Маруся К. История одиннадцатая

— Оно в вашего помощника плюнуло.

Уши альва удивленно засияли.

— Он сам по себе рассеянный, а с плевком еще и все неудачи собирает. Ему в больницу надо.

Лои сурово оглядел перепуганного Жана.

— Я не знал, клянусь, — прошептал Кремер.

— Весело с вами, — с улыбкой прокомментировал происходящее Скирон.

— Зачем тебе Козлова, урод? — вмешался в диалог Инмутеф.

Скирон вновь неопределенно повел плечом:

— А тебе она, Нечери, зачем?

Лик не обратил никакого внимания на перепалку. Он поднял глаза и улыбнулся одной из сопровождающих камер.

Руся поняла команду. Пропев новые настройки, она собрала большинство пыли, оставив в качестве сопровождения группе только один световой элемент. Затем перебралась на заднее сиденье машины, легла так, чтоб снаружи остаться незаметной, и приступила к выполнению заранее обрисованной шефом задачи. Злодей отчего-то отчаянно жаждал увидеть ее любой ценой, но для чего Лик во временных цепях не разобрал, поэтому разработал обходной маневр.

Изрядно волнуясь, ведьма прикрыла веки и тихо замурлыкала. А снаружи пыль взметнулась вихрем, закружилась и собралась на капоте в подробную копию Маруси. Серебряная статуя с минуту посидела недвижно, обрела цвета и лишь затем шевельнулась. Открылись глаза, ветер тронул распущенные рыжие волосы. В таком виде ее и застал Скирон.

Нефилима будто током ударило. Он замер и уставился на ведьму немигающим взором. В ответ она состроила удивленное лицо. Был один недостаток у проекта: говорить копия не могла. Все дело в том, что для собственной реализации такого уровня сложности у Руси не было времени, поэтому она воспользовалась кодом, который честно своровала у военных еще будучи в подчинении у Лебедева. Шут никогда не мог устоять перед интересностями, которые плохо лежат. И вот как раз в этой версии не было голосовой функции. Отчего-то в техническом задании у пятнистых яиц пункта такого не имелось. Так что Козловой пришлось выкручиваться.

Скирон сделал несколько неуверенных шагов навстречу Марусе, но был пойман под локоть Ликургом.

— Твоя часть сделки, — напомнил ему Эйдолон.

Нефилим глубоко вздохнул, чуть запрокинул голову и устало прикрыл глаза.

— Арно нашел способ накладывать краткосрочное расслоение реальности без сложной подпитки.

— Место, — нетерпеливо скомандовал Лои.

— Как думаете, Аима интересовало что-то, кроме одиночества и тайн?

— Лагерь, — прошептал Гийом и уже громко добавил. — Бегом! Жан, давай по внутренней связи все службы к лагерю выживания!

Кремер засуетился.

— Понял.

Нефилим обратился к Марусе:

— Без тебя никого не найдут.

Она нахмурилась и спрыгнула с капота, как бы намереваясь сесть в машину.

— Вспомни меня, — пробормотал на давно потерянном Иномирном языке Скирон ей вслед и перестал дышать. Лик, Инмутеф и сама Руся пытались спасти безумца, но обратить действие поцелуя смерти никто из них не смог.

Костя озадаченно смотрел на седую женщину. Она казалась ему знакомой и незнакомой одновременно, родной и неродной, дружелюбной и враждебной. Странное впечатление, тем более о незнакомом создании.

— Кто вы? — как можно вежливее проговорил Ивченко. — И где я?

— В Пустошах, — улыбнулась бабушка и протянула ему морщинистую ладонь. — Пойдем.

— Куда? — Костя недоверчиво сощурился. Только теперь он понял, что сидит на земле, а вокруг стоит невероятная оглушающая тишина.

— Погуляем, побеседуем.

Костя нахмурился и попытался понять происходящее и уложить ответы в нужное положение внутри себя. Мысли путались, а слова женщины отчего-то не складывались никуда. То есть он их понимал и осознавал, но вот приобщить их к общей памяти не мог.

— У тебя сейчас нет памяти, — подсказала бабушка. — Встань.

— Почему? — Костя принял протянутую руку и позволил старушке поставить себя на ноги. Невероятно сильная оказалась женщина.

— Она тебе сейчас в том виде, в котором сложилась, не нужна. Она немного ненастоящая была.

— Почему?

Костя уже не пытался мыслить самостоятельно, только опирался на странное создание и послушно шел по предложенному пути, как интеллектуально, так и физически.

— Зови меня Нинхурсаг, когда я женщина, и Мудрец, когда я мужчина. Так величают меня ангелы и их создатель. Или же Матерью, как призывает меня все живое на этой планете.

Ивченко понял, что ответы, которые он слышит, на самом деле укладываются в уме, просто там еще слишком пусто для стройной системы или хоть какого-то подобия каталога.

— Ты там и тогда, где и когда я ждала тебя. Ты тот, кого я выбрала, — Нинхурсаг чуть отступила в сторону и подтолкнула спутника вперед, прямо в открывшийся дверной проем.

Маленькая комната в покосившейся избе, цветные занавески на окнах, видавшая виды кухонная мебель, старенькая плита, закопченный чайник и ведро с водой. Костя мгновенно узнал это место. Дом его матери. Она умерла давным-давно, оставив в детском разуме неизгладимый след забытых картин, звуков, вкусов и запахов. Мама зашла в комнату с корзиной яиц, не обратив никакого внимания на незнакомого молодого человека, будто невидимка он. За собой она вела пятилетнего мальчишку с густой всклокоченной шевелюрой.

— Это я, — вспомнил Костя. — А это ты.

Он взглянул в позабытое лицо Нинхурсаг. Теперь она выглядела старше.

— Жизнь человека скоротечна. Я прожила ее достойно.

Комната исчезла, и Костя вновь оказался посреди пустыни наедине с матерью. Нинхурсаг склонилась к сыну и заглянула ему в глаза.

— Вспомни все, что позабыл.

И разум послушался чудную старушку. Ивченко вдруг подумал, как глупо он вел себя последние годы, ровно с того момента, когда впервые ощутил в себе силу жизни второй родной планеты, а через ее маниту и силу первой. Оба мира были ему родными, он был частью энергии обоих.

Нинхурсаг родила его человеком, но подарила плоть и кровь, способную вынести силу собственного наследственного маниту.

— Зачем так сложно?

Женщина улыбнулась и обняла сына.

— Я должна была спрятать тебя, как можно надежнее. Ангелы находят и уничтожают всякого, кто способен развеять их будущее. Теперь ступай, — она отстранилась, — они ждут тебя.

— Кто? — Костя растерянно уставился на лицо матери. О чувствовал себя опустошенным и дезориентированным. — Подожди. Мне нужно больше вре...

Договорить не получилось, голос утонул в диком истошном вое, который издавала юная волчица. Нинхурсаг исчезла, оставив сына в предрассветном лесу. Он стоял на поляне, освещенной первыми лучами дневного светила. Пейзаж был восхитителен: по правую руку возвышались величественные горные вершины, слева с шумом несла воды быстрая река. Только Костю природные красоты не заинтересовали.

Здесь среди маленьких деревянных бараков протянулось каменное здание, одетое в железные клетки. Невольно вспомнились земные зоопарки. Там животных так же содержат. Теплое помещение и открытая "прогулочная" камера площадью в несколько квадратных метров, даже отверстия для кормления имелись. Все клетки были пусты, только из одной Маруся, Ликург и еще несколько созданий вытаскивали истошно воющую волчицу. Она корчилась от невыносимой, нестерпимой боли.

Медики уложили ее в блок и приступили к диагностике на месте. Одно из здешних особенностей: из-за многочисленных энергетических связей, которые создания частенько разрывали и создавали с нуля, транспортировка могла стоить девушке жизни.

— Лои, — Лик взял за плечи рычащего оборотня и чуть отодвинул в сторону. — Ты мешаешь им работать.

В глазах лугару светился страх и ужас.

"Закрой глаза, вдохни и посмотри на мир иначе", — вдруг раздался в мыслях голос матери.

Костя послушно выполнил рекомендацию. Глубоко вдохнув, он поднял веки. Мир не изменился. Ивченко видел его таким же, как и прежде, но теперь он, наконец, понял что именно видит и видел всегда. Цвета и формы — вот то, что воспринимает человек и большинство созданий. Энергия — то, что всегда видел Костя. За годы жизни среди людей он привык обрабатывать информацию в адаптивном ключе. Теперь в адаптации не было никакого смысла.

Костя стряхнул оцепенение и уверенно направился к медикам. Девушка не умрет, но умрет крошечное создание внутри нее с невероятным и крайне нестабильным маниту. От боли страдала не она, а ее плод. Волчица всего лишь, будучи в бессознательном состоянии, отражала эмоции своего дитя.

Врач склонился над пациенткой и приготовился читать обезболивающее, не понимая, что посторонняя энергия только усилит страдания ребенка и скорее всего приведет к летальному исходу. Костя с разбега оттолкнул медика, не позволив ему закончить наговор.

— Ты?.. — начала возмущаться Маруся, но не закончила. Лугару вырвался из рук бога и одним прыжком преодолел расстояние до Всемилы. Пустой медблок жалобно пискнул и качнулся под весом разъяренного оборотня. Костя уложил волчицу меж корней вековых сосен на влажную перину мха. Насыщенная изумрудная зелень мгновенно среагировала на мысли сына великой матери и приняла в свои объятия страдающее создание. Папоротники склонились к русым волосам затихшей вдруг Всемилы, мох и корни окутали ее, погружая все глубже в плодородный слой земли.

— Вон он! — послышался издалека крик. Это кто-то из спасателей очнулся от ступора и осознал, что пациентка не исчезла, а перенеслась вместе с похитителем на десяток метров вглубь леса.

— Что ты делаешь? — Лик задал вопрос тихо, слабо рассчитывая, что мальчишка услышит, но все же рассчитывая. И не ошибся. Леший прошелестел листвой в ответ:

— Они ее убьют. Доверьтесь. Я знаю, что делаю. К тому же вы не войдете сюда, пока я не разрешу.

Костя внимательно следил за циркуляцией энергии внутри хрупкого девичьего тела. Тонкие потоки, исходящие от корней, все сильнее пронизывали волчицу и ее дитя. Направляемые сыном Нинхурсаг, они не просто стабилизировали силу плода, они исправляли его измененное маниту. Чье-то искусственное и довольно грубое вмешательство едва не убило еще не сформировавшегося малыша.

— Девочка моя, — прошелестел влажный туман.

"Морок", — вспомнил Костя то, чего не ведал. То были не его знания, а знания матери-природы. Она ко всякому созданию по имени обратится, коли захочет.

Хранитель волчицы, в отличие от остальных, угрозы процессу излечения не представлял, потому Костя его в круг впустил. Морок окутал Всемилу мягким коконом и принялся показывать радужные сновидения и ей, и ребенку.

Так и проспала хрупкая полуобнаженная девушка меж зелени и корней в сырой теплой земле несколько часов. Ей снились самые сладкие сны. Спокойная нежная улыбка озаряла ее лицо, даря внешний покой второй своей половинке. Лугару перестал беситься. Теперь он сидел подле ели, что упрямо отказывалась подпускать его к любимой ближе, и не сводил с волчицы напряженных глаз. Стоило Лои сделать хоть шаг в сторону Всемилы, как дерево оживало и окутывало его ветвями, тонкие корни выбивались из почвы и крепко хватали за ноги. Он там не один такой был. Ликург и Маруся, Жан и Нечери, спасатели, ажаны — круг вынужденных зрителей был велик. Криминалисты и те нет — нет, да подходили взглянуть на чудного лешего и испытать действие природного щита на себе. Но никто из присутствующих не чувствовал того, что чувствовал Лои. Бессилие, страх и отчаяние. Лишь улыбка Всемилы и присутствие Морока рядом с ней давали лугару возможность контролировать себя.

— Все, подходите, — наконец объявил Костя и направился к Лику.

Маруся перевела взгляд с заметно усталого Ивченко на профиль шефа. Все, что происходило этой ночью, казалось странным сном, и только Лик оставался для нее реальным. Непоколебимый и спокойный при любом развитии событий.

Дневное светило давно показалось над горизонтом, пробуждая землю ото сна. Пробудило оно и Русю. С ее глаз окончательно слетела пелена. Все это время она вела себя будто неверно сложенный наговор: вроде работает, да не так как надо, то тут в течении энергии разрыв, то там. Но в этот предрассветный час все изменилось.

— Я сын Нинхурсаг, вы зовете ее Пустошами. Волчица и ее дочка в полном порядке. Они скоро проснутся и не вспомнят пережитый кошмар. Не пытайтесь достать из памяти Всемилы то, чего там уже нет. Я направляюсь к Ярославу Сергеевичу. У нас незаконченный разговор.

Лик только нахмурился, услышав эту речь. Парень говорил серьезно, не лгал и не преувеличивал. А последняя реплика прозвучала угрожающе. Сын Пустошей? Эйдолон собрался прояснить этот вопрос прежде, чем отпускать Костю, но вмешалась Рыжик. Она, до этого момента внимательно рассматривающая профиль Лика, вдруг взяла его за руку и, не отрывая взгляда, решительно выдала:

— Я тебя люблю.

— Помощнику комиссара понадобятся записать твои показания сейчас. — Сохранить невозмутимое выражение лица стоило богу немалых усилий.

Рыжик сбоку недоуменно нахмурилась, а Костя на секунду задумался.

— Хорошо. Где помощник?

— Альв, — Лик указал на Кремера, стоящего неподалеку.

Ивченко кивнул и отошел, а Ликург, наконец, получил возможность взглянуть на сердитое лицо Рыжика. Зла она была не на шутку, чем рассмешила бога.

Руся оглядела светящиеся азартом глаза, открытую счастливую улыбку, фыркнула, отпустила его ладонь, развернулась, и горделиво вздернув подбородок, направилась к лесной тропе. Впервые в жизни она призналась мужчине в любви, а он посмел проигнорировать ее признание. Уязвленная и сердитая она все ускоряла шаг пока не перешла на бег, прекрасно осознавая, что Лик следует за ней по пятам.

Наговаривая на камеру показания, Костя краем глаза наблюдал за удаляющейся парой. Бог и ведьма. Их энергия замкнула круг. Эти двое превратились в поразительный единый живой организм с одним на двоих маниту. Сами, несомненно, еще не подозревают о случившемся, но близок час, когда реальность откроется, и их сущность сыграет важную роль в обоих мирах. Костя тряхнул головой, пытаясь вспомнить какую именно роль, но получеловеческое сознание отказывалось слушаться.

— Чтоб тебя... — пробормотал недовольно Ивченко.

— Что? — не расслышал Жан. — Громче говорите. У меня нет такой чувствительной аппаратары.

Костя кивнул и продолжил рассказывать о своих действиях в отношении Всемилы.

— Как вы узнали имя девушки? — прервал его в какой-то момент Кремер.

— Я не знаю точных имен. Я знаю самообращения. Это первое, что показывает маниту создания природе. — Ивченко улыбнулся недоуменному выражению на лице альва. — Покажите мне любое создание вживую, и я скажу, как оно себя называет.

Жан чуть помедлил, затем оглянулся и указал на одного из криминалистов, заглянувших на секунду в чащу любопытства ради.

— Серхио, — без колебаний ответил Костя. — Он руководитель.

— Для протокола, — пробубнил Жан в камеру. Он был удивлен не меньше их штатного оператора, но виду не подал. — Верно определил. А этот?

На этот раз альв указал на одного из ажанов. И тут Костя не ошибся.

— Я спешу. Можем мы продолжить?

— Да, конечно. — Кремер чуть поморщился. Каких-то пять лет назад за вмешательство в деятельность правоохранительных органов или служб спасения полагался арест и подробное расследование. Теперь же после некоторых поправок, внесенных в законодательство, в случае очевидно положительного результата вмешательства добрый помощник попадал под расследование, но не в камеру. Со стороны гражданского населения выглядит справедливо, а вот со стороны правоохранителей не очень, поскольку в подавляющем большинстве случаев фигурант оказывался созданием нечестным и далеко не невинным. Скроется такой помощничек, и ищи потом ветер в поле.