"Степняк"

Последний удар пришелся в челюсть, резко вскидывая голову вверх. Страшно захрустели позвонки, и Солонго упал на землю, неестественно вывернув шею. А через мгновение вслед за ним рухнул и Сансар, потерявший сознание от усталости.

Майран не отходила от брата, залечивая его раны не только снадобьями, но и собственным Даром, выжимая себя почти досуха. Наконец Эзра чуть ли не силой заставил ее пойти спать, нажимая на то, что она не имеет право рисковать новой жизнью, которую носила под сердцем.

— Если уж он не умер, значит выживет, — безапелляционно заявил эрц-герцог, подхватывая вырывающуюся девушку на руки чтобы отнести в ее собственный шатер. — А когда он очнется — я лично придушу его.

— Немедленно поставь меня на землю! — возмутилась Майран. — Что ты себе позволяешь? По какому праву?

— Ты носишь мою дочь, — предельно серьезно произнес советник, и девушка замерла в удивлении. — Я не намерен об этом забывать. Вряд ли у меня будут еще дети, поэтому я хотел бы видеться с ней.

— Знаешь, — с неподдельной теплотой в голосе ответила Майран, — мне кажется, у меня будет возможность отблагодарить тебя за все, что ты сделал для меня и брата. А теперь поставь меня на ноги — нельзя же, чтобы ты носил меня по стойбищу! Даю слово беречь себя и выспаться, а ты иди к Сансару... он нуждается в тебе...

Кочевник быстро поправлялся и даже успел устроить разнос Ортису и Назару, избегавших попадаться на глаза разгневанному вождю, надежд которого они не оправдали.

— Что он хочет? — жаловался одноглазый Майран, прячущей смешинки в глазах под полуопущенными ресницами. — Этот чужеземец словно репей! От него же невозможно ничего скрыть! Мы держались пять дней. Пять дней! Мы добрались до границы с Палестой, и никто не предполагал, что, узнав правду, он повернет назад. Темные боги, я лучше выдержу эллинские пытки, чем еще раз буду пытаться врать золотоволосому, особенно когда у него "дурное предчувствие".

Назар яростно закивал, поддерживая друга.

— Не переживайте, — успокоила их девушка. — В глубине души Сансар очень рад, что вы вернулись.

— А как же Палеста и твой долг? — первое, что спросил вождь, придя в себя. Эзра передернул плечами.

— Будет и другой шанс добраться до короля. А вот шансов снова увидеть тебя не было бы...

— Жаль, я слишком слаб, чтобы встать и надрать тебе задницу, — тщетно пытаясь скрыть радость, проворчал Сансар. Эзра дразняще облизнул губы и прошептал ему на ухо, склонившись почти вплотную:

— Но у меня-то на это сил вполне хватит. Да и поводов имеется тьма... Не хочешь позвать на помощь, вождь?

— Вот еще, — усмехнулся тот, ощущая, как уже знакомое тепло разливается по всему телу. — Если только ты боишься не справиться в одиночку...

— С этим придется подождать, — разочарованно произнес эрц-герцог, с трудом находя в себе силы отстраниться. — Зато ты можешь выслушать мое предложение.

— Ты не с пустыми руками, советник? — Сансар издевательски поднял бровь, и Эзра мстительно щелкнул его по носу, сбивая насмешливое выражение.

— Граф Антуан де Сол, которому принадлежит графство Сол на юге Палесты, — мой друг детства, — начал объяснять эрц-герцог. — Он умный и порядочный человек, преданный королю и стране. Мы успели достичь приграничных поселений, разграбленных эллинами, и там я встретил Антуана.

— Ты раскрыл себя? — удивился Сансар. — Но зачем?

— Антуану я верю, — твердо произнес Эзра. — Я расспрашивал людей, узнал последние сплетни и слухи, прежде чем обратиться к нему. Майлз выжил его из столицы, сослав в пограничное имение, так что он такой же изгой, как и я. И так же хочет изменить ситуацию. В Палесте творится полный беспредел, увеличены налоги, набираются новые отряды в армию. Король Таллий готовится к войне, которая уничтожит страну. Я хочу этому помешать.

— Что ты предлагаешь? — уже более заинтересованно спросил кочевник.

— Ты хотел найти для племени новое место проживания? — напомнил эрц-герцог. Сансар кивнул. — Антуан готов принять всех у себя — тайно, разумеется — в обмен на защиту его земель от эллинов. Там есть леса, в которых можно охотиться, реки, где водится рыба... Что скажешь?

— Что эллины давно напрашиваются на хорошую трепку, — улыбнулся тот. — А что будешь делать ты?

— Попробую вернуться в столицу, — ответил Эзра. — Надеюсь, что не один.

— Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой, эрц-герцог? — ехидно усмехнулся Сансар. Советник деланно равнодушно пожал плечами.

— Вообще-то я имел в виду Ортиса и Назара, — с удовольствием наблюдая за вытянувшимся лицом вождя, ответил он. — Но если ты настаиваешь...

— Дай мне только набраться сил, — вдохновенно пообещал Сансар, пытаясь лягнуть ногой покатывающегося со смеху любовника. — Я тебе все припомню!

Майран ошарашила их новостью спустя неделю, когда племя уже готовилось сняться с лагеря. Сансар и Эзра выслушали ее с нескрываемым изумлением.

— Лейла хочет видеть нас? Нас обоих? — не веря своим ушам, уточнил вождь. — Но она никогда не интересовалась мной!

— Я ничего не знаю, — растерянно развела руками девушка. — Ты же знаешь, что мать ничего не делает просто так.

— Пойдем, — Эзра легонько толкнул любовника в плечо. — Не стоит заставлять ждать пожилую женщину.

В шатре целительницы пахло пряностями, сушеными травами и кореньями. В глубине, на шкурах, лежала мать Майран и Сансара. Ее тело истончилось и высохло, но взгляд, устремленный на вошедших детей, был полон силы.

— Я слышала о твоем решении, Сансар, — произнесла Лейла, когда все трое почтительно приветствовали ее и присели рядом с ложем. — Ты поступаешь мудро, но тебе потребуется вся твоя воля и силы на выбранном пути. И тебе, светловолосый чужеземец, пленивший моего сына, тебе тоже предстоят испытания и трудности. Но вы справитесь. Я поручаю тебе своих детей, хоть ты не нашей крови, как и их отец, который был очень достойным человеком. Береги их, а они будут беречь тебя. Майран! — обратилась она к дочери. — Я научила тебя всему, что умею сама, и теперь ты знаешь даже больше. Ты — хранительница племени.

— Да, мама, — уже поняв, что происходит, ответила девушка, и на ее глазах блеснули слезы. Старая колдунья посмотрела на сына.

— Я не дала тебе ни любви, ни заботы, — глухо произнесла она, — и я не имею права гордиться тем, каким ты стал. Но я могу сделать тебе последний дар.

Сансар попытался было что-то сказать, но губы запечатала какая-то неведомая сила. Полог шатра колыхнулся, словно от порыва ветра, а Лейла, приподнявшись, начала нараспев произносит какие-то слова, звучавшие все громче и громче, пока все ее тело не окутало призрачное сияние. Она потянулась к сыну, замершему от суеверного ужаса, и неожиданно сильно стиснула пальцами его запястья, не давая вырваться. Свечение медленно перетекало с ее рук в ладони кочевника, растворяясь в его теле, а потом женщина хрипло выдохнула и откинулась на спину.

— Мама! — не своим голосом позвала ее Майран, бросаясь к безжизненному телу. — Мама!

— Тише, девочка, — Эзра бережно обнял ее за плечи, пытаясь унять истерику. — Она ушла.

— Что это было? — Сансар наконец обрел дар речи и удивленно воззрился на собственные ладони. — Это вот вообще что такое?!

— Она отдала тебе свою жизненную силу, — девушка вытерла слезы и отстранилась от эрц-герцога. — Свой Дар.

— Но зачем? — поразился кочевник. — Разве не правильнее было бы отдать его тебе?

— Мне хватит и своего, — улыбнулась Майран и обняла брата. — А вам и правда предстоят трудные времена, так что подарок пригодится.

Все трое замолчали, собираясь с мыслями. Сансар машинально ощупывал себя, очевидно стараясь понять, не произошло ли в нем каких либо перемен, Майран тихо плакала, прощаясь с матерью, а Эзра впервые в жизни не мог найти слов утешения.

На месте шатров осталась выжженная солнцем степь, а караван кочевников уходил на север. Никто из них не знал, что ждет их в будущем, но каждый понимал — прежняя жизнь необратимо изменилась.