Game of Life (Последнее обновление сделано 03.10.17)

Пролог

* * *

Боль, всюду боль. Хотя нет, тут больше подходит слово "страдания", поскольку слово боль обычно применимо лишь к физическому дискомфорту, а тут... Печаль от которой сводит давно несуществующие зубы, которыми так и хочется отгрызть свой наверняка уже истлевший язык. Сожаления о мельчащих погрешностях и неудачах всей прожитой жизни, вспоминая которые остаётся только завыть, бессильно и жалобно, как собака, которая попав под машину умудрилась поломать себе все ноги, но при этом остаться живой.

Сколько я уже здесь? Неделя? Месяц? Год? Столетие?

Трудно поддерживать счёт времени, когда единственное чувство, которое у тебя осталось, это непомерно усилившееся осязание. Им я теперь вижу. Им я теперь слышу. И именно благодаря ему, спектр мук которые я ощущаю, не перестаёт раз за разом неприятно меня удивлять.

Казалось бы, вот ты уже почти привык к боли, отодвинул прочь скорби, засунул куда поглубже себяжаления и в разуме начало прояснятся, как кто-то на том конце, словно специально поворачивает какой-то рычажок, и то что ты чувствовал секундами ранее, начинает казаться не более чем жалкой щекоткой.

Ну вот, раз я могу размышлять так свободно, значит скоро опять...

АААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!!

Что? Всё стихло. Боль, стихла?! Нет, не стихла. Она прекратилась! Никогда бы не подумал, что подобное возможно, но... какое же это счастье, не чувствовать боли!!!

Скрежет, или то, что должно было напоминать скрежет обычному человеческому уху, раздалось у меня из-за спины. Хотя, какая спина может быть у парящей над землёй сферы, без каких-либо отличительных выступов или впалостей. За расцветку сказать не берусь, но вряд ли кто-то из местных работников стал бы пририсовывать мне улыбчивую мордочку. Хотя, от этих извращённых психов можно ждать чего угодно.

Меня меж тем, взяли в руки, и принялись деловито вертеть, время от времени шевеля той частью своего тела, которая у людей называется лицом. Гримасничает ублюдок, кривится.

-ГИБРИИЛ!!!—

Судя по топоту из-за двери, люка, или как там ещё назвать отодвинутую панель за которой до сих пор прятался мой мучитель, сюда быстро приближалась толпа, как минимум "человек" из семи. И если добавить к этому, каким тоном было произнесено имя, и как дернулся державший меня в руках палач, за мои мучения он вскоре понесёт заслуженное возмездие, что не может не радовать.

Секунда, другая и толпа врывается в комнату, а гамадрил, или как там его, пакостливо прячет меня за своей спиной.

-Что во имя Непроизносимого ты здесь творишь, нефилимово ты отродье? Я засёк вспышку такой силы, что она заглушила даже... Свет живородящий, огни очищения? Здесь?! Ты хоть понимаешь, что по твоей вине могло погибнуть всё святое на лиги отсюда.—

Глава процессии, если судить на ощупь, бородатый и морщинистый, с каждым словом хмурился всё сильнее. Наверное со стороны это выглядело как ускоренное превращение абрикоса в курагу.

-Я могу всё объяснить, я...—

-СЛУШАТЬ НИЧЕГО НЕ ЖЕЛАЮ!!! Ты думаешь я не знаю, что ты прячешь у себя за спиной?! Этот омерзительный запах...—

Эй.

-...я узнаю его где угодно. Ты без надзора старших решил проверить, что случится, если неисправимого грешника провести через огни чистилища! Захотел? Ну так гляди. Он теперь чёрный как смоль. Не думаю, что даже в аду найдётся больше десятка людских душ, с такой темнотой внутри.—

Чувствовалось, что мой палач потерян, раздавлен и испуган этой новостью. Приятное чувство, чёрт побери. Надеюсь его накажут соразмерно тому, через что он заставил пройти меня.

-Но, но, но... ведь он был почти что светлым. Всего лишь на один обыденный грех выше допустимой нормы и...—

Внезапно, грубо высеченное лицо старика разгладилось, и он, подойдя к, как позналось в сравнении, сопливому подростку, по отечески тепло обнял этого маленького ублюдка.

-Какое счастье, что тобой руководила не гордыня а сострадание, мальчик мой. Это хорошо, это значит, что младший суд тебя простит.—

-Учитель...—

-Это ведь и моя вина тоже. Ты схватывал всё так быстро по сравнению с остальными, что я даже не успел понять, когда твоя жажда знаний переросла в жажду добра, и не объяснил тебе, как уберечься от худших из возможных ошибок.—

Отстранившись, дед принял меня из рук жалостливо захлюпавшего носом сопляка и принялся вертеть во все стороны.

-Ужасно, просто ужасно. А ведь вначале он похоже и вправду, был всего лишь незначительным грешником, до боли близким к спасению. Десятилетие-другое, и Ад бы отторг его сам, но теперь, теперь ты обрёк его на эоны мучительнейших из пыток у самого подножья Князя тьмы.—

Это... нехорошо. Судя по тому, как сгорбился маленький крылатый ублюдок, он тоже успел понять, что натворил. Вот только, мне то что, с его понимания?! За всё это, его ведь простят, да? За вечность МОИХ мучений его помилуют?! Тоже мне, небесная справедливость, бляди крылатые. Да какое они вообще имеют право, на то чтобы меня судить, если сами остаются безнаказанными после подобного? И это после того, какое дерьмо мне подбросили в качестве жизни? Да гори они все адским пламенем!!!

-Мы простим его, потому что здесь он сможет сделать намного больше добра, искупая свою ошибку. И я надеюсь, что однажды, мой ученик заслужит даже твоё прощение. Прощай.—

Поднеся меня прямо к своей мерзкой роже чтобы сказать это, старый пердун, как бы нехотя разжал руки, роняя меня на пол, вот только, так и не достигнув земли, я продолжил своё падение...

* * *

Вы когда-нибудь представляли себе, что чувствовал бы кусок угля, будь он живым существом, обладающим к тому же зачатками разума? Вот ты со всего размаху врезался в землю, ну, или пролежал в ней добрых двести миллионов лет. Лежишь себе, думаешь о вечном, и тут ХРЯСЬ, по тебе бъют чем-то отдалённо напоминающим шахтёрскую кирку. Ты прочный, не крошишься почём зря, упрямо отказываешься дробится, вызывая приглушенные злые маты со стороны шахтёра. Но вот тебя уже кое-как отковыряли от горной породы и забросили в вагонетку, вместе с сотнями таких же как ты. Час, другой, и небольшую тележку на рельсах наконец опорожняют. Теперь ты оказываешься погребён в ещё большей куче постанывающих, ноющих, и молящих о прощении кусков дерьма, которые в большинстве своём ещё даже не доперли, куда им довелось попасть.

Впрочем, их замешательство вполне естественно. Где обещанные в аду ванные из кипящего масла? Где сексапильные суккубы, с хлыстами наперевес? Где наконец тело, которое можно было бы истязать?

Ответ на самый последний вопрос пришел довольно быстро, и принял он облик огромного чёрта, рядом с которым, добывавший меня бес шахтёр показался не более чем младенцем. Безобразным, рогатым, и пузатым младенцем, у которого от взрослых осталась только мышечная сила и размер причиндалов, которые никто даже повязкой прикрыть не удосужился. Те же ангелы, по крайней мере носили подобие римских тог, но здесь... сплошь и рядом одни немытые нудисты.

Гаркнув на своих подчинённых нечто матерное, чёрт заставил почти что два десятка бесов приволочь в поле моего осязания нечто подозрительно напоминающее котёл, или, скорее даже, сильно увеличенный ночной горшок, заполненный чем-то булькающим и источающим плотный густой пар.

Наклонившись над варевом, и судя по всему, оставшись довольным содержимым, чёрт склонился над горой из "угольков" и зачерпнув пригоршню побольше, бросил её прямо в центр этой бурлящей жижи.

Чтож, по крайней мере теперь понятно, почему изображая ад, человечество так часто упоминало о грешниках, варящихся в котлах. Оказавшись внутри варева, угольки начали обрастать плотью превращаясь в людей, или если точнее, в жалкие, замученные, дистрофичные подобия человека, которые сразу же огласив округу оглушительными воплями, начали выныривать из котла как ошпаренные. Мужчины и женщины, старики и старухи, кажется в самом начале даже промелькнула парочка подростков, лет тринадцати-четырнадцати. Все они попытались сбежать, и все, в равной мере провалились в своих начинаниях. Бесы, хоть и достают людям всего лишь до пупа, сами по себе существа шустрые, мускулистые, и к тому же, в отличие от задохликов команды грешников, они были вооружены каноническими трезубцами. Не прошло и минуты, как всю первую партию пригвоздили к земле, после чего, началась сортировка.

Старых рухлядей уволокли в одну из клеток первыми, не забывая щедро награждать упирающихся пинками и уколами, так что под конец, они в большинстве своём уже сами ползли к месту назначения. Следом пошла очередь мужчин, которые, несмотря на наиболее ожесточённое сопротивление, только и смогли, что разозлить парочку бесов настолько, что те, невзирая на ворчливое порыкивание босса, просто растерзали на сувениры и сожрали наиболее бойких, чтобы через какое-то время выплюнуть из пастей камешки, и забросить их обратно в общую кучу. Женщинами же, эти маленькие паразиты увлеклись во всех смыслах и позах, причем до такой степени, что чёрту даже пришлось расплющить копытом голову одного из своих подчинённых, прежде чем остальные отлипли от своих жертв и встав поволокли вяло трепыхающиеся тушки куда-то за пределы моего осязания.

Какая участь постигла молокососов я не понял, хотя, учитывая здешние нравы, не уверен, что она будет сильно отличаться от увиденного мною ранее, с поправкой на пристрастия местного начальства.

За первой пригоршней пошла вторая, за второй третья. Клетки отгонялись, новые привозились. Бесы по видимому тоже менялись, поскольку даже на двадцатой партии, их реакция на слабый пол была всё той же.

Наконец, очередная пригоршня зачерпнула моих соседей сверху, и я начал морально готовится к собственному перерождению с последующим бегством. Вначале пожалуй, следует просто перетерпеть, пока остальные грешники свалят из бадьи, а уже потом, когда бесы увлекутся, предпринять попытку к тактическому отступлению. Судя по реакции наших предшественников процедура перерождения в человекоподобного дрища — штука весьма болезненная, однако, вряд ли это сможет сравнится с теми издевательствами, которым меня подверг крылатый ублюдок. В конце-концов, остальные грешники, чьи голоса я со временем научился различать, жаловались на адскую боль даже в состоянии камня. А я ничего, мне вполне себе комфортно было.

Впрочем, моим амбициозным, и предположительно бессмысленным планам, было не суждено осуществится. Стоило чёрту наклонится очередной раз, как неподалёку начал стремительно уплотнятся воздух, и вскоре раздался врыв, разметавший нескольких зазевавшихся бесов. Из центра взрыва начало явственно ощущаться чьё-то присутствие.

-Лизаш, мой старый друг! Я вижу у тебя новая партия. Слушай, а поменяться не хочешь? Ты мне остатки, а я тебе... ну ты и сам помнишь наши договорённости.—

Новое действующее лицо ощущалось как обычный бородатый мужик, в тюрбане и с шароварами, если судить по очертаниям. Однако, мне почему-то не особо верится, что обычные люди способны беспрепятственно спускаться в то, что в некоторых религиозных текстах зовётся не иначе как Адом.

-Марул, снова ты. Зачастил. Начальство уже кажется, даже начало подозревать недостачу. А ты ведь знаешь, что со мной будет, если наше соглашение всплывёт.—

Голос чёрта был настолько глубоким и устрашающим, что даже воздух в нескольких метрах от него, казалось не просто вибрировал, но дрожал от страха. Впрочем, тон этого рокота был спокойным, и можно даже предположить, что вполне себе дружелюбным.

-Я знаю, что у меня, в придачу к оплате, есть ещё кое-что, перед чем ты никак не сможешь устоять, мой извилисторогий друг.—

Прищёлкнув пальцами, человек в тюрбане устроил неподалёку ещё один взрыв, на порядок менее сильный, но на этот раз, ознаменовавший появление сразу нескольких действующих лиц.

-Я слышал что ты любишь мясо долгоживущих смертных, и девственниц из их числа, так что, не побрезгуй, дружище.—

Огромная пупырчатая туша богатырского телосложения, по знаку торгаша подволокла к коррумпированному чёрту четырёх закованных в колодки девушек. Редкой стройности, судя по очертаниям, хотя их рост и имел разительные различия.

-Нимфа, Эльф, Ундина, и даже, урождённый Вампир. Экзотика, которой уже почти две тысячи лет как не встретишь в подконтрольном твоему начальству мире. Не знаю, понравится ли тебе мясо последней, но в отличие от остальных, благодаря особенностям этих кровососов, тебе даже не придётся себя сдерживать. Да и гордыни в ней немерено, так что, сломать её удастся ещё очень нескоро.—

Подойдя к обозначенному товару чёрт закрутил хвостом так, что попадись под него один из бесов, наверняка бы поломал себе шею.

-Ну и ну... вот это я понимаю, подарок. И ведь сегодня даже не ночь моего возвышения. Ты настоящий друг, Марул. В этот раз оплату можешь оставить себе. Забирай их. Все что остались, все твои.—

Судя по слащавым нотка в голосе рогатого, довольному потиранию рук торгаша, и затихшим душам вокруг меня, довольны остались все. Кроме, разве что, "подарочка".

* * *

Дальнейшие события воспринимались урывками. Вот я опять куда-то падаю, хотя, казалось бы, куда уж глубже то, вот зависаю, не пойми где, рядом с ещё примерно сотней-другой таких же как я камушков. Вот что-то словно бы пытается соскоблить с нас налёт, причиняя боль почти сравнимую с той что я испытывал в руках у ангела садиста, в первый день нашего с ним знакомства, и... я теряю последнее из доступных мне чувств, под конец уже практически полностью компенсировавшее все остальные.

Существование после этого было похожим на чуткую дрёму. Постепенно возвращались осязание, а также ощущения тепла и влаги вокруг, однако, как прежде видеть и слышать ими не получалось.

Также, сознание время от времени проваливалось куда-то в забытье, и мыслить стало чертовски трудно, но кажется, суть происходящего я уловил. Я кем-то или чем-то перерождаюсь. Остаётся только надеется, что вокруг меня материнская утроба, и я хотя-бы вылезу на свет отдалённо похожим на человека, или в крайнем случае, на человекоподобное млекопитающее. А то, окажется ещё, что я какая-нибудь личинка гигантской навозной мухи, или там, глист. Последнее было бы особенно неприятно.

И всё же, как вовремя пришел к черту этот купец. Ещё бы чуть-чуть и... ой, кажется, мне пора на выход.

Неделя первая

День 1

* * *

Рождаться неприятно. Наверное, даже очень больно, но, по большому счёту, что для меня теперь боль? Вряд ли этот мир, даже если это всё ещё ад, сможет подбросить мне нечто новое в этом аспекте. А если и сможет, то я вытерплю. Зрение вернулось, хотя, пока что оно в лучшем случае сравнимо с тем, что видит человек рассматривающий окружающий мир из под метровой толщи не слишком чистой воды.

Вот меня подняли за пятку, и со всей любовью пролетариата шлёпнули по заду. Надобно заорать бы, однако, такой естественный для младенцев рефлекс, у меня почему-то не выходит.

-Гульк-Гульк.—

Теперь понятно почему, в лёгких скопилась жидкость, которую организм изволил отрыгнуть лишь теперь, после того как меня ещё два раза огрели по седалищу и несколько раз встряхнули.

Всё-всё, я ору, ору, как и положено порядочным новорожденным детёнышам различных видов, подвидов и рас. Хватит меня уже колошматить, а то ещё позвоночник повредите. Тогда совсем невесело будет.

Удовлетворившись моей реакцией, акушер-живодёр для порядка побаюкал меня немного, после чего уложил на что-то мягкое и ушел.

Спать хочется. Надеюсь, меня не забудут покормить когда я проснусь.

День 2

* * *

Гмм, либо я слишком долго спал, либо за одну ночь мне удалось вырасти аж в два раза. Теперь моё тело больше похоже не на тело новорожденного, а на трёх-четырёх летнего ребёнка, во всяком случае по строению.

Чёрно зелёная кожа, трёхпалые кисти рук, при том что на ногах как и положено, пять пальцев. Чуть заострённые ушки... Всё это заставляет подозревать, что наркоманы с РенТВ как минимум угадали основной цвет представителей одной из внеземных рас. Но зато, с уровнем технологического прогресса они ошиблись настолько жестоко, насколько это вообще возможно. Их заветные зелёные человечки до сих пор обитают в пещерах, или скорее даже в норах, учитывая, что окружает нас спрессованная земля.

Дрых я, в обыкновенной соломе, причём, как оказалось, далеко не в одиночестве. Рядом со мной на небольшом отдалении валялось ещё как минимум семь таких же карапузов, и если учесть, что из соседней комнаты доносился детский плач — это далеко не предел. Если судить по первичным половым признакам, которые к счастью, не сильно отличались от людских, то получается, что я родился в малиннике. Из всех присутствующих, только я, и тот парень с самого краю кучи, были самцами. Теперь остаётся только лелеять надежду, что с возрастом самки этого вида приобретут чуть более красивые черты. Пока что, в лучшем случае одна из них сойдёт за нечто отдалённо похожее на нормальную человеческую девочку этого возраста. Остальные же... нет, не сказать, что совсем уж побритые макаки, но такое впечатление, что их, для получения первой порции криков, били не по заднице, как меня, а по лицу, наотмашь, кулаком.

Поскольку кормить нас пока что, явно не собираются, я решил опробовать свои новые ноги по прямому назначению, и попытался заново научится ходить. После нескольких неудачных падений, меня за этим занятием застал вчерашний акушер, ну или его брат близнец. Хоть изображение и было смутным, но эту бороду до пояса я запомнил.

Радостно покряхтев что-то на языке, который я даже частично сумел понять!!! Что вообще ни в какие рамки не укладывается. Дедуля сунул мне, а впоследствии и остальным начавшим просыпаться детишкам, по огромной жирной личинке, размер которых никак не уступал хорошим сарделькам, после чего, взял одну себе и демонстративно откусил.

Не знаю разнятся ли вкусовые ощущения у людей, и этих зелёных, но на вкус, похоже на рассыпчатую солёную картошку. Ненавижу картошку. Впрочем, с этим похоже, пока что ничего не поделаешь. Есть надо. Иначе опять буду самым слабым среди сверстников. Ну-ка дайте ещё одну.

Мяса бы, благо, для новорожденных, у моего нового вида на удивление острые зубы.

День 3

* * *

Сегодня старик, и ещё парочка гоблинов женского полу, выгнали нас в соседний отнорок, где уже скопилась толпа наших сверстников голов этак в двадцать-двадцать пять, а на наше место постелили свежей соломы и вскоре начали заносить новых детёнышей. На этот раз преимущественно мужского полу, так что малинник отменяется, или по крайней мере перестаёт быть столь явным, что, учитывая нашу внешность, даже немного радует.

Теперь, когда мы оказались в более светлой пещере, из потолка которой даже било несколько солнечных лучиков, я наконец смог более подробно разглядеть моих соплеменников.

Как уже говорилось ранее, гоблины, причем самые натуральные. Рост небольшой, рожи преимущественно противные, кожа зелёная. Причём, у всех остальных она на несколько оттенков светлее моей. Мало того, что я переродился гоблином, так я теперь ещё и гоблин негр. Зашибись.

Спасибо хоть, что пока что, негативного отношения ко мне никак не проявлялось. Даже наоборот. Болтая с коллегами, дедуля акушер показывал в мою сторону лапкой, и что-то одобрительно блеял. Может тёмный цвет тут наоборот, в фаворе, или вообще, знак привилегированной касты?

На вид нам сейчас уже лет семь-восемь, и учитывая явную хищность этой расы, скоро молодняк начнёт мериться пиписьками.

-Я гоблин Губ-Губ, и я самый сильный!—

Что и требовалось доказать. Мальчишка из одного со мной помёта, похоже решил доказать окружающим, что он круче чем десяток варёных яиц, и начал пихать стоявших поблизости собратьев, добравшись по закону подлост и до меня. В принципе, будь это обычный детский сад, мне было бы всё равно. Однако, учитывая скорость с которой мы пока что растём, роли могут и закрепится на взрослое состояние, с чем я категорически не согласен.

-Ты слабак. Нуг-Нуг здесь самый сильный!!!—

Моё новое имя. Звучит, не правда ли? Кстати, назвал он себя естественно не гоблином, но сам по себе язык аборигенов, похоже, что как минимум на треть состоит из щёлкающих и свистящих звуков, так что я пожалуй позволю себе вольный перевод.

Если когда-нибудь начну писать мемуары для неблагодарных потомков, то и впредь буду переводить подобную глупость на более удобоваримые для печатного слога слова.

Закончилась потасовка тем что я жестоко избил ребёнка, и заставил его признать моё главенство.

Обязательно возгордился бы, не будь у меня остатков от собственного достоинства, сохранившихся с прошлой еще жизни, и десятка не слишком приятных следов от укусов по всему телу.

День 4

* * *

На вид нам уже лет десять-одиннадцать. Остаётся только надеяться, что стареют зелёные не так же быстро как взрослеют. Хотя, если вспомнить дедушку гоблина, то как минимум старение на последних стадиях, замедляется значительно. Исследование сети пещер показало, что в селении, живёт около восьми десятков гоблинов включая весь молодняк, хотя рассчитано оно, похоже, на все пять сотен. Впрочем, причина подобного запустения обнаружилась довольно быстро.

Сегодня нам не дали жрать. И на все вопросы лишь показывали на выход из пещеры. Единственным взрослым, который расщедрился хоть на какие-то подробности, стал старик акушер.

-Гоблинов рождается много, но мало сильных среди них. Племени нужны сильные, особенно сейчас, когда наши воины в походе. Если вы не научитесь добывать еду сами, то вы слабаки, и не нужны племени, поскольку вы слабы...—

Ну и далее в том же духе, старый хрыч.

Кроме этого из ценной информации об этом мире, из него сегодня удалось выбить только то, что далеко отходить от поселения опасно, и что ночью выходить на охоту нельзя ни в коем случае.

Учитывая пренебрежительное отношение взрослых гоблинов к нашим жизням, остаётся только предполагать, насколько высоко возрастает смертность среди детишек, если старик всё же упомянул подобные ограничения.

* * *

Не сказать, что дети гоблинов слишком тупые или трусливые, особенно для их биологического и психологического возрастов, однако, сразу понять, что еды и правда не будет, сумели только я и Губ-Губ, притом, что последний, а охоту вышел лишь потому что после своего вчерашнего поражения всюду следовал за мной как верная собачка. Остаётся только сожалеть, что со схожими лозунгами против меня вчера не выступили девочки, а если точнее, Юм-Юм.

Именно так зовут самочку, которая по отношению к остальным представительницам слабого пола среди зеленых, смотрелась более-менее сносно. Учитывая темпы, с которыми мы растём, как минимум к концу месяца у меня уже появилась бы своя собственная скво, что обеспечило бы весьма недурственный досуг, не говоря уже про значительный прирост к личной гордости. А то, в прошлую жизнь я ведь так и умер...

Ладно, чтобы такой нелепицы не повторилось, для начала, мне надо обзавестись хоть каким-то оружием, и разведать местность. Особо спешить нам пока некуда, в воде нам пока что не отказали, а значит, как минимум парочка дней на добычу пропитания без угрозы подохнуть от истощения у нас есть, и следовательно, лишний раз нарываться на зверьё, которое может оказаться нам не по зубам, не обязательно. Сейчас только выломаем дубины, и вперёд... к приключениям.

* * *

В получасе ходьбы обнаружились, речка, лужок, густая рощица, и куча наглых кроликов, расплодившихся, пожалуй, даже похлеще чем гоблины. Нас кроли не испугались, и даже наоборот, завидев предполагаемых хищников, гневно зафыркали и бросились в атаку. Естественно, нам ничего не оставалось кроме как... дать деру.

Безумие или трусость? Спросите вы. На что мне останется лишь твёрдо посмотреть вам в глаза и ответить.

-Здравомыслие.—

Будь это обычные грызуны, я бы не раздумывая воспользовался бы подобной наглостью чтобы набить брюхо сочной крольчатиной. Однако, здесь есть две проблемы.

Первая заключается в том, что взрослые гоблины едва достигают метра двадцати в высоту, а я далеко не взрослый, и пока что даже до метра не дотягиваю.

Вторая состоит в том, что ко лбу каждого из этих долбанных грызунов, эволюция привинтила по острющему на вид рогу, примерно сантиметров на пятнадцать в длину, что составляет около половины от длинны самой тушки.

Единственное за что местной природе следует сказать большое спасибо, так это за то, что с такими атрибутами, глубоко под землю эти ушастые забияки не упрячутся, и в густой кустарник лишний раз тоже не полезут. Надобно лишь отманить одного одиночку, и...

* * *

Потребовалось немного разъяснить Губ-Губу, что раскатывать губу на самые вкусные кусочки, при том что большую часть работы выполнял я, не стоит. В остальном же, замечательное мясо, причём, как показал опыт того же Губ-Губа, даже в сыром виде.

Нет, серьёзно. Я помню вкус жареной крольчатины, и что-то мне подсказывает, что за отсутствием специй, для теперешнего меня, в сыром виде она будет намного приятнее в потреблении.

Единственное что, надо сварганить себе хотя бы каменный нож, а то, потрошить добычу голыми руками, пусть даже и снабженными острыми когтями, немного не по мне.

Ну а в остальном, живот полон, по телу от живота разливается приятное тепло. Ляпота в общем.

Захватив остатки недоеденной тушки и рог, в моих руках ставший грозной заточкой, мы двинулись обратно домой, помятую о том, что ночи здесь неспокойны, а закат близко.

* * *

Взрослые нам оваций по возвращению естественно не организовали, но очередной одобрительный кивок и улыбка от старого пердуна, слегка согрели моё чёрствое сердце.

Среди молодняка же, мы произвели фурор. По окончанию сегодняшнего дня, только Юм-Юм, и ещё парочка "девушек", сумели отыскать личинки и фрукты.

Остальные, легли спать голодными и злыми. В немалой степени на нас.

День 5

* * *

Сегодня под утро вернулась парочка горе охотников из одной из предшествовавшей нам партий детишек. С виду им уже лет по 16-17, ободранные, истощенные, израненные.

На расспросы прочей мелюзги они лишь отмахивались, но вот когда увидали у меня принесённые из тайника остатки кролика...

Одного я чуть было не заколол насмерть, пока он наконец не образумился, и не согласился предоставить нам информацию в обмен на вчерашние объедки. Второго, пользуясь превосходством в физической форме и наличием под рукой палки, порядочно отделал Губ-Губ, сейчас вполне способный сойти за рослого, по меркам гоблинов, парня лет четырнадцати.

Итак. В первую очередь мы получили ещё одно подтверждение тому что фауна здесь злая. Причём злая настолько, что бешенные кролики-единороги тут имеют ту же роль в пищевой цепочке, что и их куда более мирные собратья на Земле.

Гадюки длинной в два метра, плотоядные барсуки покрытые толстой бронёй, и обладающие когтями, которые по длине и остроте вполне сойдут за хорошие перочинные ножи, тут также, не более чем мирные и относительно часто встречающиеся зверушки.

Наши же герои, чья группа числом в сорок пять голов пошла за лидером который был старше нас аж на целых семь выводков, нарвались на большую стаю местных волков, у которых, если верить этим ребятам, была настолько плотная шкура, что пробить её не смогло даже сокровище взятое из оружейной, куда старик и кучка пожилых воинов, оставшихся на страже логова, пускали только самых перспективных юнцов, сумевших продержаться на этом свете более месяца.

На вопрос, "А за каким лядом оно вам вообще понадобилось, переться так далеко в лес?", герои стоически молчали, пока в пещеру, куда я отвёл их для допроса, не зашел старик и не поведал мне замечательную басню.

Оказывается, родившимся слабыми и ничтожными, гоблинам, совсем не обязательно завершать свой жизненный путь таковыми. Продолжительное пожирание сердец, мозгов и печени сильных существ других видов, способно стимулировать спонтанное перевоплощение младших детей тьмы в куда более сильные формы.

Так, гоблины способны стать ХопГоблинами, по росту и внешнему виду напоминающими людей, а по силе, в среднем, даже превосходящими последних. В свою очередь Хопы, пожрав нужные органы ещё более могучих тварей, способны переродится в огров, гулей, и прочую хрень которой я пока даже не подобрал аналогов в земном фольклоре. Факт в том, что в конце своего пути, рождённый жалким зелёным карликом, вполне способен претендовать на мощь минотавра, или живучесть вампира. Каждая последующая форма, как и усиление текущей, целиком и полностью зависят от того, что преобладает в рационе отдельно взятого индивида, и того, в каком направлении он стремился развиваться, давая старой поговорке, "мы то, что мы едим" до пугающего прямой смысл.

Верится во всю эту бредятину с трудом, конечно, но именно таким, дед, да и прочие члены племени, представляют себе происхождение ныне отсутствующего вождя племени, и по совместительству, одного из трёх хопгоблинов на всё селение.

С такой позиции становится вполне себе понятным желание ныне покойного заводилы молодняка отожраться чем-то покруче кроликов. Быстро бегать в этом мире конечно важно, однако, упрочнение собственной шкуры, усиление мускулов, или даже, возможность использовать различные шаманские трюки, за которые, по словам дедули, и отвечают поглощаемые сердца, на деле всё это обещает дать куда больше пользы.

Кстати, мы здесь далеко не единственная разумная раса, и более того, весь текущий выводок появился именно за счёт того, что в предыдущем походе, дружина посёлка захватила в полон с дюжину человеческих женщин, которые, по какой-то причине, куда быстрее вынашивают гоблинское потомство нежели самки нашего вида.

На закономерный вопрос, а можно ли на них посмотреть, дед только хитро ухмыльнулся, и погрозив мне пальцем сказал, что мол, для этого, мне ещё надо себя проявить как следует.

Нет ну серьёзно, на что он вообще намекает? Даже несмотря на то что взросление этого тела происходит до неприличия быстро, я лично совершенно не горю желанием покушаться на нечто побывавшее уже едва ли не под всей мужской частью этого племени. Мне просто хотелось посмотреть, правда ли эти женщины похожи на моих соплеменниц из прошлой жизни.

Эхх, ладно, не горит. Как уже заметил вредный старпёр, дослужится до этой привилегии мне скорей всего ещё удастся, если не подохну в первую же неделю.

* * *

Три кролика добыто, и теперь, в нашем с Губ-Губом распоряжении оказалось целых четыре рога-заточки. В дополнении к которым была получена ещё и одна целёхонькая меховая щкурка. Вообще, шкурок могло бы быть и побольше, но как показала практика, для успешной обработки добычи нужен опыт, и желательно нечто более удобное чем сколотый камешек, подобранный мною на берегу речки после умывания.

Только мы собирались возвращаться в пещеру, как из-за кустов на нас бросился один из упомянутых старшими БронеЕнотов. Честь и хвала мне за мою быструю реакцию, а Губ-Губу, за то что он стал таким крупным и широким, что именно его зверь избрал как первичную цель. Когда Енот прыгнул на нас и повалил Губ-Губа, тот вцепился в обе его передние лапы мёртвой хваткой, и вытянул руки вперёд, не позволяя зверюге сходу добраться до глотки. Я же, в свою очередь, за какую-то долю секунды выхватил рог из-за набедренной повязки, и вогнал его подлой гадине прямо в раскрытую пасть. Тварь от этого, конечно, сразу же не подохла, но вот об использовании зубов, её пришлось забыть, что при крепко зафиксированных лапах и стало ей смертельным приговором.

Когда мы наконец добили эту тушу, нам оставалось только разделить её между собой, и тут, всплыл один неприятный рабочий момент. Губ-Губ вновь решил проверить, кто из нас больше заслуживает звание лидера.

Надо отдать ему должное, с нашей позавчерашней стычки он вымахал, и пожалуй, на чистой физической силе даже смог бы меня забороть, но тут есть одно но.

Пусть большую часть прошлой жизни я был дрищём и часто болел, пусть у меня не было девушки, потому что на мою рожу, судя по всему, насрал какой-то особо зловредный небожитель. Однако, ко всему прочему, я ещё и не сумел откосить от армии, попав прямиком в стройбат. Где в нас, кроме умения воздвигать дачи начальскому составу, вдолбили ещё и основы рукопашки, а вместе с ними, начальный курс по бою на сапёрных лопатках, которых вопреки всякому здравому смыслу, на части было в разы больше чем обычных.

В общем, не без труда, но Губ-Губа я всё же отмутузил, тем самым вновь доказав зелёному, кто из нас двоих главный претендент на звание вождя всего выводка. Как следствие, указанные старпёром органы, целиком и полностью ушли именно в мою заслуженную утробу.

Какая-то минута-две, и волна приятного жара прошла по всему телу от головы до пят, заставляя лишний раз поверить россказням старого гоблина. Я почувствовал себя если и не сильнее, то по крайней мере, хорошо выспавшимся.

Побитому Губ-Губу же, пришлось, сопя разбитым носом, довольствоваться окорочками, хотя по большому счёту, за бунтарство, следовало его вообще от енота отлучить. Кролей с него и так, за глаза хватило бы.

К слову о еноте, съестного мяса в нём оказалось, всего то, на полтора кроля. Вскрытие показало, что как минимум треть от объёма и веса, занимали костяные пластины, покрывающие спину, и внешнюю сторону лап засранца, и ещё примерно столько же уходило на слой из слишком крепких для поедания сухожилий, находившийся под пластинами. Даже странно, как он сохранил такую прыть и прыгучесть, передвигаясь с таким-то грузом.

Пластины мы с него сняли с помощью его же когтей, вырванных чуть ранее. Старшие не соврали, из них и правда получаются замечательные перочинные ножи. Возможно с их помощью, позднее, даже сами панцирные пластины удастся обработать.

* * *

Когда мы вернулись, один из притопавших под утро гоблинов посинел и окочурился, а второй, бился в ужасной лихорадке, но по словам старика ещё имел некоторые шансы на выживание поскольку на второй неделе своего существования умудрился убить и съесть сумеречную гадюку, пожирание которой делает обычных гоблинов чуть менее восприимчивыми к ядам. Похоже, что сегодня, выйдя на промысел, они сразу же нарвались в лесу на кладку какого-то паука. Не слишком ядовитого, по местным меркам, но зато, обладающего достаточно прочным хитином, чтобы игнорировать удары дубиной в исполнении истощённых зелёных коротышек.

Получив свежего кроля, дедок едва не всплакнул от умиления, и с куда большей охотой начал делится полезными сведеньями об этом мирке со своими любимчиками из подрастающего поколения, тобишь с нами.

География мира целиком, естественно, была за пределами компетенции старого хрыча, которому к слову, оказалось ЦЕЛЫХ 20 лет, ещё один повод постараться как можно скорее эволюционировать в нечто более долгоживущее, зато об окружающем лес ландшафте и его обитателях он знал довольно много.

К примеру, на южном конце леса, расположено поселение Эльфов, чьи бабы, хоть и не рожают детей с такой же скоростью как людские, но зато, признаны гоблинским племенем, самыми сладкими в мире в плане постельных утех. Более того, по слухам, даже одного куска Эльфийской плоти обычно хватает рядовому гоблину, чтобы эволюционировать до хопгоблина, ну а если ещё и сердце сожрать, то могущественное шаманство у тебя появится в обязательном порядке.

С подножья гор что на севере от нас, время от времени спускаются собакомордые кобольды и свиноголовые Орки. Когда-то давно эти народы были союзниками гоблинов, но те времена давно прошли, и теперь, всё что о них следует знать подрастающему поколению, заключается в том, что бабы у них даже страшнее наших, а мясо по вкусу, якобы напоминает свинину и собачатину соответственно.

Восточный, и самый дальний конец леса, заканчивается степью, контролируемой племенем кентавров, чьи стрелы, хоть и не такие точные как эльфийские, но зато весят в разы больше, и по слухам, вполне способны пробить чешую виверны или столетний дуб, навылет.

Ну и наконец на западе располагаться одно из людских княжеств, куда, на заработки, и умотала большая часть работоспособного населения.

Ну как на заработки. Разбой, бандитизм, разграбление небольших деревень. Некоторые хопы, сожравшие достаточно людских мозгов и языков чтобы освоить человеческую речь, бывает даже выходят в цивилизацию и устраиваются наёмниками, однако с куда большей вероятность они попадают в рабство, и угоняются на шахты, в часть пригорий занятую людьми. Порассуждав какое-то время о коварстве людской стражи, и зловредности эльфийских стрелков, старик демонстративно почесал причинные места, и взяв клюку отправился в закрытую от молодняка часть пещер, из которой чуть позже, донеслись приглушенные женские постанывания.

Чёрт побери, чтоб я так смог, в его то биологическом возрасте.

День 6

* * *

Сегодня я решил взять на охоту Юм-Юм, благо она, как и многие другие молодые гоблины, сама всячески ошивалась возле нас c Губ-Губом, после нашего вчерашнего успеха с кролями.

Позавчера, принеся первый рог, мы вдохновили своим примером почти что половину молодняка, однако, едва ли не треть смельчаков рискнувших выйти на охоту, погибла от кроличьих рогов, в то время как остальные, уколовшись однажды, не спешили повторять свой печальный опыт. Вместо этого, сегодня детишки перешли к агрессивным попыткам поклянчить что-нибудь у меня. Впрочем, им обломилось. Справедливо рассудив, что с нынешним метаболизмом и скоростью роста, переедание будет только во благо, двух кроликов и остатки енота мы на пару с Губ-Губом умяли еще вчера.

Самым непонятливым, конечно, пришлось разъяснять этот факт при помощи дубины, однако, для "гоблинши с человеческим лицом" я приготовил несколько иной ответ, нежели для всех остальных.

-Если хочешь, можешь пойти и поохотится вместе с нами.—

Стоило вялому протесту Губ-Губа смолкнуть после моего предупреждающего зырка, как самочка гоблинов буквально таки кинулась мне на шею, и если честно, в первые моменты я даже заподозрил ее в попытках меня придушить.

* * *

Вооружив новенькую одним из рогов, и вменив ей роль почетной носильщицы, мы отправились на охоту. Возможно это и не слишком красиво, использовать девчонку как вьючного мула, но поскольку община здесь первобытная, а она в случае прямого столкновения с крупными хищниками будет самым бесполезным звеном, пусть хоть как-то отрабатывает свою долю.

Перво-наперво, пожалуй, стоит отметить, что посетившая меня вчера идея с выкапыванием волчьих ям, и использованием остатков крольчатины в качестве наживки, увенчалась успехом. В первой из двух ловушек нас ждал енот с пробитым кольями брюхом.

Что примечательно, тварь все еще была жива, и почуяв нас, даже попыталась зарычать. Получился правда, лишь хрипловатый скулеж, заставляющий думать, что несмотря на поразительную живучесть, деревянный кол в боку способен доставлять нешуточный дискомфорт даже местным мутантам.

Добив зверюгу несколькими ударами копья, изготовленного из кривоватой палки и лишнего рога, закрепленного на деревяшке с помощью выменянной у одной из старых гоблинш веревки-жилы, мы с грехом пополам выволокли тридцатикилограммовую тушу на поверхность, после чего, под восторженные повизгивания голодной Юм-Юм приступили к разделке.

Как и положено, сердце и мозги главному, а вот печенью на этот раз пришлось поделится с Губ-Губом, всё-таки, именно его я вчера использовал в качестве лопаты для рытья двух ям в метр глубиной.

Глядя на довольно урчащих гоблинят, невольно задумываешься о том, стоит ли всё ещё рассматривать их как детей? С одной стороны, им нет ещё и недели. С другой же, физиологически я с ними застрял где-то между пятнадцатью годами, в случае с недоедавшей Юм-Юм, и семнадцатью, для меня и Губ-Губа. Да и их нынешние умственные способности, какими бы скромными они пока не были, кажутся вполне пропорциональными их внешнему виду, с учётом уровня развития самой общины.

Нет, всё же, ориентироваться, при общении с местными обитателями я в первую очередь буду на внешний вид. И не только потому, что в противном случае, мне и на местных человеческих женщин заглядываться не стоит, ибо ни одна из них, рождённых в железном веке, по уровню зрелости даже близко не приблизится к моим современницам по прошлому миру, но и потому, что биология самих гоблинов может преподнести мне весьма неприятный сюрприз.

Кто например знает, насколько способен поумнеть тот-же Губ-Губ, если ему однажды доведётся сожрать мозг человека? А эльфа? Из того что я понял, поглощение содержимого чужих черепушек, способно, в том числе, передавать реципиенту определённый набор знаний невольного донора.

А вдруг кто из моих подчинённых в будущем нарвётся на жирного революционера, съев которого, проникнется идеями борьбы с классовой системой, и попытается сделать мне насильственный импичмент.

Завершив завтрак мы уже привычно сняли с БронеЕнота когти и пластины, после чего, закинули их в спёртый из пещеры мешок, и отправились ко второй ловушке.

* * *

Только что я был на волосок от гибели, и спасло меня только то, что я, памятуя о живучести енота, предварительно метнул в сторону сработавшей ловушки, лежавший неподалёку булыжник. Слава всем гоблинским духам и богам, за мою предусмотрительность.

На дне, как оказалось, устроила себе логово огромная тварь, которую местные называют не иначе как сумеречной гадюкой. И заявила она о себе тем, что после пробуждения подпрыгнув на добрые два метра, завертелась в воздухе, ища засранца посмевшего на нее напасть.

Нутром почувствовав смертельную опасность, я криком велел Юм-Юм избавляться от лишней поклажи, и как можно скорее драпать к пещере.

Никогда бы не подумал, что змеи умеют так быстро ползать. Она отстала от нас только у поселения, откуда до этого мы неспешно топали в течении минут сорока.

Почти весь последующий день, мы провели в пещерах, спасаясь от начавшегося снаружи солнцепека, и отходя от бешенной гонки на выживание. Интересно, пережив подобное, осмелится ли девчока вновь отправится с нами завтра.

День 7

* * *

Сегодня ночью, на нас с Губ-Губом, напали вконец обезумевшие от голода сверстники. За что и поплатились. Возможно, сказывается мясо рогатых кролей, или элементарное взросление организма, но последние два дня я спал очень чутко, и у меня, кажется даже, немного обострился слух. Так что, застать врасплох одного шибко умного, сильного и красивого тёмно-зелёного карлу, им не удалось. Ну а поскольку мы с Губ-Губом, еще на третий день крепко засели в первой пятерке по части статности среди сверстников, и впоследствии только увеличивали получившийся разрыв сидя на мясных харчах, то мой бой, общими чертами, напомнил стычку семерки задохликов-наркоманов, с хлипкими палками, против культуриста вооружившегося настоящим боевым оружием.

Возможно навались они на меня все вместе с самого начала, имей лучшую экипировку, или действуй чуть более слаженно, и у них был бы реальный шанс, а так... заводила выбыл сразу, получив острым рогом в живот. Остальным же, пришлось в полной мере испытать на своих шкурах, чем любовно выструганная из полена дубинка, истыканная к тому же, всеми имеющимися в наличии енотовыми когтями, отличается от обычной сухой ветки.

Примерно через минуту, на крики прибежали взрослые. Однако, вместо того чтобы остановить кровопролитие, старшее поколение начало активно подбадривать героев второй драки, вспыхнувшей на другом конце пещеры. Если после пары переломов и одного трупика, от меня оставшиеся целыми голодранцы просто сбежали, то неистовый Губ-Губ, избравший своим орудием кулаки, устроил настоящее представление в духе рассказов про былинных богатырей. Выбрав из пяти своих противников самого тощего, он без видимых усилий поднял его в воздух и метнул в остальных, невольно отпрянувших от его яростного клича, после чего, когда четверо из пятерых оказались на земле, с торжествующим первобытным воплем запрыгнул прямо в образовавшуюся кучу малу.

-Ахаха. Губ-Губ здесь самый...—

-Кхм-Кхм.—

Я появился рядом и деликатно кашлянул в кулачок как раз в тот момент, когда мой неразумный подчиненный собирался сказать очень большую глупость, стоя на горке из слабо постанывающих врагов.

Должен признать, застывший с полуприкрытым ртом, он смотрелся весьма комично. С одной стороны, прерывать свою торжественную речь перед остальными он ужасно не хотел, но и закончить ее самовосхвалением, в моем присутствии он уже не решался.

Сказывались и оплеухи, получаемые им от меня в такие вот моменты на охоте, и сформировавшееся как мне кажется, первобытное уважение, и наконец, то, что у меня на плече лежало окровавленное оружие, а сам я, с разодранным правым виском, улыбался ему так, как я обычно улыбался рогокролям, за секунду до... ну вы поняли.

-Самый сильный братан могучего Нуг-Нуга, ведь так?—

-Ага-ага, самый сильный братан могучего Нуг-Нуга.—

Вот и правильно, вот и хорошо, уважение к субординации, это наше все. Вот только кивать головой с таким радостным энтузиазмом, да ещё и на таких скоростях, опасно. Так, если в ней болезненной, когда-нибудь, что-нибудь и заведется, то обязательно оторвётся, взболтается, и перемоловшись в труху за первые несколько секунд после своего появления, высыпиться из ушей.

Поняв, что продолжения не будет, взрослые начали расходится, а молодняк, за исключением нас с Юм-Юм, к которой, судя по следам крови на роге, и местами разорванной набедренной повязке, тоже кто-то успел пристать, забился в отнорки по бокам от "центральной детской пещеры" и время от времени опасливо на нас зыркал.

-Думаю, покои взрослые заслуживаете вы, ибо молодцы вы стали, слишком.—

Появившийся словно из-под земли дедан, с его извечной бородатой улыбкой, поманил нас следом за собою, велев предварительно захватить свои лежаки.

* * *

По сути, шило сменилось на мыло. Теперь, вместо общей пещеры, нашей буйной группе предложили одну из старых спален для воинов.

Оборонятся её конечно легче, да и наличие стола и двух стульев-поленьев куда как предпочтительнее отсутствия какой-либо мебели как класса, но с другой стороны, теперь нам с Юм-Юм, придётся мириться с медвежьим храпением Губ-Губа, и его присутствием в принципе. Я ведь недаром залёг на другом конце пещеры от места где предпочитает дрыхнуть этот медведь.

С ним вообще, рядом никто заснуть не может, ибо храп. Ладно, отучим со временем.

Возвращаясь к более приятным соседям, девчонка не только не подумала прилепить мне вину за сегодняшний инцидент, но и мстительно попинала напавших на меня недобитков, когда мы уходили из пещеры. Следовательно, можно с уверенностью сказать, что её испытательный срок закончен, и мы заполучили себе в команду носильщика на постоянно основе.

* * *

Доспав эту ночь без происшествий, первое что я отметил, это то, что с обоих сторон меня обложили два горячих тела. И если против близости Юм-Юм прижавшейся ко мне со спины едва проступающей грудью, я ещё не возражал, то вот за пятку, которая под конец уперлась в мой нос, Губ-Губ получил такого пинка под задницу, что подскочив из положения лежа, умудрился протаранить темечком низенький потолок. После чего изволил дуться на незаслуженно обидевшего его вождя, как мышь на крупу, всё оставшееся утро.

Впрочем, уже к полудню, я был прощён, ибо предоставил на суд узкой общественной, в виде двух терпеливо сопящих зелёных обормотов, новый вид вооружения, обещавший частично уравнять наши шансы в стычках с местной живностью.

Дамы и господа, я представляю вам одно из самых дальнобойных холодных орудий когда-либо созданных человечеством, убийцу великана Голиафа, великолепную и неподражаемую — пращу.

Она проста в изготовлении, не требует от своего обладателя ни чрезмерной физической силы как в случае с метательными топорами, сулицами и дротиками, ни продолжительных тренировок которые предполагают умелое обращение, как в случае с луком или метательными ножами.

Хотя тренировки конечно тоже имели место быть, и выпили из вашего покорного слуги немало крови.

Губ-губ в обращении со сколь либо сложным вооружением, уверенно доказал вселенной, что пробкам просто нечего противопоставить его тупости. Он ДВАЖДЫ умудрился попасть себе по лбу снарядом, а один раз, попытавшись раскрутить орудие в противоположную сторону, ещё и залепил утолщенным концом ремня по собственным бубенчикам, после чего, поскуливая отполз к реке, отмачивать повреждённые части тела, а "злую и нечестную гадость" отказался брать в руки даже под угрозами побоев.

Юм-Юм, вопреки моим опасениям, наоборот, превзошла все возложенные на неё надежды, уже через пару часов уверенно выбивая девять из десяти мишеней, с расстояния в 15 метров. По сравнению с ней, я едва справлялся с семью, так что, похоже, что ей придётся перепрофилироваться из носильщицы в стрелка, а мне, подыскивать на это место четвёртого члена группы, или увещевать всё того же Губ-Губа.

Сегодняшний световой день ознаменовал возвращение слегка погрызенного мешка с пластинами енота, и добычей аж семи кролей, пять из которых вырубила Юм-Юм, ведущая обстрел из-за наших спин.

* * *

Поскольку мы изловили в разы больше, чем смогли в конечном счете съесть, а такой вещи как соль для заготовки мяса, в том небольшом складике, куда нам дали доступ, не оказалось, я взвесив все за и против, решил попробовать разделить остатки добычи между голодающим Поволжьем в лице оставшихся в живых, пятнадцати гоблинов из моего поколения.

Оно конечно, я помню поговорку про голодающего, рыбу и удочку, но живыми, если ими удастся управлять, эти зелёных карлики будут в разы полезнее. Хотя-бы тем, что возможно, когда-нибудь, они словят за нас троих первую атаку притаившегося хищника.

Когда я поначалу просто высыпал груду разделанных и разделенных на равные части кролей на пол детской пещеры, то всё чего я добился, это испуганных взглядов, пополам с завистью и плохо затаённой ненавистью.

Но вот когда я сказал:

-Жрите, болезненные, это для вас.—

Буквально спустя секунду вся эта шантропа с гиканьем и урашками бросилась мне в ноги. Пришлось правда осадить пытавшихся захапать сразу по несколько кусков, в чём мне с энтузиазмом помог жадный Губ-Губ, недовольный дележом добычи, даже несмотря на то, что из каждого кроля мы предварительно выели самые вкусные и полезные кусочки, а мясо, при нынешней жаре, всё равно бы к завтрашнему дню превратилось бы в тухлятину.

Закончив трапезу, сидевшие полукругом гоблины изволили пялиться на нашу троицу совершенно пустыми взглядами, заставляя заподозрить, что куда лучшим применением лишней добычи была бы очередная взятка старику, или бартер с одним из старших гоблинов, имевших доступ к закрытым складам. Только спустя минут пять, когда я уже плюнув на все собирался уйти, зеленые начали выходить из нирванны. Во взгляде сообщества недельных переростков я увидел что-то такое, от чего мне с непривычки как-то резко поплохело. Это было нечто за гранью собачьей преданности, и щенячьего восторга. За гранью того выражения счастья, которое видишь на лице наркомана, в разгар ломки выстрадавшего новую дозу.

Сегодня Губ-Губ и Юм-Юм имели честь наблюдать обожествление меня любимого кучкой голодных зеленых пигмеев.

А Стругацкие еще уверяли нас, что богом быть трудно... как минимум стать, проще пареной репы.

* * *

Когда мы вышли из пещеры, нас по своему обыкновению поджидал дедушка гоблин, однако, на этот раз, вместо привычной улыбки, на его лице было задумчивое выражение.

-Зачем кормить слабых решили вы? Если добытой еды вам много, отдать мне её могли вы. Чем больше еды у меня, тем сытнее едят женщины. Чем сытнее едят женщины, тем здоровее потомство. Здоровое потомство — сильные войны, сильное племя.—

Угущечки, и тем тебе самому сытнее живётся. Старый пердун. Наверняка ведь, сам ты на охоту не ходишь, а кормишься, как раз таки, из того, что положено отдавать женщинам и детям.

-Слабые могут стать сильнее. Сильные слабаки принесут больше излишков еды. Много излишков, сытые матери, сильные дети, сильное племя. Очевидно же.—

Кажется представленная мной концепция,вогнала его в культурный шок. Во всяком случае, он так и остался стоять глядя в пустоту, когда мы прошмыгнули обратно в свою пещерку-отнорок.

Неделя вторая

день 8

* * *

Итак, утро началось с того, что меня разбудила драка между двумя подчиненными. Похоже на этот раз Губ-Губ умудрился то ли во сне, то ли специально, что если честно сомнительно, засунуть руку под подол к Юм-Юм, разбудив при этом девушку. Его счастье, что заготовка дубинки, которая попалась ей под горячую ручку, пока что не была инкрустирована ни чьими зубами или когтями, как моя. В результате обрушившегося на похотливого лунатика града ударов, он всего лишь потерял один зуб, и обзавелся порядочным набором шишек на лысом черепе. В свою очередь, когда ему наконец удалось перехватить колошматящую его булаву, Губ-Губ лишил буянку всякого преимущества в ближнем бою, и заломив ей руки прижал к стене, после чего, еще видимо даже не понимая, что надо делать в таких случаях уважающим себя гоблинам, начал тереться об попку девушки, вызвав возмущённо испуганный визг последней, который, собственно, меня окончательно в чувство и привел.

Можете представить степень моего возмущения Губ-Губом, когда я застал его за грязными приставаниями к моей скво? Нет? Ну и правильно, целее психика будет.

Губ-Губ был бит, сильно и долго. После чего, прошла разъяснительная работа с обоими зелёными засранцами, в результате которой, досталось и жертве домогательств.

Губ-Губу было на пальцах разъяснено, что на Юм-Юм имею право покушаться только я, что вызвало приступ повышенного зеленения со стороны смутившейся девушки, но при этом, судя по опущенным в знаке покорности глазам, спорить с таким раскладом она не особо то и желает. И ведь казалось бы, откуда у существ, от роду неделя, пусть и с ускоренным до абсурда взрослением тела, знания о подобных вещах?

Моя скво в свою очередь, вместе с официальным статусом получила тычок за то, что решила устраивать самоуправство сама, вместо того, чтобы подключить делу высшую власть в пещере, тем более что последняя находилась буквально в метре от неё.

Навязываемые мною правила конечно не назовешь сколь либо честными с точки зрения человеческого общества, однако, если я хочу повысить шансы на своё выживание в этом мире, и со временем прийти к удобоваримому уровню комфорта, то даже среди самых близких своих сторонников, я должен быть верховной властью, без согласия которой они даже лишний пук не решатся сделать.

* * *

На улице сегодня, шел ливень вперемешку с довольно крупным градом, отменивший все планы на охоту и заставивший меня задуматься о том, какие тут вообще времена года существуют, и не следует ли ждать в скором времени такого леденящего души зелёных папуасов сезона как Зима? Учитывая, что местная растительность больше похожа на ту, что была в средней полосе на Земле, с поправкой на куда более прочные и толстые вьюны, и толщину некоторых деревьев, вполне способных сойти за небольшой баобаб, угроза холодов может стать вполне себе реальной.

Деда правда, на информацию растрясти не удалось. Сперва я искал его битый час. После ждал ещё столько же у входа в запретную для молодняка зону. Заставив серьёзно поволноваться двух старших гоблинов с копьями, ибо вооружившаяся на случай недопонимания с молодняком, наша неразлучная троица смотрелась солидно настолько, насколько солидными вообще могут быть маленькие гуманоидные существа облачённые в грубую мешковину, и вооруженные излюбленным оружием средневековой гопоты.

Наконец, когда старый, но всё ещё боеспособный хрен, изволил появится, то без всяких обиняков запросил за любые дальнейшие консультации плату, в размере двух свеже пойманных и не разделанных кролей, якобы на нужды племени. В общем, оболом и печаль о зазря потерянном времени, а также фиговое настроение в целом, поскольку похоже, что сегодня нам придётся голодать.

Впрочем, нельзя сказать, что сидение на задницах у закрытой пещеры было совсем уж бесполезным. Из наблюдений за единственным известным нам входом в эту область, можно смело утверждать, что в отсутствие вожака большая часть номинальной власти в племени передалась старпёру, и он в свою очередь, пользуясь этим, ввел для тех из старших, кого нельзя было сходу отнести к войнам, плату за посещения зоны активного отдыха, по сути, открыв некое подобие первобытного борделя.

Также, мной было сделано ещё одно потрясающее открытие. Напрягая слух изо всех сил в попытке расслышать хоть что-то кроме характерных для места где активно занимаются сексом звуков, я обнаружил, что с большой долей вероятности, глубоко под нами находится ещё один этаж, что подтверждало мои подозрения о том, что у старших есть отдельный источник по добыче личинок и грибов, нежели у всего остального молодняка, которому, найденного в общих пещерах, ни в коем разе не хватало для полноценного выживания.

Можно было бы, конечно, проверить мою догадку на практике, и велеть Губ-Губу прокопать дыру, но что-то я сомневаюсь, что старики, подобное нарушение субординации одобрят, оценят, или простят. Так что, придётся сегодня сфокусироваться на дальнейшем улучшении нашей экипировки. Благо, время есть, а торжественно открывшаяся для нас вчера малая кладовая, предназначавшаяся как раз для пользования обитателями бараков, даёт куда больший простор для творчества в плане изготовления орудий для охоты и смертоубийства.

Провожаемый не слишком одобрительным взглядом пожилого гоблина, следившего, чтобы мелкота не могла безнаказанно пробраться в спальни к старшим, я вошел в каморку, куда воины складывали весь хлам, который не представлялся им достаточно ценным или опасным чтобы заныкивать его себе, или предоставлять ему отдельную охрану. Раздав соответствующие указания своим подчинённым, я с головой зарылся в самую крупную кучу.

* * *

Под конец дня, Губ-Губ, у которого, после сегодняшнего утра, судя по всему до сих пор чесалось, слинял, и вернулся только часа через два, притащив за собой самочку из помёта последовавшего прямо за нашим. После чего, вежливо поинтересовавшись, не претендую ли я ещё и на неё, и получив отрицательный ответ, торжественно объявил по моему примеру, что у него на неё теперь есть индивидуальное право. Хотя, будем честны, он в отличие от остальных присутствовавших в бараке, похоже так и не понял, право на что именно.

Единственное, что я могу заметить, это то, что вкус у моего подчинённого всё же есть. Из поколения последовавшего за нами, она, пожалуй, будет наиболее миловидной. Рыльце конечно, пострашнее чем у Юм-Юм, приплюснутое больно, но в отличие от остальных девчонок, которые, либо вообще были лысыми, либо, как моя скво, обладали очень жесткими и короткими волосами чёрного цвета, Муй-Муй имела на удивление пушистую, белую шевелюру. Если добавить к этому, красные глаза, то можно смело утверждать, что среди гоблинов тоже встречаются альбиносы.

Сделав сие немаловажно объявление, Губ-Губ сграбастал свою слабо упирающуюся жертву в охапку, и оттащив на другой конец отнорка, к лежаку, завалился и вскоре захрапел, не обращая никакого внимания на отчаянные попытки девчонки, выбраться из захвата.

В принципе, мне пофиг. За эту ночь она как раз должна вымахать достаточно, чтобы Губа нельзя было обвинить в педофильстве, а если взять во внимание ещё и то, что моральных норм в общине гоблинов нету как таковых, то он, на правах второго после меня по силе, мог бы с тем же успехом полишать всех сверстниц и малолеток, до которых только сумел бы добрался, невинностей девичьих, после чего, без каких-либо обиняков, отказался бы от любой ответственности за содеянное.

Единственная причина, по которой это не делают старшие гоблины, кроется лишь в том, что по словам того же деда, человеческие женщины, для гоблинов, в разы приятнее их собственных. И если вспомнить среднестатистическую красоту представительниц гоблинского племени, то это утверждение вполне можно принять на веру.

Из положительного, теперь у нас снова появился носильщик.

день 9

* * *

Сегодняшний день ознаменовался тем, что при входе в пещеру молодняка, посещение которой неизбежно при попытке покинуть селение, нас обступила толпа голодающих зеленых спиногрызов, в пару дюжин голов, и слезно попросила своих недавних героев снова принести им пожрать, поскольку даже позавчера, несмотря на всю нашу щедрость, отъесться этим ненасытным прорвам так и не удалось, а вчерашняя непогода еще и поставила крест даже на тех скудных трапезах, которые им обеспечивало собирательство.

Обычно, я бы ответил на подобную наглость, что они совсем очещуели, и отпинал бы их тощие задницы в сторону здешних лесов. Однако, тот факт, что один из просящих, грохнулся в взаправдашний голодный обморок прямо на месте, несколько смягчил мое решение. Сегодня, похоже, снова придется посвятить немалую часть дня и добычи этим мелким говнюшатам, когда вернемся с охоты. В конце концов, ничто так не способствует скорейшему обучению и приручению зверят, как награда за прилежание в виде вкусной нямки, в особенности после длительного воздержания от оной.

Велев желающим вечером получить мясо, добыть себе по длинной палке и крепкому длинному вьюну, мы вышли из пещеры и отправились исследовать наши охотничьи угодья на предмет попавшейся в ловушки живности.

Ничего. Вернее, из пяти ловушек, которые мы выкопали за это время, три обвалились просто из-за вчерашнего града, а в двух оставшихся мы обнаружили только следы от попавшихся туда днем ранее животных. Кто бы не подъел нашу добычу, сделал он это очень качественно, оставив нам лишь обглоданные до бела кости, и запах, от которого даже у Губ-Губа заслезились глаза.

Что примечательно, неведомый вор не оставил ни одного следа от укусов или когтей на скелете, что заставляет меня подозревать рой каких-то плотоядных насекомых, и надеяться на то, что они исключительно падальщики.

* * *

Снова енот, на этот раз впрочем, замеченный вовремя, попал к нам в поле зрения благодаря собственному ворчливому рычанию. Зверюга крайне потешно и вместе с тем свирепо обругивала небольшой куст у края поляны, время от времени делая вокруг него медленно сжимающиеся круги почета и громко насмешливо повизгивая. Наконец, несчастное растение не выдержало столь долгой и вдохновенной ругани в свой адрес, и оскорбившись выстрелило в зловредную помесь ежа с черепахой уже знакомой нам змеей.

Этого, судя по всему, бронеенот и дожидался. Быстро скатавшись в клубок наподобие земных броненосцев, зверюга подставил под укус змее спину в районе хвоста, где при вскрытии ему подобных был выявлен наиболее толстый слой сухожилий, и когда гадина впилась в подставленное место, высунув из клубка когти и морду, схватил ползучую тварь прямо в основании шеи.

Дальше, мы могли бы наблюдать бой по мотивам Рикитикитави, но я решил не оставлять ни одному из хищников ни малейшего шанса оправится в случае окончательной победы, и скомандовал наступление.

Поскольку дистанционные атаки были в данном случае практически бесполезны, ибо попасть по получившемуся клубку так, чтобы нанести еноту хоть какой-то урон, не представлялось возможным, Юм-Юм и Муй-Муй были доверены копья, в то время как мы с Губ-Губом вооружились дубинами, и на всякий пожарный держа наготове по рогу-заточке, ринулись в ближний бой.

Боевого клича не было. Как не было и каких-либо особо умных планов. Просто дубинщики в нашем лице, должны были просто размозжить шею и голову ядовитой змеюки, как наиболее опасной для нас твари, после чего, девчонки просто бьют в уязвимые места енота копьями, а мы просто страхуем их с ближней дистанции. Звучит просто, но вот на деле...

Во-первых я не рассчитал того, что ядовитая змея может оказаться достаточно сильной, чтобы несколько раз подбросить упорно грызущего её енота в воздух, заставив нас как следует побегать за сладкой парочкой. Во-вторых, хлёсткий удар от хвоста этой гадины, дважды подсёк ноги Губ-Губу, и единожды мне, в результате чего мы едва не свалились на этот этот шипяще рычащий клубок сверху. В-третьих... а впрочем ладно. Живы и слава... нам.

Когда почуявший неладное зверь наконец сплюнул гадину чтобы переключится на новых противников, той уже пару раз досталось прямой наводкой от дубины по черепу, в результате чего, она и испустила дух.

Попытка же енота добраться до моего горла в прыжке, на манер его первого собрата, ещё в воздухе была пресечена вовремя подоспевшими девчонками, которые, сбив ему полёт и приземлив на спину, позволили нам с Губ-Губом практически беспрепятственно вспороть брюхо поганца заготовленными заранее рогами.

Мясо змеи, пожалуй, даже немного превосходит енотово, как по вкусу, так и по качеству наполнения энергией. Сами мозг и сердце однако, как и положено в случае с холоднокровными, не впечатляли ни размерами, ни каким-либо особым ощущением, которое дарили аналогичные органы его теплокровного врага.

Единственным исключением из троицы обозначенных старым гоблином лакомств оказалась печень, потребление которой на миг обожгло внутренности так, словно ты принял стопку чего-то крепко горячительного на грудь. Ощущение впрочем, отпустило так же быстро как и пришло, а других эффектов, которые обычно следуют за принятием спиртного таких калибров, не последовало.

Вдоволь наохотившись на кроликов, и добыв ещё восемь тушек, мы отправились обратно в поселение.

* * *

К сожалению, далеко не все из тех кто хочет есть понимают слова разума, или хотят их слушать. К счастью, никто не отменял в таких случаях методы кнута, или за неимением последнего, шипованной дубины.

Гоблины, которые не выполнили моих условий, но при этом ждали непонятно чего вместе с остальными, а таких был примерно десяток, получили от нас не мяса, а щедро отмерянный Губ-Губом набор зуботычин, и были с позором изгнаны в другой конец пещеры.

Мы же, с исполнительной частью молодняка, направились к речке. Нет, не потому что я собрался научить их рыбачить. Эту затею я забросил с тех пор, как понял, что для местных рыб нужны леска или сеть, которые они прогрызть не в состоянии, а подручные у меня материалы, в виде верёвок или лиан, к созданию подобных не располагали. Просто, на берегу реки было больше всего камней подходящих для метания, и что немаловажно, вода, в которую я велел гоблинам, замочить их вонючие тела.

Чтобы приучить к ежедневным купаниям свою команду, и в особенности Губ-Губа, мне пришлось угробить очень много сил и нервов, однако, я справился. Здесь же, к счастью, всё было проще. Наше превосходство в физической силе, и их страстное желание пожрать, возобладали над страхом перед погружением в холодную и мокрую воду.

Тот же Губ-Губ, который ещё пару дней назад ненавидел купаться, сейчас, с выражением вдохновлённого садизма на роже макал в воду свою скво, и следил, чтобы окружающие следовали её примеру.

Отмечу, что подобное чистоплюйство с моей стороны было не просто блажью пробудившегося во мне Мойдодыра, но и возможностью более подробно оценить физическое состояние своих подопечных. Истощение на лицо у всех. Да и затянувшиеся следы от рогов кролей и укусов видны у очень многих. Однако, каких-либо признаков нагноения нет и в помине, что странно, но вместе с тем, обнадёживает.

Когда выбравшись, голодные и злые, но чистые гоблины, наконец получили первую порцию нямки, а я подавил бунт парочки, решивших утянуть больше отмеренного, мы собственно, и приступили к первому уроку.

* * *

После того как я худо-бедно вбил в них как изготавливать деревянные колья и копья, каким образом с ними следует обращаться, и куда следует их втыкать, мною было организованно разделение подопечных нам гоблинов на боевые тройки. Я конечно изначально хотел, чтобы в каждой из них было как минимум по одному гоблину, которого можно было бы охарактеризовать как более-менее сообразительного, или хотя бы способного к здравой мысли. Но естественно, мои планы в данном вопросе не выдержали никакой критики при встрече с суровой реальностью.

На деле я был относительно уверен в выживании только двух групп, в которых, хотя бы у одного члена, наличие несовсем пустой головы на плечах совпадало с чуть более выдающимися, на фоне остальных, физическими данными, и следовательно, выделяло лидером.

Если смышленый не может заставить окружающих его дуболомов делать работу правильно, или хотя бы приучить главного прислушиваться к его советам, то грош цена подобной светлой голове, особенно в сообществе застрявшем где-то между каменным и железным веком, увы.

Раздав после окончания занятий остатки крольчатины, за исключением парочки припасённых заранее тушек, я велел гоблинам из пяти образовавшихся команд, возвращаться в пещеру. А лидеров, которых в конечном итоге определила исключительно физическая сила, попросил остаться, чтобы в лучах закатного солнца провести беседу об иерархии, пользительности централизованной власти, и важности сотрудничества. Естественно, для такого разговора припасённые тушки были вынуты, и разделены между ними, и моей командой.

Во всяком случае пока что мои слова падали на относительно благоприятную почву. Гоблины моего поколения пока что недостаточно умны чтобы скрывать свое несогласие, и его я к счастью не встретил, совсем. А может оно просто ещё не успело созреть между их ушами, за которыми сейчас стоял такой аппетитный хруст?

Время покажет. Важно, что определённую лояльность, особым отношением, я из них выбил, а это уже пол дела.

* * *

Смех да и только. Губ-Губ всё также пытается открыть для себя, чего же ему всё-таки хочется от Муй-Муй, которая уже толком и сопротивляться то прекратила. Похоже придётся показывать примером, а то они так и до завтра ничего не сообразят. Благо Юм-Юм, на их возню уже начала весьма заинтересованно поглядывать и... ауч.

Не понял. Меня только что куснули за нос, после чего пулей бросились к выходу, у которого остановились, чтобы игриво оскалится и показать в мою сторону язычек. Это типа провокация такая?

В обычной ситуации ни за что не повелся бы, но учитывая подоплеку...

-НУГ-НУГ Е*АТЬ!—

Зелёный и грозный, я бросился следом, будь в общине гоблинов часы, сейчас бы они драматично пробили бы полночь.

День 10

* * *

Полночь. Два зелёных карлика полов противоположных, активно кувыркались в одной из свеже вырытых пещер, прямо на кучке рыхлой земли. Самец нетерпеливо сопел и пытался поудобнее подмять под себя самочку, постепенно лишая ее нехитрого одеяния. Самочка в свою очередь хихикала, ловко выворачивалась и больно щипалась, своим сопротивлением лишь сильнее распаляя партнера.

Когда же наконец, чернокожий гоблин мужского пола, одержав убедительную победу по всем фронтам властно свёл обе руки девушки у неё над головой, и сцепив тоненькие кисти одной своей лапищей, вторую, под слегка испуганные писки, просунул между плотно зажавшихся ножек, начав методично ласкать юное девственное лоно... леденящие душу вопли донеслись из пещеры молодняка.

Ну убивают там кого-то, или едят, или насилуют, или всё вместе. Сейчас я занят и мне откровенно пофиг.

Примерно такие мысли посетили самца, когда удовлетворённый появлением влаги на пальцах, он начал медленно раздвигать хрупкие с виду колени.

-Гуаааор.—

Судьба однако, все же распорядилась иначе. Оглушительный рев, пришедший вслед за криками, обрушил на так и не успевшую дойти до самого интересного парочку толстый слой земли, заставив их прерваться, и замерев на миг, начать поспешно отплевываться, непроизвольно трясясь от страха.

Вернее, от страха затряслась самочка, в то время как выражение на лице самца больше напоминало застывшую гримасу ярости. Что вскоре подтвердил и нечленораздельный, но очень грозный по мнению местных рёв, извергшийся из его маленькой зубастой пасти.

Закончив сыпать странными проклятьями, самец рыкнул самочке команду одеваться, встал, и быстрым шагом, вскоре перешедшем на бег, направился в сторону их пещеры.

* * *

Да ебическая тыжеж сила. Неужели я и в этом мире так и сдохну, не то что не пожив в человеческих условиях, так еще даже разочка и не поебавшись толком как следует? А потом что? Опять на этот их высший, и крайне справедливый суд?

А вот хер вам! Хер-хер-хер-хер-хер! Я выживу!!! А ответственным за столь "простую" жизнь и "лёгкое" посмертие, повыщипаю нахуй все перья, засыплю солью и сварю крылышки, а после, когда приготовиться, отрублю и заставлю жрать, пока им самим, из недожеванных кишок, всякая адская дрянь пузырьки надувать будет, как из жвачки. Суки пернатые!

Той же ублюдочной твари что меня прервала сейчас, я вообще все что только можно оторву, и в жопу по правилу буравчика запихаю так глубоко, что у нее аж в горле комом встанет.

Губ-Губ и Муй-Муй похоже, как раз дожидавшиеся моего появления, поспешно вывалились из пещеры уже экипировав все свое нехитрое обмундирование, и явно ожидали дальнейших указаний. Это хорошо, сэкономит время на сборы. Оно конечно, желательно, чтобы хоть кто-то из нашего поколения остался в живых кроме нас, но лезть на вторгшуюся в пещеры тварей в одиночку, с одним только заткнутым за повязку рогом, я ради них не собираюсь.

Вытянув мои булаву и копье из небольшого тайничка под лежаком, я шмыгнул в свой личный уголок пещерки, и достал оттуда то, над чем корпел последние пару дней, ради завершения чего, собственно и стребовал с молодняка, дань в виде лиан.

Две жилетки, сделанные мною из найденного на складе куска толстой плесневелой кожи, с любовно присобаченными к ним костяными пластинами, впервые увидели свет очей моих подчиненных в полностью законченном виде. В чем-то они даже больше напоминали обрезанные халаты или плащи без рукавов, но важна не суть, а защита, которую они, худо бедно но всё же должны обеспечивать, не слишком при этом сковывая движения своих обладателей.

Бросив доспех похуже Губ-Губу, я напялил собственный, после чего, передав подоспевшей Юм-Юм её копье, направился к выходу из селения.

Все же, старые гоблины те еще сволочи. Ни за что не поверю, что подобное нападение происходит впервые, и более того, я на все сто уверен, что детские пещеры специально расположили так близко от выхода, чтобы решивший заглянуть на огонёк хищник сперва занялся молодняком, позволяя старшему поколению либо приготовится к контратаке, либо окопаться на нижних уровнях и спокойно переждать бурю. Скорее второе, учитывая, что по дороге нам встретился лишь один взрослый, спешащий по направлению к закрытой части селения.

Наконец, последний поворот открыл перед нами нарушителя местного спокойствия, и несмотря весь гнев, злость и раздражение, что сейчас стучали в мой висок, на какой-то миг я даже подумал, что та часть грандиозного плана, которая предполагала вступится за остатки молодняка, и содомировать злобную тварь ее же собственными ампутированными конечностями, будет весьма трудновыполнима, мягко говоря.

В отличие от встреченных мною ранее зверей, представшая перед нами химера из черновиков Лавкрафта, на Земле аналогов не имела вообще.

Тощее, почти гуманоидное тело, с непропорционально длинными конечностями, которые заканчивались четырёхпалыми когтистыми кистями, было покрыто коротким серым мехом. Крепившаяся же на по змеиному хлёсткой шее голова, напротив, была лысой, чёрной, с вытянутым назад затылком, и по бульдожьи плоской мордой, из пасти которой, кроме и без того приличного набора острых зубов, торчало два прямых и острых бивня, направленных остриями вперёд.

Всё бы ничего, если бы не тот факт, что над гоблинами подобное чудовище возвышалось на добрые два метра, и это с учётом того, что стояло оно на четвереньках. Манера его передвижения, вообще, больше напоминала водомерку, или паука, у которого ребёнок выдернул по две лапы с каждого боку, оторвал брюшко и отпустил побегать.

Учуяв нас тварь оторвалась от растерзанного трупа одного из гоблинят, и... ворчливо рявкнув, продолжила трапезу. Мы кажется, вообще не были восприняты ею как угроза, что собственно, имело под собой вполне веские основания. После поданного тварью голоса, я, да и мои товарищи похоже тоже, едва могли пошевелить пальцами. Быстро окинув взглядом остальную пещеру мы обнаружили ещё несколько групп выживших, которые, забившись в небольшие отнорки по бокам, кое-как ощерившись выданными им копьями, тряслись от ужаса подобно осиновым листьям на ветру.

К счастью, хищник похоже был одиночкой, иначе я даже не знаю, были ли бы у нас вообще хоть какие-то шансы на выживание. Откровенно говоря, они и сейчас то, в случае, если он обратит свое пристальное внимание на нашу группу, не слишком высоки.

Судя по семёрке трупов в центре пещеры, некоторым из которых от силы ударов твари, смяло черепа, оторвало конечность, или вырвало целые области грудных клеток вместе с рёбрами, изготовленная мной броня никакой защиты не даст вообще. Помнится, один удар лапы взрослого тигра вполне способен раскроить череп медведю. Но если в случае с полосатым, мы могли бы победить хотя бы за счёт количества, и того, что с копьями у нас было бы преимущество в дальности поражения, то здесь, даже вытянувшиеся в струнку или подпрыгнув, гоблины едва-ли оцарапают своими рогатинами брюхо этого чудовища.

Меж тем, закончив с первым трупом, долговязый уродец подтянул к себе ещё одно из лежащих тел, и брезгливо скривив морду, отшвырнул его к стене, после чего направился к наиболее большой из оставшихся групп. Сблизившись с несчастными, он не стал устраивать повторной резни снова, благо сопротивления оказано не было вообще, а попросту вытянул одну из своих конечностей на полную длину, и схватив одного из наших за голову, резко потянул на себя, не только притягивая жертву, но и ломая ей хребет в процессе.

Вот только, на этом дело не успокоилось. Обнюхав, и не удовлетворившись новым куском мяса, монстр отбросил в сторону и его, после чего потянулся за следующим. А затем ещё одним, и ещё, и ещё.

На пятом, иррациональный страх сковавший меня после рявка этой твари, как-то сам собой отступил. Вместо него вновь пришли раздражение, злость и гнев.

Я опять беспомощен, и это страшно бесит. Страшно, ужасно, невыносимо бесит, настолько, что кажется мир вот-вот...

* * *

Присутствующие не сразу заметили, когда их странный чернокожий собрат выбежал вперёд к долговязому монстру. Этот момент, кажется, пропустили даже те, кто пришел вместе с ним.

Просто за миг до того чтобы сомкнуть когтистую лапу на голове очередной жертвы, тварь замерла, оставив на лысой черепушке везунчика четыре кровавые борозды, после чего резко повернув голову в сторону бегущего, издала тот самый вопль, которым до этого лишила всякого мужества и подвижности прочих обитателей пещеры. На этот раз впрочем, вопль пропал втуне. Чёрный брат, который делился мясом с теми кто его слушался, так и продолжил свой бег, и подпрыгнув нанёс не успевшему среагировать ужасу, мощный удар по тощей задней лапе. Раздался хруст, и секунду спустя, большая часть присутствующих, попросту потеряла сознание от того вопля, что вырвался из пасти покалеченного монстра. Те же, что не поддавшись устояли, видели, как их безрассудно храбрый собрат, уйдя из под вихря когтей перекатом, без оглядки приспустился в один из трех проходов ведущих вглубь селения, уводя за собой прихрамывающего, разъяренного монстра.

* * *

Какого сейчас вообще было? Это так недотрах сказывается, или у меня наконец, психозы после близкого общения с небожителями проявляться начали? Когда я услышал рев этой пакости еще в первый раз, соображалка уже тогда, как-то резко расхотела работать. Спустя какое-то время после второго же, описать собственное состояние точнее чем "берсерк" мне бы вряд ли удалось. Хорошо хоть отпустило вовремя. Еще бы чуть-чуть, и валятся бы мне на полу раскуроченным трупом.

Теперь важнее всего оторваться от этой твари. Спасибо еще, что в этой части селения, где молодняк обычно добывает личинок, проходы такие узкие. Благодаря этому крикливая гадина время от времени застревает, будь иначе, и меня бы уже давно догнали ли бы несмотря ни на какую сломанную ногу.

Пусть и окружными путями, но мы приближаемся к центру селения. К той области, что закрыта от молодняка. Если старики и организовывали оборону, то держать они ее будут именно у входа.

-Гуаооооор.—

Нет, рев этого чудовища определенно как-то манипулирует если и не с разумом напрямую, то как минимум с инстинктами этого тела. Только что, мне потребовалось ощутимо напрячь силу воли, чтобы снова не застыть статуей прямо на бегу.

Уфф, оторвался вроде. Тварь прямо за углом, но судя по звукам, на этот раз застряла относительно крепко. Я же, выбегаю прямо к входу во взрослую зону, только чтобы засвидетельствовать, как при моем приближении, проход обваливается, причем, наверняка не без помощи с другой стороны. Мои опасения подтвердились. Суки.

Ну да, кое чего вы не учли. За местным подобием караулки, состоящим из кучи сваленных

вместе обломков от бочек, кто-то из вахтеров вырыл небольшое углубление, куда ходил справлять естественные потребности вдали от чужих глаз. Прямо вот за той крышкой от бочонка, которую, при желании, существо в два раза больше гоблина, могло бы использовать как щит.

Потоптавшись немного перед заваленным входом, чтобы оставить там свой запах, и там же сбросив вонючую жилетку, я рыбкой юркнул ко входу в первобытный сортир, и прикрыл за собой выход.

Вовремя. Судя по очередному недовольному реву и слишком гулким для гоблинов шагам, тварь ворвалась в пещеру и принюхавшись... начала остервенело рыть в подсказанном ей направлении.

Теперь, главное притвориться ветошью, и дождаться криков уже с территории стариков.

Хе-хе, они не заставили себя долго ждать, как собственно и торжествующий рев чудовища. Слегка отодвинув загородку, и еще раз убедившись в том, что моя задумка удалась, а из заново отрытого прохода, теперь торчит лишь монструозная задница, снизошедшая до гоблинских высот, я предпринял единственно верное решение, и перехватив поудобнее дубинку и рог заточку, атаковал врага с тыла.

* * *

Первым делом, естественно, я постарался ранить задние ноги поганой твари, чтобы ещё больше уменьшить её мобильность. Благо, для такого крупного тела, конечности, по сравнению с торсом, как уже говорилось ранее, были слишком тонкими, и ломкими, особенно задние и особенно в районе кистей-ступней.

Долбанув несколько раз в области ступней дубиной, и едва не схлопотав в процессе от когтей на ногах, я таки раздробил ей основание обоих опорно-двигательных аппаратов, и вызвал яростное верещание, от которого даже несмотря на то, что меня от орущей глотки отделял слой земли, уши начали саднить, а барабанные перепонки грозили порваться.

Отчаянную попытку твари отступить назад, я прервал тем, что несколько раз вонзил в болтающиеся на уровне глаз причиндалы монстра рог. Отчего, до этого утробные рыки, сменились жалобным фальцетом, а изогнувшаяся под немыслимым углом, сломанная нога, всё же саданула меня в левый бок, и явно сломала там парочку ребер.

Врочем, как это иногда бывает у людей, от переизбытка адреналина, боли я практически не почувствовал, и вместо того чтобы отступить и дождаться, когда время само закончит за меня свою работу, снова набросился на бестолково дрыгающего конечностями, и обильно обливающего окрестности кровью, врага.

На этот раз я зашел с боков, и начал остервенело колоть живот и бёдра твари, так, что постепенно всё же вылезающий из западни хищник, с каждой секундой всё больше и больше слабел и замедлялся.

Ценой моей активности стало разодранное полураздробленной ногой левое ухо, и ещё парочка глубоких пореза на правой щеке.

Когда же я понял, что монстру остался последний рывок чтобы выскочить, то резко разорвал дистанцию, и укрывшись за караулкой, оглядел проделанную работу.

Пролитой крови под тушей было уже столько, что даже удивляешься, как в него так много влезало, и как эта тварь до сих пор может двигаться.

Вывалившись, на пол пещеры, встать монстр уже не смог, да и приподняться на передних лапах, но при этом, безошибочно определив где я нахожусь, повернул голову в мою сторону, и оскалился, после чего... пополз в моём направлении.

Десятки дыр в брюшной полости, а он ползёт. Литры потерянной крови, а он ползёт. Про то, во что превратился его репродуктивный орган, я даже вспоминать не хочу, самому страшно становиться, а он... всё равно ползёт, сука. Когда между нами оставалось метров пять, и я уже готов был снова задать стрекача, он из последних сил рванулся ко мне, таки сделав небольшой скачок на быстро поджавшихся передних лапах, и вытянув шею подобно грозящейся ужалить змее, попытался пырнуть меня своими бивнями.

Спасла моё брюхо крышка от бочки попавшаяся под руку, когда я оступился и упал.

Бивни врезались в выставленное перед ними препятствие, и увязли, так и не дотянувшись до меня.

Кое как собрав в кулак остатки сил, я добил всё ещё живую и тяжело дышавшую тварь ударом рога в глаз, и поднявшись, начал разделывать монстра.

Будет обидно, если я отрубаюсь, а его за меня сожрут другие.

* * *

Когда взрослые и молодняк, возглавляемый Губ-Губом, практически одновременно вошли в пещеру, я уже практически закончил с поеданием оставленного на последок мозга.

Это не я такой силач и обжора. На одну только разделку ушло добрых полтора часа. Просто всё это время, никто не решался выглянуть наружу, чем я и воспользовался.

Нагло улыбнувшись опешившему старейшине, я загнал себе в рот последний кусочек, и поднявшись с карачек, по благородной традиции, основанной Губ-Губом, поднял в воздух запачканный кровью твари рог и прокричал.

-Нуг-Нуг здесь самый сильный!!!—

После чего, рухнул на спину, и погрузился наконец в долгожданное забытье.

День ???

* * *

Сон. Какой странный и необычный сон. Я вишу в воздухе, в темноте, через которую даже мои гоблинские глаза, которые, между прочим, ночью не уступят кошачьим, как по части зрячести, так и по части пробирающих до дрожи бликов от стороннего освещения, и ни зги не вижу.

Только какое-то неясное шевеление во мраке и... смех... детский... звонкий... девичьий... отдающий эхом в окружающем пространстве.

-Хи-хи-хи, а ты миленький.—

Будь на мне сейчас штаны, и я бы из них выпрыгнул, причем, отнюдь не потому, что во мне проснулись какие-то нездоровые желания. Да и здоровые тоже.

Какие вообще желаниях, кроме свойственного любому разумному существу желания удрать куда глаза глядят, может вызвать внезапно появление прямо перед лицом белой как лунь головы девочки, судя по очертаниям лет 12-13, с огромными чёрными провалами вместо глаз, и длинными седыми волосами от которых исходит потустороннее свечение.

-Хи-хи, ты мне нравишься. Смотри, не умирай там слишком быстро, иначе я разозлюсь.—

Сказав это ртом, из зева которого, как мне почему-то показалось, на меня посмотрела голодная бездна, светящаяся голова проказливо улыбнувшись превратилась в туман, и против воли всосалась ко мне в рот едкой дымкой.

* * *

-А-а-а, кха-кха тьфу. Фух. Ну и мерзость.—

-Ты очнулся! Я так рада!!!—

Прежде чем я успел перевести дыхание и сориентироваться в пространстве, мне в живот врезалось нечто, впоследствии оказавшееся головой Юм-Юм. Нет, я конечно всё понимаю, медицинское образование, как и элементарный здравый смысл, недосягаемая высота для кого-то кто родился полторы недели назад, но БЛЯТЬ, кто же таранит своей бестолковой товарища, любовника, и далее по списку, у которого сломаны ребра... были.

Отлепив от себя излишне счастливую зелёную физиономию, я принялся со всей возможной тщательностью ощупывать пострадавший вчера бок, и в процессе понял три вещи.

Первое, я снова пятипалый, и когти, ранее напоминавшие вороньи, заметно укоротились, но в то же время, ощутимо заострились.

Второе, это то, что Юм-Юм относительно меня стала меньше, и поскольку теория о том что она усохла не выдерживает никакой критики, можно смело заключать, что виновен в возникшей между нами разнице я, успевший неплохо-так вымахать за время сна.

Ну и наконец, третье, либо меня вчера приложило до сплошного и равномерного синяка, либо моя кожа стала еще чернее, превращая темно зеленого гоблина мулата, в самого настоящего, угольно черного нигру. Если сейчас выясниться, что при этом преображении еще и агрегат удлинился, то это даже не смешно будет. У гоблинов ведь, пожалуй, единственное что не сильно отличалось по величине от людей, это детородные органы. А коли отличия с поправкой на пропорции все же и были, то очень незначительные. В случае же, если законы расистских стереотипов верны и в этом мире, и распространяются на чернокожих гоблинов, или во что я там теперь превратился, то... Юм-Юм придётся несладко. Благо, теперь, сидя, я буду почти что одного роста с ней стоящей.

Гмм, а она мои самообщупывания в местах не столь отдаленных, восприняла весьма своеобразно.

"Покраснела", как это умеют делать только зеленокожие, помялась немного, после чего опустилась на четвереньки, и потеревшись носом об коленку, принялась меня облизывать, постепенно поднимаясь все выше к начавшему напрягаться спросонья, "обсидиановому жезлу".

Вот так пещерные люди, с их первобытными ласками, наверное и пришли к первому в мире миньету. Желание зализать раны самца, и очистить с него кровь врагов, со временем превратилось в форму ласки, главной целью для которой стал наиболее чувствительный орган.

Не позволив раньше времени, довести меня до семяизвержения, я перехватил инициативу и притянув пискнувшую от неожиданности девушку, усадил её себе на колени так, чтобы мой торс оказался у неё между ногами. Я слышал, что когда партнёрша меньше, это наилучшая позиция.

Спорить не буду, по крайней мере так, слегка согнувшись, я могу без труда дотянуться до её губок, а если чуток наклонить на спину ее саму, то и до грудок.

Гоблинши виденные мной, в принципе, не обладали солидными бюстами. Первый-второй размер, даже с учётом пропорций. Но ведь маленький размер отнюдь не значит, что чувствительность понижена. Если судить по реакции замлевшей от удовольствия уже на второй минуте Юм-Юм, то тут скорее наоборот, переизбыток приятных ощущения наблюдается. Вон как обмякла.

Хмм, а "жезл" то мой и правда подрос, так что избежать лишней боли в первый раз, вряд ли получиться. Остаётся только надеяться, что после второго и третьего захода станет легче, и Юм-Юм со временем удастся растянуть до нужных мне величин добровольно.

Полабызавшись еще немного, я как и в прошлый раз попытался перейти к ласкам лона, когда в дверях нашего отнорка показалась любопытная голова Губ-Губа, незамедлительно прокомментировавшая увиденное.

-Гы-гы, весело тут у вас.—

Услышав его голос, Юм-Юм отчаянно зеленея попыталась отдалиться, и мне, несмотря на порядком возросшие силы, пришлось изрядно попотеть, прежде чем гоблинша в моих руках сдалась, и прекратила дальнейшие попытки к бегству.

-Губ-Губ, пошел вон!—

Блин, послал бы поганца и подальше, но могут неправильно понять, и в чём-то не том заподозрить. Не оценят эти дикари благородных семиэтажных конструкций моей первой родины должным образом. Как пить дать не оценят.

Однакож, наглость то какая, несмотря на мой грозный рык, наглый засранец не спешил улетать мухой, и вместо этого, отступив лишь на шаг назад начал канючить.

-Ну братан Нуг-Арай, яж только посмотреть хочу.—

В целом, учитывая то, что я ранее подумывал обучить его на нашем с Юм-Юм примере, то что я его гоню сейчас, можно было бы даже расценить как ханженство, но у меня есть свои причины. Учитывая возникшую между мною и Юм-Юм разницу в размерах, по крайней мере на первый раз она мне нужна по максимуму расслабленной, а то еще порву чего лишнего, ненароком. Следовательно, факторы мешающие ей расслабиться, должны сгинуть из окружающей среды, быстро и решительно.

-Я сказал, ПОШЕЛ ВОН!!!—

-Ну братишка Нуг-Арай...—

Мой повторный рык заставил его попятиться резвее и дальше, но ретироваться он всё ещё явно не спешил. Черт, если мне сейчас придется встать, то клянусь, Губ-Губ этой способности лишиться надолго, если не навсегда.

К счастью, положение спасла, появившаяся вслед за Губ-Губом, Муй-Муй, которая увидев нас троих, и в особенности, крайне раздраженного меня, прикрыв глаза левой ручкой, правой вцепилась в ухо своего придурка, и пинками отогнала его прочь от дверного проема.

Потешные поскуливания гонимого собственной пассией Губ-Губа, наконец принесли долгожданную разрядку сложившемуся конфузу. Я заржал как конь, к Юм-Юм вернулась та несмелая улыбка, с которой она до этого пыталась меня ублажить, а на секунду вновь возникшая в дверях Муй-Муй, кажется показала старшей подруге какой-то одобрительный жест, прежде чем вернуться к обрабатыванию своего увальня.

Вновь проверив влажность пизденки моей зеленокожей партнерши и удовлетворившись результатом, я не позволяя окружающему миру вновь нарушить мои планы каким-либо её изощрённым способом, приподнял девушку за булочки, и слегка раздвинув своим концом ее нежные половые губки, начал медленно, но неумолимо опускать партнершу на свои поршень.

Сперва пришел лёгкий страх, затем полузвериные повизгивания и подергивания, после, когда я столкнулся с преградой, начались тщетные попытки убежать, едва не перешедшие на боевые царапушки, которые впрочем, были прерваны одним аккуратным, но резким поступательным движением, после которого её ручки были быстро перехвачен моими.

Одновременно сведя их за спиной, я притянул Юм-Юм поближе, и дождавшись когда жалобный скулеж в её исполнении чуток поутихнет, а беспокойные ёрзанья сойдут на нет, вновь начал движение. Не скажу конечно, что мой первый раз был чем-то феерическим, но это чувство собственной власти и тугость партнёрши, однозначно не дадут мне повод назвать его неудачным.

Ну а то, что под конец, слегка отдышавшись, меня больно укусили за нос в отместку за грубое обращение, это уже не заслуживающие особого внимания детали.

* * *

Как оказалось я пролежал в отключке долбанные три дня. Поразительно, что я вообще не сдох от обезвоживания. И как у меня до сих пор желудок к позвоночнику не прилип?

Впрочем, позднее выяснилось, что для свеже перерожденных, чувство сытости, это вполне нормально, хотя оно и не означает, что есть не нужно.

Да, мои подозрения подтвердились, я успешно перешел на следующую ступень, из которой мне теперь открываются десятки путей развития в разномастных монстров.

Ещё бы собрать хоть какую-то информацию по этой тематике, а то, те сведенья которыми с нами ранее поделился старейшина, сам похоже знавший о системе местной эволюции исключительно из увиденного собственными глазами, или подслушанного из разговоров парочки старых огров, некогда обитавших в этой общине, слишком ничтожны для какого-либо серьёзного стратегического планирования.

К слову, перед командой придётся проставляться. Если верить тому же старику, отловленному позднее в одной из пещер, нашлись среди старших уроды, которым захотелось нарушить одно из немногочисленных табу гоблинского сообщества и напасть на перерождающегося меня с целью вскрытия моего брюха и пожирания того, что послужило толчком для развития. Как выяснилось, плакальщик, чьи ценные органы я слопал единолично, вполне мог бы послужить для возвышения и на следующую ступень эволюции, из Хопа в Огра, или ещё в кого пострашнее. Более того, для перерождения рядовых гоблинов, в теории, должно было хватить и одного крохотного куся.

По понятным причинам, неудачники, торчащие в телах гоблинов от десяти лет и более, меня мягко говоря невзлюбили за мою жадность, и не вступись за мою бессознательную тушку Губ-Губ с девчонками и пережившим нападение молодняком, быть мне препарированным, и сожранным. А так, отбили, причем даже вместе с солидным куском растерзанной мною туши. Благо, наслушавшиеся предсмертных воплей твари взрослые, были сильно контужены, слабы, и замедленны, а к моменту когда они сообразили, что большую часть мяса уперли прямо у них из под носа и сунулись вдогонку за обнаглевшим молодняком, от верхней части торса твари, только косточки и остались.

* * *

Даа, за время моего сна, расстановка сил в общине существенно поменялась, и виной тому послужили объедки после моей трапезы, которые хоть и не дали того же эффекта, что и тройка наиболее ценных органов, но зато, существенно повысили текущие физические показатели вкусивших их гоблинов, большинством из которых был молодняк.

Надо ли говорить, что даже до моего пробуждения было множество драк за право жидкоусых юнцов пробраться в закрытую область селения?

Как водиться в таких случаях, старшее поколение делиться своим "местом под солнцем" с обнаглевшими скороспелками не захотело, ссылаясь на традицию по которой новые гоблины признаются полноправной частью общины лишь по прошествии трех месяцев.

Теперь же, когда я все-таки очнулся, в возможности чего многие уже начали сомневаться поскольку обычно перерождение занимает всего сутки, рьяных почитателей традиций ждал облом. По всё тем же догмам, гоблины обязаны слушаться представителей старшего вида, если он родом из их племени, или доказал своё право на власть, победив сильнейшего из них.

Ну а поскольку хопгоблин вожак в отлучке, я, как фигура власти, автоматически вставал выше "совета стариков" в вопросах, кого пущать, а кого не пущать к женщинам и в сокровищницу.

Во многом благодаря этому, до сего момента делившийся знаниями лишь за мясо старейшина, теперь, с радостью вываливал всё что я хотел узнать за бесплатно.

Ну чтож, такой щедротой грех не воспользоваться. А вот штурм сокровищницы придётся перенести на завтра. Молодняк, к концу нашего разговора, уже изволил засопеть во все дырочки, и есть у меня подозрение, что без его поддержки непокорных старперов из их гнезд будет не выбить.

День 14

* * *

Вышагивая перед расположившимися повдоль стены гоблинами последних двух поколении, не считая моей первичной команды, я в очередной раз тщательно осматривал экипировку каждого по отдельности.

Что здесь сказать. За время пока я беспробудно и сладко дрых, освоившие с подачи Юм-Юм пращу и поголовно присобачившие рога кролей к своим дрынам, эти скороспелые карлики теперь смотрелись почти грозно.

Они научились охотится, успели отъесться, и самое главное, каждый из них вкусил плоти монстра превосходившего его по потенциалу силы на несколько порядков, что, как показала практика, срабатывает на их тщедушные тела похлеще убойной дозы самых злоебучих из когда либо сотворенных человечеством стероидов.

На данный момент они находятся если и не на пике физической формы доступной для их вида, благо, Губ-Губ в этом вопросе задал планку до которой остальным еще жрать и жрать, то вот на звание атлетов наши зелёные друзья теперь напрашиваются однозначно и поголовно. Во всяком случае третье поколение, появившееся в общей пещере два дня назад, на их фоне, пока что, смотрится как малолетние наркоманы противопоставленные действующим ВДВшникам.

Ладно, не пристало взрослым и серьезным лягухам отвлекаться на всяких там недозрелых головастиков. Особенно когда работа, длящаяся вот уже пятый час, близится наконец к логическому завершению. На данный момент все выжившие в бойне вызванной визитом крикуна, под моим чутким руководством, корпят над доработкой какой-никакой а амуниции, призванной свести потери новообразованной дружины к минимуму.

Из самых значимых достижений ремесленного дела пожалуй следует отметить изготовление шитов. Сделанные из крышек от пустых бочек и стенок деревянных ящиков, с приделанными к ним ремнями и укреплённые костяными пластинами, в теории, при правильном обращении они должны защитить мою ватагу от большинства метательных снарядов которые только способны применить обороняющиеся старики. Если же добавить к ним ещё и сулицы, в роли наконечников для которых послужили когти бронеенотов, и кистени, изготовленные из камней обвязанных лианами...

А ведь если подумать, мой отряд теперь практически полностью копирует экипировку велитов, наиболее подвижного подразделения в римском легионе, которое, не имея общего строя, зачастую обеспечивало победу даже над такими сложными противниками как боевые слоны... но к сожалению, не имело какой-либо тактической ценности в ближнем бою, без поддержки тяжелой пехоты... Эх.

Впрочем, расчёт ведь и не идёт на столкновение с полноценной боевой единицей. Всего вход посменно стережет семерка гоблинов вооруженных копьями, топорами и кинжалами. Остальные же старики, хоть и носят легкое железное вооружение, по большей части являются собирателями, выходящими на добычу кролей в лучшем случае раз в неделю.

Едва ли от таких можно ждать активного сопротивления.

По хорошему, для полной минимизации числа жертв среди сверстников, мне стоило бы озаботится их тренировками в течении как минимум недели, но тут против меня играет само время. Я ведь не знаю, когда именно вернется старый вождь, однако к его возврату я и мое поколение должны быть достойно вооружены кровь из носу, в противном случае, обеспокоенный нашим излишне быстрым развитием, он вполне может принять решение об немедленном устранении зарвавшихся выскочек, от греха подальше. С отрядом же, у которого в руках пусть и ржавое, но все-таки железное оружие, действующим воинам племени придется считаться.

-Братец Нуг-Арай, как ты и велел, я с Муй-Муй раздал рога кролей и мясо тем из новеньких, кто согласился драться вместе с нами.—

Хех, половина из десятка голодных смельчаков приведенных Губ-Губом — девчонки. В принципе, я даже не удивлен. Различия в физической подготовке между самцами и самочками гоблинов, не столь значительны как у людей. Имеющуюся же разницу, зеленокожие представительницы условно прекрасного пола, как правило, с лихвой компенсируют преимуществом в подвижности как в случае с Юм-Юм, или, повышенной агрессивностью, что особо ярко проявляется в поведении окончательно загнавшей под свою пятку Губ-Губа — Муй-Муй.

Чтож, проблему с первой линией фронта можно официально считать решенной. Теперь у боеспособных взрослых уж точно не будет преимущества в численности. Все же, старым самкам по ту сторону баррикад, в силу практически полного отсутствия интереса к человеческим женщинам, куда меньше резона ввязываться в драку за поддержание прежней иерархии нежели старикам, которые в случае нашего массового засилья молодёжи рискуют занять самые последние позиции в списках визитеров к человеческим женщинам. Свое оружие у старушек всегда при себе, следовательно наши атаки на склады с вооружением им ничем не грозят.

Сами по себе, желания, даже у страдающего спермотоксикозом молодняка старые перечницы вызвать уже гарантированно не способны, и ради каких-то там личинок с нижних уровней, лезть в драку с агрессивно настроенным и вооруженным собратом они точно не станут. Те же кроли и вкуснее и безопаснее в плане добычи получатся.

Окончательно убедившись в боеспособности отряда, я отошел от них к центру пещеры, и уже оттуда, еще раз окинул критическим взглядом присутствовавших.

Вот свежее пополнение сбилось в отдельную кучку, и теперь активно поглощает выданную им жратву.

Вот Муй-Муй в очередной раз наседает на недоуменно почесывающего бестолковуку Губ-Губа.

А вот меченный плакальщиком гоблин, которого спасло лишь мое своевременное вмешательство, показывает какой-то самочке сперва на шрамы на своей лысой черепушке, затем на один из когтей, оставивших эти шрамы, а теперь похоже служащий ему в качестве кинжала, и наконец на меня, всего из себя такого, героического и черного.

Я кстати вчера выяснил, почему они так исковеркали мое новое имя и что оно собственно вообще значит.

Да-да, вы не ослышались, как оказалось у того нелепо повторяющегося набора звуков, из которых состоят наши нынешние имена, даже есть собственные значения на Юкрильи — высоком языке, который местные гоблины, орки, кобольды, и прочие тёмные народы, используют для своих сакральных нужд, примерно как христиане латынь.

Если конечно старик не наврал с целью повышения собственной значимости, то понимание этого языка с возрастом само приходит к нашему роду. Именно поэтому, самый старый, и как следствие, "самый понимающий" берёт на себя нелёгкую обязанность в назначении имён новорожденным, предварительно раскурив "расширяющего сознание" лихкмета.

В целом, это объясняет и то, почему нас лупили так, что голова едва от тела не отрывалась, и почему наши имена, при переводе, порой имеют придурковатые, но в то же время до пугающего точные значения.

"Нуг" например, в переводе означает "мрак". И наградили меня столь сильным именем, именно потому что я чёрный.

Повтор же имени дважды, для гоблинов, и тех в кого они развиваются, означает то, что хозяин имени недостаточно значим, и как следствие, вынужден акцентировать внимание окружающих на своём существовании, в надежде что вышестоящие его заметят и запомнят.

Когда же я эволюционировал, то нужда в повторе имени отпала сама собой, и вместо него пришла приставка означающая мою принадлежность к более высокой расе. Иными словами, раньше я был "Мрак, который Мрак", а теперь стал "хопгоблином, имя которому Мрак". Если учесть, что при произношении этого звания вслух, в мозгу как-то само собой щелкает, что слово имеет полупрезрительный оттенок, и означает что-то вроде "незначительный", "убогий" или "малый", радоваться особо нечему. То же, что старейшина как-то слишком быстро уточнил, что "Арай" значит только то, что оно значит, и не более, лишь утвердило меня в моих подозрениях, и окончательно испортило настроение, ранее приподнятое тем, что ко мне наконец вернулся нормальный человеческий рост и отчасти даже облик.

Впрочем, мне с моим цветом и производным от него именем ещё повезло. "Губ" например, переводится как нечто среднее между "тупой" и "твёрдый". Как с энтузиазмом пояснил старейшина, мы с ним оба заплакали слишком поздно после нашего появления на свет, и следовательно, в равной мере заслуживали столь сильное имя, но поскольку наличие тёзок в племени приносит неудачу, то мне, после особо сильного затяга, решили расщедрившись вменить немного атипичное, но якобы, еще более могучее имя, благодаря чему я, слава тебе яйца, не стал "Дубиной Дубиновичем II". Хватит и того, что цвет и текстура отросшей после перерождения шапки волос, подозрительно напоминают чуть более светлый мех, росший у недавно убитого мною плакальщика, аккурат под тем местом, из под которого у большинства нормальных животных торчит хвост. Словно специально пересадили, ей богу.

-Так, значит, народ. Повернули свои головы сюды и навострили уши.—

Добавляю пару хлопков, чтобы даже те, кто соперничает с Губ-Губом в плане умственной отсталости, обратили внимание на мою скромную персону.

-Как вы уже знаете, наши взгляды со старыми ушлёпками, за исключением Дедули, серьёзно разошлись в вопросе о том, заслуживаем ли мы, проявившие немалую доблесть в защите пещеры от злобной твари, которая заставила старших трусливо попрятаться, звания воинов племени, и сопутствующих им привилегий.—

Духи предков, что по поверьям гоблинов нас хранят и оберегают, перед кем я тут вообще бисер мечу. Половина же вообще, ни хрена не допёрла.

-Кхм. Короче. Дедуля хороший. Остальные старые пердуны плохие. Они не верят в то что мы храбрые войны, и не дают нам сильного оружия. Чтобы справедливость восторжествовала их надо побить, сильно, больно и решительно. Так чтоб поняли наконец, что мы и есть воины, а не дерьмо кроличье. Кто со мной?—

Вот, теперь их проняло. Меченный, а следом и остальные, даже начали скандировать моё имя.

-Нуг-Арай, Нуг-Арай, Нуг-Арай!!!—

Надо срочно эволюционировать. Когда толпа искренне восторгающихся пещерных полудурков, скандирует что ты убогий, даже не осознавая этого, ужасно хочется повернуть голову, паре-тройке наиболее улыбчивых, градусов этак на 180, до хруста.

С мрачной решимостью, мы двинулись единым фронтом к парадному входу...

* * *

...Чтобы по пути разделится, и заставить малышню, под охраной старших, копать аккурат в том месте, где я в прошлый раз отчётливо услышал шевеления снизу. Я таки что, по вашему дурак, атаковать в лоб хорошо укреплённый рубеж? Так, припугнул лазутчиков, чтобы старички по максимуму у входа столпились, не более.

В этом вопросе тактики, я вообще, полностью поддерживаю заслуженного каннибала мировой литературы, Бармалея, считавшего, что все храбрые герои — всегда идут в обход. И плевать мне хотелось на его нездоровую тягу к детям. Всё одно родственная душа, в плане склонности к каннибализму, естественно.

К слову о каннибализме, если насчёт пленных женщин, способных приносить потомство, я ещё подумаю, то вот коли на той стороне среди людей вдруг окажется кто-то мужского полу, мало-ли, среди стариков извращенцы затесались, то сожру я этих гомосеков, за милую душу. Хотя нет, тпру. Мозги отдам Юм-Юм.

Если я правильно понял старика, то именно при пожирании мозгов мы порой получаем частицу умений или знаний жертвы, на интуитивном уровне. А с моей удачей, закон Мерфи, при поедании всяких там педиков, обязательно попытается подкинуть опыт о том, как правильно раздвигать булки. Брр.

Так, чего встали? А ну работать, негры. Ага, прокопали. Блин, высоковато. К счастью лиан на такой случай, мы прихватили.

-Нуг-Арай, Нуг-Арай, старики идут сюда.—

Пффт, ещё лучше. Так, теперь народ, слушай мою команду...

* * *

Нет, ну я просто тактический гений. Ладно, повезло. Но моих заслуг это нисколько не умаляет. Решившие нанести упреждающий удар старпёры, в приступе черезмерной храбрости выйдя к нам навстречу, в разы облегчили мой изначальный план.

Нам ведь в первую очередь нужен был доступ в оружейную. Ну так вот. Спустившись на покинутый оборонявшимися уровень через лаз, я оставил семёрку ребят, во главе с Юм-Юм и Губ-Губом, на страже. А сам, с оставшимися силами напав со спины, выбил караул с основного входа, и послал Муй-Муй и прочих девчонок, которые гарантированно не увлекутся людскими женщинами, искать склад с оружием.

Оборонять узкие проходы, даже когда их аж два, куда как легче, чем идти на них штурмом. В результате, нескольких отчаянных атак обманутых в лучших чувствах ненависти старпёров, они потеряли пятёрку убитыми, и ещё с десяток ранеными, а у нас, если не считать одного вырубленного мной же, бесноватого меченного, кинувшегося было вдогонку за отступающими вопреки моим приказам, считай ничего кроме пары синяков и царапин. И это ещё до того, как мне и Губ-Губу принесли оружие.

Старики оставили нам практически всё тяжелое вооружение, взяв лишь короткие мечи, кинжалы и копья. Хе, тяжелое только для гоблинов, питавшихся исключительно крольчатиной. Та же Муй-Муй, будучи слабейшей в нашей четвёрке, без особых проблем орудует клевцом, предназначенным для взрослого человека. Губ-Губ меня не удивил, выбрав очередную увесистую дубину. Юм-Юм забрала в личное пользование одно из немногих оставшихся копий со стальным наконечником. Ну а я, я взял обитый железом круглый щит и на удивление хорошо заточенный топорик.

Правда, применить новую амуницию сегодня нам так и не довелось. Старпёры, ведомые старейшиной, вскоре явились сами, с повинной и головами главных бунтарей, до этого бывших у них за идейных вожаков. Что тут скажешь, в обществе гоблинов, неудачливых лидеров не любят.

Неделя Третья

День 15

* * *

Ну чтож, хорошая новость состоит в том, что человеческие женщины в этом мире по крайней мере похожи на тех кого я привык наблюдать на родной планете, небольшая поправка на естественный зелёный цвет волос у одной из них не в счёт.

Если предположить, что эльфийки, полурслицы, и женщины прочих рас которые старейшина упомянул вскользь, так же оправдают мои скромные ожидания и робкие надежды, то в обозримом будущем, я смогу разнообразить свою жизнь по фронтам постельных утех чем-то кроме острозубых коротышек, любящих покушаться на целостность моего нюхательного органа. Что есть просто замечательно.

Дурные же вести заключаются в полной бесполезности большинства из невольниц в качестве источников информации. Пробыв в плену у наших зелёных пигмеев от полугода, до пяти а то и семи лет, львиная доля секс рабынь полностью лишилась какого бы то ни было рассудка.

И если в первом случае это проявлялось в том, что часть из них при виде своих зеленых хозяев, с энтузиазмом ползла к нам навстречу, призывно повиливая задницами и явно прося о чём-то вполне конкретном на, судя по звучанию, двух совершенно различных языках, то во-втором, пленницы просто жались к стенам пещер в которых их держали, и тупо пялились на окружающее пространство совершенно пустыми и безжизненными глазами.

Честно? Даже несмотря на гоблинскую неприхотливость я просто поражен, и в первую очередь даже не столько плачевным состоянием захваченных ими женщин, сколько тем, что в таких антисанитарных условиях младенцы ещё умудрялись рождаться на свет относительно здоровыми и без второй головы.

Тела пленниц, кроме тех частей с которыми больше всего взаимодействовали отцы племени, покрывала толстая короста грязи, из под которой нет-нет да виднелись кожные воспаления. Некоторым из наиболее крупных особей, в прошлом этаким бой-бабам, для уменьшения подвижности на первых парах специально вывихивали ступни, или кисти рук, отчего поврежденные конечности, со временем, начинали ослабевать, усыхали, и подозреваю, что на последних стадиях деградации, дарили своим обладательницам смерть от каких-нибудь там гангрен.

Ну и конечно, последним мазком на получившуюся картину плодилен стоит отметить сладковатые для гоблинских носов запахи женского пота, мочи и любовных соков, незнамо скольки летней выдержки.

Остаётся лишь сказать старперам огромное нечеловеческое спасибо, за то, что прочие естественные выделения, из бордельных пещер всё же выгребались и с тел пленниц соскабливались, причём, довольно-таки тщательно.

Стоит ли удивляться, что какие-либо проблески разума после подобного обращения наблюдались лишь у одной из девушек, и то, во многом лишь благодаря тому, что она, по словам старейшины, была застолблена за вождем, и как следствие, право на доступ к ней имел весьма ограниченный круг зеленых рож, львиная доля из которых, за исключением самого старейшины, половину времени отсутствовала в различных походах.

У нее даже собственная одежда сохранилась, пусть и разодранная в наиболее интересных местах до почти ничего не скрывающих лоскутков.

Собственно, её-то я и объявил своей личной добычей, предоставив дружине возможность порезвиться с остальными. Заслужили, засранцы. Тем более, что ни на что большее эти рабыни теперь уже не сгодятся, а за отказ в возможности спустить пар, мне, не смотря на весь мой новообретенный авторитет и превосходство в силе, всё ещё вполне могут устроить вооруженный переворот.

А так, и мои подопечные довольны, и пополнение племени обеспечено, и, как минимум оптимистично настроенная половина этих умалишенных, счастлива.

Хех, я так легко рассуждаю о том, что сотворил вчера, позволив своим маленьким зелёнокожим ратникам устроить многочасовую оргию, продолжающую окончательное падение чьих-то там матерей, жен, или дочерей обратно до уровня бездумных животных, из которого человечество так старательно выкарабкивалось не один десяток тысячелетий... а ведь узнай кто-нибудь из людей обитающих в этом мире мою историю, обязательно прилепили бы мне клеймо предателя собственной расы.

И в чём-то, возможно, они даже были бы правы, если не брать во внимание тот маленький фактик, что однажды отказавшийся от собственного сына вид, по здравому размышлению, вряд ли имеет хоть какое-то морально право претендовать на его верность, особенно если этот самый сын уже успел переродиться в существо при виде которого, большинство представителей обвиняющей стороны, с равной долей вероятности схватиться за меч или за кнут, в зависимости от того, свободный ли перед ними хопгоблин, или успешно представленный цивилизации раб.

Люди. Они могут сколько угодно врать о любви до гроба, настоящей дружбе, и прочем идеологическом фуфле, которое в обществе откуда я пришел, несмотря на тотальное одобрение большинства, по настоящему блюдёт в лучшем случае треть, и то, весьма выборочно.

Стоит тебе всерьез оступиться лишь раз, и всё, финита ля комедия, приветливые улыбки окружающих растают как дым, а на спине появиться отпечаток ноги какого-нибудь особо предприимчивого сослуживца. Если ты потерял высокооплачиваемую работу, которую до этого удалось получить буквально чудом, не жди что друзья, и намечающаяся было подруга из их числа, останутся рядом с тобой. Если ты лишился своего положения по причине тяжелой болезни или там, аварии, а ещё лучше, если одно повело за собой другое, то не жди, что общество будет содержать в достоинстве твою, более не пригодную для полноценного использования тушку, или реально поможет встать обратно на ноги. И уж тем более, ты никоим образом не застрахован от того, чтобы твой родной брат или сводная сестра, случайно не оставили включенным газ в маленьком домике на окраине города, на который ты умудрился скопить сам, своими силами, за последние три года работы, от которой трещали мозги и булки. А ведь я, перед тем как меня утянуло наверх, пробыл духом бесплотным достаточно долгое время, чтобы воочию убедиться в том, что в моём случае это небольшое недоразумение было далеко не случайностью.

Эти сраные неблагодарные выблядки, которых я поднимал из говна с тех самых пор, как наша мамаша наконец превысила тот порог, после которого содержание спирта в крови становиться несовместимым с жизнью, просто узнали, что прямиком через мою хату город планирует провести монорельсовые пути, и чуть ли не втридорога компенсирует стоимость недвижимости для её владельцев.

Когда же, после всего этого дерьма, после жизни, большую часть которой ты за зря прожил ради других, тебя ещё и не пускают на небо, внимание, ЗА НЕВЕРИЕ И РУКОБЛУДСТВО... да пошли вы все на...

*Внимание, нецензурные конструкции последовавшие за этим размышлением стёрты из анналов мультивселенной и строжайше запрещены к воссозданию, ибо признаны находящимися вне возрастного рейтинга. Как было установлено опытным путём, содержащееся в обрывке этого текста невербальное проклятие способно необратимо травмировать даже сознание пьяного в стельку грузчика с двухсотлетним стажем и чёрным поясом по миктланскому литрболу. Приносим высочайшие извинения за доставленные вам неудобства. Всегда на страже, искренне ваше, министерство тёмной добродетели имени великой Мизулинии.*

Кхм-кхм, в общем, кредит сострадания конкретно к людям, который собственно и считался на моей старой планете мерилом степени доброты конкретного человека, у меня, по прошествии всей моей нелёгкой жизни No.1 и последовавшим за ней посмертием, поистратился порядочно. Теперь он плещется в лучшем случае где-то в районе самого дна, как раз у той отметки, когда я ещё не имею желания убивать моих бывших соплеменников без разбору просто забавы ради, но уже не раздумывая дам им пинка, по яйцам, шипованным латным ботинком, который специально найду, одену и наблищу по такому случаю, если вдруг обнаружиться хотя-бы какой-то намёк с их стороны, на попытку вторгнуться в мою зону комфорта, или помешать мне наслаждаться новообретенной жизнью во всех ее аспектах.

Бытие определяет сознание, как утверждал дедушка Маркс в своей "Критике к политической экономии", и сейчас у меня бытие Хопгоблина, которому на невзгоды подлых и меркантильных людишек, по природе своей, должно быть глубоко начхать и звонко высморкаться.

В этом мире, или во всяком случае, в ближайшей его части которая заселена человеками, мне подобным уготована участь рабов, или, в лучшем случае, граждан второго сорта, следовательно, ничего предосудительного в том, чтобы отплачивать хомосапиенсам их же монетой, получая в процессе удовольствие и обеспечивая себя дополнительными бойцами или предметами обихода, включая невольников, я не вижу, даже с точки зрения рациональности.

Вероятно именно благодаря всем вышеперечисленным факторам, там, где при виде по собачьи жалостливых и преданных глаз Юм-Юм, Муй-Муй или даже Губ-Губа, у меня ещё порой и ёкало сердце, от откровенно жалкого вида дочерей рода человеческого во мне вчера не всколыхнулось ни-че-го, кроме разве что, природной брезгливости.

Собственно, именно руководствуясь ею, сегодня, я и организовал всеобщую помывку пленниц, попутно совмещая её с организованной оргией на берегу речушки, и попытками приучить уже последнее поколение к водным процедурам. Благо, вода сейчас приятная, и гоблины, которым уже удалось перебороть свой страх перед ней, успели по достоинству оценить всю прелесть подобного способа охлаждения в знойный день. Тем же, кто воды до сих пор боялся, был дан непреодолимый стимул чтобы завязывать с этими глупыми фобиями, в виде натираемых старшими собратьями, извивающихся женских тел.

Лично я, на пару с шумно пыхтящей Юм-Юм, сейчас отмываю зелёноволосую, которая по совместительству и оказалась, единственной вменяемой среди пленниц. Что тут скажешь, хороша, чертовка, пусть даже пребывание в плену и успело серьёзно её потрепать. Скажу более, по сравнению с остальными пленницами, среди которых, несмотря на общее одрябление тел, вызванное частыми родами, до сих пор можно было найти парочку смазливых шлюшек, она смотрелась знатью на фоне крестьянок.

Стройная фигура, длинные ноги, аппетитная задница, большие глаза цвета светлой маслины, салатные волосы, после помывки из сальных вновь ставшие шелковистыми, ногти обкусаны настолько аккуратно что впору заподозрить наличие несессера, и за исключением пары уродливых шрамов, под правой грудью и на лбу, на удивление чистая от различных болячек, и лишних волос на ногах, светлая кожа. В общем, в отличие от остальных она определённо заслуживает пристального внимания, причём не только как источник информации, если вы понимаете о чём я... ауч?

-Ау-ау-ау! Юм-Юм!!! А ну прекращай кусаться, пусти палец немедленно...—

* * *

Итак, когда бунт ревнующей скво был успешно подавлен, а сама она, порядочно наполучав по маленькой зеленой срачке, была вместе с зеленоволосой утащена в нашу новую пещеру, и наказана там до полного моего удовлетворения, будучи уложенной сверху на свою "соперницу" как на этакий живой пуфик, я позволил себе переключиться на заглянувшего на огонёк старейшину.

Не в плане доудовлетворения своего либидо, естественно, просроченные старые пескоструйщики на ратные подвиги меня никогда не вдохновляли, а в плане дальнейшего утоления информационного голода, и в частности, уточнения, когда же в племя из похода должен наконец возвратиться все ещё не отпетый сиятельнейщий вождь, вместе со своей бравой ватагой, и насколько она обещает сократиться после их похода, как количественно, так и качественно.

Выяснить, у внезапно утратившего немалую часть своего фирменного косноязычия, старого прохиндея, удалось следующее:

1)Местный год, в отличие от нашего земного календаря, в понимании зеленых коротышек, и возможно, что не только их, делится на пять неравных сезонов, которые дословно переводятся как, "время злых ветров", "время большой воды", "время высокого солнца", "время небесных огней", и "время длинной ночи".

В принципе, по названием нетрудно догадаться на какие сезоны что приходиться. Единственное уточнение. "Длинная ночь" это не полноценная зима, как я подумал вначале, а период, когда сразу после сильных гроз, самая большая из лун на небосводе, резко перекатывается в новую фазу, полностью перекрывая солнечный свет на последующие десять дней.

Собственно, за исключением этого локального ледникового периода, на время которого вся живность в лесу хавается по норам, в целом, климат местный даже можно охарактеризовать как условно мягкий, поскольку наши дорогие зеленые троглодиты, вполне успешно в нем выживают, с течением года не обрастая ни теплым волосяным покровом, ни дополнительной одеждой.

2)Если не считать тех случаев, когда воинам нанесли тяжелое поражение, когда они захватили чрезмерно богатую добычу, или когда они вынуждены скопом отступать с окраин вглубь леса, из-за начавшихся облав, на землях людей они обычно промышляют с конца дождей и до середины сезона огней. Сейчас к слову, подходит к концу сезон высокого солнца, на который приходиться аж треть от всего года.

От нашего лета он отличается преимущественно тем, что на всем его протяжении, температура медленно но неуклонно растет, так что, вполне возможно, что нынешние тридцать в тени, через неделю мне еще раем покажутся.

3)Ну и наконец, третий пункт. Поскольку я якобы отмечен Лзяждем, по версии гоблинов являющимся главным в триумвирате высших тёмных богов, то мне, как наиболее вероятному кандидату на пост вождя, в случае трагичной кончины действующего, необходимо знать историю нашего великого племени.

Я даже не удивлён, что в качестве доказательства своих слов на мой счёт, старый хрен, во время диалога не прекращавший пялиться в сторону пещеры где я оставил отдыхать свою скво, привёл нестандартную пигментацию моей кожи.

Были у него правда и аргументы повесомее, как то: скорость моего развития, необычайное везение, и то, что в день моего рождения, племя потеряло аж четырех человеческих самок, не считая мою новую биологическую мать. Слукавлю если скажу, что последнему известию я сильно огорчился, однако учитывая, что большинство из погибших были новенькими и не успели поизноситься, впору как минимум частично поверить в собственную причастность к этой чертовщине и прочистить уши.

Стоит сразу отметить, что племя и народ, у зеленых коротышек, значатся одним словом, и то ли искренне не понимая сути вопроса, то ли издеваясь, но названия конкретно обитателей этого селения старейшина мне выдать так и не смог, так что будут они у нас отныне Землеройками.

Если вкратце пройтись по истории племени, то получается следующее.

Когда-то гоблины, вместе с производными от них видами, а также орками, кобольдами и еще кое-каким зверинцем поэкзотичнее, были частью Великой Империи, и состояли в армии у Могучего Темного Лорда, под пятой которого дрожала земля, взгляд которого плавил камень, и хрен которого умудрился сломить даже волю одной из пленённых им однажды высших светлых богинь, ставшей впоследствии женой великому правителю, и наплодившей от него кучу новых тварей, безмерно усиливших и без того непобедимую Армию Тьмы.

В общем, было то время великого благоденствия для всех тёмных народов, когда на каждого вшивого гоблина приходилось по человеческой женщине, а те кто был хотя-бы на парочку рангов повыше, могли себе и эльфийку, без особых проблем заполучить.

Увы, всё хорошее в этой жизни, к великому сожалению, недолговечно. Так, людишки, при поддержке эльфов, и еще десятка светлых рас, объединились, и вероломно напали на Империю, первым же ударом спалив дотла немалую её часть, и развязав великую войну, в результате которой к северу от этих мест появились горы, пересечь которые не способен ни гоблин ни человек.

По завершению местного варианта третьей мировой победителей не было.

Обезглавленные военные блоки распались, а некогда союзные расы рассеялись по всё ещё пригодным для жизни территориям, и перессорились.

Сейчас дошло уже до того, что многие люди из соседних баронств, с намного большим удовольствием пережгут, перебьют и перенасилуют эльфов с юга, чем полезут в леса охотиться на гоблинские селения. А эльфы и порой даже дворфы, в свою очередь, не погнушаются нанять для военного дела стаю кобольдов, или сильное племя гоблинов. Оркам в этом смысле повезло меньше всего. Даже среди своих они прослыли ненадёжными трусами, и кроме того, они отвратительно смердят, так что с ними практически никто не водиться.

Вывалив на меня этот пакет информации, старик, с чувством выполненного долга, отправился дрыхнуть, сославшись на усталость и начавшую барахлить память. Хотя, думаю дело скорее в том, что Юм-Юм за моей спиной прекратила полуигриво щипать и тузить вяло рыпающуюся рабыню, и одевшись, начала выразительно поигрывать пращей глядя на отвлекающего меня старикана.

Выяснить бы ещё, у кого где и как он узнал рассказанное мне, прежде чем старче решит окончательно окочуриться. Всё-же, примитивной пропагандой, от немалой части выданных им сведений, пованивало сильно, и тут получается, что-либо он все эти события успел частично застать, что говорило бы о том, что "большой П" случился совсем недавно, либо, во времена его юности в племени был кто-то пообразованнее обычных гоблинов, и этот кто-то, заставил тогда ещё молодого старейшину заучить хороший кусочек текста наизусть, поскольку подобная прибавка к красноречию одним лишь видом прелестей моих самочек объясняться не может. Ведь так?

День 16

* * *

Пу-пу-пу, глядя на грубо начерченную рабыней карту территорий человеческих земель, к западу от нашего леса, остаётся только печально почесать в затылке и признать, что кроме трёх точек, обозначающих какие-то крупные поселения, и пары неровных разделительных линий, видимо долженствующих символизировать границы их влияния, я ни чёрта не понял. Размерность? Густонаселённость? Наше местоположение относительно всего этого добра? Видимое мною с одинаковым успехом могло оказаться как махонькими баронствами, могущими уместиться на площади величиной с половину Эстонии, так и территорией размером с полторы Франции.

Даже несмотря на то, что моя личная подстилка в обмен на чуть лучшие условия жизни и гарантию безопасности от статуса "матери производительницы", была готова в буквальном смысле на всё, наших общих усилий, к сожалению, всё равно оказалось недостаточно для полноценного преодоления языкового барьера при помощи одних лишь жестов. Все же, знание человеческой речи в деле сбора сведений об окружающем нас мире, мне бы сейчас ой как пригодилось, а о письменности я даже заикаться не буду. Ввиду свеже вскрывшихся подробностей, найденными в одном из сундучков рукописными книгами теперь хоть подтирайся. А все потому, что к сожалению, усвоить хотя бы устный язык на котором говорила моя информатор, "традиционным" для хопгоблинов способом, мне пока что не представляется возможным.

Дело тут даже не в том что я брезгливый, или там, рассматриваю поедание представителей своего бывшего вида как каннибализм, а его в свою очередь, считаю чем-то предосудительным в текущих условиях жизни. Строго говоря, ради продвижения научного прогресса я даже попробовал кусочек мозга одного из погибших при смене власти ветеранов. Наградой за подобную инициативу мне стал рецепт замечательного слабительного по гоблински, а также, пол ночи проведенные за прочищением пищевого тракта всеми доступными воображению способами и методами. Очевидно, что как у расы гоблинов, так и у её производных, имеется какой-то защитный механизм, предотвращающий поедание себе подобных. Логично, в общем то. Будь по другому и я сомневаюсь, что старшие поколения, с их отношением к своему потомству, не воспользовались бы поистине аномальной скоростью роста молодняка для набития собственного брюха свежим мясом.

Так почему человеческих пленниц поедать ни-ни? Ну, кроме того что за подобное поведение меня вся мужская половина племени возненавидит ненавистью лютой и праведной, мы имеем следующие мотивы:

Во-первых, далеко не факт, что поглощение мозгов остальных невольниц, учитывая их нынешнее невменяемое состояние, позволит мне хотя-бы на йоту приблизиться к желанной цели.

Во-вторых, на усвоение человеческой речи, как навыка сложного и требующего серьёзных умственных усилий, у обычного гоблина, по словам старейшины, уходит содержимое никак не менее десятка людских бестолковок.

То есть в нашем случае это все, или почти все обитательницы плодилен, которые в свою очередь ещё и примерно поровну делятся на представительниц двух совершенно различных народностей, отличающихся друг от дружки не только языком, но и фенотипом.

Так, в стонах и обрывках фраз более смуглых и статных рабынь часто проскакивали утробные нотки, и было много порыкивающе резких звуков заставляющих вспомнить немецкий, в то время как невольницы с более светлыми оттенками кожи и волос, но вместе с тем несколько большей раскосостью глаз и субтильностью телосложения, зазывали к себе гоблинов используя мягкую и певучую речь, а стонали настолько пискляво и звонко, что я даже поначалу подумал было, что пропустил при смотре камеру с детьми.

Ну и наконец, в-третьих, не стоит списывать со счетов благополучие родного племени. Учитывая обычный процент смертности среди населения пещер, своим неуемным аппетитом к свежему мясу и новым знаниям, я бы обрек селение если и не на верную гибель, то как минимум подвел бы его к той роковой черте, по близости от которой старуха с косой уже вовсю приплясывает в нетерпении.

Спрашивается, а оно мне надо? Размен за потенциально неполноценные, неполные, и по сути своей, всё равно, практически бесполезные на ближайшие полгода знания, мягко говоря неравным выходит-с.

Пусть большинство гоблинов и тупы как пробки, но зато, все они, или по крайней мере та часть которую можно назвать моими сверстниками и младшими, слушаются меня после истории со штурмом беспрекословно. Даже Юм-Юм, если рыкнуть на нее по серьезному, моментально прекращает свои шалости и замирает в ожидании команды. Оно конечно, к моменту когда действие "грозного рыка" сходит на нет, если приказ был не по делу или доставил ей слишком много хлопот, то на меня потом ещё долго будут дуться и недовольно фыркать, но факт остаётся фактом.

В общем, эхх и ахх, придется похоже побыть малограмотным пещерным нигрой ещё с полгодика, а усвоение человеческого языка свести к менее продвинутым методам, как то, дать ротику рабыни применение помимо основного, в свободное время заставляя ее проговаривать названия предметов окружения, на которые указывает мой палец.

К слову, рабыню удостоившуюся чести быть моим личным букварем зовут Цирциль, и да, Юм-Юм её больше не ревнует, по крайней мере не так свирепо как прежде. С первого же дня поняв, чем ей может грозить недовольство со стороны близкой подруги хозяина, девушка быстренько смекнула, что к моему зубастику следует подлизываться по отдельному тарифу, и даже достигла определенных успехов на этой ниве.

Так, в данный момент гоблинша блаженно похрюкивет, наслаждаясь тем как в очередной раз украденная у меня из под носа невольница заботливо массирует ей спинку, постепенно спускаясь всё ниже и ниже... чтобы в определённый момент наклонившись, подключить к делу свой ловкий язычок и извлечь из уст моей боевой подруги стоны, напрочь отвлекающие от каких-либо конструктивных мыслей, или разумных действий.

Ну чтож, своего эти двое добились, тёмный рыцарь восстал, и уже взывает к остальным частям тела принять участие в очередной баталии, пульсируя в такт биению моего алчущего хобгоблинского сердца.

Не в силах больше противиться зову крови, я скидываю с себя набедренную повязку и подкравшись к обжимающийся парочке сзади, хватаю молочные булочки вставшей раком девушки.

Раздвинув две сочные сферы настолько резко, что та болезненно ойкает, плюём на тугое колечко ануса, после чего, не дожидаясь пока жертва обстоятельств до конца осознает, что конкретно ей уготовано, с криком "сюрприз" вводим свой поршень настолько, насколько вообще позволяют занятая поза, длинна, и оказанное сопротивление.

-Аууууй.—

-Шлёп! Шлёп-шлёп-шлёп!!!—

О даааа, я, просто обожаю эту задницу. Мягонькая на ощупь, тугонькая внутри. Особенно если входить в неё вот так, внезапно, когда только-только пропустившие тебя стенки мягкой плоти, начинают сжиматься настолько сильно, что кажется ещё немного, и моего храброго завоевателя раздавит в смертельной ловушке.

Возможно для обычной девушки столь грубое обращение и стало бы чем-то травмирующим, но как показал ещё вчерашний, полный практики и стонов день, здесь явно не тот случай. Нужные мышцы у неё натренированы, и натренированы настолько хорошо, что будучи просто до боли тугой, эта сучка, при большой нужде, наверняка смогла бы выдержать агрегат в два, а то и в три раза больше моего нынешнего.

Ну вот, что и требовалось доказать. Всего парочка коротких стонов и непроизвольных попыток удрать, за которыми пришло понимание, робкие слова на незнакомом языке, видимо долженствующие обозначать просьбу о чём-то, и сопротивление начало сходить на нет, позволяя продолжить движение.

Вообще, учитывая с какой сноровкой и выдумкой рабыня изначально подошла к всестороннему телесному ублажению обоих полов, представленных в наших с Юм-Юм физиономиях, невольно начнёшь подозревать, что соответствующего опыта она набралась в течении продолжительной полевой практики. С учетом же, что более восемнадцати лет отроду ей с виду никак не дашь... скажем так, список биографических штампов могущих предполагать подобный стаж в столь юном возрасте весьма ограничен, нелестен, и в общем-то сводиться к плеяде профессий, так или иначе дающих отсылку к одному опошленному временем стишку:

Имя твое — птица в руке,

Имя твое — льдинка на языке.

Одно-единственное движенье губ.

Имя твое — пять букв.

На данной высокой ноте я бы и успокоился, примирившись с морально травмой от того, что первой человеческой женщиной, даже после перерождения в новом мире, у меня в конечном счёте всё равно стала обыкновенная ШЛЮХА, однако, всестороннее изучение моей подопечной, выявило детали говорящие против данной версии.

Во-первых то, что при попытке налаживания вербального контакта она по очереди использовала как минимум четыре языка, два из которых я уже слышал из уст остальных пленниц, а один так вообще, скорее походил на птичье чириканье, чем на нечто способное вырваться из человеческой глотки. Даже если предположить, что в местности откуда она родом в ходу несколько диалектов с диаметрально противоположным звучанием, всё равно многовато выходит.

Далее, умение петь. Не просто красивый голос или там, широкий диапазон, хотя с этим тоже всё было в порядке, а именно знание того, как красиво исполнить песню, чтобы она прозвучала мелодично даже без музыкального сопровождения, и передала слушателю настроение вложенное в текст. Конкретно этот ее навык, вскрылся случайно. Всерьез перетрусившая после своего фиаско с языками девушка, вполне справедливо опасаясь, что потеря моего интереса к ней может означать возврат в плодильни, услышав как я, работая над подгонкой нашей с Губ-Губом брони, замурлыкал себе по нос мелодию из родного мира, видимо опознала в ней что-то местное, и в какой-то момент, робко подхватила, постепенно осмелевая по мере того как отметила, что я начал проявлять интерес к её исполнению. Скажу честно, несмотря на некоторую примитивность мотива, мне даже понравилось. Всегда питал слабость к музыке жанра фолк. Только вот, некоторые гоблины, во главе с Муй-Муй, подслушав незнакомый для них, мелодичный набор звуков, вдохновились настолько, что почти сразу же начали пытаться его воспроизвести, не заботясь при этом, ни о качестве конечного продукта, ни об ушах менее бесноватых соплеменников, имевших несчастье оказаться с ними поблизости. Лишь мой грозный рев вкупе с щедро розданными окружающим тумаками, и сумел остановить тот грандиозный мордобой, что получился в результате. Правда мне в процессе тоже немного прилетело, но то, что это меня так взбесило, пожалуй и сыграло решающую роль в усмирении самых активных буянов. Больно уж испуганно они на меня потом глазели весь остаток дня.

Кхм. На чем я там остановился? Ах да, третьей отличительной чертой моей рабыни, была уже упомянутая ранее одежда. Тонкая и светлая, больше напоминающая чью-то нелепую попытку сделать парадный наряд из смирительной рубашки чем что бы то ни было другое, она оставляла немало вопросов, причем не столько даже о принадлежности бывшего классового сословия девушки, сколько о подлинном уровне технологического прогресса людей этого мира. Вроде бы сама по себе ткань, на ощупь ,напоминала обыкновенный хлопок, но вот прочностью своей, она на порядок превосходила иные материалы для бронежилетов с Земли. Так, когда я попытался укоротить непрактично длинные и широкие рукава, чтобы пристроить освободившуюся материю себе под набедренную повязку, и что останется, рабыне на заплатки, то столкнулся с тем, что на перепиливание одной лишь декоративной ленточки ушло никак не меньше получаса, по истечении которого затею все равно пришлось забросить поскольку лезвие кинжала, до этого уверенно оставлявшего зарубки на древесине и костях, затупилось настолько, что им бы теперь даже толком хлеб не нарезать было бы, окажись упомянутое мучное изделие в пещере. Полагаю именно этим, а отнюдь не бережливостью текущего вождя племени, и объясняется относительная целостность наряда.

Всерьёз думать, что рядовые труженицы постельных фронтов способны оплатить полноценное музыкальное образование с полилингвальным уклоном, или накопить на такую вот униформу? Нет, это даже не смешно. Скорее уж я поверю в испорченную мелкопоместную дворянку, которую кардинально перевоспитал гоблинский быт, разоренную нашим племенем дипломатическую миссию, или, что в обществе местных людей моя рабыня занимала нишу гетеры, работа которых традиционно оплачиваясь на порядки выше, предполагала образование позволяющее развлечь клиента не только и не столько своим телом, сколько ученой беседой и игрой на музыкальных инструментах.

Неразгаданной частью уравнения, остаются только странные шрамы на теле девушки, при более тщательном рассмотрении оказавшиеся следами от ожогов в форме одного и того же символа, чаши с вонзенным в центр клинком. Скорей всего клеймо. Вот только, что оно может означать? Принадлежность к какой-то фракции? Знак качества? Проф. непригодности? А может быть позора, изгнания, или наличия венерологических заболеваний? Не хотелось бы, чтобы дело было именно в последнем, но тут уже поздновато сожалеть.

Ускорившись по максимуму и излив накопившееся напряжение внутрь, я отвесив еще один звонкий шлепок по раскрасневшейся заднице, и на этом, к видимому облегчению девушки, завершил чуток подзатянувшийся жесткач, позволив ей перевести дух. Юм-Юм правда, так и осталась недовольно барахтаться, придавленная своей обессилившей массажисткой, но разве это моя вина, что она не додумалась подключиться к веселью, или хотя бы, вовремя смыться? Вот пусть теперь сама и выбирается.

Возвращаясь к текущей повестке дня, ранее утром я собрал племя на общую сходку, и нашкрябав углем примерную карту местности на здоровенной растянутой шкуре, нашедшейся в запасах закрытой части пещер, велел сперва командирам отрядов, а после, и пока что еще не объединившимся одиночкам, поведать почтенному собранию, где и каких крокозябр они видели, чтобы можно было хотя бы примерно оценить ареалы обитания оных, и по возможности, избежать нежеланных встреч с наиболее опасными.

К выводу о жизненной необходимости подобного созыва я пришел после того, как одна из сильнейших групп моего поколения, вчера вышедшая на охоту, вернулась сократившись в составе до одной единственной самочки, с ног до головы покрытой хим. ожогами, и кажется, утратившей какую-либо способность здраво мыслить. Выжившая так и не смогла толком рассказать, что конкретно стряслось с их группой, только лепетала себе под нос что-то неразборчивое, баюкая наиболее пострадавшую лапку, и тряслась как осиновый лист, даже несмотря на жар от разведённого для неё костра.

Существ способных нанести такие увечья, учитывая монструозность местной фауны я даже представлять себе не хочу, но если от зубов и когтей различных тварей защититься в теории ещё можно, то вот раны оставленные кислотой, скорей всего будут за авторством какого-нибудь плотоядного сорняка переростка. А это уже что-то, от чего может не спасти даже хорошая ориентация на местности или наличие думающих мозгов. В конце концов, никто в здравом уме ведь не ожидает, что на него наброситься какая-нибудь зубастая яблоня.

Памятуя же о том, что долгая жизнь у так и не эволюционировавших гоблинов, как правило является синонимом излишней осторожности, если не сказать погрубее... Короче говоря, расспросы показали, что местные ветераны, в плане передачи опыта, по большей части бесполезны, и моему поколению предстоит переоткрыть весь местный бестиарий заново, при этом, желательно сведя потери в живой силе к минимуму.

Возвращаясь к занимательной географии той жопы мира в которую меня забросило стоит отметить, что место для логова было выбрано племенем на редкость удачно, поскольку ничего чересчур смертоубийственного в непосредственной близости от него не водилось, а доступ к еде и воде был легок и прост. Не важно, решишь ли ты пойти на запад, или на Юго-восток, пока ты придерживаешься реки, тебя так или иначе выведет к одной из кроличьих стай, обитающих в округе в великом множестве.

Змеи чаще всего встречались в районе небольшого болотца на востоке, и были замечены просто в ошеломляющих количествах, если обойдя его, добраться до старого устья реки.

Ну а по северным направлениям, начинался густой лес, и чем дальше в него уходишь, тем злобнее тамошние бабайки.

Кроме уже встреченных нами енотов, в близлежащих чащах водились ядовитые пауки размером с гоблинскую голову, судя по рассказам очевидцев имеющие пагубную привычку стаями набрасываться на добычу с веток облюбованных ими деревьев. Были подобия летучих мышей, с цветастыми как у попугаев крыльями. Свора этих мелких тварей за считанные секунды растерзала одного из гоблинов, рискнувшего укрыться в тени их пещеры. И судя по той лепте которую внес в собрание приковылявший-таки под его конец старик, в самих пещерах, и в глубине леса есть твари, способные за один укус расправиться даже с недавним крикуном.

Пожалуй, самую главную новость на этот час, принесла команда шрамированного гоблина, видевшая, как стая волков, численностью примерно в половину от всех собравшихся, т.е. голов на двадцать, активно драла на части небольшую группу гуманоидов в полудне ходьбы отсюда. И судя по уточненным подробностям, гуманоиды эти, скорей всего были людьми.

Собственно именно услышав подобное я и переполошился до того, чтобы начать активное выяснение нашего географического положения относительно их земель, невзирая даже на слова деда, по которым получалось, что люди в лесу, явление не столь уж редкое или страшное. Крупные отряды в наши дубравы все равно не полезут, поскольку так велик риск нарваться на верхних представителей тутошней пищевой цепочки, а серьезные бойцы или маги, могущие себе позволить не страшиться львиной доли местной живности, как правило не имеют никакого интереса к поселениям подобным нашему. Проще говоря, к гоблинам обычно лезут либо обозленные крестьяне, у которых увели жен и дочерей, либо неопытные новички, наивно надеющиеся найти легкую и богатую добычу в наших пещерах.

Почему наивно? Да потому что все лучшее гоблинская дружина всегда носит с собой, и они в равной степени рискуют нарваться либо на полупустые, как сейчас, склады, либо, на сотню-полторы злобных карликов в расцвете сил и на их собственной территории.

Впрочем ладно, кем бы не были те придурки, что стали волчьим кормом, а на их останки было бы неплохо как-нибудь глянуть, авось что-то получше нашего нынешнего вооружения раздобудем.

* * *

Сегодняшняя охота ознаменовалась встречей с представителем другой разумной расы. Ну или условно разумной, смотря как оценивать интеллект свиноподобного существа, разгуливающего по окрестностям в набедренной повязке, грубых украшениях из кости, и с тяжеленой с виду дубиной, перекинутой через левое плечо.

Я конечно дал маху, когда со слов старейшины окрестил эту расу орками, по аналогии с нами зелёными. "Салопитек" им бы подошло куда как больше.

Меня нынешнего, нельзя назвать дистрофиком, крепкое телосложение нормстеника и добрые метр восемьдесят роста тому свидетели, но ЭТА ТУША... при примерно равном со мной росте, сей хряк должен был весить раза в три, а то и в четыре, больше меня.

-Нуг-Арай, Нуг-Арай, а давай мы его это, убьём и съедим.—

Счастье еще, что Губ-Губ не завопил на полную громкость, благо от этой практики я его отучил еще после первого раза. Однако, судя по заблестевшим глазам моих соратников, подобная выдержка далась всем присутствующим ой как нелегко. И как ни странно, мое тело разделяло этот их настрой. При виде этой прямоходящей груды сала во мне самом начало просыпаться желание заняться работой забойщика, мясника, и шеф повара в одном лице. Возможно дело в том, что сырые кролики, после перерождения, уже не доставляли такого кайфа как прежде, но сейчас мне просто до безобразия захотелось свеженьких шипящих шкварочек. И с этой туши их должно получится много. Очень много.

-Цыц, ждите. Сперва надо убедиться, что поблизости нету его дружков.—

Сказано сделано. Примерно час, мы истекая слюнями шли по следу похрюкивающего порося-собирателя, попутно обследуя местность и примеряясь, как бы его поудобнее завалить. Наконец, когда у меня у самого не осталось каких-либо моральных сил чтобы сдерживаться, я подал сигнал девчонкам атаковать, и пока хрюня отвлекся на полетевшие в него с разных сторон камни, вместе с Губ-Губом бросился в наступление с тыла.

-Уйиииар!—

Слишком поздно, свинина, даже если ты и не истечешь кровью сразу, то удрать или достать нас, уже точно не сможешь. С подрубленными то ногами. Ан нет, все еще ковыляет, опираясь на свою дубину, причем, даже относительно резво, учитывая его массу и глубину нанесённых ран. Только вот, дотянуться до нас, ему все равно не светит. У нас то, кроме всего прочего, еще и копья припасены. Пусть не сильно длинные, но в бою, полметра разницы, а именно настолько их длинна превосходила дубину хряка, зачастую имеют решающее значение.

Вот же тля. Становиться понятно почему этот толстяк имел наглость вальяжно прогуливаться по кишащему хищными тварями лесу в одиночку.

Острия наших самодельных дрынов просто увязли в его брюхе, не нанеся при этом каких-либо видимых повреждений. Даже кровь и та не выступила. Меня меж тем едва не припечатали дубиной по кумполу. Не уклонись я в последний момент и...

Нет, это просто ни в какие ворота не лезет. Раны на его ногах УЖЕ прекратили кровоточить. Похоже придется все-же, вновь лезть в ближний бой, потому что в противном случае, мы рискуем провозится с этим хряком до темноты, в итоге так и не отведав орчатинки.

-Блямс!—

-Хрр-уиии!!!—

Отлично, один из пущенных девчонками камней, угодил свину прямо в глаз, не только ухудшив обзор, но еще и порядочно оглушив.

Обманный рывок, он замахивается и делает тяжелый удар в пустоту, а мы в свою очередь, атакуем ему бочину. Губ-Губ своим топориком, на этот раз бьет прямо по ступне, перерубая ее пополам, а я, целю острием короткого меча, прямо в подмышку.

-Угф.—

Зацепил, рукоятью дубины по ребрам, сука. Если обойдется без трещин, то запишите на мой счет очередное ебленское чудо.

Хех, и все-же повезло, что я так отлетел. Упади он на меня сверху, и стало бы мне совсем не весело. Если конечно предполагать, что функционал размазанных по земле лепёшек вообще предполагает генерацию каких-либо эмоций. Подскочившему Губ-Губу, вздумавшему зарезать свинью через вспарывание брюха, тоже досталось, кулаком промеж глаз. Кажись можно фиксировать технический нокаут. Вот только, судьба хряка всё равно предрешена.

Я в отличие от него все еще могу стоять на ногах, а подоспевшие девчонки, прибыли с еще не сломанными, копьями. Провальной же попыткой метнуть в нас свою корягу, он лишь заколотил последний гвоздь в крышку собственного гроба. Несколько удачных уколов в предплечья, и его здоровенные лапищи повисли плетьми, ну а дальше, пинок опускающий тушу с коленей на грешную землю, кинжал в глотку и... пришло наконец время для моих любимых шкварочек.

*Зимерланд, окраина, каменный подвал.*

В полумраке подземной кельи, освещаемой лишь подрагивающим светом двух толстых восковых свечей, раздались жалобные всхлипы.

-Ууу, съерра, п-пожалуйста...—

Сгорбленную фигуру на полу сотрясло очередной чередой судорог, на этот раз, впрочем, куда более короткой чем предыдущие.

-Вы потеряли связь с еще одной группой. Какая это уже по счету? Седьмая? Восьмая?—

Огромное зеркало на стене, вместо интерьера комнаты отражавшее причудливо извивающиеся клубы дыма, зазвенело утробным и басистым голосом.

-Кха, п-пятая из девяти отправленных, мой съерра. Но это не наша вина, вы же знаете, к к-крупным гильдиям с таким заказом теперь не о-обратиться, слишком уж крепко они сотрудничают с Дланью, а у гильдий с-средней руки после прошлогоднего нашествия недобор, и чтобы заручиться поддержкой хотя-бы одной боевой дюжины приходится либо ждать месяц, либо переплачивать так, что это наверняка привлечет внимание имперских ищееАААААААА!!!—

Череду оправданий прервал новый приступ судорог, закончившийся, когда вокруг шеи говорящего возникла красноватая аура, поднявшая его в воздух.

-И поэтому ты посылаешь на убой этих безмозглых крестьянских детей, тратя НАШИ деньги на их обмундирование, вместо того чтобы поднять свою задницу, и заняться вербовкой одиночек? Или в местных тавернах больше не ошиваются сокращенные его августейшеством егеря?—

-Кхе...—

Лицо мужчины начало стремительно краснеть, затем синеть, в то время как сам он, несмотря на передавленную глотку, принялся трясти головой как игрушечный болванчик.

-Осознал? Ну вот и отлично. Приступай к их вербовке сейчас же. И если к концу восьмицы на поиски не будет отправлено хотя бы три полноценных отряда... ты сам знаешь, что случается с теми кто подводит братство.—

Погудев немного напоследок зеркало "погасло", позволив наконец хозяину кельи свободно вздохнуть, и потирая ушибленный зад, кое-как доковыляв до выхода прореветь.

-Кха. Вина мне. Вина.—

Повинуясь зову господина, словно из ниоткуда, в коридоре возникла тройка совсем ещё молоденьких рабынь в светлых одеждах, одна из которых сразу же протянула едва не задушенному хозяину вожделенный кувшин, в то время как остальные, несмотря на очевидную хрупкость, постарались подержать грузного бородача, который залпом выхлебав содержимое амфоры, незамедлительно размозжил её об стену.

-Кхе. На что вообще надеются эти идиоты? Что я им лично новую рожу, что-ли, кха-кха. Девчонка наверняка уже вариться в желудке какой-нибудь мантикоры, арахниды, или вовсю плодит этих маленьких зелёных ублюдков. Какого хрена им вообще от неё надо?—

Жестом разогнав группу поддержки, мужчина тяжело вздохнул, и грузно потопал в свой кабинет. Сегодня ему предстояло огромное количество неблагодарной, грязной, и столь нелюбимой им работы. Впрочем...

Тут взгляд мужчины упал на левую руку, на указательном пальце которой даже в сумраке поблёскивало тоненькое колечко, инкрустированное фиолетовым камнем, и на его губы сама собой наползла улыбка.

-Оно того стоит. Несмотря на всем мои унижения, оно того стоит.—

День 17

* * *

Казалось бы, что может быть проще приготовления обыкновенных шкварок, пусть даже и из прямоходящей свиньи? Нарезаешь сальце маленькими такими кусями, кидаешь на сколотую сковородочку, которую, похоже, какой-то недалёкий гоблин, или до последнего не желающая смирится с уготованной ей участью кухарка, продолжительное время использовали в качестве дубинки, ставишь на огонь, присыпаешь солью и вуаля. Можно наслаждаться этими хрустящими маслянистыми облачками сколько душе угодно и извечно худой мошне дозволительно.

Только вот, если бы всё в этом мире проходило столь гладко, то производители промышленных и интимных смазок вымерли бы от голода, холода, и осознания собственной никчёмности, причём, задолго до моего первого появления на свет.

Когда, вернувшись в пещеру с остатками разделанного орка, я на утро следующего дня решил позавтракать заветным блюдом, оказалось, что соли на складах старших нэма, причём нэма настолько катастрофически, настолько это только может быть. Полтора часа бесплодного копошения, за которые я даже заначку с эскизом голой эльфийки на замусоленном пергаменте обнаружил — тому свидетели.

Когда я уже было собирался пустить скупую мужскую по несбыточной мечте, и повесив голову поплестись залечивать накопившийся стресс очередным сеансом жесткого секса с личными рабыней и зубастиком, внезапно, аки демон искуситель, у меня за спиной вырос этот старый жидя... кхем, дедуля гоблин в общем, и посочувствовав моей тяжкой-притяжкой судьбинушке, таки доверил мне тайну сакральную — что таки стратегический запас соли у него таки есть. Только вот, он не помнит, куда он его положил, потому что голоден, а запах моей добычи приятно вскружил его морщинистую, покрытую старческими бородавками, зелёную тыковку.

После примерно получаса бесплодных попыток вытрясти из старого хрыча искомый продукт по праву видового старшинства, я был вынужден поделится с жадным зелёным сморчком ТРЕТЬЮ от всей своей доли, только для того чтобы сразу после приготовления заветной жратвы на запах набежало едва ли всё оставшееся племя. Все, от старых, до распоследних сопляков, без стыда, совести, или даже тени раскаяния в бесстыжих глазах, фыркали сопатыми носами, капали на пол пещеры вязкими слюнями, и клянчили, клянчили, КЛЯНЧИЛИ!!!

В итоге, чтобы меня не порвали на сотню маленьких Нуг-Араев, пришлось грозно рыкнуть, и... глядя на скукожившиеся от огорчения физиономии, наступить на горло собственной жабе.

Поскольку на всех нямки всё равно не хватило бы, а репутация нечестного скупердяя это совсем не то что гарантирует долгую и счастливую жизнь военному вождю, пользуясь случаем и природной азартностью гоблинов я решил устроить турнир по борьбе среди не входящих в моё непосредственное окружение карликов, и как мне кажется — не прогадал.

Во-первых, экономия ценного продукта — только каждый восьмой получил горсть заветного лакомства. Во-вторых, племя обеспечено зрелищами и какой-никакой а тренировкой. В-третьих, политику партии по отношению к халявщикам удалось разъяснить без адресного применения целебных пиздюляторов, что есмь великое благо.

Ну а то, что шкварочек после сего действия у меня осталось в лучшем случае на две крупных порции, это конечно грустно и прискорбно, но в целом, неплохая цена за тщательный, и главное, добровольный смотр племени на предмет достойных кандидатов для моей будущей личной гвардии.

"Какая к волосатым яйцам Ктулху гвардия, если речь идёт о чёртовых гоблинах?" справедливо заметите вы.

Ну, дело всё в том, что племя, исключая находящуюся в походе дружину, насчитывает немногим больше сотни, и в полной мере боеспособными из этого числа можно назвать лучшем случае половину. Итого — пятьдесят голов. Вроде бы и много, но, как показал опыт предшествовавшей нам группы молодняка, некоторым обитателям здешних лесов и буераков даже вдвое большее количество зелёных — на один молочный зуб. Исходя из чего, упор стоит сделать в первую очередь не на количество слабейшей из всех возможных каст моего вида, а на попытки утянуть на повышение, вслед за собой любимым, наиболее способных и лояльных индивидов.

Нет, можно конечно было бы пойти и от обратного, организовав постоянный приток жратвы, что в свою очередь обеспечило бы стремительный рост численности моих салатовых лилипутов до совсем уж неприличных размеров. Благо, практика показала, что хорошо откормленный гоблин может сойти по силам даже за средненького хомо сапиенса. Однако, та же практика предельно чётко даёт понять, что с таким подходом, скорее рано чем поздно, наше прожорливое племя полностью переварит поголовье окрестной крольчатины. Что в свою очередь чревато весьма и весьма непредсказуемыми последствиями, вплоть до обрушения пищевой цепочки с последующим переходом гоблинов в разряд главного блюда для оголодавших зверюшек. К слову о последних, волки уже должны были покинуть останки тех неудачников, а значит, настало время помародёрствовать.

* * *

Наша бравая четверка, в сопровождении шрамоголового, пусть и не без происшествий, но по крайней мере без существенных потерь личного состава, добралась до примерного места недавней расправы над людишками.

-Нуг-Арай! Нуг-Арай! Узрите меня!—

Срань господня, как же он меня достал. Даже канючащая изо всей своей мочи Юм-Юм не способна на призыв подобных мигреней у вашего покорного слуги, хотя, справедливости ради, прояви она хотя бы толику его таланта в этом вопросе и я бы уже давно покарал бы её маленькую зелёную срачку, да так, что она бы навеки лишилась не то что возможности сидеть, но и держать булки сжатыми.

О-хо-хо, чем больше я нахожусь в компании этого инвалида на все извилины, тем больше сожалею, что невольно спас его тогда.

Ничего не скажу, он определённо лоялен, в этом у меня сомнений не возникает. Из гоблинов притворщики, как из здешних орков балерины. Проблема состоит в том, что его существование наглядно доказало мне, что даже подобное качество может при желании быть доведено до абсурда чрезмерным рвением.

Когда Тум-Туму только позволяют, он стелиться за мной тенью, да так, что на его фоне даже Губ-Губ, в первый день нашего с ним знакомства, показался бы верхом самостоятельности. Он ревнует моё внимание ко всем остальным членам племени, хотя, пока что, к счастью, признаков гомосятины не подавал. Также, понимая озвученное при нём исключительно буквально, он до недавнего времени стремился исполнить любое моё пожелание, даже если его лично об этом и не просили, из-за чего моё азартное — "да ипать твой лысый череп, хер ты ископаемый", промелькнувшее в споре с жадным старейшиной, едва не закончилось трагедией с последующим актом надругательства над ещё тёплыми останками престарелого пройдохи.

Прибавьте к этому, что будучи почти на голову ниже Губ-Губа, эта жертва неудавшейся трепанации в приступах гнева интуитивно ощущается куда более опасным чем наш карликовый здоровяк и...

Короче, единственная причина по которой я до сих пор не свернул шею этому ходячему недоразумению с замашками буйного психопата заключается в том, что этот мелкий фанатик взял на себя тяжкое бремя — насаждать исключительно положительное виденье моей персоны в умы подрастающего поколения. Как впоследствии выяснилось, во многом именно ему я был обязан тем, что во время недавнего столкновения со стариками ко мне примкнуло столько молодняка.

-Нуг-Арай! Нуг-Арай! Я это здесь увидел.—

Мде, открывшаяся картина была достойна в лучшем случае глухого матерка. Представьте себе старинное полотно изображающее поле свежо-прошедшей брани. Сотни изувеченных мёртвых тел, в полном боевом облачении, разбросанные по окровавленной земле на прикормку воронам и служащие немым укором для склонившихся в скорбном поклоне выживших. Представили? Мечта начинающего мародера а не поляна, не правда ли? Вот только, ничего общего с моими изначальными чаяниями я здесь, к сожалению, не увидел. Открывшийся вид скорее напоминал место обыкновенной загородной попойки, за исполнением той части населения земного шара, которую без лишней питета можно было бы оправданно охарактеризовать распоследним быдлом. Следы битого стекла, черной расцветки, подпалины на земле, напоминающие неловкие попытки развести костёр в заранее не расчищенном месте, а также куски мятого железа, лоскуты бурой от крови ткани, и осколки костей разбросанные как обыкновенный мусор на краю пригородной лесополосы — вот то, что предстало перед нашими глазами.

Не знаю уж, сами ли волки подобное учудили, или же подтянувшиеся следом падальщики так здорово постарались, но кто-то перемолол неудачливых приключенцев настолько тщательно, что я не смог собрать даже одной целой кости из того, что недавно было останками десяти-двенадцати человек, или разумных человекоподобных.

Глядя на один чудом уцелевший железный шлем, со следами от многочисленных укусов, невольно поверишь рассказам дедули гоблина о том, что стая местных волков, с большой голодухи, способна даже огра в клочья порвать. А ведь эти старшие братья хопов, будучи около трёх метров в высоту, по версии старика, не только имели шкуру которую далеко не всякая стрела возьмёт, но еще и могли, без особых затруднений, ломать десятилетние деревья голыми руками, чтобы впоследствии использовать наиболее толстые части стволов в качестве основы для своих огроменных ростовых палиц. В общем, нашему племени, и лично мне, предстоит ещё очень долгий и тернистый путь на вершину пищевой цепочки этого леса, не говоря уже про мир.

*Зимерланд*

Спешка и пыль. Наряды достойные великих лордов и лохмотья не стоящие даже грязи которая на них скопилась. Декларируемые в изящных стихах приказы городничего и совсем не музыкальный треск кожи осуждённых, под ударами не знающих жалости хлыстов. Задыхающиеся от полуденного зноя рабы и дурманящие ароматы драгоценных масел, щедро разбрызганные по главным мостовым в тщетных попытках заглушить уникальный в своей омерзительности одор, исходящий от окраин. Именно так большинству иноземцев, у которых хватило средств пересечь хотя бы три внешних кольца, откроется этот древний город, расположившийся на берегу полноводной Мканги.

Некогда всего-лишь отдалённый форпост человеческой цивилизации, после того как ветер сдул с континента пепел оставшийся от мира прежнего, Зимерланд стал вторым по значимости городом после новой столицы Новой Империи Людей. Хотя, по правде, он вполне мог бы претендовать и на первенство.

В самом деле, ведь у его жителей имелось всё необходимое. Контроль над одним из центральных узлов торговли в южной части материка, щедрые на полезные ископаемые земли, защита стен и мистических барьеров, над которыми по прежнему не были властны ни стихии ни время. И самое главное — цангайичи — полноправные граждане обитающие в центральном кольце, в небесном городе.

В преддверии великой войны мелкая знать империи старой, в стремлении обезопасить своё потомство, часто предпочитала родовым поместьям крепости предельно удалённые от эпицентров конфликта. И результаты такой политики трудно было не заметить даже спустя столетия. В особенности спустя столетия.

Сильная кровь, древняя кровь, даже будучи неимоверно разбавленной и подвергнутой чудовищному вырождению в результате бесчисленных инцестуальных браков, она сохранила в себе потенциал для рождения невероятных индивидов, делая Зимерланд вотчиной огромного числа тех, кого в народе звали героями.

Герои — иначе ещё известные как Высокий люд, в магии ли, фаворе ли богов, или во владении простым оружием, всюду они на порядок превосходили даже самых тренированных и способных выходцев из люда простого. И после исчезновения люда Великого, сгинувшего вместе с верхушкой прежнего дворянства, именно они стали главной опорой человечества в этом мире.

К сожалению, то что могло бы подняться ростком послужившим началу нового золотого века для людей за последние столетия лишь хирело и безнадёжно загнивало. И причина была до боли проста, изобилие — смерть любого прогресса, а у бонз города, кроме развития предельных земель, был под рукой иной, куда более надёжный способ в любой момент поправить состояние казны.

Пересекая горную гряду на Юге, Мканга из года в год в хаотичном порядке меняла свое русло, открывая дорогу не только для торговцев, но и для армий авантюристов, любящих пощипать зажиточные города по ту сторону. Как результат,

в городе никогда не было недостатка в предметах роскоши и рабах, а также, в желающих приобщится к не прекращающемуся разбойному пиршеству.

Вполне естественно, что на подобном фоне интерес к проблемам простого народа, даже из числа непосредственных подданных, проявляло абсолютное меньшинство знати, в то время как большая её часть тратила своё время на внутриполитическую грызню, пускалась во все тяжкие, объявив жизненным кредо полную приверженность гедонизму, или запиралась в родовых лабораториях, вылезая наружу разве что за провизией, материалами и подопытными.

Не помогал ситуации и тот факт, что великие дома цангайичи традиционно не признавали лидеров слабее себя, отчего, при столь высоком количестве достойных кандидатов на эту почётную роль, попытки формирования верховной власти чаще всего заканчивались многомесячной резнёй между кланами, с последующим вооруженным нейтралитетом.

Поэтому, когда однажды, после особо кровавого обострения внутреннего противостояния, под стены города пришла армия владык Перои, завоеватели до последнего не встретили достойного сопротивления, практически беспрепятственно захватывая один за другим внешние ярусы, и забираясь всё выше и выше, пока не добрались до изначальных укреплений трёх верхних уровней. Все семьи в небесном городе попросту боялись потерять даже толику оставшихся в их распоряжении сил, и вместе с ними — статус.

Поэтому, после целой декады в осадном положении, совет города, не привыкший испытывать серьёзных лишений, в конечном итоге согласился на формальный вассалитет и подчинение Короне Золотой, в обмен на снятия блокады, и с условием полного невмешательства во внутренние дела благородных родов.

Поэтому знать, переложившая остатки ответственности за сохранность простых обывателей на плечи монархии, погрязла в подковёрной борьбе ещё пуще чем прежде.

И именно поэтому, самая затратная и кровавая в истории Н.И.Л. война, в конечном счёте, до сих пор не окупилась стратегически.

С момента той позорной капитуляции, все когда-либо водруженные на трон города правители, даже несмотря на полную поддержку одной из пяти армий Новой Империи, вот уже второе столетие как исполняли роль бутафории, не имея возможности заявить о реальных успехах в подчинении этой высокомерной твердыни.

Любые попытки в какой-либо степени ущемить права любого из родов цангайичи, или возвысить его над остальными, встречали до поразительного слаженный отпор, и в конечном счёте заканчивалась примерно одинаково — градоначальники либо по собственному желанию уходили на преждевременный покой, передавая бразды правления молодым наследникам, либо, по причине крайне трагичной гибели целой ветви благородного семейства, Золотой Короне приходилось, скрипя зубами и сердцем искать нового амбициозного безумца в рядах столичной знати. И если учесть, что границы Новой Империи вот уже с полтора века как находились под постоянным давлением со стороны не желающих вставать на её сторону варваров, и терзались бесконечными набегами нелюди, додавить эту вольницу в обозримом будущем не представлялось никакой возможности.

Стоит сказать отдельное спасибо уже за то что стараниями имперских агентов часть бастардов от местных родов, в поисках лучшей участи, стала поступать на государственную службу, вместо того чтобы сбившись в ватаги уходить на север и терроризировать центральные земли Империи, как это было в прошлые годы.

Внезапно, из четвёртого от плазы кольца донёсся оглушительный рёв, вслед за которым началась адская какофония из криков боли, испуганных женских визгов, а также грохота от творимых заклятий и обрушающихся стен, оказавшихся на пути у вырвавшейся твари.

Человек наблюдавший за происходящим внизу непотребством с балкона высокой башни, расположившейся прямо напротив герцогской резиденции, только болезненно поморщился и тяжко вздохнув своим невесёлым мыслям устало потёр виски.

Опять они, уже второй раз за этот месяц. И хоть лично его люди, слава Тринадцатой, не страдали при усмирении получившихся у этой братии монстров, полная бумажная отчётность о каждом подобном случае, по личному приказу герцога, ложится непосредственно на его плечи.

Он, Дзория Иноверис, командующий одним из элитных диверсионных подразделений Армии-Юг — вынужден выполнять работу начальника городской стражи, смех да и только. А всё эти проклятые Творители. Видите ли, государственная тайна, и доверить подобную волокиту какому-нибудь низкородному клерку — никак нельзя-с.

Можно подумать, что у всех по настоящему заинтересованных сторон нету по маленькой армии шпионов в городе, где, даже за вычетом рабов и задержавшейся на нижних уровнях иноземной швали, проживает почти что с пол миллиона разумных.

Сами посудите, на днях парочка полудурков-студиозусов, после дюжины пинт эля, при первом же намёке на заинтересованность со стороны своих собутыльников с радостью растрепала благодарным слушателям, что мол их орден вот уже пять лет как феноменально близок к разгадке технологий их канувших в лету предшественников. И даже немедленно подкрепила свои слова делом, сперва отрастив попытавшимся их остановить надзирателям по дополнительной крайней плоти пониже спины, которая позже их же и снасильничала, а после, при отступлении, превратив первую попавшуюся в подворотне крысу в плюющегося пламенем кровожадного монстра о двух мушиных крыл, который после смерти ещё и взорвался похлеще иной алхимической гранаты. Что самое удивительное, когда за пойманными идиотами пришел их учитель с выкупом, выяснилось, что на трезвую голову они даже на простейшие манипуляции едва способны. Только и смогли, что искусственно состарить себя на пару лет, чтобы им продали выпивку.

Знают ведь, подлецы малолетние, что ничего им за подобные дебоши не будет, в лучшем случае выговор со стороны учителей и парочка месяцев взаперти. Слишком уж ценны их навыки, чтобы на них распространялось всеобщее правосудие, и слишком редко наследуемая магическая предрасположенность, чтобы хотя бы одного из этой братии можно было бы по тихому "исчезнуть" без серьёзных последствий для всех ответственных лиц.

В целом, командующий был даже отчасти согласен с некоторыми деталями подобной политики, отчасти потому что его собственная специализация давала схожий, пусть и менее почётный статус. Однако, это не отменяло того факта, что порой он очень жалел о невозможности сгноить некоторых особо зарвавшихся юнцов в одиночной камере, или оторвать бородатые головы их попустительствующим менторам и водрузить на ограду герцогского забора, в назидание остальным. Впрочем, стоит отметить, что обычно столь кровожадные мысли приходились лишь на период заполнения отчётностей о компенсациях полным гражданам.

Увы, но к глубочайшему его сожалению, Творители были действительно незаменимы, причём, сразу в дюжине различных областей.

К примеру, хорошие целители, алхимики, и даже некоторые жрецы, были способны излечить раны, срастить кости, выцедить яд из крови пациента, или отогнать пожирающую больного хворь, если потребуется. Не так уж и мало, заметит мирный обыватель или начинающий адепт боевых искусств. Только вот, казаться ему так будет лишь до первой серьёзной стычки с участием цивилизованной нелюди или магами выше первого круга. Когда же его вынесут с поля боя полутрупом с выжженными кислотой глазами, раздробленными руками, и разложившимся от проклятья гнили исподним, он, сплёвывая куски собственных лёгких, взмолится о том чтобы его поскорее добили. И помочь тогда, чем-либо кроме милосердной эвтаназии, смогут лишь меченные светлыми богами, которых сейчас официально всего пять на всю империю, некоторые представители крайне неблагонадёжных видов разумной нелюди, и те редкие маги, что способны не только видеть "спирали жизни", но ещё и манипулировать ими по своему усмотрению — Творители. Вернуть зрение слепцу, отрастить новые конечности калеке, даже скрыть истинный возраст живого существа или в разы замедлить его старение, всё это было им под силу.

Только не дайте себя обмануть самой поверхностной из специализаций этих скульпторов по плоти. Свое имя они заслужили отнюдь не любовью творить добрые дела. Умение изменять внешность живых существ до неузнаваемости, сводить противников с ума от боли, а то и вовсе выращивать армии доселе неведомых тварей из нескольких капель собственной крови, вот в чём была их основная сила в прошлом, до того как практически все их техники были утеряны в пожаре великой войны.

В настоящий момент их орден лишь бледная тень себя былого, но даже того мизерного прогресса, который был достигнут с момента его возрождения оказалось достаточно, чтобы весы вооруженного паритета, установившегося с соседями, вновь начали кренится в сторону Н.И.Л., и чтобы сохранить эту тенденцию, Империя буквально усыпала их привилегиями, возводя любого грязного бродяжку с необходимой искрой в ранг младшего ненаследного дворянства. И как следствие, вот результат. Чудовищные вседозволенность и попустительство даже по меркам Зимерланда с их стороны, головная боль и тонны макулатуры с нашей, и всё нарастающий ропот в обществе, которое уже устало от того что все подобные пришествия списывают на саботаж со стороны врагов Империи. И это при том, что кроме надзора со стороны герцога, орден курируется ещё и тайной канцелярией, а глав каждого крупного подразделения так и вовсе круглосуточно сопровождают члены Длани Императора.

Последнее конечно явный перебор, особенно с учётом того, что в Длань набирают исключительно элиту его уровня, но, с учётом некоторых открывшихся недавно деталей, не исключено, что перебор оправданный.

Любой достаточно образованный человек поведает вам, что именно древним мастерам из числа Творителей цангайичи обязаны своим возвышением. Однако, в последнее время в верхних эшелонах начали активно ходить слухи ещё и о том, что даже становление династий Великих не обошлось без их непосредственного участия, вопреки тому что утверждают все до единого жрецы.

Пусть местное отделение и занято в первую очередь химерами, однако, если есть даже мизерный шанс, что часть работ ведётся именно по возрождению крови владык, то Творителям будет прощено очень многое. Главное, чтобы этим плотекрутам не позволили неконтролируемо возвышаться без ведома правящей династии. Последнее что сейчас нужно Империи, это новая гражданская война.

Наконец, сбежавшая тварь вырвалась на открытое пространство, и предстала перед взором боевого мага во всей своей красе. Если красой конечно можно назвать огромную мускулистую тушу, которая больше всего напоминает плод нечестивой любви между троллем и прокаженной кентаврихой.

Дзория уже хотел было припечатать зверюгу чем-нибудь поубойнее, и даже неспешно достал из-за пояса жезл, для лучшего прицела, когда с другой стороны пустыря полыхнула короткая вспышка, и раздался характерный, электрический треск. Малая молния, слабенький третий круг. В его собственном исполнении этого бы хватило для того чтобы за один присест прожарить эту нелепую химеру до хрустящей корочки, но с учетом того, что дело происходит за пределами трёх верхних ярусов, уровень более чем адекватный, если не сказать превосходный.

Так или иначе, тварь рухнула не имея возможности подняться, и ещё в течение минут пяти истошно выла под градом куда более слабых магических атак, прежде чем кто-то из подоспевшей стражи, проявив таки милосердие, добил теперь уже слабо стонущий кусок мяса, вогнав ей в глазницу свое копьё.

Хорошо что не пришлось вмешиваться лично, а то, это был бы еще один, лишний свиток к докладу и взятие на себя работы со свидетелями, по крайней мере пока не подоспеют подчинённые. Повезло, чего не скажешь о зверюге, попасть прямиком на тренировочный полигон при одной из академий для безродных. Хотя, с таким-то уровнем подготовки, отлучись на минуту преподаватель, и скорее уж не повезло бы тамошним лаботрясам.

Офицер только покачал головой, и убрав на место жезл, нащупал на тоге брошь-активатор переместился обратно в свой кабинет.

Как ни посмотри, а попытки Верховного отойти от индивидуального образования в области высоких искусств были столь же абсурдны, как если бы кто-то из его подчинённых попытался бы наставить на путь клинка сразу всех крестьянских детей из подконтрольных ему земель, невзирая на пол или возраст.

Мало того что в большинстве случаев никто из выпускников этих "Школ", после пяти лет обучения так и не дотягивались до планки первого круга, так ещё и редкие по настоящему способные среди них были обречены на посредственность из-за того, что всё внимание преподавателя, львиную долю времени, было направленно на присмотр за всяким бесполезным мусором.

"Качество должно определятся худшим", кажется так он сказал на последнем созыве? Какая забавная мысль. Если бы подобное правило хоть раз сработало на поле боя, то командующий бы лично расцеловал в задницу каждого из великих тёмных, что натолкнули Павшего на идею создания гоблинов. А что? Нанял горстку маленьких засранцев, чтобы выступили на стороне врага, и сила многотысячной армии противника моментально сходит на нет, даже если с твоей стороны всего лишь свеже поставленные под копье ополченцы.

Всё же старик окончательно выжил из ума, если всерьёз надеется, что от поддержки этой толпы безродных купечески сынков ему будет хоть какой-то прок. Если он ещё хоть раз понизит планку на титул чародея, чтобы ввести в совет своих выкормышей, то оскорблённая знать империи попросту сотрёт его с лица земли, не посмотрев ни на прежние заслуги, ни на благосклонность императорской четы. Впрочем, это всё не его проблемы.

Сменит ли один старый маразматик другого. Вырастет ли число недоучек в рядах наёмников, охранников и бандитов. Пока придворный архимаг не пытается навязывать свои нелепые стандарты в армии, какая ему в сущности разница? Его забота, это получать жалование, растить сыновей, и следить чтобы очередная смена власти в городе была, по возможности, максимально бескровной, а в идеале и вовсе не состоялась.

В конце концов, не ему же занимается столь неблагодарной и отупляющей работой, как обучение этого плебса. Пока у порядочного высокородного мага есть при себе его статус и тяга к женщинам, он всегда сможет обеспечить себя способными, и главное, верными учениками из числа прямых потомков.

Нет, бывает конечно, что из-за очевидного угасания крови некоторым знатным родам, для обретения способных наследников, приходится охотится на диких ведьм из племён кочующих варваров, или опускаться до кровосмешения. Но это не его случай.

Командующий был счастливым отцом сразу двух способных мальчиков, да и время перед обязательным представлением наследника к алтарю предков у него всё ещё имелось. Так что, слава Тринадцатой, старшая дочь была практически в полной безопасности от не слишком приятных обязанностей перед семьёй, и могла и дальше валять дураков в свое удовольствие.

Командующий не боялся давать ей возможность порезвится в пределах города, исключая плазу. Для того чтобы вляпаться в серьёзную историю за границей первого кольца, владея тем набором знаний и артефактов что он ей предоставил... Да и в первом кольце вряд ли найдется достаточно много самоубийц, готовых вызвать на себя гнев чародея, плотно входящего в дюжину сильнейших на территории города.

-МАСТЕР!!! БЕДА!!!—

О великие боги, ну что ещё?

Бесцеремонно ворвавшаяся в кабинет секретарь неприятно удивила командующего. К чему такая спешка? Неужели эта жалкая пародия на горного тролля действительно умудрилась придавить кого-то достаточно важного?

-Докладывай.—

-Она... Ваша дочь сбежала!—

Дочурка. С одной стороны командующий был даже горд тому, что она умудрилась снять поставленные на неё ограничители. Вся в него, в молодости, даже жаль что она не родилась парнем, и что исскуственная смена пола всегда сопровождается бесплодием.

Вот только, в последний раз когда ей, в поисках приключений на свое мокрое место, удалось выскользнуть за пределы города... В общем, тогда за право жестоко убить и надругаться над её трупом, схватились сразу два тёмных ковена, картель контрабандистов, и одна из крупнейших гильдий наёмников в городе, к которой она успела примкнуть за неполные полгода свободы. А ведь тогда ей было всего двенадцать зим.

Вздохнув своим мыслям беспокойный отец добавил в голос металла.

-Известно хотя-бы в каком направлении она отбыла?—

-Простите, мастер. Из отчёта получается, что приставленные к ней люди весьма продолжительное время следовали не за вашей настоящей дочерью, а за одной из рабынь назначенных ей в услужение. Ваша дочь вживила ей под кожу несколько имитирующих бытовые чары амулетов, и наложила сильный морок, запитав его от жизненных сил носительницы. Мы обнаружили подмену только когда самозванка практически выгорела, и если учесть, что служанка была породистой зверолюдкой из высшей касты, то устроенная вашей дочерью диверсия, вполне возможно, длится уже с неделю, если не больше.—

В следующую секунду произошло нечто, отчего у представшей перед начальством девушки едва не отказало сердце. Рыжая с проседью шевелюра начальника встала дыбом от потрескивающих на её кончиках молний, а в пурпурных глазах явственно проявилось желание убить кого-нибудь с особой жестокостью.

Иноверисы были прославленной на всю империю фамилией чародеев, однако, к сожалению для многочисленных подчинённых, известность свою они снискали не только из-за доблести в боях или феноменальной магической мощи. Нет, главной визитной карточкой этого рода служили неконтролируемые магические выбросы, случающиеся в моменты крайнего гнева или радости.

Многие злые языки даже поговаривали, что именно так и погибла единственная жена командира. Родив ему двойню, она не пережила счастья собственного мужа. Его не пережил вообще никто из находившихся в поместье, кроме новорожденных. Недаром в народе ходит молва, что общество Иновериса может выдержать только ещё один Иноверис.

*Зимерланд, окраина.*

В небольшом гостином зале, единственной на весь район каменной усадьбы, было людно. Если точнее, то кроме хозяина и тройки прислуживающих за столом рабынь в весьма экономных на ткань нарядах, в помещении находилось целых шесть человек. Что, учитывая дурную славу скряги и крохобора, прочно закрепившуюся за владельцем здания, уже само по себе говорило о многом. Тем страннее было ещё и то что пусть и неимоверно богатый по меркам последнего кольца, но вместе с тем практически нищий для опытного мага его уровня толстяк, накрыл стол достойный обитателей плазы города.

-Ну чтож, благородные съерры, контракт заключён. Предоплату вам передадут завтра, а пока, давайте праздновать благосклонность Тринадцатой. Ведь согласитесь, не так уж и часто её милость позволяет совпасть интересам столь великого числа достойных людей.—

Лучащаяся радушием улыбка человека во главе стола могла обмануть кого угодно, но только не сотрудника ростовщической конторы, специально приглашенного из седьмого кольца для заверения ценных бумаг.

Уж он то, за долгие годы плодотворного сотрудничества, знал настоящую личину Виттора, причём, едва ли не лучше чем вся окрестная чернь взятая вместе.

Появившись в этом городе два десятка зим назад, Виттор сумел заработать себе далеко не лучшую репутацию, даже по меркам человека крутящегося в последнем кольце. И что удивительно, она никак не была связана с обычными для этих мест причинами.

Он не собирал деньги за защиту с близлежащих лавок, не вымогал средства у впервые оказавшихся в городе приезжих, не имел отношений с многочисленными бандами головорезов, которые порой месяцами оккупировали целые улицы, зализывая раны перед очередным выходом на большую дорогу, и даже не приторговывал живым товаром, как можно было бы подумать вначале, учитывая общее количество прислуживающих в его усадьбе молоденьких рабынь.

Нет, его дурная слава имела несколько иные корни. А именно, он занимался теневым посредничеством и предоставлял работу не состоящим в гильдиях авантюристам. Казалось бы, в трёх внешних кольцах, где каждый второй житель был не по наслышке знаком с таким понятием как голод, человека платящего полновесным золотом должны были бы на руках носить, однако, у людей которым таки удавалось это самое золото получить, как правило, и близко не возникало подобных порывов.

Отчасти потому что серьёзные травмы и смертность на предложенных им контрактах были едва ли не аксиомой, примерно втрое превышая схожую статистику у его коллег. Отчасти по той причине, что данный субъект имел нездоровую привычку мухлевать в пределах условий составляемых им контрактов, при первой же возможности бессовестно обдирая выживших исполнителей. Ну и наконец, согласитесь, мало кому удастся симпатизировать человеку, который мало того что так долго держится на плаву в этой сфере бизнеса, так ещё и показательно жирует на фоне умопомрачительной нищеты местных трущоб.

Вот и сейчас, наняв молодняка из рядов сокращённого после последнего нашествия нелюди корпуса егерей, Виттор оставил в договоре очень много незаметных, на первый взгляд, юридических лазеек, позволяющих, даже в случае успешного выполнения практически суицидальной миссии, заплатить исполнителям шиш, и даже стребовать неустоек на сумму, едва ли не превышающую саму награду.

Если предположить, что он и своих нанимателей столь же бесцеремонно обдирает, то невольно начнёшь задумываться, откуда растут ноги у подобной наглости? А в том, что Виттор мягко говоря, халтурил при исполнении своих обязанностей, у пожилого клерка не было ни малейших сомнений.

Для хоть какого-то шанса на успех у всей этой экспедиции, нужны команды целиком состоящие из первоклассно экипированных ветеранов. Ветеранов! Не кучки зелёных новичков под предводительством присутствующей здесь четвёрки бастардов, в лучшем случае отслуживших с пару лет в звании младших офицеров при гарнизонах.

Относительные шансы на выживание есть, пожалуй, только у того из них, что притащился на собеседование с этой девчонкой. Судя по примерной стоимости экипировки на соплячке, она либо бывшая любимая игрушка кого-то из совсем уж зажравшихся лордов, либо чистокровная, которой по какой-то причине дали вольную от обязательств перед родом. Хотя бы вторым кругом она владеть обязана. В противном случае, большая часть из навешенных на неё амулетов будет не более чем бесполезным мусором.

Однако, даже с ней, объединенных сил этой группы едва-ли хватит, чтобы протянуть в центре тех лесов дольше недели. Их ведь, после великой войны, даже остроухие практически полностью покинули, а Эльфов, как известно, немыслимо трудно согнать с обжитых ими земель.

* * *

Знаете, это далеко не самое приятное ощущение, проснутся от душераздирающего вопля в соседней пещере. Особенно если пробуждение твоё сопровождается болезненным тычком в интересные места, от неудачно подскочившей партнёрши.

Спасибо ещё, что этот маленький непредумышленный саботаж не вывел меня из строя на ближайшие пол часа, что наверняка случилось бы, не будь у меня того запредельного болевого порога, которым я обзавелся после посещения клиники имени пернатых живодёров. Даже не знаю, что надо со мной сотворить, чтобы меня проняло по настоящему, и если честно, побаиваюсь выяснять.

Истошный вопль из соседней пещеры достаточно быстро оборвался, но свою главную функцию он выполнил. Жертва успела сообщить всему племени, что кто-то убивает моих маленьких подчинённых.

Надеюсь, что на этот раз это именно внешний враг, а не очередная междоусобная драка закончившаяся кровавой мокрушкой.

У меня в данный момент нет абсолютно никакого настроения заниматься пещерными расследованиями, слушать сбивчивые оправдания виновных, или тащить их до отхожей ямы с целью последующего жестокого утопления в оной.

И ведь, что самое печальное, учитывая сколь буквально население пещеры восприняло мой вдохновенно сплагиаченный спич, с обещанием замочить в сортире любого кто посмеет убивать своих без моего ведома, случившийся сразу после кровавой драки за добытые на турнире шкварки. И то как сильно ужаснулись подобной изобретательности старшого самые буйные из драчунов, волей-неволей придётся соответствовать. Ведь слово настоящего вожака — закон.

Схватив из схрона топорик и кинжал, и по быстрому натянув подогнанную костяную броню, я выскочил из пещеры следом за Юм-Юм под испуганное напутствие нашей рабыни.

Представшее передо мной, и ещё пятёркой подоспевших зелёных зрелище, было... чем-то отдалённо похоже на любимый жанр хентайной индустрии страны восходящего солнца, с той лишь разницей, что в изумрудно прозрачных щупальцах, атаковавших все возможные отверстия жертвы, висело уже мёртвое, и частично переваренное кислотой тело.

Та самая "выжившая" самка со странными химическими ожогами, и культёй вместо руки, стала первой жертвой незнамо как прокравшегося в пещеру монстра.

-Стоять!—

Фух, в последний момент я успел перехватить за шкирку бросившегося было в ближний бой Губ-Губа. Учитывая желеобразный вид тела твари, и, то что при относительной тонкости конечностей ей удалось удержать свою жертву на месте пока она не откинула копытца, тут дело либо в неожиданно большой силе этих желеобразных конечностей, либо в каком-то быстро действующем яде, который на первых парах парализует её жертв. Так или иначе, ближний бой это последнее о чём хочется думать при взгляде на судьбу стремительно превращающейся в скелет соплеменницы.

-Несите сюда факелы. ЖИВО! С близи эту соплю не атаковать, и пока не принесли огонь, пращи тоже не использовать.—

Неожиданно, висящее над землёй тело тряхнуло, и из недр его лона показалось нечто отличающееся от остального тела слизи — красноватая сфера размером с нераскрывшийся каштан.

Неделя третья, День 18

* * *

Удивительно.

Нет, меня поражает не аморфное строение кислотного тела проникшей в наше логово твари. И даже не то, сколь быстро эта зелёная сопля умудрилась расправится с одним из ослушавшихся меня идиотов, "брызнув" ему своим щупальцем прямо в раскрытую в воинственном вопле пасть.

То, что при наличии подобных хищников гоблины до сих пор умудрялись выживать оседлой общиной, и даже ежегодно отправлять лучшую её половину в набеги на человеческие земли, вот что не даёт мне покоя в первую очередь.

Это ведь уже второй хищник, который проникает в логово и, по сути, устраивает нам кровавую баню. И это за какой срок?! За неполные три недели!!!

Да даже с такой скоростью размножения как у моего нового вида, шансы на выживание племени в столь агрессивной среде должны были бы стремиться к нулю. И уж точно никак не предполагать того, чтобы нынешнее поселение просуществовало хотя бы в половину от возраста нашего старейшины.

Как?! Как это вообще прикажите понимать?

Неужели, это просто я настолько везучий, что умудрился родится в период, когда все наиболее опасные виды решили мигрировать именно в данную область леса?!

Хотя, почему бы и нет, версия вполне себе жизнеспособная, особенно если вспомнить историю моего попадания сюда. Впрочем, я отвлёкся.

Принесённые факелы, брошенные в ту часть тела слизи, что осталась снаружи, с жалобным шипением тухли и исчезали в студенистой плоти монстра. Камни и любые другие снаряды, которыми я приказал кидаться во вторженца, также не оставили каких-либо серьёзных повреждений.

В общем — мы попали. Единственный очевидный выход из ситуации, когда врага победить невозможно — это отступать. И если вспомнить, что в округе пруд пруди хищников, по сравнению с которыми обычный гоблин — всё равно что мышонок перед тигром. А племени, для поддержания стабильной популяции необходимы ещё и человеческие самки, большая часть из которых просто не осилит сколь-либо длительный переход...

Невеселую череду мыслей прервало кряхтение в первых рядах дедули гоблина, до сего момента, не проявлявшего ни особого желания выступать на передовой, ни физических сил для столь быстрого преодоления расстояния от плодилен до жилых пещер.

-Назад все. Юнцы бледноухие. Простое оружие бессильно тут. Способ борьбы известен мне. Смотрите и запоминайте, отроки.—

Произнеся всё вышеперечисленное с пафосным надрывом достойным самого Гендальфа, перед его отправлением на свидание с рогами Балрога, этот бородатый редиска достал из глубин набедренной повязки небольшой мешочек и, зачерпнув из него шепотку белого порошка щедро сыпанул им в сторону слизи.

Та её часть, что осталась снаружи и удерживала трупы в воздухе, после соприкосновения с порошком тут же зашипела, и начала скукоживаться и пузыриться.

Красный "каштан", при этом, резво заметался по телу твари, явно стремясь уйти как можно дальше от поражённых участков и, в какой-то момент, вытек из основной массы в одно из щупальцев, по видимому надеясь скрыться в своей недопереваренной им жертве.

-Гвииииии.—

Новая порция белёсого порошка, на этот раз брошенная с обоих рук, и попавшая на основание и скрывшийся в трупе конец тентакля, заставила всё тело слизи резко задрожать, и издать мерзкий, почти что ультразвуковой визг.

Атака нашего старпёра перебила оба пути к отступлению для заметавшейся красной хреновины, и как только щупальце окончательно "отсохло" от остального тела, последнее тут же потеряло прежнюю форму и опало на землю зелёной лужицей, в которую, через мгновенье, с гулким плюхом приземлились оба трупа.

-Слизью Зелёной зовутся существа такие. Редки они весьма. В бытность мою, это лишь восьмой, которого я встретил. Не берут их ни дубины, ни ножи, ни яды, ни даже огонь, кроме самого яркого или волшебного. Лишь порошок под названием соль вред нанести способна им. А чтобы добыть её, сперва надо взять железный котелок...—

Ещё раз присыпав остатки щупальца, старик подобрал отчаянно повизгивающий шарик и, раскусив его пополам, начал с аппетитом уминать свою добычу.

-Затем наполнить его мочой...—

Пожалуйста... пожалуйста, скажите, что я ошибаюсь в своих догадках.

-...а после выпарить, и соскрести со дна налёт.—

-НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!—

-Хрум-хрум-чавк.—

*Пероя Имперский Дворец*

Малый тронный зал. По сути своей, это был скорее широкий коридор-перемычка, поднимающийся от основного здания прямиком к наиболее укреплённому крылу, занимаемому Императорской семьёй. Однако, несмотря на это, именно здесь, в коридоре, через который при желании могла бы без лишних неудобств пройти даже Делегация гигантов, и происходил приём самых высоких из гостей, и быть приглашенным сюда, само по себе, считалось великой честью.

Впрочем, в то же время, мало кто из высшей знати Новой Империи Людей (Н.И.Л.) любил посещать это место. И в чём-то их даже можно было понять.

Согласитесь, мало кому захочется стоять перед входом в пещеру, которая служит логовом высшему дракону, в особенности когда тот бодрствует и подозревает в вас угрозу своим сокровищам или потомству.

И пусть даже Император был всего лишь навсего одним из представителей высокого люда, аналогия была более чем адекватной.

Да, вопреки ошибочному мнению, искусственно распространённому среди черни, Великий правитель Новой Империи Людей был всего лишь обычным цангайичи, выходцем из Высокого люда. Сумевшим, впрочем, ещё в молодости накопить достаточно влияния и артефактов старой знати, чтобы к зрелости захватить власть сперва в его родном городе-государстве, а после и в доброй половине населённых остатками человечества земель. По крайней мере на этом материке.

-Стало быть, твой проект готов принести первые плоды, верно, Арторий.—

-Мой Император, при всём почтении, говорить о плодах ещё слишком рано, массовое производство данного типа экипировки ещё только предстоит наладить. Однако, это лишь вопрос пары месяцев, и вашего финансирования, я же, в свою очередь, готов продемонстрировать запись, которая, как мне кажется, окончательно убедит вас в его целесообразности.—

После заинтересованного кивка своего монарха, седовласый бородач в роскошной алой мантии расплылся в угождающей улыбке и, достав откуда-то из пол своего плаща небольшой кристалл, вставил его в основание усыпанного рунической вязью мраморного стола, отчего, на его поверхности немедленно появилось объёмное изображение, зелёной поляны, на которой, построившись в шеренгу, стоял взвод из свеже-подготовленных выпускников одной из академий для черни.

-Как видите, каждый из них получил один из тех посохов, что я показывал вам ранее, и в придачу к нему, небольшой многоразовый накопитель. Не достаточно объёмный чтобы считаться ценностью для кого-либо выше первого круга, однако, способный удвоить эффективность стандартной боевой единицы, и многократно повысить производительность взвода в целом. Вот, смотрите.—

В дюжине метров перед новобранцами, из небольшого и еле заметного углубления в земле, выросла трёхметровая фигура, своими очертаниями лишь отдалённо напоминающая человеческую.

-Обыкновенный равнинный тролль, карликовая его разновидность. Не самый достойный враг, но для крестьянского ополчения и новичков из числа наёмников — смерть во плоти.—

На только что проснувшуюся, и недовольно взревевшую тварь, были тут же направлены засветившиеся концы посохов. Полсекунды ожидания и, взрыв! Многочисленные сферы плазмы, лишь немного не дотягивающие по мощности до стандартного заклятья второго круга, в простонародье именуемого "огненный шар", дождём обрушились на тварь. Отбрасывая тушу подавшегося было вперёд монстра далеко назад, и в процессе разрывая её на части.

-Каждого из них хватит ещё примерно на полдюжины подобных залпов, а если нам нужно больше, достаточно всего лишь заменить съёмный накопитель в навершии посоха на заряженный, что, благодаря простоте конструкции, способен сделать даже самый разпоследний смерд.—

Картинка сменилась, теперь уже одиночка, фигуристая девушка выпускник со знаком отличия на мантии, выступала против группы противников. Двух дюжин гоблинов, возглавляемых тремя хопгоблинами.

-Зеленокожие — извечный бич окраины. Разорители поселений, похитители селянок, убийцы невинных, и что ещё хуже, абсолютно нежелающая платить налоги нелюдь. Прежде они доставляли массу проблем новым поселенцам и караванам купцов, однако теперь...—

Из навершия посоха сорвалась дуга малой молнии, разом обуглившая треть противников, и обратившая большую часть атакующих, за исключением парочки выживших хопов, в неконтролируемое бегство.

-Нахальных варваров из тёмных рас остаётся только пожалеть.—

Роскошная борода главы магов Н.И.Л. треснула злорадным оскалом. Что, впрочем, не помешало ему своевременно сменить картинку, прежде чем она показала развязку конфликта.

-Ну и наконец, гарпии. Как известно, после обрушения горной гряды на юге, и активизации вулканической активности в обозначенном регионе, эта пернатая нелюдь повадилась делать налёты на центральную провинцию. Теперь с этим будет покончено.—

Картинка показала ещё одну группу противостоящих врагам Империи выпускников, синхронно выставивших свои инструменты в воздух, и активировавших одно общее плетение.

-Пожалуй главным преимуществом данной технологии является возможность суммировать потенциал нескольких однотипных артефактов, без особых затруднений вызывая резонанс между ними. Таким образом, пусть и на весьма короткое время, но на месте десятка магов первого уровня, мы получаем боевую единицу третьего.—

В сторону стаи кружащих над фруктовым садом крылатых женщин вылетело плетение, которое, достигнув её середины, разорвалось мягким "пуфом", моментально преобразовало воздух в радиусе нескольких десятков метров вокруг себя в алхимический аналог зарина.

Зрелище дождя из покрытых химическими ожогами девушек-птиц, и того как уцелевшие остатки некогда крупной стаи отчаянно вереща под обстрелом магов пытались поднять с земли всё ещё живых соплеменниц, завершило презентацию.

-Даю добро. Можешь использовать столько ресурсов, сколько тебе потребуется. Главное ограничь максимальный порог резонанса своих игрушек двумя десятками. Не мне тебе объяснять, что могут устроить благородные дома, если они почувствуют угрозу своему статусу. И да, что там насчёт нашего главного проекта?—

* * *

-Нуг-Арай. Нуг-Арай.

Взбодрись!

По крайней мере те твои хрустяшки были вкусными, да и старейшина наконец подошел к следующей ступени эволюции. Теперь у нашего племени будут целых два сильных защитника. Это же хорошо!—

Этот старый хитрожоп!!! После поедания той пищащей дряни, выпавшей из слизи, старик буквально как сквозь землю провалился, вплоть до самого вечера, чтобы впоследствии объявится из одной из заброшенных пещер уже в своей перерождённой форме. Из того что мне подсказывают мои нынешние инстинкты, по крайней мере в иерархии он меня не обскакал, и всячески пытается изобразить, что на подобное он и не претендует, однако...

Во-первых, он и будучи простым гоблином меня не особо слушался, а во-вторых можно сколько угодно говорить об инстинктах и том, сколь сильно они влияют на моих зеленокожих собратьев, но, что я весьма чётко осознал ещё во-время расправы над оборзевшими старпёрами, так это то что при большом желании, даже гоблин, будучи представителем самой низшей касты моего нынешнего вида, способен пойти против своей, предполагающей безоговорочное подчинение сильнейшему, природы, и восстать.

Тем более, если старику что-то не понравится, в будущем он всегда может поддержать, скажем, вернувшегося с похода вождя, а не меня.

Хотя, если уж на то пошло, а старику ли? Если раньше можно было говорить о том, что старейшина — древняя рухлядь по меркам гоблинов, то теперь, переродившись он стал, пусть и необычайно щуплым, пусть и бледным как глист, но уж точно не старым.

Ын-Арамай, имено так его стали звать после перерождения. Как не трудно догадаться по иной приставке нежели у меня, он стал не Хопгоблином.

Сомневаюсь, что подобное существо вообще имеет официальное название на языках моего прошлого мира.

Если я, перейдя на ступень хопа, стал больше напоминать человека, то со старейшиной случилось строго противоположное.

Руки, и в особенности пальцы, удлинились почти в полтора раза, относительно пропорций остального тела. Глаза стали больше раза в два. Зубы заострились и значительно удлинились.

Маслянистая бородка выпала, оставив на морде лишь длинные висячие усы.

Для полноты картины остается лишь упомянуть, что теперь во время бега он переходит на четвереньки, и окрас имеет скорее молочный, нежели бледно зелёный, как раньше.

Короче, суммируя всё вышесказанное, у меня объявился конкурент на звание большого папки и... он идёт сюда.