Одиссея капитана Джека. Общий файл

— М-да, — Джек закусил губу и задумался. Севернее Тортуги на полтора километра тянулся шельф, с глубинами от нуля до тридцати шести метров, заканчивающийся крутым обрывом в настоящую пропасть, — выходит, всё зависит от того, сколько времени корабль продержался на плаву, — прошептал Гринёв. "Пашка говорил, что на риф они напоролись в миле от берега, и если корабль протащило хотябы триста метров, то добраться до него можно. Зайцев имел водолазную подготовку и вообще увлекался подводным плаванием", — при этой мысли Джек улыбнулся, — "а мы неплохо дополняем, друг друга, он штурман и ныряльщик, а я можно сказать специалист в области истории и химии, ну и в военных вопросах тоже кое-что смыслю".

Тут его внимание привлекли пятна света на столе, на штурмана Гринёв не учился, но и школьных знаний географии было вполне достаточно, чтобы понять: если восходящее солнце светит в окна по левому борту, то судно движется к югу, в то время как Гавана находится на северо-западе. Джек сунул под матрас авторучку и судовой журнал, который собирался использовать для записи испанских слов, поскольку в нём осталось много чистых страниц, а прочие вещи снова завернул в куртку, положил на кровать и прикрыл подушкой. Завязывать свёрток Гринёв не стал, а вернул ремень в брюки, которые ему уже надоело подтягивать, после чего, тихо покинул комнату и вышел на кормовой балкон.

Здесь его ждал очередной сюрприз, мало того, что они шли на юг, так теперь ещё и эскадра куда-то исчезла, за флагманом следовал только один корабль.

Понимая, что прояснить ситуацию, до того, как проснётся Пашка — не получится, Гринёв, опёршись о перила, занялся проработкой своего плана. То, что начать следует с поисков затонувшего сухогруза, теперь стало очевидным, вот только надо решить вопрос с финансированием предстоящей экспедиции.

— Утро доброе, Джек, раздался за спиной голос.

— И тебе доброго утра, Эрнандо, — ответил Гринев, обернувшись, — решил полюбоваться восходом?

— А разве всё это не прекрасно? — де Торо обвёл рукой едва вынырнувшее из морской пучины солнце, сине зелёную гладь океана, скользящий по волнам парусник, порозовевшие облака над горизонтом.

"Рано рождённая встала из тьмы розоперстая Эос".

Процитировал кабальеро строчку из Одиссеи Гомера.

— Послушай, Эрнандо, а ты часом не поэт? — осведомился Джек, с подозрением подняв бровь.

— Нет, что ты, — улыбнулся де Торо, — слагать рифмы не сподобил меня создатель, но поэзию я люблю. Жаль, что ты не знаешь нашего языка, у меня в дорожном сундуке лежит тетрадь с хорошими стихами.

— Надеюсь, что скоро смогу их прочесть, но давай оставим на время поэзию, меня сейчас другое интересует, Гавана находится вон там, — указал Гринёв пальцем, — а мы идём на юг. Так вот, не мог бы ты рассеять тьму моего невежества, и объяснить сей парадокс, и заодно подсказать, куда подевались остальные суда.

— Счастлив, что могу оказать тебе эту небольшую услугу, мой друг, — принял Эрнандо, предложенный Джеком шутливый тон, — тут всё очень просто: эскадра продолжает свой путь на северо-восток, а мы плывём в Сантьяго-де-Кубу потому, что дон Перес должен принять дела у своего предшественника и забрать архивы. Говорят, что в прошлом году пираты сожгли этот город и разорили окрестности, поэтому новый губернатор решил перенести столицу провинции в Гавану. Что касается второго судна, то признаться, я не ведаю, почему оно следует за нами, знаю лишь то, что оно везёт африканских невольников, купленных у португальцев.

Де Торо ненадолго задумался, затем продолжил.

— Я могу высказать только свои предположения, которые сводятся к тому, что в Гаване сейчас просто нет спроса на рабов, поэтому торговцы людьми плывут туда, где надеются быстро сбыть с рук свой товар.

Гринёв мысленно нарисовал карту и понял что, расставшись с эскадрой, флагман повернул на юг и вошёл в Наветренный пролив, вскоре он снова изменит курс и направится на запад. А ещё он пришёл к выводу, что стоянка в Сантьяго как нельзя, кстати, и этим удачным стечением обстоятельств надо обязательно воспользоваться.

До завтрака Джек обдумывал, как раздобыть денег и наконец, одна подходящая идея пришла ему в голову. По этому поводу Гринёв решил сегодня же поговорить с губернатором, но планы изменил очередной счастливый случай. Сослуживцы дружной весёлой компанией заканчивали утреннюю трапезу, когда в дверь осторожно постучали, и на пороге появился невысокий мужчина с объёмистым, выпирающим животом, обтянутым оранжевым камзолом с серебряными пуговицами. Увидев, что зашёл не вовремя, он хотел было, извинившись покинуть помещение, но его остановили, и после короткой беседы, Эрнандо, опередив Пашку, объяснил Джеку, что это купец из Толедо по имени Педро Алонсо, который предлагает купить у него оружие и приличную одежду.

— Если желаете воспользоваться его предложением, — добавил де Торо, — то я готов оказать дружескую помощь, поскольку подозреваю, что вы не знаете наших цен и опасаюсь как бы этот почтенный негоциант, не запросил лишнего.

— А что, разве нам в крепости не выдадут всё что нужно? — удивился Зайцев.

— Нет, — покачал головой Гринёв, — здесь наёмники служат со своим оружием и снаряжением, подозреваю, что и подъёмные нам выдали как раз для их приобретения.

— Эрнандо, — обратился он к идальго, — мы с благодарностью принимаем помощь друга, и если тебе удобно, то предлагаю навестить сеньора Педро сразу после завтрака.

Посетить каюту торговца, расположенную напротив, солдаты отправились большой компанией, поскольку никто не захотел пропустить такое развлечение. Алонсо, вместе с четырьмя слугами занимал помещение, рассчитанное на десять человек. Тем не менее, в комнате было тесно, потому что купец держал здесь все свои товары, часть которых сейчас была распакована и разложена к приходу посетителей.

Джек испытывал слабость к любому оружию вообще, а к холодному в особенности и у него прямо глаза разбежались при виде такого великолепного собрания. В данный период, в Европейских армиях шла замена меча шпагой, которая ещё не приобрела такой причудливой гарды, что появится через четверть века. Наряду со шпагами ещё вовсю применялись обычные рыцарские мечи, особенно в Германии. Переходное время породило потрясающее разнообразие различных видов клинкового оружия, что нашло своё отражение в подборке представленной вниманию ошеломлённого Гринёва, который просто не знал, за что взяться, имей Джек средства, он бы купил всё сразу. Чисто ради интереса Гринёв потащил из ножен длинный эсток, который одни авторы исторических романов называли ещё мечом, а другие уже шпагой, и сразу же обратил внимание на надпись, бегущую по лезвию.

— Эрнандо, — обратился он к стоявшему рядом кабальеро, — а что здесь написано?

— "Толедское качество — мечта солдата", — с улыбкой прочёл де Торо.

— Ну, надо же, — подал голос удивлённый Пашка, — и тут реклама!

Джек вернул оружие на место и взялся за следующий клинок, выдвинув его до половины из ножен, он снова повернулся к Эрнандо.

— А здесь?

— "Если из ножен вон — то не зря", — ответил де Торо и добавил, — если хочешь взять эсток, то я бы не советовал, это оружие кавалериста, а пехотинцу больше подходит шпага.

— Да нет, — покачал головой Гонсалес, — я с самого начала как раз её и собирался купить, просто меня забавляют эти надписи.

Джек ещё раз огляделся, соображая, что им следует приобрести, остальные солдаты уделили холодному оружию минимум внимания, их больше заинтересовали два больших и тяжелых колесцовых пистолета, испанские дворяне тут же начали громко обсуждать достоинства и недостатки этого нового оружия.

"М-да", — подумал Гринёв, — "А если им автомат Калашникова показать интересно, что бы они сказали?"

Собирался ли торговец надуть иностранцев — осталось неизвестным, потому что дело взял в свои руки Эрнандо, Джеку оставалось только делать выбор, а переговоры о цене вёл де Торо, при дружной поддержке своих товарищей. Были куплены две шпаги с ремнями, на которых их надлежало носить, два кинжала, два тяжеленных мушкета и подставки к ним, а так же прочие принадлежности мушкетёров. Которые состояли из бандельеров — широких кожаных перевязей носимых через правое плечо, спереди к ним на верёвочках были подвешены двенадцать деревянных, похожих на баклажан, сосудиков с крышками, в которых стрелки носили заранее отмеренные порции пороха. К низу перевязи крепилась замшевая сумочка для пуль и пыжей на неё вешали метра три свёрнутого кольцом фитиля. Но и это было ещё не всё, на узком ремешке, перекинутом через левое плечо, мушкетёры носили "натруску" — небольшую ёмкость для пороха, который перед выстрелом подсыпали на "полку" мушкета, обычно её изготавливали из полого коровьего рога и окантовывали медью. Имелась ещё и большая "пороховница" из кожи с бронзовой горловиной, её носили на поясе.

Ещё Гринёв приобрёл пистолеты, хотя новые товарищи во главе с Эрнандо дружно пытались отговорить его от этой дорогой покупки, справедливо указывая на то, что они не рейтары, а при обороне крепости вполне можно обойтись и без этого вида оружия. Но Джек остался непреклонен, он уже твёрдо решил предпринять попытку захвата пиратского корабля, невзирая, ни на какие форс-мажорные обстоятельства. И если они с Пашкой не смогут добраться до затонувшего сухогруза и заполучить фальшфейеры, а в Гаване не сыщется нужных ингредиентов, для получения гремучей ртути, то в этом случае для воспламенения заряда можно будет использовать колесцовые пистолетные механизмы. Памятуя о том, что газ в зажигалке рано или поздно закончится, Гринёв приобрёл огниво и трут, решив, что пора переходить на местную систему получения огня.

Наконец, дошёл черёд и до обновления гардероба, у Педро Алонсо был некоторый запас готовой одежды и даже обуви, что было совершенно нетипично для данной эпохи. В шестнадцатом веке, как правило, приобретались только ткани, а пошивом необходимых вещей занимались портные, служанки, а у менее состоятельных граждан жёны и дочери. С обувью, которую не каждый может сшить, дело обстояло сложнее, её надо было только заказывать, поэтому профессия сапожника, в этом мире была одной из самых распространённых.

Новый Свет в этом плане составлял исключение из общеевропейских правил. Так вышло, что ещё до полного завоевания Перу, там обосновались почти две тысячи солдат, восемнадцать женщин и ни одного портного. Регулярное морское сообщение с метрополией наладили не сразу, поэтому некоторое время готовая одежда и кони представляли там огромную ценность, последние стоили в десять раз дороже, чем в Испании. Торговцы тут же смекнули, какую выгоду можно извлечь из этой ситуации и занялись торговлей вещами и обувью разных размеров пошитых портными и сапожниками метрополии. С тех пор так и повелось, поскольку выяснилось, что на готовую недорогую одежду в колониях спрос есть всегда.

Гости из двадцатого века подобрали себе подходящие по размеру туфли, чулки, по паре рубашек, приобрели чёрные колеты, вот только дальше возникла небольшая проблемка. Сеньор Педро усиленно предлагал купить наимоднейшие бричес, набитые для большего объема паклей, а у Джека не было никакого желания дополнительно утеплять себе зад в тропическую жару. К счастью у торговца нашлись обычные короткие штаны со сборками, по поводу которых он высказался в том смысле, что это одежда для пожилых консервативных сеньоров. Но Гринёв решил, что лучше выглядеть консерватором, чем клоуном, на том и порешили. Напоследок они с Зайцевым купили один дорожный сундук на двоих с навесным замком и двумя ручками.

Прежде чем уйти Джек обратился к другу с небольшой просьбой.

— Слушай, Паш, поинтересуйся у сеньора Алонсо, планирует ли он продать все свои товары на Кубе или собирается посетить ещё и материк?

— Из Гаваны Педро отправится в Веракрус а оттуда в Мехико, — ответил Зайцев, коротко переговорив с испанцем.

— Отлично, — повеселел Гринёв, — ладно, пойдём пока, берись, — кивнул он, взяв купленный сундук за одну ручку.

* * *

* * *

* * *

К счастью для Джека, у испанцев не было традиции "обмывать" удачные покупки, поэтому едва вернувшись в свою каюту, он с помощью Паши и Эрнандо, занялся составлением русско-испанского словаря из наиболее часто употребляемых слов и фраз. Авторучка, которой он при этом пользовался, произвела огромное впечатление на де Торо, кабальеро долго вертел её в руках, пробовал писать, а под конец сделал вывод, что перо удобнее, возможно так оно и было, учитывая какой грубой и шершавой было местная бумага.

Перед обедом, Гринёв предложил Зайцеву прогуляться по кораблю, а когда они, пройдя по коридору, попали в орудийный каземат, Джек, убедившись, что они тут одни, остановил друга.

— Погоди, разговор есть.

Оглядевшись, он увлёк Пашку в угол, где их отчасти скрывала большая, длинноствольная пушка.

— Значит так, — начал Гринёв, — утром я посмотрел карту и пришёл к выводу, что сухогруз вполне может лежать на небольшой глубине, поэтому прежде чем предпринимать что-то ещё, надо сперва организовать поисковую экспедицию на Тортугу.

— Ну, ты даёшь! — всплеснул руками пораженный Зайцев, — и как ты это себе представляешь, учитывая, что мы только вчера поступили на службу?

— Успокойся, — криво улыбнулся Джек, — со службой разберёмся, сначала нам понадобятся деньги. Вот послушай: когда я думал, сумеем ли мы найти в Гаване ртуть, то вспомнил всё что мне известно по этому вопросу. Начну с небольшой справки, сейчас Испания получает основной доход от серебряного рудника Потоси, в Перу, там же на рудниках Кальяо добывают немного золота. В Мексике серебра намного больше, но добывают его очень мало, из-за трудностей с извлечения ценного металла из пустой породы. Сейчас у нас 1555 год, а в 1557-м, то есть через два года, испанец Бартоломе де Медина предложит использовать амальгамацию — растворение благородного метала ртутью, с последующим выпариванием. Добыча мексиканского серебра увеличится в десять раз и с этого времени оно станет главным источником пополнения королевской казны. Драгоценный поток станет таким широким, что Торговая палата в Севилье издаст распоряжение, согласно которому восьмиреаловые монеты начнут чеканить в Мехико и галеоны "серебряного флота" будут ходить в Испанию не со слитками как раньше, а с трюмами, наполненными готовыми монетами.

Во время решения сложных задач, у Гринёва всегда усиливалась тяга к никотину, "бросать надо", — подумал он и полез за сигаретой.

— Так, ты хочешь продать эту информацию? — догадался Зайцев.

— Это не так просто, — ответил Джек, выпустив струйку дыма в пушечный порт, — как говорил один мой знакомый: "не люблю занимать деньги — берёшь то чужие, а отдавать приходится свои". Такая же ситуация и здесь, прибыль которую мы пообещаем — это дело будущего, а заплатить за идею придётся сразу. Если бы речь шла об американце двадцатого века, было бы намного проще, а здешние испанцы большой предприимчивостью не отличаются, поэтому раньше, я планировал предложить губернатору сделку: услуга в обмен на услугу. Он напишет императору письмо, в котором изложит план, как увеличить поступления в казну, такой услуги Карл пятый не забудет, он мужик справедливый и найдёт способ отблагодарить де Ангуло. А в качестве ответной любезности дон Перес выдаст нам ссуду без залога, а большего нам и не надо. Возможно, к этому варианту мы ещё вернёмся, а пока, я попробую продать идею сеньору Педро и хочу, чтобы ты поработал переводчиком. Я думаю что, обратившись к владельцам рудников, он легко сможет заработать тысячи полторы реалов, потому что никто из них не откажется увеличить свои доходы в десять раз. Предложим торговцу возможность немного пополнить кошелёк, назовём свою цену — 600 реалов и дадим время подумать. Предугадать его реакцию не сложно: и заработать хочется и денег жалко, плюс подозрение: "а не "разводят" ли меня эти подозрительные типы". Поэтому в конце я скажу ему, что настолько уверен в результатах, что мы готовы подписать долговое обязательство на эти несчастные 600 реалов. И если он не сможет получить деньги за наше ноу-хау, то пусть на обратном пути в Испанию потребует вернуть долг, это должно стать "последней каплей" и средства на экспедицию мы получим.