Не гадайте на ромашках. Книга 3

— Кошмар. Димка, ты самосвал. Зачем сам с ней в ванную залез, ещё и в плавках, ребёнок в трусах. Что это за мытьё?

Димка принялся оправдываться:

— Я же всё-таки мужчина, а что если ребёнок запомнит меня нагишом?

Лена взялась за голову.

— В тебе узнаваем научный деятель. С Машки чего трусы не снял?

Но у него на всё был приготовлен умный ответ.

— Она же маленькая женщина, а вдруг ей неприятно быть голой перед папой.

— Какие потрясающие рассуждения, почему мне такое в голову не пришло, ты случайно, не знаешь?— ехидничала Лена.

Димка и на это нашёл быстрое объяснение.

— Вы обе однополые.

Лена прыснула в ладошку.

— Да, ну. Какая гениальная мысль. Только мне, кажется, почему-то всё проще. Ты, Димка, переборщил с холостятством. Снимайте защитные пояса. Ты из своего глубокого детства много помнишь? Столько же запомнит и она. Ой, ой, что ты делаешь, ой...

Одним рывком муж затащил Лену в ванную. Одетая по случаю приезда Димки, крохотная ночная сорочка потеряла свой вид, зато обнажила все Ленкины прелести.

— Один-один, дорогая, — притянул её к себе Димыч. — Я с большим трудом дождался, когда вся эта орава уберётся по домам.

Ребёнок заливался смехом. Маленькой Машке, вероятно, было забавным видеть барахтающуюся в воде маму.

— Милая моя жёнушка, половину задания я выполнил. Всех накупал. Сейчас понесу дам в кровать.

Димка спешил. Нетерпение подгоняло. Он, конечно, не Бугров, но не железный. Посадив завёрнутых жену и дочь в полотенца на руки, заторопился в спальню. Оставив жену, полетел в детскую, укладывать дочь. Это оказалось делом не быстрым: высушить волосы, одеть пижаму, прочитать сказку... Он чуть с ума не сошёл.

Уложив наконец дочь. Он победителем вернулся к себе. Но его ждал сюрприз. Лена спала. Это так безжалостно, что взвыл. Лена не выдержав, рассмеялась. Они ворковали, наконец, принадлежа только себе.

Надув губки и не мешая ласкам, она высказывала ему свои претензии:

— Ты зачеркнул все мои приготовления, я так ждала этой ночи. Купила красивую сорочку, бельё, а ты взял и макнул.

— Девочка моя глупенькая, была бы моя воля, ты ходила только без белья. Я там с ума сходил по твоей прекрасной ножке, по милой родинке на пузике. По хитрым глазкам и губкам слаще клубнички. Особо скучал по крошечному существу, что беспрерывно орало и вычмокивало твою грудь. За год оно превратилось в симпатичную Машку.

— Мы тоже очень скучали, милый. Не оставляй нас больше так надолго, пожалуйста, — ластилась она, сгорая в его объятиях.

Ночь такая короткая, а им столько надо сказать друг другу...

Только под утро нашла покой утомлённая Ленкина душа. Закинув ноги на мужа, и устроив голову у него под мышкой, она спала счастливым сном. Утренняя прохлада, рвущаяся в открытое окно, заполнила комнату дурманом цветущей липы, принося в каменные жилища людей волнение и радость. Ленка, ленясь просыпаться, чтоб закрыть окно, ещё теснее прижималась к мужу, сильному и горячему. Такому нужному, родному.

Ромка, наблюдая из окна отцовского автомобиля, отметил, что за год в городе многое изменилось. Стало больше дорогих автомашин. Хорошо одетые, улыбающиеся люди гуляли вдоль освещённых витрин. Город горел красочными огнями реклам, на освещённых улицах бурлила молодёжь, многочисленные стрелы строительных кранов то и дело вспарывали небо. Увидев, что отец свернул не на ту дорогу, Ромка забеспокоился:

— Ты не туда, батя, свернул, наш поворот дальше.

Даша мягко остановила его порыв и умоляюще воззрилась на свёкора. "Скажите уж ему наконец!" Тот усмехнулся и не заметно кивнул.

— Куда надо туда и свернул. Мы без тебя квартиру новую купили.

Роман изумившись поморгал и тут же высказал своё неудовольствие:

— Меня и моя хата устраивала. Зачем обижаешь отец, я сам на свою семью в состоянии заработать, а пока нам хватало.

— Кто тебя обижал, пузырь надутый. Зарабатывай, строй дом. Квартиру Громовы Даше купили, чтоб не стукалась боками. И не стреляй на жену глазищами, она не просила, мы уговорили. Золото, а не девчонка тебе досталась. Смотри, какой красавец дом, с паркингом. Нравится?

Нравится или нет Роман ещё разобрать не успел. Пока он хлопал глазами и крутил головой, плохо соображая что они тут без него наворотили. Машины вкатили в паркинг и встали на свои места.

— Оценил удобства? — посмеивалась мать, на обалдевшего сына.

Бугор не двигаясь с места посматривал на потешающихся родственников.

— Чего Роман такой сумрачный? — подошёл подъехавший Громов. — Чем обидели, мужика?

Зинаида прыснув смехом, развела руками:

— За квартиру ерепенится.

Громов, убрав с лица смех, заглянул в салон.

— Было бы за что, заработаешь, отдашь. Считай, что ссуду на жильё тебе дали.

Обескураженный Бугров, выбираясь из салона, покрутил головой.

— Всю дорогу измывались, хоть бы кто пожалел. Уговорили, Бог с вами. Валяйте, дальше удивляйте.

Помогая выбраться Даше он воззрился на обступивших его родственников.

— Запросто,— выдохнули они.— За нами не заржавеет.

— Что ещё сюрпризы?— дёрнулся Роман.

Но не давая ему углубиться, его впихнули в лифт.

— Не мучайте вы его, скажите всё сразу, — сжалилась над зятем Надежда Фёдоровна. — Они, Ромушка, две квартиры купили на одной площадке. Вам, трёх комнатную, а себе двух комнатную. Считай на такие вот непредвиденные поездки, чтоб вам не мешать.

"Вон оно что!" До Романа помаленьку доходило истинное положение вещей. Отец и тесть купили себе жильё рядом с Дашкиной жилплощадью, чтоб было проще помогать ей и контролировать её безопасность.

— Хоть одно известие радостное, за весь вечер, — повеселел Бугров.

Фёдор и Громов, бодренько хлопнув себя по рукам, стиснули его локти с двух сторон вопрошая.

— Оценил наше усердие?

Оценил, не оценил... Но он понял, что остаться вдвоём с женой у него появился шанс.

— Я не увижу вас сегодня ночью в своей квартире?

— Кто про что, а он про Ерёму. — Обозлилась мать покидая лифт. — Добрались, это ваше, а это наше. Спокойной ночи, а утром мы придём пить кофе. Не пожалеешь по чашечке?

Бугров потёр пятернёй лицо: "Это же надо!" Не мешая его удивлению, Даша открыла дверь и застыла на пороге ожидая его.

— Сколько угодно, хоть ведро, но утром, — помахал им рукой Роман, подталкивая жену и закрывая за собой дверь.

"Слава Богу, добрались!" Отпустив такси, Лиза с Мишей и не подозревали, что под дверью их ждал особый сюрприз. Неопрятный, кругленький мужичонка бомжацкой наружности посиживал на ступеньках в ожидание их. Ребята подошли к двери, вставили ключ и...

— Лиза, дочка, не узнаёшь меня? Я родитель твой. Хотя куда тебе, ты вот такая была, — приподнял он руку над ступенькой, ринувшись к отпрянувшей Лизавете.

— Не озадачивай меня, мужик, — оттеснил Лизу от незваного гостя Михаил. — Нет у нас никаких родственников. Повезло.

Но мужичёк словно глухой дудел в свою дудку.

— Это мужик твой, доченька?

Лиза поджала губы.

— Не называйте меня так, мой отец умер.

Нет, мужичонка не собирался уходить, а пытаясь пробиться сквозь щит Михаила высовывался, то с одной, то с другой стороны.

— Это тебе бабка, злыдня, так сказала, она и сжила меня отселя,— не отступал он.

Парень решил задавить его законом, раз слов не понимает.

— Документ есть? — поинтересовался, приходящий в себя Миша.

— Есть, а как же, — засуетился мужик, вытаскивая из старого грязного пиджака затёртый паспорт.— Во!

Кончиками пальцев подержав книжицу, Миша брезгливо развернул. Изучив обстоятельно документ, он, вздохнув, "обрадовал" жену:

— Похоже, правда, Лизавета, твой родитель.

Лиза напоминала статую с вращающимися глазами.

— Повезло, так повезло. Где ж плутал, папенька, все свои лучшие годочки, вон пушок на головке козлиный один остался?— громыхнула она. Да так, что объявившийся родитель присел.

— Может, в дом зайдём, — намекнул несмело на подсматривающих соседей папашка. Нехорошо на лестнице-то торчать.

— И, правда, Лиза, пойдём, там и разберёмся, — открыл квартиру Миша. Посматривая на поднимающихся по лестнице соседей. Естественно народ оглядывался на такой цирк.

Понимая правоту мужа, Лиза всё же воспротивилась:

— Ага, а он обчистит нас, и был таков.

Мужичок одёрнул грязный пиджак и выпятил грудь.

— Дочка, я честный человек.

Лиза вспыхнула.

— Какая я тебе дочка... Ладно, пошли, честный человек, какого чёрта тебе от меня надо?

Миша повернул ключ. Открыл дверь и пропустив жену, кивнул мужичку, мол, проходи... Тот боязливо оглядываясь на собаку перешагнул порог. Ждущая у порога на коврике развязки овчарка, внимательно следила за чужим человеком. Впустили, но команды "свой" не дали, значит, надо быть всегда в готовности.

— Ужинать будете, Николай Потапович, — запомнив данные паспорта, проявил сострадание Миша, ещё помня свои голодные времена. Спросил для порядка. Хоть видно и так будет, изголодался мужик. — Мы из гостей. Так что вы одни нажимайте на еду. Сейчас чайник поставлю. Где же вас столько носило?

Лиза заменив туфли на тапочки встала к стене. Миша подвинув гостю табурет резал бутерброды, разогрел картошку и накидал котлет. Выложил в глиняную мисочку аппетитных огурчиков и краснобоких перцов.

— Другая семья была, — начал нехотя тот, заталкивая в рот бутерброд.

Миша поцокал языком.

— Значит, из этой не зря попёрли? А так о бабушке не хорошо сказали.

Гость двинул вилкой о край тарелки так, что та подпрыгнула.

— Может, ты и прав, зятёк. Бабка сатана застукала меня с молодайкой. Скандал устроила. Пришлось податься к ней. А так в жизни б не ушёл. Подумаешь...— Поймав укоризненный взгляд Миши, Лиза стояла, как каменная, поспешил с покаянием:— Только Бог наказал меня за это. Выгнали они меня на старости лет. Хожу по вокзалам ночую. Знакомые подсказали, что ты дочка одна осталась. Прости. Собакой лежать под твоей дверью буду, не гони, не алкоголик я. Ничего мне не надо, брось у порога подушку и хватит. Дитё вон ждёшь, ради внука прости и пожалей.

Миша вопросительно смотрел на жену, ей решать. Жалко старика. Жизнь, как не мудри с ней, непременно стукнет по больному месту, всё выкатит на нужные колеи и проведёт по забытым дорожкам.

— Что делать, Миша?— простонала Лиза.

— Решай сама.

Лиза помялась, покидала голову по стене. Вспомнилось, как не легко жилось одним без него, а он хоть бы раз пришёл... Хоть бы пончик какой купил... Но ведь родитель... Конечно же она имеет полное право дать ему от сюда поворот. Никто не осудит, но...

— Постели ему в маленькой комнате. Отправь мыться и дай бельё. Глаза бы мои его не видели сегодня, старого дурака. Пошла я спать нехорошо мне. Эй, папаша, я овчарку у входа положу, если что, разорвёт. Дик, на место, сторожить.

— Понял я всё, — закивал обрадованный родитель, не перестающий жевать.— Собачка меня не съест?

— Непременно, только попытайся уйти, понял? — прикрикнул на него Михаил. -Лизонька, иди, отдыхай, я сам с ним разберусь.

Мужичонка поняв, что общаться ему придётся с Мишей захлюпал перед ним носом:

— Миша, у меня и пенсия есть. Всё в семейный бюджет пойдёт. — Миша молчал. — Я помогать по дому могу, мешаться не буду под вашими ногами,— юлил перед зятем папенька.

— Спасибо, осчастливил, если Лиза решит тебя оставить, на работу пойдёшь.

— Согласен я, согласен, — обрадованный мужик согласился бы сейчас на что угодно.

Убрав со стола Миша указал ему на ванную. Одежду его всю кучей сунув в стиральную машину прокрутил с ороматизаторами. Мужику сунул бабки покойной старый халат. "Одевай". Прихлёбывая чай с печеньем ещё и после пахнущей цветами ванной, он был счастлив.

Спать долго не довелось. Дел полно лукошко. Наспех позавтракав и стараясь не будить Дашу, Роман с самого раннего утра отправился изучать работу завода и сервисного центра. У девчонок свой план. Они готовились к вечернему походу в ресторан. Причина на то была не шутейная. Поток отмечал окончание учебного процесса. Миша водил удивлённого Бугра по объектам.

— Старик, ты помнишь, — азартно объяснял он другу. — Со стороны улицы была разгромленная стекляшка, а сейчас кафе. Дашка придумала, чтоб работники с обедами голову не ломали. Вышел и заправляйся. Вечером молодёжь собирается своя. На проходной пристройку организовали. Аптека и медпункт — это уже Лизино детище. Для наших работников подходяще и соседним улицам неплохо. Вызов на дом медсестры, укол сделать, давление померить, да мало ли чего ещё. Понял? За аптеку от жителей особая благодарность, вблизи ни одной, ездили к чёрту на кулички.

— Здорово, — восхищался Роман. — В темпе вы развернулись. Наезды были?

— Пока Бог миловал, по мелочам щиплют и больше чиновники. Откупался. Фёдор Егорович научил кому и сколько. Русь, она без смазки не едет. Охрана пока с задачей справляется. Насчёт "быстро раскрутились": ребят же шустрых набрали, разрешили воплощать идеи, результат не заставил себя ждать.

— Пошли в мастерские, терпения нет, как хочется посмотреть, — торопил Мишу Роман. — Девчонки головастые. Надо же столько напридумывали.

Миша расплылся в улыбке.

— Умные бабы — клад.

— И головная боль. Гораздо лучше, когда этот клад глубже зарыт, — смеялся Бугров.

Миша не согласился с таким суждением друга и ехидно возразил:

— Надо стараться, чтобы её было поменьше.

— Какой ты умный, как я погляжу. Пошли смотреть, — поторопил Роман.

Миша молча не шёл, делился идеями. Рассказывал увлечённо с азартом.

— Ещё идея созрела: восстановить вон тот ангар, сделав из него склад магазин по продаже нашей продукции и подержанных машин, которые мы будем скупать и, ремонтируя в наших мастерских, продавать. Как идея?

Роман был в восторге, но денежный вопрос выставил вопрос.

— Идёт, а деньги?

Миша принялся объясняться.

— Денег наберём, почти всё заработанное вкладываем в расширение дела. Только зарплаты, счета и налоги. Фёдор Егорович так велел. Пока на ноги не встанем не шиковать.

Бугров не выдержал:

— Миша, как же ты живёшь?

Улыбнувшись, Михаил принялся расписывать своё житье-бытьё, которое по его меркам не была таким уж тяжёлым, как навображал себе Роман.

— Зарплата хорошая, люди держатся за места. Лиза довольна, страх как. Для нас это большие деньги. Премии даём, путёвки на отдых, лечение оплачиваем любое. Довольны все. Зайдём в офис, познакомишься с ребятами. Финансист и экономист — афганцы, инвалиды, с Фёдором Егоровичем договорённость была. Менеджеры с чеченской. Один без кисти, протез хороший заказали ему, выкупим скоро.

— Отец наведывается, как я понимаю?

Миша подтвердил. При этом лицо его расплылось в счастливой улыбки и в голосе зазвучали уважительные нотки.

— А как же, у него опыт в бизнесе. Без него потонули бы в бумажной волоките, точняк, дубы в чиновничьих кабинетах жуткая картина. Ни одно бы дело новое не развернули. Рубят под корень.

Роман кивнул.

— Я и сам удивлялся, как отец со всем этим ловко управляется. У меня желание всегда одно, дать им в морду и никакой дипломатии.