Долг жизни. 2 часть. Пёсья верность

Он приготовит другое тело. Леди понравится.

Веррин считал состояние Кицу. Тому остро требовалась пища, значит, следует ожидать прошения о внеплановой охоте. Мальчик каждый раз наивно надеется обойтись четвероногой едой. Просит, умоляет...

Глупый мальчик. Прекрасная пара для глупой девочки. Пара. Веррин спрятал выскочившие когти.

Люди в городе Хранителя неприкосновенны. В "его" городе. Будто демону нужен этот паршивый городишко.

Пока нужен. Веррин задумался, какую куклу скормить зверю. Куклы не интересны Миро, они уже не принадлежат "его" миру.

Мальчик лежал, кутаясь в два одеяла. Озноб и температура надежно держали в кровати, что не могли сделать уговоры матери. Мальчик смотрел в сторону окна. Смотрел и слушал. Птица прилетела сегодня. Снова. Он слышал, как её коготки скребут по скользкому от наледи подоконнику. Птица постучала в окно, прося покормить. Мальчик вздохнул. Мама запретила открывать окно.

С утра он приберег для своего нового друга кусочки свежего хлеба, несколько орехов, горсть семечек и шоколадную конфету. Мама сказала, что птицы не едят конфет. Глупости. Его гостья или гость, благодарно поблескивая глазами, охотно принимала любое угощение. Чёрная ворона аккуратно брала подношение с ладони, и ела она тоже аккуратно: не царапая кожу острым клювом и не оставляя после себя крошек. Птица держала за пальцы своей лапкой и подмигивала одним глазом, словно у них была какая-то общая тайна. Одна на двоих.

Мама запретила. Мальчик покосился в сторону двери и снова уставился на штору. "Прости, мне нельзя, нельзя", — прошептал он. Мальчик не видел, что происходит на улице, но представлял, как, жалобно каркая, мечется вдоль стекла его гостья. Стук становился настойчивее и настойчивее с каждой секундой. Лежать и ничего не делать мальчик не мог.

Когда его мать, заслышав шум, заглянула в комнату, то её взгляд упал на одеяла — под ними никого не было. В выстуженной улицей комнате было пусто.

Хрупкие женские руки оказываются наделенными недюжинной силой, если повод веский. Удержать брыкающегося и отбивающегося ребенка намного сложнее, чем того, кто доверчиво обхватывает тело матери руками и ногами. Малыш кричал и плакал. А она тащила его в тепло, не замечая текущих по щекам слёз и дрожащих от напряжения пальцев.

— Удержать. Только удержать, — думала женщина, снимая сына с карниза.

— Пусти! Пусти меня! — мальчик бил ногами по воздуху, захлебываясь криком. — Она кушать хочет! Пусти!

Глава 4. Охотники

Он проспал её уход. Осознание данного факта подбросило Кицу в воздух. После водных процедур и плотного завтрака пришлось возиться с феном. Низкий уровень энергии в теле не позволял допустить сумасбродной прогулки с мокрой головой. Порыкивая от нетерпения, оборотень проворно натянул на себя джинсы, свежую футболку и кроссовки, чтобы не привлекать излишне любопытных взглядов, пришлось накинуть зимнюю куртку. Дверь громко хлопнула за его спиной, когда Кицу энергично соскочил с крыльца.

Частицы запаха парили над землёй, они не несли ноты, сигнализирующие о беспокойстве или страхе, и Кицу немного успокоился. Железо, машинное масло и бензин не могли отбить Касин аромат. Оборотень повторил её маршрут. Она вырулила от автостоянки к парку, не спеша проехала мимо кинотеатра до большого торгового центра, стоящего на самой границе их района, минут двадцать (судя по концентрации запахов) стояла на одном месте, затем, по всей видимости, сорвалась с места, и дальше след метался по улицам, словно бешеная собака.

Кицу снова ощутил ведьму возле парка. Железный конь, криво брошенный возле заснеженной обочины, остывал, отдавая тепло двигателя морозу. Дыра в заборе выглядела чернее обычного. Шаги оборотня стали невесомее — лапы почти не проваливались в снег рядом со знакомыми отпечатками сапог.

Дубы, опять дубы. Кружащийся снег. И девушка в самом центре образованного стволами треугольника. Ветви почти обнимали её, мешая рассмотреть подробно, происходящее на поляне. Пёс, не таясь, наблюдал за Касей. Она хмурилась, мотала головой, заламывала руки, кричала. Ветер кружил обрывки фраз, не позволяя им выйти за очерченный разошедшейся метелью круг. Снежный заслон становился всё плотнее. Оборотень терпеливо ждал. Казалось, кто-то отсек клочок парка от внешнего мира, надежно скрыв даже проблески ауры. Кицу видел только очертания девичьей фигурки и снег. Бесконечный падающий снег.

Зверь ждал так долго, что плотная шкура на его груди успела превратиться в панцирь из инея. Когда завеса расступилась, выпуская Касю, пёс не пошевелился, только крайне внимательно следил за вышедшей из метели девушкой. Глаза, слишком тёмные, чтобы принадлежать Касе, равнодушно скользнули по тому месту, где стоял на страже оборотень. Скользнули и не задержались. Ведьма прошла мимо. На один короткий миг, слишком короткий, чтобы Кицу был уверен, что ему не померещилось, он увидел за ней кого-то, высокого, не по-человечески вытянутого вверх, со светящимися золотисто-коричневыми глазами.

Зверь внутри человека тут же ощетинился, готовясь перейти сразу в ипостась адского пса. В морду болезненно ударил фонтан снега, он обхватил тело зверя целиком, пробрался внутрь и будто заморозил лаву вместо крови текущую в жилах всех созданий из Преисподней. Время остановилось. Стужа полонила оборотня. Лютая, обжигающая. Ему начало казаться, что кровь превращается в базальт и потрескивает, грозя вот-вот раскрошиться.

Когда Кицу пришёл в себя и снова смог ясно видеть, метель уже стихла, будто её и не было вовсе. Ведьма стояла и смотрела на него. В синих глазах не было никакого выражения.

— Иди за мной! — властно приказала она, и пёс покорно потрусил за ней.

Оборотень переставлял лапы, не осмеливаясь поднять взгляд на ведьму. Чужая воля давила, пригибала к земле, вышибала все мысли и желания. Осталась только потребность служить. Служить Ей. Синеглазой богине.

— Кицу! — сознание опалил приказ истинного Хозяина. Боль прокатилась от кончика носа до кончика хвоста, стряхивая наваждение. — Ты мой! — клеймо на всех слоях тела оборотня налилось огнём и въелось ещё глубже в плоть и ауру. А он думал, что глубже уже невозможно. Ручейки лавы растопили вязкую тёмно-серую жижу, в которую превратилась кровь адского пса, и Кицу вновь почувствовал жар внутри себя.

Кицу прокрутил в голове сцену в парке. Реакцию Хозяина на известия оборотень не смог отнести ни к плохой, ни к хорошей. По лицу демона, если он не желал показывать эмоции, нельзя было прочитать ничего. Наказания не последовало, и Кицу с облегчением решил, что Хозяин, видимо, удовлетворён. Он велел проводить колдунью и поспешить к нему. Координаты точки встречи демон передал мысленно.

— Уже доложил? — тихо спросила Аманта. — Можешь не отвечать. Знаю, ты всё своему хозяину докладываешь.

Кицу дёрнул ухом и промолчал. Теперь они шли рядом. Оба смотрели перед собой на дорогу, не желая встречаться взглядами.

— Он тебя тоже испугал? — Кицу уловил страх в шёпоте Аманты. Кицу сразу сообразил, что колдунья имеет в виду вовсе не демона. Пёс слегка толкнул её плечом и вильнул хвостом, приглашая к разговору. Аманта не слышала мыслей оборотня, но его присутствие успокаивало.

— Он сказал, что его не надо бояться. Он Хранитель нашего ведьминского рода, — разговорилась колдунья. Кицу от удивления приостановился. Он никогда ничего не слышал ни о каком хранителе и не ощущал его присутствия.

— Он сказал, что тебе можно рассказать, ты нас защищаешь и вообще безобидный, — Аманта истерически расхохоталась. — Ты шпион, но безобидный, безобидный, — всхлипывая, повторяла она, продолжая идти по тропинке к дому. Аманта шагала, как механическая игрушка, темп её передвижения замедлялся с каждым пройденным метром, словно кто-то привязал к ней длинный резиновый амортизатор и возрастающее натяжение не позволяет изменить траекторию пути. От помощи зверя колдунья отказалась. Упрямо поджав губы, она шла вперед, с видимыми усилиями отрывая ноги от земли. У крыльца дома силы совсем оставили Аманту. Она упала на колени перед ступенями, вцепилась в спицы поручней и заплакала:

— Я больше не могу. Не могу.

Кицу подскочил к ней. Попытался подтолкнуть.

— Нет! Не трогай меня!— закричала Аманта. — Хранитель сказал, что если я смогу дойти сама до квартиры, то у Каси откроется новое умение. Напряжение моих сил что-то должно пробудить в её теле, — уже тише добавила она.

Кицу проникся уважением к колдунье. Он видел, какие усилия она прилагает, чтобы пройти ещё хотя бы один метр. С её аурой творилось что-то невообразимое: цвета то перетекали из одного в другой, то вся аура покрывалась разноцветными пятнами и мерцала. Оборотень вглядывался в неё, пока не почувствовал резь в глазах. Пёс затряс головой.

Аманта доползла. Она больше не рыдала. Пот лился с неё градом. Руки и ноги дрожали, а дыхание было настолько хриплое, будто от лёгких осталась изъеденная усталостью половина. Преодолев порог услужливо распахнутой двери, Аманта уперлась в пол локтями, последним усилием затащила свои ноги в квартиру и только после этого перевернулась на спину.

— Всё, — выдохнула она, закрыв глаза.

В тот же миг раздался звук, словно лопнула тетива гигантского лука. Кицу увидел, как дернулось тело девушки, почувствовал энергетический толчок и даже сквозь слёзы рассмотрел, как вспышка белого света омыла ауру теперь уже Каси.

— Вернулась, — оборотень вздохнул с облегчением. Вернув себе человеческий вид, просканировал состояние подруги. Глаза её были закрыты, но аура принадлежала его ведьме. Оборотень давно заметил, что голубой цвет полностью уходил из ауры Каси, стоило только синей краске заполнить радужку глаз ведьмы.

Кицу не рискнул переодевать её, только избавил от верхней одежды и бережно положил на диван в гостиной, укутал клетчатым пледом. Тёплым. Мягким. Своим. Совсем не хотелось оставлять Касю одну, однако, оборотень давно утратил власть над собственными желаниями.

Ведьма спала спокойно, будто ничего не произошло. Кицу тяжело вздохнул, в последний раз посмотрел на неё и поспешил на встречу с Хозяином.

Меринов Иван Петрович, известный в городе бизнесмен, не мог объяснить ни себе, ни домочадцам: отчего, вдруг, его потянуло поохотиться. Нет, конечно, в самом увлечении не было ничего необычного. Если не считать того, что Иван Петрович уже лет десять не прикасался к оружию, с тех пор как переехал в этот город. Нынче же утром, проходя мимо оружейного сейфа, Иван Петрович остановился, пожевал губы и набрал код — карабин "Тигр" сам лег в руки охотника. Иван Петрович оставался верен отечественному производителю, "лишний" вес карабина и отсутствие внушительного ценника не имели значения.

Огромный серебристо-серый пикап конторы-организатора охоты подъехал к дому на удивление быстро. От момента телефонного звонка представителю ООО "VIP-Охота" до звонка в дверь прошло меньше суток. Иван Петрович усмехнулся, получив очередное подтверждение того, что деньги решают многое.

Услужливый молодой сотрудник агентства с выправкой военного, представившийся Фёдором, улыбался вежливо, но без излишне раздражающего подобострастия. Он подождал пока заказчик пройдёт вглубь коридора, быстро стянул высокие ботинки и, лишь затем последовал за хозяином квартиры. Иван Петрович привёл гостя на кухню и показал на стул. Фёдор привычно осмотрел помещёние. Если его и удивил уже собранный рюкзак и расчехленное оружие, лежащее на столе рядом с коробкой патронов, то он не подал виду, только внутренне подобрался.

— Оружие надо упаковать, — попросил Фёдор, серьёзно глядя в глаза заказчику. Иван Петрович был известен своим состоянием не меньше, чем крутизной нрава. Потеря такого клиента обошлась бы конторе в кругленькую сумму неустойки. В глазах заказчика застыло странное выражение, такой взгляд Фёдор видел у ребят перед атакой.

— Действительно надо, — мягко повторил просьбу Фёдор. Он был готов станцевать на руках, лишь бы уговорить клиента следовать правилам. — Если полиция остановит, — начал Фёдор, но договорить ему не дали.

— Счас сделаю, — Иван Петрович залихватски подмигнул. Это так не подходило к его имиджу, что Фёдор опешил. Не обращая никакого внимания на глупо вытаращенные глаза и приоткрывшийся рот парня, Иван Петрович начал медленно по одному складывать боеприпасы в коробку, любовно оглаживая пальцами гладкие стальные бока и постукивая каждым патроном о дно. Фёдора неожиданно бросило в жар, он вытащил из нагрудного кармана отутюженный белоснежный платок и промокнул выступившую на лбу испарину.

— Звери хоть есть? — спросил клиент, вцепившись взглядом в белую тряпку.

— Есть, есть, — быстро закивал головой Фёдор. Ему не сразу удалось сунуть платок обратно в карман. — Не беспокойтесь, всё пройдет в лучшем виде. Животные все снабжены ошейниками с передатчиками. Стаю уже нашли.

— Это хорошо, что у вас всё под контролем. Контроль — это хорошо, — улыбка мало подходила Ивану Петровичу. На его суровом лице она казалась инородным объектом. — Проблем не будет? — молния вжикнула, когда клиент расстегнул чехол для оружия.

— Нет, что вы. Проблем никаких не будет. С лицензией формальности улажены. Отстрел вполне законен.

— Нарушать закон нам не надо, — Иван Петрович вскинул ружье и прицелился. Фёдор внутренне содрогнулся, хотя и не стоял на линии атаки.

— Егерь заповедника поедет с нами. Он свой человек. Проверки никакой сегодня не будет. Едем на точку. Загонщики уже ждут. После охоты акты составим и подпишем. Шкуру вам потом привезём обработанную и облагороженную. — Фёдор старательно забалтывал клиента подробностями, стараясь не шевелиться, пока заказчик не убрал карабин в чехол и не застегнул замок. Вводную можно было прочитать и в машине, однако клиент попался какой-то нервный.

— На х... шкуру, — не снимая с лица улыбки, выругался Иван Петрович. — Шкуру я куплю, если надо будет. Мне волк нужен.

— Будет волк. Будет, — Фёдор оттянул пальцами ставший тесным воротник рубашки.

Демон молчал. Его взгляд "сквозь" пугал оборотня. За годы, проведённые рядом с Хозяином, Кицу успел узнать, что тот или сыпал при встрече словами, или ограничивался скупым инструктажем. Сегодня демон превзошёл сам себя по количеству произнесённых, вернее, не произнесённых слов. Сначала он в своей обычной манере бесцеремонно выпотрошил мозг Кицу и препарировал воспоминания, отбирая ценную информацию, потом отключился от реальности минут на двадцать. Его бледное до синевы лицо, похоронный взгляд и выпирающие из-под сжатых губ клыки не предвещали ничего хорошего, и Кицу неосознанно сгорбился, стараясь казаться меньше.

Он не издал ни одного звука, когда Хозяин схватил его за шиворот и перетащил их обоих в какой-то лес, оказавшийся, как подсказало чутье оборотня, ближайшим к городу заповедником. Демон оттолкнул Кицу от себя, запуская принудительный оборот. Он произнёс всего два слова: "жертва", "ждёт" и растворился в воздухе, щёлкнув мохнатый собачий бок крыльями пальто.

Оборотень бегло осмотрел опушку соснового леса, закрыл глаза и окунулся в мир запахов, отсекая лишние. Сосновая смола, прелый мох, следы птиц... Справа потянуло чуть горьковатым дымом выхлопа и маслом оружейной смазки. Следуя с ветром, пёс быстро обнаружил двоих охотников в зимнем камуфляже. Они негромко переговаривались, стоя в укрытии, и не видели появившегося метрах в десяти за их спинами зверя. Один из них молодой и черноглазый что-то объяснял второму, коренастому крупному мужчине с твёрдыми чертами лица и холодными, но какими-то нездорово поблескивающими глазами. Как раз на груди этого второго и горела метка — знак демона. Веррин отмечал все жертвы особым образом: оставлял на ауре существа напротив сердца отпечаток когтистой лапы, словно примерялся ударить. Вот и сейчас рваная чёрная прореха отчетливо виднелась на красновато-оранжевой ауре человека. Похоже, оборотню предстояло "добыть" охотника.