Опасная черта

Мы с Раном наблюдали за этим представлением с легким пренебрежением трезвого за захмелевшим — и смешно и противно.

Разнообразие вносили истории дядюшки Бьёра о прежних временах. Никто уже не знал, с чьей стороны императорской семьи это был родственник (да и родственник ли вообще), но при дворе он прижился так давно, что никто уже и не помнил историю его появления, как никто и не сомневался, что всё так и должно быть. Он уже выпил столько, что пытался петь после того, как встать потанцевать он более не смог после возлияний.

— Дядюшке больше не подливать, — приказал Ран виночерпию.

— А если он будет требовать? — наморщился виночерпий, представив себе медведеобразного дядюшку в пьяном раже.

— Конечно, будет, если ему вообще ничего не подливать, — ухмыльнулся рыжий. — А ты ему разбавленного вина доливай.

— А не проветриться ли нам, Эл? — обратился он ко мне.

— Со всей нашей шутовской охотой, — улыбнулась я. — Куда пойдём?

— Мне не дает покоя та дверь в конце прохода, которую мы не смогли открыть в прошлый раз.

— Опять в подвал пойдем? — вздохнула я.

— А у тебя есть другие предложения?

— Да, не против я, не против! Тем более, время подходящее — туда никто ночью не пойдет кроме таких одаренный небесами умом, как мы.

Мы покинули пир. Если кто-то и заметил наше отсутствие, то не придал этому никакого значения: может государственная какая нужда приключилась, что требует уединения и спокойного размышления о бытие, хотя, вроде, всё было, вроде, свежее...

До подвала мы не добрались: Рана срочно вызвали на переговоры с герцоством Тауре. А у них правитель-зануда: отчёты, цифры, статистика, графики, рассчёты. Брррр. Меня даже передёрнуло от воспоминаний. Пару раз я по глупости осталась на таких переговорах, а потом мне снились страшные сны гуманитария, что я сдаю госэкзамены в университете по статистике и нельзя пользоваться ничем, кроме как своей головой. Нет, я туда точно не пойду. А рыжему императору, по-моему, эта гадость по душе. Извращенец чешуйчатый.

Подумав, что спать я пока не хочу, а вот от прогуляться на любимое озеро я бы не отказалась. При такой жаре, я бы вообще из воды не вылазила, а отращивала бы себе плавники и хвост.

Забежав к себе, я переоделась в неприметное платье. Если кто-то меня и встретит, посчитает служанкой. За три года я поправилась, округлилась и немного осветлила волосы настоями трав. Теперь даже в женском обличье меня бы никто из прошлых знакомых и родных Литы не узнал. Это было кстати, ведь скоро должен прибыть ко двору мой муженёк, который последние три года провёл в своём герцогстве, объезжая его и придерживаясь официального траура. Он часто разговаривал с Раном по магической связи и я уже привыкла видеть его, прячась во время разговоров так, чтобы он меня не видел. За это время я начала уважать мужа: он был справедливым и разумным правителем, да и Ран его ценил, как и советы, данные им. Я выбросила мысли о муженьке из головы и пошла переодеваться. Мне нравилось опять надевать женскую одежду, чтобы окончательно не забыть, кто я такая. Немного поболтав с Фаей, которая стала настоящей подругой за эти годы, я порадовалась, что она у меня есть уже в который раз. Всё же только Рана, как друга, мне было мало, тем более, что неравенство наших положений всё же было. С Фаей я была сама собой, а не шутом и не громоотводом. Но иногда, как сегодня, мне просто хотелось побыть одной, что не так уж часто случалось.

Выйдя через потайной ход из моей комнаты прямо в лесу, я вдохнула влажный и немного терпкий запах. До дальнего озера было около часа ходьбы, но для меня движение всегда было в радость. Тем более, что сегодня лес был наполнен какой-то негой и ожиданием волшебства. Ветерок легко нашептывал деревьям что-то забавное, а те отвечали ему нежным смехом-шелестом. Где-то в траве между деревьями мелькнул зайчишка с посеребренной луною спинкой. Я даже подавила в себе желание проверить, не приведет ли он меня к источнику со средством от всех болезней, который по поверьям охраняется Лунным Зайцем. В такую ночь казалось возможным все...

А вот и редкие деревьея, между которыми блестело озеро. Я затаила дыхание, стараясь впитать в себя волшебство окружающего мира, стать одной из невидимых обитателей ночи.

И тут на другом берегу что-то блеснуло. Любопытством я страдала всегда и, затаившись в кустах, я посматривала на противоположный берег, который лежал как на ладони, но пока ничего интересного не происходило. Может быть, я ошиблась и ничего там нет. От воды тянуло прохладой, и я поежилась. Всё же вот так сидеть в кустах не весело. Вдруг ночной лес затих: на другом берегу показались какие-то блики между деревьями, через несколько секунд перед водой стояло несколько белых животных, которые напоминали смесь лошади и оленя. Их лоб был украшен витым рогом, который казался вырезанным из цельного адаманта. Единороги не замечали ничего вокруг, они были поглащенны своим танцем в лунном свете, частью которого они по своей сути и были. Неожиданно самец насторожился и заржал, пять самок бросились назад в лес, а за ними поскакал и сам единорог.

В соседних кустах послышалась возня и прямо перед моим схороном появился какой-то мужчина, судя по массивной тени. Он огляделся по сторонам, выругался и сбросил с руки остатки заклинания, ослепившие меня на мгновенье вспышкой. Я взвизгнула от неожиданности, а незнакомец подпрыгнул на месте, как бодливый козел. Его взгляд остановился на камышах, служивших мне до этого таким надёжным убежищем. Я попыталась броситься в противоположную от него сторону. Мужчину я не видела, но слышала его прерывистое дыхание, похожее на рык, и треск кустов. Этот треск был всё ближе.Не поворачиваясь к преследователю, я опрометью мчалась от этого звука и преследователя, не задумываюсь, чего убегаю. Но почему-то в моей голове встречи в тёмном лесу с огромными незнакомыми мужчинами стояли где-то рядом с опастностью, маньяками и различными ужастиками. Вот я и бежала, не разбирая дороги и не чувствуя боли от бьющих прямо в лицо веток и впивавшихся в босые ноги мелких камешков.

Неожиданно что-то пребольно дернуло меня за косу, да так, что слёзы брызнули из глаз, хорошо хоть, искры не посыпались. Волосы намотались на сучок, крепко вцепившийся в свою жертву. Рык слышался всё ближе. Вот только я никак не могла вырваться из цепких обьятий, но вот наконец-то дерево поддалось — свободна. Но радость и ликование были недолгими. Преследователь быстро приближался, как будто нутром чуя, где я. Чувствуя себя загнанной в угол мышью, я замерла, сжалась в тугой комок и постаралась вести себя не громче мелкого грызуна. Тишина давила на уши и только собственное сердце громыхало набатом. Я не смела поднять голову от колен, чтобы посмотреть, а прошла ли опасность стороной, как ребёнок боится посмотреть в шкаф и проверить, есть ли там чудовище. Страх уже пролился в душе и расползался по конечностям, холодя и лишая их жизни, делая их ватными. Теперь я не могла бы убежать, даже если бы захотела. Но неизвестность страшила меня всё же не меньше. Я решилась поднять голову и тут же пожалела об этом. Прямо передо мною стоял огромного роста и прекрасного сложения мужчина, как я отметила автоматически и немного отстранённо.

Луна светила ему в затылок и я не смогла рассмотреть его лицо, но мне почему-то казалось, что он неотрывно смотрит на меня. Неожиданно незнакомец подался ко мне всем телом и я взгнула тихонько, набирая воздух, чтобы заорать со всей силы. Никто, естественно, не услышит, но другого-то ничего нельзя было поделать. Его руки железной хваткой сомкнулись на моих предплечьях. Он поднял меня так, что моё лицо оказалось прямо перед его глазами и луна светила мне прямо в глаза. Вот так висящей перед ним, как балаганная кукла на верёвочках, я раздумала кричать: ледянящий мою душу ужас изгонял любые мысли из головы. Я почувствовала, что мир вертится звёздным хороводом и как-то удаляется. Я задела какое-то украшение на его шее рукой и непроизвольно сжала его изо всех сил. Лицо незнакомца неожиданно прорезала белозубая улыбка. От этого оскала хотелось оказаться подальше. Стоп!

У меня неожиданно заработали мозги, которые до этого были в обмороке от страха. Со всей силы дёрнув второй рукой за шнурок на своей шее, я выпала в спальне Рана, сжимая в руках украшение незнакомца. Экстренный портал сработал прекрасно, жаль, что вспомнила я о нём так поздно, но что поделаешь, если я выросла в мире без магии и мне не приходят автоматически в голову мысли о её применении. Спальня императора была не самым обычным местом для выхода, но Ран настоял на этом конечном пункте, чтобы знать, что я действительно в самом защищённом месте империи и он всегда может уйти к себе, а вот объяснить, почему он бежит ко мне или куда-то ещё, было бы проблематично. Что ж определённая логика в его рассуждениях была и я тогда не стала спорить, думая, что мне всё равно никогда не понадобится им воспользоваться. Нет же, сижу теперь в спальне рыжего, защищеной похлеще бункера разными магическими плетениями. С благодарностью погладила артефакт телепортации, запитанный на мою ауру, и решила наконец-то рассмотреть другой медальон.

Поднеся к глазам украшение, сорванное с шеи преследователя, я заметила, что пластина из золота с узорной вязью уже слегка потёрлась от старости. Видимо, этой вещи немало лет.

Дверь в спальню открылась и в неё быстрым шагом зашёл Ран.

— Эл, что произошло? — сразу же подошёл ко мне император и начал крутить меня, высматривая, видимо, увечья. — Почему ты восспользовалсь экстренным порталом?

А я просто шагнула к нему в объятья, чувствуя, что вот теперь напряжение отпускает меня и сбивчиво рассказала о случившемся.

— Дай-ка сюда подвеску, — протянул руку Ран и я с охотой отдала ему украшение.

Он повертел драгоценность в руках, потом посмотрел на меня и неожиданно звонко рассмеялся.

— Ох, Эл, — простонал император и я уже подумала, что ему плохо, но он продолжил, задыхаясь от смеха, — я тебя поздравляю, ты опять сбежала от мужа и при этом умудрилась у него стянуть родовой артефакт, безболезненно прикасаться к которому могут только наречённые и жёны.

Я так и села на пушстый бежевый ковёр, не ощущая его мягкости, а лишь раздумывая над тем, что так вот влипнуть, когда я была в шаге от того, чтобы избавиться от собственного муженька, надо уметь. Чёрт!

Глава 5

Гарантия мира: закопать топор войны вместе с врагом.

С. Лец

Ночь после неожиданной встречи с обожаемым супругом выдалась нервная: я просыпалась от любого звука, опасаясь, что это мой благоверный станет ломиться ко мне, сны тоже не радовали разнообразием, хотя... это как посмотреть. Снилось, что меня то сажали на цепь, то в клетку, то приковывали к какой-то холодной глыбе, скорее всего, символизировавшей мужа. Проснулась я разбитой и несчастной. Но вот что стоило этому гаду повременить пару недель? Ему ничего, а мне радость и свобода. Принесла его нелёгкая. Ворча подобным образом и портя самой себе этими мыслями настроение, я уже привычно нацепила на себя образ шута. Сегодня перезвон бубенцов казался мне не задорным, а каким-то грустным и жалобным. Даже с Фаей мне не хотелось разговаривать.

Взглянув на свою кислую мину, которую не могла скрыть даже боевая шутовская раскраска, я наконец-то встряхнула саму себя. Да неужели я не смогу продержаться эти пару недель? Смогу! Я и не такое выдерживала. Вот ещё горе! Самоедство и апатия сменились злостью и даже азартом, пугая уже меня таким непривычным поворотом. Да я эту ледышку так проведу и ему устрою, что он ко мне и близко не подойдёт потом всю жизнь. Я шут, вот и буду его доводить, а он ещё сам сбежит и развода запросит.

Настроение выровнялось и я почувствовала, что вполне готова встретиться со своим 'ещё супругом' и даже жажду этого. Тело зажатое в угол не просто сопротивляется: оно кусается, царапается, орёт и брыкается. Ну погоди, муженёк, сейчас будет и в нашем дурдоме праздник: успокоительное вёдрами и смирительные рубашки живеньких расцветок и модного покроя!

— Так Вы, герцог, утверждаете, что Ваша жена мертва? — с лёгким недоумением смотрел на муженька рыжий.

Слегка помятый и какой-то растрёпанный благоверный заявился на приём к сюзерену с самого утра и огорошил Рана известием, что герцогинюшка таки ушла к предкам, поразив нас с императором до глубины души. Он что, меня вчера за тень отца Гамлета принял?

— А не Вы ли, Садрон, утверждали всё это время, что герцогиня жива? — скептично приподнял бровь Ран, а его тон выразил всю гамму чувст от удивления до даже лёгкого возмущения таким коварством женатого мужчины. Мне даже пришлось сдержаться, чтобы не зааплодировать гениальности друга и выразить живейшую поддержку. — А теперь неожиданно утверждаете обратное. Извольте объясниться, — холодно повелел император.

— Дело в том, что я вчера встретил женщину, которая смогла дотронуться до фамильного артефакта. А Вам, Ваше Величество, естественно, известно, что только предназначенные судьбою могут это сделать. Если бы была жива моя супруга, то никакая другая женщина не смогла бы дотронуться до него, — терпеливо пояснил муж.

Так и знала, что он меня безумно любил. С такой радостью сразу же принял, что первая жена скончалась и замена поспела. Желание выразить свои чувства художественной гжелью в виде синяков по лицу мужа стало почти непреодалимым. Он же ничего обо мне ещё не знает, а уже так рад. Зря. Очень зря.

— Не могли бы Вы, герцог, показать свою семейную реликвию, чтобы я смог проверить Ваше утверждение? — так спокойно произнёс Ран, что я даже не усомнилась бы в его неведение относительно судьбы артефакта.

Муж поморщился, как если бы откусил кусочек лимона.

— К сожалению, прекрасная незнакомка прихватила его с собою, — наконец-то сжато объяснил муженёк, не вдаваясь в подробности.

— Где же Вы встретили свою новую избранницу? — поинтересовался император. Я-то уже знала его, как облупленного, и лёгкий оттенок тона, обычно предвосхищающий пакость со стороны властьимущего, заставил меня насторожиться.

— Вчера в Большом Императорском Заповеднике, — отвёл глаза благоверный.

— И что же Вы, герцог, забыли в нашем Заповеднике? — с крокодильей лаской в голосе продолжил Ран.

— Гулял? — предложил герцог вариант, стараясь выглядеть абсолютно невинным.

— Сандрон, прекратите ломать комедию. В полнолуние допуск в Заповедник ограничен. Только члены моей семьи имеют право там находиться, — гаркнул Ран так, что я даже пожалела, что сижу так близко к нему: теперь в ухе точно будет ещё долго звенеть.

— Ваше Величество, Оракул предсказал, что для будущего моего рода мне необходимо в это время находиться в Заповеднике, — твёрдо глядя в глаза сюзерена, пояснил муж. — Я не успевал связаться с Вами, чтобы получить Ваше разрешение, хотя и искал Вас вчера вечером.

Ну да, Ран ушёл на совещание, а его беспокоить в такой момент, видимо, не посчитали целесообразным даже ради герцога. Да и знали о заседании единицы. Меня больше беспокоит этот Оракул. Вот кому я бы с удовольствием высказала пару ласковых по-русски, из тех, что отличаются непереводимой игрой слов.