Спартак

Вслед за гонцом от Луция Флавия, в тот же день в Рим прибыл и гонец от Помпея. Это обстоятельство позволило вождям противоборствующих сторон предстать во всеоружии на срочное заседание Сената, собранного по требованию принцепса сенаторов Публия Элия.

Согласно канонам государственного устройства римской Республики он являлся её номинальной главой, и Помпей, был обязан известить первого сенатора Сената о постигшем Рим страшном горе. В истории Рима редко были случаи, когда за короткий срок гибли сразу два его проконсула.

Собранные в присутственном зале курии царя Гостилия, в преддверии начала заседания сенаторы возбужденно переговаривались между собой. Голоса пятисот с лишним человек создавали стойкий гул, в котором более знающие сенаторы, просвещали тех, кто пребывал в неведении относительно обрушившихся на республику бед.

Благодаря богатствам, добытым диктатором Суллой и его полководцами в Восточном походе, курия существенно изменила свой прежний вид. Грубые каменные плиты были заменены благородным мрамором, стены были облицованы белым известняком. На месте, где раньше одиноко стоял оратор, появилась трибуна, а рядом с ней расположился стол секретаря, за котором он писал свои заметки.

Единственное, что ещё не получило своего окончательного завершение было сидения для сенаторов. В первом ряду находились отделанные слоновой костью кресла для принцепса и почтенных членов Сената. Затем полукругом шли мраморные скамейки, за которыми стыдливо располагались деревянные сидения, что породило некоторое расслоение среди сенаторов.

Каменные сидения считались более почетными местами и на них, как правило, сидели выдвиженцы Суллы. На деревянных дубовых скамьях сидели те, кто не мог похвастаться патронатом со стороны диктатора или не являлись его сторонниками.

Полностью преобразовать курию Гостилия помешала сначала смерть Суллы, потом дележ его политического наследства и наконец восстание Сертория и Спартака, съевшие львиную долю средств выделенных на переустройство курии.

Первым взял слово, принцепс Сената Публий Элий. Он приказал секретарю зачитать сенаторам письмо Помпея, повествующее о разгроме Спартаком легионов Красса, смерти проконсула, а также о трагической судьбе Марка Лукулла.

Зная, что его письмо будет зачитано сенаторам, Помпей постарался свести к минимуму негативное воздействие своего послания. Победа Спартака над Крассом была приписана внезапному нападению рабов, сумевших застать врасплох его воинов, что и привело к поражению армии. Что касалось смерти Лукулла, то Помпей предпочел умолчать о нападении римлян на лагерь рабов, представив её сенаторам как случайную стычку, которых на войне всегда было в превеликом множестве.

После того как секретарь закончил чтение письма, принцепс предложил сенаторам высказываться и первым слово взял Катул.

— Достойные римляне, крепитесь! Великие боги продолжают испытывать нашу твердость новыми трудностями, не позволяя нашим войскам уничтожить восставших рабов и примкнувших к ним мятежников италиков! Ещё вчера мы были уверены, что зажатые между тремя нашими армиями они будут полностью разгромлены и уничтожены, и мы наконец-то отпразднуем долгожданный триумф, но — этого не случилось.

Благородный Красс, на которого мы возлагали свои главные надежды — мертв, как мертв и Лукулл, призванный нами с Балкан для искоренения этой мерзкой заразы по имени Спартак. Скорбь об их смерти наполнит сердце каждого римлянина, который является патриотом своей родины и готов всеми своими силами защищать её от врагов.

Трижды за все время существования Рима, вражеская нога ступала на подвластные ему земли Италии. Галлы и Ганнибал, кимвры и тевтоны хотели силой захватить и уничтожить наш город. Предать огню наши дома и храмы, разграбить наши достояния и обратить римлян в рабов. Благодаря храбрости и стойкости нас и наших предков, а также милости богов мы смогли победить всех этих врагов! Смогли завоевать их города и обратить в рабство их самих!

Напоминание о былых победах римского оружия приободрили собравшихся в курии сенаторов. Хмурые морщины покинули их лица, уступив место уверенности в собственных силах и благополучном исходе дела, но не в этом заключалась главная цель выступления Катула. После гибели Красса ортодоксальным сулланцам был очень нужен достойный противовес Помпею и лучшей кандидатуры, чем Квинт Метелл на этот момент у них не было.

После разгрома армии Сертория сулланцы уже пытались вместе с Помпеем вернуть в Италию и Метелла, но тогда Сенат не поддержал это предложение. Скорое появление в Италии войск Лукулла перевешивало необходимость участия в войне со Спартаком и Метелла, да и сами сулланцы не очень сильно настаивали на этом варианте, делая свою главную ставку на Красса. Теперь, нужно было убедить Сенат в скорейшем возвращении армии Метелла в Рим.

— Однако кроме внешних врагов у нас есть и внутренний враг. Он не меньше опасен всех их вместе взятых и имя ему — рабы! Нет более подлого и коварного сословия в нашей Республике, постоянно готового ударить нам ножом в спину. Которое, только спит и видит, как уничтожить нас, которое считает день неудачным, если не причинит нам какого-либо вреда.

Дважды они поднимали на Сицилии восстания против нас, но каждый раз нам удавалось разбить и уничтожить их армии. Сегодня против нас рабов поднял беглый гладиатор Спартак и полем боя этого восстания, стала не Сицилия, а вся Италия. Назначенный нами в диктаторы Марк Красс смог отбросить его от стен Рима, но до конца подвить этот мятеж ему не удалось. Слишком много союзников и сторонников оказалось у этого проклятого мятежника не только в Италии, но даже и в самом Риме! — Катул вскинул руку в сторону Форума и его жест имел право на жизнь. Как ни старались власти они не смогли выявить тех, кто сочувствовал вождю рабов и поддерживал его, но такие, несомненно, в Риме имелись.

— На помощь Крассу мы вызвали Помпея из Испании и Лукулла из Фракии, но наш враг оказался хитрее и сильнее наших легионов. Красс разбит, Лукулл погиб и теперь Помпей остался один на один с этим страшным чудовищем Спартаком. Нам хорошо известны военные заслуги Гнея Помпея перед Римом. Его победа над мятежным Серторием — славная страница в анналах побед римского оружия. Никто из нас не сомневается в его таланте стратега, но нельзя недооценивать силу противостоящего нам врага. Почти три года он разбивает брошенные против него наши армии. Берет в плен солдат и боевые знамена легионов!!!

Катул специально сделал упор на знамена, так как потеря знамен считалось в римской армии самым страшным позором, после захвата в плен римского консула. По этой причине среди римских командиров существовал неписаный закон о том, что командующий легионов не должен попадать в руки врагов живьем.

— Я не сомневаюсь, что Гней Помпей сделает все возможное, чтобы как можно быстрей подавить восстание ненавистных рабов, однако ему может не хватить сил для этого. Поэтому, будет правильным, если на помощь Помпею мы призовем из Испании Квинта Цецилия Метелла. Сейчас армия Помпея находится в Лукании. Если мы примем решение о вызове Метелла, то появление его войск в Лацио поможет нам всем поставит точку в борьбе со Спартаком. Обе армии, не только защитят Рим от угрозы захвата его рабами, но наведут полный порядок и смогут избавить землю Италии от всяких смут и напастей, войн и мятежей. Некоторые несогласные с моими словами обязательно возразят мне. Они скажут, что не все так плохо как я сказал и потому, не следует торопиться с призывом Метелла, но я не соглашусь с ними. Я не знаю, такого понятия как рано когда на кону стоит судьба и интересы нашей республики и отечества. Я очень хорошо знаю, что такое поздно и потому настаиваю на скорейшем призыве в Италию Квинта Метелла для защиты Рима от армии Спартака!

Речь сенатора была поддержана бурными криками одобрения его многочисленных сторонников вместе с Луцием Флакком и Долабеллой, но это нисколько не смутило их противников во главе с сенатором Ватием. Они не собирались отступать под их напором.

Дождавшись, когда Публий Элий предоставил ему слово, старый сенатор уверенно шагнул к трибуне, уверенно принимая вызов своего оппонента.

— Квинт Катул красочно рассказал нам о той угрозе, что представляет для нас восстание Спартака и я полностью согласен с ним в этом. Он говорит, что действие взявших в руки оружие рабов опаснее галлов, Ганнибала, кимвров и тевтонов, вместе взятых, ибо это создает опасный прецедент как внутри Республики, так и за её пределами, и я вновь не могу не согласиться с ним. Он призывает к незамедлительным действиям против них, и у меня также нет слов для возражения ему. Однако при всем при этом я хорошо помню один из главных принципов нашей политики — Поспешай не торопясь! — торжественно провозгласил Ватия и мало кто из сенаторов в душе не согласился с ним.

— Именно его неукоснительное соблюдение позволило Римской республике сначала подчинить себе север и юг Италии, победить Карфаген, покорить Грецию, Пергамское царство и Испанию, а теперь успешно вести дела на Востоке! Именно разумная не торопливость позволила нам привести к покорности все эти страны и одержать победу над понтийским царем Митридатом. Да, опасность от рабов огромна, но нельзя от очередной неудачи в борьбе с ними терять голову и совершать непростительные ошибки. Квинт Катул предлагает отозвать из Испании Метелла, но смею вас заверить, что это откровенно опрометчивый шаг! — слова сенатора потонули в глухом рокоте голосов несогласных с ним сулланцев, но это нисколько его не смутило. Не дожидаясь, когда они утихнут, Ватия продолжил свою речь, умело придав голосу громкость.

— Многие из присутствующих здесь лиц скажут, что я не хочу, чтобы Метелл помог Помпею разбить Спартака в Италии, как в свое время Помпей помог ему уничтожить Сертория в Испании и будут не правы. Все мои действия в первую очередь обусловлены интересами республики, а не личными отношениями к нашим прославленным полководцам — гул голосов подтвердил, что оппоненты сенатора думают именно так, но Ватий только улыбнулся им в ответ.

— Отзыв Метелла из Испании невозможен по тому, что им ещё не до конца подавлены очаги мятежного сепаратизма! Пытаясь любой ценой расправиться со Спартаком, мы можем не только вновь потерять контроль над Испанией, но и позволим своим соседям опасно думать, что Римская Республика слаба! Что крайне опасно для наших интересов и потому непозволительно. Не надо обжегшись на горячем молоке изо всех сил дуть на холодную воду и это не просто слова.

Да, Марк Красс и Марк Лукулл к огромному несчастию для нас погибли, но вместе с ними не погибли их легионы. Собранные воедино, под умелым руководством Помпея они быстро превратятся в полноценную армию, которая по своей силе мало в чем будет уступать армии Метелла. А в том, что такому полководцу как Помпей подобная задача по плечу, лично у меня нет никаких сомнений! — торжественно изрек Ватия и тут же получил удар от оппонентов.

— Ты говоришь, что Помпей создаст вторую армию, но забываешь добавить, что большая часть войск Лукулла находится в Эпире и её отправке в Италию мешают зимние ветра! Из чего Помпей будет создавать вторую армию? Из деморализованных солдат Красса вновь вводя среди них децимацию!? — гневно воскликнул вскочивший со своего места сенатор Кассий Регул, но его слова не смогли поколебать позицию сенатора. Наоборот, его гневный выпад сыграл тому только на руку, ибо такой вопрос он предвидел.

— Непогода не позволяет нашим кораблям покинуть Эпир и пристать к берегам Апулии — это вполне привычная картина для этих мест. Обычно непогода господствует в этих краях неделю другую, максимум три недели, нарушая судоходство между Грецией и Италией. После чего все возвращается к прежнему положению дел и войска Марка Лукулла обязательно будут доставлены в Италию.

— Но пока это произойдет Спартак уйдет далеко вперед и сможет напасть на Рим, пока Помпей будет готовить против него вторую армию! — не сдавался Регул.

— Если это произойдет, я немедленно принесу Юпитеру Капитолийскому гекатомбу! Ибо только лишенный бессмертными богами разума, может совершить такой самоубийственный поступок. В сражении с войском Крассом мятежные рабы и гладиаторы понесли серьезные потери. Им нужно время, чтобы отдохнуть и прийти в себя. Чтобы благополучно переждать самые лютые холода зимы и пополнить свои ряды новыми бойцами. Вы можете сказать мне, что раненого зверя нужно добить как можно скорее, а я отвечу вам, что не надо торопиться. Силы Помпея и силы рабов примерно равны и воинское счастье переменчиво. Чтобы разгромить мятежников, нам нужна вторая армия и Помпей создаст её раньше, чем Спартак залижет свои раны! Никакого похода рабов на Рим не будет!

— В твоих словах сквозит самоуверенность, которая третий год нам обходится по очень высокой цене! — подал голос Долабелла, сулланцы поддержали его криками недовольства, но Ватия был неуязвим.

— Я полностью согласен с тем, что ни в коем случае не надо недооценивать противника, но не стоит и преувеличивать его силу! Да, Спартак оказался достойным соперником для наших консулов, но не надо возводить его в ранг полубога! Все три года, что великий Рим ведет с ним войну, он только и делает, что бежит по всей Италии с юга на север с севера на юг под ударами наших легионов. Разве наши войска не разбили армии мятежников Эномая и Крикса, Каста и Ганника и чуть было не заперли самого Спартака в голодной ловушке под Регием!? После битвы с Крассом он отошел на Флавиеву дорогу, окрестности которой он полностью разорил год назад и значит, будет испытывать трудности с пополнением, чего нельзя сказать о Помпее. Даже если Корнелий Цетег не сможет быстро переправить войска из Эпира, это не так уж и важно. Меньше чем через месяц наши армии погонят войско мятежников на север, чтобы соединившись потом, уничтожить фракийского змея, как это было предсказано в одной из книг Сивиллы! — торжественно провозгласил Ватия и одобрительные крики тех, кто был согласен с ним, перекрыли крики его противников.

Следуя совету Цицерона, Ватия специально сделал в своей речи отсылку к священным книгам, что хранились в храме Весты, после того как в результате пожара сгорел храм Юпитера Капитолийского. В самые трудные времена для своего города, римляне прибегали к гаданию по свиткам легендарной Куманской сивиллы и каждый раз, пророчество было благоприятным для Рима и его жителей.

Перед избранием Красса диктатором, сулланцы обратились к жрецам Весты за поддержкой и те объявили народу Рима такое пророчество. Было объявлено, что посланный богами в наказание римскому народу красный змей нанесет им большой ущерб и вред, но, в конце концов, будет разбит достойным мужем и найдет свою смерть в Риме.

Зная, что символом на щите Спартака был красный змей, римляне посчитали, что вождь восставших будет казнен в Риме, как были казнены такие враги Рима как македонский царь Персей, нумидийский царь Югурта, пергамский правитель Аристоник и многие другие, менее знатные и опасные для Республики противники.