При том, что сначала я голосом говорю, а потом перестаю и говорю уже мысленно, а она в полусне продолжает, как и положено. Тем более, что от лечилки, что на неё выдыхаю ей очень приятно становится, того и гляди как кошка замурчит.
Вот и поднял её с рассвета, только светлеть чуть начало. Голосом шептал сначала, а потом мысленно. Есть тут пруд — заведующий хозяйством рыбку разводит на пропитание, небольшой шагов сто на двести, но не мелкий. Вода тёплая — ключи со дна бьют, и прозрачная — дно видно даже там, где глубина в пять ростов.
Так она под мои уговорки полусонная за мной до мостков и дотопала.
— Набери в рот воздуха, вдохни поглубже, вот молодец! — она в лёгкие воздух набирает, а я ей туда подарочек вдыхнул.
Этому амулету цены нет — это наша деревенская гордость — один свояк с заморья привёз, с самого Жемчужного залива. Там с ними ловцы жемчуга на дно ныряют, только на большую глубину навык нужен, чтобы не испугаться и учатся этому не один день. А на небольшую, до пяти ростов, все наши деревенские ходят как к себе в сени — легко. Я этот амулет у деда ещё мелким "высосал" когда он мне его не давал долго — я раз до одури нанырялся с такой же мелкотой и плохо нам всем потом было. На других я его не пробовал дышать, а на себя — легче лёгкого — сжал ладони коробочкой, вспомнил вкус, дыхнул в коробочку, а потом сам его и высосал. И вперёд, десятерых на дне пересидеть можно, как бы и не больше.
Так я "нырялку" ей задунул, потом себе, пристроился сзади, пока она присела, навалился, ноздри и пасть зажать, чтоб воды не вдохнула. А потом её с мостков и скинул, вместе с собой на холке. Нахлебается не дай боги ... весь завтрак выкинет, а потом мной же и возвернёт. Удачно получилось очень, повезло, можно сказать, шейка маленькая ещё и я как раз ногами чуть поверх её задних лап под брюхом держусь, а сам вытянутыми руками аккурат за нижнюю челюсть держу, большими пальцами ноздри зажал — подводный драконий всадник. А она от неожиданности как зенки вытаращит, да как замахала. Если бы не успел морду задрать, то так бы и воткнулись в дно как острога. А так — летим в полроста над дном, гоним перед собой очумевшего сома, нет, уже обогнали, только хвост вбок мелькнул.
— Э-ге-ге-й! Давай, наяривай! Полетаем за краснопёркой! Ату её, ату! — это я уже в раж вошёл, по привычке, откуда только взялась, ору мысленно, а эта только быстрей крыльями машет, не остановить. Безусловный рефлекс называется.
Таким делом мы кружок по центру пруда нарезали, а потом чувствую коленями, что у неё рёбра заходили — вдохнуть хочет, я её наверх довернул на мелководье, а сам отцепился и под мостки, там и отсидеться можно.
Красота: Низа наверху по колено в воде по берегу скачет, рычит, огнём плюётся.
— Мама, я его убью, лягушонка, ё...., — в голове орёт так что аж гудит черепушка.
Красная по берегу скачет, — Доченька, что он тебе сделал? Я его сама сожгу!
— Мама, он меня летать под водой заставил, я его ..., — на берег выскочила, тапки мои как собачонка треплет.
— Ниеиза, выплюнь грязное! Как летать, куда летать?
— За краснопёркой, летать, я половину озера за ней пролетала, пока он не слез с меня! — о, выплюнула, может успокоилась?
— Блин, нету маминого подарка, кучка пепла на оплавленном камне, за это в следующий раз ты мне сома того загонишь!
— Где ты! Вылазь! Убью! — ар-р-р-р р-р-р-ра!
Тут до мамы дошло. И окончилось как обычно, ну может чуть-чуть с перебором, потому как Низа просто в ступор встала, как увидела, что мамочка от смеха по траве катается. А потом прибежал мастер Хран и кое как утащил обоих в драконятню. А я ещё посидел, для верности немного под мостками и кустами рванул к валунам, что неподалёку. Там у меня одёжка моя и сапоги ещё с утра припрятаны, всё продумано, а как иначе. Только вот что-то "нырялка" на неё плохо подействовала, хотя, может, запаниковала с непривычки? Так, оделся, пойдём на выволочку.
Драли меня знатно, в два дрына — сотник и наставник. Даже проголодался, время всё на завтрак отпущенное простоял, прослушал. Узнал много о себе нового. Вроде успокоились.
— Что можешь сказать в своё оправдание? — справедливый у нас сотник, перед этим меня уже три раза разжаловали, один раз казнили и два раза на опыты в училище лекарское на тему болезней головы отдали.
— Учитывая высокую чувствительность пациентки и возможную неадекватную реакцию считал, что предупреждать заранее всех — это сорвать опыт на корню. Да вы бы и не разрешили. А потом, не хотел подставлять командира и наставника за свою глупость, если бы она меня утопила.
— А что бы я сказал, если бы тебя поутру рядом с тапками сожжённым нашёл? — мастер Хран тоже уже успокоился, вон как щурится.
— У меня в комнате письмо на кровати лежит с описанием подробным проводимого опыта и распиской, что полную ответственность беру на себя и действую как целители древности, что на себе найденные лекарства сначала испытывали попервой, дабы неправильными действиями не причинить вред излечаемому, — о как я завернул, полночи вчера в письме их перечислял, даже записи не поленился просмотреть по лекарской истории.
Хран с сотником переглянулись, почесали в затылках: неподсуден я по воинскому закону — как мастер-десятник имею полное право подниматься не по распорядку, а когда сочту нужным для службы, а по лекарскому обычаю за такие письма, да ещё кровью подписанные (что я и сделал, палец вон, до сих пор кровит, о чешую видать содрал, когда с неё спрыгивал) не судят, это как последняя воля и любой на неё право имеет.
— Так что получилось? — это сотник Храну.
— Это ты у него спроси, чем он там с Серебрянкой занимался!
— А ну, говори, чего добился!
— Вы, мастер Хран только не обижайтесь, но придётся вам это самое "всё, что угодно" срочно изыскать и отдать кому положено. Потому как дракона не без неба жить не может, а без полёта. А Серебрянка летала сегодня, и Красная это поняла прекрасно, от того и радовалась так. Летать ведь и под водой можно, — если до этого не убили, то теперь точно убьют, как есть.
Нет, пронесло, заклинило Храна напрочь. Рыкало меня за дверь выставил, кулаком перед носом помахал и всё. Отпаивать сейчас его "буром глубинным" будет, ну так можно — завтра выходной, отоспится.
Только вот незадача — деваться то мне некуда — каморка моя аккурат в драконятне. А, была не была! Подошёл к воротам в её отделение, постучал и встал сбоку.
Тишина. А то я не знаю какой у вас слух, за полсотни шагов уже знаете кто идёт. Небось сейчас притаилась за дверью и ждёт, что войду.
— Ниеиза, пошли купаться, я тебя нырять научу правильно.
— Хр-р-р! — это вслух, — я тебя гореть научу правильно, — это мысленно.
— Ну и дура, мне бы так летать уметь — полжизни бы отдал, — такого сома упустила...
— Ты мне сейчас всю отдаш-шь! — хоть бы потише "говорила", а то голова то не казённая, своя как никак.
— Дочка, послушай его, иди. И хватит уже, он же не из дури, он помочь всем сердцем хочет, почувствуй, я же тебя учила!
Тут меня проняло, как в храме пред ликом Дакона. Аж волосы все на теле дыбом встали, как сначала бы в тёплую, а потом в ледяную воду макнули. Ничего себе, вот ты какая, драконья магия.
— Что ты делаешь, дочь! Таким потоком мозги вскипятить можно, убьёшь парня!
— Ничего, привычные мы, вот утром, это да, голова здорово болела, а сейчас только бодрости добавилось, — зря болтанул, затихли обе, аж слышно как у обоих сердца бьются. Интересно, а как я могу их слышать, если я их слышать не должен?
— Мам, я не ту руну поставила в корне!? — с истерикой в голосе, — он сейчас сгорит?
Оба отделения открылись, вышли две, мелкая и большая, смотрят на меня как на не знаю что. Не понял, штаны на месте, ширинка на все пуговички застёгнута, вроде всё в порядке.
— Это когда у тебя голова болела? — Красная наклонилась прямо к моему лицу.
— Когда, когда. Когда под водой под мостками сидел и от Низы прятался. Когда она мои тапочки носила.
— Мам, давай я его прибью, он всё равно с такой головой не жилец, видишь, я ему мозги повредила, жалко смотреть как дурачком мучаться будет, — эх, сердобольная ты моя.
— Идите, половите сома, — вот тут мы оба на Красную в четыре удивлённых глаза долго смотрели, пока она не продолжила, — мне подумать надо, а с головой у него в полном порядке, у него с наглостью перебор, на двоих росла, а одному досталась, уполовинить надо бы. Идите.
Так и повелось, теперь ходим два раза в день — утром и вечером. Сом, бедный, у нас теперь самая быстрая в пруду рыба, и прятаться научился аж залюбуешься. Четыре раза его уже ловили и выпускали. Наверно хватит уже, неинтересно. Тут мы в прошлый раз видели щука матёрая из речки зашла и обосноваться решила, вот завтра за неё примемся. Она то уже всяко быстрее плавает. Да и я руки накачал — после каждого купания у Низы крылья от боли в мышцах грудины и спины сводит. Вот и разминаю и лечу попутно. А попробуйте промять пальцем да через чешую, в пору латные перчатки одевать. В первый день всю шкуру чуть с рук не снял об неё, да ещё крылом получил так, что отлетел к двери и головой об неё ударился. Пришлось мастеру Храну меня в чувство приводить. Так мало того, ночью был вызван к "маме" и полночи выслушивал "на ухо" про особенности драконьего женского пола, о том, что воспитанный дракон не может "просто так" вот тут и короче, много ещё где, лапать невинную девушку-дракону. За такое убивают при случае, и "тебя спасло только то, что лекарь имеет пол неопределённый и стесняться его не надо". Но впредь, надо предупреждать о сути проводимой процедуры. Полоскали мозг долго, а я после такого напряжённого дня был вообще никакой. Просто понял, что за грудь полапал не спросясь, а должен был предложить пройти за занавесочку и приготовиться к осмотру лекарем. Слава богам не ляпнул, что мне теперича что, жениться на ней надо. Красная бы меня тут же тихо и прикопала. Это я уже утром понял, потому как прогнал весь наш ночной разговор и по полной прочувствовал, что говорила она со мной как с сородичем, как с драконом, а не как с человеком. Для неё ведь тоже трудный день был, вот и занесло её немного.
А вы о чём подумали, что на меня благодать божья снизошла и я драконом стал? Счаз, как дед Митяй своей бабке говаривал. Она там орёт дуром. А он за поленницей брагу с кумом пробует: — Счаз, счаз, моя горлица, бегу моя лапушка..., — а сам куму, — давай ещё по одной, пока она замлела.
Голова по утрам ещё три дня считай болела, а потом вообще, раскалывалась. Думал, что она мне мозги точно сварила. Но вроде всё прошло. Есть, конечно, и от этого польза малая: теперь они от меня уже не спрячутся, по любому слышу. А сегодня слышал как Гранит разговаривал. Иду мимо него, а он глядит на меня и бормочет: "Сухой как щепка, пальцем зашибить можно". Я сначала виду то не подал, потому как рядом с ним сотник стоял и сбрую прилаживал, а за угол драконятни защёл и с ехидцей так ему: "Толстый как мех с вином, на дурной кобыле не объедешь, больше рыбы давать не будем, а то шкура тусклая становится!" Сотник потом Храну, а он мне, рассказывал, что Гранит так башкой дёрнул, что рогом ему, сотнику здорово в голову прилетело, хорошо, что строго соблюдается, что к дракону надо в полном доспехе полётном подходить. Шлем, тот даже не поцарапался, но гудел от удара знатно. Смешно, точно здоровые вроде и взрослые, а как дети, что драконы, что люди с ними рядом живущие. Я теперь когда мимо Гранита прохожу, так он живот втягивает как первогодок перед сотником, а чешую себе дыханием так отполировал, что смотреть больно. Сотник счастлив, думает, что так дракон за шлем извиняется, ну, пусть думает, я ж ему не буду объяснять как было на самом деле. Я только Красной с Низой рассказал. Пришлось, пристали вдвоём через пару дней, — что с Гранитом, да что с Гранитом, — пришлось выложить всё как на духу. Поржали втроём, а потом я пошёл к Граниту извиняться, с хвостом рыбьим под мышкой. Очень они к рыбе неравнодушные, да нам с Низой не жалко — по утрам налавливаем и на людей и на драконов хватает.
Помирились, очень рассудительный дракон, иногда ловлю себя на мысли, что разговариваю с сотником, а не с драконом, так они похожи. Я ему сдуру это на следующий день и ляпнул. Лучше бы не говорил, потому как Гранита словно подменили — грустный стал и в угол залёг. Так я и не понял, а спрашивать бесполезно, у него, так точно, а у Красной боюсь — если ещё и она обидится, то совсем плохо будет.
Сегодня выходной, и завтра тоже. У нас планы на него большие. К своим не поеду в город, виделись вчера, после занятий в лекарской успел домой заскочить и повидаться. Сейчас в дорогу собираемся, пойдём с Низой вверх по реке, надоело нам это озеро. Река тут настоящая, не горная, хоть и долина не широкая. Речка то, что надо, в соседнюю долину ведёт. Интересная речка — вода в ней прозрачная, обычно горные реки когда на равнину выходят, то мутными становятся от песка и ила и мелкими. А эта нет, вот и пройдём к истоку, или хотя бы вверх против течения. К тому же лето за середину перевалило изрядно, корма подножного в лесу, да в реке хоть отбавляй, не пропадём.
У сотника всё официально оформил, с Храном согласовал, мамашу Красную уговорил и успокоил, своих уведомил и наставления получил, сумку непромокаемую батину взял, с Гранитом посоветовался и все поучения внимательно выслушал. Места стоянок опять же с ним на карту нанесли. Он этот район хорошо знает и каждый день будет вдоль русла летать и наши метки на стоянках оставленные проверять. После всей этой свистопляски у меня, почему-то сложилось впечатление, что я сам хомут выдумал, на шею одел и в телегу впрягся, и что у меня начальников сверху больше чем у моих же подчинённых. Ладно, всё собрано и испытано, после завтрака выходим. Самое главное не сказал — мы не по берегу пойдём и не по воде. Мы под водой пойдём.
Скажи кто это мне весной, я бы поржал, да пальцем по лбу постучал — не в шеломе, а гудит (пустой, потому как ветер гуляет и зацепиться ему не за что). Просто дней десять назад Низа расшалилась и, пока я зевнул, она меня со спины подловила да облапила. Вот я страху натерпелся, пока у неё под брюхом висел, а она камни на дне на полном ходу облетала. А ну как промажет и расшибёт. А потом ничего так, даже понравилось, и ей смотрю тоже. Мы каждый день так плавали, пока не выяснили, что во-первых так ей больше нравится, так мы быстрее (ей меня дожидаться не надо), и так я не замерзаю совсем, греет она меня или я не чувствую холода — это мы пока не выяснили. И самое главное — когда она меня в лапах под брюхом к себе прижимает, то мы ничего не нарушаем. И это самое главное! Потому как пока мы по разному пробовали как нам вместе плавать я у Низы и на спине полежал и животом к ней прижимался и за лапы задние держался (за хвост нельзя — она им рулит и плыть себе помогает), за нами внимательно наблюдали. И теперь уже я от Гранита до полуночи выслушивал о правилах приличия при общении существ противоположного пола, при том, что по тому, как он со мной разговаривал, я чётко понимал, что он подразумевает общение двух людей и к тому же рассказывал он так, что как будто он тоже человек. А Низу песочила мама. В результате мы на следующий день до обеда шарахались друг от друга, а потом я плюнул на всё, повалил Низу на траву и щекотал под крыльями, пока она меня лапами к груди не прижала так, чтобы я руки поднять не смог. Взрослые побурчали и махнули на нас хвостом.
