| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Пойдемте скорей, представление скоро начнется!
Кивнув, Тоги послушно двинулся за ней. Томми и госпожа Линда взглянули на него вопросительно и пошли следом.
Джилл откинула край полога и провела друзей в шатер, прямо под большую трибуну, сколоченную наскоро из оструганных досок. Размещаться пришлось прямо на песке, а вид на сцену прерывался частоколом свешанных со скамьи ног.
Тоги мало волновали подобные неудобства, Томми тоже был вполне доволен, а бедная госпожа Линда и вовсе прослезилась, вновь вспомнив свое цирковое прошлое.
Устроив новых знакомых под трибуной, Джилл куда-то улизнула, а потом вернулась с большой горстью сахарных леденцов.
— Вот! — она протянула по одной штуке Томми и обезьяне. — А это тебе, — остальное сунула Тогги, — ты ведь больше всех!
Началось представление. Цирк наполнился яркими вспышками света, барабанным боем и гомоном труб. По арене помчались собаки и лошади в ало-зеленых шлеях с высокими плюмажами на загривках и головах. Замельтешили под куполом акробаты, силачи заиграли стальными гирями, а карлики-шуты принялись брызгать на зрителей из наполненных водой бычьих пузырей.
Когда на сцену вышел высокий черноволосый человек и принялся плести в воздухе кружева из синего пламени, Тоги настойчиво принюхался к нему, силясь понять, кто перед ним — маг или обычный факир. Он даже спросил об этом Джилл, но она ответила, что черноволосый — простой фокусник, хотя и знает пару колдовских секретов владения огнем.
После очередной выходки шутов на арену отправилась сама Джилл. Она выехала на верхом на рогатом коне, том самом, которого поила в озере при первой встрече с Тоги. Теперь он и впрямь здорово походил на единорога: хвост вился змеей, шкура казалась серебряно-белой и даже копыта были раздвоенными. Лжеединорог помчался по кругу, а девушка на его спине принялась выделывать невероятные акробатические па. Потом она спрыгнула на утоптанный песок и заиграла на флейте, заставив рогатого коня встать на задние ноги и закружиться в танце...
Представление закончилось на закате. Тоги, Томми и госпожа Линда по настоянию Джилл просидели под трибуной до тех пор, пока зрители не покинули шатер все до последнего.
— Как же их много, — вздохнул с удивлением Томми, — откуда они? Я думал, что места здесь безлюдные.
— Приехали из близлежащих селений. Зрители всегда слетаются на представление, как бабочки на огонь — в том магия цирка.
— Хороший у вас цирк, — не стал спорить шарманщик. — Я бы остался тут вместе с госпожой Линдой. Взгляни на нее, Тоги, я давно не видел ее такой счастливой.
— Вы можете остаться, — сверкнула зубами Джилл, — если хотите, я провожу вас в фургон матушки Миртэй и попрошу принять в труппу.
— Это было бы здорово, — тут же просиял Томми, — не будем терять времени. Веди нас, Джилл. Тоги, а ты что скажешь?
"Я тоже останусь" — удивив самого себя, произнес дракон.
Что заставило его произнести эту фразу? Может быть отсутствие каких-либо четких планов на будущее, а может приятная компания, которой ему совершенно не хотелось лишаться, а может... Может и что-то еще.
Они выбрались из-под полога и, обойдя шатер, двинулись через ряды повозок-кибиток, возле которых суетились после представления циркачи. Почти никто из них не обращал внимания на спутников Джилл, даже на Тоги, будто бродящий средь лагеря дракон был тут самым обычным делом.
А вот Тоги рассматривал циркачей с нескрываемым интересом. Он впервые посетил цирк, и его здорово удивили странные местные обитатели: бородатые женщины, раздутые шарами мускул силачи, крошечные карлики, носатые горбуны, ловкие, словно кошки, канатоходцы, и гибкие, как змеи, танцовщицы.
За жилыми кибитками стояли в два ряда клетки с животными. Это были огромные фургоны, чьи обитатели смотрели на мир сквозь толстые прутья прочной, зачарованной решетки.
Тоги остановился, гладя в таящуюся внутри первого фургона темноту.
"Там оборотень, настоящий" — сообщил он Джилл изумленно.
Циркачка благодушно кивнула, а потом, махнув рукой на остальные клетки, стала перечислять:
— Тут живет грифон, тут химера, тут гигантский медведь, там пещерная гиена, здесь гуль, — она кивнула на завешенную тяжелым пологом решетку, — правда, его не кормили уже много лет, поэтому он все время спит. Тут сфинкс непомнящий своего прошлого, мы нашли его на морском берегу у Темноморского моста. Моего единорога ты уже видел, а в этой клетке раньше жил огромный барс, но он умер от старости. Его шкурой я теперь укрываю в холода свою кибитку.
— А это кто? — ноздри дракона напряженно затрепетали.
Последней в ряду клеток стояла большая повозка. В ней находился ящик из плотной зачарованной стали. Внутри него была земля, в которой застыло нечто... Тоги не мог учуять зверя, но запах от него шел особый — дух ярости, ненависти и забытой древней мощи, скованной усиленным неведомыми чарами металлом.
— Это фея, — понизив голос, ответила Джилл. — Не советую приближаться, у нее дурной характер.
— Удивительное место, — пораженно огляделся Томми. — Надо быть сильным чародеем, чтобы приручить всех этих монстров.
— Матушка Миртэй — великая колдунья. Ее дар — повелевать волшебными тварями, светлыми и темными. Даже Бессмертное Дитя — единорог однажды покорился ей....
Матушка Миртэй ожидала их в самой последней повозке. Это была небольшая крытая тканевым пологом кибитка, возле которой паслась пара черных мулов. На серой ткани, укрывающей жилище хозяйки цирка, охрой были нарисованы охранные знаки.
Тоги вспомнил, что некоторые из них ему когда-то чертила на песке Нарбелия. Среди красно-оранжевых кругов, палочек и загогулек, дракон различил "защитную звезду", "верхнее солнце" и "нижний полумесяц". Насколько он мог вспомнить, "защитная звезда" охраняла от бесконтрольного, природного колдовства, "верхнее солнце" притягивало удачу, а "нижний полумесяц" лишал силы темных тварей подлунной стороны.
"Ладно, посмотрим, что за колдунья здешняя хозяйка, надеюсь, ей не хватит ума и дерзости попытаться закрыть меня в клетке, как остальных здешних бедолаг" — подумал Тоги.
Мысль получилась слишком "громкой", и ее услышала Джилл.
— Матушка Миртэй держит силой только гуля, оборотня и фею, но они сами виноваты — бросались на людей и резали тягловый скот, — пояснила дракону циркачка, и голос ее прозвучал немного обиженно.
"Может, стоило отпустить их?" — продолжил Тоги.
— Они должники матушки Миртэй, и должны отработать в цирке указанный в договоре срок.
"Значит, существует договор?"
— Конечно. Или ты думал, что все существа, сидящие в клетках — пленники? — голос Джилл стал еще более обиженным
"Просто я подумал, что меня тоже запрут в клетку, а мне этого бы очень не хотелось" — попытался отшутиться Тоги, но шутка вышла неважной и лишь подбросила дров в огонь.
— Если хочешь остаться — придется, — по-кошачьи фыркнула Джилл, и на ее напудренных для представления щеках выступил румянец. — Это будет твоей работой — изображать злого монстра, запертого в клетке на потеху людям.
"Вот как, — Тоги сделал жуткую морду: раздул ноздри и растянул губы в страшном оскале, — я согласен"
Он легонько толкнул Джилл головой в плечо, отчего она пошатнулась, но тут же рассмеялась и в шутку стукнула дракона кулаком по носу.
— Заходите, — обратилась она ко всей компании просителей, — и помните, матушка Миртэй не любит долгой и пустой болтовни...
В кибитку прошли только Джилл, госпожа Линда и Томми. Дракон, дабы не создавать тесноты, остался снаружи, а в дверь просунул голову.
Цирковая хозяйка оказалась тучной дамой с алыми волосами и сильным южным акцентом. Томми простодушно принял ее за темноморку, а чуткий Тоги тут же сообразил, что матушка Миртэй вовсе не женщина, а кошка, вернее, существо, которое в этих местах принято называть холь.
Выслушав цель позднего визита, холь оглядела визитеров и, подумав, кивнула:
— Хорошо, я возьму вас. Должно быть, вы умеете делать что-то особенное, раз пришли наниматься в мой цирк?
— Конечно умеем, — заверил ее Томми. — У меня есть шарманка, и я неплохо играю на ней.
— Где же твоя шарманка? — матушка Миртэй требовательно посмотрела на паренька.
— Я спрятал ее в камнях, когда отправился на чудесное представление, дайте мне десять минут, я ее принесу, и ваши прекрасные уши насладятся чарующими мелодиями...
— Ясно, маленький льстец, — толстуха, не дослушав, отмахнулась круглой, как кошачья лапа, ладонью. — Будешь играть на площадях и зазывать народ. А ты что умеешь, старая? — обратилась она к госпоже Линде.
Та не заставила себя ждать. Картинно заулыбавшись во весь рот, подпрыгнула и прошлась колесом от порога до стола, где восседала на бархатном пуфе толстуха-холь. Подхватив со стола гусиное перо, обезьяна взмахнула им, и на пол прямо из воздуха высыпалось несколько камней и каштанов.
— Ну, хватит, хватит, — хозяйка с довольным видом похлопала в ладоши. — Вижу, что ты одна умеешь больше, чем добрая половина моей труппы. А ты зачем пришел? — она проницательно взглянула на Тоги.
"Готов сидеть в клетке и пугать незадачливых посетителей" — ухмыляясь во всю физиономию, ответил тот.
— Хорошо, так тому и быть, — кивнула холь.
Она порылась в столе, достала оттуда три листа серой, пожелтевшей на краях бумаги. Потом протянула руку госпоже Линде, которая все еще сжимала в ругах позаимствованное со стола перо.
— Каждый из вас должен подписать со мной договор...
Когда договора были подписаны, матушка Миртэй хлопнула в ладоши, вызвав к себе двоих карликов, которым велела распределить новых артистов в повозки:
— Паренька с обезьяной поселите пока в грузовом фургоне, где возим реквизит и костюмы. Пусть заодно старое тряпье по сундукам разберут — все польза. А ты, дракон, займешь клетку старого барса. Уж не обессудь — это теперь твое основное рабочее место. Запирать тебя силой там никто не будет, так что считай, что это твои новые апартаменты....
Так, Томми и госпожа Линда ушли за карликами к своему новому жилью. Тоги остался с Джилл.
— Ну что? Я пойду спать. Вон твоя клетка — она не заперта.
"Я не хочу спать — не устал" — отказался от приглашения Тоги.
— Тогда проводи меня, — улыбнувшись, попросила Джилл.
"Хорошо."
Вместе она дошли до кибитки, в которой коротала дни юная циркачка. Это была совсем маленькая повозка, которую, как выяснилось, возил знакомый лжеединорог. Он стоял тут же, привязанный за недоуздок к раскидистому резнолистному клену.
"Во время представления твой конь и вправду сильно походил на единорога" — удивился Тоги, разглядывая ставшего вновь обычным белого жеребца.
— Это моя личная хитрость — радостно похвасталась Джилл. — Я ему хвост жгутом свиваю, внизу оставляю кисточку, а копыта черной краской расчерчиваю пополам, чтобы казалось, будто они как у козла раздвоенные. Я сама весь этот грим придумала, так что матушке Миртэй даже морок не приходится накидывать!
"Здорово" — честно восхитился Тоги, глядя, как Джилл стирает с копыт коня краску, а потом принимается расплетать хвост.
Закончив с конем, она нырнула в кибитку и спустя минуту вернулась оттуда с ведром воды и большим тазом. Присев на корточки, стала смывать над тазом грим, отчего по лице ее, по шее и груди потекли белые ручейки от размытой пудры.
— Ох, чуть костюм не запачкала!
Джилл рассеянно всплеснула руками, а потом скинула с себя цветастую блузку с пышной, украшенной кистями юбкой, оставшись в куцых полотняных штанишках и коротенькой, обрезанной выше пупа, нательной рубашке. Тело ее было гладким, золотисто-смуглым и слишком мускулистым для девичьего.
От представшего взору зрелища Тоги смущенно отвернулся. Не будь его голова сплошь покрыта чешуей, он бы заметно покраснел, быть может...
Джилл не заметила того эффекта, который ее неожиданное разоблачение произвело на стоящего рядом дракона. Она невозмутимо поплескалась в тазу, а потом, подхватив на согнутую руку свой сценический наряд, кивнула Тоги.
— Ладно, уже поздно совсем, я спать пойду. И ты иди. Помнишь, где твое новое жилье находится?
"Помню", — не поднимая глаз, ответил Тоги и потрусил вдоль рядов к звериным повозкам.
Весь недолгий путь его терзали сумбурные чувства. Смутился при виде девушки — с кем не бывает? Да с кем угодно бывает, но только в том случае, если и ты человек, ну, или кто-то подобный. Но он-то, Тоги, вовсе не из людской породы.
Бррр... Дракон рассеянно помотал головой, остановившись возле барсовой, а теперь уже своей собственной клетки. Принюхался — запах чужого зверя приглушался ароматом листьев лимонницы. Клетку мыли после предыдущего жильца.
Особой брезгливостью Тоги не страдал, а вот осторожностью не пренебрегал. Перед тем, как забраться внутрь, он деловито пошатал решетку, которая оказалась очень слабой, почти бутафорской, потом с легкостью скусил с двери петли для замка. После этих нехитрых процедур он забрался на лежак из свежей соломы и уснул вполглаза.
Нельзя сказать, что Тоги циркачам не доверял — опасность он умел чувствовать, как говорится "в воздухе", и здесь ей пока не пахло, просто привык жить на воле один и пока что ощущал себя не слишком уютно.
* * *
Как и сказала мертвячка, находился черный рынок глубоко в пещерах под скальной грядой. Там, под землей, с незапамятных времен были проложены ходы, часть из которых вела на юг, а часть на восток. Поговаривали, что восточные отводы тянутся до самого Апара, и когда-то давно по ним перевозили контрабанду. Теперь же потайные карты потерялись, а приметы, по которым нужно ориентироваться позабылись, став легендами.
Будучи уверенной, что Учитель рано или поздно отправит ее под землю, идти Таша вызвалась сама и, увязавшись за Криспеллом и Шагрэем, уверенно двинулась по тропе ведущей из афмитеатра на юго-восток.
Путь вышел недолгим, но жутко запутанным: тонкая, почти в след, тропа петляла и ветвилась, бросалась с круч в обрывы и натягивалась по хлипким доскам подвесных мостов, раскачивающихся над ущельями с бурлящей на дне водой. Таша даже заволновалась, что при случае сама вернуться назад не сумеет — запомнить все путевые приметы за раз она не смогла.
Шагрэй и Криспэлл шли уверенно и бодро. Их настрой успокоил принцессу, и она попыталась расспросить Учеников про место, в которое лежит их путь.
— Черный рынок — отдушина для любого некроманта, — мечтательно произнес Криспэлл, закатывая глаза и жмурясь на яркое солнце.
— Ага, — скептически пробурчал мрачный Шагрэй, — хороша отдушина, лишь когда золото в карманах позвякивает.
— Так на то ты и некромант, чтобы полные карманы золота себе заработать. Не дешевое все же ремесло, — возмущенно воскликнул рыжий Ученик
— Ага, — монотонно повторил его спутник, — только на рынке твоем для анатомиста больше интереса, чем для некроманта. Труха да потроха!
— Так чего ж ты со мной туда пошел? — тут же недоверчиво взглянул на апарца Криспэлл.
— От скуки, не все ж в общине сидеть, а так хоть людей посмотрю да себя покажу.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
