— Я очень спешу. В контуре телепорта была ошибка... вроде ничего серьёзного, я заметила лишь утечку. Но, боюсь, этого достаточно, чтобы вычислить, где я вышла. Воспользоваться им снова будет глупо. Пойдём окольными дорогами.

— Неужели... нет-нет, Наследник, это самоубийство. Мы не протянем за пределами Ущелья и часа. Я видел пару раз теней, когда твой учитель приволакивал их сюда... эти твари...

Девочка замерла посреди комнатки, будто бы задумавшись над предостережением. Она и храбрилась, как только могла, но на самом деле от страха немели пальцы и леденело в груди.

— А Лоран? Ишше? Сезук? Как думаешь, они нам помогут?

Секунду Осколок молчал.

— Я плохо их знаю... но, думаю, что Сезук согласится. Он ненавидит некромантию. Ишше откажется. Возможно. Не знаю, что в нём возьмёт вверх, верность учителю или разум. В худшем раскладе он расскажет обо всём владыке, так что не думаю, что стоит просить его о помощи.

— Учту. Впрочем, поздно. Учитель так и так поймёт, что я была здесь: спасибо порталу.

— Но он ещё не знает, из-за чего ты сбежала.

— Твоя правда. А дедушка? Думаю, нам стоит поговорить именно с ним.

— Лоран... я... я думал, ты знаешь. Он... скончался неделю назад.

Настя тихо охнула. И поняла, что слёзы вдруг переполнили глаза. Старый Лоран, учитель её учителя, любил её будто собственную внучку. Да и вообще был славным дедом, добрым и отзывчивым. И вот... его больше нет. В это не верилось.

— Как... так? Он же...

— Он же дух... не знаю. Не знаю, как это возможно, и не хочу знать. Надеюсь, старик ушёл в лучший из миров. Думаю, тебе стоит зайти на его могилу.

— Но... я спешу...

— Твоё дело. Но это будет по пути.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Подслушал, — коротко и удивительно отрывисто для своего бесцветного голоса ответил Осколок.

С обитателями Ущелья Туманов Настя познакомилась около трёх лет назад, когда впервые решилась войти в портал. Отец категорически отказывался брать её с собой в изнанку (мелкая, мол, подрасти для начала), а меж тем, сам того не замечая, рассказами и легендами всё более и более разжигал в девочке любопытство. И вот, когда однажды он обмолвился, что Ущелье безопасно, она не выдержала.

В тот раз всё едва не окончилось трагично.

Настя думала, что подготовилась так тщательно, как только могла, запасшись заклинаниями на все случаи жизни. Ишше считал иначе и с лёгкостью одолел самозванку в коротком магическом поединке. Не вмешайся в дело Лоран, и на одну любопытную волшебницу стало бы меньше. Старый владыка почуял в незнакомке искру, след дара, а после недолгого расспроса с удивлением и радостью признал собственную наследницу и будущего сезафа. Потом были долгие споры: Ишше никак не желал умалчивать что-либо от учителя (он был первым и единственным, не считая Настю, учеником сезафа). Пожалуй, если бы не заступничество Лорана, вся эпопея с изнанкой закончилась бы для Насти простой поркой. Не педагогично, зато эффективно.

Но, к сожалению или счастью, старый владыка сумел убедить эфа молчать, а владыка нынешний остался в неведении.

Эпизоды из прошлого проносились перед затуманенным взором. Девочка стояла у скромного надгробия с короткой эпитафией на древнем языке. Ишше тихо прочитал:

— 'Покойся с миром, Учитель, и благороднейший из магов, ибо свершения твои не будут позабыты. Аминь'.

Его высокий, красивый голос звучал грустно и как-то потеряно. Несколько минут они стояли в тишине, лишь ветер тихо шептал в мёртвой листве над головой. Наконец Настя отвернулась.

— Ишше, где Сезук?

— Стережёт Георга. Как всегда. Иди без меня. Я... хочу посидеть тут ещё немного...

С этими словами эф тихо опустился на скамейку и низко свесил голову. На фоне трёх деревьев, совершенно невероятным образом переплётшихся стволами, его несуразная по человеческим меркам фигура казалась особенно странной. Капли, срывавшиеся с мокрых от тумана листьев, то и дело падали на его лысую голову, а он словно бы даже и не замечал этого.

Настя, не решившись более тревожить его, пошла прочь.

Сезука она нашла быстро. У самого края Ущелья, обозначенного прогнившим плетнём и монументальным защитным контуром, была совершенно голая скальная площадка. Посреди неё, скованный цепями из истинного серебра, пронзённый кинжалом, лежал совершенно седой старик. Никогда прежде Настя не видела некроманта так близко: Лоран боялся, что тот может раскрыть нынешнему владыке их маленький секрет. С трудом повернув голову, Георг уставил на девочку жуткие белёсые глаза.

— Аа-а... отродье... знаю тебя. Слышал...

Он обложил её грубой бранью, а потом надсадно рассмеялся, и смех его больше был похож на хрипы астматика. Вдруг бубенцы на гарде кинжала, проборовшего грудь колдуна, зазвенели, и в звоне отчётливо слышен был голос, не такой, как у Осколка, а наполненный жизнью и энергией:

— Приветствую Наследницу! Разумно ли вам быть здесь и слышать речи подобного ничтожества?

Настя слабо улыбнулась:

— Надеюсь ты не про себя. Мне всегда приятно слышать твои бубенцы. Но... это уже не важно. Нам срочно надо поговорить.

— Я весь внимание.

— Не здесь.

— Простите, Наследница, но у меня завтрак.

Настя вдруг почувствовала, что её начинает мутить.

— Это крайне важно. Крайне. И это только для твоих ушей. Даже Ишше не стоит знать... особенно Ишше.

Сезук — а это был именно он — на секунду задумался.

— Ладно. Пошли.

Вынув кинжал из живых ножен, волшебница поборола очередной приступ тошноты и поспешила отойти подальше. В спину её неслись отвратительные всхлипы, бульканье и свист воздуха, выходящего из проколотых лёгких. Наконец она сочла расстояние достаточным, для верности зашла за толстый ствол мёртвого дерева и, держа смердящее оружие на вытянутой руке, прошептала:

— Я сбежала. Я...

Она сбилась и замолчала, не решаясь высказать в слух то, что так тяготило её сердце.

Сезук, не выдержав поражённо переспросил:

— Вы... Наследница... сбежали от мастера Иоанна? Я... правильно вас расслышал?

— Всё верно. Но, прошу, не перебивай! Мне и так сложно говорить...

— Молчу, Наследница.

Настя собралась с мыслями и быстро, словно пытаясь поскорее закончить, сбивчиво выпалила:

— У меня... у меня есть доказательства того, что папа... отец занялся... некромантией.

Девочка, совершенно обессиленная, облокотилась о ствол. Какое-то время оба молчали.

— Наследница... вы же понимаете, что это очень серьёзное обвинение... какие доказательства? Я очень надеюсь, что вы просто перечитали древних сказаний.

Юная волшебница достала Осколка.

— Осколок. Приятно познакомиться.

Сезук, впервые на памяти Насти, выругался.

— Его нашли во время уборки в лаборатории, около полугода назад. Я решила, что это храник из исследования по адаптации артефактов, и взяла, чтобы передать отцу. Но сразу не получилось, а потом я совсем про него забыла. Так он и остался у меня. А месяца три назад я наткнулась на него, когда искала старые конспекты. Решила немного поэкспериментировать... и обнаружила внутри Осколка.

— Так всё и было, — вставил виновник торжества. — Я боялся людей и никогда не заговаривал первым. Да и не знал, как это делать. Только слушал. Но когда меня нашли, я понял, что таиться нет смысла. И ответил...

Настя кивнула и продолжила:

— Я его спрятала в хижине. Вам сразу не решилась рассказывать. А зря. Лоран бы обязательно посоветовал бы чего-нибудь... решила сначала проверить всё сама...

Девочка опять сбилась.

— Как понимаю, нашла.

— Да.

Настя коротко и, насколько могла, связно описала, что видела. Тёмная комната и мёртвое, но живое тело человека, лишённого глаз и большей части головы, ушей, носа, рук и ног, конвульсивно дёргающееся и свистящее что-то через зашитый рот... эта картина до сих пор не шла у неё из головы. Все последующие ночи, просыпаясь в холодном поту, она кляла себя за глупость и любопытство. Каких сил стоило незаметно пробраться в тайный подвал и... ради чего? Бессонницы и ужаса? Недоверия? Страха и постоянного притворства? В такие минуты ночной слабости она полагала сладкую ложь своим единственным спасением, и надеялась, что сможет заставить отца залезть ей в мозг. Быть может, тогда всё снова стало бы правильно и спокойно.

Но приходило утро, и юная волшебница брала верх над страхом. И весь день притворялась, будто в прекрасном настроении.

До следующей ночи.

Сезук молчал долго. Очень долго. Настя даже начала бояться, что кинжал и вовсе не ответит. Но вот наконец его бубенцы шелохнулись и зазвенели:

— Горькие вести вы принесли, Наследница. Ох... всё так не вовремя... воистину, беда никогда не приходит одна. Смерть владыки Грохстага, теперь вот перерождение владыки Иоанна... вы правильно поступили, что сбежали. И что Ишше пока знать об этом не обязательно. Но... что вы хотите делать дальше?

— Если честно, я надеялась на совет дедушки. Думаю, надо остановить учителя, пока ещё не поздно.

Бубенчики зазвенели без привычных уже слов, бессмысленно, задорно, но при том как-то очень грустно. Сезук смеялся.

— После смерти владыка Грохстага, владыка Иоанн — могущественнейший маг... колдун. Да осталось, вас, магов полтора человека: владыка Иоанн, мастер Ишшенуус, вы, Наследница... уж простите, пока что лишь ученица. Всё. Кто из вас в силах остановит сезафа?

— А этот... — девочке кивнула головой куда-то назад.

Кинжал коротко брякнул, будто хмыкая.

— Какой он маг... был, да весь вышел, простите уж моё грубословие. Некогда он действительно был величайшим волшебником, но сейчас — тень, что может лишь искушать душу и отравлять рассудок. Не сам он ковал меня, а его послушнее и безропотное продолжение. Как бы и владыке Иоанну не сделаться подобным ничтожеством... но не думала ли многоуважаемая Наследница освобождать этого дьявола в обличье человека?

— Что ты! Конечно нет! Думаю, что ты не прав. Если его попытается остановить люди, он не станет сопротивляться. В этом я уверена.

— Некромантия извращает человека.

— Скажи ещё, что солнце светит! Судя по всему, он не так давно начал практиковать. Есть ещё надежда. Если я смогу показать людям, что некромант творит с ними... они, как говаривал дедушка Лоран, поднимут его на вилы. Их будет слишком много, чтобы использовать дар сезафа. Я...

В этот момент пространство едва уловимо дрогнуло от активации портала. Настя вскочила на ноги и, подгоняемая зловещим и совершенно безумным гоготом Некроманта, что было сил бросилась прочь. В единый миг мелькнула под ногами толстая полоса, исчерченная защитным контуром, хрустнул плетень, и девочка исчезла в сомкнувшейся пасти тумана.

Изнанка была довольно. И скованный серебряными цепями старик чувствовал это, и хохотал, будто ворон радуясь чужой беде.

Потому что изнанки была довольна.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓