Свободный

Подбегая к вражеским рядам, волчий примарх крутанулся, и, было, обрушил страшный удар на раненого легионера, поднявшего в бесполезной попытке защититься свой посох, но в последний момент лезвия пиломеча были остановлены мощной пси-волей. Магнус Красный вышел из своей пирамиды, дабы защитить своих детей. Волчья орда немедленно остановилась, и между двумя армиями остались стоять лишь два воина. Прекратились выстрелы и замолкли крики. Наступила тишина.

Смотря в глаза своему брату, Маг чётко и размеренно произнёс:

— Я не дам тебе убивать моих сыновей.

Вспышка. Серия движений, которые невозможно заметить человеческим глазом. Отброшены сломанный посох и пиломеч — в ход пошли бронированные кулаки. Ещё одна вспышка. Магнус с полуоторванной ногой обвис безвольной куклой в руках брата, поднявшего его над головой.

— Вот что бывает с предателями, брат! — С этими словами Леман Русс опускает тело Алого Короля на своё колено, буквально переламывая его пополам. Раздался громкий хруст. Вспышка.

Космодесантник чувствовал, как по его щеке потекла слеза. Вторая, третья... Он оплакивал своего Отца. Боль, что страшнее физической. Горечь, тяжёлым свинцом упавшая на сердце. Непонимание. Ярость.

Легионер Тысячи сынов закрыл глаза, снова проживая те страшные мгновения. В ушах послышался хруст позвоночника его Отца. Космодесантник до зубовной крошки стиснул челюсти, Глаза покрылись багровой пеленой. Разум, не способный забыть, снова и снова прокручивал перед собой гибель Магнуса, и с каждым таким циклом росла ненависть космодесантника.

Мелкие демоны бежали со всей возможной скоростью, и даже древние, могущественные сущности предпочитали отступать, едва завидев пылающий огонь злобы, что превосходил их силу многократно. Вот только одна сущность, самая сильная из всех, не отступила, а с какой-то даже поспешностью мгновенно переместилась вплотную к краю сферического щита.

Тзинч равнодушно посмотрел прямо в глаза космодесантнику прямо сквозь окуляры шлема и высвободил силу одного из своих обликов. Казалось, само мироздание на мгновение прогнулось, принимая за данность существование подобного могущества.

Космодесантник не дрогнул. Перед ним стоял сильнейший из демонов, что он видел, одним лишь внешним видом оказывающий серьёзное давление на разум, но Астартес уже имел дело с подобными сущностями, пусть и не такой силы. Злость от смерти Отца, угасшая с приходом удивления от лицезрения демона, возродилась с новой силой. Космодесантник понял, на кого он может её выплеснуть. На залитом слезами и кровью лице возникла кривая усмешка.

Пять Очищений один за одним влетели в такой же сферический щит варп-сущности, но демон даже не покачнулся. Астральные Зубья смогли изорвать сферу, но были развеяны лёгким пасом руки-крыла. Тогда... На руках легионера возникли багровые точки, что при хлопке ладонями друг об друга мгновенно переместились за демонический щит и двумя яркими кометами вонзились в основу ещё одной защиты.

Демон словно бы и не заметил этого и переместился ещё ближе к границе щита.

Космодесантник замер, с интересом глядя на необычное поведение сущности варпа. Оно явно сильнее его — значит, должно атаковать, поглотить, сделаться сильнее, но при этом даже не отвечает на атаки. Любопытство перебило остальные эмоции, и космодесантник спросил, даже не надеясь на ответ.

— Кто ты?

— Тзинч.

Астартес замер. Один из богов Хаоса. Один из тех, кого просил остерегаться Отец. Один из тех, кто стал причиной нападения Русса на Просперо... Мысли на мгновение затуманились. Колдун не знал, что с ним произошло только что, но на всякий случай усилил ментальные щиты.

— И что ты хочешь, странный демон по имени Тзинч?

— Слугу. Тебя.

Космодесантник засмеялся. — И что же ты предложишь за мою службу тебе?

-Месть. Волкам. Леману Руссу. Империуму.

Легионер замолчал. Он чувствовал — тем самым чувством, что всегда вело псайкера при работе с силами варпа — странный демон не лжёт. Не прекращая вливать силы в уже трещавший от натуги щит и ставя всевозможные барьеры на ментальном и прочих уровнях, он думал.

'Он предлагает мне отмщение за павших братьев и Отца. Отец... Без твоей поддержки, без поддержки уничтоженного Легиона — разве я справлюсь? Против меня — весь Империум с его бесчисленными полками Имперской Гвардии, отрядами Астартес, сам Император, что был сильнее даже тебя... Скажи мне, Отец, разве справлюсь я в одиночку? ...'

Тзинч смотрел на замершего в раздумьях человека и наверняка бы улыбался в глубине души, если, конечно, она бы у него была. Всё развивалось как нельзя лучше — согласно нитям вероятности, буквально через несколько минут будущий помощник согласится стать слугой и сыграет очень большую роль в падении Империума. А когда он узнает о спасении части легиона с его любимым примархом, пусть и немного изменившимся — верность этого колдуна не будет знать пределов.

Да, помимо совсем не простой работы над ложными нитями вероятностей, пришлось оказать лёгкое влияние на его разум, дабы он решил мстить только Империуму, позабыв про роль сил Хаоса в уничтожении его планеты, но всё не может быть идеально. Обмануть мастерски поставленные ментальные барьеры было сложно даже него, но теперь Тзинч был уверен, что космодесантник даже не вспомнит, что Просперо горит по вине Богов Хаоса. Со временем, после небольшой коррекции психики, из него получится очень сильный чемпион. Тзинч, осмотрев эту мысль со всех сторон, погрузился в перебор вариантов будущего...

Обычное течение варпа. Обычный, для Имматериума, разумеется, поток энергии, разве что немного более сильный. Но в целом — ничего необычного. Одно из сознаний Великого Комбинатора в этом облике, ответственное за контроль окружающее обстановки, после мгновенного осмотра принялась за другие явления и объекты. Поток беспрепятственно продолжил течение.

Единственное, что отличало этот поток от других — его невидимость для провидцев любого уровня. Будь Тзинч чуть менее отвлечён, находись он в своём главном облике — и он бы заметил этот поток, хотя это было бы труднее, чем выделить одну молекулу из Мирового океана какой-нибудь планеты-рая. Но... Что случилось, то случилось, а изменить прошлое неспособен даже Владыка будущего.

Пробегающий поток варпа омыл фигуру космодесантника, проигнорировав сферический щит, и изорвал невесомое плетение заклинания контроля разума. Мгновенно заметивший это Тзинч успел лишь судорожно потянуться к нитям вероятности, ища способ сохранить своего будущего чемпиона, но было слишком поздно.

Глаза космодесантника расширились. Едва только поток сорвал заклинание Тзинча с его разума, он мгновенно осознал, кто находится перед ним. Туман в мыслях мешал понять, мешал думать и соотносить факты, но теперь всё было иначе. Перед ним стоял Тзинч, Великий Архитектор Судеб, владыка неисчислимого множества демонов варпа. Тот, кто стоял за нападением Волков на Просперо. Тот, из-за которого убили Отца. В ушах космодесантника раздался хруст.

Брызнувшая изо рта кровь прокушенных щёк отрезвила. Глаза легионера яростно уставились на Архитектора, тогда как душа покинула оболочку, принимая в себя варп и усиливая мощь своих заклинаний. Плевать, насколько он силён.

Два Искажения Времени — ускоряющее на себя, замедляющее на врага. Астральные Зубья и Астральные Цепи — должны дать несколько секунд на по-настоящему разрушительные заклинания. Архитектор всё ещё пытался что-то сказать, птичья голова подёргивалась, пытаясь разорвать Астральные Цепи — но было поздно.

Молот Магнуса, Терновый Венец, Духовный Разряд — космодесантник обрушил на ненавистного врага самые сильные заклинания его арсенала. Раньше, в реальном мире, на каждое из них потребовалось бы несколько часов — но теперь буквально за долю секунду созданные заклинания одним слитным движением достигли вражеского щита. Молот с лёгкостью проломил в спешке воздвигнутые щиты, Венец впился во врага, не давая ему применять способности и причиняя чудовищную боль, а Духовный Разряд завершающим аккордом развоплотил облик Великого Архитектора.

Теперь, когда мысли не застилала дымка чужого заклинания, разум превратился в холодный механизм, размеренно просчитывающий варианты — и лишь благодаря этому космодесантник успел укрепить своё сознание — могучая сила, не уступающая силе самого Императора, обрушилась на него. Борьба продолжалась мгновение — и космодесантник пал, как пал бы любой на его месте. Он рухнул на колени, фонтанируя обрывками развороченной души.

Тзинч с небывалым интересом следил за ним. Существо, что смогло развоплотить один из его обликов, пусть и не самый сильный, и при этом выдержать удар в полную силу, нанесённый главной сущностью. Но теперь... Жалкие остатки души, что при дальнейшем раскрытии потенциала наверняка могла бы стоять у самых ступеней его трона, продолжали таять в изменчивом Имматериуеме. Тело было не повреждено, поэтому душа колдуна всё ещё держалась, тщетно пытаясь восстановить невосполнимое, но надолго ли это?

Изменяющий судьбы перебрал нити вероятности, связанные с этим легионером. Везде — лишь окончательная смерть. Слишком сильный был удар. Подобное можно было бы увидеть в сражениях сильнейших богов, но никак не при коротком обмене ударами с обычным смертным. Можно было бы спаять эту душу с какой-нибудь тварью варпа — но теперь всё это бесполезно. Изначально Тзинч так и хотел поступить, но уж слишком много сил он вложил в этот удар. Со временем демон просто растворит сильно повреждённую сущность в себе.

Получается... Изменяющий Судьбы ошибся? Тзинч недовольно щёлкнул клювами. От этого движения тело легионера Тысячи сынов перекувыркнулось и влетело прямо в тот самый поток, что всё ещё омывал созданный колдуном пятачок реальности.

Архитектор проводил взглядом медленно уносящееся в глубины варпа тело. Нити покорно прыгнули в руки, но этого потока среди них не было. Как и колдуна. Тзинч замер, просчитывая все варианты, а затем мгновенно переместился к тому месту, где в последний раз видел тело колдуна. Демоны убежали настолько далеко, насколько это вообще возможно, так что никто не мог его поглотить. Дуновения силы других Богов Хаоса не чувствовались.

Значит, остаётся только поток. Поток, что на мгновение ускорился, плеснул энергией варпа в стороны и сошёл на нет. Тзинч не любил, когда что-то шло не по его плану, но ещё больше он не любил, когда встречал неизведанное. Неизведанное, но знакомое — на заре своего существования тогда ещё молодая сущность уже встречала похожий поток, нарушивший многообещающий план...

Тзинч, лишившийся одного из сильнейших в будущем чемпиона, уже не думал об этом. Произошедшее событие — даже если оно произошло не по лучшему варианту событий — всего лишь повод для новых планов.

Но эти потоки — явление опасное. Тзинч второй раз за всё своё существования видел, как нити вероятности не подчинялись ему, своему владыке. Изменяющий судьбы задумался на миг, а затем переместился на гибнущий Просперо. Он будет думать об этом потом — после исполнения одного из его главных планов. Потом...

Проносясь в потоке странной силы,что с лёгкостью пронзала временные слои, две поврежденные сущности устремились в эпицентр бушевавшей в глубинах варпа бури. Посредством давления энергии две практически уничтоженные души не уничтожились, а странным образом, тем самым случаем, которым так известен хаос, начали сливаться воедино. Эти два обрывка личностей, знаний, воспоминаний — словом, всего того, что составляет сущность — начали переплетаться между собой в единое целое.

Уже сформированное существо, обладающее и телом, и, пусть и немного потрёпанной, но всё таки единой душой, медленно плыло в потоке варпа. Потоке, что всё более и более ускорялся.

Новоявленная сущность не распадалось на облако психических частиц — может, потому что обладало огромной силой, может — из-за того, что была рождена в варпе, а может — лишь по стечению обстоятельств.

Поток затягивал существо в глубины Имматериума, где бушевала страшная буря, отдававшая в верхних слоях лишь лёгкой рябью энергий. Поистине колоссальные энергетические волны кружились в разных направлениях, то налетая друг на друга, то уходя в ещё более глубокие слои. В буре не было ни одного демона — самые сильные из них не прожили бы тут и секунды.

И туда, в самый центр бури, и направился поток силы, несущий в себе новорождённое существо. Благополучно достигнув ока бури, тело космодесантника с прикреплённой к нему изорванной душой на мгновение замерло — и в этот момент схлопнувшаяся буря создала грандиозный всплеск энергии, мгновенно пропавший. Казалось, будто из бури буквально выпили эти силы.

Варп успокаивался. В глубинах неподвижно спали невероятные существа, на поверхности решали свои мелкие проблемы те, кого называли богами Хаоса, но это не волновало Имматериум. Лишь одно могло вызвать чувство обеспокоенности — полное исчезновение микроскопической капли энергии, тут же восстановившейся... Но разве могло у варпа возникнуть какое-либо чувство?

4 Глава

— Лови!

Маленький полуэльфёнок подпрыгнул и кончиками пальцев зацепил мяч, но тот всё равно улетел дальше, в руины.

— Ах ты!... — полуэльфёнку прилетел подзатыльник. Тот понуро опустил голову и сжался.

Более высокая человеческая девочка с презрением посмотрела на провинившегося. В глубине души она искренне восхищалась внешностью полукровки, его золотыми глазами, немного заострёнными аккуратными ушами и красивым лицом, но в своей маленькой банде она не могла показывать слабость.

— Ты не смог его поймать — а мяч то не твой! Быстро иди за ним, пока я не пожаловалась тёте Гирании!

Мальчик вздрогнул, услышав имя матери, и, пугливо озираясь, начал продвигаться вглубь руин.

Группа детей с интересом и испугом смотрели на полуэльфёнка. Их предводительница, пославшая мальчика, теперь всерьёз думала о том, как бы отослать его обратно, не нарушая свой авторитет. Но было уже поздно — полуэльфёнок ушёл вглубь руин, а кричать, зовя его, девчонка посчитала позорящим её. Попробовать пойти самой? Сделавшая было шаг главарь задрожала и остановилась. Слишком страшно.

Мальчик, аккуратно пробираясь по руинам, краем глаза заметил разноцветное пятно. Мяч! Самое пугающее позади, теперь нужно лишь бежать — и как можно быстрее, бежать, бежать из этих страшных руин. Полукровка развернулся, но вместо узкого прохода между колонной и полуразрушенным домом он увидел лишь багрово — чёрную странно поблёскивающую стену. Стену, которой раньше не было.

Полуэльфёнок замер, задержав дыхание. Сердце стучало с огромной скоростью — казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди и убежит вперёд тела. Не шевелиться, не шевелиться... Мяч, не удержавшись в дрожащих руках, медленно скатился на землю. Хрустнул камешек.

Багровая стена рывком передвинулась к мальчику и нависла над ним. Полуэльфёнок дико закричал и отпрыгнул назад. Стена остановилась. Мальчик со всей возможной скоростью побежал вглубь руин. Подальше от страшной стены! Спотыкаясь, он пробежал под низкой аркой и, напоследок запнувшись об торчавший из земли обломок, вывалился на широкую безлюдную улицу, тяжело дыша.