Ступить за грань. Общий файл

Том первый

Сны и тени

Часть первая

Погружение

Глава первая

Пробой

Лохматые еловые лапы гнулись под ветром и хлёсткими струями ливня, скреблись по влажному стеклу. То и дело от них отрывались хвоинки — отрывались и тут же соскальзывали вниз, подхваченные сплошным потоком воды. Где-то прямо над головой, будто хохот безумного бога, гремел гром.

Он мешал занятию, и владыка1 коснулся одного из множества амулетов на просторном одеянии: ему не хотелось растрачивать собственную силу на подобные пустяки. В комнате тут же повисла тишина, лишь шуршал карандаш в руке ученицы. Маг задёрнул окно — молнии, беззвучно рассекавшие тучи, он тоже счёл помехой — и вернулся к раскладной парте. За ней сидела хмурая девочка лет пятнадцати и старательно вычерчивала на бумаге какую-то запутанную схему. Её тёмно-русые волосы выбились из небрежной косицы и то и дело падали на курносое личико. Тогда девочка замирала, забавно морщилась, и пряди сами собой возвращались на положенное место. Наблюдая за этой неловкой волшбой, владыка улыбался и думал, что в старости ему будет на кого переложить груз незаконченных дел.

Сезаф2 жил долго, непозволительно долго, однако недавно время наконец догнало его, и владыка почувствовал дыхание смерти за плечом. Тело, ещё вполне крепкое, впервые за многие века начало меняться... стареть. О, как это страшило его ещё совсем недавно!

Маг снова улыбнулся и, чтобы не скучать зазря, принялся вплетать в контур3 очередной сигил4. Над этим заклинанием он трудился уже без малого три года, и монументальная работа понемногу двигалась к завершению.

— Папа, я закончила.

Голос девочки звучал как-то сухо, неприветливо, и этот тон сразу испортил владыке настроение. Раньше он полагал, что в тёплых отношениях с дочкой, но... но с недавних пор стало совершенно очевидно: между ними пробежала чёрная кошка. Весёлая и задорная девчонка вдруг стала нелюдимой, подолгу сидела, запершись, в спальне, с отцом и наставником разговаривала — словно яд сквозь зубы цедила... иногда даже срывалась на крик по сущим пустякам. Она пыталась скрывать своё истинное настроение, но — увы! — актёрского таланта, в отличии от магического, в ней было ни на грош.

Сверкнула молния, столь яркая, что свет её пробился даже сквозь тяжёлые портьеры. Маг вздохнул, посмотрел на нахохлившуюся ученицу. Та сидела вполоборота, её осунувшееся лицо застыло, и только веки то и дело напрягались, словно массируя воспалённые глаза. Владыка почувствовал, что настроение испорчено окончательно, и всё же голос его был мягок и спокоен:

— Молодец! Всё правильно. Вижу, схему ты выучила как полагается. А теперь активируй саму форму. Ты же её сплела, не так ли?

Девочка кивнула и принялась водить рукой в воздухе, за её вытянутым пальцем оставался ярко светящийся след. Появилась одна улыбающаяся рожица, вторая...

— Достаточно.

Владыка обошёл рисунок по кругу — тот безукоризненно поворачивался и с любой точки зрения оставался одинаковым. Точнее, магу казалось, что рисунок поворачивается. Более того, светящиеся рожицы вообще не существовало в реальном мире. Это была иллюзия

— Зря ты привязала её к пальцу. Практичнее было чертить в воображении, мысленно.

— А я и привязала! Смотри!

Девочка зажмурилась, и одна из рожиц начала меняться. Её создательница, по-видимому, пыталась сделать её грустной, но из-за того, что старые линии не исчезали, рисунок обратился во что-то невразумительное.

Маг хмыкнул и начал объяснять ошибку.

Когда занятие подошло к концу, погода уже разгулялась, и в распахнутое окно вовсю струился солнечный свет. Ученица сгребала в рюкзачок пухлые тетради, сезаф сидел перед окном и любовался мокрой елью. Застрявшие в хвое капельки сверкали и переливались самоцветами, да так, что у владыки рябило в глазах. Прежде чем девочка вышла, он подозвал её к себе и сказал:

— Настенька, у меня к тебе серьёзный разговор.

Та посмотрела на него раздражённо и неприязненно, но возражать не стала и села напротив.

— В последнее время ты очень... рассеяна. Мне кажется, даже подавлена. Это плохо сказывается на твоём обучении. За этот месяц ты наделала столько ошибок, что мне хочется схватиться за голову! Никогда такого прежде не было.

— Разумеется, если бы это не сказывалось на обучении, ты бы ничего и не заметил?

Её голос так и смердел насмешкой. Маг непроизвольно поморщился, и в глазах девчонки вспыхнули огоньки злорадства.

— Остынь, горячая голова для мага даже хуже её отсутствия, — при этих его словах ученица зашипела, будто кошка которой пытаются объяснить, что собака — друг человека, и отвернулась. Меж тем сезаф продолжал: — Я вижу, тебя что-то гнетёт. И видел это что-то уже довольно давно, но всё ждал, когда ты сама придёшь поговорить. Но ты не шла, и день ото дня становилась всё мрачнее. Потому я решил начать первым... и так, что стряслось? Я смогу помочь только если ты доверишься мне и сама всё расскажешь!

Брови девочки поднялись:

— Что стряслось? Тебе и правда интересно?

— Уж поверь.

— Хорошо. Начнём... да с начала! Я заперта в этой золочёной клетке с детства... даже ель эта — всего лишь иллюзия! Ты думал, будто я не догадаюсь?! Где я? Почему?

Владыка вдохнул свежий, напоённый влагой и озоном воздух полной грудью...

— Я никогда не делал из это секрета. Где ты? В моей комнате, подвал правого крыла лаборатории. Твоя комната по соседству. То окно — действительно иллюзия, и очень качественная, скажу я. Сам делал. Но всё, что сверху — настоящее, здесь ты не права. Если тебе не нравится иллюзорные окна, можешь переехать на этаж-другой вверх. Но там, сама знаешь, атмосфера несколько... научная. Дальше. Почему? Потому что я, твой отец и учитель, живу здесь, а значит живёшь здесь и ты. А если ты о том, почему так редко бываешь вне дома... редко? Ты будто хочешь каждый день уходить в кругосветку! Лес вокруг комплекса в твоём полном распоряжении. Круглосуточно. Но бери с собой охранника. Я не хочу лично вытаскивать тебя из болота, как в прошлый раз. Пару раз в месяц я беру тебя с собой по работе, и, видит Всевышний, за свои пятнадцать ты побывала на всех материках! Даже в Антарктиде! Мне б твоё детство!

Маг натужно рассмеялся. Девочка, смотря в пол, отозвалась:

— Всё это ты мне уже говорил, и не раз. Но подожди, у меня ещё много вопросов! Где мама? Где моя семья, братья, сёстры? Подожди! Я знаю, они ведь есть! Ты обучаешь магии их всех, как и меня? Но почему тогда мы ни разу не виделись? Хотя, — девочка грустно улыбнулась и посмотрела прямо в глаза владыке. — ведь ты сезаф, папочка. Тот, кто может залезть в мозг, вывернуть его, и сказать, что так и было! Что мне допытываться от тебя правды?

При этих её словах маг побледнел от гнева, лицо его застыло.

— Я никогда, никогда не изменял твоё сознание. Если, — с неожиданной горечью добавил он. — если ты, конечно, веришь словам... сезафа.

Тон мага, как и прежде, был спокойным и доброжелательным, и всё же было в нём что-то такое, отчего ученица вдруг съёжилась в собственных глазах.

Всего лишь на мгновение она почувствовала себя букашкой у склона пронзающей небо горы.

Всего лишь на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы в ней что-то треснуло... или наоборот, укрепилось.

Потом владыка взял себя в руки, отвернулся, и наваждение спало. Девочка подхватила рюкзачок и выбежала. На её щеках блестели слёзы.

Маг откинулся на спинку кресла и пустым взглядом уставился в окно. Чёрт побери, давно он не чувствовал себя столь беспомощным. На мгновение вспыхнуло желание действительно залезть в разум дочери и навести там порядок, впрочем, сезаф тут же прогнал его. Своим принципам надо следовать до конца. 'Это всего лишь подростковый период — подумал он, — это пройдёт. Настя умная девочка, она сама разберётся в своих тараканах. Надо только подождать... а тогда уж можно будет рассказать ей всё'.

Голова отдалась звенящей болью. Сезаф сгорбился, массируя виски. Мысли его опустели, и несколько минут он был всецело занят раскалёнными иглами в собственном мозгу — закономерный результат продолжительного перенапряжения.

И только выходя из комнаты маг вдруг припомнил, что девочка задавала очень интересные вопросы. Он никогда не рассказывал ей о семье... его осенило: вот в чём проблема! Девочка узнала что-то такое, чего он ей никогда не открывал, и, разумеется, это посеяло в её душе несправедливые подозрения. Сама ли она додумалась, или кто-то подсказал — уже не важно, как не важно и сколь много она узнала. Главное — разговор на чистоту, который сезаф откладывал так долго (пожалуй, слишком долго!), должен произойти как можно скорее. Остальное может подождать до лучших времён.

Маг скрипнул зубами. Он не просто так опасался этого разговора, и всем сердцем надеялся, что с ним можно будет потянуть ещё чуть-чуть. Но, увы, такой возможности, видимо, не представится.

Сезаф уже было направился к комнате дочери, но тут его бесцеремонно отвлекли. Тяжело отдуваясь, по лестнице скатился совсем ещё молодой учёный. Маг помнил его — совсем недавно Сергей (так его звали) перешёл с практики на постоянную работу в комплексе. Лицо его было бледнее скатерти, глаза вытаращены. В них плескался ужас. Едва завидя владыку, он прохрипел:

— Иван Юрич!.. Иван Юрич!.. У нас... пробой!

Маг резко повернулся и уточнил:

— Где?

— Ещё... неизвестно. Определяем. Фёдор Владимирович сразу послал меня вам доложиться... как только разобрал, что показывает аппаратура... уф...

Дело было нешуточным. 'Рановато началось...' — подумал сезаф, спеша за посыльным. Семейные проблемы тут же вылетели у него из головы. Не сейчас, только не сейчас.

Так решил Иван Юрьевич, последний из великих магов древности.

И зря.

* * *

В то же время, прямо за запертой дверью, Настя как раз заканчивала собираться. Стряхнув с глаз злые слёзы, она сверилась со списком — все ли необходимые вещи уложены в огромный походный рюкзак. Ковёр был откинут в сторону, на его месте, распластав лини-щупальца во все стороны, располагался сложный геометрический узор, начертанный светло-оранжевыми, легко стирающимися линиями. Они чуть светились в полутьме комнаты.

Закинув рюкзак на плече и затянув ремешки, Настя в последний раз окинула взглядом свою комнату. Неожиданно она показалась ей такой родной, такой... её взор вновь помутнел от слёз, и она, немедля больше ни секунды, надрезала кожу на мизинце. Кровь коснулась линий, и те ослепительно засияли, жадно впитывая магию. Искра внутри девочки дрожала и билась, всем своим естеством сопротивляясь столь грубому способу черпания силы. От мерзкого ощущения девочка зажмурилась и до скрипа сжала зубы.

Наконец контур заполнился достаточно для активации. Настя провела кровью ключ — последнюю недостающую линию — и провалилась в открывшийся пробой. Комната опустела. Линии на полу потухли. Некоторые из них, выполненные второпях, не выдержали и перегорели, наполнив воздух характерным запахом жжёного огнекамня.

Там, где стояла начинающая волшебница, словно побежалость, растеклось перламутровое пятно. В нём проскакивали электрические искры, воздух дрожал. Пахло озоном. Пятно постепенно расширялось, но вместе с тем тускнело. Всё реже трещали искры. Магия — а это была именно она, вырвавшаяся из изнанки за мгновение, что существовал пробой, — рассеивалась.

Этот всплеск и зафиксировали лабораторные датчики. Дело действительно было нешуточным — если бы подобное произошло само по себе, а не по воле искусницы-недоучки, то означало бы лишь одно: начало конца.

Начала новой катастрофы.

1) Владыки — величайшие маги людей, способные передавать дар и знания наследникам.

2) Сезаф — i) один из тринадцати даров, способность к-рого — воздействие на разум. ii) его носитель.

3) Контур — i) вспомогательная заготовка, используемая для построения сложных заклинаний. Не даёт недоплетённому заклинанию распадаться. Уникален для каждого заклинания. Для самых сложных заклинаний, к к-рых настолько велик, что его нельзя сплести разом, за один присест, используется к второго порядка (т.е. контур для контура). К-ы бОльших порядков используются только в исключительных случаях. Иногда употребляется синонимичные 'абрис', 'эскиз', 'набросок'. ii) недоделанное заклинание, зафиксированное к-ом (в 1 зн). iii) В артефактике: форма (в 1 зн) составленная из огнекамня.

4) Сигил — i) простейшее заклинание, закодированное в магических алфавитах. ii) Заклинание, используемое в составе более сложного заклинание. Что-то вроде функций в программировании.

5) Форма — i) структурированная магическая энергия. ii) заклинание, плетение, структура. Слово 'заклинание' в среде магов считается просторечным и неприличным, 'плетение' — общеупотребительным, но разговорным, а 'форма' и 'структура' — умными и красивыми.

Глава вторая

Как стать героем.

— Так... давай... давай... левее... аккуратнее, олухи! чуть косяк блоком не снесли! Так... давайте... ещё... всё, можно класть.

Мы с Федей, тяжело дыша, бережно поставили громадную цветастую коробку прямо на обувь у входной двери. Квартира у нас маленькая, к тому же страсть как захламлённая, так что альтернативы не было.

— А помочь... что... лень, да?.. — обессиленно облокотившись о стену прохрипел брат.

Катя (она нами и командовала) пропустила замечание мимо ушей и принялась распаковывать приобретение. Помогать нам на втором заходе сестра явно не собиралась.

Я оценил размеры коробки — а она, на минуточку, походила скорее на маленький шкаф — и тоже решил по-тихому слинять:

— Федь, давай вы с батей втащите оставшиеся блоки без меня? Я лучше Катькой место расчищу.

Брат тоже оглядел покупку, скорчил рожу и вразвалочку сбежал по лестнице.

Проводив его взглядом, я огляделся, прикидывая, что куда бы лучше засунуть. Чудом не похороненную под блоком обувь я засунул в корзину с грязным бельём, заодно переставив последнюю в ванную, первые дедушкины помидоры в ящиках перетащил в родительскую комнату, а пакеты с зимней одеждой, после недолгих размышлений, свалил на матрасы в нашей. Беспорядок у нас в квартире был сколько я себя помню — вечно что-то валялось под ногами, висело на дверцах шкафов, а иногда даже на протянутых между ними верёвочках. Трехъярусные антресоли ломились от удивительно разнообразной всячины: тут запросто можно было наткнуться на мамино старое платье, что она не могла найти уже несколько лет, или обнаружить несколько килограммов разномастных гильз — нашу старую коллекцию, давным-давно надёжно упрятанную братом да так бесследно и сгинувшую.

Иногда родители всё же принимали попытки обуздать расшалившийся кавардак и устраивали генеральную уборку. Заканчивалось, правда, всё всегда одним и тем же: либо притаившийся до времени хаос в течение недели вновь расползался по квартире, и всё возвращалось на круги своя, либо, что происходило куда чаще, наших сил оказывалось недостаточно, и бардак одерживал бесспорную победу. Не знаю, как там родители, а мы — я, Федя и Катька — уже настолько привыкли к хламу и пыли, что, оказываясь в аккуратно прибранной квартире какого-нибудь приятеля, чувствовали себя потерянно и неуютно.

Как только на лестнице послышались тяжёлые шаги, я бросился к выходу, шире распахнув дверь перед отдувающимся отцом. За ним пыхтел Федя.

— Фух! Ну и тяжеленые же, а? — с умилением смотря на коробки протянул брат. Он уже давненько грезил вирмом1, и вот наконец мечта стоит в прихожей.

Папа, переставляя корзину с бельём на кухню, хохотнул:

— Сынка, а разве это не ты вчера себя пяткой в грудь бил, мол готов хоть всю жизнь блоки на третий этаж таскать? Слав, ты бельё перед рукомойником поставил? Не подойти ж ведь!

— Виноват, пап, виноват. Места просто в прихожей не было, вот я и расчистил кое-как.

— А... тогда ладно. Как говорится, благими намереньями!..

Не окончив фразу, папа, выразительно помахав рукой в воздухе, повесил куртку на крючок и отправился на кухню. Наткнувшись там на преградившую путь корзину, он с нравоучительным: 'О! Я же говорил!' вернул бельё в ванну.

Улыбнувшись, я принялся помогать ребятам распаковывать технику.

* * *

'Блоком' в обыденной жизни называли мощный компьютер-посредник между ВУС2-обручем3 и Базой — громадным коммерческим хранилищем информации. Там размещались и обрабатывались почти все существующие ВУС-программы, -игры, -интернет и прочие блага цивилизации. Размером и формой блоки, как я уже отмечал, походили на небольшой шкаф, забитый внеземными технологиями. Разве что стоили как... впрочем, таком лучше не вспоминать. Мы-то приобрели их весьма удачно, через какого-то папиного знакомого, что работает в Виртмире — тот ему чем-то задолжал в пору юности — раза этак в два-три дешевле среднеарифметического по рынку. Другими словами, за столько, сколько мог выложить скромный деятель художественного искусства за три блока для своих чад.

Разместить технику решили в нашей комнате, и, пока ребята выносили оставшийся после распаковки мусор, я успел подготовить блокам неплохое место. Возле матрасов, заменяющих нам троим кровати, в стене был немаленький альков. И знать не хочу, зачем его здесь оставил застройщик, мы же по малолетству приспособили туда аквариум. Несколько лет назад он лопнул, окатив нас, спящих прямо под ним, потоком ледяной воды... да-а, это было настоящее историческое событие — Федя, которому досталось больше всего, потом ещё лет пять вдохновенно рассказывал, как однажды проснулся в луже вонючей воды, весь посечённые осколками стекла, да в добавок с рыбиной в зубах!

Теперь вместо аквариума там лежала груда брошюр, исписанных тетрадей, прошлогодних учебников и прочего хлама — разобрать, как говориться, руки не доходят, а выкинуть жалко. Вот и пришло их время.

Тщательно протерев альков, я позвал папу — ребят нигде не было -, что-то задумчиво выводившего на мятом клочке бумаги.

— Слав, как думаешь, мама очень на меня обидится, если я скажу ей: 'Ты сама во всём виновата!' и предоставлю наглядный список, — потыкал он в листок карандашом.

Тут надо отметить, что мама с недоверием относилась к ВУСу, и даже закатила отцу небольшую истерику накануне.

Я невразумительно пожал плечами.

— Ха, ты уж слишком сгущаешь краски!.. хотя... пожалуй что рисковать действительно не стоит... — и отец, с сожалением скомкав неудавшийся план, щелчком пальцев запустил его в мусорку на столе. — Что там тебе надо было? Блоки помочь перенести? Ладно, давай...

Поставив загружаться на все три блока систему, я разложил матрасы и отправился на кухню заварить валерьянку с мятой.

* * *

Федя с Катей вернулись не одни.

Мама, какая-то вся поникшая, не разуваясь шмыгнула в родительскую комнату.

— Ну? — обратился я к Феде с Катей, тихо разувающихся у смой двери. — И как вас угораздило?

— Это всё она, — раздражённым шёпотом отозвался брат. — Она, понимаешь ли, подружек встретила, как тут не остановиться?!

Я ухмыльнулся, представив себе эту картину. У брата с прекрасной половиной человечества свои счёты, понятные лишь ему. Видать, всё то время, что сестра была увлечена 'непродолжительной' беседой, Федька маячил на горизонте, не решаясь подойти и вмешаться. Тут-то их и поймала возвращавшаяся от прародителей мама.

Войдя в комнату, я присел возле брата, копающегося в программных недрах одного из блоков. Рядом со своим возилась Катя, как обычно закутанная в свой любимый плед с головы до ног. В квартире действительно было прохладно.

— Я операционка уже установилась?

— Ага, — ответил брат. — Сейчас дрова качаю ...

— Скинешь мне?

— Без проблем.

Я покивал и тоже занялся техникой.

— Ребят, я к Базе подключилась, — высунула нос из пледа сестра. — Где регистрироваться?

— Ну, — поправляя съехавшие очки сказал Федя. — Геройскую Фантазию, думаю, не?

— Во-во! — поспешил встрять я, пока брат не передумал. — давай фанту!4

Катя, не ожидавшая от Феди такого предательства, округлила глаза:

— Эй! Мы же вчера на сталкере остановились!

— То было вчера... — старательно пытаясь подавить улыбку (получалось плохо) покивал Федя.

Несколько секунд в комнате раздавалось лишь щёлканье клавиш да невнятный разговор за стеной.

Наконец брат, глядя, как надувается Катя, не выдержал и рассмеялся:

— Да мне, собственно, всё равно, так что и сталкера скачивай. Буду с вами по очереди играть, если уж так хочешь... Да, кстати, на мою системку драйвера уже встали, можете себе перекинуть... ага, вот они, на рабочем столе, в это папке... А ты, Кать, не дуйся, у нас всё сейчас вилами на воде писано, может быть и вообще играть не разрешат... а жаль, каникулы, как-никак!

* * *

Время за компьютерными хлопотами пролетело незаметно — кажется, мы только-только закончили с драйверами, а дверь уже открылась, впуская родителей. Их длинные тени, словно в каком-то ужастике, тёмными полосами легли на паркетный пол. В комнате тут же повисла настороженная тишина — даже Федя перестал стучать по клавиатуре. Катя, чуть раздвинув складки пледа, посверкивала глазами. Мы все замерли, ожидая родительский вердикт.

— Кхм, — прервал наконец тишину папа. — Мы тут с мамой поговорили и решили...

Он обернулся к стоящей рядом маме. Она была всё такой же серой и поникшей, как и тогда, у двери. Её тоненькая фигурка особенно контрастно смотрелась на фоне по-богатырски сложённого отца. Глаза, обычно глубокие и фиолетовые, как флуоресцирующие небо после захода, выцвели и поблёкли, напоминая засохший цветок.

Я почувствовал в горле ком.

Папа вздохнул и, потерев лоб, продолжил:

— Так вот, мы решили, что в школьные дни... в институтские тоже, так что рано Федя радуешься!.. Эм... ах, да, точно, в учебные дни у вас на ВУС-дела будет выделятся два часа реального времени.

Мы разулыбались до ушей, с чувством пожав друг другу руки. У ВУС-устройств было одна весьма и весьма приятная особенность: время в управляемом сне бежало медленнее, чем в реальности. Так что наши два часа могли тянуться около двух недель. А это уже немало, согласитесь!5

Переждав всплеск наших бурных чувств, папа, лукаво сверкнув глазами, заговорщически добавил:

— А в выходные дни, думаю, это время можно будет увеличить...

Мама, встрепенувшись, тихо возразила:

— Ваня! мы так не договаривались! Нервная система детей должна...

Папа оглядел 'детей' и задорно расхохотался, совершенно заглушив её проповедь.

— Ты не исправим... — с тяжёлым вздохом и невольной улыбкой мама покачала головой. — Кажется, уже остепенившийся мужчина, в волосах седина пробивается, а всё туда же!

Папа, улыбнувшись ещё шире, легко подхватил её на руки и со словами:

— Ничего милая, это всё нервы... пойдем, выпьем валерьяночки, успокоимся... — оставил нас в одиночестве.

* * *

Мёд, к сожалению, оказался не без ложки дёгтя: вернувшийся чуть позже с чашкой отец добавил, что, во-первых, два часа отводятся нам не только на игру, но и на прочие дела, включая учёбу. Во-вторых, когда каникулы кончатся, перед вирмом обязательным правилом будет сделанная на завтра домашка, а пока на дворе лето придётся мыть полы и отдраивать ванную... собственно, ожидая чего-то вроде этого, мы не сильно-то и горевали.

— Ну... давайте что ли уже?.. — как-то на удивление нерешительно спросил брат. — Все пароль помнят?

Катька весело хихикнула:

— Да-а, такое забудешь!

Я улыбнулся, старательно намазался обруч электролитом, застегнул его на голове и аккуратно, что бы не съехал, улёгся на свой средний матрас. Датчики холодили кожу. Ладони вспотели, сердце билось так, будто я вновь сдаю прилюдный экзамен... я постарался дышать глубоко и ровно, но в животе всё равно что-то неприятно посасывало.

— Ладно, — послышался с боку голос брата. — Запускаю... весёлых снов!

И я закрыл глаза.

Первые полминуты ничего не происходило. Затем я заметил, что тело начинает засыпать — я при этом оставался в полном сознании. Пульс замедлился, дыхание вышло из-под контроля, став глубоким и размеренным. Конечности онемели, я перестал их ощущать. Наконец начали утихать окружающие звуки, сливаясь в единый неразборчивый шепоток. Потом в голове появилось странное чувство: я словно начал медленно погружаться, уходить сам в себя. Нет... какая-то сила давила на меня извне, истончая связь с реальностью, выталкивало в новое измерение. Мне стало страшно, даже жутко. Я начал бороться, цепляться за действительность, вслушиваться в замолкающий шум... но всё было бесполезно: я чувствовал, как в голове натягиваются и истончаются нити, рвутся, рвутся одна за другой... и от этой беспомощности ужас лишь нарастал...

Волевым усилием я взял себя в руки. 'Расслабься, не сопротивляйся... ты чувствуешь это каждый раз, когда засыпаешь... просто тогда ты уже слишком сонный, что бы обращать на это внимание... расслабься... не сопротивляйся' — проговорил я про себя.

И поддался необоримому течению, заточившему меня в себе и одновременно вырвавшего куда-то во вне.

На мгновение я отключился.

А очнувшись уже в вирме.

Вокруг, куда не посмотри, простиралась бескрайняя синяя пустота рабочего стола. С интересом осмотрев себя (я как я, даже в той же майке и шортах, в которых 'заснул'), поводил руками и, кажется, даже произнёс несколько слов, тут же растворившихся в безликой синеве. Это было странное чувство: с одной стороны — опасливость перед чем-то новым, неизвестным, с другой — восторг свежих ощущений. Я чувствовал себя удивительно лёгким, словно в невесомости, а при взгляде в бездну под ногами откуда-то из груди с восторгом поднималось ощущение полёта... или даже скорее парения... невесомости... Однако вскоре я почувствовал, что с каждым мгновением мне здесь становится всё менее и менее уютно. Синева вокруг казалось такой огромной, бескрайней, что я словно бы растворялся в ней... неприятно, очень неприятно.

Передёрнув плечами, я, загребая руками как в воде, подплыл к пёстрому ярлыку 'Геройская Фантазия'. Ставить другую тему сейчас не буду, уж слишком много времен это дело занимает — пока скачаешь, пока разберёшься... а заставлять ребят ждать не хотелось. Коснувшись ярлыка кончиками пальцев, я доли секунды висел в окружение клубящейся темноты. Когда та брызнула во все стороны, вокруг оказалась небольшая, но уютно обставленная под средневековье комнатка. На полу лежал пушистый ковёр с узором арабеска, справа гудел пламенем камин. Над ним скалила бивни на треугольном щите голова кабана. Здесь было много подобных украшений: оружия, доспехов, охотничьих трофеев... однако всё их очарование мгновенно пропадало, стоило увидеть огромный, во всю стену, сенсорный экран. На нём крупными стилизованными завитыми буквами значилось:

'Добро пожаловать! Для входа необходима авторизация или регистрация на нашем сайте. Просим ввести логин и пароль!'

Когда я авторизовался, мне предложили выбрать мир. Чуть улыбнувшись при виде названий, я выбрал верхний в столбце 'Вирм — Геройская Фантазия' — начать играть мы двумя голосами против одного решили в фанте.

'Для выбора героя просим пройти внутрь' — и экран, неуловимо перетёк в... дверь. На её покосившейся табличке значилось 'гримёрная'.

Однако ВУС-технологии нравятся мне всё больше и больше...

Потянув за круглую дверную ручку, я с интересом заглянул внутрь. Там оказалась ещё одна комната, не многим больше предыдущей. Погружённая в полумрак, она производила неприятное впечатление запущенности — полки стеллажей, занимающих большую часть комнаты, увиты паутиной, одежда на вешалках полуистлела, повсюду толстый слой пыли. Напротив двери, у заколоченного окна, стоит манекен. Рядом с ним стол и аккуратно придвинутый к нему стул. Ни одной живой души.

Прикрыв за собой дверь, я прошёлся мимо стеллажей, разглядывая их содержимое — глаза быстро пообвыкли, и света от окна вполне хватало. Немного побродив по комнате, я вновь остановился перед дверью. Н-да, словно бы в квесте каком-нибудь оказался...

На столе, подле трёхглавого канделябра, лежал пухлый том в золочёной оправе. Присев на стул, я с усилием открыл книгу на первой странице и пробежал глазами заглавие.

'О героях, подвигах и их классификации'

В тот же миг по комнате пронеслась какая-то невидимая волна — канделябр и люстра под потолком вспыхнули огоньками тысяч свеч; пыль, словно бы от порыва ураганного ветра взвилась вверх и исчезла — воздух в комнате сделался хрустально-чистым. Всё вокруг изменилось, словно бы время вернулось на несколько лет назад, когда тут ещё не воцарились разруха и запустение.

— Ух! — непроизвольно вырвалось у меня. Затем, скорее про себя, чем вслух, я пробормотал: — Ага, значит мне с вот этим вот томиком разобраться следует...

На следующей странице завитыми буквами было выведено:

'Глава первая. О нильм6 земных, нильме морских и нильме небесных'

Так, видимо настал черёд выбрать своему персонажу расу и внешность.

И вот тут я задумался. От выбора расы напрямую зависело направление развития персонажа — выносливым гномам непросто быть магами, а неуклюжим, но очень сильным троллям ворами. Нет, конечно игроков никто не ограничивает, некоторые даже специально выбирают своему персонажу несвойственную расе ветвь развития — просто так, мол, слишком легко, не интересно играть. Я лично себя к таким не относил, так что выбор расы был для меня очень важен. Любимым моим классом в играх был маг — как-то лежит душа к всяким там взрывам, огненным шарам и прочей атрибутике. Собственно, и интерес к фэнтези в основном объясняется моей тягой к сверхъестественному, однако... приелось уже как-то, и я не уверен, что мне когда-нибудь не наскучит кидать ледяные сосульки. Впрочем, играть классом, связанным с рукопашным боем, меня тянуло ещё меньше. Остаётся, получается, только стрелок... ну что ж, тоже неплохо!

Просмотрев оглавление, я открыл страницу с заголовком 'Нильме хитрые, пронырливые и изворотливые'. Первыми шли тёмные эльфы.

'Высокие и сильные, они так же славятся своей грацией и ловкостью движений. Прирождённые бойцы коротких клинков, они...'

Всё ясно, не наш вариант.

'Гранги.

Они — разумные потомки гарпий, когда-то давным-давно отколовшиеся от своего народа и поселившиеся рядом с людьми юга. Сначала те не слишком доверяли новоявленным соседям, однако шли века, и сейчас гранги стали неотъемлемой частью их общества — сказать там 'человек', значит сказать 'гранг'. Невысокие и худощавые, гранги имеют крылья и могут летать. Неплохо обращаются с короткими клинками, меткие стрелки, однако луку с арбалетом предпочитают духовые трубки и дротики — из-за веса.

Особенности расы:

— Крылатый — умеют летать;

— Дальний родственник — гарпии считают их сородичами. Однако большинство высокородных презирают грангов за родство с монстрами;

— Тёплый приём — южане считают грангов полноправными людьми и никогда не утеснят в правах;

— Ас высшего пилотажа — процентный бонус к скорости полёта за каждый полученный уровень'.

Рядом с описанием изображена мужская фигура в странноватой одежде. Телосложением низкорослый и худой; голова, ноги и руки ниже колен и локтей плотно покрыты рябыми серо-коричневыми перьями. За спиной у него, занимая едва ли не всю страницу, распахивались громадные крылья.

Летать, значит, умеют... хм, а это интересно... хотя-а... не, духовая трубка — это не совсем то, что я хотел.

'Люди восточных предгорий (загорцы).

Живя на пограничье с множеством других рас, они сумели на протяжении многих веков сохранять мир с соседями, даже когда вокруг бушевали ураганы войн. Прирождённые дипломаты, предгорцы умны, сообразительны и смекалисты: не раз выходцы из этого народа успешно проводили, казалось бы, безвыходные переговоры. Хваткие в торговых делах, предгорцы, поселяясь в чужих государствах, часто открывают собственную лавку.

Особенности расы:

— Талант дипломата — им куда проще убеждать окружающих, нежели какой-либо другой расе.

— Узы родства — загорцы всегда рады встретить сородича на чужбине.

— Клеймо торгаша — остальные людские народы не без оснований считают загорцев торгашами, на всё готовыми ради выгоды, и не особо жалуют'.

С соседней страницы на меня лукаво поглядывает низенький мужичок, одетый в светлые длиннополые одеяния. Редкие чёрные волосы, как и бородка, перехвачены яркими ленточками и увязаны в несколько косичек. Широко поставленные чёрные глаза смотрят с хитрым прищуром.

Пробежав глазами текст и мельком осмотрев иллюстрацию, я перевернул страницу.

Следующие народы я пролистывал один за другим — какие-то не нравились мне внешним видом, какие-то характеристиками, какие-то уникальными свойствами. Эльфов я не переносил — они ассоциируются у меня с высокомерными снобами. Да и какой-либо другой расой, кроме людей, играть не хотелось, так что половину списка я пропускал, едва взглянув. Наконец, подобравшись уже к самому концу главы, я обнаружил то, что искал.

'Ли-кан ('дети снега' в переводе с северного диалекта)

Жизнь на самых северных из известных миру островах закалила этот народ покрепче стали — в северных провинциях нередко можно видеть, как весёлая гурьба детворы плещется в ледяных водах Свинцового моря. Искусные в охоте, они по достоинству были оценены Имперской армией как разведчики и следопыты. После попытки восстания против Империи в 438 году от Станавления (г. от С.) за ли-кан безосновательно закрепилась репутация тугоумных варваров.

Особенности расы:

— Дитя снега — ли-кан не страшны даже самые суровые морозы.

— Наследие охотников — каждый третий уровень дети снега получают по одному баллу к силе, ловкости и зоркости.

— Имперское призрение — многие в цивилизованном центре Империи ли-кан считают глупыми варварами, не способными ни на что, кроме службы пушечным мясом'.

Стоило мне закончить выбор, как манекен, всё это время стоявший напротив меня, с глухим стуком развернулся. Его контуры расплылись, и через мгновение передо мной стоял среднего роста рыжеволосый человек. В тот же миг страницы книги на столе зашуршали, словно бы их перелистывал неощутимый ветерок, раскрывшись на развороте с множеством ползунков, цифр и параметров. А вот и местное меню внешности персонажа. Я в играх этим особо никогда не заморачивался, так что и сейчас просто ткнул пальцем в выделенную жирным шрифтом надпись: 'Подогнать внешность персонажа под реальную'. Мгновение, и манекен превратился в точную копию меня, за исключением волос — они выпрямились и сменили цвет на медно-оранжевый оттенок.

Страницы зашуршали, открыв новую надпись:

'Если Вы закончили выбор персонажа, можете начать игру'

Как только я дочитал предложение, надпись растаяла, будто бы и не было. На её месте медленно проступили очертания массивной дубовой двери. Её створки скрипнули и разошлись, открыв мне небольшой участок узкой немощёной улочки, стиснутой со всех сторон каменными домами.

Ну что ж, здравствуй, вирм, рад знакомству!

1) вирм (virm [ virm ]) — сокращение от 'ВиртМир' — российской VR-компании. Обозначает не компанию, а виртуальную реальность, причём не только игры. Русскоязычное сокращение не перевили и оно прижилось по всему миру.

2) ВУС-технология (технология визуально-управляемого сна) — разработанная Виртмиром на основе феномена осознанного сна технология, буквально перевернувшая мир с ног на голову. Заключается в возможности контролировать сон и смену его фаз извне. Во время ВУС непрерывно идёт быстрая фаза сна, чем объясняется различие в скорости времени и неспособность организма отдыхать во время ВУС. Несмотря на бешенную популярность нововведения нашлось так же и множество противников, аргументировавших свою точку зрения так:

— Человеческий мозг ещё недостаточно изучен, чтобы сказать наверняка, что ВУС-технология абсолютно безопасна.

— ВУС более яркий и насыщенный по сравнению с любым быстрым или осознанным сном, даже кошмаром, что объясняет достоверность происходящих в нём событий. В обычных условиях эмоциональное напряжение пользователей контролируется специалистами, ослабляющих, еслди это необходимо, контрастность потока воспринимаемой сознанием информации, однако ввиду банального человеческого фактора, события ВУС могут повлиять на психическое равновесие пользователя, вплоть до полной потери рассудка.

— Организация, предоставляющая связь ВУС-оборудования пользователя с Базой имеет полную власть над пользователем. (Далее приводится список предполагаемых непотребств. Вот некоторые из той части, что может осуществиться на практике: сведение с ума, несинхронизированная передача памяти на цифровой носитель, введение в кому). После выдвижения данного заявления контроль над связью своих граждан с Базой взяли в свои руки государства.

3) ВУС-обруч — резиновый ремешок с датчиками, обеспечивающий контакт мозга и блока, крепится к нему поводом. После надевания проходит через лоб, под ушами и застёгивается на шее. Пережил много видоизменений: сначала являлся корсетом с подобием капюшона, потом сетчатой резиновой шапочкой, и только пару лет назад вышла последняя модель — обруч.

4) Восприятия времени во сне искажается, притом в обычных условиях не в пользу сноходца: ускоряется в полтора-два раза (т.е. успеваешь меньше). Вызвано это нагрузкой на мозг во время симуляции реальности, чтобы не перегореть он ускоряет время для человека, оставляя себе возможность немного 'подумать' в реальном течении времени. В ВУС-технологиях почти всю нагрузку берут на себя блоки, поэтому в вирме время значительно замедляется относительно реального (по официальным данным компании ВиртМир в 114.671 раз на момент начала книги).

5) Фанта — неофициально-разговорное название Геройской Фантазии.

6) Нильме — обобщённое название всех разумных рас 'Геройской фантазии'. Делится на:

— Люди — исконные жители этого мира. Считают себя его законными хозяевами и не слишком-то жалуют высокородных. На анидов зачастую посматривают свысока, считая 'людьми второго сорта'.

— Высокородные — пришельцы из иного, более продвинутого в технологическом плане, измерения. Отношения с людьми и анидами скрипучее — людей, а уж тем более анидов, они откровенно презирают.

— Аниды — прочие разумные расы, большей частью эволюционировавшие потомки некоторых монстров. Пожалуй, самые лояльные к иноземцам.

Глава третья

Гринд — город новичков

— Не подскажете, как мне добраться до рынка?

— А, чужеземец, да? — обернувшись ко мне приветливо воскликнул мужик. — Смотри, пойдёшь прямо до широкой улицы, по ней направо два квартала, и ты на месте. Стой, тебе же надо прикупиться по части путешествий, да? У меня тут лавочка неподалёку, товара много, цены небо не клюют! Заглянешь?

Я, не ожидая такого напора, с запинкой ответил:

— Эм... у меня сейчас с деньгами не очень, может как-нибудь попозже...

— А... тогда бывай, — он махнул рукой, и, видимо потеряв ко мне всякий интерес, зашагал дальше.

Я же, последовав его указаниям, быстрым шагом направился вперёд — мне хотелось как можно скорее выбраться из-под нависших над узкой улочкой верхних этажей. К тому же под ногами неприятно хлюпало — видимо, недавно прошёл дождь, — что никак не увеличивало привлекательность этого места. Наконец впереди появился просвет, и я со вздохом облегчения выбрался на широкую мощёную улицу.

По-видимому, это была главная и единственная большая улица Гринда — городка не слишком большого и, не покривив душой, провинциального. Народу почти не было: игроки в основном старались поскорее приподняться в уровнях и выйти в 'большой мир', а и без того немногочисленных неписей1 распугала плохая погода. Мне это было на руку, проще будет отыскать брата с сестрой. На рынке, правда, скорее всего будет пооживлённее, однако зря мы что ли назначили место встречи?

Пока я шёл, тучи немного разошлись, в небе заиграла радуга и вокруг стало заметно шумнее. Гриндинцы, предчувствуя ускользавший из рук доход, торопились поскорее вновь разложить на прилавках свои товары. Вслед за продавцами откуда ни возьмись появились и стайки игроков, желающих не упустить возможности слегка сбить цену. В час-пик такое удавалось редко.

Пробившись сквозь небольшую группу, столпившуюся вокруг зельевара, я оказался на небольшом пятачке свободного места перед католической церковью, непривычно для меня украшенную барельефами и статуями. Вокруг никого не было. Оказывается, пришёл первым... неожиданно даже как-то.

Присев на скамеечку, я, от нечего делать, принялся разглядывать Рыночную площадь. Удивительно большая для такого городка, как Гринд — метров под сто в длину, вымощенная крупной брусчаткой, она была на ряду с костёлом местом весьма популярным. Хотя скорее правильнее сказать, что популярное место — рынок, а не площадь, на которой он располагается. Тут можно было увидеть даже парочку магов, важной, покачивающийся походкой завсегдатаев ближайшей забегаловки бродивших между рядов. Нечастое зрелище в подобной глуши. Они занимались защитой города от плохой погоды: просушивали лужи после дождя, плавили гололёд и снег, ставили защитные купола над оплаченной территорией.

Так я, от скуки разглядывая сверкающую после дождя в лучах солнца площадь, просидел ещё минут десять-пятнадцать. Народу становилось всё больше, что и понятно: Гвинд — один из двадцати пяти городов, в которых игроки со всего мира начинают свою виртуальную жизнь. Гул торговли нарастал с каждой минутой, и я не сразу расслышал голос брата:

— Эй, Слав, ты ли это?

Обернувшись я, приветственно махнув рукой, весело воскликнул:

— Тебя, Федя, без очков и с бородой не узнать! О, Катька, ты что, тоже в маги подалась?

Я во все глаза рассматривал вынырнувшую из рыночной толкотни парочку. Нет, они не слишком изменились, точнее говоря, не настолько, чтобы я их не узнал — мы заранее договорились не менять внешность. И тем ни менее было забавно видеть лицо брата без привычных очков и в обрамлении серебристых волос, прямыми струями спускавшимся до середины спины. В реальной жизнь с волосами у него не склеилось: они были редкие мышиного цвета и казались полупрозрачными. Федя до сих пор сильно комплексует по этому поводу, и бреется на лысо каждую неделю. А вот сестра, в отличие от него, почти не изменилась, и только по характерным золотистым прожилкам в карих глазах можно было угадать в ней не простого человека, а кени. Забавно, я ведь поначалу тоже хотел играть за лучших людей-магов.

— Глазам не верю! — плюхнувшись рядом широко оскалился Федя. — мы думали, мол, будет слаженная троица магов, а ты!..

— Во-во, — поддакнула хмурая сестра, равнодушно обводя окрестности глазами. Она была здесь только за компанию, а тут ещё такое толпотворение... ясное дело, что чувствует себя не в своей тарелке.

Я молча развёл руками, не желая вступать с братом в продолжительные пререкания. Терпения у него всё-таки всегда было больше, чем у меня.

— Ладно, — заметив моё расположения духа Федя сбавил обороты. — Так кем ты собрался играть?

— Лучником. Хочу освоить луки и метательные ножи. Может быть ещё и арбалеты с огнестрелом. Но это уже на десерт.

— Ага... Я буду магом на все случаи жизни, а Катя... точно, ты ещё ничего нам о своем персонаже не рассказала. И так, какие планы на будущее?

Сестра, вытянув ноги и откинувшись на спинку с полузакрытыми глазами раздражённо пробормотала:

— Нет у меня никаких планов... когда там уже время выйдет?

— Кто о ком, а она о бегемотах... — вздохнул брат. — Хорошо, тогда будешь лекарем, не против?

— Мне всё равно.

— Ладно-ладно, мы поняли. Так, нужны ещё маг-защитник, боевой маг и воин... первых двух я пока что могу замещать, а вот толстошкурого надо где-нибудь найти...

— Стой, что за 'толстошкурый'? — не понял я. — Танк что ли?

— Ну да.

Федя упорно считал, что у него есть талант к писательству. Мы же с Катей, как основная его аудитория, в свою очередь не менее упор считал, что у Федьки нет и грамма задатка бумагомараки. Впрочем, его непреклонная убеждённость в своей одарённости была бы терпима, не относись брат к той категории словоблудов, помешанных на родном языке, которые каждому заграничному (или банально 'звучащему как-то не так') слову, насколько бы оно не обрусело, пытались подобрать родную альтернативу. Доходило до того, что он сам с трудом понимал, что говорит.

— Банка, — со вздохом изрёк я.

— Что?

— Банка, — повторил я, — Конспектируй, пока Слава жив. Ладно, проехали, о составе команды поговорим позже, в первых подземелья, думаю, это не критично. Сперва раздобудем грошовую снарягу.

Брат согласно кивнул и, осмотревшись по сторонам, указал рукой куда-то за костёл:

— Ростовщик там. Пошли?

Лысый старичок, сгорбившийся за прилавком, завидя нас тут же достал два листа бумаги и, не здороваясь, сухо поинтересовался:

— Сколько?

— Серебряный. А под какой процент?

— Десять за час по сложному росту.

Условия были стандартными, так что брат согласился. Пройдясь по торговым рядам и закупившись всем самым необходимым, мы наконец отправились к входу в катакомбы — местное гнездилище монстров.

— Интересно, кто первым обнаружил эту локацию? — осторожно спускаясь по глинистому берегу под мост проворчал Федя. Не понимаю, зачем разработчики поместили её в такой укромный уголок!

Войдя, мы встали у стены пообвыкнуть к скудному освещению и непрекращающемуся гаму голосов. Тут было оживлённо: игроки шумным водоворотом толпились в первой, хоть и мрачной, зато безопасной зале — кто-то искал группу, а кто-то недостающих членов группы, кто-то готовился к очередному штурму подземелья, а кто-то, набрав достаточно добычи, спешил распродаться на рынке. И все куда-то торопились и спешили, хотели, чтобы их предложение услышали первыми, и каждый в попытке перекричать остальных орал во всё горло, лишь усиливая общую какофонию.

Неожиданно кое-что вспомнив, я прошёлся взглядом поверх голов пробегавших мимо игроков. Имён, или ников2, как и ожидалось, не было — ВиртМир позиционировал своё творение, как наиболее приближенную к реальности из всех современных ВУС-игр. Так что, как только окажемся в менее шумной обстановке, надо будет у ребят поинтересоваться о именах. Что бы избежать некоторых казусов, так сказать.

— Эй! — хоть брат и стоял совсем рядом, мы его едва слышали. — Попробуем сначала таким составом, пауки здесь не особо сильные, должны справится! Хорошо?!

— Да! — отозвался я.

Сестра тоже буркнула что-то, но мы её не расслышали и, решив не обращать внимание, протиснулись ко входу в опасную зону. Длинный, уводящий куда-то вниз коридор оказался неосвещённым. Редко такое встретишь, особенно в низкоуровневых местах. Ладони брата засветились, с них вспорхнул крохотный серебристый светлячок. Слабого, чуть мигающего света едва-едва хватало, чтобы выхватить из темноты пару метров вокруг нас.

— Меня хватит минут на пять, — предупредил брат. — Потом придётся немного подождать в темноте, пока магия не восстановится.

— Всё же надо было купить тот факел, — удручённо вглядываясь в темноту пробормотал я.

Наш маг только развёл руками, а безучастная к происходящему Катя как всегда промолчала.

— Кстати, мы ведь совсем забыли! — брат неожиданно хлопнул себя по лбу. — Какие у вас ники?

— Ты читаешь мои мысли, — улыбнулся я. — Джаслав.

— Феодорий. А ты, Катя?

— Лини.

Коридор, иногда превращавшийся в пологую лестницу, уводил всё глубже и глубже. На первом перекрёстке мы остановились, и Федя, взявший на себя лидерство, спросил:

— Джа, Ли, куда отправимся? Я предлагаю сначала к слабеньким. Опыта и денег конечно будет не так много, зато сможем оценить наши командные действия.

— Я только за, а Ка... Ли за голос можно не считать.

— Всё равно от меня уже ничего не зависит! — обиженно возразила сестра.

Федя и я только улыбнулись.

Свернув направо и пройдя по узкому ответвление метров десять, мы очутились в округлой пещерке, от пола и до потолка увитой лианами паутины. Возле стен сотнями громоздились округлые липкие коконы — паучьи кладки. И ни одной живой души кроме нас.

— Ну, приступим! — Федя снял с пояса сучковатую дубинку и с протяжным 'эх-хо!' опустил её на ближайшую кладку. Несколько шаров с треском лопнули, окатив пол вонючей жижей, и из-под ошмётков показались чёрные, маслянисто поблёскивающие тела паучат. Но не успели они толком подняться на ножки, как мы обрушили на них град ударов. Несколько секунд, и всё было кончено.

Нагнувшись за добычей, брат поспешно спрятал её в единственный на всю нашу команду вещмешок, и, гадливо вытерев ладони о грубую штанину, тихо произнёс:

— Это было достаточно просто... бе, мерзость...

— Ещё один арахнофоб... — покосившись в сторону бледной как смерть сестры пробормотал я. — Тогда может я буду вскрывать коконы, а вы долбанёте какой-нибудь магией?

— Вся моя магия уходит на светляка, а у Лини её запас изначально меньше. Так что сначала придётся хотя бы один уровень палками махать.

И тут неожиданно для всех нас сестра тихо вставила:

— Слава... Джа кое в чём прав. Если он будет вскрывать коконы, то может получить дополнительные баллы на силу и выносливость. Ему они важнее, чем нам.

Пожав плечами, Федя кивнул и слегка отодвинулся.

Примерившись, я поднял дубинку над головой... и тут слабый огонёк светляка затрепетал, мигнул и исчез, погрузив всё вокруг в непроницаемый мрак. От неожиданности я сделал шаг вперёд, поскользнулся, уже в полёте слыша сдавленный возглас сестры и краткое, но сочное высказывание брата. В тоже мгновение снизу на меня налетело что-то пружинящее, и, не выдержав веса, с оглушительным треском разошлось в стороны. Я оказался с ног до головы в вязкой, дурно пахнущей субстанции. Подомной что-то зашевелилось. Рука почувствовала прикосновение жёсткой щетины, а по шее прошлась коготком лохматая лапка. И тут же я ощутил, как с боков и снизу на меня наползают десятки копошащихся тел, забираются в волосы, на лицо, под одежду...

Взвыв от нахлынувшей гадливости, я вскочил, лихорадочно срывая вцепившихся в одежду тварей.

— Идиот! — бешено проорал я в темноту, тщетно стараясь раздавить проклятых пауков. — Свет! Зажги свет!

— Магии нет! Подожди пару минут!

— Меня за эти две минуты десять раз сожрут!! Зажигай тебе говорят!

Передёргиваясь от отвращения, я с шипением выдрал пару паучат из волос и, вновь поскользнувшись, рухнул в самое скопище податливо разошедшихся коконов.

— А что б тебя! Зажигай! Ещё немного и я труп!!

— Сейчас!.. Совсем чуть-чуть...

— Японский городовой, давай уже!!

— А...

Не успел он закончить, как меня отправили на перерождение, и, едва отойдя от паралича, я вполне заслуженно обозвал его ослом. Тело ломило и передёргивало — последствие смерти — так что, решив не спешить на передовую пока неприятный эффект не развеется, я раздобыл связку факелов, рассудив, что наш архимаг до колдунства ещё не дорос. Впрочем, как вскоре выяснилось, это была пустая трата казённых денег.

На входе в злосчастный грот меня встретил рыжий детина с неприятной кривой ухмылочкой. Десятого уровня, в неплохой для Гринда снаряге. А в руке... мать моя женщина — настоящий масляный фонарь. Со стёклышками и зеркалами. Можорненько.

— Эй, гнездо занято, — сказал он и преградил проход. — иди поищи другое.

— Какой вежливый... — тихо буркнул я себе под нос, но верзила явно услышал и поднял брови. Уже громче я поинтересовался: — Здравствуй! Два мага: белый эльф и кени-девушка, не знаешь, куда они ушли?

Рыжий хотел было что-то мне ответить, но тут из-за его спины послышался приглушённый голос Феода:

— Это Джа! Пусти его!

Облокотившись о стенку я, с трудом переводя дух, наблюдал как брат с сестрой в ровном свете фонаря озверело давят пауков. Рыжий стоял тут же, у входа, и задумчиво почёсывал непослушную шевелюру. Я попытался незаметно оглядеть его, но он тут же поймал мой взгляд и подмигнул. Решив, что терять уже нечего, я заговорил:

— Ещё раз здравствуй. Я, как ты уже знаешь, Джаслав, Джа. С кем имею честь?

Детина сверкнул своей фирменной ухмылкой.

— Там, — он неопределённо махнул рукой. — ты тоже такой вежливый?

Его вопрос поставил меня в ступор. То, что он говорил о реале, я понял сразу — вот только игроки обычно предпочитали не касаться этой темы. Только в самом тесном кругу, вроде нашей семейной компашки... да и то мы скорее исключение, нежели правило. Поэтому я совершенно растерялся, и, когда молчание стало уж совсем неприличным, с идиотской улыбкой ляпнул:

— Обычно...

— Оно и видно. Я — Жер. Решил вот к вашей патиѓѓѓ3 присоединиться. Ты не против?

Нахальство этого типа мне не слишком нравилось, но ответил я вполне доброжелательно:

— Собственно... добро пожаловать.

— Вот и славненько! А чего пауков не давишь, мелкий? Хочешь так и быть балластом отряда? Марш качаться!

Хоть и грубо, но парень дело говорил. Я подхватил дубинку, валявшуюся всё это время у места смерти, и отправился конвертировать членистоногих в лут4 и опыт.

Наблюдая за небольшими облачками быстро растворяющихся в воздухе останков монстров, я отметил, что совершенно отошёл от пережитого. Точнее, от увиденного во сне... меня уже не передёргивало от вида свисающей с потолка паутины, а выпавшие ингредиенты почти не вызывали отвращение. Да, всё же хорошо, что это только ВУС. Не думаю, что я бы остался прежним, произойди что-то подобное в жизни... А тут всё как после кошмара — впечатления хоть и яркие, но быстро выветривающиеся, выцветающие, как некачественная краска. Хоть разработчики и позиционируют вирм с реалистичной стороны, мало кому захочется испытывать абсолютно все ощущения на полную катушку.

На обратном пути меня догнала Ли и, настороженно посмотрев на идущего впереди Жерона, тихо прошептала:

— Знаешь, а мне понемногу начинает нравится фанта. Здесь весело!

Я скривился, попросив впредь не так откровенно сыпать соль на раны, а потом, придержав убежавшую вперёд сестру, тихо поинтересовался:

— Ли, эм... что этот хмырь за нами увязался?

— Хмырь? Жер что ли? Ну ты даёшь! Он нас спас, можно сказать! Чем он тебе не угодил?

— Тем, что вы мне совершенно ничего не объяснили. Особенно, почему у него десятый уровень.

— Ой, точно! — начинающая медсестра с дубинкой захихикала. — Ты же к тому моменту коньки отбросил... Мы так местью за тебя увлеклись, что совсем про это забыли. Короче, дело было так...

А дело было так. После моей смерти всё стало совсем плохо: паучки за то время, что маги, словно слепые котята, шарили в темноте, успели поокрепнуть, встать на ноги, и задали недобитым агрессорам хорошую трёпку. Тут как назло объявились какие-то уроды, перекрыли проход и, так сказать, заняли место в партере. Ну а Жер появился в самый ответственный момент, начистил зрителям физиономии и подмог с монстрами.

Это объясняло многое, но не десятый уровень. После недолгих расспросов я понял, что Лини и сама толком ничего не знает и, поотстав, задумался. Мне это жжж не нравилось.

Собранные ингредиенты стоили не очень дорого, и, несмотря на количество добычи, вырученных денег едва хватило на покрытие долга. Снаряжение и магию решили не докупать, сберегая деньги на потом. Специально для Ли выбрав скамейку в месте потише, мы расселись и принялись с толком смыслом расстановкой обговаривать правила нашей группы. По правде говоря, мы не думали, что так быстро примем кого-нибудь, и темой этой особо не увлекались.

— Так, с чего бы начать... — брат задумчиво побарабанил пальцами по доскам. — Я лидер, по совместительству маг на все руки и пока что выполняю роль всех остальных волшебников. Джаслав наш лучник-следопыт-алхимик, а Лини — лекарь-травник-алхимик. На неё, впрочем, особо полагаться не стоит... — брат с неудовольствием посмотрел на сидящую ниже травы тише воды в присутствии незнакомца сестру.

— Не волнуйся, фантазия и не таких обрабатывала, — оскалившись успокоил мага рыжий.

— Тогда всецело полагаюсь на твой опыт. Предполагаю, это уже не первый персонаж, да?

— Ага. Раньше я играл магом, но потом ненамного забросил. А как вернулся играть стало тяжело, будто за купленного, так и перезашёл.

— Ясно... ладно, возвращаясь к теме. Каждый член группы получает долю от проданной добычи, плюс если попадётся что-нибудь редкое по классу или специальности, всё как обычно. Моя доля точно такая же, как и у всех остальных. Однако если кто-нибудь отличится, его долю с этого захода увеличат.

Воин согласно покивал.

— Ты можешь покинуть группу, как только сам этого пожелаешь, или если при голосовании будет принято соответствующее решение. Пока что вроде бы всё... ну так что, ты согласен с нашими условиями?

— Да. На мой взгляд всё вполне справедливо и правильно, я с вами. Хотя, знаешь, я бы добавил ещё пару пунктиков...

Пока шли обсуждения порядков в компании, я разобрался с меню настроек и, открыв окошко развития персонажа, удивлённо поцокал. Благодаря паукам я поднялся на два уровня, получив к тому же несколько дополнительных очков выносливости и силы воли. Развернув услужливо выскочившее пособие, я быстро освежил в памяти всё, что касается развития персонажа. Получая уровень, каждый игрок может по своему усмотрению распределить три балла характеристик, немного таким образом усилившись. Однако этот путь развития не является единственным. Как в реальной жизни упражнениями можно развить мышцы, так и в вирме, тренируя себя, можно повышать характеристики. К примеру, за чтением развивается интеллект и знание, физическими упражнениями — сила и выносливость, при воздержании — сила воли. Это бывает очень полезно, если игрока забрасывает в такие дебри, где, не в силах одолеть противников, он не сможет развиваться уровнем. К счастью такое случается редко, и дополнительные баллы для большинства игроков являются не вопросом жизни и смерти, а приятным дополнением к порой не слишком интересному игровому процессу.

И так, на практике...

'Джаслав; 2 уровень (до 3 уровня 597 ед. оп.)

Телосложение — 2 (здоровье +2ед.)

Сила — 3 (скорость восстановления Запаса Сил +3ед./сек; увеличивает вашу физическую силу)

Выносливость — 2 (Запас Сил +20 ед.; сопротивляемость болезням и ядам +0,02%; максимальный переносимый вес +2г)

Сила Воли — 4 (скорость восстановления Здоровья +0,004 ед./мин, каждый балл случайно увеличивает силу, выносливость или телосложение на балл)

Скорость — 1 (все таланты, увеличивающие скорость, получают +1% к эффективности; повышает вашу реакцию; за каждые пять баллов вы получаете балл выносливости)

Ловкость — 1 (вероятность остаться незамеченным +1%; урон от дальнобойного немагического неосадного оружия +0,1%; вам легче увернуться от удара; вероятность случайного критического удара +0,005% за каждые 10 баллов вы получаете 1 балл скорости и силы)

Зоркость — 1 (вероятность обнаружить спрятанное +1%. Характеристики созданных зелий +0,1%)

Знание — 1 (скорость восстановления манны +0,1 ед./сек; урон от дальнобойного магического оружия +0,1%)

Интеллект — 1 (манна +1ед. характеристики созданных зелий +0,1%)

Удача — 1 (+1ед. к здоровью, манне и запасу сил; повышает вероятность благожелательных вам происшествий; каждый балл может случайно повысить одну из остальных характеристик на 1 балл)

Здоровье: 12

Манна: 0

Запас сил: 40

Свободные для распределения очки характеристик — 6'

Повысив телосложение до шести, я вложил оставшиеся два балла в ловкость и, найдя в настройках соответствующий пункт, скрыл подсказки. И сам неплохо представляю, какая характеристика на что влияет, так что только глаза мозолит.

* * *

В этот раз мы зашли достаточно глубоко, на третий ярус. Со слов Жерона монстры здесь оставались ещё достаточно слабыми, а добыча увеличивалась в разы. Пауки с извилистыми пещерами, до потолка затянутыми паутиной, остались позади, и подземелье приобрело вид древних катакомб. На изъеденных водой стенах виднелись следы кладки, коридоры и залы упорядочились, приобрели правильную форму. Изредка на колоннах и стенах мы различали уцелевшие барельефы, орнаменты и надписи.

— Приготовьтесь, ребята, пошли могильники, — предупредил Жерон. — Будьте настороже. В фанте мертвяки — это такие весёлые товарищи... впрочем сейчас сами всё увидите. Так... давайте начнём отсюда.

— Да мы, собственно, в курсе насчёт местных полутрупов, — немного обиженно пробормотал Феоди, уступая воину дорогу.

Приподняв светильник над головой, рыжий нырнул в узкое ответвление, окончившееся вытянутой прямоугольной залой. Темнота здесь была какой-то особенной, не такой как раньше. Можно сказать, более густой... или насыщенной. Огонёк фонаря притух, словно его свет поглощался окружающим мраком.

В повисшей тишине пыль под ногами оглушительно скрипнула. Брат, передёрнувшись, шёпотом уточнил:

— Духи, да?

— Точно. Тактика обычная, ну вы должны знать — я беру урон на себя, Джаслав чуть в стороне машет дубиной, ты, Феодорий, шмаляешь какой-нибудь магией поубойнее, а Лини всех нас лечит.

— Ладно, мы поняли, — маг выглядел раздражённым. — Начинаем!

Жерон быстро посмотрел на него и, кивнув, открыто вышел на середину залы. Я, очень надеясь, что остаюсь незаметным, вжался в стену неподалёку. Маги остались у выхода.

Дальняя от выхода стена была испещрена множеством небольших, но достаточно глубоких на вид скважин. Неожиданно в одной из них вспыхнул светло-жёлты огонёк. Затем в ещё одной, и ещё...

— Ну, понеслась! — заорал Жерон, перерубая пополам ослепляющий сиянием шар, кометой вылетевший из ниши.

Разлетевшийся брызгами во все стороны дух отпрянул, вновь сливаясь воедино. В его глубине вспыхнул синий огонёк, струйками перетёк к поверхности и, когда воин отвлёкся на нового противника, выплеснулся бело-голубой волной.

Увернувшись от обжигающего огня — меня таки обнаружили -, я, мельком обернувшись, проверил, как там дела у волшебников. К счастью они стояли достаточно далеко, и пока что монстры до них не добрались.

— Пора! Материализуй! — крикнул рыжий, подставляя щит под атаку. — Джа, как только они проявяться, бей!

Давно подготовивший заклинание маг взмахом руки набросил его на роем кружащихся вокруг меня и воина духов. Фиолетовая вспышка, монстры зашипели, точно скворчащее на сковороде масло, вытянувшись в полупрозрачные фигуры.

Бой окончился несколько секунд спустя. Потерявшие свою неуязвимость призраки оказались невероятно хрупкими, и рассыпались от одного моего удара.

Потом была ещё зала, и ещё. Потом появились альковы с проржавелыми доспехами. Призраки не упускали возможность обзавестись бронёй, и тогда их приходилось буквально выковыривать, как улитку из раковины. Настоящих мертвецов, которыми так славилась фанта, оказалось немного: зомби-воин и скелет-маг в качестве босса5 и... и все. Оно и к лучшему: эти двое задали нам жару.

* * *

— Жер, вот какого мне так хреново, фильтр ведь на максимуме?!

Стиснув зубы, я лежал у выхода, ожидая, когда сестра закончит с лечением. Травма была обидная — уже почти в самом конце боя я пропустил удар, довольно сильно задевший правую руку и часть спины.

— Насколько знаю, фильтр боли для каждого человека рассчитывается индивидуально. Вроде как если ты спокойно терпишь сильную боль, то и будешь огребать по полной... в пределах разумного, конечно. А лечение ускоряет регенерацию, понятное дело, что всё адово болит и чешется. Это так у всех.

— Умеешь ж-же успокоить... подожди, то есть я легко переношу боль?.. Ли, полегче, я сейчас на перерождение отправлюсь!

Жерон хмыкнул и пожал плечами:

— Или даже от комариного укуса заработаешь болевой шок. Тут одно из двух.

Пройдя этаж насквозь, решено было остановиться. У Жерона оказались какие-то дела в реальности, а мы сообща решили проветриться и заглянуть на Зону. Так мы всей компание поднялись, распродались и сняли комнату в гостиной. Подобная предосторожность были хоть какой-то, пускай и не стопроцентной, защитой кровных от воров. Мало кто в низкоуровневых локациях заберётся в гостиничный номер бедного новичка, а вот обшарить карманы беспечному идиоту, оставившему аватара на скамейке, — это и я смогу за милую душу.

Растянувшись на верхнем этаже двуспальной кровати, я закрыл глаза. Эту так называемую постель правильнее было бы именовать нарами. Из соображений экономии мы сняли один из самых дешёвых номеров на четверых. Как же, оказывается, неудобно лежать на досках, едва-едва прикрытых колкой соломой!.. Хотя нам же не спать здесь по-настоящему... Выбрав в меню настроек кнопку выхода, я вновь очутился посреди бескрайней синевы рабочего стола. При завершении работы всё вокруг потускнело, выцвело... послышался шум дороги под окном... Я открыл глаза, аккуратно положил обруч на гудящий блок

— Ну? И как впечатления? — обернувшись, спросил я у потягивающегося брата.

— Зашибенно! — Федька выглядел как кот, объевшийся сметаны. — Как и говорили, шлем с ВУС-обручем даже и рядом не стоял! Предел мечтаний моего игромана достигнут, теперь можно и помереть!

Сестра выползла из своего уголка и укоризненно покачала головой:

— Ну-ну, не преувеличивай, мы ещё в сталкер даже и не заходили, а ты уже дубу дать собрался, предатель... А так мне понравилось, чтобы с вами по Зоне побродить я и не на такое согласна!

Мы с братом натянуто рассмеялись и, оставив Катю как фанатку разбираться с новым миром, пошли на кухню что-нибудь перекусить. Родители, как обычно, были там. Их комната даже меньше чем наша, так что своё время они предпочитали проводить здесь.

— Эй, детвора, — окликнул нас папа, подняв глаза от большого планшета, — вы слышали, что у компании ВиртМир какие-то технические проблемы?

Брат аж поперхнулся чаем:

— Да ну, гонишь!

Мы подошли к отцу, заглянув в сводку новостей. Мне тоже не верилось, что у такой громадной организации, как ВиртМир, могут появиться проблемы. Всё-таки союз семи крупнейших компаний со всего мира, недавно вытиснившая почти всех конкурентов в области ВУС... странно всё это.

— Вот, читай, — папа указал пальцем на нужный раздел. — 'Корпорация Вирт-Мир заявила о возникновении технических проблем, в связи с которыми будет на неопределённый срок закрыт доступ к некоторым игровым вселенным...' Если так прикинуть, то почти ко всем... так... '...Игрокам будет предоставлена возможность бесплатной конвертации персонажей...' и вот ещё: '...Однако анонсированное год назад переиздание вселенной 'Геройская фантазия' будет выпущено в срок'.

— Ну хоть что-то... — потерев подбородок пробормотал брат. — А что там за переиздание такое?

Отец развернул ссылку.

— Называется 'Геройское искусство'. Обещают, что, мол, игровой процесс будет неотличим от реальности, сильно переделают боевые и магические навыки... одним словом решили ещё сильнее подогнать игру под реализм. Если ничего не случится, то будет третьей вселенной, открытой для подключения. Остальные одиннадцать закроют по технической причине.

— Сурово, — вздохнул Федька. — чего-нибудь ещё интересного пишут?

Наделав бутербродов, я заварил две кружки пакетированного чая — себе и сестре, на Федю рассчитывать просто смешно, они с батей затеяли спор о современном искусстве, а это надолго — и вернулся в комнату. Вселенная СТАЛКЕРа была одной из закрытых, интересно, как на это отреагирует Катя. Ведь теперь ей придётся бегать в фанте без всякого морального возмещения... а вот мне удивительно повезло, даже и говорить нечего. Фанта осталась открыта. Я, конечно, не Федька, но сложить два и два и прикинут шансы тоже могу.

— Спасибки, — коротко отблагодарила сестрица, прихлебнув чаю. — Где Федя пропадает? А то что-то с блоками не так...

Я, не сразу поняв, о чём она, обеспокоенно переспросил:

— Что случилось?

— Такое ощущение, что интернет глючит. Я в проверку аккаунтов зайти не могу.

— А... — я облегчённо выдохнул. — Сталкер? Даже и не пытайся, папа сказал, что все вселенные, кроме фанты и выживалки6, будут на какое-то время отключены. Технические проблемы, всё такое.

Сказать, что Катя была в ярости, значит ничего не сказать.

Я терпеливо выслушал её тираду, затем, когда сестрицын гнев слегка притух, щёлкнул её по лбу. И, пока она не опомнилась, поспешно ретировался в вирм. Я не трус, но случается всякое. Особенно когда твоя сестра-близнец социофоб, ночи на пролёт залипающая в аниме и сериальчики с сомнительной репутацией. Так что ну его нафиг.

Снова непреодолимое течение... но теперь уже не так страшно... нет, скорее даже... неужели это нетерпение? Я что, уже подсел на вирм?!

Да нет... не может быть.

1. непись — от англ. Non-Player Character, сокр. NPC— персонаж, управляемый не игроком, также НПС. Большинством неписей вирма управляются реальными актёрами ВиртМира, и лишь с последнего позапрошлогоднего обновления компания объявила, что начинает заменять их новейшими искусственными интеллектами (ИскИнами), способными заменить в общении живого человека. На момент начала книги большинство ключевых нпс всё так же управляются людьми.

2. никне́йм (ник; англ. nickname /ˈnɪkneɪm/ — первоначально 'кличка, прозвище', от средне-английского an eke name — 'другое имя', перешедшее в одинаково звучащее 'a nick name'), также сетевое имя — псевдоним, используемый пользователем в Интернете, обычно в местах общения (в блогах, форумах, чатах).

3. Пати — компания, группа. Игровой жаргон.

4. Лут — добыча, игровой жаргон.

5. Босс — самый сильный противник уровня (местности), обычно располагается в его конце (центре).

6. Выживалка — разг. от 'Книга выживания', один из одиннадцати запущенных на данных момент проектов корпорации ВиртМир.

Часть вторая. Стражи Багрянца

Глава 1. Живой туман

Изнанка... когда Настя впервые услышала это слово, в её воображении возник мир волшебства, заповедник магии, где всё сохранилось так, как было до второй катастрофы. Она представляла изнанку сказкой, где вживую ходят небылицы и мифы. Сезаф тогда только посмеивался над розовыми мечтаниями ученицы, и на все расспросы уклончиво обещал как-нибудь показать мираж вживую. Говорил, мол, изнанку нельзя описать словами, нельзя представить в воображении — ибо мозг человека излишне зациклен на всём, что ему знакомо, и встретив что-либо абсолютно новое, абсолютно чуждое, теряется. Как нельзя представить себе четвёртый основной цвет или шестое чувство, так нельзя вообразить и изнанку, ни разу её не видев. Да и тогда в памяти останется лишь психоделические эмоции, обрывки видений и тени. Ибо изнанка — это нечто совершенно отличное от всего, что человеческий рассудок когда-либо мог касаться, знать.

Вот потому он и не будет попусту тратить время и слова.

И каким же предстал этот загадочный мир глазам юной волшебнице впервые? Пожалуй, ослепляющим. Так бывает, когда выходишь из тёмного помещения на солнечный свет. Всё вокруг было насквозь пропитано, сочилось магической силой, её потоки низвергались с запредельных высот в неведанные бездны, завихряясь, неслись подобно смерчу в степи, снося и сокрушая всё на своём пути. Стихия прекрасная и ужасная, она пугала до дрожи в коленях и завораживала одновременно. Человеку вообще свойственно трепетать перед мощью, но тут это чувство перерастало во что-то качественно новое, не доступное современным языкам. Маги той отдалённой эры, когда изнанки ещё и не существовало, эры, о которой последний из владык мог лишь строить туманные догадки, быть может и смогли бы подобрать подходящее слово в истинном языке, да вот только тела их давно обратились в прах, души сгнили в чертогах смерти, а от истинного языка осталось лишь несколько десятков слов, значение большинства из которых позабыто.

Вот и сейчас Настя застыла, совершенно сбитая с толку и ослеплённая. Не раз она уже бывала здесь — без ведома отца, разумеется — но всё никак не могла привыкнуть к этой оглушающей перемене. С пустоты на присутствие, с вакуума на атмосферу.

Наконец мир прояснился, отступил радужный туман. Девочка оказалась в небольшой уютной комнатке. В углу стояла аккуратно заправленная кровать, у её изголовья серело окошко. У противоположной стены возвышались два шкафа, один забитый преимущественно книгами, а другой — всевозможными магическими штучками, артефактами, амулетами и талисманами, которые сезаф успел спасти во время второй катастрофы. Лишённый магии материальный мир был губителен для большинства из них, и они нашли временное убежище здесь, в Ущелье Туманов, как называл это место владыка.

Рядом со шкафами стоял стол, заваленный бумагами, свечами и письменными принадлежностями. Трёхглавый канделябр валялся на полу, один из оплывших огарков выпал и куда-то закатился. Сезаф частенько наведывался сюда, желая поработать в одиночестве. Обычно Настя тоже пользовалась надёжным порталом учителя — как-то раз она случайно обнаружила его, бесцельно слоняясь по комплексу — но для побега разработала собственную версию, по которой нельзя было отследить место выхода. Как показала практика, не всё в самопальном контуре было идеально, но хоть с прямыми функциями перемещением и запутывания следов он справился достойно.

В углу, над столом, почти полностью скрытый творческим беспорядком, висел на тонкой цепочке небольшой серебряный шар с пол кулака величиной. Всю его потемневшую от времени поверхность покрывала сложная резьба, отдельные чёрточки которой, если приглядеться, складывались в угловатые руны дагарскова алфавита, завитушки исской вязи и даже полосы вертикальной тайнописи. Всё это были магические алфавиты, знаки которых, помимо лингвистического смысла, имели особую расшифровку и использовались для записи заклинаний. Настя знала их все, но лишь как удобное обозначение элементарных сигилов. Ни читать, ни понимать прочитанное её так и не обучили. Владыка полагал, что древние языки — отнюдь не самое важное, что должна знать юная волшебница. Все книги, что он спас, давно переведены, а остальные, увы, не сохранились. Была у магов того времени мода превращать свои рукописи в сложнейшие артефакты и называть греймориями. Чары накладывали даже на уже законченные книги. Вроде как для сохранности. Получилось, правда, как всегда наоборот: после второй катастрофы все они, вместе с другими артефактами и изменёнными, очень быстро разрушились.

Едва Настя сделал первый шаг, окончательно перейдя в изнанку, в её голове вдруг раздался тихий и совершенно безликий голос. Нельзя было понять, мужчина ли говоривший, или женщина, сколько ему лет, что он чувствует, с какой интонацией говорит. Даже слова, казалось, расплывались в образы и ассоциации.

— Ты решился, Наследник...

— Сколько раз говорить, я Наследница. Не Наследник. Наследница. Запомни уже, Осколок.

— А я, быть может, Осколица. Какая, в сущности, разница...

— Меня невероятно раздражает, когда ты пускаешься в философию.

Девочка подняла канделябр и зажгла новые свечи простеньким заклинанием — в комнате было темновато, тусклый свет едва пробивался через окошко. Ей вдруг вспомнился учитель, с важным видом заявляющий, что 'сотворение малого огня' любой уважающий себя маг должен держать про запас. На всякий случай. И вот, действительно, пригодилось.

— Ты же знаешь, мне очень сложно запоминать все эти ваши глупые классификации по полу, внешности и чёрт знает, что ещё. Я вижу вас в другом зрении.

— Ну и как же ты нас, презренных людишек, видишь?

Настя пробежалась пальцами по корешкам книг, несколько томов достала и уложила в рюкзак. Понравившиеся ей артефакты отправились следом. Впрочем, девочка тут же опомнилась и с сожалением вернула магические побрякушки на место. Раз они здесь, значит владыка ещё на закончил для них защиту. Не так давно сезаф, по собственным словам, решил задачу тысячелетия: нашёл способ вернуть артефакты в материальный мир, и теперь, обвешавшись на скорую руку склёпанными амулетами, 'проводил краш-тест'. Девочка смогла прикарманить парочку с интересными свойствами, но вот эти всё же придётся оставить. Раз уж даже учитель адаптирует их с таким тщанием и осторожностью — у неё и подавно нет шансов.

— Когда это я называл вас 'презренными людишками'... Не припомню... эй, аккуратнее.

Начинающая волшебница грубо схватила шар за цепочку и сунула в карман.

— Я очень спешу. В контуре телепорта была ошибка... вроде ничего серьёзного, я заметила лишь утечку. Но, боюсь, этого достаточно, чтобы вычислить, где я вышла. Воспользоваться им снова будет глупо. Пойдём окольными дорогами.

— Неужели... нет-нет, Наследник, это самоубийство. Мы не протянем за пределами Ущелья и часа. Я видел пару раз теней, когда твой учитель приволакивал их сюда... эти твари...

Девочка замерла посреди комнатки, будто бы задумавшись над предостережением. Она и храбрилась, как только могла, но на самом деле от страха немели пальцы и леденело в груди.

— А Лоран? Ишше? Сезук? Как думаешь, они нам помогут?

Секунду Осколок молчал.

— Я плохо их знаю... но, думаю, что Сезук согласится. Он ненавидит некромантию. Ишше откажется. Возможно. Не знаю, что в нём возьмёт вверх, верность учителю или разум. В худшем раскладе он расскажет обо всём владыке, так что не думаю, что стоит просить его о помощи.

— Учту. Впрочем, поздно. Учитель так и так поймёт, что я была здесь: спасибо порталу.

— Но он ещё не знает, из-за чего ты сбежала.

— Твоя правда. А дедушка? Думаю, нам стоит поговорить именно с ним.

— Лоран... я... я думал, ты знаешь. Он... скончался неделю назад.

Настя тихо охнула. И поняла, что слёзы вдруг переполнили глаза. Старый Лоран, учитель её учителя, любил её будто собственную внучку. Да и вообще был славным дедом, добрым и отзывчивым. И вот... его больше нет. В это не верилось.

— Как... так? Он же...

— Он же дух... не знаю. Не знаю, как это возможно, и не хочу знать. Надеюсь, старик ушёл в лучший из миров. Думаю, тебе стоит зайти на его могилу.

— Но... я спешу...

— Твоё дело. Но это будет по пути.

— Откуда ты всё это знаешь?

— Подслушал, — коротко и удивительно отрывисто для своего бесцветного голоса ответил Осколок.

С обитателями Ущелья Туманов Настя познакомилась около трёх лет назад, когда впервые решилась войти в портал. Отец категорически отказывался брать её с собой в изнанку (мелкая, мол, подрасти для начала), а меж тем, сам того не замечая, рассказами и легендами всё более и более разжигал в девочке любопытство. И вот, когда однажды он обмолвился, что Ущелье безопасно, она не выдержала.

В тот раз всё едва не окончилось трагично.

Настя думала, что подготовилась так тщательно, как только могла, запасшись заклинаниями на все случаи жизни. Ишше считал иначе и с лёгкостью одолел самозванку в коротком магическом поединке. Не вмешайся в дело Лоран, и на одну любопытную волшебницу стало бы меньше. Старый владыка почуял в незнакомке искру, след дара, а после недолгого расспроса с удивлением и радостью признал собственную наследницу и будущего сезафа. Потом были долгие споры: Ишше никак не желал умалчивать что-либо от учителя (он был первым и единственным, не считая Настю, учеником сезафа). Пожалуй, если бы не заступничество Лорана, вся эпопея с изнанкой закончилась бы для Насти простой поркой. Не педагогично, зато эффективно.

Но, к сожалению или счастью, старый владыка сумел убедить эфа молчать, а владыка нынешний остался в неведении.

Эпизоды из прошлого проносились перед затуманенным взором. Девочка стояла у скромного надгробия с короткой эпитафией на древнем языке. Ишше тихо прочитал:

— 'Покойся с миром, Учитель, и благороднейший из магов, ибо свершения твои не будут позабыты. Аминь'.

Его высокий, красивый голос звучал грустно и как-то потеряно. Несколько минут они стояли в тишине, лишь ветер тихо шептал в мёртвой листве над головой. Наконец Настя отвернулась.

— Ишше, где Сезук?

— Стережёт Георга. Как всегда. Иди без меня. Я... хочу посидеть тут ещё немного...

С этими словами эф тихо опустился на скамейку и низко свесил голову. На фоне трёх деревьев, совершенно невероятным образом переплётшихся стволами, его несуразная по человеческим меркам фигура казалась особенно странной. Капли, срывавшиеся с мокрых от тумана листьев, то и дело падали на его лысую голову, а он словно бы даже и не замечал этого.

Настя, не решившись более тревожить его, пошла прочь.

Сезука она нашла быстро. У самого края Ущелья, обозначенного прогнившим плетнём и монументальным защитным контуром, была совершенно голая скальная площадка. Посреди неё, скованный цепями из истинного серебра, пронзённый кинжалом, лежал совершенно седой старик. Никогда прежде Настя не видела некроманта так близко: Лоран боялся, что тот может раскрыть нынешнему владыке их маленький секрет. С трудом повернув голову, Георг уставил на девочку жуткие белёсые глаза.

— Аа-а... отродье... знаю тебя. Слышал...

Он обложил её грубой бранью, а потом надсадно рассмеялся, и смех его больше был похож на хрипы астматика. Вдруг бубенцы на гарде кинжала, проборовшего грудь колдуна, зазвенели, и в звоне отчётливо слышен был голос, не такой, как у Осколка, а наполненный жизнью и энергией:

— Приветствую Наследницу! Разумно ли вам быть здесь и слышать речи подобного ничтожества?

Настя слабо улыбнулась:

— Надеюсь ты не про себя. Мне всегда приятно слышать твои бубенцы. Но... это уже не важно. Нам срочно надо поговорить.

— Я весь внимание.

— Не здесь.

— Простите, Наследница, но у меня завтрак.

Настя вдруг почувствовала, что её начинает мутить.

— Это крайне важно. Крайне. И это только для твоих ушей. Даже Ишше не стоит знать... особенно Ишше.

Сезук — а это был именно он — на секунду задумался.

— Ладно. Пошли.

Вынув кинжал из живых ножен, волшебница поборола очередной приступ тошноты и поспешила отойти подальше. В спину её неслись отвратительные всхлипы, бульканье и свист воздуха, выходящего из проколотых лёгких. Наконец она сочла расстояние достаточным, для верности зашла за толстый ствол мёртвого дерева и, держа смердящее оружие на вытянутой руке, прошептала:

— Я сбежала. Я...

Она сбилась и замолчала, не решаясь высказать в слух то, что так тяготило её сердце.

Сезук, не выдержав поражённо переспросил:

— Вы... Наследница... сбежали от мастера Иоанна? Я... правильно вас расслышал?

— Всё верно. Но, прошу, не перебивай! Мне и так сложно говорить...

— Молчу, Наследница.

Настя собралась с мыслями и быстро, словно пытаясь поскорее закончить, сбивчиво выпалила:

— У меня... у меня есть доказательства того, что папа... отец занялся... некромантией.

Девочка, совершенно обессиленная, облокотилась о ствол. Какое-то время оба молчали.

— Наследница... вы же понимаете, что это очень серьёзное обвинение... какие доказательства? Я очень надеюсь, что вы просто перечитали древних сказаний.

Юная волшебница достала Осколка.

— Осколок. Приятно познакомиться.

Сезук, впервые на памяти Насти, выругался.

— Его нашли во время уборки в лаборатории, около полугода назад. Я решила, что это храник из исследования по адаптации артефактов, и взяла, чтобы передать отцу. Но сразу не получилось, а потом я совсем про него забыла. Так он и остался у меня. А месяца три назад я наткнулась на него, когда искала старые конспекты. Решила немного поэкспериментировать... и обнаружила внутри Осколка.

— Так всё и было, — вставил виновник торжества. — Я боялся людей и никогда не заговаривал первым. Да и не знал, как это делать. Только слушал. Но когда меня нашли, я понял, что таиться нет смысла. И ответил...

Настя кивнула и продолжила:

— Я его спрятала в хижине. Вам сразу не решилась рассказывать. А зря. Лоран бы обязательно посоветовал бы чего-нибудь... решила сначала проверить всё сама...

Девочка опять сбилась.

— Как понимаю, нашла.

— Да.

Настя коротко и, насколько могла, связно описала, что видела. Тёмная комната и мёртвое, но живое тело человека, лишённого глаз и большей части головы, ушей, носа, рук и ног, конвульсивно дёргающееся и свистящее что-то через зашитый рот... эта картина до сих пор не шла у неё из головы. Все последующие ночи, просыпаясь в холодном поту, она кляла себя за глупость и любопытство. Каких сил стоило незаметно пробраться в тайный подвал и... ради чего? Бессонницы и ужаса? Недоверия? Страха и постоянного притворства? В такие минуты ночной слабости она полагала сладкую ложь своим единственным спасением, и надеялась, что сможет заставить отца залезть ей в мозг. Быть может, тогда всё снова стало бы правильно и спокойно.

Но приходило утро, и юная волшебница брала верх над страхом. И весь день притворялась, будто в прекрасном настроении.

До следующей ночи.

Сезук молчал долго. Очень долго. Настя даже начала бояться, что кинжал и вовсе не ответит. Но вот наконец его бубенцы шелохнулись и зазвенели:

— Горькие вести вы принесли, Наследница. Ох... всё так не вовремя... воистину, беда никогда не приходит одна. Смерть владыки Грохстага, теперь вот перерождение владыки Иоанна... вы правильно поступили, что сбежали. И что Ишше пока знать об этом не обязательно. Но... что вы хотите делать дальше?

— Если честно, я надеялась на совет дедушки. Думаю, надо остановить учителя, пока ещё не поздно.

Бубенчики зазвенели без привычных уже слов, бессмысленно, задорно, но при том как-то очень грустно. Сезук смеялся.

— После смерти владыка Грохстага, владыка Иоанн — могущественнейший маг... колдун. Да осталось, вас, магов полтора человека: владыка Иоанн, мастер Ишшенуус, вы, Наследница... уж простите, пока что лишь ученица. Всё. Кто из вас в силах остановит сезафа?

— А этот... — девочке кивнула головой куда-то назад.

Кинжал коротко брякнул, будто хмыкая.

— Какой он маг... был, да весь вышел, простите уж моё грубословие. Некогда он действительно был величайшим волшебником, но сейчас — тень, что может лишь искушать душу и отравлять рассудок. Не сам он ковал меня, а его послушнее и безропотное продолжение. Как бы и владыке Иоанну не сделаться подобным ничтожеством... но не думала ли многоуважаемая Наследница освобождать этого дьявола в обличье человека?

— Что ты! Конечно нет! Думаю, что ты не прав. Если его попытается остановить люди, он не станет сопротивляться. В этом я уверена.

— Некромантия извращает человека.

— Скажи ещё, что солнце светит! Судя по всему, он не так давно начал практиковать. Есть ещё надежда. Если я смогу показать людям, что некромант творит с ними... они, как говаривал дедушка Лоран, поднимут его на вилы. Их будет слишком много, чтобы использовать дар сезафа. Я...

В этот момент пространство едва уловимо дрогнуло от активации портала. Настя вскочила на ноги и, подгоняемая зловещим и совершенно безумным гоготом Некроманта, что было сил бросилась прочь. В единый миг мелькнула под ногами толстая полоса, исчерченная защитным контуром, хрустнул плетень, и девочка исчезла в сомкнувшейся пасти тумана.

Изнанка была довольно. И скованный серебряными цепями старик чувствовал это, и хохотал, будто ворон радуясь чужой беде.

Потому что изнанки была довольна.