Закон равновесия

— Далее накладываем вторую формулу Арона, — спокойно продолжила я. — Те, у кого зелье не станет тёмно-синим, снимайте его с огня, отправляйте в слив и дальше просто записывайте рецепт и наблюдайте за остальными, попрактикуетесь в свободное время.

В последнем я ничуть не сомневалась. Попрактикуются, и ещё как. Держитесь, дорогие коллеги, мало вам не покажется, гарантирую. Тем более декан в отъезде, а ректор хронически занят выбиванием денег на нужды Академии, бояться ребятам особо некого.

Почти треть группы разочарованно застонала. Я отметила про себя явный пробел в их умениях. Формулы Арона все не из простых, а вторая, пожалуй, самая из них сложная, но указать господину декану на факт невладения ею стоит. Пускай натаскивает. Не дело это, когда столь базовые вещи не выходят у боевика вовсе или выходят через раз.

До победы, то есть, до готового зелья добрались целых четыре студента. Само собой, Дориан Верас, ожидаемо — еще парочка отличников, и внезапно — Алира. Похвалив их и отметив баллы в ведомости, я рассказала, каким образом активировать и деактивировать зелье. Дориан любезно согласился побыть подопытным кроликом и на добрую минуту исчез, вызвав неподдельный восторг товарищей.

В итоге я отпустила группу немного пораньше. Сдачи остатков успешно приготовленного зелья закономерно не дождалась, ещё и моё под шумок утянули. Припомнив расписание, я мстительно улыбнулась: следующей с этими ребятами предстояло встретиться Ольде Брейнар, преподавательнице истории магии, редкостной стерве и, по непроверенным, впрочем, слухам — бывшей любовнице Эмори.

Скандал, разумеется, грянет, и ещё какой, но ведь ради этого всё и затевалось. Тёмная я, в конце концов, или где? А именно из этой группы никто меня не выдаст. Слишком любознательные подобрались, так что промолчат в надежде потом научиться ещё чему-нибудь интересному.

* * *

Скандал не заставил ждать себя долго. Я ещё не успела до конца разобраться с бумагами, когда на кафедру влетела взбешённая Ольда. Лицо её пылало поярче маков на клумбе у главных ворот, пальцы прижатых к груди рук нервно теребили кружевной платок.

— Дайрас! — взвизгнула она. — Какого демона?!

Искреннее недоумение даже изображать не пришлось. Я действительно не понимала, почему эта дама так зла. Узорами она, кажется, не покрылась и цветы у нее на голове не выросли. Выходит, ей вряд ли что-то подлили и ничем её не обливали. Какие, спрашивается, тогда претензии к алхимику?

— Вам плащ одолжить? — старательно пряча насмешку, поинтересовался Кайл.

Ольда резко обернулась к нему, и я увидела, наконец, причину шумного гнева. Шнурок на её корсаже был то ли разрезан, то ли порван. Так что приходилось придерживать платье руками, чтобы оно не свалилось, выставив пышные прелести госпожи Брейнар на всеобщее обозрение.

— Будьте любезны, мэтр Торан, — процедила Ольда.

Я только хмыкнула, глядя на её почти обнажённую спину. Вроде ведь уже довольно взрослые парни, честно сказать, ожидала от них чего-нибудь более изощрённого. Что они, в самом деле, голых женщин не видали? Да спорить могу — видали и не раз, и не только видали. Не стыдно вообще тратить редкое зелье на шуточки, способные по-настоящему развлечь разве что малолеток? Да и Брейнар хороша. Она о существовании нижних рубашек вообще слышала?

Тут Ольда снова повернулась ко мне, прожигая ненавидящим взглядом. Выброшенный платок раненой белой птицей опустился на пол у ног Кайла, так и застывшего с плащом в руках.

— А ты, сучка, за всё ответишь! Я знаю, это ты их подучила!

— Зачем бы? — пожала плечами я. — Безобразничать они и сами горазды, этому их учить не нужно. Отучить бы.

— Зачем?! — прошипела Ольда. — Затем, что такая тварь, которая запросто уводит чужих мужчин, на всё способна!

— Не вижу связи, — фыркнула я. — Если увожу я, мстить, вроде как, должны мне.

— Да потому что ты — дрянь без стыда и совести! — взвизгнула Ольда.

— Я попрошу вас, госпожа Брейнар, воздержаться от подобных оскорблений, — не выдержала я. — Тем более, они не имеют под собой ровно никаких оснований.

— Все знают эти основания! — продолжила бушевать Ольда. — Шлюха бесстыжая! Думаешь, легла под моего жениха, так можно надо мной измываться как угодно?!

Справа кто-то сдавленно охнул. Скандал явно начал принимать излишне личный характер. К тому же, Брейнар окончательно вышла за рамки дозволенного. Одно дело предъявлять мне претензии, другое — попросту оскорблять меня.

— Я что-то пропустила? — прищурилась я, поднимаясь на ноги. — Когда это вы с лордом Эмори объявляли о помолвке? Кто-то слышал такие новости?

Я обвела притихших зрителей вопросительным взглядом. Все только глаза опускали, одна Лайла, секретарь, посмела отрицательно качнуть головой. Наверное, машинально.

— Вот и прекрасно, — сухо бросила я. — Получается, мы оба свободные взрослые люди, и наши отношения, госпожа Брейнар, вас никак не касаются. Что же до обвинений в бесстыдстве... не я прихожу на занятия к десятому курсу, взрослым двадцатилетним парням, позабыв надеть нижнюю рубашку.

Кайл успел вовремя, одновременно и прикрыв Ольду плащом, и удержав от того, чтобы вцепиться мне в лицо. Разъярённая женщина несколько раз трепыхнулась в его сильных руках, но вырваться не сумела и притихла, позволив вывести себя в коридор. Я устало опустилась на стул, кроя саму себя на чём свет стоит.

Два года я вела себя тихо, скромно и прилично, не привлекая к себе ничьего повышенного внимания. И для чего? Чтобы в конечном счёте всё равно оказаться в центре громкого и безобразного скандала. Теперь ко мне начнут присматриваться, и неизвестно, чем это дело кончится.

— Молодец, Лорейн, — неожиданно с чувством выдохнула Лайла. — Так ей, стерве, и надо. Ишь, в женихи уже свои Эмори записала. Сам-то он хоть в курсе, интересно?

— Вряд ли, — заставила себя улыбнуться я.

А может, оно и к лучшему. Помнится, Брайан начал ко мне присматриваться как раз потому, что я оказалась слишком уж неприметной. В самом деле, разве бывает, чтобы молодая хорошенькая женщина за два года не завела ни единой интрижки и не сцепилась ни с кем на почве ревности? Весьма логично предположить, что, если она не делает этих естественных для себя вещей, то слишком занята чем-то другим. Возможно, крайне предосудительным или даже вовсе незаконным.

Получается, именно сейчас я в глазах коллег стала самой обычной и нормальной. При любовнике, ненавидящей меня сопернице и всех прочих атрибутах. Значит, и обсуждать будут не кто я и откуда такая загадочная взялась, а, скажем, насколько долго продлится моя связь с Эмори и подерусь ли я таки с Ольдой.

Дверь опять распахнулась, на пороге возникла Вилена, секретарь кафедры пифий и медиумов. Глаза её так и сверкали азартным предвкушением. Определённо, сейчас мы все, желая того или нет, станем счастливчиками, узнавшими самую свежайшую и пикантную сплетню.

— Девочки! — счастливо выпалила Вилена, входя и приземляясь на диван. — У нас сегодня такое случилось, такое!

— Рассказывай! — мигом возрадовалась Лайла.

— Дело было так, — начала Вилена. — Прибегает к нам тут Брейнар, вся в истерике, и начинает орать, что призраки вконец распоясались, у неё уже книги по аудитории летают. Потребовала разобраться. Ну, разбираться пошел Арсед, больше-то некому. А мы, ясное дело, за ними, любопытно же поглядеть. Призраков тут лет сто, почитай, уже не встречали.

Я сцедила в кулак ехидную улыбочку. Выходит, зря плохо думала про ребят, на самом деле их шутка оказалась достаточно изощрённой. По крайней мере, сползшим с груди платьем она не ограничилась. Да и пострадала, кажется, не одна Ольда.

— И как? — поинтересовался вернувшийся Кайл. — Встретили?

— То-то и оно, — доверительно понизив голос, сообщила Вилена. — Арсед чуть не с порога проявку — и ничего. Никаких следов призраков. А Брейнар давай снова орать, что она не сумасшедшая, и что у Арседа руки не из того места, а головы вообще нет.

— Представляю, как он возмутился, — протянула Лайла.

Да уж. В таком лорда Арседа точно ещё не обвиняли. У него было немало недостатков, но непрофессионализма и глупости в их списке не значилось. Даже для истерички Брейнар заявлять подобное было слишком. Хотя сегодня, кажется, никакие рамки приличий её уже не заботили.

— Ругался как... как...

Вилена затруднилась подобрать подходящее определение и бросила вопросительный взгляд на Кайла. Тот только руками развёл: осторожнее надо быть с медиумами. Мало ли, узнают, что ты когда про них говорил, обидятся. Отомстят еще. За Арседом уж точно не заржавеет.

— В общем, страшное дело, как ругался, — вздохнула Вилена то ли с негодованием, то ли с восхищением. — Но перепроверить сходил. Только снова ничего не нашёл.

Я задумчиво поглядела на изукрашенный трещинами потолок. Как же он, медиум, студентов-то невидимых не обнаружил? Хотя это как раз вполне логично: концентрируясь на поиске чего-то конкретного, в данном случае — призраков, всё остальное легко упустить из виду.

— А Брейнар, — продолжила Вилена, — у стола стояла, боялась. Арсед обратно пошёл когда, она давай опять орать. И тут он на ровном месте споткнулся, представляете? Точно вам говорю, призрак постарался.

Ага. Или чья-то невидимая нога очень вовремя в проходе возникла. Я придушила очередную улыбочку. Здесь, в Академии, бывает и такое. И не такое ещё. Ко всему надо быть готовым, профукал — сам виноват.

— И тут, Пресветлый свидетель — не вру, книга со стола взлетела. Вот птичкой прямо, сама своими глазами видела! И ка-а-ак хлопнет Брейнар по... э... ниже спины, в общем. Та так и прыгнула вперед. А Арсед как раз пытался совсем не рухнуть. И платье упало. В общем, прилетел он носом прямо в её декольте. Так вместе и свалились.

Кайл хрюкнул от смеха. Лайла и вовсе закатилась как девчонка. Даже я не удержалась. Лучше подобрать участников для этой комедии было едва ли вообще возможно. С любыми другими действующими лицами вышло бы банально и пошло, а тут получилось вполне себе адресно и, более того, заслуженно. Ольда Брейнар такая любительница нарушать элементарные приличия в одежде, выпячивая свою... хм... привлекательность, что стоило хоть однажды довести это дело до логического конца, раздев её полностью. И Арседу тоже поделом, не будет больше распускать по Академии слухи, что роскошные формы Брейнар — мастерски наведённая иллюзия. Всё-таки имел возможность убедиться в их подлинности. Собственным носом.

— Ой, девочки, — едва отсмеявшись, начала Лайла, посмотрела на озадаченного этим вступлением Кайла, опять захихикала, на этот раз смущенно, и поправилась: — Господа, давайте, что ли, чаю попьём.

Вилена, кажется, только того и ждала. Да что там кажется, ради чая она первым долгом именно к нам и прибежала. Все знают, что на нашей кафедре он самый лучший, Кайл лично готовит травяные сборы на все случаи жизни: бодрящие, успокаивающие, даже на случай похмелья есть специальная баночка. Ароматы — закачаешься.

— Так чем дело-то кончилось? — спросил Кайл, выбирая чай, пока Раида грела воду.

— Да ничем, — отмахнулась Вилена, придвигаясь поближе к чайному столику. — Все в истерике, занятие сорвано. Алидес орал как резаный, но от студентов ничего не добился. Так и махнул рукой. Пусть, говорит, Эмори сам разбирается, как вернётся.

— Разберётся он, как же, — проворчала Лайла. — Ровно до того места, где Брейнар себя его невестой объявила.

Я снова улыбнулась, хоть и искренне сочувствовала куратору. Курс ему и так достался развесёлый, а тут я ещё подливаю масла в огонь. Но ведь и правда, вряд ли кто станет всерьёз разбираться. Ректор, едва узнав, что нет разрушений и жертв, в смысле, убитых и раненых, моральные страдания не в счёт, махнёт рукой и пошлёт всех к Эмори. А Брайан, выяснив, кто и как именно пострадал, пошлёт всех ещё дальше. Если к его возвращению история вовсе не забудется. Что, кстати, очень вероятно — едва ли её участники захотят лишних разговоров.

— Лорейн, бросай уже свои бумаги и давай к нам, — призывно замахала рукой Раида. — У меня печенье есть миндальное.

Надо же. А раньше меня к чаю не звали, если сама не шла, так и не надо было никому. Это что же получается? Правда что ли нужно было ввязаться в скандальную историю, чтобы своей признали?

— Наконец-то этой белобрысой стерве щёлкнули по носу, — довольно улыбнулась Вилена, глядя на меня поверх надкушенного печенья. — Давно следовало.

— Всё-таки меня подозреваете? — прищурилась я, принимая у Раиды наполненную чашку.

— В чём бы? — невинно поинтересовался Кайл. — Зелье Орстеда купить, конечно, сложно, но при желании вполне реально. А ещё его можно у родителей достать...

— Не понимаю, о чём ты, — пожала плечами я и лучезарно улыбнулась.

— Да демоны с ним, с зельем, — вмешалась Лайла, ёрзая от нетерпения. — Ты расскажи лучше, как умудрилась с Эмори закрутить!

— Да как... как обычно. Встретились, поговорили, выпили... лишнего выпили, чего уж. А разбудил нас ректор.

— И чего сказал? — подаваясь вперёд, выдохнула Вилена.

— Ничего особенного, — равнодушно ответила я. — Мораль прочитал, оштрафовал, да и всё. Ну да, и продолжать запретил, разумеется.

— Но вы, конечно, не послушались?

— Конечно, — кивнула я. — С чего бы? Один раз живём, в конце концов.

— Правильно, — согласилась Раида. — Зря я думала, что ты зануда.

Я чуть не подавилась чаем. Вот, значит, за кого меня тут принимали: за занудную старую деву. Немудрено. И неудивительно, что избегали — кому понравится с такой общаться? Зато теперь всё изменилось. Такой потрясающий контраст с тем, что было ещё сегодня утром. Просто невероятный. И вот ведь что забавно: теперь все будут уверены, что знают обо мне буквально всё.

Это, признаться, стало для меня откровением. Зря я думала, что за семь лет научилась скрываться. Ничему я не научилась. Одна только мысль скреблась, не давая покоя: всё это ложь, на самом деле я не своя. Была, есть и останусь чужой, более того — врагом. Но сегодня... сегодня мне не хотелось об этом думать.

За чаем, печеньем и непринуждённой беседой, то и дело прерываемой смехом, время пролетело незаметно. И стало тепло и невероятно уютно. Мне было с кем провести долгий осенний вечер, было кого ждать. Где-то здесь, в желтоватом свете ламп, среди пряного запаха чая и сладковатого аромата выпечки, притаилось счастье. Простое, человеческое, от которого светло на душе. Краденое счастье. Для меня — невозможное.

Кража — преступление. И каким, интересно, будет моё за него наказание? Вопрос этот ржавой иглой воткнулся в сердце, разом разрушив всё очарование вечернего чаепития в дружеском кругу. Я привыкну. Привыкну к этому чаю, к печенью, к этим беседам, шуткам и смеху. И когда правда откроется, мне будет в тысячу раз больнее. А правда открывается всегда, раньше или позже, так или иначе. И зачем мне такое?