившись, что все идет как надо, женщина подошла к автоклаву, расположенному в самом центре лабораторного помещения. Да, удовлетворенно кивнула себе Чиэ, показатели расчетные. Десятый образец модуля 'А' наконец-то вышел таким, как она и планировала. Собственно, это и был ее второй по счету глобальный проект. Модуль, предназначенный для стыковки хрупкого человеческого тела и лишенного центрального ядра клона 'ангела'. Модуль, который позволит в итоге создать мощнейший боевой комплекс, из числа индивидуальных средств поражения, когда-либо созданных человечеством. Припомнив исследования АТ поля, создаваемого опытными образцами, женщина поморщилась. Да уж. Для гарантированного поражения такого комплекса потребуется не менее двухсот килотонной боеголовки, причем 'Ева'-комплекс должен оказаться практически в эпицентре. Тогда да, наведенные кастрированным 'ангелочком' защитные поля не выдержат. Но много ли желающих найдется загрязнять свои собственные территории, проводя наземные термоядерные взрывы?

Женщина уютно расположилась в высоком кожаном кресле, установленном перед панелью вычислительного модуля. Загрузка программного обеспечения прошла, как всегда, быстро, и на мониторе засветился логотип известной операционной системы реального времени. Чиэ аккуратно поместила модули нейроинтерфейса себе на голову. Бросив взгляд в зеркало она убедилась, что выполненные в виде заколок приборы расположены как надо. Откинувшись на удобную спинку кресла, Чиэ позволила себе расслабиться. Мечтательная улыбка коснулась ее идеально очерченных губ. Юй Икари стремится превзойти свою извечную соперницу, наивно при этом полагая, что невеликие способности к анализу позволят ей решить ту проблему, над разрешением которой билась сама Каору. Решительно выпрямившись, женщина запустила клиент электронной почты, и выслала на адрес Икари документацию по модулю 'А', вариант десять.

Почти всю. Высылать подробности экспериментов по девятой серии модуля Чиэ вовсе не планировала. Воистину, она сделала дар, достойный самого Одиссея. Торжествующий смех прозвенел в тишине лаборатории хрустальными колокольчиками. Ну, зачем же Юй знать, что при первом пересечении первого же предела синхронизации с модулем, который достигается на тридцати процентах, происходят оч-ч-чень интересные вещи? Это торопыга Юй узнает это на собственном, печальном опыте. О да. Чиэ мечтательно прищурилась. Первая синхронизация приводит к съему матрицы сознания. И эта матрица в спящем виде будет лежать в буфере модуля 'А', обеспечивая контакт пилота и инопланетного чудовища. Какая жалость, что исходная матрица при этом разрушается...

Да и для полноценного переноса сознания требуется особая процедура, проводить которую следует на завершающем этапе формирования 'А' модуля. И только при проведении данных работ должным образом можно рассчитывать, что сознание будет перенесено полностью и без изъянов. Это знание стоило ей полугода упорных исследований и доброй сотни жизней приговоренных к смерти смутьянов. Глубоко вздохнув, Чиэ стремительно набрала длинную команду, которая установит прямое соединение одетого ею нейроинтерфейса с центральной камерой автоклава, где вызревал будущий суррогат ядра Е-комплекса. Палец застыл над клавишей 'ввод'. Наверно, криво усмехнулась женщина, нечто подобное мог ощущать Виктор Франкенштейн, создававший свое рукотворное чудовище. Плевать! Женщина прищурилась и решительно стиснула зубы. Потребность проекта 'Е' в ней практически исчерпана, и совсем скоро ее будет ждать последняя награда от спасаемого ею мира — пуля сорокового калибра, выпущенная в основание ее собственного черепа.

Записка, небрежно брошенная ею на стол, наведет следствие на совершенно неверные выводы. Те самые выводы, которые будут удобрены смертью Юй Икари. Да, усмехнулась женщина, идея о том, что мать будущего пилота должна пожертвовать собой во имя того, чтобы пилот смог сражаться с беспощадным врагом, надвигающимся на человечество, была воистину блестящей! И кому какое дело, что в итоге будет одна полностью разумная и практически неуязвимая боевая машина, окруженная целым сонмом полуразумных и полностью контролируемых ею товарок? Усмешка Чиэ Каору плавно превратилась в волчий оскал. Да. Подонки, отнявшие жизнь у ее супруга, выродки, искалечившие ее собственную судьбу, заплатят за все. И тем слаще будет ее победа. Ведь руководство проекта 'Зиэлле' будет наивно считать, что именно оно использовало наивную простушку в своих целях.

Палец дрогнул и пошел вниз, вжимая мягко щелкнувшую клавишу в металлическую подложку клавиатуры. Перед тем, мутная волна беспамятства захлестнула пламя ее могучего разума, женщина еще успела заметить сообщение об успешно установленном соединении, и бегущие цифры синхронизации, стремительно приближающиеся к тридцати. Полыхающая черным огнем волна накрыла ее, и Чиэ еще успела осознать, что ее разум одиноко болтается в лишенной звуков, цветов и запахов черной пустоте. Пустоте, которой нет ни начала, ни конца. Пустоте, лишенной даже хода времени. И, если бы у нее было горло и легкие, оставшиеся где-то там, на той стороне нейроинтерфейса, она бы залилась истошным криком. Потому что голодный мрак, словно гурман, дегустирующий изысканное блюдо, медленно, слой за слоем слизывал то, что некогда составляло сущность самой блестящей из ученых, живущих на Земле двадцать первого века....

Британские острова, база 22 полка 'SAS', местечко Херефорд. 22 июля 2002 года, раннее утро. Личные апартаменты начальника базы.

Бригадный генерал Маклоу наслаждался первой чашечкой утреннего чая, когда зуммер телефона прямой линии с начальником службы безопасности объекта 'Е', как по документам проходил подземный лабораторный комплекс, в клочья разорвал утреннюю тишину.

— Слушаю, — недовольно буркнул командир.

— Сэр, у меня плохие новости. — С места в карьер начал доклад офицер, проходящий по ведомству военной контрразведки. — Персоналом обнаружена профессор Каору. Мертвее мертвого, сэр!

— Подробности? — Процедил Маклоу, чувствуя, как разыгрывается его старая, очень старая мигрень.

— Высылаю на ваш терминал, сэр. — Бодро отрапортовал идейный последователь мистера Бонда. — Выглядит как самоубийство на фоне патриотического психоза.

— Патриотического? — Позволил себе кривую ухмылку Джонатан. — Это какой такой патриотизм может быть у этнической японки по отношению к Объединенному Королевству?

— Не к Великобритании, сэр. — Поправил его офицер контрразведки. — К человечеству, сэр. Документы ушли, прошу вас ознакомиться с их содержимым.

— Принято, — буркнул бригадный генерал, — ознакомлюсь. Работайте, лейтенант-полковник. Приказываю провести полный цикл оперативно-следственных мероприятий!

— Работаем, сэр! — Отрапортовал начальник отдела безопасности. — Хорошего вам дня, сэр!

И только услышав короткие гудки отбоя, Джонатан Маклоу позволил себе со всего маху опустить трубку на жалобно звякнувший аппарат, после чего облегчил душу длинной и витиеватой фразой, которой позавидовал бы даже его покойный отец, посвятивший всю жизнь флоту Ее Величества королевы! Так, нахмурился бригадный генерал, направляясь к установленному на письменном столе терминалу, нужно проверить, что там случилось. Какое увесистое письмо, а? Так, фотографии.... Джонатана передернуло. Он вовсе не ожидал увидеть сброшенную с кресла неведомой силой изломанную куклу, в которой он с трудом смог узнать ту, с кем он неоднократно за последние годы делил одну постель. Как же ее корежило, бедную, поморщился бывалый диверсант. Такого он за всю свою практику не видел, проклятие! Ага, записка.... Осознав, что именно написала в ней его пассия, генерал сорвался с места. К дьяволу, ему нужен узел ЗАС (защищенной связи). И срочно, мать их всех так вдребезги и пополам.

Говорят, что генералы не бегают. Мол, в военное время это вызывает панику, а в мирное смех. Маклоу, стремительно несущийся по коридорам военной базы опровергал данный тезис. Хотел бы он посмотреть на того, кто осмелится посмеяться над бегущим матерым убийцей. Да, вот прямо сейчас. Тогда бы Джонатан, ей-ей, не отказал бы себе в таком маленьком удовольствии, как вбить мерзкую ухмылку прямо в пасть проклятому шутнику. Но смеяться никому и в голову не пришло, подчиненные лишь превращались в те еще соляные статуи, вытягиваясь по стойке смирно. Генерал остановился перед постом охраны перед помещениями шифровальной службы, ответив на приветствия охраны. Оправив форму, Маклоу зашел внутрь.

— Связь с абонентом 'дэ'-пятнадцать, немедленно, — процедил генерал, кивком приветствуя вскочивших офицеров связи, направляя свои стопы в закрытую от всех видов прослушивания кабинку. Глубоко вздохнув, Джонатан положил вспотевшую ладонь на трубку установленного в кабине телефонного аппарата.

— Господин Лоренц, — нейтральным тоном проговорил генерал, — Маклоу на связи. Сэр, у нас проблемы...

Где-то в иной реальности. Российская Федерация, город Новосибирск. Жилой квартал в районе 'Академгородок', поздний вечер. Июнь 2012 года.

Я уныло брел домой. Плоды трехдневного расследования только что были спущены в канализацию, причем произвел сие действие лично начальник городского уголовного розыска. Все как обычно, господа, все как обычно. У мальчика-мажора внезапно нашлось неопровержимое алиби, изнасилованная им девочка-студентка забрала заявление, заявив при этом, что ошиблась. Ну конечно.... Ошиблась она! Я мрачно выматерился. Да я же ей в глаза смотрел, мать вашу! Что я, страх никогда не видел в глазах человеческих? Но, как любит выражаться наш колонель, что б ему на 'красную' зону пожизненно сесть, твари с двумя просветами, 'очучения к делу не пришьешь'. Ну, не мне с мастером 'шить' дела спорить. Захар Борисович, оборотень, можно сказать, из потомственных. Только папа его генеральские лампасы носил, а сынок пока что не сподобился. Но, чего уж там, правильным путем товарищ идет. И лампасы у него — будут!

А меня так и зароют где-нибудь в лесу, с моим-то подходом к жизни. Честный мент, ага, прошу любить и жаловать. И, как правильный мент, я по земле хожу, да с земли не кормлюсь. Я гончак, мать вашу, а не псина сторожевая, которую на цепи держать нужно. Звали ведь в ОМОН, еще тогда, три года назад. Не пошел. Дело делать хотел, кретин прекраснодушный. Я грустно вздохнул и засмолил черт знает которую по счету сигарету. Ну, отвел я тут душу, а дальше-то что? Заявление на стол класть, да отца-командира по морде бить? Или всю обойму верного 'макарки' ему в жирное брюхо разрядить? С дистанции в пять метров даже из ПМ промахнуться затруднительно, разве что патрон перекосит, но это ведь не промах... Так что, шагом марш домой, старлей. Выпьешь водовки, жить легче станет. Тьфу, проваль, сопьюсь же я так. Каждую неделю, считай, за воротник закладываю в свои двадцать семь. В общем, Паша, двигай ножками, и не ной, что с ног сбился. Волкодава ноги кормят. Я с трудом подавил смешок. Волкодав, да... Хоть пополам разорвись, а до суда дай боже треть дел допускают. Остальные, значится, разваливаются в руках у опытных и понимающих текущий жизненный момент следаков.

Прокурорские, те свое дело туго знают. И карман свой обижать они не привыкли. Посмотришь иной раз на домик кирпичной кладки, этак в два этажа минимум, и думаешь — а куда, интересно, их собственная безопасность смотрит? Ведь есть же у них аналогичная по назначению структура, точно знаю. Есть... Но там тоже в массе своей люди, понимающие реалии текущего момента, работают. А еще, мать их так, план у прокурорских на ментов никто не отменял. Обязан товарищ прокуратор отпрофилактировать, а еще лучше, срок оформить, энному количеству ментов. Это если он о карьере думает. Ну так какой же нормальный следак карьеру сделать не хочет, а? Хотя да, есть и там 'белые вороны'. Но мало их, и далеки они от простого ментовского народа. Те же, кто близко, на службе долго не задерживаются. Сами уходят. Или выносят их, под Шопена. Это если простые человеческие слова понимать откажутся. Я вот уже три раза, как отказался, непонимающего изобразил, но бог пока миловал. А ведь как хотелось бы нормально поработать... Эй, судьба злая, мысленно заорал я в хмурое, покрытое тучами небо, шанс мне дай. Один, большего ведь не прошу. Дай себя человеком почувствовать, а не винтиком проклятой машины!

Не успев открыть дверь подъезда, я ощутил легкий такой холодок между лопаток. Желудок сжался камнем, после чего протестующе ухнул куда-то вниз. Та-а-а-к... А ведь такое со мной уже было, тогда, на спецоперации по отлову очередных террористов, в веселой 'кавказской' командировке, когда пятерых из нашего управления заслали в якобы мирный и спокойный Дагестан. Ну, тогда меня граната выручила. Брошенная в лестничный проем эргэдэшка размолотила троих выродков с автоматами в кровавый фарш. Сейчас гранаты наступательной системы у меня при себе нет, равно как нет и 'броника'. Не положено подобное снаряжение старшему лейтенанту УГРО. Но вот пистолет у меня с собой, и черта с два я от похода домой откажусь. Представив себе, как я названиваю в отдел, и оттуда засылают на помощь к выпившему старлею группу немедленного реагирования, мне стало смешно. Да уж... Ржать будет все управление. Ну нет. К дьяволу. Я выдернул из плечевой оперативной кобуры ПМ, дослал патрон и щелкнул предохранителем. Так, соберись. Вдох-выдох, ага. Сейчас главное не пристрелить кого не надо. Только лавров местного 'евсюка' мне и не хватало.

Крадусь по лестнице, пролет за пролетом. Картинка, конечно, полный сюрреализм. Толком не выбритый мужик в джинсе крадется по темным лестничным пролетам, согнув в коленях ноги, и зажав обоими руками пистолет, направив ствол в верх. Темно в родимом подъезде. Сколько не вкручивай лампочки, но их вечно нет. То крепко пьющая баба Зина из шестнадцатой квартиры лампочки повыкручивает, то малолетние идиоты эти самые лампочки разобьют. Люди, да... А ведь, казалось бы, живут тут же. Даже зверье, мать его, в родимой берлоге не гадит! И вот, на третьем по счету этаже под ногой отчетливо хрустнуло разбитое стекло, после чего из темного проема открытой двери вырвалась вспышка выстрела, грохот которого я уловил уже гаснущим сознанием, опрокидываясь спиной назад, на уходящую вниз бесконечную лестницу. Как глупо, успел подумать я, до того, как мое сознание затопила кровавая муть...

Глава первая, или 'Шанс заказывали? Получите и распишитесь!'

Сознание возвращалось медленно. Голова раскалывалась, рот превратился в пересохшую пустыню. Ох, плохо мне. Я попытался сообразить, что со мной произошло. Так, вспышку выстрела я помню ясно, равно как и два тупых удара в верхнюю часть груди. Лестница опять же... По всему выходит, что лежу я сейчас на промежуточной площадке между этажами. С двумя непредусмотренными вентиляционными отверстиями в организме, плюс неизвестно какими последствиями от падения спиной назад. И, что характерно, я все еще живой. Ощущал при этом я себя, прямо скажем, премерзко. Голова болела так, как она не болит с самого дикого похмелья. Покачивает, ну надо же. Сотрясение? Да, очень может быть, садануться головой об бетон я должен был не слабо. В ушах словно пробки из ваты, сквозь которые я с трудом скорее ощущал, чем слышал, чужие голоса.

Ага, скользнула вялая мысль, сейчас будет контрольный выстрел в голову. Выстрела не было. Вместо этого кто-то аккуратно потеребил меня за плечо. Не добившись никакого эффекта, этот кто-то принялся шлепать меня по щекам. Нет, ну народ. Лежит в подъезде тело, с двумя пулевыми дырьями в грудной клетке, а его какие-то доброхоты по щекам хлопают, реаниматоры чертовы. Или, может, дыр никаких нет? Удары были, да... Но ведь это могли пальнуть резинками, не так ли, старлей? Могли. Только какого дьявола им это делать? Предупреждать таким экзотичным образом в наших палестинах как-то не принято. Не в Чикаго живем, чай, у нас любителей совать свой нос куда не надо просто и без затей шмаляют из тэтэшек, которых в дикой сибирской природе развелось, как собак не резанных. Богаты закрома Родины, да... Были.

В нос ударила острая вонь. Я конвульсивно дернулся, мысленно охнув. Сейчас мне это движение аукнется, да. Но, как ни странно, не аукнулось. Разве что в голову отдало острой болью. Я во многое могу поверить, но наемные убийцы, таскающие с собой нашатырь, в мою картину мира как-то не укладывались. Я открыл глаза, после чего срочно зажмурился. Яркий свет обжег глаза самым натуральным образом, вынуждая меня плотно зажмурить веки. Ох, мама, роди меня обратно. Точно, сотрясение. Но после того, как добрые самаритяне сунули мне под нос вонючий пузырек, сознание явно прояснилось и мысли обрели долгожданную четкость. Слух постепенно возвращался, и то, что я услышал, меня совсем не порадовало.

— Hey, Kaoru. — Некто осторожно коснулся моего плеча. — Do you hear me, intern?

Все любопытственней и любопытственней, как выражалась незабвенная Алиса из доброй детской сказки Льюиса Кэррола. С английским языком я никогда особо не дружил, но вот смысл фразы осознал на лету. Этот самый некто интересовался, слышу ли его я. Интересно, что есть Каору — фамилия, имя, должность, профессия или таки звание? И почему он меня стажером именует? Итак, непонятка первая — я знаю язык, которым отроду не интересовался. Да и откуда мне его было знать, ведь сразу после школы я отправился прямиком в армию, долг Родине отдать. Отдал я этот долг, мать его, и отдал с избытком. Катал квадратное, кантовал круглое, после чего красил пожухлую траву в зеленый цвет. Ибо, как поучал нас мордатый летеха, главное в армии — порядок! Одних граблей мне не хватило, и я радостно отправился на следующие, прямиком в высшую школу милиции. Поступил, да... И вот лежу я на чем-то мягком, слушая иноземную мову. Стоп, на мягком? С каких это пор бетон лестничной площадки стал мягким?!

Медленно и аккуратно разлепляю веки, и сквозь резь в глазах вижу человеческий силуэт, стоящий рядом со мной на коленях. Смаргиваю слезы, и мое зрение наконец-то обретает четкость. Ну и кто же ты, человек с нашатырем? Как ни странно, ответ находится очень быстро. Уоррент-офицер первого разряда Рональд Принс, профессиональный наставник по рукопашному бою на учебно-тренировочной базе специальной летной службы. И я его, как подсказывала память, знаю очень давно. Ладно, вопрос, откуда именно я его знаю, пока что оставлю за скобками. Пора что-то отвечать, пока меня не упаковали в госпиталь. И, что характерно, отвечать на чистом английском. Интересно, я сумею?

— Все в порядке, сэр. — С трудом выдавил я. Да, у меня получилось. И пусть язык во рту ощущается, словно инородное тело, но слова чужого языка дались мне без особого труда.

— Да, — тяжело вздохнул уоррент-офицер, — крепко же тебя приложило... Нагиса, ты мне лучше скажи, с чего ты взял моду во время спарринга останавливаться и думать? Если голову не бережешь, так хотя бы запчастями заранее озаботься, что ли. Не зря же тебе в лабораториях битых полдня пропадать!

— Прошу прощения, сэр, но... — Пытаюсь хоть как-то замять неловкость. Видно же, причем даже с моей ушибленной головой, что человек искренне расстроился. И испугался. Причем, испугался он не последствий неосторожной тренировки, нет, он испугался за меня. Еще одна странность в копилку неясностей, а именно, почему я чуть ли не физически ощущаю реакции собеседника? Это что, телепатия? Нет, не похоже... Мыслей я читать вроде как не умею. Но вот эмоции чувствуются очень ярко. Наверное, это и есть пресловутая эмпатия.

— Иисусе, — сокрушенно качает головой мужчина, — стажер, да ты никак обиделся? Мы же договорились еще пять лет назад, ученик — мое имя Рональд. Уоррент-офицер я для командования, да для солдат на плацу.

— Нет, Рональд, — я с трудом выдавливаю из себя улыбку, — все в порядке. Просто в голове такая каша сейчас, что я себя-то с трудом осознаю.

— Ну, еще бы, — пристально смотрит мне в глаза младший офицер SAS, — удар ногой в голову даром никому не проходит. Сотрясение у тебя, тут к гадалке не ходи. Сейчас из лазарета медики набегут, быстро диагноз влепят, от всей своей медицинской души.

И верно, медики прибыли быстро. Точнее, прибыл прекрасно знакомый мне капитан медслужбы британской армии сэр Остин Роней. Зайдя в помещение спортивного зала, врач только хмыкнул.

— Ронни, старина, — с усмешкой полюбопытствовал сэр, — да вы никак решили оправить вашего лучшего ученика на больничную койку?

— Никак нет, сэр! — Вытянулся по стойке смирно инструктор.

— Ну, и что же тут произошло? — Уже без улыбки спросил врач.

— Я задумался, сэр. — Выдавил я. — Произошедшее — исключительно моя вина, сэр! — Вот так. Только и не хватало создавать проблемы добряку Ронни. В памяти скользнули неясные видения тренировок. Да, уоррент-офицер учил того, на чьем месте сейчас оказался я, всерьез, но до садистов-любителей из несокрушимой и легендарной ему было далеко. И, если уж на то пошло, он меня именно обучал, а не издевался. Вопрос, кому и зачем понадобилось так обучать моего предшественника, пока что оставим за кадром. Ибо отношение окружающих, мягко говоря, не соответствует тому, как следует обращаться с солдатом или там с новичком-офицером.

— Задумался, да? — Остин бросил на меня сочувствующий взгляд. — Парень, ты это заканчивай. Ну попалась тебе лаборантка, охочая до юного мяса. Ты же ее сразу расколол, не так ли? Не зря же тебе психологию читали... И то, что ты по команде об этой чертовой любительнице педофилии доложил — вовсе не ошибка. Бабе тридцатник стукнул, а ее на подростков, тварь такую, потянуло. Теперь она с дознавателями МИ-5 пусть общается, там ей быстро мозги прочистят.

— Вы правы, сэр. — Старательно пытаюсь не выдать обуревающих меня чувств. Я? Подросток? Да мать вашу так, что же тут творится-то?

— Ну вот, — взлохматил мне волосы врач, — так держать, стажер. Ты же боец SAS, а не девочка из закрытого пансиона. — После чего Остин Роней быстро провел диагностические процедуры. Пульс, давление, реакция на свет фонарика... Профи, ничего не скажешь. Крепкие, жесткие пальцы уверенно прощупали мою голову. — Ну что же, гематома прощупывается, но она не велика. Да и кожу не рассекло, похоже, удар все же вскользь пришелся. Судя по всему, стажер, у тебя легкое сотрясение мозга. С твоей-то регенерацией, это плюнуть и растереть, максимум через пару дней будешь в норме. Сейчас я тебе укольчик сделаю, что бы голова не болела. А вы, Принс, быстро изыщите носилки и пару рядовых — мальчика нужно будет доставить в его жилой блок.

— Сэр, есть сэр! — Рявкнул уоррент-офицер, после чего четко, через левое плечо развернулся к дверям спортзала и отправился выполнять порученное, чеканя шаг. В мягкой спортивной обуви эффект, конечно, был не тот, но выучка впечатляла, да...

Проснулся я с тяжелой головой. Выспаться не вышло. Да и сна как такового не вышло, так, какое-то бредовое состояние на грани бодрствования. Кошмары еще мучали. Подробностей я не запомнил, но приятного в них уж точно было мало. Поднявшись с измятой и пропитанной потом постели, я бросил взгляд на часы. Пять утра, однако... Одно было хорошо — раздрай и беспорядок в мыслях ушли в прошлое. Теперь я точно знал, кому именно принадлежало доставшееся мне тело. Чужая память и воспоминания аккуратно разложились по полочкам. Мальчишка, в чье тело меня занесла судьба, был самым настоящим гением. Это надо же, он умудрился освоить школьную программу за каких-то четыре класса, начав при этом обучение в три года. В три! Да обычные дети в это время двух слов толком связать не в состоянии, не то, что усваивать письмо и счет! В семь лет Нагиса полностью освоил программу, как тут принято говорить, высшей школы.

Итак, что мы имеем? Знание английского и японского языка. Эмпатия, причем, мелкий пакостник отлично умел проецировать собственные эмоции на окружающих, давая понять, что он думает о людях, занимавшихся его воспитанием. Скорее, мне следовало привыкать осознанно не делать ничего подобного, ибо выходило это, согласно сохранившимся в памяти моментам, легко и непринужденно. Воспитателей же у мальчонки хватало. Начиная с психологов, плотно работавших с малышом Нагисой с самого детства, и заканчивая солдатами и офицерами двадцать второго отдельного полка специальной летной службы. Ну что же, если верить доставшимся мне воспоминаниям, судьба "сына полка" в элитном подразделении специального назначения британской армии — это вовсе не худшее из того, что могло ждать чуть ли не лабораторный образец.

Осознание того, кем именно являлся подросток по имени Нагиса Каору, ввергло меня в шок. Продукт генной инженерии, ну надо же! Гибрид из генетических цепей инопланетной твари, с юмором названного "ангелом", генетического материала моей, гхм, матери, и мужских генов, доставшихся от неизвестного количества доноров. Результат впечатлял, не спорю, но вот воспринимать женщину, способную провести подобный эксперимент, имплантировав сформированный зародыш выносившей это тело женщине, как собственную мать я не смогу никогда. Самое интересное, что ничего из этого от ребенка не скрывали. Да, ему объясняли что именно совершила его, хм, мать. И, главное, зачем. Осознать, что меня занесло в мир, который вот-вот атакуют родственные мне твари, было настоящим шоком. В том же, что атака состоится, у окружающих не было ни малейшего сомнения...

Я выпил ледяной питьевой воды, и уселся обратно на койку. Факт первый — в 2000 году состоялось событие, именуемое "Вторым ударом". Под этим лаконичным названием скрывалась катастрофа едва ли не планетарного масштаба. Если верить доставшейся мне памяти, международная экспедиция, в которой отметились США, Россия, и ведущие страны Европы нашла артефакт внеземного происхождения. Исследования длились несколько месяцев, во время которых было выяснено, что ученые столкнулись с находящимся в глубоком анабиозе инопланетным существом, которому было присвоено кодовое название "ангел". Меня передернуло при одном воспоминании о фотографиях этого монстра. Придумали название, ничего не скажешь. Ну что же, одним из главных достижений было получение чужой живой материи, немедленно отправленной на исследования. В конце же концов, международная антарктическая колония зафиксировала энергетические реакции. Пробуждение чудовища длилось больше недели, благодаря чему удалось эвакуировать большую часть персонала. На дежурстве осталась лишь горстка фанатиков от науки.

Тринадцатого сентября двухтысячного года грянул гром! Мощнейший взрыв вскрыл ледяной панцирь антарктики, выбросив в небо тысячи тонн молотого льда и скального грунта. Планета содрогнулась в пароксизмах невиданных землетрясений. Трясло даже там, где тектонической активности не наблюдали сотни и тысячи лет. Активизировались вулканы... Возле Британских островов, всего-то в нескольких сотнях километрах по направлению к Исландии, из моря поднялся новый вулканический остров. И гаснуть этот вулкан вовсе не планировал. Что творилось в сейсмоопасных районах относительно молодых горных цепей, подумать страшно. Трагедия Спитака и Ленинакана меркла перед теми гекатомбами жертв, которые человечество уплатило за свое неуемное любопытство и привычку дергать неведомое за длинные усы. Картину маленького апокалипсиса дополнили цунами, прокатившиеся по всему миру. И, если учесть произошедшие в результате всего этого техногенные катастрофы, то можно было честно сказать — человечество едва ли не ополовинилось. Добрых три миллиарда трупов заставили власть имущих по другому взглянуть на судьбу своих стран.

В общем и целом, можно сказать, что вторая жизнь, выпавшая мне по воле рока — пройдет в поистине теплой и дружественной обстановке. Мир, снявший либеральную маску сытого довольства, радостно ощерился десятками едва прикрытых фиговым листком "демократии" суровых диктатур. И ладно бы только это... Но тут начинал работать второй факт, о котором моего предшественника по телу точно так же проинформировали. Повторная экспедиция, спешно отряженная на место антарктической катастрофы, обнаружила склеп неизвестного материала, выдержавший бушевавшую там бурю высоких энергий. Попытки открыть саркофаг, материал которого успешно противостоял любому воздействию, находившемуся в распоряжении человечества, ни к чему не привели. Безуспешные попытки шли до тех пор, пока один из исследователей не саданул в досаде кулаком по матовой стене объекта, на которой ничто так и не сумело оставить даже царапины. Капельки крови, мгновенно замерзшие на морозе, смогли то, перед чем спасовали алмазные пилы и высокоэнергетические лазеры. Саркофаг раскрылся. Как грустно пошутил руководитель экспедиции, наука требует кровавых жертв.

Как я понимаю, желание шутить у научного руководителя в скором времени пропало. Дешифровка найденных документов однозначно указывала на то, что человечество в скором времени ждут очень интересные события. Нет, в самом деле — найденный саркофаг содержал предупреждение о том, что с неба вот-вот обрушатся очень похожие на взорвавшуюся тварь существа. Я мрачно ухмыльнулся. Кое-кого, надо думать, точно прошиб холодный пот. Если уж одного-единственного монстра хватило, что бы изменить облик планеты, то чего же ждать от грядущего? Вот-вот, этого самого и ждать. Липкого, коричневого и вонючего. Открытия же создательницы моего тела однозначно указывали на то, что практически все средства, находящиеся в распоряжении человечества, будут почти полностью бессильны. Ладно, плоть, пусть и не уступающая по своим характеристикам лучшим броневым сплавам. В конце-то концов, нет такой брони, которую нельзя было бы пробить. Проблема была в поле, которое могли генерировать образцы, выращенные на основе генетического материала инопланетного существа.

Слухи утверждают, что исследовательница, получив впервые данный эффект, воскликнула: 'Да это же ужас. Полный и законченный ужас!'. Отсюда и пошло название — поле абсолютного страха. АТ-поле. Хотя, как утверждали некоторые, сначала данному феномену хотели присвоить наименование 'Поле Чиэ Каору'. Но, как не странно, ученая была резко против. Чиэ, судя по всему, вообще была равнодушна ко всякой мишуре. Именно АТ-поле и было тем самым камнем преткновения. Первое, что выяснилось — позицию объекта, защищенного тонкой сиреневой пленкой поля, невозможно однозначно засечь при помощи радиолокации. Сонары тоже не спасали. Лазерное наведение и то толком не работало, поле прекрасно справлялось со сбитием фокусировки светового пучка. Вывод — высокоточное оружие тут не поможет. Его попросту не навести. Дальше хуже. Даже поле в сотню условных единиц прекрасно справлялось с попаданиями артсистем вплоть до десятидюймового калибра. Да, тяжелые высокоскоростные болванки, разогнанные до сверхзвуковой скорости, оказались практически бесполезны. Чего только не перепробовали высоколобые... Направленный взрыв, объемно-детонирующие боеприпасы, огнеметные смеси, ЭМИ — все это было бессильно. Даже гамма-лазеры с ядерной накачкой, которым во времена оны пророчили основную роль в программе звездных войн, и то не смогли добиться однозначно положительных результатов.

Из относительно достижимых методологий поражения АТ-поля оставалась высокотемпературная плазма, и гиперзвуковые снаряды, разгоняемые рельсотронами. Но тут была одна маленькая проблема. До сих пор единственным стабильным и эффективным источником высокотемпературной плазмы была нулевая точка ядерного взрыва. А рельсотроны, спешно разрабатываемые самыми разнообразными компаниями, требовали стационарной установки и небольшой АЭС для обеспечения питания. Да, уже были проекты кораблей, оснащенных такого рода оружием, но это ведь не решало проблему обороны против мобильного противника на суше. Ядерное же оружие, при всей его мощи, создавало чересчур много побочных эффектов. Даже если и удастся отбиться таким образом — то жить на обработанных термоядерными боеголовками территориях будет решительно невозможно. Это будет, в самом лучшем случае, пиррова победа. Решение было найдено там, где привыкшие к технологическим чудесам политики и военные даже не думали искать. А почему бы не создать бионоида на базе инопланетного существа? Этим вопросом задалась моя создательница. Подобное будем уничтожать подобным, ага...

Конечно, проблема была совсем не простой, но в данном случае власть предержащие были готовы хвататься за любую соломинку. Ничто так не мотивирует политика, как ощущение разверзшейся бездны прямо под его ногами. Древний девиз Британской империи гласил — у нас есть корабли, у нас есть люди, и с деньгами у нас тоже все в порядке. Люди и фонды были найдены, после чего работа закипела. Два года спустя Чиэ Каору подготовила проект единого боевого комплекса 'Ева'. Комплекс, что характерно, состоял из двух частей. Во-первых, это был выращенный по технологиям клонирования 'ангел', у которого на самом раннем этапе изымали центральное ядро, которое и составляло личность будущего чудовища. И все бы хорошо, но была одна маленькая проблема — этот самый орган выполнял так же функции энергетического центра. И вот тут наука забуксовала всерьез — взять и разделить возможности выработки энергии и обеспечения сознания было нереально. Бледное подобие, которое удалось получить на его основе — представляло собой биотехнологический аккумулятор, который мог обеспечить деятельность 'Е'-комплекса максимум на протяжении часа. Да, этого было мало, но даже это лучше чем ничего! Вопрос создания полноценного двигателя, который какой-то остряк обозвал суперсоленоидом, оставили на будущее.

Второй же компонентой комплекса был пилот. И вот тут меня накрыл ужас осознания. Что, Паша, хотел перестать быть винтиком? Хотел, что бы от тебя хоть что-то зависело? Получи, распишись, и не ной! Я зябко поежился. Каково же ребенку было осознавать, что его, фактически, создали на убой? Впрочем, если верить унаследованным воспоминаниям, Нагиса вовсе не был любителем рефлексировать и мотать на кулак километровые сопли. Вовсе нет. Четко осознавая ситуацию, окончивший базовый школьный курс семилетний ребенок усиленно начал готовиться к мрачному будущему. И окружающие его офицеры и воспитатели оказывали ему всемерную помощь. Семилетнему ребенку дали возможность продолжить свое образование, причем в двух сферах сразу. Для начала, мальчишку готовили по стандартам офицера специальной летной службы, которая заслуженно носит титул одного из лучших мировых спецподразделений. Гоняли его сурово, чего уж там... Я, в свою бытность рядовым не обученным мотострелком о такой подготовке и мечтать не мог. Мальчика готовили так, что ему могли бы позавидовать выпускники Сандхертской академии, что под Лондоном.

Но одним военным образованием и специальной подготовкой дело вовсе не ограничивалось. Год назад Нагиса Каору заочно получил научную степень в области биохимии и генетики. Мальчик решил идти по стопам своей создательницы, и в этом был глубокий смысл, ведь реально противостоять грядущему вторжению предстоит боевым биоконструктам, именуемым тут бионоидам. Первый, сугубо исследовательский, образец, уже был построен в Японии, на базе исследовательского института НЕРВ, и проходил полевые испытания. Британский 'Е'-комплекс вроде как все еще разрабатывался, и, как было моему предшественнику известно, схожие работы вели и многие другие страны, занявшие после Второго удара позиции коллективного всемирного диктатора. Противоестественный для меня альянс США, Британии, Франко-Германского союза, России и Японии правил бал в изменившимся мире. Несогласные? Да, они были. Но были они не долго. Наиболее громко кричащие рты были заткнуты, где пулей, а где и пачкой долларов, после чего наступила видимость тишины и спокойствия, прерывающая истошным воем сирен скорой помощи, летящей к месту очередного террористического акта.

Так и не смирившийся с новым переделом мира Китай подожгли с четырех углов, вызвав многочисленные 'народные' выступления. Когда же Пекинское правительство продемонстрировало готовность бороться до конца, двинув к северным и восточным границам войска, на китайские перенаселенные города обрушился термоядерный смерч, а немногочисленные ответные пуски были нивелированы подогнанными американскими крейсерами ПРО системы 'Иджис' и российскими комплексами дальнего ракетного перехвата А-2100, прототипы которого были развернуты когда-то в позиционном Московском районе ПРО. Единственным, пожалуй, успехом китайцев был ракетно-ядерный удар по Тайваню, нанесенный мобильными комплексами средней дальности. Китайская бойня была затеяна не просто так, потому что на примере Китайской народной республики всему миру было продемонстрировано, что в мире теперь все обстоит по новому. Индия, которая, было, пыталась громко вещать с трибун Организации Объединенных Наций, все поняла правильно. И шестой флот США, вошедший в Индийский океан для проведения совместных учебных стрельб вместе с Тихоокеанским флотом России тут был вовсе не при чем!

Я поежился, зябко поведя хрупкими плечами подростка, чье тело теперь досталось мне. Итак, резюмируя и подводя черту. Первое, я оказался явно не в своем мире. Ну не было такого кровавого кошмара в истории моей Родины. Я где угодно, но только не дома. Второе... Я теперь британский подданный японского происхождения по имени Нагиса Каору. Третье, ко мне можно применить бессмертную фразу Фрайди за авторством Роберта Энсона Хайнлайна — 'мать моя пробирка, скальпель мой отец'. Да, мне досталось тело того, кто был искусственно созданным человеком. Впрочем, человеком ли? Одна доставшаяся мне эмпатия чего стоит, не говоря уж о сумасшедшей утилизации мозга, и, как следствие, отличной памяти и высочайшем коэффициенте интеллекта. Ребенок, к одиннадцати годам оканчивающий два университета — это что-то с чем-то. И из всего этого следует четвертое... За все это мне, уже мне, придется платить, и платить по настоящему дорогую цену. А впрочем, если так подумать, мне досталась не самая худшая судьба. Ну кто не мечтал в детстве стать героем и оставить свой собственный след в истории... Мне же такой шанс дали, и дали мне его, что называется, авансом. Уж не знаю, кто постарался — боги, в которых я не верю, или еще кто, но факт остается фактом, и я, получившие свои две пули в грудь, остался жив, пусть и жить мне предстоит в совершенно ином мире.

Я потянулся и зевнул. Вздремнуть еще часок-другой, что ли? Армейская мудрость гласит — 'спи пока дают'. Да, идея решительно хороша, ведь голова все еще ноет. Расправляя разворошенную постель, я с интересом думал, а куда же девался мой предшественник. Где же ты, настоящий Нагиса Каору? Неужели ты просто растворился в моем сознании, оставив мне в наследство свои тело и память? Однако, заснуть мне не дали. Стоило мне положить голову на свежевзбитую подушку, как на прикроватной тумбочке пронзительно запиликал телефон. Ох, не к добру это, чувствую, поспать ушибленному уже не дадут. Собственно, так и вышло — голос в трубке принадлежал бригадному генералу Маклоу, командующему Херефордской военной базой. И голос этот решительно потребовал явиться к нему в кабинет.

Глава вторая, в которой главному герою сообщают пренеприятнейшее известие...

Долго ждать в приемной генерала Маклоу мне не пришлось. Секретарь генерала, капитан SAS средних лет, носящий имя Эйвори Джонсон, только и успел предложить мне чашечку кофе, как генерал по селекторной связи сообщил, что готов меня принять. Я вошел в кабинет как и было положено, чеканя шаг. Ну и что, что на мне униформа без знаков различия? Мундир, который я носил, обязывал ко многому. В кабинете, помимо генерала, присутствовал еще один седовласый мужчина с изрезанным морщинами лицом. Я мысленно присвистнул, ну это надо, а? Никак, на военную базу SAS пожаловал сам командующий территориальной армией Великобритании, полный генерал Реджинальд Уэст. Сюрпризы, однако... И вряд ли хорошие.

— Сэр, стажер Нагиса Каору явился по вашему приказанию, сэр! — Докладываю я, вскидывая ладонь к форменному берету.

— Стажер Каору, смирно! — Рыкнает генерал Маклоу. Щелкаю каблуками тяжелых ботинок, вытягивая руки по швам и принимаю максимально невозмутимый вид, уставившись застывшим взглядом сквозь генерала, на стену.

— Указом Ее Королевского Величества Елизаветы Второй вы призываетесь на военную службу, стажер. — Холодно улыбается командующий. — Положите руку на библию, Каору!

Делаю три шага вперед, после чего впечатываю ладонь в черный томик, лежащий на столе генерала Маклоу.

— Повторяйте за мной, стажер. — Генерал пристально смотрит мне в глаза, пытаясь поймать мой взгляд. — Я, Нагиса Каору, клянусь всемогущим богом, что буду с честью нести истинную верность Ее Королевскому Величеству Елизавете Второй, ее наследникам и преемникам...

Размеренно повторяю за Джонатаном Маклоу слова присяги, и пытаюсь сохранить невозмутимый вид. Чувствую, что получается плохо, и глаза у меня сейчас как у от души хлебнувшего дихлофоса бешеного таракана. Это что же должно произойти, что бы двенадцатилетнего пацана к воинской присяге приводили? Ох, селезенкой чувствую, ничего хорошего. Третья мировая начинается, что ли? Да нет же, бред, уж чего чего, а пушечного мяса у Нового Альянса хватает. Да и с кем воевать, если практически все что-то из себя представляющие державы сейчас находятся в пусть и не прочном, но все же, союзе? Инопланетяне пожаловали? Да, этот вариант вероятен, но ведь по всем расчетам до их визита еще почти пять лет срока. А впрочем, чего гадать, сейчас меня к присяге приведут, и после этого, чую, порадуют. Да так, что я и не рад буду новой информации. Договариваю за командиром базы последние слова, присяги, которые '... и да поможет мне бог!', после чего обращаюсь в слух.

— Ну что же, стажер, — усмехается командующий территориальной армией, — позвольте первым поздравить вас с присвоением первого офицерского звания. Вы хорошо начали, второй лейтенант, не разочаруйте нас. — Прищурился генерал Уэст.

— Благодарю, сэр! — Рявкаю я, преданно пожирая глазами начальство. Надеюсь, я не сильно фальшивлю... Полагаю, Станиславский мне бы точно не поверил.

— Да, — продолжает главком, окидывая меня придирчивым взглядом, — вижу, вы не соблюдаете форму одежды... Это нужно поправить! — После чего отправляется ко мне, и прикрепляет на парадку, в которую я оделся по вызову командира военной базы, погоны со одиночным 'шипастым ромбом' второго, сиречь, младшего, лейтенанта.

— Вольно, второй лейтенант, — расщедрился на улыбку Маклоу. — Присаживайтесь, нам есть что обсудить.

Усаживаюсь на самый кончик стула, и принимаю посадку с осанкой проглотившего толстый лом. Спина прямая, плечи разведены, подбородок вскинут и самую чуточку выдвинут вперед. С трудом удерживаюсь при этом от ухмылки, внешнее впечатление должно быть удручающим — этакий образцовый игрушечный солдатик в масштабе один к двум.

— Итак... — После некоторой паузы начал генерал Уэст, — вы, Каору, полагаю, вот-вот взорветесь от любопытства. Чего это вдруг двум старым маразматикам потребовалось поднимать вас с постели, да еще не свет не заря?

— Никак нет, сэр! — Рапортую я.

— Прекрасно. — Продолжил генерал. — Второй лейтенант, у нас сложилась критическая ситуация. Да, планировалось привести вас к присяге в семнадцать лет, проведя полный расширенный курс обучения, но обстоятельства играют против нас. Найденные в двухтысячном году артефакты инопланетного происхождения однозначно свидетельствуют, что атака, которую мы ждали в две тысячи двадцатом состоится на пять лет раньше. И, с высокой долей вероятности, второй лейтенант Каору, это произойдет в этом, две тысячи пятнадцатом, году. Вопросы?

— Сэр... — Я чувствовал себя так, словно поймал прямой в челюсть. Волной накатило острое ощущение нереальности происходящего. — Но это же значит, что мы обречены? В настоящий момент у нас готова ровным счетом один бионоид, и то, он скорее не боевой, а исследовательский.

— Вы это так 'Е' ноль ноль обозвали, второй лейтенант? — Довольно ухмыляется Реджинальд Уэст, и, дождавшись моего утвердительного ответа, продолжает. — Вы ошибаетесь, Нагиса. Уже введена в эксплуатацию 'Ева' ноль первая, да и ваша ноль вторая уже транспортируется в Японию.

— Мой бионоид уже выращен? — Чуточку подаюсь вперед.

— Все верно. — Утвердительно кивает мне генерал. — Собственно, именно с этим связано окончание работ по тестированию вашей синхронизации, потому как модуль 'А'-десять, с которым вы тренировались, был отправлен в сборочный цех. Сожалею, но мы не можем позволить себе утечек информации, поэтому никаких тестовых испытаний не будет, вам придется идти в бой без предварительной обкатки на полигоне.

— Как скажете, сэр! — Чеканю я, с трудом подавляя потребность выразиться на великом и могучем.

— Ну, ну, Нагиса. — Уэст смотрит на меня сочувствующим взглядом. Не будь я эмпатом, я бы ему, пожалуй, и поверил. Только вот чужие эмоции для меня — открытая книга... И такого отвращения я давно с чужой стороны не ощущал. Седой генерал относится ко мне как к опасному, но необходимому в хозяйстве насекомому. В отличие от того же Маклоу, отношение которого, пожалуй что, можно назвать отеческим. Любопытно, он с Чиэ Каору спал, что ли? Ничем другим такое отношение, пожалуй что, и не объяснишь. Тем временем главком продолжил свой спич. — Все не так страшно. Ты же был созд... Э-э... — Генерал Уэст поперхнулся, но быстро справился с собой. — Гхм, рожден, именно для этой цели. И ты справишься! Мы верим в тебя. Весь мир надеется на тебя, Нагиса! — О господи, он, часом, в политработниках не служил? Генерал Уэст явно нацелился устроить политинформацию, совмещенную с сеансом патриотической накачки. Ну что же, пусть говорит, от меня не убудет...

Генерал вещал добрых полчаса, распинаясь про высокую ответственность, долг, судьбу и, безусловно, про ведущую роль, которую играет Британия в сложившимся всемирном альянсе. Я же делал вид, что внимательно слушаю. Но, рано или поздно, все подходит к концу. Наконец-то Реджинальд Уэст выдохнулся и заткнулся. Я готов был мысленно вознести хвалу богу, в которого я не верю, за эту маленькую милость.

— Отличная речь, сэр! — Маклоу, на правах хозяина воспользовался паузой, — как насчет выпить по чашечке кофе?

— Увы, Джонатан... — Уэст с сожалением бросил взгляд на дорогущие наручные часы, — меня ждет вертолет, и я уже и так выбился из графика. Через два часа мне надо быть у премьер-министра на докладе. — Генерал встал, после чего я немедленно вскочил на ноги, вытянувшись по стойке смирно. Маклоу тоже поднялся на ноги, грузно оперевшись на стол. — Желаю вам хорошего дня, джентльмены. Нет, Маклоу, провожать меня не нужно, дорогу я найду.

Дождавшись пока утихнут торопливые шаги и хлопнет входная дверь, я перевел взгляд на генерала Маклоу, который с прищуром смотрел в спину уходящему начальству. Наконец, Джонатан сбросил оцепенение и уселся в скрипнувшее кожаное кресло.

— Сядь, Нагиса, — раздраженно буркнул он, — и без твоей стойки 'смирно' тошно.

— Опять мигрень, сэр? — Почтительно осведомился я, усаживаясь на стул и припоминая детали биографии сидящего передо мной мужчины.

— Не то слово, парень, не то слово... — Произнес первый после бога на военной базе Херефорд. После секундного раздумья генерал нажал клавишу селекторной связи. — Эйвори, будьте так добры — пару кофе в мой кабинет. И бисквитов прихватите, капитан, а то, как я понимаю, Каору пришлось сорвать чуть ли не с кровати. — Генерал отключил связь и перевел взгляд на меня. — Как самочувствие, сынок? Тебе вроде как вчера не слабо досталось на тренировке?

— Самочувствие отличное, — улыбаюсь я.

— Прекрасно, — одобрительно кивает генерал.

Мягко открывается входная дверь, и на пороге появляется капитан Джонсон с подносом, на котором курился паром серебряный кофейник и расположился изящный кофейный набор на две персоны, включая сахарницу и чашу с густыми свежими сливками. Впрочем, и про бисквиты капитан тоже не забыл. По кабинету поплыл одуряющий аромат свежезаваренного кофе. Поставив поднос на стол, Эйвори Джонсон окинул меня внимательным взглядом и тепло улыбнулся.

— Поздравляю с началом карьеры, Нагиса. — Тепло улыбнулся офицер SAS. — Удачи тебе, лейтенант!

— Спасибо, сэр! — Вытягиваюсь по стойке смирно и открыто улыбаюсь капитану. Хороши все же люди служат на этой базе. Даже зная, что из себя представляет Нагиса Каору, они относятся к нему как человеку. Но, как успешно продемонстрировал мне генерал Уэст, это отнюдь не единственный возможный вариант. И будь его воля, он бы меня раздавил, как отвратительное опасное насекомое.

— Итак, Нагиса. — Генерал Маклоу аккуратно, не касаясь фарфоровых стенок кофейной чашки, помешал добавленные в кофе сливки. — Пришел день, к которому ты готовился на протяжении последних четырех лет.

— Да, сэр. — Согласно киваю я. Хорошо еще, что все эти 'сэры' на автомате выскакивают, у моего предшественника точно был выработан на это условный рефлекс.

— Помни главное, — внушительно проговорил генерал, пристально глядя мне в глаза, — ты обязан выжить. Вам предстоит совершить то, что не сможет сделать никто другой, но рано или поздно вся эта история закончится. И тогда... — Маклоу тяжело вздохнул и помассировал свои виски. — Тогда каждый опытный пилот 'Е'-комплекса будет на вес даже не золота, а ювелирных алмазов не менее полусотни карат размером. Построить бионоида удовольствие не дешевое, но сам по себе он стоит немногого. Истинную ценность представляют собой пилоты. И я вовсе не исключаю того, что ты будешь использоваться в первую очередь как расходный материал в операциях НЕРВ.

— Сэр, — я чуточку подался вперед, чувствуя самый настоящий охотничий азарт, — но разве не предполагается, что страны-участницы Нового Альянса являются союзниками?

— Предполагаются многие вещи, Нагиса, — генерал выдавил из себя кривую улыбку, — но, по факту, все сложнее, чем кажется на первый взгляд. Помни, что у империй нет постоянных друзей, у них есть только постоянные интересы. И интересы Британии требуют, что бы ты пережил эту странную войну. Не зря же для 'Е' комплексов разрабатываются конвенционные системы вооружений, совершенно бесполезные против защищенных АТ-полями 'ангелочков'.

— Очевидно, это задел на будущее, сэр, — отрывисто киваю я, чувствуя странное удовлетворение. Нет, в самом деле — передо мной сейчас приоткрывают, пусть и на чуть-чуть, завесу тайны над истинными рычагами политики. Хотя... А кто сказал, что то, что мне сейчас сообщает седой генерал, и есть правда, а не очередной слой лапши, навешиваемой на уши доверчивому подростку?

— Я всегда знал, что ты умный мальчик, Нагиса. — Одобрительно кивает Джонатан Маклоу. — Помни, ты не один, за тобой вся мощь Британии. И, хотя это и не принято сообщать, но у тебя будет прикрытие.

— Прекрасно, сэр. — Я выдавливаю из себя улыбку, после чего вскакиваю на ноги и, вытянувшись по стойке смирно, декламирую девиз SAS. — Победит дерзнувший, сэр!

— Отлично, второй лейтенант. — Улыбается Маклоу, и, я не верил своему новоприобретенному органу чувств, отвечающему за эмпатию — генерал испытывал самую настоящую гордость за своего воспитанника. Ну что же... Как бы то ни было, генерал сам по себе неплохой мужик. И, похоже, настоящий патриот. Но ему вовсе не обязательно знать, что на месте Нагисы Каору оказался человек, совершенно не разделяющий его ценностей. Убьет, тут и к гадалке не ходи, слишком уж по высоким ставкам идет игра. Тем временем командир базы продолжил импровизированный инструктаж. — Самолет на Токио-три, где тебе предстоит проходить службу, вылетает завтра в час пополудни из аэропорта Хитроу, прибытие ориентировочно в девять часов утра. До этого времени тебе необходимо изучить те материалы, которые нашей разведке удалось заполучить по твоим будущим сослуживцам.

— Так точно, сэр! — Чеканю я, стоя по стойке смирно. — Полагаю, мне потребуется собрать вещи, сэр.

— Не волнуйся, Нагиса, — генерал делает жест рукой, словно отметая несущественные сложности, — я уже озадачил интендантскую службу базы, тебе все подготовят. После того, как закончишь изучение материалов, зайдешь и все получишь.

— Где мне получить данные материалы, сэр? — Задаю последний уточняющий вопрос.

— У тебя на терминале будет письмо с инструкциями, просто следуй им. — Джонатан Маклоу морщится, и трет левый висок. Н-да, не бережет себя генерал... Если верить доставшимся мне воспоминаниям, он категорически отказывался лечиться, работая при этом, что называется, на износ.

— Есть, сэр! — Ну что же, вроде все уточнил. А теперь нужно тщательно изучить все, что мне собираются показать, ведь от этого, так или иначе, зависит моя собственная жизнь.

— Ну что же, Нагиса... — Генерал встал на ноги и протянул мне руку. — Удачи тебе, сынок. Она тебе точно понадобится.

На этой ноте встреча, собственно, и завершилась. Генерал остался бороться с головной болью, а я отправился в свои, если так можно выразится, апартаменты, располагавшиеся на жилом минус втором уровне военной базы. Двигая конечностями, я в очередной раз проигрывал в голове прошедший разговор. Искренне надеюсь, что я не переигрывал со всеми этими бесконечными 'сэрами'. А хотя, с другой стороны, мой предшественник был ярым милитаристом и патриотом как SAS, так и Британии. Что не мудрено, при таком-то воспитании. Радовало одно — меня ожидал перелет в места, где Нагису Каору никто не знает, а, значит, и выявить изменения в личности пилота этого монструозного биокомплекса не сможет. Спустившись на лифте и дойдя до своей комнаты, я в первую очередь переоделся. "Парадка" SAS это, безусловно, красиво, но вот сидеть и работать в ней как-то не хотелось. Я вообще приверженец неформального стиля одежды... Мне бы джинсы там, футболку, или что-то в этом духе. Но, увы. Ничего такого у Нагисы не было. Пришлось надеть легкий хлопчатобумажный лабораторный комбинезон бледно-зеленого оттенка.

Подойдя к столу с установленным на нем терминалом, я основательно разместился в удобном кресле, и, чуть поерзав, нажал клавишу включения питания. Собственно, рабочее место выглядело крайне лаконично — жидкокристаллический плоский монитор и клавиатура с мышкой, подключенные к незнакомым, круглым разъемам на мониторе. От монитора же прямо в стену уходил толстый кабель в жесткой пластиковой оплетке. Включение произошло быстро, просто на засветившемся мониторе появилось изображение со стилизованной картинкой солнца и надписью "Сеть Гелиос. Пожалуйста, прижмите вашу ладонь к идентификатору для входа в систему". Пожав плечами, я приложил ладонь к вделанному в стол черному квадрату с контурным изображением ладони. По пластику пробежала волна алого света, окрасив приложенную ладонь в розовый цвет, после чего на мониторе побежали строчки: "Идентификация завершена, доступ разрешен". Заставка с солнцем пропала, сменившись бледно-голубым фоном с квадратными часами в правом верхнем углу, и черным окошком по центру, на котором высветился текст: "Добро пожаловать в сеть Гелиос, второй лейтенант Каору. Ваш последний вход в систему был двадцать семь часов назад. Для вас есть новая почта".

Я хмыкнул и почесал в затылке. Что это такое, а? Уж точно не привычный мне "Windows". Порочной страсти к компьютерам я в прошлой жизни не питал. Как оказалось, мой предшественник, в тело которого меня закинуло, также относился к компьютерам сугубо утилитарно, как к железкам, необходимым для хранения и обработки информации. Радовало хотя бы то, что, покопавшись в памяти, мне удалось найти достаточно знаний, что бы работать с этой системой. Пальцы уверенно вбили в командную строку название почтового клиента, после чего на экране развернулось еще одно окно. Тэкс, а ведь писем-то накопилось не мало. Пробежав взглядом по заголовкам, я убедился, что все письма явно несут информационную нагрузку. Спамеры в этом мире были не в чести, особенно после введения в две тысячи первом году обязательных сетевых паспортов, и введения не иллюзорной уголовной ответственности за подделку таких вот документов. Да, собственно, и сетевое общение было весьма ограниченным. Никаких тебе социальных сетей... Мир, переживший глобальную катастрофу, использовал интернет в первую очередь как средство межгосударственной и научной координации, и права "частников" были жестко лимитированы. Электронные новости? Легко. Электронные хранилища информации? Сколько угодно. Почтовая переписка, которая, к слову, находилась под полным контролем — нет проблем. А вот порносайты, "пиратские бухты", и прочие сервисы такого рода находились под жестким запретом.

Итак, что у нас там? Приказ о призыве на действительную службу в британские вооруженные силы. Приказ о присвоении очередного звания "второй лейтенант". Приказ о зачислении в двадцать второй полк специальной летной службы и направлении в распоряжение командира военной базы Херефорд. Информационное письмо с правилами внутреннего распорядка и электронным планом военной базы, разумеется, без подробной детализации. Автоматическое поздравление от командира базы, того самого генерала Маклоу. Приглашение явится в интендантскую службу базы, не позднее четырех часов пополудни. Бог ты мой, двадцать два письма по лабораторной переписке, в которой, если верить воспоминаниям, Нагиса особо не участвовал, его так, для информации включали в список получателей. А вот это уже интересно, личное письмо от Грегора Хоффмана. Н-да, забавно. Доктор Хоффман, будучи очень серьезным специалистом по молекулярной генетике, как нельзя лучше соответствовал образу "сумасшедшего профессора". Он, вообще говоря, был одним из моих учителей. И именно он вот уже на протяжении десяти лет пытался повторить успех Чиэ Каору, скрестив воедино генотипы "ангела" и человека. Получалось плохо. В лучшем случае, выходили нежизнеспособные уродцы, погибающие еще "in vivo", прямо внутри невольных суррогатных матерей из числа политзаключенных.

Именно доктор Грегори Хоффман стоял у истоков проекта, под который в дальнейшем был создан отдельный исследовательский институт Нового Альянса "Мардук". На самом деле, все началось с невинной шутки восьмилетнего на тот момент Нагисы, предложившего доктору Хоффману взять пробы у его собственного новорожденного сына. Я мрачно ухмыльнулся. Да, попытки найти пригодных взрослых пилотов велись чуть ли не с зарождения проекта "Е", но, увы... Никто из обследованных военнослужащих Нового Альянса так и не показал способностей к синхронизации с комплексами "Е". Вообще, никаких. У них попросту отсутствовали обусловленные генотипом "ангела" необходимые для синхронизации с модулем "А-десять" модификации ДНК. Самое смешное, что доктор подумал-подумал, да и сделал. У руководства проекта случился самый настоящий разрыв шаблона — у младенца, появившегося на свет самым что ни на есть естественным путем, присутствовала примесь "ангельской" крови. Уж не знаю, устроил ли доктор разнос своей жене, но исследовательские лаборатории, занятые рутинным анализом геномов военнослужащих, были переориентированы на работу с детьми. Шаблон у командования был с треском порван во второй раз. Геномы практически всех детей, родившиеся после Второго Удара, содержали в себе однозначно нечеловеческие аллели. Человечество менялось, и к чему это приведет, пока что не мог предсказать никто.

Однако, удалось выявить некоторую закономерность. Как говорится, чем дальше в Беловежскую пущу, тем упитанней выглядят партизаны. Так и здесь — чем позже была дата рождения исследуемого ребенка, тем больше отличался его генотип от, если так можно выразиться, "классического" человеческого. По прогнозам, первые дети, которые смогут синхронизироваться с "Е"-комплексами, будут рождаться начиная с семнадцатого года. Арифметика выходила неутешительной... Даже если из таких детей будут готовить пилотов, то от них требуется как минимум восьмилетний возраст, потому как раньше уверенной синхронизации достичь невозможно. Итого, рожденные естественным путем пилоты должны были появиться не раньше, чем через десять лет. Я поежился. Боевые действия, они, как правило, подразумевают потери. А потеря даже одного пилота, созданного по моему образу и подобию, приведет к непредсказуемым последствиям. Ладно, все это лирика, будем, как говорил мой хороший знакомый из ОБЭП, посмотреть на месте. Пока что нужно ознакомиться с информацией по моим будущим коллегам. Где там это письмо? Вот оно... Письмо, собственно, содержало единственную ссылку, нажав на которую я перешел на страничку с грозным предупреждением, которое начиналось со слова "запрещается", и заканчивалось "карается по законам военного времени". Ну, как же, как же... Прямо таки — "перед прочтением съесть". Хмыкнув, я нажал кнопку, на которой было написано, что я осознаю всю меру ответственности, и попал сюда вовсе не чудесным и случайным образом. Информация по известным "Е"-комплексам и их пилотам. Любопытная у них, в НЕРВе, эмблема, однако. Половина кроваво-красного листа и собственно четыре буквы

Итак, "Е" за индексом два нуля. Дата постройки две тысячи пятый год. Инициатор элемента "А-десять" не известен. Построена для выполнения комплекса исследовательских работ. Масса комплекса без вооружения и навесного оборудования составляет одна тысяча сто тонн. Однако! Да тут как то термин водоизмещение ближе выходит. Интересно, а как эта штука вообще ходит-то? Она же должна тонуть в мать-сыра-земле! Ответ нашелся в памяти предоставившего мне тело невольного донора. "Е" комплексы формировали плоское АТ-поле, распределяя гигантскую нагрузку на землю вокруг стопы. Так-так... Бронирование у "Евы"-ноль-ноль легкое. Мощность АТ-поля средняя, допустимый пик не более пятисот условных единиц, в нормальном режиме этих единиц было триста. А вот это интереснее... Данный комплекс обладал поистине исчерпывающим арсеналом средств обнаружения и разведки, начиная с опто-электронной системы, заканчивая многорежимным радаром с активной плоской фазированной решеткой. Написанное вызвало у меня кривую усмешку. Против инопланетян, говорите? Тех самых инопланетян, которые будут прикрыты этим самым защитным полем, делающим бесполезными системы наведения. Да. Уже верю, а как же...

Фотография пилота, а точнее, пилотессы, вызвала у меня приступ самую чуточку истерического веселья. Я бросил взгляд в зеркало. Ну, копия, за исключением черт лица и пола. Беловолосая и красноглазая. Интересно, прищурился я, а не к такому ли внешнему виду рано или поздно придет человечество, на которое сейчас действует неведомый пока что мутагенный фактор? Ладно, вернемся к нашим секретным материалам. Разведка достоверно установила, что Рей Аянами, как звали очаровательную альбиноску, была генетическим проектом Юй Икари. Создали ее примерно по тем же технологиям, что и мое нынешнее тело. Индекс интеллекта сто девяносто четыре единицы. Однако... Результаты были примерно таким же, как и у моего предшественника по телу. Школьный курс экстерном к семи годам, университет в Осаке заочно. Степень мисс Рей получила по промышленной электронике. С восьми лет привлекалась к экспериментам в рамках исследования и развития "Е" комплексов. Дата рождения две тысячи четвертый год. Я задумчиво сложил ладони в замок и уперся в них подбородком. Она на год младше меня, выходит. И дважды нулевую собирали лично под нее.

Вторая боевая машина, за индексом ноль-один, впечатляла куда как больше. Прототип тяжелого штурмового бионоида. Масса нетто почти полторы тысячи тонн. Выше, крупнее и массивнее, чем самый первый прототип. Скорость ниже, ускорение ниже. А вот броня просто чудовищная, тяжелее почти на триста тонн высокопрочного сплава. И, похоже, на этой машине отрабатывали иную систему эффекторов поля — нормативное поле в две сотни, пиковое под семьсот. По сравнению с изящной нулевой, ноль первая смотрелась не иначе как тяжелый танк рядом с боевой машиной десанта. Хорошо, что я сидел... Персоналия пилота меня лично привела в тягостное недоумение. Биологического происхождения. Родился через полгода после Второго Удара. И при этом мальчишка имел аномально высокий процент инопланетного генетического материала. Чертов феномен... И почему его на запчасти, интересно, не разобрали, при таких-то ставках в идущей игре? А, ну конечно. Сын той самой Юй Икари и командующего нынешней организацией НЕРВ Гендо Икари. Такого разберешь, ну как же... После того, как в две тысячи шестом году его мать погибла при самовольной инициации модуля "А-десять", живет с родственниками по материнской линии. Не с живым отцом, хм-м. Почему, интересно? Такой информации в досье не было. С фотографии, приложенной к личному делу, на меня смотрел подросток с совершенно обычной внешностью. И никаких тебе красных глаз, невольно, блин, позавидуешь...

А теперь моя родимая ноль вторая. Блин, да что же это такое... Никакого единообразия. Масса тысяча триста тонн. Броня средняя. АТ-поле — пять сотен в номинале, тысяча сто в пике. Скорость высокая. Я ухмыльнулся. То, что доктор прописал. Быстрая и маневренная машина ближнего боя. Именно то, что нужно для ликвидации "ангелочков", ведь, для снятия с цели АТ-поля требовалось дать аналогичную нагрузку в противофазе. Приспособлена в первую очередь для использования так называемых "прогрессивных ножей", выращенных как мономолекулярные кристаллы. Интегрированная огнеметная высокотемпературная система. Мне только и оставалось, что одобрительно покачать головой при виде такого удачного проекта. Да, конечно, крепежные элементы под тяжелое вооружение на ноль-второй предусмотрены, куда без них-то, но ставку в этой модели делали явно не на них. При попытке же забраться в мое персональное досье, куда вела ссылка на пилота ноль-второй, меня ждал туз-отказ. Ярко алая страница, на которой был изображен черный сжатый кулак с отогнутым средним пальцем, и словами "доступ запрещен!". Мне оставалось только тяжело вздохнуть. Печально, а я ведь так хотел покопаться в своем досье...

Ноль третья представляла собой продукт поистине сумрачного франко-тевтонского гения. Не иначе, что ее задумывали как средство загоризонтной огневой поддержки. Я только присвистнул — средняя броня, среднее поле, средняя скорость. И, при этом, на ноль третий был установлен мощнейший многоканальный баллистический компьютер и средства интеграции с внешними системами наведения. Интересно, для чего ее предназначали создатели? Для уничтожения крупных бронетанковых соединений условного противника вкупе со штурмовкой капитальных укрепрайонов? Я только головой покачал. Итого, получается, что есть две "Е"-системы, предназначенных для борьбы именно с "ангелочками", одна командирская машина с функциями управления, наведения и разведки, и один носитель тяжелого оружия. Жутко захотелось напиться, и после набить морду лица тому, кто поставил задачу сделать именно такую компоновку. Ладно, будет день, будет пища. Что там у нас с пилотом?

С фотографии на меня смотрела симпатичная синеглазая рыжулька. Она что, такой же феномен, как и Синдзи Икари? Нет... Черным по белому написано, что ее мать, доктор Сорью, сформировала зародыш будущего пилота отличным от Чиэ и Юй методом, после чего имплантировала его в свою собственную матку. К сожалению, при инициации предназначенного для ее дочери модуля "А-десять" доктор Сорью-Лэнгли сошла с ума, после чего полностью уничтожила всю документацию по ведомым ею проектам, заодно попытавшись совершить акт злостного удушения над собственной родной дочерью. Она была застрелена на глазах дочери своим собственным мужем, директором Берлинского филиала НЕРВ, полковником Лэнгли. Стрелять ему пришлось, когда доктор Сорью-Лэнгли, отброшенная от дочери, схватилась за висящий на стене старинный отточенный палаш. Был обвинен в непреднамеренном убийстве, но после оправдан подчистую. А будущая пилотесса, девочка по имени Аска Сорью Лэнгли, получила заряд бодрости, который отправил ее на свидание с психиатрами. Высокий интеллект, ну конечно же... Мама постаралась для собственной родной дочери ничуть не хуже, чем это сделали Чиэ и Юй. По ноль-четвертой и ноль-пятой информации не было практически никакой. Степень готовности тоже была неизвестной. Ну что же, ни Россия, строящая ноль четвертую, ни Штаты, изготавливающие ноль пятую, с Британией вообще и с 'Зиэлле' в частности, к которой относились мои родные, в самом прямом смысле слова, лаборатории, делиться информацией вовсе не спешили.

Я зло стукнул кулаком по столу. Очаровательные дела творятся! Три гениальных генетика, добившихся невозможного, погибают, после чего никто не может повторить их достижений. В итоге, количество пилотов строго лимитировано... Нет, мне решительно нужно закурить. Похоже, привычка к табаку переехала в этот мир вместе с моим сознанием, потому как оригинальный Нагиса Каору терпеть не мог сигаретного дыма. Ну что же... Курительная комната тут неподалеку, равно как и автомат по продаже сигарет. Сказано — сделано. Прямо в лабораторном комбинезоне шурую к источнику вожделенного никотина, отогнав попутно мысль бросить курить. Нет, ну в самом деле, смысл-то какой? Если я успею докуриться до рака легких, то, можно считать, что мне очень сильно повезло. Потому как курить до этого самого рака нужно десятилетия, что, собственно, будет означать, что я успешно переживу войну с инопланетянами, и избегну такой веселой участи, как ликвидация своими же коллегами. Ибо отношение, продемонстрированное генералом Уэстом, вовсе не стоит сбрасывать со счетов.

На минус втором этаже было тихо и пустынно. Весь проживающий тут персонал базы был либо на службе, либо отсыпался после ночного дежурства. Ну что же... Я всегда мечтал попробовать настоящий импортный табачок, не так ли? Вот и сбылась мечта идиота. Ухмыльнувшись, я приложил кредитную карту, которой расплачивался в кафетерии и магазинчике на территории базы, и взял себе пачку фирменного мягкого "Пэлл Мэлл", прикупив сразу и зажигалку. Открыв дверь в курилку, я был приятно удивлен чистым воздухом. Да, на вытяжке тут не экономили, тяга была ничуть не хуже, чем в химлабораториях. Устроившись на пластиковом стульчике, я распаковал пачку и вытянул сигарету и мечтательно прищурился — табачок пах медом. Первая, долгожданная затяжка, едва не скрутила меня в приступе кашля. Оно конечно, сознание все помнило, но телу-то не прикажешь! Кашель прошел, и я сделал следующую, глубокую затяжку. Руки похолодели и самую чуточку онемели, по кожу начало покалывать. Сужение сосудов, ухмыльнулся я, нагло эксплуатируя унаследованную память. И, что характерно, риск внезапной смерти от того же инсульта при самых первых затяжках, можно сказать, на пике. Но это точно не про меня! В конце-то концов, мне ведь, помимо всего прочего, и регенерация гибрида 'ангела' и человека досталась, не так ли? Вон, сотрясение мозга за ночь прошло. И это не может не радовать. Я бросил взгляд на часы. Угу... Время уже почти три часа. За чтением документов и сопутствующими размышлениями, прошло не менее шести часов. Пора к интендантам отправляться, а то будут шипеть и плеваться ядом...

Глава третья, или будни юного перелетного хомяка.

Не успел я напялить форму, как мой телефон разразился требовательными трелями.

— Второй лейтенант Каору? — Женский голос в трубке можно было смело охарактеризовать как усталый.

— Так точно! — Отрапортовал я.

— Мерилл Боуни на линии. Будьте так добры зайти в секретную часть, лейтенант. — Чуть помолчав, женщина добавила. — Кабинет сто четырнадцать. Немедленно.

— Слушаюсь, мэм. — Сообщил я своей собеседнице, однако, в трубке уже пиликали сигналы отбоя.

Ну что же... Секретная часть располагалась в том же корпусе, что и интенданты. Убью двух зайцев дуплетом, так сказать. Выйдя из жилого блока, я пересек залитый солнцем плац, направляясь к длинному двухэтажному строению, в котором, собственно, находились второстепенные подразделения военной базы Херефорд. Учеба тут не замирала ни на минуту, и на плацу чеканили шаг не меньше двух взводов свежего пополнения, занимавшиеся шагистикой под руководством нескольких свирепых стафф-сержантов. Увы, но мир после Второго Удара был весьма неприветливым местом, и части, первыми вступавшие в бой, первыми несли и потери. Не избегали этой участи даже такие элитные части, каковыми были три полка SAS. А может быть в слухах, которые распространяло солдатское радио, была, для разнообразия, правда. Действительно, почему бы не развернуть на базе трех полков корпус особого назначения, разумеется, доукомплектовав их свежими силами? Отсалютовав застывшему на посту часовому, я прошел в тихий и прохладный холл, в котором отлично ощущалась работа кондиционеров и пахло свежезаваренным кофе.

На контрольном пункте, представлявшим собой кабину из прозрачного пуленепробиваемого армированного пластика, скучал лэнс-капрал, оживившийся при виде такой феерической картинки, как двенадцатилетний лейтенант. Впрочем, солдат вовсе не позволил себе никаких шуточек, для этого он был слишком профессионален. Быстро определив, кто стоит перед ним, лэнс-капрал Уитни, как значилось на его нагрудной табличке, протянул мне магнитную карту временного допуска, и вежливо попросил расписаться в здоровенном талмуде, после чего он указал мне на металлическую дверь, ведущую в недра военной бюрократии.

Дверь внушала почтение. Желающему пробиться в секретную часть пришлось бы проломиться через почти полуметровую металлическую дверь, сильно смахивающую на шлюзовую. Впрочем, это и был шлюз... За дверью меня ждало помещение в несколько квадратных метров, в котором не было даже фальш-панелей. Нет, там была неприкрытая ничем броневая сталь. Прямо напротив входа в контрольную зону располагался выход, и над выходной дверью, кто бы сомневался, располагалась широкоракурсная камера видеонаблюдения, прикрытая прозрачным стеклом. Я мысленно усмехнулся, похоже, на этой базе знали толк в паранойе... Да уж, можно ставить рваную купюру в пятьдесят рублей против золотой гинеи, что стекло очень даже бронированное. Бросив взгляд на верх, я кивнул своим мыслям. Ну, точно — распылительные сопла. Прорвавшихся через полметра броневого композита ждал газовый сюрприз. Камера чуть дернула объективом, фокусируясь на моем лице, и, спустя буквально секунду, негромко щелкнул замок запертой входной двери, после чего зажужжали сервоприводы, и передо мной открылся проход.

Миновав очередной пост охраны, я свернул за угол, попав в длинный коридор, в котором витал дух секретности, который, очевидно, страдал манией преследования. Ни одного окна, камеры наблюдения, не оставлявшие мертвых зон и металлические двери с электронными запорами. Мне только и оставалось, как прищелкнуть языком и удивиться, что нет ни одного сканера сетчатки, какие широко применялись в лабораторных комплексах. А, с другой стороны, тут ведь постоянно присутствует живая охрана. Воистину, мое логово — моя крепость. Тут этот принцип был возведен едва ли не в абсолют. Проследовав к двери, на которой была выгравирована цифра сто четырнадцать, я приложил ключ-карту к пластине электронного замка. Внутри был установлен широкий стол с парой уже знакомых мне терминалов, по обе стороны от которого были установлены вмонтированные в стену массивные сейфы. В удобном даже на вид кресле сидела склонившаяся над клавиатурой терминала женщина средних лет в форме капитана.

— Второй лейтенант Каору прибыл по вашему приказанию, мэм! — Я щелкнул каблуками и вытянулся по стойке 'не очень вольно'.

— Добрый день, лейтенант, — устало кивнула мне госпожа капитан, — присаживайтесь.

— Слушаюсь, мэм. — Отчеканил я, после чего проследовал к гостевому стулу подчеркнуто строевым шагом.

Женщина достала из ящика стола пакет из плотной коричневой бумаги, после чего решительным жестом переломила печать из сургуча.

— Для начала, позвольте поздравить вас с вступлением в ряды королевских вооруженных сил, в их лучшую часть — специальную летную службу. — Капитан Мерилл Боуни, как значилось на ее нагрудной табличке, протянула мне прямоугольник из непрозрачного пластика молочного цвета, на котором был отпечатана моя фотография и нанесены несколько строчек текста. — Вот ваше офицерское удостоверение. А теперь, давайте работать.

Поработать пришлось немало... Капитан Боуни подкидывала мне документ за документом, с каждым из которых требовалось ознакомиться, после чего было необходимо поставить роспись. Приказ о призыве на военную службу. Приказ о присвоении воинского звания. Приказ о направлении в двадцать второй полк SAS. Приказ о прикомандировании к начальнику военной базы в качестве офицера по особым поручениям. Положение о секретности на пяти листах, большей частью состоявшее из пар 'запрещается — карается'. Каралось все вышеупомянутое не иначе, как расстрелом. Присвоение допуска по форме 'белый-золотой', что, в переводе на человеческий язык, обозначало получение мною права на работу с документами под суровым грифом 'совсекретно'. И, наконец, мне предоставили для ознакомления вершину военно-бюрократической мысли, не иначе, как выпущенную в недрах министерства обороны. Чем дальше я читал текст этого опуса, тем выше взлетали на лоб мои брови. Нет, это они серьезно? Пункт первый — пилот обязан постоянно иметь при себе личное оружие и средства индивидуальной защиты. Мне что, перманентно в 'бронике' бегать, каску не снимая? Дальше было интереснее. Оказывается, мне полагалось вооруженное до зубов сопровождение, численностью не менее отделения, экипированного для ведения боевых действий. На этом веселье не заканчивалось, вовсе нет. Регламентировалось все, начиная с помещений для проживания, кончая порядком передвижения.

— Вам определенно нужно выпить, лейтенант. — Рассмеялась капитан. — Да и я к вам присоединюсь. Вы какое кофе предпочитаете?

— Черный с сахаром. — Поднял я голову от кошмарной бумаги. Ну, мать их так, если я буду постоянно сидеть под таким колпаком, то жизни мне не будет, никакой. Нет, я все понимаю — в сложившихся условиях пилоты представляют собой высочайшую ценность, но жить по такому режиму я бы и врагу не пожелал!

— Держите ваше кофе. — Передо мной на стол опустилась кофейная кружка, наполненная крепчайшим 'экспрессо'. — Что вас так изумило, лейтенант Каору? — Поинтересовалась моя собеседница.

— Вы знакомы с этим документом, мэм? — Я протянул ей мой персональный кошмар.

— Да, разумеется. — Усмехнулась капитан Боуни. — А что вас так удивляет? Если у вас есть единственный уникальный специалист, от которого, более чем вероятно, зависит выживание империи как таковой... Ну, подумайте сами, лейтенант — кем вас, если что, заменить?

— Некем меня заменить пока что. — Буркнул я, берясь за чашку кофе и аккуратно откладывая на стол бумагу.

— То-то и оно. — Утвердительно кивнула капитан. — Ладно, все это лирика. С документами вы ознакомились?

— Так точно. Прочитал и подписал. — Доложил я.

— Отлично. В таком случае, вот вам последняя бумага. — Мерилл Боуни крутнулась на кресле к сейфу, из которого был извлечен очередной шедевр крайне официального вида. — Прочтите и распишитесь.

Н-да. Гриф секретности, три экземпляра. Приказ о командировании второго лейтенанта Каору в Японию, в особый институт нового альянса NERV. Срок командировки — пока не исчезнет необходимость. Явиться мне следовало к командующему институтом. Командующему? Это что же за институт такой, которым командуют? Хотя, поморщился я, все верно. Фиговый листок для общественности, не иначе, на что и их эмблема намекает. Не может организация, отвечающая за планетарную оборону от вторжения пришельцев, быть гражданской. Ставлю дату и подпись, после чего в несколько глотков допиваю остывший кофе. Хозяйка кабинета явно предпочитала чуть ли не арктический холод, установке климат-контроля были указаны суровые шестнадцать по цельсию.

— Ну что же, лейтенант... — Капитан встала и протянула мне руку. — Удачи вам! Помните, мы все рассчитываем на вас.

— Я не подведу, мэм. — Я вытянулся по стойке смирно, после чего пожал протянутую мне руку. Да, капитан Боуни явно была действующим офицером SAS. Сильные пальцы, жесткая ладонь и крепкое рукопожатие. Получив ободряющую улыбку на прощание, я покинул гостеприимную хозяйку.

Что бы попасть к интендантам, мне для начала пришлось покинуть пропитанные атмосферой тайны, щедро сдобренной паранойей, казематы секретного отдела, отстояв свое в тамбуре. Сдав временный пропуск часовому, я отправился к лифту. Согласно присланной мне схеме, требовалось спустится на минус первый этаж, где и располагались интенданты. Зайдя в лифт, я с трудом подавил желание присвистнуть — кнопки были размечены по минус десятый этаж включительно. Обманчиво малоэтажная база явно росла вниз. На первом подвальном этаже царила деловитая суета. У интендантов, обеспечивающих всякой всячиной военную базу было полно работы. Отловив первого встречного сержанта, я решительно потребовал разъяснений. Как сообщил мне отловленный, по моему вопросу следовало обратиться в кабинет двадцать два 'А'. Похоже, подвальные этажи именовались по буквам латинского алфавита... Найти указанное помещение было вовсе не тривиальной задачей. Помянув тихим незлым словом безумного архитектора, спроектировавший этот чертов лабиринт, я отправился на поиски, внимательно читая таблички на дверях.

Спустя три поворота и бог знает сколько метров коридора, я нашел искомое. В указанной мне комнате сидело четыре снабженца, ожесточенно молотивших по клавишам терминалов.

— Сэр? — Поднял голову грузный мужчина предпенсионного возраста со знаками различия уоррент-офицера первого разряда.

— Второй лейтенант Каору, — отрекомендовался я, — явился согласно присланного по электронной почте распоряжения.

— Хм, — уоррент-офицер ожесточенно поскреб ногтями сизую от щетины щеку. — А кто вас сюда направил, сэр?

— Отловленный по дороге сержант. — Я вскинул бровь. — Меня обманули?

— Вам нужно явиться к офицеру-логисту, сэр. — Мужчина встал. — Я вас провожу.

На сей раз блуждать не пришлось. Уоррент-офицер уверено шел по своим родным подземным лабиринтам, направляясь к одному ему ведомой цели. Наконец, мы добрались до двери, за которой сидел угрюмый офицер с майорскими погонами.

— Прошу вас, сэр. — Кивнул мне сопровождающий, после чего отправился восвояси.

— Добрый день, сэр! — Поздоровался я. — Второй лейтенант Каору явился согласно полученного распоряжения.

— Приветствую, лейтенант. — Ухмыльнулся привставший майор, от которого за версту несло сарказмом. — Майор Эйнем. Джон Эйнем. Присаживайтесь. Заставили вы нас побегать.

— Прошу прощения, сэр? — Я изобразил на лице почтительное недоумение.

— Не стоит. — Майор тяжело вздохнул. — Как вы думаете, лейтенант — найти снаряжение под ваш размер, это как, тривиальная задача? Впрочем, — пожал плечами мой визави, — не трудитесь отвечать, это был риторический вопрос.

— Как скажете, сэр. — Я смиренно пожал плечами. — Хотя мне казалось, что задача подбора одежды под мой размер всегда решалась вполне эффективно.

— Одежда... — Эйнем презрительно фыркнул. — Кто говорит об одежде? Меня тут озадачили подобрать вам бронежилет. А это, знаете ли, задачка из другой оперы. Но! — Майор внушительно поднял палец. — SAS трудностей не боится. И я вам его нашел.

— Бронежилет... — Я аж поперхнулся. — Надеюсь, мне его постоянно носить не придется?

— А это как командование решит. — Рассмеялся Джон. — Ладно, шутки в сторону. У меня чертова прорва работы, мы, чтоб вы знали, работаем по двенадцатичасовому графику. Итак, для начала бумажки. Лови, лейт. — Собеседник легко и непринужденно перешел к менее официальной форме беседы.

На стол передо мной приземлилась прозрачная папка с несколькими листами бумаги.

— Первое, — ухмыльнулся майор, — мы подготовили тебе комплект снаряжения. Одежда, обувь, белье, санпринадлежности, сухой паек на три дня. Все, как и требовал генерал Маклоу. Второе, бронежилет. Цени мою доброту, коллега — с титановыми вставками, хоть грудью на пулеметы иди.

— Надеюсь, противогаз мне постоянно при себе иметь не положено? — С шутливым ужасом уточнил я.

— Хм, секунду. — Майор на полном серьезе полез перечитывать почту. — Ты везунчик, лейтенант. От тебя этого никто не требует. Хотя, — призадумался он, — в боевой комплект эта штука точно входит. — Джон бросил на меня хитрый взгляд. — Расслабься, парень, я шучу. Полевые операции у тебя если и будут, то на тяжелой технике, так что никаких извращений вроде изолирующих масок и ПНВ.

— Спасибо, сэр. — Искренне улыбнулся я.

— Ну вот, — пробурчал он, — хоть на человека стал похож. А то я аж испугался — заходит ко мне этакий стойкий оловянный солдатик... Дальше. Защищенный терминал. Панасоник! — Внушительно произнес майор. — Весит, гад, что твой баррет. Зато ни воды, ни огня, ни электромагнитного излучения от близкого ядерного взрыва не боится. Ты, лейт, главное следи, что бы корпус не оплавился, а то обратно не приму.

Майор встал и отправился к занимающим всю заднюю стенку кабинета массивному многостворчатому шкафу с раздвижными дверями, откуда и извлек сначала здоровенный кейс-чемодан, а затем и металлический чемоданчик поменьше.

— Вот твое новое добро. — Кивнул мне майор. — И, как в лучших домах, все с доставкой. Сейчас я рядового запрягу, и приступим к самому интересному.

— Самому интересному, сэр? — Полюбопытствовал я.

— А то! — Хитро подмигнул мне майор, уже снявший трубку телефона. — Я еще не встречал мальчишки, которому были бы неинтересны стреляющие игрушки. — Офицер чуть призадумался. — Хотя, да... Знавал я парочку сумасшедших цивилов-пацифистов. Но ты то не из таких, а, парень? — Майор прислушался, после чего выдал. — Сардж? Зайди.

Спустя буквально пять секунд послышались тяжелые шаги, и в кабинет зашел здоровенный блондин.

— Сэр? — Пробасила эта белокурая бестия.

— Ага, вот и ты, сержант. — Одобрительно кивнул майор. — Ты, вот что... Видишь чемоданы?

— Так точно, сэр, — кивнул ходячий шкаф, — вижу.

— Сделай так, сержант, что бы я их видеть перестал. Отнеси их в жилой блок, в комнату второго лейтенанта Каору.

Без лишних слов сержант подхватил то, что ему указали, и утопал прочь, после чего майор заблокировал терминал, и жестом предложил мне следовать за ним. Заперев дверь своей офицерской карточкой, майор стремительно зашагал по коридору. Каких-то пять минут, и мы стоим перед лифтом, который увез нас на минус пятый. Ага, похоже на арсенал. Ну, точно. Миновав пост вооруженной охраны и очередной бронированный тамбур, мы попали в мечту оружейного фанатика. Ох, чего же тут только и не было на бесконечных стеллажах... Майор уверенно лавировал между складскими многоярусными полками, ведя меня к очередной двери. Ого, у них тут даже тир оборудован! Точнее, судя по надписи, это была пристрелочная, за столом в которой скучал седой сержант-ветеран.

— Привет, Боб, — жизнерадостно поздоровался Джон Эйнем, — как оно у тебя тут?

— В порядке, сэр, — встал сержант.

— Вот и отлично. — Майор почесал кончик носа. — Я тебе тут клиента привел, помоги парнишке, а?

— Нет проблем, сэр. — пряча улыбку в усах ответил Боб. — Все будет в самом лучшем виде.

— Я знал, что могу на тебя положиться! — Рассмеялся офицер. — Ты только потом парня наружу выведи, а то еще заблудится у тебя тут, косоглазие опять же заработает. Ты бы видел, как у нашего нового лейтенанта глазенки горели, пока я его к тебе вел. Ну, все, работайте, а я все же пойду и попробую сожрать свой ланч, пока мне еще чего срочного не подбросили.

— Не волнуйтесь, сэр, все будет тип-топ. — Сержант перевел на меня взгляд и с тяжелым вздохом смерил меня взглядом. М-да, эмоции у него... Жалеет, однако. Тем временем майор решил, что его долг выполнен, и стремительно испарился из помещения.

— Сэр... — После недолгого молчания начал было сержант.

— Давайте без чинов. — Предложил я. — Меня зовут Нагиса.

— Как скажете, сэр. — Рассмеялся сержант. — Мое имя Боб. Боб Фарго. У вас есть какие-то специфические предпочтения?

— Скажите, Боб, — я задумчиво осмотрелся по сторонам, — а есть какие-то ограничения?

— Здравый смысл и приказ командования. — Ухмыльнулся сержант. — Скажем, пулемет я вам не дам.

— Тебе. — Поправил я. — Знаете, мы тут одни, и можно обойтись без всей этой мути.

— Нет проблем. — Тепло улыбнулся Боб. — Итак?

— А, скажем... — Задумался я, чувствуя, как меня мало по малу захватывает азарт. Значит, сержант, говорите, у вас, как в Греции, есть все, да? — Если я ПиЭм захочу?

— ПиЭм? — Поднял бровь ветеран. — Это 'Макаров' что ли? Легко. Но я бы не советовал... Дрянь, а не пистолет. Из того, что Советы клепали, разве что 'Гюрзу' могу порекомендовать. Но не буду. Тяжеловато для тебя выйдет. Да и вообще, рекомендую присмотреться к современным тактическим полуавтоматам. Ты, кстати, из чего стрелял?

— Ну, — прищурился я, обращаясь к памяти моего предшественника, — всяко-разные стволы, но большей частью калибром в девять миллиметров.

— Разумно. — Кивнул Боб. — Штука распространенная, парабеллумовский патрон, де факто, стандарт индустрии. Ладно, сейчас разберемся. Следуй за мной, Нагиса, и я покажу тебе, как глубока наша здешняя кроличья нора!

И мы пошли. Отведя меня на огневой рубеж, сержант попросил подождать пять минут, после чего удалился. Присев на стойку, я покрутил в руках защитные наушники. Сержант, впрочем, управился быстрее, притащив металлический столик на колесах, на котором чего только не было.

— Ну-ка, — сержант взял не самый маленький из представленных пистолет, — двести двадцать шестой зауэр. Патрон — парабеллумовский стандарт. Примерься к нему.

Я взял в руки увесистое чудо производства швейцарской оборонки. Интересный агрегат. Но, как не крути, тяжеловат выходит. Впрочем, двумя руками держать было вполне комфортно.

— Интересно, — пробурчал я, — а попробовать можно? Именно из такого я еще не стрелял.

— Разумеется, я для этого сюда все и притащил. — Кивнул мне Боб. — Держи магазин, парень.

— Машинка пристреляна? — Уточнил я на всякий случай.

— Точно, — кивнул мне сержант, — ставь удобную тебе дистанцию.

Снарядив пистолет, я нацепил защитные наушники, быстро подогнав размер. Щелкнув переключателем, я выставил дистанцию мишени в пятьдесят метров. И... Раз! Банг! По закрытым мягкими амбюшурами ушам ударил звук приглушенного выстрела. Высадив пять патронов, я щелкнул переключателем, приближая стенд с мишенью. Н-да. Отдача — зло. Прицел она мне сбивала чувствительно. Хотя, как не крути, а навыки у мальчишки были, причем, не плохие, иначе три десятки, девятку и еще одну дырку, на границе между семеркой и восьмеркой не объяснишь.

— Ты вот что, Нагиса. — Задумчиво протянул Боб. — Совет как, примешь?

— А то! — Улыбнулся я.

— Тогда слушай. — Кивнул мне седой ветеран. — Тяжеловат для тебя двести двадцать шестой. Да и отдача, все же, солидная, понимаешь, о чем я?

— Конечно, — согласно кивнул я.

— Ну вот. — Пряча улыбку в седые усы, Боб взял еще один пистолет со столика, протянув его мне рукоятью вперед. — Примерься-ка к нему.

Я покачал на ладони черный пистолет, который, казалось, был целиком выполнен из пластика. Красивая игрушка сама просилась в ладонь. Да, эта штука ощутимо легче, чем двести двадцать шестой. Впрочем, надо его зарядить для начала, а потом делать выводы

— Что это за модель? — Я бросил на сержанта любопытный взгляд.

— Five-seveN (прим. автора — именно так оно и называется, не переводится). — Рассмеялся сержант. — Бельгийский, производство Фабрик Насьональ. Держи магазин, Нагиса.

Все любопытнее и любопытнее. Снаряженный магазин весил сущие пустяки, если сравнивать с тем же зауэром. Это какой же тут калибр, а?

— Калибр пять и семь миллиметра, — ответил мне на не заданный вопрос Боб, — патроны, обрати внимание, очень легкие. Весит такой малыш чуть ли не в два раза меньше, чем девятимиллиметровый парабеллумовский. Штатный магазин на двадцать выстрелов, есть удлиненный вариант, на тридцать.

Зарядив это пластиковое чудо, я снова покачал его на ладони. Да, в снаряженном виде разница становится совсем ощутимой.

— Боб, — чуть замялся я, — но ведь у такого маленького калибра должен быть очень слабый останавливающий эффект.

— Не совсем так, — покачал головой старый сержант, — тут все дело вот в чем: для этого малыша разработан широкий ассортимент боеприпасов, начиная со стандартных, сто девяностой серии, заканчивая патронами меньшей пробиваемости, пуля которых содержит экспрессивную полость. И вот у них останавливающий эффект вполне достаточный.

Шершавая пластиковая рукоять удобно легла в ладонь. Прилепив свежую мишень на стенд, я щелкнул тумблером, отправляя его на пятидесятиметровую дистанцию. Опускаю наушники, и ловлю в прицел центр мишени. Ну, поехали. Сухой треск выстрела был приглушенный наушниками. Отдача откровенно порадовала. При хвате двумя руками она ощущалась, скорее, как слабый толчок, вовсе не сбивающий прицел. Я прикусил губу. А ну-ка... Магазин был отстрелян сериями по три выстрела. Пистолет сухо щелкнул, вставая на затворную задвижку, и я щелкнул тумблером-переключателем стенда. Что там с кучностью? Рассматривая мишень, я невольно улыбнулся. Да, это оно. Все, я поражен и очарован. Почти все двадцать выстрелов точно легли в центр, лишь три дырки были на границе девятки и десятки. Я стиснул удобную рукоять. Все. Мое. Никому не отдам.

— Ну как тебе? — Рассмеялся сержант, который явно наслаждался маленькой пантомимой.

— Оно. — Выдохнул я. — Это оно. А можно еще магазин?

— Держи, приятель, наслаждайся. — Сержант с улыбкой протянул мне очередной магазин. — Это, если хочешь знать, самая популярная модель личного оружия среди женщин-офицеров. Отдача, вес... То, что доктор прописал. Хотя, конечно, есть несколько амазонок в строевых частях, которым все больше сороковой подавай... Ну так у них и задачи соответствующие, не говоря уже о подготовке.

Заменив магазин, я отправил очередную мишень на дистанцию полсотни метров, и поймал себя на мысли, что я поправил наушники совершенно машинально. Чужая мелкая моторика давала себя знать. Ладно, прищурился я, на этот раз я все в темпе высажу, до железки. Успокоив дыхание, я поднял пистолет. Ну, с богом. Эффект отдачи при скоростной стрельбе был заметнее, прицел приходилось корректировать, что называется, на ходу. Результат, конечно, был скромнее, но все равно вышло очень неплохо. Половина пуль легла точно в центр, еще четыре были разбросаны в рамках девятки, остаток же, в виде шести попаданий, распределился между семеркой и восьмеркой.

— Знаешь, Нагиса. — Задумчиво проговорил Боб. — Оставь-ка ты себе эту игрушку. Лучшего мы тебе точно не подберем.

— Согласен на все сто, — довольно улыбнулся я.

— Кстати, лейтенант, — заговорщицки подмигнул мне оружейник, — ты ведь по документам проходишь как оператор тяжелой орудийной платформы. А раз так, то я с чистой совестью могу предложить тебе вот что. — Сержант склонился над металлическим столиком, и принялся ковыряться на средней полке, чуть позвякивая металлом. Когда он, наконец, выпрямился, у него в руках было нечто футуристического вида.

— Это еще что, — чуть не поперхнулся я, глядя на очередную игрушку во все глаза.

— Это, сынок, — сержант любовно погладил корпус, — штатное оружие самообороны экипажей бронетехники. Пистолет-пулемет П90, снаряженный вес три кило, пятьдесят патронов боекомплект. Отличная штука в пару к приглянувшемуся тебе пистолету, калибр-то тот же.

— Пистолет-пулемет, значит. — Прищурился я. — Пожалуй, что нет. Оно мне надо, таскать трехкилограммовую дуру? Ей-ей, участвовать в уличных боях я как-то не планирую. А если и придется, — ухмыльнулся я, — то явно не на своих двоих.

— Молодец, малыш, — негромко рассмеялся старый сержант, — не хватаешься за все подряд. Толк из тебя будет. Кстати, а из дополнительного оборудования что брать будешь?

— А что есть? — Полюбопытствовал я.

— Да что угодно, — пожал плечами Боб, — у тебя же на пистолете планка Пикатинни установлена. Крепи что хочешь. Тактический фонарик, к примеру, или там лазерный целеуказатель.

— Тактический фонарик, значит. — Я задумчиво почесал остро пахнущим порохом и металлом дулом кончик носа. Нет, решил я, фонарик мне явно ни к чему, ведь доставшееся мне тело и так отлично видит в темноте, не хуже какой-нибудь кошки. — Фонарик мне, наверное, ни к чему. А вот от ЛЦУ я, пожалуй, не откажусь.

— Нет проблем. — Согласно кивнул мне сержант. — Значит, ЛЦУ, три магазина в комплекте, комплект для чистки и смазки.

— Три магазина? — Вскинул я бровь. — А можно больше? Я не жадный, Боб, я предусмотрительный.

— Почему бы и нет, — хмыкнул Боб, — хочешь больше — будет больше, выдам шесть. Модель ходовая, запас у меня есть. Значит, шесть магазинов. Два снаряжу бронебойными, и еще четыре патронами с повышенным убойным эффектом. Ну и запас патронов на две перезарядки, этого с твоими навыками на маленькую победоносную войну хватит. — Дождавшись моего кивка, седой сержант продолжил. — Кобуру какую возьмешь?

— Хм, — призадумался я, — а можно открытую поясную под униформу, и оперативную для повседневного ношения? А то, по инструкции, я с пистолетом даже ванную принимать обязан.

— Все будет. — Заверил меня Боб Фарго. — Давай сюда железяку, сейчас все оформим. Тебе как, новье с завода выдать, или этот возьмешь?

— А как у него с ресурсом... — Начал было я.

— В порядке у него все с ресурсом, — понимающе усмехнулся сержант, — стрелять-не перестрелять. Я его, в общем-то, месяц назад как пристрелял. Держал, понимаешь ли, как демонстрационную модель. Чего решаешь?

— Давайте этот. — Улыбнулся я. — Лучше вас мне всяко не справиться.

Аккуратно перехватив у меня так приглянувшуюся мне мужскую игрушку, сержант повел меня в свою клетушку. Опять пришлось расписываться, за пистолет, за дополнительные причиндалы, за патроны... Строгая отчетность, как она есть. Как только формальности были улажены, Боб встал с кресла и, пройдя несколько шагов, открыл шкаф, из которого был извлечен аккуратный кейс. В итоге, я получил все заказанное, включая продуманную оперативную кобуру из матовой черной кожи для скрытого ношения. Вот уж действительно, что угодно, на любой вкус и под любое настроение. Нагруженный своими новыми приобретениями, я отправился домой, в родной жилой блок.