Иоганн и Василиса

— Моей? Но... братец мне приданого не назначит, он хочет, чтобы Маша сделала партию...

— А пусть он поцелуется с тем приданым, у меня в Вытребеньках всего довольно; да впрочем, я буду с ним говорить и об этом. Но скажите, Lise, вам-то я не слишком противен?

Лизавета Григорьевна ничего не сказала, а только чуть приметно покачала головой, потом добавила шепотом.

— Как чудно... Ведь мне весной говорил Иванко Кацап, что я прежде сестрицы замуж выйду. Он блаженный, знаете? Братец смеялся над ним, и я не поверила...

— Напрасно не поверили, даю вам в том слово дворянина. А что до блаженных, иные из них точно...

На этот раз Иван Федорович, как и прежде с ним бывало, не окончил фразы, позабыв, что хотел сказать, но виною тому была уж не робость.

...Только то и сделал бестолковый немец, что Ванюша посватался вместо младшей сестры к старшей! Глаза вылечил, а ума лишил. Грех мне бранить господина Риттера, добрый он человек, без него Ванюша, я чай, так бы и робел перед девицами, не в силах слова вымолвить. Но подумайте только — перестарка за себя взял, да еще и без приданого, ничего ведь за ней не дал старый лиходей, кроме луга, а этот луг по-настоящему и так был Ванин... Спору нет, Лиза девушка славная, за кухней надзирает хорошо и сама стряпает, хоть до матери ей далеко. А только лет ей давно уже не двадцать, и как-то еще обойдется, о Господи вседержителю... — Лизанька, для чего ты встала так рано? Тебе надо больше спать, и так вчера допоздна сидела, это нездорово... Да что же, убегут твои узоры? Хоть и сегодня их нарисуешь, хоть и завтра, будут у нас ковры не хуже, чем у твоей матушки. Поешь пока пампушек с маком, а я Солохе скажу принести вишневого узвара кисленького, или вот свежих вишен Гапка нарвала... Ну как знаешь, может быть, потом захочется. А если тебе что-нибудь нужно, или так просто, фантазия какая придет, ты говори мне сразу, слышишь?

Ивана Федоровича, его тетушку и жену я навещал по меньшей мере один раз в неделю. Ездил на обывательских либо ходил пешком: кучер Омельян, которого недавно обвенчали с Ганной, поглядывал на меня, как москвич на француза.

Узнав, какое действие возымели очки Копполы, я положил остаться здесь по крайней мере до следующей Пасхи. Пока не явится на свет наследник хутора, крытого тростником. Я знал, что будет мальчик, и надеялся, что сумею вовремя заметить неблагополучие. Так или иначе, не хотелось оставлять Лизу на милость бабок-повитух, а единственный доктор в городской больнице — теперь мой хороший друг, да и сам я не все забыл из лекций "отца акушеров", славного профессора Озиандера. Как говорил пастор, любивший некогда обедать у матушки, доброе дело не бросают на полпути. К тому же Серж у себя в имении затеял писать романтическую повесть и о каждой главе спрашивает моего мнения и совета. Наконец, флора южных губерний России по-прежнему изучена прискорбно плохо, и на мои письма из Москвы и Санкт-Петербурга приходят самые восторженные отзывы...

Василиса присела к столу, с тревогой взирая на невестку, которая все держала вишенку за хвостик и не несла к губам. Женщины не смотрели на меня, и я поднес к глазам лорнетку.

В окаймлении кобальтовой сини васильков, словно пламя, изваянное из золота, сияла огненная лилия.

2009