Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Учуяв нас тварь оторвалась от растерзанного трупа одного из гоблинят, и... ворчливо рявкнув, продолжила трапезу. Мы кажется, вообще не были восприняты ею как угроза, что собственно, имело под собой вполне веские основания. После поданного тварью голоса, я, да и мои товарищи похоже тоже, едва могли пошевелить пальцами. Быстро окинув взглядом остальную пещеру мы обнаружили ещё несколько групп выживших, которые, забившись в небольшие отнорки по бокам, кое-как ощерившись выданными им копьями, тряслись от ужаса подобно осиновым листьям на ветру.
К счастью, хищник похоже был одиночкой, иначе я даже не знаю, были ли бы у нас вообще хоть какие-то шансы на выживание. Откровенно говоря, они и сейчас то, в случае, если он обратит свое пристальное внимание на нашу группу, не слишком высоки.
Судя по семёрке трупов в центре пещеры, некоторым из которых от силы ударов твари, смяло черепа, оторвало конечность, или вырвало целые области грудных клеток вместе с рёбрами, изготовленная мной броня никакой защиты не даст вообще. Помнится, один удар лапы взрослого тигра вполне способен раскроить череп медведю. Но если в случае с полосатым, мы могли бы победить хотя бы за счёт количества, и того, что с копьями у нас было бы преимущество в дальности поражения, то здесь, даже вытянувшиеся в струнку или подпрыгнув, гоблины едва-ли оцарапают своими рогатинами брюхо этого чудовища.
Меж тем, закончив с первым трупом, долговязый уродец подтянул к себе ещё одно из лежащих тел, и брезгливо скривив морду, отшвырнул его к стене, после чего направился к наиболее большой из оставшихся групп. Сблизившись с несчастными, он не стал устраивать повторной резни снова, благо сопротивления оказано не было вообще, а попросту вытянул одну из своих конечностей на полную длину, и схватив одного из наших за голову, резко потянул на себя, не только притягивая жертву, но и ломая ей хребет в процессе.
Вот только, на этом дело не успокоилось. Обнюхав, и не удовлетворившись новым куском мяса, монстр отбросил в сторону и его, после чего потянулся за следующим. А затем ещё одним, и ещё, и ещё.
На пятом, иррациональный страх сковавший меня после рявка этой твари, как-то сам собой отступил. Вместо него вновь пришли раздражение, злость и гнев.
Я опять беспомощен, и это страшно бесит. Страшно, ужасно, невыносимо бесит, настолько, что кажется мир вот-вот...
* * *
Присутствующие не сразу заметили, когда их странный чернокожий собрат выбежал вперёд к долговязому монстру. Этот момент, кажется, пропустили даже те, кто пришел вместе с ним.
Просто за миг до того чтобы сомкнуть когтистую лапу на голове очередной жертвы, тварь замерла, оставив на лысой черепушке везунчика четыре кровавые борозды, после чего резко повернув голову в сторону бегущего, издала тот самый вопль, которым до этого лишила всякого мужества и подвижности прочих обитателей пещеры. На этот раз впрочем, вопль пропал втуне. Чёрный брат, который делился мясом с теми кто его слушался, так и продолжил свой бег, и подпрыгнув нанёс не успевшему среагировать ужасу, мощный удар по тощей задней лапе. Раздался хруст, и секунду спустя, большая часть присутствующих, попросту потеряла сознание от того вопля, что вырвался из пасти покалеченного монстра. Те же, что не поддавшись устояли, видели, как их безрассудно храбрый собрат, уйдя из под вихря когтей перекатом, без оглядки приспустился в один из трех проходов ведущих вглубь селения, уводя за собой прихрамывающего, разъяренного монстра.
* * *
Какого сейчас вообще было? Это так недотрах сказывается, или у меня наконец, психозы после близкого общения с небожителями проявляться начали? Когда я услышал рев этой пакости еще в первый раз, соображалка уже тогда, как-то резко расхотела работать. Спустя какое-то время после второго же, описать собственное состояние точнее чем "берсерк" мне бы вряд ли удалось. Хорошо хоть отпустило вовремя. Еще бы чуть-чуть, и валятся бы мне на полу раскуроченным трупом.
Теперь важнее всего оторваться от этой твари. Спасибо еще, что в этой части селения, где молодняк обычно добывает личинок, проходы такие узкие. Благодаря этому крикливая гадина время от времени застревает, будь иначе, и меня бы уже давно догнали ли бы несмотря ни на какую сломанную ногу.
Пусть и окружными путями, но мы приближаемся к центру селения. К той области, что закрыта от молодняка. Если старики и организовывали оборону, то держать они ее будут именно у входа.
-Гуаооооор.—
Нет, рев этого чудовища определенно как-то манипулирует если и не с разумом напрямую, то как минимум с инстинктами этого тела. Только что, мне потребовалось ощутимо напрячь силу воли, чтобы снова не застыть статуей прямо на бегу.
Уфф, оторвался вроде. Тварь прямо за углом, но судя по звукам, на этот раз застряла относительно крепко. Я же, выбегаю прямо к входу во взрослую зону, только чтобы засвидетельствовать, как при моем приближении, проход обваливается, причем, наверняка не без помощи с другой стороны. Мои опасения подтвердились. Суки.
Ну да, кое чего вы не учли. За местным подобием караулки, состоящим из кучи сваленных
вместе обломков от бочек, кто-то из вахтеров вырыл небольшое углубление, куда ходил справлять естественные потребности вдали от чужих глаз. Прямо вот за той крышкой от бочонка, которую, при желании, существо в два раза больше гоблина, могло бы использовать как щит.
Потоптавшись немного перед заваленным входом, чтобы оставить там свой запах, и там же сбросив вонючую жилетку, я рыбкой юркнул ко входу в первобытный сортир, и прикрыл за собой выход.
Вовремя. Судя по очередному недовольному реву и слишком гулким для гоблинов шагам, тварь ворвалась в пещеру и принюхавшись... начала остервенело рыть в подсказанном ей направлении.
Теперь, главное притвориться ветошью, и дождаться криков уже с территории стариков.
Хе-хе, они не заставили себя долго ждать, как собственно и торжествующий рев чудовища. Слегка отодвинув загородку, и еще раз убедившись в том, что моя задумка удалась, а из заново отрытого прохода, теперь торчит лишь монструозная задница, снизошедшая до гоблинских высот, я предпринял единственно верное решение, и перехватив поудобнее дубинку и рог заточку, атаковал врага с тыла.
* * *
Первым делом, естественно, я постарался ранить задние ноги поганой твари, чтобы ещё больше уменьшить её мобильность. Благо, для такого крупного тела, конечности, по сравнению с торсом, как уже говорилось ранее, были слишком тонкими, и ломкими, особенно задние и особенно в районе кистей-ступней.
Долбанув несколько раз в области ступней дубиной, и едва не схлопотав в процессе от когтей на ногах, я таки раздробил ей основание обоих опорно-двигательных аппаратов, и вызвал яростное верещание, от которого даже несмотря на то, что меня от орущей глотки отделял слой земли, уши начали саднить, а барабанные перепонки грозили порваться.
Отчаянную попытку твари отступить назад, я прервал тем, что несколько раз вонзил в болтающиеся на уровне глаз причиндалы монстра рог. Отчего, до этого утробные рыки, сменились жалобным фальцетом, а изогнувшаяся под немыслимым углом, сломанная нога, всё же саданула меня в левый бок, и явно сломала там парочку ребер.
Врочем, как это иногда бывает у людей, от переизбытка адреналина, боли я практически не почувствовал, и вместо того чтобы отступить и дождаться, когда время само закончит за меня свою работу, снова набросился на бестолково дрыгающего конечностями, и обильно обливающего окрестности кровью, врага.
На этот раз я зашел с боков, и начал остервенело колоть живот и бёдра твари, так, что постепенно всё же вылезающий из западни хищник, с каждой секундой всё больше и больше слабел и замедлялся.
Ценой моей активности стало разодранное полураздробленной ногой левое ухо, и ещё парочка глубоких пореза на правой щеке.
Когда же я понял, что монстру остался последний рывок чтобы выскочить, то резко разорвал дистанцию, и укрывшись за караулкой, оглядел проделанную работу.
Пролитой крови под тушей было уже столько, что даже удивляешься, как в него так много влезало, и как эта тварь до сих пор может двигаться.
Вывалившись, на пол пещеры, встать монстр уже не смог, да и приподняться на передних лапах, но при этом, безошибочно определив где я нахожусь, повернул голову в мою сторону, и оскалился, после чего... пополз в моём направлении.
Десятки дыр в брюшной полости, а он ползёт. Литры потерянной крови, а он ползёт. Про то, во что превратился его репродуктивный орган, я даже вспоминать не хочу, самому страшно становиться, а он... всё равно ползёт, сука. Когда между нами оставалось метров пять, и я уже готов был снова задать стрекача, он из последних сил рванулся ко мне, таки сделав небольшой скачок на быстро поджавшихся передних лапах, и вытянув шею подобно грозящейся ужалить змее, попытался пырнуть меня своими бивнями.
Спасла моё брюхо крышка от бочки попавшаяся под руку, когда я оступился и упал.
Бивни врезались в выставленное перед ними препятствие, и увязли, так и не дотянувшись до меня.
Кое как собрав в кулак остатки сил, я добил всё ещё живую и тяжело дышавшую тварь ударом рога в глаз, и поднявшись, начал разделывать монстра.
Будет обидно, если я отрубаюсь, а его за меня сожрут другие.
* * *
Когда взрослые и молодняк, возглавляемый Губ-Губом, практически одновременно вошли в пещеру, я уже практически закончил с поеданием оставленного на последок мозга.
Это не я такой силач и обжора. На одну только разделку ушло добрых полтора часа. Просто всё это время, никто не решался выглянуть наружу, чем я и воспользовался.
Нагло улыбнувшись опешившему старейшине, я загнал себе в рот последний кусочек, и поднявшись с карачек, по благородной традиции, основанной Губ-Губом, поднял в воздух запачканный кровью твари рог и прокричал.
-Нуг-Нуг здесь самый сильный!!!—
После чего, рухнул на спину, и погрузился наконец в долгожданное забытье.
День ???
* * *
Сон. Какой странный и необычный сон. Я вишу в воздухе, в темноте, через которую даже мои гоблинские глаза, которые, между прочим, ночью не уступят кошачьим, как по части зрячести, так и по части пробирающих до дрожи бликов от стороннего освещения, и ни зги не вижу.
Только какое-то неясное шевеление во мраке и... смех... детский... звонкий... девичьий... отдающий эхом в окружающем пространстве.
-Хи-хи-хи, а ты миленький.—
Будь на мне сейчас штаны, и я бы из них выпрыгнул, причем, отнюдь не потому, что во мне проснулись какие-то нездоровые желания. Да и здоровые тоже.
Какие вообще желаниях, кроме свойственного любому разумному существу желания удрать куда глаза глядят, может вызвать внезапно появление прямо перед лицом белой как лунь головы девочки, судя по очертаниям лет 12-13, с огромными чёрными провалами вместо глаз, и длинными седыми волосами от которых исходит потустороннее свечение.
-Хи-хи, ты мне нравишься. Смотри, не умирай там слишком быстро, иначе я разозлюсь.—
Сказав это ртом, из зева которого, как мне почему-то показалось, на меня посмотрела голодная бездна, светящаяся голова проказливо улыбнувшись превратилась в туман, и против воли всосалась ко мне в рот едкой дымкой.
* * *
-А-а-а, кха-кха тьфу. Фух. Ну и мерзость.—
-Ты очнулся! Я так рада!!!—
Прежде чем я успел перевести дыхание и сориентироваться в пространстве, мне в живот врезалось нечто, впоследствии оказавшееся головой Юм-Юм. Нет, я конечно всё понимаю, медицинское образование, как и элементарный здравый смысл, недосягаемая высота для кого-то кто родился полторы недели назад, но БЛЯТЬ, кто же таранит своей бестолковой товарища, любовника, и далее по списку, у которого сломаны ребра... были.
Отлепив от себя излишне счастливую зелёную физиономию, я принялся со всей возможной тщательностью ощупывать пострадавший вчера бок, и в процессе понял три вещи.
Первое, я снова пятипалый, и когти, ранее напоминавшие вороньи, заметно укоротились, но в то же время, ощутимо заострились.
Второе, это то, что Юм-Юм относительно меня стала меньше, и поскольку теория о том что она усохла не выдерживает никакой критики, можно смело заключать, что виновен в возникшей между нами разнице я, успевший неплохо-так вымахать за время сна.
Ну и наконец, третье, либо меня вчера приложило до сплошного и равномерного синяка, либо моя кожа стала еще чернее, превращая темно зеленого гоблина мулата, в самого настоящего, угольно черного нигру. Если сейчас выясниться, что при этом преображении еще и агрегат удлинился, то это даже не смешно будет. У гоблинов ведь, пожалуй, единственное что не сильно отличалось по величине от людей, это детородные органы. А коли отличия с поправкой на пропорции все же и были, то очень незначительные. В случае же, если законы расистских стереотипов верны и в этом мире, и распространяются на чернокожих гоблинов, или во что я там теперь превратился, то... Юм-Юм придётся несладко. Благо, теперь, сидя, я буду почти что одного роста с ней стоящей.
Гмм, а она мои самообщупывания в местах не столь отдаленных, восприняла весьма своеобразно.
"Покраснела", как это умеют делать только зеленокожие, помялась немного, после чего опустилась на четвереньки, и потеревшись носом об коленку, принялась меня облизывать, постепенно поднимаясь все выше к начавшему напрягаться спросонья, "обсидиановому жезлу".
Вот так пещерные люди, с их первобытными ласками, наверное и пришли к первому в мире миньету. Желание зализать раны самца, и очистить с него кровь врагов, со временем превратилось в форму ласки, главной целью для которой стал наиболее чувствительный орган.
Не позволив раньше времени, довести меня до семяизвержения, я перехватил инициативу и притянув пискнувшую от неожиданности девушку, усадил её себе на колени так, чтобы мой торс оказался у неё между ногами. Я слышал, что когда партнёрша меньше, это наилучшая позиция.
Спорить не буду, по крайней мере так, слегка согнувшись, я могу без труда дотянуться до её губок, а если чуток наклонить на спину ее саму, то и до грудок.
Гоблинши виденные мной, в принципе, не обладали солидными бюстами. Первый-второй размер, даже с учётом пропорций. Но ведь маленький размер отнюдь не значит, что чувствительность понижена. Если судить по реакции замлевшей от удовольствия уже на второй минуте Юм-Юм, то тут скорее наоборот, переизбыток приятных ощущения наблюдается. Вон как обмякла.
Хмм, а "жезл" то мой и правда подрос, так что избежать лишней боли в первый раз, вряд ли получиться. Остаётся только надеяться, что после второго и третьего захода станет легче, и Юм-Юм со временем удастся растянуть до нужных мне величин добровольно.
Полабызавшись еще немного, я как и в прошлый раз попытался перейти к ласкам лона, когда в дверях нашего отнорка показалась любопытная голова Губ-Губа, незамедлительно прокомментировавшая увиденное.
-Гы-гы, весело тут у вас.—
Услышав его голос, Юм-Юм отчаянно зеленея попыталась отдалиться, и мне, несмотря на порядком возросшие силы, пришлось изрядно попотеть, прежде чем гоблинша в моих руках сдалась, и прекратила дальнейшие попытки к бегству.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |