Гномка в помощь, или Ося из Ллося

— Русала.

— Да не все ли равно!

— Нет. Будь Нэсс гномом, он бы деньги не вернул, — ответил Регген, и я поняла, что устала и препираться не хочу.

Забрав из кузни подушку, одеяло и тюфяк, что сушился на печи с обеда, я поднялась в комнатку по крышу. Спала без ног, без рук и практически полностью оглохнув к внешнему миру, и проспала бы до утра, если бы в волосы мои не полезло нечто живое, крупное и пищащее.

Крыса!

Это было первое, что я подумала, вскочив с постели. А обернувшись и увидев на подушке красные глаза, я в этом окончательно уверилась. И то, что глаз у твари было на порядок больше двух, значения не имело. Я видела крысу, слышала писк крысы, и совершенно не желала оставаться с ней тет-а-тет, особенно когда эта крыса вдруг подпрыгнула на метр в высоту и поползла по стене.

Святые угодники!

Не к месту вспомнилось, что в поместье вся живность боевая и агрессивно настроенная. Именно поэтому, я вначале попыталась высадить дверь плечом, а потом уже вспомнила, что она на ключ закрыта... затем, что на щеколду... а после, что ее блокирует еще и комод. Словом, когда я выскочила из комнаты, страх мой был настолько велик, что столкнувшись в коридоре с крупным щенком, я вцепилась в него двумя руками.

Ну и пусть, что он лобастый как борцовский пес, желтоглазый как волк, а пасть его полна зубов, коими не каждый оборотень может похвастать. Главное, он здесь, и вполне возможно голоден, а значит, задушит поганую крысу.

— Фас ее! — дала я команду, когда красноглазая тварь вылезла в коридор и издала противное 'Пиу-пи'.

— Гр-р! — рыкнул мой защитник и позволил ей уйти.

— А но... А ну стой! — крикнула я.

Но вопреки приказу крыса еще быстрее побежала прочь. Легко спрыгнула с потолка на стену и, мелькнув на фоне окна, кажется, махнула мне лапкой — одной из восьми. Паук?! Это, а еще и то, что щенок вцепился зубами в подол моей сорочки, остановило преследование в самом зачатке. Не совсем разобравшись, кто меня разбудил: крыса или паук, я обернулась к новому знакомому и уперла руки в боки.

— И как это называется? Мало того, что сам ее не придушил, так и мне не дал.

В ответ он потянул меня к лестнице и даже с места сдвинул, а потом я уже сама за ним пошла, ибо слышать треск сорочки и знать, что она последняя, было неприятно. Особенно в свете, того, что все закупки мои будут проходить в присутствии одержимого надзором Реггена. И надо же, словно прочитав мои мысли, щенок размером с теленка уверенно потянул меня в сторону кузни. Поскребся в дверь, дождался, пока я открою и отступил, освободив меня от своих зубом и таки наградив парой дырок в сорочке.

— Ну, спасибо! — от всей души поблагодарила я. На что он с грозным 'Гр-р' мордой указал на распахнутую дверь, мол — иди.

Я и пошла, и чуть не наступила на графа-задохлика лежащего у порога. От проломленного черепа и сломанной шеи его спасло одно единственное болезненное 'О-о-о', что я услышала за миг до того, как опустила на пол ногу.

— Регген?!

— Ося?.. — выдохнул едва слышно с ноткой надежды в голосе.

— Что с вами?

— Мне пло-о-охо.

— И с чего бы это? Вы так мало съели... и так много оставили, — не сдержалась я от сарказма, — только муку и крупу, ах да, еще и капусту.

Мне были памятны не сделанные пельмени, отбивные и беляши, лапша, холодец и суп из куриных ножек, салат из огурцов и помидор, маринованные баклажаны, картошка как пюре, так и жаренная, а еще ягоды из которых я уже не сделаю ни компот, ни кисель, ни настойку. Про яйца и молоко вспоминать не хотелось, ведь я так рассчитывала на блины и оладушки. Именно поэтому с капелькой злорадства я сказала Реггену:

— Так вам и надо!

— О-о-ося, ну ты и Зло-о-ося, — простонал болезный и попросил воды.

Чистой не дала, капнула кое-чего из своей аптечки, а потом долго слушала, как задохлик ругался между приступами 'бэ'. Ближе к утру лицом зеленый и измученный он меня все-таки поблагодарил, правда, сделал это своеобразно. Пообещал прибить, но позже. Иначе сказать, дал разрешение на дальнейшую травлю, чтобы это 'позже' отсрочить.

— Вот глупый!

— Что ты сказала, — прохрипел маг покосившись на меня.

— Ничего нового, — хмыкнула я и улыбнулась. — Когда затариваться пойдем?

— О-о-о, — простонал он и уснул, а может в беспамятство впал, кто знает этого болезного.

Я его не знала, а потому каждый час проверяла ток крови и температуру тела.

С одной стороны: на кой он мне сдался, развернись и беги, с другой — куда бежать, если некуда. За два месяца в столице единственная отрада — предательница-кадров Турри и Регген с его 'гостеприимством'. Не появись одержимый на пороге агенства, у меня бы в тот день сгорела не только одежда, но и надежда на светлое будущее. А так хоть какие никакие, а крупицы счастья все же есть. Аж, целых две: крыша над головой и бесплатные порталы. Самого Реггена я из списка вычеркнула задолго до приступов обжорства и расточительности, когда он потребовал 'свои' пять монет.

Я, конечно, гномка, но и из него рыцарь еще тот! Впрочем, зря я его в бессовестности обвиняла. За весь день задохлик проснулся лишь два раза и оба раза по нужде, справить которую он полз самолично. Ни предложение о помощи, ни заранее принесенный горшок, не смогли остановить Реггена на пути к цели. Правда, сделав свои дела, он у этой цели засыпал, и не будь у меня помощника, таскала бы я мага сама от нужника до тюфяка. И вот что удивительно, только маг закрывал глаза, щенок появлялся в дверях, и наоборот, стоило задохлику вздохнуть, просыпаясь, щенка как не бывало. И не только его. Слизняки и пауки попрятались тоже и даже признаков жизни не подавали. Ни новой блестящей дорожки в подвале, ни паутинки под потолком. Все замерли, словно выжидая, ну и я вместе с ними.

А чтоб время впустую не прошло, взялась за теоретический подсчет студенческого пайка, раз на практике он провалился. И как не пыталась я соблюсти соотношение вкуса, качества и цены, так и не смогла. За тридцать четыре медяшки получалось либо меньше блюд, либо хуже качество, либо порции мельче прежних — никакой конкуренции академической столовке, хоть берись пирожки пеки из капусты, отобранной у слизняков. Мука дорогая, зато начинка почти бесплатная. Одна луковица, четверть кочана капусты, масла в общем пять-шесть ложек, и вот тебе двенадцать пирожков на двадцать восемь медяков и на шесть оставшихся половник нормального компота... Или не нормального чая с веточками вишни и малины, березовыми сережками, ромашкой, мятой, липой, шиповником, кизилом и даже дубовой корой.

Вспомнила о дубе, а вслед за ним и о дубовой палице, оставшейся в суде, как вещдок, вздохнула тяжко и окончательно пробудила задохлика. Щенок мгновенно исчез, граф устремился к цели, в этот раз не ползком, на четвереньках. Болезному явно стало легче. О чем он заявил по возвращении, держась за стенку и стараясь унять дрожание в коленцах.

— Ося, я очень сожалею, что ты не мужчина.

— Я тоже. С такой радостью дала бы вам по шее.

— За что? — возмутился он и, держась за полки, медленно направился к шкафу. И правильно, по кузне ползать сподручнее было в портках, а вот разгуливать лучше в брюках.

— За порчу продуктов, срыв опытной работы и пустую трату денег!

— Что значит, пустую?!

— А вы еще скажите, что еда пошла вам впрок. Ползолотого псу под хвост и сорок медяшек туда же.

— Ну, Злося из Ллося подожди...— прохрипел он, открывая шкаф, и уже его глубинам сообщил: — приду в себя, поговорим.

— О вашем обжорстве?

— О твоем нахальстве, — рыкнул он и закашлялся.

— Водички? — с тревогой предложила я.

— Спасибо, не надо. Твоей водички я уже попил... — ответил Регген и попросил меня выйти.

Вот только стыдливость его ему же боком и вышла. Только я закрыла дверь и отправилась к лестнице, как сзади раздался грохот и почти сразу же из-за поворота выглянул щенок.

— Упал? — спросила я и получила кивок.

— Шишку набил? — Кивок повторный.

— Так может не трогать. Глядишь, к утру дойдет...

— Гр-р! — ответил щенок, и я отправилась спасать задохлика.

Брюки я на него натягивала под сиплое 'Не надо я сам', рубашку застегивала под мрачное 'Я попросил бы не трогать...', а листы капусты к шишке прикладывала под сердитое 'Хватит смеяться!'.

— Ну, знаете, это трудно. У вас тут третий глаз намечается, и я все думаю, это будет второй левый, второй правый или новый вид — срединный.

В ответ маг сердито засопел и поджал губы.

— Не стоит расстраиваться, — увещевала я. — Лучше приобрести, чем потерять.

— Ранее я бы согласился с этим, но не сейчас. — И отодвинув меня от себя, попросил: — Уйди.

— Из Бурфо? — уточнила я.

— Из мастерской.

— Вообще-то тут у вас еще и спальня, кухня, кабинет...

— Ося, — прошипел он, и я подчинилась.

А ночью пошел дождь.

5.

В виду крайней слабости мага, уйти он не смог, а потому спали мы вместе: я, задохлик и щенок. Последний явился ближе к полуночи и исчез в утренних сумерках, едва Регген всхрапнул и по глупой привычке решил меня обнять.

— И все-то вам хочется с носом расквашенным ходить, — пробурчала я, и наглая рука остановилась на полпути к моей груди.

— Ося? — прохрипел маг.

— Она самая. Живая и даже не покалеченная.

— И это после второй ночи новолуния, — заметил он с неподдельной радостью.

Тут я вывернулась из его объятий, чтобы сообщить:

— После третьей, вторую вы пробле...

— Спасибо что напомнила, — процедил он, прожигая меня взглядом.

— О, можете не благодарить. Ваше спасение было действительно приятным делом. Еще никогда я не получала столько удовольствия...

— От чужих страданий? — вопросили у меня.

— От скорого возмездия.

— Опять продукты вспомнишь? — заломил он бровь и посмотрел с ехидцей.

— Тросточку, — хмыкнула я. — А продукты вы мне еще отработаете.

— Надеюсь, дегустатором?

— Надейтесь!

Уже через полчаса размазывая по тарелке чуть присоленный вареный рис, Регген понял, как промахнулся в своем предположении. Он голодным взором осмотрел кузню на наличие мясного. Понятное дело, ничего не нашел и печально воззрился на меня.

— А что-нибудь еще к каше есть?

— Вода, — ответила я, не отвлекаясь от правки списка.

— А более сытное? — протянул маг с жалобной ноткой, словно это не он умял все позавчера.

— Салат... капустный.

— Воздержусь.

— И правильно, от него вам будет хуже. А вот каша в самый раз, — сообщила я, активно вычеркивая из прошлого перечня покупок мясо, сало, подчеревок, рыбу, птицу, яйца и молоко. Оставила ягоды и дрожжи, добавила лук, секачку для капусты и бутыль с маслом подсолнечника.

— Сомневаюсь, что эта каша мне понравится.

— Не понравится, но выхода нет. С этого дня вы на злачной диете.

— Это еще почему? У нас разве кончились деньги?

— Не кончились. Просто я ничего сверх меры не куплю и в очередной раз объесться вам не позволю. Нет продуктов, нет проблем. Нет проблем, нет упреков в жестокости.

— Я в таком не упрекал...

— Скоро будете.

Так оно и получилось. Едва мы вышли из портала в деревеньке Тминь, что соседствовала с Ллосем, Регген заговорил о моем жестокосердии, упрямстве и редкой гадости. А вокруг бурлила жизнь, то бишь рынок! Торговцы развешивали над прилавками сладости и копчености, расставляли румяную сдобу, сладким сиропом заливали фрукты, варили пиво и киселя, дарили покупателям алые ленточки и поздравляли с первым днем первого зимнего месяца.

— Это ярмарка! Деревенская зимняя ярмарка Благодати! — стенал задохлик, в отчаянии прижимая к груди трость и пустую корзинку. — Праздник почитаемый всем народом Дагатии... День благодарности за плодородную землю и хороший год! Лучший день месяца, единственный день в сезоне, когда можно и нужно пировать!

— Да-да, — покивала я в такт его словам, но и не подумала согласиться.

— Ося, тут такие запахи, — заметил несчастный отравленец, едва научившийся твердо стоять на ногах, — вкусности, сладости... Пиво, в конце-то концов! — воскликнул он, остановился и с вожделением добавил: — Мясные колбаски. Сочные, манящие, только с огня.

— Да-да...

— Ос-ся! — взвился маг.

— Да хоть Злос-ся, — перекривила я и в который раз напомнила: — Вы на диете, Регген!

— Но так нельзя! Я голоден.

— А кто вам виноват?

— Ну, знаешь... с меня хватит, — процедил он сердито, развернулся и пошел в направлении лавок.

— С меня тоже хватит, — решила я, но не смогла не задать последнего вопроса: — Регген, а вы какой цвет предпочитаете, белый или черный? Мне-то все равно, гроб закрытым будет, но коли вам в нем лежать...

— Что-что? — маг решительно вернулся назад. — Я не понял...

— А чего непонятного? Все просто: огласите последнюю волю покойного и ешьте, что хотите.

— Так я?.. — начал он и сглотнул.

— Так вы, — подтвердила я и забрала корзинку из дрогнувших рук задохлика. — К слову, не желаете передать мне права на поместье и хоть что-то рассказать про щенка.

— Какого щенка? — осип вдруг он.

— Который прячется, едва вы проснетесь. Не знаете такого? — поняла я по недоуменному взгляду мага и пожала плечами, — а он за вас переживал, сторожил, защищал... Так он не ваш? Нет? Тогда будет мой!

Толкнув дверь лавки с ножницами и иглой на вывеске, я вошла в светлое помещение, приветственно махнула продавцу и проникла в святая святых швейной мастерской, что скрывалась портьерой. Скользнула взглядом по деревянным панелям стен, ажурной ковке примерочных и торговых полок, по диванчикам и пуфам, стойке с резными вензелями и задержала дыхание, чтобы скрыть завистливый вздох.

Вот как нужно собственное дело развивать, вот куда нужно деньги вкладывать, чтоб они полноводным потоком текли и не только карманы, но и счета в банке наполняли. Вот она истина! И если раньше у меня с личным делом трижды ничего не вышло, то теперь я верила в прорыв, победу и Реггена, с которым можно договориться. Именно поэтому я решила восстановить свой гардероб, а так же приобрести форму продавца: с чепцом, фартуком и десятком белых перчаток — визитной карточкой чистой на руку торговли. Здесь же я намеревалась оставить заказ на сапоги и узнать последние новости из Ллося до того, как обо мне доложат свекрови.

Но едва я заказала все необходимое, рядом со мной открылся портал, и мрачно взирающий из него задохлик предложил поторопиться с выбором.

— Только не говорите, что вы уже успели отведать колбаски.

— Нет, тут за колбаской прибыла знакомая тебе... дама.

— И вы ее испугались? — вопросила я, старательно скрывая накатившую вдруг панику.

— Я вспомнил, куда ты от нее в прошлый раз убежала, — ехидно ответил он и пальцем поманил меня к себе.

— Но я еще ничего не узнала...

— Осенька! — раздалось от двери мастерской, и спровоцировало мой прыжок в объятия мага.

Он меня не только удержал, еще и на руках подкинул, чтобы затем аккуратно поставить на каменную мостовую еще одной соседствующей с Ллосем деревеньки. Здесь так же проводилась любимая во всей Дагатии ярмарка, но была она в основе своей рыбной. А еще здесь продавались лучшие сковородки и чугунки. Как раз то, что мне нужно было приобрести.