Александр. Продолжение похода 3

После брачной ночи, во время которой новоявленная жена окончательно покорилась воли мужа, Александр торжественно провозгласил жену своей соправительницей Египта и пожаловал ей доходы с этой сатрапии.

Вкусив на деле все блага от замужества за великим человеком, Эвридика окончательно поменяла свое мнение относительно брака с Александром. Блеск и богатство, значительно улучшило настроение Эвридики, разом позабывшей все прежние свои опасения о кровосмесительной связи с братом, прикрывшись перед своей совестью волею брата и египетскими обычаями. Ведь ее нынешнее положение, ни в какое сравнение не походило на то, что её ожидало, выйди она замуж за стратега или нужного ему человека.

Привезенное Нефтехом известие, о решении Олимпиады остаться в оазисе, пришлось по душе обоим молодоженам, сильно опасавшихся, что царица сможет расстроить их совместные планы.

Особенно радовалась Эвридика, за годы жизни, успев познать тяжелый нрав своей властной мачехой. Александра так же обрадовал этот вариант, и он был готов платить амонийцам за почетное содержание своей матери.

Благодарность Александр к Нефтеху была довольно своеобразна. Поблагодарив жреца за проявленное им умение и старание, он назначил его помощником Чандрогупты в его предстоящем походе.

Несмотря на столь высокий статус, Нефтех получил роль соглядатая, обязанность которого являлось доносить царю обо всем, что будет происходить вокруг стратега во время похода. И хотя многие из окружения Александра поздравляли его со столь высоким рангом, сам египтянин расценил это как тревожный симптом. Когда слишком много знающего человека, временно отправляли во временную изоляцию, тяготясь его присутствием рядом с собой.

Затевая поход в Нубию, Александр не просто стремился увеличить число подвластных себе земель, а преследовал далеко идущие цели. Несмотря на захват в Персии фантастически богатую добычу, для осуществления новых царских планов требовалось золота. Много золота и пройти мимо Нубии, с её золотыми рудниками Александр никак не мог.

Кроме него, в Нубии имелись богатые залежи железной руды, а кроме них из-за нильских порогов шла слоновая кость, черное дерево, аметистами и диковинными животными.

Готовя новый поход, царь собирался не просто повторить успех фараонов Рамсеса и Тутмоса, которые побывали в Напате и вернулись с богатой добычей. Александр собирался взять под свой контроль этот важный район Ойкумены, который должен был вносить свою лепту в его царскую казну.

Перед, началом выступления Чандрогупта, Селевк и Аминта долго обсуждали с Александром план похода. Самым простым и очевидным решением представлялся переход через пустыню от Асуана до Напаты. Это был кратчайший путь и по нему ходили Рамсес, Тутмос и Камбис. Им же активно пользовались торговцы в период, когда из-за обмеления Нила судоходность в районе порогов прекращалась.

За этот вариант высказался Селевк, Аминта и к нему склонялся сам Александр, но против него категорически возразил Чандрогупта и его поддержал Нефтех, присутствовавший на этом обсуждении.

В качестве неудачного примера прохода большой массы войска через раскаленную каменистую пустыню, был приведен поход Камбиса, чьи войска вступили в Нубию, понеся серьезные потери при переходе. В противовес этому варианту, был предложен речной путь. Он был длиннее и дольше по времени, но гарантировал постоянное наличие свежей воды. Кроме этого, речное сообщение могло выручить македонских солдат в трудную минуту.

После недолгого раздумья, Александр принял сторону Чандрогупты, заявив, что он полностью доверяет мнению человека, который помог ему пересечь пустыню в войне с Магадхой.

Также Александр прислушался к мнению Нефтеха предложившего включить в состав армии Чандрогупты скифской конницы, прекрасно показавшей себя в боевых действиях пустынях Индии и Аравии. Вместе с этим по настоянию египтянина был создан небольшой отряд, снабженный легкими метательными орудиями и арбалетами. Последние хоть и долго заряжались, но били исключительно точно и далеко.

Сама природа благоприятствовала походу. С севера дули сильные ветра, которые приносили живительную прохладу и помогали кораблям быстрее преодолевать свой путь против течения реки.

Правильно оценив сложившуюся ситуацию, Чандрогупта не стал дожидаться окончательного подхода тыловых сил, и отдал приказ на выступление раньше намеченного срока.

Казалось, что все просчитано и обговорено, но как это часто бывает на войне, сразу возникли большие затруднения. Идти приходилось небольшими отрядами вытянувшись вдоль скалистой гряды. Люди, лошади, ослы сильно сбивали себе ноги о камни, что сильно снижало темп их продвижения.

Одновременно с движением пеших соединений, опытные лоцманы занялись проводкой кораблей царской флотилии через каменистое русло реки ниже вторых порогов. Здесь, из воды в большом количестве торчали острые гранитные скалы, преграждая путь движению кораблей и лодок.

Лоцманы очень осторожно вели каждое судно, поэтому смертельному лабиринту, в узком горле которого клокотал бешеный пенистый поток. Просто так, его перейти было невозможно и египтянам приходилось привязывать толстый канат к носу судна и вручную протягивали его.

На преодоления камней ушло три дня, а на четвертый день, когда корабли уютно располагались в чистой воде, налетела песчаная буря.

Чандрогупта, предвидя подобную ситуацию, тщательно готовил солдат к такому испытанию, и его армия перенесла удар стихии с минимальными потерями. С появлением первых признаков надвигающегося самума, животные были отведены в укрытие, а люди накрылись заранее приготовленными шкурами и плащами.

По счастью, нубийцы ничего не было известно о выступлении против них македонцев. Уповая на крепость каменной пустыни, они не предпринимали никаких активных действий в тот момент, когда войско противника было наиболее уязвимо.

На пятый дней пути, Нил стал полностью проходим для кораблей, а берега перестали быть опасной ловушкой для ног солдат и вьючных животных. Это обстоятельство позволило македонцам двигаться не разрозненными отрядами, а единым целым.

В авангарде армии двигалась скифская кавалерия, на которую была возложена разведка. За ними шествовали фессалийские пельтеки и критские лучники. Их перед походом специально нанял Александр, дабы пополнить свои ряды греческими воинами.

Что касается главной ударной силой армии Гупты, то она была представлена только гоплитами и гипаспистами. Александр не рискнул отправлять вглубь Африки свою тяжелую пехоту и конницу.

Также он отказался от заманчивой идеи десантирования войск с кораблей, хорошо себя показавшей во время боевых действий ранее на Ганге. Главной причиной этого было то, что в отличие от индийского похода, кораблям пришлось бы плыть в сторону труднопроходимого верховья Нила, а не к его судоходной дельте.

Продвигаясь вглубь Нубии, македонцы задерживали, а в случаи необходимости уничтожали всех, кто продвигался по реке в любом направлении, для обеспечения режима секретности своего похода. Конечно, полностью подобное мероприятие было скрыть невозможно, но Гупта строго следовал этому правилу и добился неплохих результатов.

Первое боевое столкновение с нубийцами произошло на восьмой день их похода. Тогда, македонская армия подошла к небольшому форпосту, что находился на одном из скальных выступов реки и полностью контролировал движение по Нилу.

Первыми удар на себя принял скифский разъезд, попав под меткий огонь нубийских лучников стрелков, оказавшийся на хорошо простреливаемом участке дороги. Дети степей потеряли сразу трех всадников, и еще двое было раненой, после чего они поспешили отступить.

Подошедшие вслед за ними пельтеки и стрелки не смогли быстро подавить сопротивление врага, занимавшего хорошо укрепленную позицию. И здесь, как нельзя лучше проявили себя легкие метательные орудия, взятые в поход по настоянию Нефтеха.

Бившие на более скромное расстояние, чем их грозные сородичи, они прекрасно справились с поставленной перед ними задачей. Под прикрытием арбалетчиков, две малые баллисты были доставлены к нубийскому форпосту и дали по нему залп горшками с огненной смесью.

Эффект оказался потрясающий. Напуганные внезапно возникшим пламенем, нубийцы с криками ужаса бросились бежать, и были немедленно атакованы скифскими всадниками. Все они, общим числом в пятнадцать человек были убиты, а их головы, в качестве боевого трофея достались скифам, для украшения их седел.

Всему приходит конец. На одиннадцатый день пришел конец и Нубийской пустыни, когда на горизонте показалась зеленая шапка лесов растущих вблизи третьего порога.

Отправленные на разведку скифы донесли Чандрогупте, что у порогов находится небольшая крепость, сторожившая дорогу в плодородную долину Донголу.

Полностью копируя своих северных соседей, нубийцы построили на самом краю своей северной границы крепость Керм. Расположенная вблизи порогов, она была перевалочной базой, для торговых товаров, идущих в Египет или прихода оттуда. Именно отсюда начиналась сама Нубия, носящая название царство Напата.

По словам разведчиков, нубийцы не ждали прихода нежданных гостей. Крепостные ворота были распахнуты, стражи на стенах не было, а у стен копошилось множество люди занятых своими повседневными делами. Вождь скифов Скилур, предложил Гупте попытаться захватить город одним ударом его конницы, благо зеленная растительность позволяла подойти к нему незамеченным.

Тщательно все предложение скифа он согласился. Прошло некоторое время и с громким криком, скифские всадники вылетели из зеленого прикрытия, и устремились к воротам Кермы. Подобно хищным птицам летели они к своей цели, пугая гортанными возгласами мирный народ, который в страхе бросился за спасительные стены крепости.

Чтобы усилить панику среди нубийцев, степняки стали беспощадно рубить их. Крики гибнущих людей подхлестнули толпу беглецов. Объятая ужасом она буквально снесла стражу ворот, слепо затоптав их ногами, чем предопределила дальнейшую судьбу крепости.

Не встречая сопротивления, скифы ворвались в Кермы на плечах беглецов и захватили крепостные ворота. Вслед за ними в город ворвались пельтеки и принялись избивать его жителей. Вид ужасных всадников внутри крепости полностью деморализовал чернокожих нубийцев, и они бросились к воде, стремясь оставить между собой и ворвавшейся в город смертью водную преграду.

Пока скифы и пельтеки дожидались подхода главных сил, беглецы смогли покинуть крепость, переправившись через Нил на различных плавательных средствах.

Гупта не спешил преследовать беглецов, довольствуясь удачным захватом крепости. В Карме македонцы обнаружили склады, в которых хранились значительные запасы провианта и других товаров, которые были привезены из Египта или созданы самими жителями Донголы. Подобные находки были как нельзя, кстати, после перехода через пустыню взятые с собой запасы провизии заметно поубавились.

Полководец так же запретил грабить город, справедливо считая город своим и следовательно его следовало беречь как основную базу дальнейшего наступления. Измученные длительным переходом через каменистые скалы и пески, македонцы и их союзники с удовольствием предались отдыху в тени пальм и прочей природы. За третьим порогом находилась равнина с живительной зеленью и обильной растительностью, дающую воинам спасительную прохладу.

Гупта дал своим войскам на отдых и восстановление ровно два дня, после чего приказал выступать в направлении следующего стоявшего на реке города Гем-Атона. Стратег торопился продвинуться как можно дальше за пороги, используя начавшийся подъем вод реки. Благодаря этому суда благополучно миновали каменные препятствия и продвигались вверх Нила, войска подошли к новому городу нубийцев.

Гем-Атон уже был извещен о вторжении неприятеля и встретил македонцев закрытыми воротами и усиленной стражей на высоких стенах. Сложенные из глины и кирпичей, они надежно прикрывали горожан от мечей и копий пришельцев.

Отказавшись от попытки взять город приступом, Гупта приказал окружить город плотным кольцом блокады, чтобы лишить нубийцев возможности подвоза продовольствие и подхода подкрепления. Вместе с Селевком и Нефтехом, индиец стал объезжать осажденный город, пытаясь отыскать слабые места его обороны.

Наделенный царем особыми полномочиями, жрец имел право высказывать свои соображения по ведению боевых действий и, принимая участие в рекогносцировке, не преминул воспользоваться этим правом.

— Я полагаю господин, что не стоит полностью блокировать город со стороны Нила — почтительно обратился жрец к полководцу.

— Это почему же? — недовольно спросил Гупта. Будучи истинным Львом, он не терпел вмешательства в свои дела тех, кто был ниже его по рангу. Нефтеха он терпел, благо тот больше молчал при обсуждении военных дел, а если и говорил, то всего давал дельное предложение.

— Что бы противник имел дорогу к отступлению и не столь усердно дрался за город. Ведь вы собираетесь сжечь его огненными баллистами, не так ли?

Гупта согласно кивнул в ответ, удивленный тем как бритоголовый египтянин угадал его мысли.

— Я полностью с вашими намерениями, господин. Два города расположенные вблизи друг от друга не особенно нужны. Одним из них всегда можно пожертвовать ради большой цели. Но перед штурмом я предлагаю послать посланника с предложением о сдаче. Ее, несомненно, отвергнут, мы уничтожим Гем-Атон, но дадим небольшой части покинуть его. Эти беженцы расскажут о страшной участи города и вселят в души людей страх перед твоим войском.

— А ты далеко смотришь, жрец.

— К этому меня приучила жизнь, господин, а также скромный жизненный опыт, который говорит, что подобные приготовления никогда не бывали лишними.

Все вышло, так как и предсказывал Нефтех. Подготовив все необходимое к штурму, утром пятого дня, македонцы бросились на штурм города.

Первыми по клюющим носом от непрерывного бдения стражникам, охраняющим главные ворота города, ударили баллисты. С ужасом продравшие глаза воины смотрели, как сами собой вспыхивали пожары на стенах и примыкавших к ним домам.

Баллисты выстреливали свои последние гостинцы, а на приступ уже двигались штурмовые отряды под прикрытием лучников и арбалетчиков. Их стрелы сметали тех, кто не поддавшись вспыхнувшей на стенах паники, попытались дать отпор атакующему противнику.

Приставив к стенам города штурмовые лестницы, солдаты поднялись на них и горд пал. Получив приказ Гупты не щадить никого из жителей Гем-Атона, они преуспели в его выполнении. Следуя предложению жреца, македонцы позволили уйти по Нилу небольшому числу лодок, после чего, подошедшие к городу принялись безжалостно уничтожать нубийцев, окрасив воды реки в красный цвет.

После этого, по все Нубии пошел ужасный слух о страшных солдатах рогатого Александра, которые с помощью огня уничтожают все живое на своем пути.

Не задерживаясь на руинах Гем-Атона, Гупта двинул свое войско к старой столице Нубии — Напате. Именно там располагались богатые золотые рудники, ради которых был начат этот поход. Именно туда свозили все найденные в стране аметисты, и там располагался культовый комплекс Амона.