Выжить, чтобы отомстить

— Две недели, ставшие для меня чуть ли не самыми лучшими в жизни, для тебя были адом... — в рыке начала отчетливо проступать непонятная мне дрожь. — А эта ночь тоже была для тебя адом? Когда ты стонала подо мной и просила не останавливаться, когда твои глаза застилала пелена страсти, а сама ты была горячей и такой влажной для меня?

Я вжалась в стенку, в попытке отстраниться от надвигающегося на меня мужчины. Но в следующее мгновение Линстер тихо выругался и, подхватив меня на руки, понес к кровати. Что? Нет, я не хочу... я не собираюсь!!! Попытка выгнуться и соскользнуть с рук мужчины, успехом не увенчалась — меня лишь сильнее прижали к мускулистой груди. Спустя еще мгновение, не обращая внимания на сыплющиеся градом удары, меня в полном смысле слова скрутили. Я застыла в тисках мужчины — моя спина была плотно прижата к его груди, мои руки, словно стальными цепями, были оплетены его руками, а ноги находились в плену его ног. Но застыть меня заставило вовсе не беспомощное положение, а свидетельство его голода по мне, отчетливо упирающееся мне в поясницу.

— Я с тобой все равно, что по лезвию ножа хожу. Одно неверное движение и... черт, я даже не знаю, что в этом случае будет. Ты разозлишься? Заплачешь? Испугаешься меня? Я не понимаю тебя! — в отчаянии воскликнул мужчина. — Но я не хочу... слышишь? Не хочу и не позволю, чтобы ты снова закрывалась от меня. Ты хоть представляешь, что я чувствовал, когда узнал о павшем с тебя проклятии и твоем нежелании поведать мне об этом?!

Теперь уже голос мужчины срывался на крик, и вся его грудь вибрировала от кипящих внутри эмоций. Дыхание сбилось, а его руки с каждой секундой все сильнее стискивали меня.

— Если ты хочешь побыть одной... что ж, я дам тебе такую возможность, — вдруг резко успокоился Линстер. — Мы не поедем в Ордин. Я планировал эту поездку для тебя, видя как порой твои глаза радостно загораются при взгляде на цветок или зверушку, мне захотелось сделать тебе приятное. Но если ты не хочешь никуда выезжать, так тому и быть. Я сейчас уйду, но к вечеру вернусь, а ты пока хорошенько подумаешь над всем, что я тебе сейчас скажу.

Не успев ничего понять или сообразить, я вмиг оказалось распластанной под Линстером, а мое лицо удерживалось за подбородок его рукой.

— Я никогда, слышишь, никогда не причиню тебе вреда или боли. Тебе ненужно боятся меня или своего страшного доктора — я никогда не сделаю того, что вызывает в тебе столь панический ужас. Но одного я тебе никогда не пообещаю — я не смогу не прикасаться к тебе. Все в тебе взывает ко мне и моей сущности... мы не можем без тебя... я не могу без тебя. Поэтому могу тебе обещать другое — я буду прикасаться к тебе и очень часто, но сделаю все, чтобы мои прикосновения были тебе столь же приятны, как и этой ночью. Ты моя, Майоли, не забывай об этом!

Вскочив с кровати, мужчина подошел к шкафу и, выхватив из него рубашку, направился к двери. Уже на пороге он обернулся и посмотрел на застывшую меня.

— Ты даже не представляешь насколько тяжело мне сейчас покинуть тебя, — раздался хриплый полушепот. — Надеюсь, к тому времени, как я вернусь, ты успокоишься, и мы сможем поговорить нормально.

— Линстер, — окрикнула я уже выходящего мужчину. Я с удивлением заметила, робкую надежду в обращенном на меня взгляде. — Пообещай мне, что никому не расскажешь о произошедшем тут. Не хочу, чтобы кто-то знал о том, что я могу сама контролировать свое тело.

Надежда в глазах мужчины угасла, а на губах заиграла горькая улыбка.

— Обещаю! — послышался короткий ответ и в следующую секунду Линстер исчез за дверью. Как только это произошло, я облегченно вздохнула и начала лихорадочно метаться по покоям. Я понимала — это мой единственный шанс на побег. Во всяком случае, на ближайшее будущее.

Глава 6

Я должна была быть уже в лесу, а вместо этого уже полчаса катаюсь по земле около ограды в дальнем углу сада. От дикой боли я даже дышать старалась через раз, еще чуть-чуть и у меня вообще отшибет способность перекачивать легкими воздух. Затуманенным от боли взглядом, я обреченно наблюдала, как солнце уже начинает клониться за горизонт. Скоро Линстер придет в покои и обнаружит пропажу. Сколько времени у меня еще есть? Или его уже совсем нет?

Меня скрутил очередной приступ боли, от которого я стиснула зубы, чтобы подавить рвущийся из груди крик. А потом вся эта ужасная боль внезапно отпустила меня и единственное, что я сейчас ощущала — это онемение спины и чудовищную слабость в теле. Я попыталась откинуться на ограду и немного отдышаться, но мгновенная боль остановила мои движения. И боль эта была странная... вроде моя, а вроде и нет. Анализировать что это, сил не было — мне нужно срочно отдышаться и собрать все имеющиеся в наличии крохи силы для финального рывка. Поэтому я снова попыталась умоститься поудобней около ограды и снова меня пронзила странная боль, а рука, пытавшаяся нащупать опору на земле, запуталась в чем-то пернатом.

Я почувствовала, как мое сердце перестало биться... совсем, и легкие тоже вдруг отказались выполнять свою извечную функцию. Я зажмурила глаза и сжала руку в кулак вместе с тем самым пернатым, на что она наткнулась секунду назад. Рывок и я едва сдержала вой боли. Открыла глаза и посмотрела на свою ладонь, хотя дополнительных подтверждений, тому, что я уже чувствовала и не требовалось. Да, действительно, в моей руке было зажато несколько длинных белоснежных перьев. Снова зажмурилась и прислушалась к себе. Онемение спины постепенно проходило, а вместе с этим приходило понимание того, что у меня появилось целых две лишних конечности.

Вспомнила, что дышать все-таки надо и попыталась набрать полные легкие воздуха. И что мне теперь прикажите делать с таким балластом? А собственно говоря, с каким "таким"? Вцепилась за решетчатую ограду и, цепляясь за эту опору, придала себе вертикальное положение. Прикрыла глаза и, вдохнув полной грудью, попыталась заглянуть за спину... Шумно выдохнула — да, балласт знатный и чуть ли не до самой земли, того и гляди ноги в нем будут путаться.

Пытаться пользоваться внезапно свалившимся на меня счастьем в виде двух огромных крыльев, сейчас было не время. Я была уверена — так просто мне эта наука не дастся. Поэтому собрала все свои силы и, подобрав связку собранных, а проще говоря, стыренных у Линстера вещей начала перелазить через кованую ограду.

Спустя пятнадцать минут я уже подбегала к лесу. Правда, бегом эту пародию назвать было сложно, скорее легкая пробежка, временами перетекающая в спортивный шаг и в скором времени грозящаяся перейти в спортивное ползанье. Едва мне удалось скрыться за первыми деревьями, я без сил упала на колени и возблагодарила небеса за то, что мой жалкий побег так и остался незамеченным. Просидев так буквально пару минут, я снова встала и, закрыв глаза, попыталась раскрыть крылья. Если и бывает в жизни сказочное везение, то это, без сомнений, оно. Осталось этим самым везением научиться пользоваться.

К моей несказанной радости крылья послушались меня и раскрылись практически сразу, осталось понять, как ими махать и... что там делают птицы?.. ловить потоки воздуха. Боже, страшно-то как! А вдруг взлететь получиться, а потом что-то перемкнет и я шмякнусь вниз? Не птица, чай, все-таки!

Но выбор у меня был небольшой, поэтому сделала глубокий вдох и начала махать крыльями. Поначалу получалось не очень, но уже спустя несколько минут дело пошло на лад и крылья начали слушаться меня весьма неплохо. Вот только объясните мне, почему это я ими машу-машу, а взлететь не получается? Удвоила усилия по маханию и... ура!!!.. у меня получилось едва оторваться от земли. Так, ладно, попробуем другу тактику, благо территория позволяет.

* * *

* * *

* * *

*

Лечу! Я лечу! Чувствую себя, что ребенок, получивший на рождество самый долгожданный подарок. Какое это не передаваемое чувство и никаких сложностей не возникло.

Если честно то, задумывая весь этот побег, сильно переживала, что успехом он не увенчается. Но с крыльями... с крыльями мы сможем все и что самое главное, теперь я точно смогу отыскать дорогу до замка того бессердечного чудовища. Когда мы ехали во владения Линстера, я изо всех сил старалась запомнить дорогу, вспоминала все, чему учил в детстве отец в моей личной школе выживания. Да, именно после его щедрых уроков я возненавидела дикую природу, оружие и физические нагрузки всей душой и сердцем. Но в те далекие годы отец был непреклонен. Как военный он по сей день уверен — его ребенок должен быть готов к ударам судьбы. А на все мои попытки вразумить настойчивого родителя неизменно отвечал: 'Даже если тебе машины шнурки на кроссовках будут завязывать, ты должна уметь выживать в любых условиях'. А еще в те времена, он очень любил повторять, что жизнь — жестокая штука и никогда не знаешь, что она тебе приготовила за следующим поворотом. И когда я попала сюда, я поняла — отец прав и жизнь действительно необычайно жестока. Противилась бы я в молодости всем эти учениям и мучениям, если бы знала, какая судьба мне уготована в будущем? Вряд ли!

Небо уже почти потемнело, поэтому я начала присматривать себе место для ночлега. Завидев знакомый ручей, возле которого мы устраивали привал, когда направляли в замок Линстера, я обрадовалась и спланировала прямо к нему. Было бы неплохо освежиться и поменять те лохмотья, что остались от одежды после появления моих чудесных крыльев.

Но, все планы по поводу 'освежиться' погибли, как только я поняла, свои крылья я никуда деть не могу. Дааа, не в сказку попала, однако. А я уже размечталась... ну что ж, придется учиться жить с довеском в виде двух крыльев.

Слегка ополоснувшись в ручье, стараясь не намочить крылья, взяла одну из бутылочек со странной едой и сделала пару глотков. Очень интересная еда, если столь громким словом можно назвать эту жидкость со странным, но приятным вкусом. Маленькой бутылочки, объемом едва ли в пол литра, мне хватало на целый день. И что самое интересное, сама еда усваивалась в организме полностью...

— Ты кто?

Я вздрогнула от тоненького детского голоска, раздавшегося за моей спиной. Повернувшись, я увидела маленькую девочку.

— Ты ангел да? — снова робко спросила девочка. — Мне моя соседка рассказывала об ангелах, но я не верила, что они существуют.

Я сглотнула подкатившийся к горлу ком. Откуда же эта девочка? На вид ей лет десять не более и уже одна в лесной чаще.

— Нет, милая, я не ангел, — начала я, — скажи мне, что ты делаешь посреди леса одна?

— Я убежала, а потом хотела вернуться, но заблудилась, — всхлипнула девочка, и я услышала, как в ее животике заурчало. Быть может у девочки есть семья?

— Иди сюда, — протянула я малышке руку, боясь сделать лишнее движение и напугать ее. Выглядела она, как маленький затравленный зверек, готовый вот-вот сорваться с места и убежать. А бегать за ней по ночному лесу, мне от чего-то не улыбалось.

— Ты голодная, я покормлю тебя, — для большей убедительности я даже протянула ей небольшую бутылочку, что все еще находилась в другой моей руке.

Девочка с опаской покосилась на меня, но руку все же приняла. Когда я усадила ее рядом с собой и дала бутылочку с едой, малышка с жадностью начала глотать питательную жидкость. Но едва девочка сделала второй глоток, бутылку я забрала.

— Она очень питательна и прежде, чем дать тебе сделать еще несколько глотков я должна узнать, как долго ты бродишь по лесу одна.

— Три дня, — опустив глаза и все еще косясь на еду, ответила малышка.

— Тогда извини, маленькая, но больше я тебе пока дать не могу. Ты ведь ничего и не ела за эти дни? — спросила я на всякий случай.

Но девочка мою догадку подтвердила, отрицательно покачав головкой.

— Скажи, малышка, как тебя зовут? Сколько тебе лет? — попыталась я разговорить ребенка

— Я не знаю, — смутившись, пролепетала та. — Те дяди называли меня девчонкой или дурой, если я делала то, что им не нравилось.

Ах, так вот как... нет у нее никакого дома. Сразу вспомнились упоминания о каком-то поселении.... Почувствовала, как внутри все сжалось от жалости к этой девчушке, а в душе все сильнее разгоралась ненависть к этому жестокому тирану по имени Сиршан. Я задрала голову к небу, пытаясь скрыть набежавшие на глаза слезы.

— Скажи, а тебе понравилось бы имя Селена? — нежно спросила я запуганного зверька, что жался на самом краю поваленного дерева. — Там, откуда я родом так звали Богиню луны.

— А почему ты хочешь именно так называть меня? — слегка повернула ко мне головку малышка.

— Ну, не знаю, — пожала я плечами и подбадривающее улыбнулась. — Наверное, потому что мы встретились, когда на небо восходила столь прекрасная полная луна.

— Мне нравиться, — снова раздался робкий голосок.

— Ну, вот и отлично! — весело ответила я, хотя на душе скребли кошки. — А меня зовут Кристина или можно просто Крис.

Я поднялась с бревна и посмотрела, как девочка испугано сжалась в комок.

— Не бойся меня, — ласково попросила я и снова протянула девочке руку. — Идем, спать. А завтра ты мне все расскажешь. Договорились?

Малышка снова доверчиво протянула мне маленькую ручку.

— Договорились, — раздался едва слышный шепот.

Укладывались мы спать в небольшой низине, под деревом. Это место я заприметила, как только приземлилась на поляну у ручья. Заметить тут нас будет трудно, а для дикой животинки, у меня был припрятан небольшой кинжал, который я стащила со стены в спальне Линстера.

Малышку я положила прямо на свое крыло. Немного неудобно и даже больновато, но лучше так, чем потом она мне заболеет. Обняла руками и укрыла другим своим крылом. Улыбнулась — прям походный спальный мешок. Однако улыбка моя вмиг испарилась, когда рядом раздался сдавленный всхлип.

— Эй, ты чего тут сопли надумала распускать?! — нежно и в то же время, в шутку возмущенно спросила я.

— Мне так хорошо и тепло. И совсем не страшно, — всхлипнула малышка и прижалась ко мне еще сильнее. — Меня никто раньше так не стискивал руками.

— Это называется обниматься, Селена. Я тебя сейчас обнимаю, — прошептала я, чувствуя, как на снова глаза наворачиваются слезы. — Если тебе нравится, я обещаю обнимать тебя каждый день, много-много раз в день.

— Мне очень нравиться. Спасибо! — прошептала девочка и, устроившись поуютней затихла.

А я еще долго лежала без сна, гадая, откуда сбежала эта девочка, есть ли там другие и сколько. Я не могла представить, сколько страхов пережил этот ребенок за свою короткую жизнь и сколько — за последние три дня. А еще я не могла понять, как отцы могли отдавать своих детей неизвестно куда. За те недели, что прожила во дворце, я видела много детей, но все они были мальчиками. А что же происходит с девочками?..

Но над всеми этими мыслями главенствовала одна — как мне теперь быть? О том, чтобы тащить малышку за собой не могло быть и речи, да и не смогу я с ней лететь, а идти пешком такой отрезок пути с ребенком будет очень тяжело. Уже погружаясь в сон, я понимала, что выбора-то у меня, по сути, нет — я должна буду вернуться к Линстеру. Но, что потом? Оставить малышку и отправиться в замок или подстраховаться и остаться с ней? В Линстере я была уверена — он хоть и тугодум, но не изверг, а вот насчет остальных, то тут я такой уверенности не питала...