— Сержант Жилко! Остаетесь за старшего. Экспертов не вызывать, картина и так ясная. Побитых раскидать по разным камерам, и проследить, чтоб сговориться не успели. Я буду утром.

— Есть! Только, Ваше Благородие, мертвяка бы в морг...

— Разберитесь сами, сержант. — И добавил, уже намного тише, — держись, пацан, бывает намного хуже.

Когда Винс снова проморгался, он увидел над собой белокурого ангела с огромными черно-багровыми провалами вместо глаз.

Винс попытался поднять руку, чтобы потрогать видение, но сил не хватило, и он просто продолжил любоваться самым прекрасным и жутким созданием на свете.

— Виктор, ты охренел, не побоюсь этого слова, — внезапно сказал ангел, глядя в сторону от Винса, — у пацана сотрясение мозга, сломанные ребра и без счета синяков. Как ты это допустил?

— Ты его на ноги поставишь?

— Поставлю. Но нельзя было использовать мальчишку, как приманку!

Винс хотел было возразить, что господин все правильно сделал, но ангел пристально посмотрел на него, и сверкающая темнота и сомкнулась над головой мальчишки глухим забытьем.

Следующее пробуждение было мучительным. Даже самые крошечные косточки и мускулы, о существовании которых Винс и не подозревал, ныли, дергались и причиняли массу боли.

Он еле сдержался, чтоб не взвыть.

Через пару секунд боль отпустила, оставив только небольшое неудобство. Бледную тень, напоминание о себе. Но Винс был уверен — стоит шевельнуться, и кошмар вернется.

Он и не шевелился. А потом даже дышать постарался незаметно, уж очень хотелось дослушать интересный разговор.

— Вот шеф меня и отправляет в глушь, — с досадой говорил господин Виктор где-то рядом. — На, говорит, материалы дела, изучишь по дороге. Люди пропадают, весь городишко в панике... Бери своего пацана и катись.

— А расследование? Есть у меня пара мыслей, где искать убийц твоего Ивана, — ответил ему женский голос. Смутно знакомый... Матерь Божья, это ж белокурый ангел так говорил! Не привиделось, значит?

Винсу ужасно хотелось снова посмотреть на ангела, но парнишка сдержался. Насмотрится еще.

— Следователю Ждановичу изложи, ему передали. Я по этому делу теперь подозреваемым прохожу. Как тебе поворот, а?

— Ого! Благородный рыцарь фон Берген в роли карающего меча правосудия? — рассмеялся ангел.

— Я тоже похохотал, — хмыкнул господин. — Оказалось — всё правда. Отморозки, которые пытались Винса запинать, были совершенно уверены, что Ивана по его наводке спалил я, во главе отряда мстителей. Не смогли законным путем арестовать, так расправились беззаконно.

Ангел не ответил. Винс услышал только сдавленное фырканье.

— Потому и пошли вчетвером мальчишку убивать. Знали, что я буду неподалеку, думали обоих завалить.

— Не местные, что ли? — сдавленно спросил ангел. И тут же в голос захохотал: — Ой, не могу... Рыцарь правосудия! Судейский молоток на щите нарисуй!

— Хоть меня и обижает твой смех, госпожа эксперт, — преувеличенно серьезно сказал господин Виктор, явно пряча улыбку, — отвечаю. Не местные, из Перевальска.

— А шеф?

— Горностаю я все соображения изложил. На что он сказал, что у безопасников на меня зуб еще с прошлого лета, и что лучше бы мне блестяще раскрыть преступление на окраине княжества, а не мелькать у них перед глазами. Я, конечно, попытался возражать, но получил прямой приказ отправляться немедленно. За пацаном присмотришь?

Тут Винс не выдержал. Резко сел на кровати, чуть покачнулся, повернулся к господину и заявил:

— Я с вами!

— Извольте видеть, Анна Георгиевна, — ехидно обратился господин к ангелу, — ваш пациент рвется сбежать. Дозволите?

Винс тем временем озирался, пытаясь найти одежду — не в больничной же рубашке ехать!

— Ангел, ой, простите, Анна Георгиевна! Отпустите, пожалуйста! Я уже здоровый совсем! Чего я тут валяться буду?

— И тебя не смущает, что в компании следователя стражи Бергена риск получить по голове намного выше, чем вдали от него? — поинтересовалась дама-ангел.

— Это моя работа, — солидно ответил Винс. Думал, господин хохотать будет — а нет, серьезно смотрит.

И ангел не смеется. Тоже глядит пристально.

Винс смутился, и решился спросить — первое, что в голову пришло. Лишь бы не молчать:

— Как вы догадались, что те, кто меня пинал, не местные?

— Очень просто, — вздохнула ангел. — Местные ни за какие пряники не ввязались бы в рукопашную с Виктором. Издалека бы пристрелили.

Винс повернулся к господину и воскликнул с отчаянной надеждой:

— А меня так драться научите?

Глава 5

'Майский шухер', как нижние чины мгновенно окрестили операцию по демонстрации силы гнездовского правопорядка, разворачивался стремительно. И скоро должен был начать приносить первые плоды.

— Кто на что учился, — наставительно заявил мастер Николас, покачав указательным пальцем в перчатке, вымазанной содержимым внутренностей очередного 'постояльца' морга. — Кому достанутся проблемы, кому галочки в графе 'раскрытия', кому награды и звания... а нам с тобой, Анька, как обычно — трупы. Так что давай пошевеливаться, скоро в леднике место закончится. Надо хоть кого-нибудь на кладбище сплавить, пока следаки нам новых не наволокли.

Анна и мастер Николас не вникали, какими чудесами оперативной смекалки неделю назад старший следователь Жданович сумел выйти на захоронение в болоте, где последние пару лет одна из гнездовских криминальных группировок прятала трупы. Главарь и трое исполнителей уже сидели в камерах, но показания давали неохотно, прекрасно понимая, что шансов отвертеться от казни почти нет.

-Николас, на тебя вся надежда, — сказал Жданович, передавая главе судмедэкспертизы протоколы осмотра места обнаружения трупов, — расскажи мне, как их убивали. С твоей наукой я этих душегубов вернее раскручу. Если что — с меня бутылка.

— Иди ты в пень со своей бутылкой, старый хрыч, — удрученно ответил Николас, глядя на процессию телег, на которых привезли тела из подсохшего жаркой весной болота, — нам с Анькой тут не меньше месяца возиться. Притащил, понимаешь, подарочек... Радуйся, если мы их хотя бы опознаем.

В секционной Анна склонилась над очередным телом из 'болотной могилы'. Мужчина, лет двадцати пяти — тридцати, останки частично скелетированные, сохранились остатки одежды. Видимо, этого притопили неглубоко. Более ранние трупы лежали в болотной тине почти без доступа кислорода и неплохо мумифицировались.

— Ну что, посмотрим, кто ты такой... — сказала Анна телу.

И тут же с досадой обернулась на негромкий стук.

— Не заперто! — крикнула она. Хотела добавить: 'кого там черт несет?', но вместо этого неловко закашлялась.

В дверях стоял господин Соболев с большим букетом разноцветных тюльпанов.

— Добрый день, Анна Георгиевна, — вежливо поклонился он. — Ваш начальник разрешил отвлечь вас на пару минут.

За спиной кавалергарда маячил мастер Николас, наблюдая за происходящим с искренним интересом.

— Добрый день, — ответила Анна, снимая перчатки. Чуть повысила голос, чтобы мастер Николас точно ее услышал, и поинтересовалась: — а мой начальник вам сказал, что посторонним в секционную заходить нельзя?

Соболев, сохраняя на лице все с ту же вежливую улыбку, сделал шаг назад.

— Да вы не пугайтесь, — по-отечески похлопал его по плечу Николас, — Аннушка у нас только с виду суровая. А рядом с трупами вам, господин хороший, и правда делать нечего. Идите лучше в сквер, там и поговорите.

Соболев кивнул старому судмедэксперту и открыл перед Анной дверь на улицу.

— Извините, что отвлекаю от работы, — он вручил Анне охапку тюльпанов, — но мы с вами договаривались поужинать. Завтра вечером вы, надеюсь, сможете уделить мне время?

'Шеф предупреждал, что ты появишься. Делаешь вид, что я тебе понравилась? Думаешь, невзрачный эксперт ошалеет от счастья в лучах твоего благосклонного внимания? В общем-то, правильно думаешь...'

Пауза затягивалась.

Нужно сказать хоть что-то. Любой ответ, хоть 'пошел к черту!' был бы лучше, чем это неловкое молчание.

Анна зачем-то поправила волосы и не сумела удержать одной рукой букет. Тюльпаны посыпались на мощеную дорожку парка, она попыталась подхватить цветочную волну, но только выронила оставшиеся.

Движение Соболева она не заметила. Кавалергард поймал тюльпаны, не дав им упасть на утоптанную дорожку парка. Аккуратно сложил их и снова передал Анне.

— В следующий раз попрошу перевязать ленточкой, — улыбнулся он.

Магичка потерянно посмотрела сначала на букет, потом на своего спутника.

— Хорошо, что это были не розы, — покачала она головой. И добавила, как будто опомнившись, — Я рада вас видеть, господин Соболев. Завтра у меня нет дежурства, и я с удовольствием с вами поужинаю. Спасибо за цветы.

— Что, к Светке за нарядом побежишь? — спросил мастер Николас, когда она вернулась в морг. — Это правильно, это хорошо. В кои-то веки приличный мужик, с цветочками. Да не смотри ты на меня волком, я же шутя. Следаки у нас — сплошь охламоны, даже Витька, хоть и из благородных. И Малышом его уже не назовешь — повзрослел наш рыцарь из следственного. А этот вроде ничего, на трупы морду не кривит, ведет себя вежливо. Ладно! — замахал он руками в притворном ужасе. — Все-все, молчу, пока ты меня не загрызла.

Анна действительно обдумывала, не обратиться ли к Светочке. Может, и не за платьем — но с макияжем секретарша Горностая точно может помочь.

Но после тирады Николаса как-то расхотелось.

Потому что... Потому.

Во что я умудрилась влипнуть? — задала себе Анна риторический вопрос. — Надо подумать. Только сначала — успокоиться. А то у тебя, дорогая, руки трясутся. Мертвецам, конечно, наплевать, но все равно. Прояви уважение к мертвым, хоть бы и к бандитам.

Срезать одежду с тела. Видимых повреждений кожи — той, что сохранилась — нет. Теперь разрез...

Ее звали не на романтический ужин, как бы это ни выглядело со стороны. Галантность, букет, поцелуи рук... Мишура. Здесь что-то другое.

'Лживая сволочь', — едва слышно прошипела Анна

Теперь выделить то, что осталось от органокомплекса. Тут явно постарались болотные твари, печени почти нет, селезенка отсутствует, все остальное просто растеклось в руках.

В тазик. Здесь искать нечего. Даже если и были какие-то повреждения, теперь их не найти. Поехали дальше.

На операции у тебя был идеальный ассистент. Лучший за всю жизнь. Понимающий без слов и продолжающий твои движения.

Имперский кавалергард, гость князя Гнездовского. Бред какой-то!

Стоп.

Семен говорил, что именно Соболев настоял на том, чтобы ее позвать. Он слишком много знает о какой-то Аннушке Мальцевой, слабеньком маге-медике. Или...

Или о некроманте.

Ах ты ж зараза!

О том, что она в прошлом году вылечила обгоревшую плясунью, были в курсе немногие, и кто-то, похоже, не промолчал. Ладно, откуда просочилась информация к имперцам, сейчас не выяснить. Да и неважно.

Важно другое.

Соболев в Заозерье явно имеет какие-то дела с полевиками. Раз уж Семен, организатор налета на серебряные рудники Кошица, его беспрекословно слушается — значит, кавалергард в том домике точно не сыр покупал.

По идее, это должна быть секретная миссия.

Но Соболев без всякого стеснения идет ее провожать! И раскланивается на крыльце управы с Виктором, который его прекрасно знает!

Хотя у князя Гнездовского тоже есть планы на полевиков. И давняя вражда с Кошицем, с последней войны всего-то пять лет прошло.

Итак?

О, а вот это уже интереснее. Ребра-то у покойника сломаны, судя по цвету костей — незадолго до смерти. Ага, точно, множественные травмы, нанесенные тупым предметом, скорее всего, короткой дубинкой, любимым оружием бандитских разборок.

Еще не забудь про 'Ваша Светлость' в обращении к Виктору. Уж не хочет ли этот хитрый имперец сманить твоего напарника домой? Витька, конечно, утверждает, что война проиграна и он больше не барон фон Берген, но что он запоет, если позовет Император?

Так что нужно Соболеву?

Контакт с полевиками? Твой напарник Виктор в роли барона фон Бергена, князя Бельского?

Показать князю Гнездовскому, что Империя поддержит любое его начинание против Кошица?

Уж точно не ты, магичка — недоразумение.

Романтикой и не пахнет, сплошная политика.

Почему же тебе так тоскливо от того, что вам больше не оперировать вместе? Не почувствовать понимание без слов?

'Потому, что я не гётский император, — хмыкнула про себя Анна, — таких доверенных лиц у меня нет и не будет никогда. И мне завидно!'

Нашлось! Вот она, причина смерти! Крошечная царапина на шейном позвонке. Ткани вокруг съедены болотными тварями, и с первого взгляда не очевидно, что это — перерезанное горло.

Так и запишем — смерть от потери крови, наружная яремная вена повреждена острым предметом.

Все, можно заканчивать на сегодня.

* * *

День клонился к закату, синева неба над Гнездовском становилась все более глубокой. Первые звезды путались в ветвях цветущих яблонь. Анна медленно шла по аллее городского парка.

Хотелось идти как можно дольше, купаться в запахах свежей зелени, любоваться причудливо высаженными клумбами примул и гиацинтов, быть просто человеком — не ученым-неудачником, не сотрудником стражи, не элементом какой-то хитрой интриги... Выйти с работы — и потеряться в весеннем городе. Уйти, куда глаза глядят.

'Ты просто очень устала', — утешила она сама себя и попыталась выкинуть все из головы. Минут через пятнадцать все начнется снова, нужно будет говорить и думать, а сейчас...

Ей под ноги кинулся маленький, очень пушистый щенок. Зашелся заливистым лаем, махая колечком хвоста. Девочка лет пяти с очень серьезным видом подошла к собачке, уселась рядом и обняла мохнатого приятеля. К ней уже спешила нянька, неразборчиво причитая о том, что нельзя сидеть на земле, и давно пора домой, ужинать... Анна улыбнулась щенку и девчонке, осторожно их обошла и направилась дальше.

Впереди уже были видны льняные шатры летнего ресторана 'Настурция', где ее ждет единственный человек, которого она действительно хочет видеть — и с которым совершенно не хочет разговаривать.

В действиях имперского кавалергарда точно есть сложные политические мотивы, которые не понять простому магу-эксперту. А понимать придется.

Вот бы все было просто! Идеальный ассистент, совместная работа, потрясающее чувство поддержки, которого ей не хватало всю жизнь. Если бы он почувствовал то же самое...

Ага. Почувствовал. Представитель Императора, в качестве хобби оперирующий покалеченных полевиков. Причем непременно в твоей, Анна, компании.

Самой-то не смешно?

Смешно. Обхохочешься.

Сесть бы на землю, обнять щенка, и пусть весь мир остановится и ждет!

Не остановится.

Не подождет.

Вот и 'Настурция'.

Анна повела головой, отгоняя неуместные сожаления. Нужно работать. Шеф просил попытаться выяснить, что же нужно Соболеву в Гнездовске — она попытается. Нужно передать предложение о встрече — не проблема, передаст. Горностай явно хочет снова обскакать княжескую безопасность, так что будем кормить его лошадку лучшим овсом, строить глазки кавалергарду, изображать дуру... Впрочем, особо изображать не придется.

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓