Шли годы и века, и власть Первой Империи, так долго казавшаяся незыблемой, вдруг пошатнулась. Хронисты той эпохи опять-таки винили во всем этом темную магию, проклятье, якобы наложенное сгинувшими в безвестность прежними хозяевами Дагериона. Но более вероятно, все и всяческие проклятья и колдуны были ни при чем, а древняя Империя просто сгнила от времени и рухнула под собственной тяжестью, развалившись на десятки враждующих провинций. После полутора веков хаоса и междоусобиц ее сменила новая держава — континентальный Гайон, объединивший большую часть южных земель и назвавший себя Второй Империей. На юго-западных островах образовался сильный в ту пору Ивир, на юго-востоке — не менее сильный и вдвое более надменный Анадриэйл. И только север как был, так и остался раздроблен на множество мелких островных государств и враждующих кланов, которые век от века предавались одному и тому же, никак не приедающемуся развлечению — кровавым междоусобицам.
Затем пришла очередь и Гайона. О гибели Второй Империи сохранилось больше достоверных сведений, чем о Первой. Началось все с жестокой междоусобной войны, приведшей державу к упадку, а последовавшее вторжение островных держав — тех же Ивира и Анадриэйла — стало для Гайона смертным приговором. Следующие полвека на землях континента хозяйничали и сводили собственные счеты островитяне востока и запада, пока восстание, поднятое в бывшей гайонской провинции Ксаль-Риум военачальником Амелием Каррелом, не привело к их поражению и изгнанию.
Разбив Ивир и Анадриэйл, Амелий принял титул Императора и основал новую династию. И вот, после очередной сотни лет разрухи, хаоса и междоусобиц, над южными землями вновь восстала Империя. Та, в которой былая провинция стала столицей, а прежняя столица превратилась в одну из провинций.
Государства возвышались и исчезали, но флот всегда оставался залогом их существования. Флот с самого начала вершил судьбы народов и держав, хотя за минувшие сто лет он изменился больше, чем за за предшествующие два тысячелетия. Но то же можно было сказать и обо всех сторонах жизни: порой казалось, что люди не успевают угнаться за собственным стремительным прогрессом. Но кое-что оставалось неизменным и сегодня — наибольшей силой и властью обладал тот, кому принадлежал континент; его так и называли "имперским", а официальное наименование — Магнос — было почти забыто. Сегодня континентом владел Ксаль-Риум, с успехом противостоявший всем соперникам-островитянам больше четырех веков. Но, как выяснилось, все еще остались те, кто достаточно безрассуден, чтобы бросить вызов могущественной Империи.
Мятеж стал для Ксаль-Риума полной неожиданностью, и Дэвиан Каррел тоже был захвачен врасплох. Впрочем, пока что его корабли все равно бездействовали, приказа выступить на поддержку имперских гарнизонов на острове не поступало. Это раздражало Дэвиана — дальнобойные пушки его кораблей могли простреливать Анлакар от берега до берега, а высадив на остров подразделения морской пехоты, можно было быстро рассеять повстанцев. Но Император и прайм-канселиор не хотели прибегать к силе, опасаясь, что в таком случае недовольство может перекинуться и на соседние острова. Они предпочли выжидать, в расчете на то, что мятеж выдохнется и заглохнет сам собой, но, судя по тому, как развиваются события, это решение привело к противоположному результату.
Сведения, приходящие с Анлакара, были обрывочны и противоречивы. Дэвиан знал, что большая часть переселенцев собралась близ восточного побережья, и там же расположен единственный на острове большой порт — Атрия. Восставшие ивирцы заняли запад и север, и пока что никаких признаков того, что мятеж идет на убыль, не наблюдалось. Все попытки анлакарского наместника и гайонского легата вступить в переговоры с повстанцами провалились, но приказа покончить с мятежом силой по-прежнему не было. Да и в прессе происходящие события освещались довольно скупо — газеты упомянули о "продолжающихся беспорядках на острове Анлакар", но лишь как о малозначительном инциденте.
— В Палатиане не воспринимают ситуацию всерьез, — констатировал Дэвиан. — Но я не верю, что мятеж заглохнет сам по себе. Анлакарцы не сами его затеяли.
— Префект? — произнес его собеседник.
— Они слишком успешно действуют, Илевер. И слишком упорны. Вы же не думаете, что все это — из-за какого-то пьяницы, случайно зарезанного в трактире? Мятеж планировали долго и тщательно.
— В Ивире?
— Вероятно, — Дэвиан кивнул. — Это самое очевидное объяснение. Но я не думаю, что все настолько просто.
— Но, префект Каррел, если не Ажади, то кто? — удивился капитан.
— Подозреваю, тут не обошлось без Агинарры. Вы же знаете, Илевер, что при дворе султана состоят советники-северяне. Да и, скажем откровенно, для ивирцев восстание организовано слишком, хм... тщательно. Скрупулезное планирование никогда не было их сильной стороной.
Тут Дэвиан замолчал и повернул голову направо. Проследив за его взглядом, и капитан Илевер увидел тучного мужчину в мундире, спешащего к ним.
— Проклятье... — тихо проворчал префект. — Тейран пожаловал.
Илевер усмехнулся.
— Впервые вижу, чтобы он так торопился. Должно быть, пришли важные вести. Любопытно, что еще произошло?
— Скорее всего, снова что-то с Анлакара, — предположил Дэвиан. — Субпрефект?
Офицер остановился, переводя дух. У него было круглое лицо и редеющие темные волосы. Ростом он уступал высокому Дэвиану на полголовы.
— Господин префект, — проговорил он с трудом. — Срочные новости с Анлакара.
Дэвиан сдержал усмешку. Все-таки он оказался пророком, правда, будем откровенны — это далеко не самое великое озарение в истории.
— Очередные неприятности, разумеется, — констатировал он.
— Боюсь, что так, — подтвердил субпрефект Тейран. — Только что пришла радиограмма из Гайона. Мятежники начали полномасштабное наступление на южную часть Анлакара, точнее, на наш аэродром. В настоящий момент он либо уже захвачен, либо будет захвачен в ближайшие часы. Господин префект, легат Гардейн просит вас как можно скорее вылететь в Гайон для обсуждения сложившейся ситуации.
Дэвиан почувствовал, как руки сжались в кулаки. Проклятье! Снова он угадал очевидное — захват аэродрома был худшим, что только могло произойти. Там базировалось больше сотни самолетов, в том числе новые дальние бомбардировщики "Адана". Тяжелые четырехмоторные машины несли достаточно горючего, чтобы долететь до ивирских островов, и достаточно бомб, чтобы стереть на них в порошок все живое. Неудивительно, что аэродром стал занозой в пятке Ажади Солнцеподобного — пока у Империи оставался Анлакар, султану приходилось вздрагивать, глядя в небо.
"Еще одна прекрасная возможность раздавить мятежников, — зло подумал префект. — Упущена, стараниями нашей пресветлой столицы. Они, как обычно, "обсуждают сложившуюся ситуацию". Когда нужно действовать!"
— Тейран, объявить по всей базе мой приказ: мы переходим в режим воздушной угрозы, — сказал он. — Огни ночью не зажигать, воздушное патрулирование усилить. Как только корабли примут топливо, вывести их в открытое море.
— Как прикажете, префект... — Тейран не скрывал скептицизма. — Но я не думаю, что все настолько серьезно.
— Возможно, мятежники уже заняли аэродром, а тогда в их руках и самолеты. Будь я ивирцем и замышляй восстание, я позаботился бы о том, чтобы среди мятежников "случайно" оказалось достаточно опытных пилотов, которые нанесли бы визит вежливости на Кадар, — Дэвиан указал на корабли в гавани. — Здесь Западная Эскадра как в западне. Я не хочу, чтобы наши корабли бомбили нашими же бомбами.
— Я думаю, вы переоцениваете угрозу, префект Каррел, — заметил Тейран.
— Я не хочу ее недооценить, субпрефект Тейран. Так что оставьте свое мнение при себе и будьте любезны исполнить мой приказ.
— Так точно, господин префект.
В глазах Тейрана промелькнула скрываемая злость. Он был начальником штаба Западной Эскадры, и их отношения с Дэвианом не заладились с самого начала. Дэвиан догадывался, что Тейран, который приходился родичем гайонскому легату, сам метил на место префекта, но Император предпочел отправить на Западную Эскадру принца. Это не добавило Тейрану симпатий к Дэвиану, но, к счастью, тот никогда не позволял себе забыть, что зять гайонского легата — это меньше, чем племянник ксаль-риумского Императора.
— Да, и распорядитесь насчет самолета, — добавил Дэвиан. — Как только мы закончим здесь, мы с вами немедленно вылетаем в Гайон. Навестим вашего тестя.
— Господина легата, вы хотели сказать, префект Каррел? — холодно уточнил Тейран.
— А разве у вас есть еще один тесть? — Дэвиан придал лицу нарочито удивленное выражение. — Не ожидал от вас такого, честное слово. Легат вызывает нас обсудить сложившуюся ситуацию, — добавил он уже серьезно, — и я хочу знать, что же, наконец, решили в столице.
— Да, господин префект, — Тейран поджал губы. — В таком случае, я оставляю вас, чтобы выполнить ваши распоряжения.
— Не смею вас задерживать, Лагрин.
Субпрефект исчез. Илевер проводил его взглядом.
— Откровенно говоря, жаль, что его не списали на берег вместе с префектом Катонисом, — проворчал капитан.
Дэвиан предпочел оставить эту реплику без ответа. Он уже пытался избавиться от Тейрана, но гайонский легат вступился за зятя, и Император Велизар, ценивший Гардейна, принял его сторону. Досадная неудача, что и говорить.
Тут внимание Дэвиана привлек еще один человек — на этот раз юноша в форме мичмана. Как и недавно Тейран, он явно спешил. Дэвиан улыбнулся уголками губ.
— Хм. Кажется, еще один гонец с плохими вестями.
Посыльный замер в двух шагах от префекта и капитана и вытянулся по стойке "Смирно", отсалютовав.
— Господин префект! Срочная радиограмма.
— Вольно, лейтенант. Благодарю вас, — Дэвиан принял из рук юноши-посыльного небольшой листок бумаги и вчитался в неровные, явно в спешке начертанные строки. Сообщение было весьма лаконичным. Префект криво улыбнулся и протянул бумагу капитану.
— Прочтите, Илевер, это любопытно. Ситуация только что сделалась еще более, хм, щекотливой.
ГЛАВА 3
Кинто. Столица Великого Сегуната Агинарры и Джангара.
26 день Весны.
— Минувшей ночью получены очередные доклады от наших людей с острова Анлакар, а также из Ивирского Султаната и Ксаль-Риумской Империи, — докладывал полковник Ишигава. — Восстание на Анлакаре набирает силу. Ночью мятежники заняли аэродром, и в настоящий момент единственный опорный пункт ксаль-риумских войск на острове — порт Атрия на восточном побережье.
Генерал Мио Тинг, глава Службы внешней разведки и особых операций — чаще, впрочем, именуемой просто Седьмым Отделом — удовлетворенно кивнул. Слабая улыбка на мгновение появилась на его смуглом лице.
— Как мы и ожидали, — констатировал он.
Генерал сидел за столом черного лакированного дерева в собственном кабинете в замке Риогиру — резиденции Сегуна. Из окна открывался неплохой вид на дворцовый сад, который, стараниями слуг, поддерживался в образцовом порядке. Цветы еще не распустились, разве что на клумбах неприхотливых матаи блестели россыпи бело-голубых и лиловых звездочек. Но и так ухоженные зеленые аллеи, деревья каса, с ветвей которых свисали тысячи длинных тонких изумрудных нитей, небольшие фонтаны и мраморные статуи изящной работы производили сильное впечатление. Такое... мирное — лучшего слова Мио Тинг подобрать не мог. Удивительно мирное для резиденции военного правителя самой агрессивной державы Дагериона.
Полковник Сайдо Ишигава сидел в кресле напротив стола. Его длинное лицо выглядело бледным и вялым, впрочем, оно выглядело так всегда. Ишигава позволял себе проявлять эмоции даже реже, чем его начальник. Мио Тинг также старался сохранять невозмутимость, но внутри ощущал изрядное напряжение, и, проклятье, у него были к тому причины! Вся операция была его идеей, Седьмой Отдел подготавливал ее несколько лет, проделав колоссальную работу, и вот, наступало время убедиться в том, не были ли все усилия затрачены впустую. Все станет ясно в ближайшие децимы. Возможно, даже дни.
— Что Ксаль-Риум? — коротко спросил он.
— Империя реагирует... слабо, — ответил Ишигава. — Анлакарское восстание явно стало для имперского правительства полной неожиданностью. Согласно рапортам от наших агентов из Ксаль-Риума, как Император, так и Сенат во главе с прайм-канселиором в растерянности. Отношение общественности к мятежу на Анлакаре пока что сдержанное, во многом потому, что в прессе он освящается скупо. Похоже, ксаль-риумцы пока не воспринимают происходящие события всерьез, а власти пытаются сдержать распространение информации. Западная Эскадра под командованием принца Дэвиана Каррела остается в базе на Кадаре; никаких приказов к действию из столицы префекту Каррелу не поступало. Вероятно, имперцы вынуждены будут отложить активные действия вплоть до усиления Западной Эскадры кораблями из Восточной.
— Значит, султан сделает, что мы от него ожидаем?
— Ажади Солнцеподобный... весьма непредсказуем, — уклончиво ответил Ишигава. — Не самый удобный союзник, но Симамура докладывает, что султан готов вмешаться в события. Ядро ивирского флота под командованием самого капудан-паши ай-Таллакара уже покинуло базу на Янгине и приближается к морским границам Империи.
— Лучше бы Симамура не перегибал палку, — заметил Тинг. — Если султан намерен поддержать мятежников на Анлакаре, пусть будет уверен, что это его собственная идея.
— До сих пор он нас не подводил, — отозвался полковник. — Я имею в виду Симамуру. Признаюсь, генерал Тинг, я ему даже сочувствую. Не хотел бы я быть на его месте.
— Его усилия не останутся незамеченными. Итак, пока что все выглядит оптимистично, — произнес Тинг.
— Да, — согласился полковник Ишигава. — Ничто не дает оснований думать, что "Бриз" может сорваться. Ксаль-риумцы и ивирцы ведут себя именно так, как мы ожидали от них, генерал Тинг.
— Сегун ждет от меня доклада, Ишигава. Уверен, он будет доволен. И все же, пока преждевременно говорить о полном успехе. Хорошо, что план исполняется, но вы отмечаете, что в Империи на мятеж не смотрят серьезно.
— Это временно, генерал. Имперские власти пытаются избежать лишнего шума. Похоже, они еще не потеряли надежды решить проблему малой кровью.
— В таком случае, мы сами должны позаботиться об этом. У нас есть люди в крупных имперских изданиях, которые могут обеспечить нужное, кхм, внимание к Анлакару. Задействуйте их.
— Да, господин генерал.
— Свободная пресса — великая сила, а пресса любит сенсации, — Мио Тинг усмехнулся. — Мятеж — прекрасный повод для сенсации, вы так не думаете, Ишигава?
— Наши люди сделают все, что нужно, господин генерал, — лицо и голос Сайдо Ишигавы по-прежнему не выражали никаких эмоций. — Если вы считаете, что ксаль-риумским газетчикам нужна сенсация, они ее получат.
— А еще свободная пресса любит кровь, — Тинг холодно смотрел в глаза полковника. — Кровь они тоже должны получить. Отправьте нашим людям на Анлакар соответствующие инструкции. Пусть добиваются того, чтобы мятежники действовали с особой жестокостью.
