"Слава.Возрождение"

Поток ускорялся, ускорялся, казалось, что информация уже завывает, высасываемая, как смерчем — Слава пропускал её через себя — поток шёл через его голову, и мелькание картинок было таково, что они уже сливались в этакую цветную полосу, будто кто-то запустил новостной дисплей с невероятной скоростью. Он не позволял себе думать о том, что может ничего не получиться, что это всё бесполезно — всё, что он мог сделать для своей любимой — вот это. И он делал его, потому что каждый мужчина должен делать то, что он должен сделать. И будь что будет!

Ему казалось, что прошли уже сутки, после того, как он начал выкачку информации — но скорее всего прошло минуты три, или чуть больше. Информация кончилась неожиданно — мозг Леры потух, оставшись тёмным, как камень.

Слава вышел из транса, встал на колени перед телом своей жены и заплакал, сухими рыданиями. Слёз не было — вместо них шёл только какой-то кашель, как будто его что-то душило изнутри. Он поднял Леру, прижал к груди, увидев, что её прекрасная голова откидывается на полуотрубленной шее, болтаясь, как у плюшевого мишки, разорванного злым ребёнком, и дико завыл, проклиная этот мир и всё вокруг!

Аккуратно уложив тело на постель, он пошёл к Хагре, с ненавистью посмотрел в её лицо. Его руки тянулись к горлу девушки, ему хотелось схватить её за глотку и оторвать голову, чтобы кровь брызнула во все стороны, как у его жены. Но опомнился. Выдохнул воздух и лишь поднял бесчувственную Хагру на руки. Он отнёс её в соседнюю комнату и аккуратно, но крепко связал её по рукам и ногам, оставив на кровати. Теперь предстояло решить — что делать с телом Леры. И вообще — что делать.

Слава выглянул в окно — там было темно. Луна скрылась за облаками, лил полночный дождь, превращая дорогу в непролазную грязь. Он оглянулся на меч, торчащий в стене, подумал секунду, отвернулся, и решительно шагнул за порог, в ночную тьму. Двигаясь по деревянным тротуарам, единственной преграде между грязной жижей улицы и ногами пешехода, он добрался до дома Главы. Под козырьком клевали носом двое стражниц — внешне сонные, но тут же насторожившиеся при его появлении.

Слава оглянулся — на улице никого не было, только струи дождя хлопали по лужам, как ребёнок ладошкой, выбивая брызги и большие серые пузыри. Стражница раскрыла рот, чтобы спросить, чего ему надо в такое время у Главы, но Слава пустил псионический импульс: 'Вы не видите меня! Меня нет! Меня никогда здесь не было!' — стражницы застыли, успокоились и снова сели на свои места. Слава скользнул вовнутрь, за закрытую дверь, ожидая нападения. Но всё было спокойно. Он поднялся наверх, прислушался — в кабинете главы никого. Рядом, в комнате через стену, кто-то сопел, и Слава, подойдя к двери, осторожно её приотворил, ожидая скрипа — но нет, петли были отлично смазаны.

Неожиданно, он почувствовал чьё-то присутствие за стеной спальни — двое, и они не спали. Тихо разговаривали. По разговору он понял, что это две стражницы, на часах возле спальни Главы. Одна жаловалась другой, что ей давно пора перейти на другой ранг, а Глава её нарочно придерживает, говоря, что когда она рядом, чувствует себя в безопасности. Видимо — это были те лучницы, что обычно стояли за отдушинами во время разговора Главы с опасными людьми.

Слава тихо подкрался, и сквозь дверь пустил тихий, незаметный импульс, проникший в мозг женщин: 'Спать! Вам очень хочется спать! Глаза закрываются, закрываются... спать!'

Стражницы ослабели, зевнули и тихо заснули в своих креслах. Слава вошёл, заглянул в отдушину возле которой сидела стражница — в неё была хорошо видна кровать, на которой спала Глава. Увы, они была не одна — рядом с ней лежала обнажённая девушка, обнявшая Главу рукой и посапывающая ей в подмышку. Слава поморщился — убивать случайных жертв не входило в его планы. Он вышел из комнаты и тихо, как кот, пошёл к спальне Главы. Открыл дверь, мягкими шагами подкрался к кровати и одним ударом оглушил девушку возле Главы. Может он её убил, может просто оглушил — но она уже не двинулась. Можно было попробовать её усыпить — но она и так спала... в общем он не стал этого делать. Видимо просто замкнуло от волнения.

Зато — теперь задвигалась Глава. Как будто и не спала она сейчас глубоким сном, утомлённая ласками своей молоденькой подружки, она вскочила на ноги и, схватив лежащий возле кровати на полу и ранее не видимый Славе меч, тут же перешла к атаке.

Она ничего не говорила, ничего не спрашивала — просто молниеносная атака, выпад, удар сверху, удар снизу — Слава видел эти удары прежде, чем они достигали того места, куда были направлены. Всё-таки он был провидцем-псиоником, потому заранее видел удар, за несколько секунд до его нанесения.

Все удары шли мимо, и за ту секунду, что Слава двигался к Главе — вернее даже за долю секунды — она успела нанести несколько ударов, каждый их которых мог рассечь пополам. Поравнявшись с Главой, Слава выбил из руки главы меч, сломав ей запястье коротким ударом. Другим ударом он выключил её сознание.

Подхватив обмякшую Главу на руки, он поднял её и выйдя в коридор, понёс к кабинету. Перехватив одной рукой — открыл дверь, вошёл, и посадил в кресло у стены, напротив окна. Посмотрел на бесчувственную Главу, секунду размышлял — и вышел из кабинета. Вернулся через несколько секунд с простынёй. Разорвал на полоски и крепко привязал женщину руками и ногами к креслу. Подумал — добавил полосу через грудь. Ещё секунду думал — свернул кусок ткани, засунул рот воительнице, затянув другой полоской через затылок. Готово!

Оглянулся — увидел на столе кувшин с водой, или соком — выплеснул его в лицо женщине. Никакого эффекта. Слава поморщился — придётся! Вошёл в транс и полетел к Главе. За несколько секунд соединил нити информации и снова вернулся в своё тело. Глава зашевелилась, открыла глаза, и видимо попыталась оторваться от кресла. Не вышло. Слава внимательно смотрел ей в лицо, и убедившись, что она поняла своё положение, тихо сказал:

— Сейчас я развяжу тебе рот. Если ты крикнешь — я убью тебя сразу, разбив голову вдребезги. Если не крикнешь — у тебя будет шанс немного пожить. Или вообще жить. Если поняла — кивни головой. Кстати — если ты крикнешь — прибегут стражницы, и я убью их всех. Мне придётся. Фактически, ты их убьёшь ни за что. Моими руками. Тебе ясно? — Глава кивнула. — Будешь молчать? — Снова кивнула. — Хорошо. Начинаем разговор! — Слава подошёл к Главе и как нитку, порвал полоску ткани, держащую кляп. Глава с облегчением выплюнула кляп и хрипло сказала:

— Что ты хочешь? Зачем?

— Что зачем? — не понял Слава

— Зачем ты на меня напал, какой в этом смысл?

— Ты что, издеваешься? — Слава сделал шаг к Главе и открытой ладонью ударил её по лицу так, что у неё вылетели кровавые слюни, а голова со стукам ударилась в спинку кресла.

— Это тебе за Леру, сука!

— Что с Лерой? — спокойно осведомилась Глава, сплюнув кровь на пол.

— А ты не знаешь, тварь! — Слава размахнулся и едва не врезал по её лицу ещё раз, но что-то его остановило — то ли взгляд Главы, то ли её спокойный вопрос. Он заставил себя успокоиться, и сел на место, рассматривая женщину перед ним. Та на удивление сохраняла спокойствие духа, хотя любой другой человек на её месте уже обделался бы от страха. Слава попытался сунуться к ней в мозг — нет, стена была на месте. Мозг был закрыт. Если сейчас попытаться сломать стену — как бы не было неприятности — информация может стереться и он тогда вообще ничего от Главы не добьётся — он это хорошо понимал. Такие блоки, как ему говорил Учитель, керкар-псионик, были связаны с глубинными структурами мозга, и если неосторожно уничтожить эту стену, грубо взломав её, можно потерять личность человека. Эти стены нужно тихонько расшатывать, делать подкопы, прокорябывать, а не разбивать кувалдой. Или человек, блок которого разрушают, должен этому содействовать. Желать, чтобы в мозг к нему вошли. Но времени у него не было — до рассвета оставалось несколько часов, и ему за это время надо было много чего сделать.

— Допустим, ты ничего не знаешь. Не будем терять времени. Итак: Хагра напала на меня и пыталась убить. В результате погибла Лера. Кто послал Хагру? Ты? У меня нет времени ломать твою защиту, установленную Мудрыми. Кто дал Хагре установку убить меня? Она была под воздействием псионического посыла. Так кто дал ей эту установку?

— Я не знаю кто дал установку убить Леру, — угрюмо ответила Глава, — для меня это настоящий шок. Ты мне безразличен, а Лера мне нравилась. Я была против того, чтобы к вам применяли какие-то особые действия. Но Мудрые есть Мудрые, им плевать на нас. Ты же знаешь, что я у них под контролем? Знаешь. Так чего спрашиваешь?

— Ты приказала Хагре остаться. Что было потом? Какая из мудрых с ней разговаривала?

— Глава Союза — Гирта. Ты её видел в прошлую встречу. Она выгнала меня из кабинета и разговаривала с Хагрой.

— Хагра была вашим шпионом? Вы доставали из её мозга информацию, так?

— Да. Ей была внедрена любовь к Лере. Она должна была влюбиться в неё, как только увидит. Мы должны были за ней следить. Лера непроницаема для псиоников, и мы предположили, что есть кто-то, кто её заблокировал. Кроме того — её физические способности были настолько феноменальны, что она вызывала страх. Хагра влюбилась в неё, и в каждый её приход в ней псионически укрепляли любовь и привязанность к Лере. Пока она без неё уже не могла жить. Потом появился ты — и мы поняли — это тот самый, главный. Но я никогда не хотела такого исхода, поверь мне. Если хочешь — я попробую открыть тебе мой мозг — если я не буду сопротивляться, не буду тебя отпихивать — возможно, ты сможешь войти.

— Хорошо. Сосредоточься, и представь, что ты приглашаешь меня к себе в мозг, что тянешься ко мне, что хочешь соприкоснуться душами. Давай!

Слава снова попытался ткнуться в мозг Главы, и стал долбиться в стену, которая, как ему показалось, стала вздрагивать — ранее в ней не было никаких трещин, не было никакой слабости — монолит! Теперь в стене, которую Слава видел теперь как шероховатую крепостную стену до самого неба, появились трещины, выкрашивающиеся кусочками от каждого удара.

Удар, ещё удар — виртуальный Слава долбил в стену голыми руками, покрытыми кровью и пылью — ничего не даётся просто так. Несколько кирпичей выпало, и в стене образовалась дыра. Слава расшатал кирпичи и проник вовнутрь, за стену. Он сразу полетел куда-то 'вниз'.

Это было похоже на то, как он проникал в позитронные мозги — внизу что-то вроде огромной поверхности, на которой менялись картинки — память, образы того, что когда-то видела или испытывала Глава.

Слава сосредоточился, и представил себе образ Мудрой, главы Союза Мудрых. Его тут же метнуло куда-то в сторону, и он оказался в кабинете Главы, невидимый и не слышный для присутствующих. Да и как он мог быть им слышен и виден — когда это были всего лишь биты информации, в виде искорок энергии содержащиеся в мозге Главы.

Стоп! Слава удивился — как тогда он может видеть происходящее в кабинете, когда Главы там не было? Потом обратил внимание, что образ происходящего выглядит так, как будто его показывают на экране монитора. Слава осмотрелся, прикинул траекторию взгляда — ясно! Глава видела и слышала всё через отдушины. А как же её слова о том, что она ничего не знала? Впрочем — про Леру может и не знала, но что покушение было организовано на него -точно знала. События в комнате развивались — Слава прокручивал воспоминания, как изображение на видеопроигрывателе.

Мудрая внимательно смотрела на Хагру, застывшую на стуле и не говорила ни слова. Вдруг Хагра забилась, выкатывая глаза и пуская пену — Мудрые вокруг вскочили, а одна из них резко бросила Гирте:

— Какой посыл ты ей попыталась дать?

— Я хотела, чтобы она сразу убила обоих! Видимо я ошиблась, — растерянность Мудрой была очевидна, — она слишком влюблена в эту девку!

— Сами и виноваты! Держите её, я сейчас её успокою! Снимите посыл на убийство девчонки — пусть будет только мужчина — без него она не так опасна! Она ничего не умеет! Для неё придумаем что-нибудь ещё!

Вторая Мудрая влила в рот Хагре что-то из склянки, и та через минуту успокоилась. Гирта снова села напротив девушки, и стала смотреть в её лицо. Через несколько минут она встала:

— Готово. Она ничего не помнит, что здесь было, а когда наступит удобный момент — всё сработает.

— Жаль девчонку! — сказала какая-то из Мудрых.

— Нет места для жалости! Чужаки должны быть уничтожены! Они опасны! Сегодняшние Игры вам разве не доказали, что это самые настоящие монстры? Они могут разрушить всю нашу жизнь, всё то, что мы строили тысячи лет! Мы уже обсуждали всё это — смерть! Больше ничего не сможет их остановить. Хагра, встань и иди к Лере.

Девушка встала, открыла дверь вышла, живая торпеда, ждущая своего часа.

Слава вышел из воспоминания — всё, что он увидел, соответствовало его умозаключениям. Всё так и было. Теперь предстояло выполнить ещё одну задачу. В позитронном мозге всё было по-другому, а тут... тут ему надо было найти посыл, которым Мудрые привязывали к себе Глав. Он должен был быть — не может такого случиться, чтобы на место Главы ставили ту, кто не был закреплён в верности — как Хагра, как остальные люди, попавшие под псионическое воздействие.

Слава 'поднялся' вверх и дал мозгу задачу перенести его туда, где находился этот посыл верности.

Виртуальное изображение подёрнулась рябью и вот он уже стоит на поверхности мозга Главы, через все извилины которого идёт красная нить, пронизывающая плоть. Слава не удивился этому виртуальному образу — ничем не хуже, чем то, что он видел в позитронных мозгах. Почему бы и нет? Чем красная нить, состоящая из слов, вереницей проходящих через мозг в виде нити, хуже виртуального человека, стоящего в центре позитронного мозга? Тут всё было сложнее, всё было опаснее — каждый неверный шаг псионика мог привести к болезни или гибели того, у кого он лазил в мозгу.

Подойдя к нити, он осторожно подцепил этого 'глиста' кончиками пальцем и стал вытягивать его из складок мозга. Посыл как будто шевелился, дёргался, сопротивлялся вмешательству, потом начал поддаваться и медленно и туго стал вылезать из 'плоти'. Слава следил за тем, как он вылезает, и осторожно наматывал его на кулак.

Ему вспомнилось, как он когда-то читал — в Индии есть паразит, червь, называется он 'ришта'. Человек пьёт воду, зараженную риштой, яйца ришты идут по телу, попадают в кровь и укореняются под кожей, почему-то обычно на ноге. Там образуется нарыв, из которого торчит кончик червя, выпускающего в окружающее пространство сотни тысяч яиц, или личинок — Слава уже не помнил. Так вот этого червя убирают специальные люди — они наматывают ришту на палочку, за несколько приёмов извлекая его из раны. Палочку с намотанным червём привязывают к ноге, потом процесс опять продолжается. И так до победного конца, пока весь ришта не покинет свою нору в плоти человека. Главное, чтобы он, этот червь, не оборвался, иначе придётся начинать всё заново. И Слава вынимал этого 'ришту', шаг за шагом, виток за витком. Ему даже казалось, что 'червь' посыла шевелится у него в руках, слова-цепочки как будто переливались оттенками красного, когда он отрывал их от разума женщины.