Андрей вытащил из воды четыре или пять тушек, и услышал истерический всхлип Дрыги:
— Вон они!
Водную гладь рассекали три плавника. Две акулы могли сравниться длиной с половиной катера, третья казалась меньше, но все производили впечатление очень опасных. Одна из рыбин на мгновение высунула из воды морду, и Дрыга невольно отступил подальше от борта.
— Ты как хочешь, — сказал он, направляясь к штурвалу, — а я лучше тут постою.
— Ты мне нужен! — рассердился Семенов. — Думаешь, я один даже самую маленькую тварь в лодку втащу? Через этакий борт?
— Подвинь приманку ближе к винтам, — посоветовал Дрыга, — там борта ниже.
Андрей разозлился.
— Не будь идиотом! Ты сам знаешь, у нас нет выбора! Прикинь, что будет, когда закончится приманка!
В этот момент катер накренился. Акула, а за ней вторая, схватила плавающие возле лодки куски рыбы.
— А-а! — вскрикнул Дрыга и вцепился в штурвал.
Семенов махнул на товарища рукой и осторожно приблизился к борту. Разъяренный слон, с которым он имел несчастье повстречаться несколько часов назад, показался ему милым и добрым. Акульи морды высовывались из воды, челюсти хватали рыбу. Катер накренился сильнее — одна из хищниц, к счастью, не самая большая, попалась на крючок и дергалась, пытаясь вырваться.
— Помоги! — крикнул Андрей и схватил веревку.
Акула билась, вспенивая неспокойную воду. На поверхности моря показывались то голова с круглыми кошачьими глазами, но хвост, то белое брюхо. Семенов изо всех сил тянул веревку, но тварь весила много. Один он ничего сделать не мог.
Руки жгло, ледяной ветер и холодные соленые брызги мешали смотреть, рукава насквозь промокшей рубашки трепыхались на штормовом ветру, мышцы болели от напряжения. Оставалось надеяться, что акула не сумеет вырваться и обессилит, и он сможет уговорить Дрыгу помочь втащить ее на палубу.
— Двигай, умник, — Дрыга подскочил к Семенову и схватился за веревку впереди него. — На три! Раз! Два! Три!
— Йэх!
Общими усилиями они подтянули акулу к борту и приподняли из воды до половины туловища.
— Сильная, зараза! — Дрыга фыркнул. — Могли бы лебедку организовать!
— Не помешало бы, — согласился Андрей. — Может, подождем, пока выдохнется?
— Скорее, она вырвет крючок вместе с куском собственной пасти. Лучше покончить с этим, пока сами не выдохлись. Давай еще раз! На два! И раз! Два!
— Йэх!
На сей раз акула показалась из воды полностью.
— Тащи! Тащи!
Андрей отступил на шаг назад и изо всех сил тянул выскальзывающую из рук веревку. Акула поднялась до поручней борта.
— Давай! — надрывался Дрыга, — она уже почти здесь!
Морская хищница билась, но, несмотря на сопротивление, ее голова уже перевалила через поручень.
— Тяни!
Семенов тянул изо всех сил. Рыбина перегнулась через борт в районе середины туловища.
— Есть! — взревел Дрыга. — Щас мы тебя, голубушка...
Неожиданно напарник отпустил руки и бросился к борту.
— Щас я ее затащу! — крикнул качок. — Тяни! Не отпускай!
И Андрей тянул, пытаясь не думать о горящих руках. Про жмущие сапоги он забыл давным-давно, и даже холод чувствовался не так сильно — он вспотел и мечтал побыстрее со всем этим покончить, пока мышцы не лопнули от напряжения.
Дрыга подскочил к акуле и в порыве радости и безумной храбрости схватил ее за жабры.
А дальше случилось страшное.
Семенов так и не понял, что именно, но тварь рванулась, извернулась и вцепилась Дрыге в локоть. Тот взвыл, дернулся, поскользнулся и перегнулся через борт, прижавшись боком к хищнице. Акула бешено замотала головой. На мокрую палубу полилась кровь. Дрыга взвыл и кувыркнулся в воду, а акула шлепнулась на палубу.
Андрей отпустил веревку и бросился к борту.
— Дрыга!
Он успел увидеть искаженное страхом лицо. Акулы мгновенно утащили добычу под воду. Через несколько секунд море окрасилось красным.
— Дрыга!
Семенов ничего не мог сделать, только смотреть на сапоги, из которых выскользнул его товарищ, прежде чем погибнуть.
Глава 5
Самый опасный хищник
Обратный путь занял совсем немного времени. Семенов спешил добраться до ворот, чтобы акула не успела задохнуться. Он дважды поливал ее водой, пытаясь предотвратить пересыхание жабр, но понимал, что этого недостаточно, и гнал на максимальной скорости. Он спасал жизнь твари, которая отняла жизнь у Дрыги. И по-другому поступить не мог. Свою жизнь он все еще надеялся сохранить.
Катер причалил в той же бухте, из которой начал смертоносное плавание. Андрей спрыгнул на песок и побежал к воротам.
— Открывай! — застучал он по металлу.
Ворота открылись. Его встречала Алина. Девушка успела сменить юбку и блузку на белый топ и красные обтягивающие брючки, и выглядела, как и прежде, очень сексуально. Только вот теперь она совершенно не привлекала Семенова.
— Если поторопитесь и перенесете акулу в аквариум, с ней все будет в порядке, — раздраженно произнес он. — Но учтите, она дышит только когда двигается, вам понадобится большой аквариум.
— А где твой товарищ? — повела обнаженным плечом Алина.
— Погиб, — коротко ответил Андрей.
Он обошел блондинку и направился в ангар. Чувствовал он себя скверно. Дрыгу было жалко. Охота — занятие очень опасное, особенно для таких неумех, как они. Он практически ничего не знал о Дрыге, но его смерть все равно стала потрясением.
Семенов нашел столик, за которым еще пару часов назад они ели бутерброды и пили квас, и опустился на пол. Стянул сапоги, мокрый комбинезон, рубашку, лег на прохладную поверхность пола, положив руки под голову, и закрыл глаза.
Ко всему прочему он очень устал. Ныли мышцы рук, шеи, спины, от веревки саднили ладони. Андрей пользовался перерывом, неизвестно, когда его заставят в следующий раз выйти на охоту. А ему придется выйти. Он должен поймать белого медведя — едва ли не самое опасное млекопитающее планеты.
— Есть хочешь? — поинтересовалась Алина.
— Нет, — не открывая глаз ответил Семенов. — Лучше приготовь мне теплую одежду. Самую теплую, какая у вас найдется. Еще снегоход, ружье со снотворным и запас ампул. И большие солнечные очки, а также перчатки и обувь на меху.
Блондинка не ответила.
'Ну и как хочешь', — подумал Андрей и повернулся на бок.
* * *
Семенов выспался. Он потянулся, открыл глаза и увидел все в тот же темный ангар. Значит, произошедшее с ним за последние сутки, не сон.
В ангаре стало тепло, если не сказать жарко. Неужели хозяева повысили температуру специально для него? Странная забота. Половинчатая. Если бы Алина и сотоварищи действительно беспокоились о его удобстве, предложили бы настоящую кровать или хотя бы подушку.
Андрей поднялся и увидел блондинку. Она сидела прямо на полу недалеко от столика.
— Привет, — девушка улыбнулась, и по коже Семенова поползли мурашки.
— Привет, — ответил он.
— Готов?
— Готов. А у вас все готово?
Андрей заметил возле стола с остатками вчерашних бутербродов и согревшимся квасом груду одежды. Теперь о нем позаботились лучше, выделили двое пары штанов: одни нижние из теплой бязи, вторые толстые, на лебедином пуху или чем-то подобном, из водоотталкивающего материала. Имелось также нечто вроде гимнастерки, толстый свитер, пухлая куртка, лыжные перчатки, солнечные очки, шапка-ушанка, носки и сапоги.
— Одевайся, — Алина, покачивая бедрами, направилась к воротам.
* * *
На северном полюсе светило солнце. Андрею повезло. Он не попал в буран, видимость оказалось отличной, а стекла солнечных очков хорошо защищали глаза от сверкающей белизны бесконечных снежных просторов.
Семенов наскоро осмотрел 'снаряжение', представленное ярко-красным снегоходом и притороченным к багажнику внушительным рюкзаком, и качнул головой. Алина предусмотрела не все, не догадалась положить флягу водки или термос с кипятком. Между тем, температура воздуха, судя по мгновенно закоченевшему носу и кончикам пальцев, опустилась куда ниже тридцати градусов. У него оставался единственный способ согреться: расходовать ресурсы собственного тела.
'Значит, буду больше двигаться'.
Андрей оседлал снегоход, посмотрел, в какой стороне находится солнце, чтобы на обратном пути определить верное направление, и включил зажигание.
Охотник отправлялся на поиски белого медведя.
Он знал про этого хищника всего три вещи: огромный, тяжелый, опасный. Медведи быстро бегали, славились агрессивностью, и если ты попадешь к ним в лапы, тебе останется только молиться о быстрой смерти.
Андрей не представлял, в каком именно месте можно встретить медведя. Если животных саваны лучше искать у рек и возле деревьев — хищники отдыхают в тени, а жирафы, к примеру, питаются листвой, — то белый медведь мог оказаться где угодно.
Снегоход урчал, вторя тихой песне голодного желудка Семенова, и подскакивал на то и дело попадающихся кочках. Пару раз Андрею пришлось объехать подозрительно темные места. Под снегом могли находиться расщелины, при любом неосторожном движении он рисковал бултыхнуться в ледяную воду вместе со снегоходом. Приходилось внимательно следить за 'дорогой', а между тем местность оказалась довольно красивой.
Не зря народы севера придумали сорок слов, обозначающих оттенки цвета снега, потому что, как выяснилось, снег белым не был. Это в городе в метель, когда пушистые хлопья толстым слоем покрывают грязь городских улиц, снег кажется однообразно белым. В царстве вечной зимы оттенков ничуть не меньше, чем у радуги: от идеально белого, через молочный, к пастельному, изжелта-белому, голубоватому, серому, сизому, изумрудному, фиалковому до откровенно черного. Вся эта гамма особенно хорошо просматривалась на сломах айсбергов.
Андрей подъехал к обрыву. Кажется, ворота перенесли его на огромную льдину, свободно дрейфующую по Северному морю, а может быть, просто на окраину континента. Перед ним открылась темно-серая, почти черная вода. От нее веяло холодом и неимоверно большой глубиной. Вполне возможно, под снегоходом находились сотни метров воды. Один неверный шаг, и океан с удовольствием примет в свои смертельные объятья хрупкое человеческое тело, в один глоток высосет тепло, опалит обжигающим холодом и навеки закроет глаза.
В ледяной воде комфортно чувствовали себя только тюлени и айсберги. Семенов видел огромные глыбы льда, и их поверхность отливала желтым, синим и зеленым, образуя четкие слои, похожие на годовые кольца у деревьев, которые отражали изменение температуры во времени.
Брови и ресницы покрылись инеем, шарф, которым Андрей обмотался по самые солнечные очки, в районе рта заледенел и больше не грел. Хорошо хоть куртка и сапоги с достоинством выдерживали низкую температуру. Однако долго любоваться природой опасно — замерзнешь.
Семенов помчался прочь от смертельно-холодного моря.
Медведя он заметил не сразу. Сначала в глаза бросился странный цвет снега. Семенов приподнял очки и увидел прорубь — небольшой провал, в котором темнела вода, и кровь. Много, очень много крови, будто невменяемый художник-экспрессионист расплескал всю красную краску, какую сумел найти в ближайших магазинах. Рядом валялся оторванный ласт тюленя или котика.
Потом он заметил следы. Определить, чьи они, не смог — натоптано было много — но кроме как медведю следы не могли принадлежать никому. Насколько Андрей знал, медведь — единственный крупный хищник севера.
Он достал из рюкзака ружье, проверил ампулы со снотворным и медленно поехал по следу.
Зверь доедал свою добычу. Услышав звук мотора, поднял голову и уставился на человека.
Андрей заглушил двигатель и прицелился.
Медведь оказался желтоватым, а передние лапы, грудь и морда — красными от крови. Семенов хорошо рассмотрел его: длинные, с указательный палец взрослого человека, когти, угольно-черный нос, подрагивающий, вдыхающий незнакомый запах человека, безэмоциональные глаза, огромные лапы, способные убить одним ударом.
Андрей не стал ждать, пока медведь на него набросится — выстрелил.
Попал в толстый бок.
Животное рыкнуло, тряхнуло головой и бросилось вперед.
Как в замедленной съемке Семенов видел каждое движение тяжелых лап и огромной головы, пасть с оскаленными желтыми зубами.
'Зря выстрелил, — пожурил Аналитик. — С такого расстояния дротик шкуру не пробил, наверняка в подшерстке застрял'.
Андрей прицелился... Секунда, две. Медведь двигался быстро. Восемьдесят метров. Семьдесят.
Пьюу!
Дротик вонзился медведю прямо в лоб.
На сей раз зверь почувствовал укол, зарычал и наклонил голову.
Семенов включил зажигание и дал по газам.
Далеко отъезжать не стал — оглянулся и увидел, как медведь тяжело повалился на снег.
Андрей подъехал к зверю, осторожно пнул его заднюю лапу... животное не пошевелилось.
'Миссия выполнена', — отрапортовал Аналитик.
Все же самый опасный хищник на планете — это человек. Пусть эволюция и природа не дали ему когтей, клыков, мощи, ночного зрения и молниеносной реакции, они дали ему ум и рабочие руки. И он изобрел для себя клыки. Самые мощные и разрушительные: ножи, стрелы, копья, арбалеты, пулеметы, пушки, ядерные боеголовки... Оставалось надеяться, что природа и эволюция дали человеку и достаточно ума, чтобы остановиться, не пересечь черту, за которой нет ничего, кроме самоуничтожения.
* * *
В рюкзаке нашелся большой кусок черного брезента и веревка. Андрей потратил полчаса и успел основательно вспотеть на тридцатиградусном морозе, пока переваливал безвольную тушу тяжеленного зверя на материал и прикреплял веревки к снегоходу. Он надеялся, что машина окажется достаточно мощной и дотащит по снегу и льду белого медведя до места назначения, ворота откроются, и ему позволят войти. Лучше неизвестность, скрывающаяся за стальными створками, чем медленная ледяная смерть.
Семенов увидел ворота, когда солнце уже опускалось за горизонт. Он подъехал к входу в ангар и на мгновение замер.
'Надеюсь, сейчас все закончится, — мелькнуло в голове Андрея. — Больше никакой охоты, никаких хищников, никаких сюрпризов. Пусть меня бросят в незнакомой стране, неизвестной местности, если уж не захотят отправить домой, только пусть оставят в покое'.
'Страшно умирать? — печально спросил Аналитик. — Но признайся, охота тебе понравилась'.
Андрей прикусил губу и обернулся на притороченный к снегоходу мешок с живым белым медведем, которого он поймал. Сам. В одиночку. В экстремальных условиях, в которых никогда раньше не оказывался.
'У тебя есть повод гордиться собой'.
И это была чистая правда. Помимо серьезных опасений за собственную жизнь Семенов испытывал чистое, без примесей стыда или неуверенности, чувство гордости. Подобного он не чувствовал никогда, даже после успешной сдачи вступительных экзаменов в летное училище, даже когда впервые самостоятельно поднял в воздух огромный самолет. Он справился с невыполнимой задачей! Им с Дрыгой удалось поймать слона и акулу, а он безо всякой помощи, без опыта, с минимумом знаний, сумел усыпить белого медведя.
