— Пусть другие государства и грызутся между собой постоянно, — попытался возразить Каракис — но как только наши воины нападают на одного, все свары моментально забываются, и мы встречаем объединенную армию, о которой ты говорил.
— Время, мой дорогой Каракис, время. Надо стравить государства между собой, чтобы обычные вялотекущие дрязги переросли в настоящие войны до победного конца. Пусть обескровят друг друга сначала одни, затем надо натравить на ослабевшего победителя соседа, не давая побежденному встать на ноги и оправится и так далее, многие сами с радостью войдут в состав империи. Нам останется только добить ослабленные страны, все просто, друг мой. На это уйдет, конечно, не один год, возможно даже удастся поссорить богов, а если нет, не страшно.
— Как это? Ты же говорил, что хочешь избавиться и от них.
— Мы просто поможем Инкара-Лике перебить конкурентов. — спокойно продолжил Наран. — Ты думаешь, почему так долго сохраняется паритет? Инкара-Лика сама по себе сильнее каждого в отдельности, но примерно равна объединенным силам остальных богов, в противном случае уже давно бы всех конкурентов убрала, окончательно утвердив свою власть в эмпириях, но не может. ... Пока не может. Пусть она сейчас и ослаблена, но остальным богам не выгодно ее устранение, они справедливо опасаются что, своей битвой приведут Северье и себя вместе с ним на край гибели, а если выживут, боятся что, потеряв общего врага, передерутся между собой. Вот тогда точно Северье погибнет. Сколько уже раз были битвы богов? — серьезно поинтересовался маг и сам же ответил — Семь, Каракис, но всегда заканчивались одинаково: боги уползали зализывать раны, оставляя на земле разруху, опустение и мор, как следствие увеличение проклятых земель, с которыми не можем справиться ни мы, ни они. Поэтому, я хочу максимально облегчить Инкара-Лике устранение конкурентов и минимизировать влияние битвы богов на все Северье в целом. Если перессорятся боги, получим локальные битвы, это самый желательный вариант развития событий, если же нет, придется спланировать операцию одновременного устранения большей части магов и храмов конкурирующих божеств. В едином государстве, да при поддержке и полном согласии власть предержащих такую операцию провести легче, в итоге получим одну богиню, ослабленную битвой.
— А как же Инкара-Лика?
— А вот теперь переходим непосредственно к нашему шансу, избавиться и от нее.
Каракис подался вперед, заинтригованный услышанным.
— В этой девочке заложен невероятный потенциал, она без проблем уже через несколько лет при интенсивном развитии дара может стать Повелевающей Силой и тогда будет готова принять сущность Инкара-Лики. Наша "дражайшая" богиня обретет физическое тело, которое ей не составит особого труда максимально развить, подминая большую часть стихий, и одновременно получит возможность отправить конкурентов прямиком к Дантару в чертоги вместе с ним в придачу. В ходе противостояния она просто попутно разрушит Северье, и нам тогда будет не до власти, шкуру бы сохранить, ей-то ничего, а вот нам... — Наран немного помолчал. — В общем, нашей первоочередной задачей становится не допустить, чтобы девочка приняла сущность богини. Вот тут-то мне и нужен ты, Каракис, и твоя магия разума. Тебе нужно поставить ей самый сильный ментальный щит, на какой ты способен, тем самым отсечем Инкарру от ее повелительницы, попутно будем развивать ее светлый дар, чтобы девочка получила уровень архимага, не звание, а именно уровень. Тогда Инкара-Лика не сможет вселить в ее тело свою сущность. Заодно отвлечем от себя внимание и избавимся от нападок фанатиков. Еще нужно настроить девочку лояльно к нам и против Инкара-Лики, думаю, с этим проблем не будет, умирать ей вряд ли захочется.
— Так накрутил, Наран. — покачал головой Каракис. — Не проще, ли прямо сейчас убить девчонку, или сразу после вселения сущности?
— Я уже думал об этом, в смысле сразу после вселения и не вижу ни единого шанса остаться в живых после этого. Проблема в том, что во время вселения мы будем окружены тысячами фанатиков, отбиться от которых мы просто не сможем, а доверить это, мы никому не имеем возможности, самим придется действовать. Если убить девчонку прямо сейчас, то у меня возникает к тебе такой вопрос — ты сможешь организовать выступление магов единым фронтом против богини? — маг отрицательно покачал головой. — То-то же, а девчонка невероятно сильна, только развить и она при некоторой поддержке уберет Инкара-Лику, ослабеет сама — уберем ее.
— Об этом я не подумал. — помотал головой Каракис. — Но тогда если купировать дар, девчонка будет медленнее развиваться, сам в этом мог убедиться. Может все же не стоит трогать дар?
Наран встал с кресла и начал расхаживать по кабинету, ежась от холода.
— Каракис, мы уже об этом говорили, купировать дар необходимо, девчонка способна развязать преждевременную войну и разрушить все наши планы. Из-за того, что она оборотень и к тому же маг, в войну с нами ввяжется Менайканская школа магии в полном составе, их боги может и не поддержат, но маги точно предъявят на нее свои права. Они разыскивают по всему Северью остатки свободного народа. Архимаги стихий спят и видят, как бы заполучить невероятно могущественного носителя всех четырех первоэлементов. Как ты помнишь из истории, последнего оборотня мага пытались убить пять тысяч лет назад, пятую часть континента разнесли вдребезги, а оборотень в руки так и не дался, просто ушел в проклятые земли, с тех пор контролировали рождение каждого оборотня, выслеживали и планомерно уничтожали свободный народ. А когда спохватились, оказалось, что всех женщин оборотней истребили, последнюю сорок лет назад пираты убили, а тут у нас полукровка, которая может продолжить род оборотней магов. — маг поежился. — За обладание таким магом я на их месте даже к Дантару в чертоги не побоялся бы залезть. С гномами та же история, у них магов рун очень мало, за одного самого завалящего с уровнем силы мага первой ступени готовы развязать войну. А тут какая-то девчонка, скорее всего, сможет высшими рунами оперировать, хотя и не берусь утверждать, у этих магов сложно уровень силы определить. Орки просто из солидарности помогут, уже пятнадцать тысяч лет прошло, как они объединились в единое государство, говорят, даже межрасовые браки заключают, хотя и не видел ни одного такого полукровки. К тому же мне совсем не хочется проверять, вменяема девчонка или нет, лучше перестраховаться, да и потом, ты будешь ее обучать остальным направлениям магии? — Каракис только развел руками. — То-то. И еще одно, сотри ей память об убийстве демона, нам только с Орденом Семьи, его прайдами и трапперами проблем не хватало. Мальора убирать мне не хочется, я еще до конца не изучил все последствия моего эксперимента, изучу, тогда и уберу. Таким образом, все кроме нас будут думать, что это просто невероятно сильный маг света и больше ничего.
Каракис задумчиво спросил. — Наран, ты не боишься предательства с моей стороны?
Наран насмешливо фыркнул. — Каракис, ты же не глупый маг, должен понимать — как только ты меня сдашь, отправишься следом за мной. Это жест доброй воли, так как, открывшись, я вверяю свою жизнь в твои руки. Слишком уж долго я ждал возможности заполучить власть не ограниченную богами, друг мой. — Каракис удовлетворенно кивнул, проследив за облачком пара, вырвавшегося изо рта.
— Ладно, снимай щит, у меня уже энергии совсем не осталось. — Наран захлопнул крышку шкатулки, туман тут же исчез бесследно, только легкая, начавшая таять изморозь на стенах и сильное энергетическое истощение напоминали о заговоре двух могущественных магов.
Глава 3
Проснувшись в утреннем полумраке камеры, Экитармиссен втянул воздух и поморщился. В тесной камере для такого количества существ разных рас стоял неповторимый "аромат" немытых тел, неубранного отхожего ведра и начавшей попахивать крови, обильно пропитавшей гниющую солому.
Молодой оборотень потянулся и осторожно почесал зудевшее ухо, не сразу заметив отсутствие боли. Осознав факт, что ее не последовало, все так же осторожно попробовал нажать на ушную раковину, боли не было, потрогал второе, результат был тот же. Экитармиссен, сохраняя осторожность, размотал повязку и потянул мочки, уши остались там, где им и положено было быть. Недоверчиво покрутил в разные стороны, даже понюхал пальцы, но запаха свежей крови не было, только запах спекшейся его собственной крови и свежей странного полукровки.
Вспомнив о полукровке, оборотень резко сел. Кивнул своему брату, несущему вахту и вопросительно вскинул брови. Элеомис сокрушенно покачал головой и улегся на его место. Экитармиссен подошел к обезображенному телу и, приложив ухо к груди, убедился, что сердце бьется, но все медленней и медленней, вздохнул.
Молодой оборотень не терял надежды на то, что странный полукровка выкарабкается, хотя надежда таяла с каждой минутой. Полукровка не приходил в себя со вчерашнего дня. Оборотень только качал головой, не понимая, почему он все еще жив и не умирает, а раз жив, то почему не восстанавливается?
Экитармиссен посмотрел по сторонам, скользнул взглядом по огромным фигурам орков. Немного посетовал на то, что Алетагро, вырастивший его самого и его братьев как родных детей, не дал убить человеческого мага. В голове промелькнула ярая мысль.
— "Если бы не этот жалкий лишенец! Если бы ни его огненная магия, полукровка уже наверняка бы поправился!"
Экитармиссен посмотрел на тела спящих людей и с огромным трудом подавил гнев, сжигающий оборотня изнутри. Оборотень называл раненого полукровкой и даже мысленно запретил себе называть по-другому.
— "Только так, и никак иначе! Не так больно будет, если полукровка выкарабкается и откажется, а если уйдет к АйкенМа, то это уже не будет играть никакой роли". — оборотень воздел глаза к потолку и впервые в жизни отправил мольбу четверке богов, считающимся богами свободного народа — "УллаИсни, УмаллаИсни, ИндераИсни, ЭйманИсни, дайте ему выжить! Пусть только выкарабкается и не откажет!"
От молчаливой молитвы оборотня отвлекли приближающиеся шаги за дверью. Экитармиссен плавно поднялся на ноги, подхватил спящего неподалеку от двери светловолосого полукровку и запустил ничего непонимающего вора в группу орков.
— Дядька Алетагро, по наши души пришли! — Экитармиссен проревел вдогонку снаряду, чем перебудил всю камеру. Алетагро молниеносно взвился на ноги и спросонок не разобравшись, что происходит, перехватил вора за горло, подвесив на одной руке, и недоуменно уставился ему в лицо.
— Ты чего тут летаешь? — вор только выпучил глаза, хватая ртом воздух. Со стороны наемников людей послышались проклятия и "мягкие" пожелания прогуляться в места, отличающиеся только различной удаленностью.
Стальная дверь открылась, и на пороге показались стражники, орк отпустил полукровку и заинтересованно посмотрел на пришлых. Вперед протолкался маг в белом халате, оценивающе пробежался по лицам заключенных.
— Накопитель где? — Алетагро не отвечая, бросил магу пустой кристалл, маг поймал, удовлетворенно кивнул и скрылся где-то в коридоре. Его место занял полный стражник, сыто рыгнув, скомандовал.
— На выход, выродки! — Наемники хмуро направились к двери, выстраиваясь в колонну по двое. Оборотни подхватили своего подопечного под руки и потащили на выход. — Быстрее, скоты! — последним выходил Алетагро, проходя мимо стражника, одарил последнего многообещающим взглядом багровых глаз. Стражник подтянул ремень на объемном брюшке и скривился. — Не зыркай, морда красноглазая, не испугаешь!
— Мы еще встретимся, человек. — пообещал Алетагро побледневшему и в миг растерявшему всю свою браваду стражнику. Только гигантским усилием воли орк загнал ярость глубоко в себя, настраиваясь на предстоящее сражение.
Проведя узников длинной вереницей коридоров, лестниц, дверей, стражники их вывели в маленькую тесную комнату, заканчивающуюся с одной стороны толстой решеткой, а с другой — узкой дверью, заходя в которую оркам приходилось сгибаться чуть не вдвое. Алетагро протолкался к решетке и обратился сразу ко всем.
— Рабрак с нами! Противника не щадить, так как он нас щадить, не намерен, это относится к вам, Язулла и Чатлан, там, скорее всего, будут ваши соотечественники.
— Да ладно, Алетагро, я думаю, все знают традиции арены. С песка уходит только одна группа, либо не выходит никто. — отмахнулся Язулла. — Если больше подарков не будет, тогда для нас опасность представляют только Ацеллитские кахулы, остальные — отребье, не имеющее права зваться воинами.
Встретившись с Язуллой глазами, и убедившись, что воин сжег за собой все мосты, Алетагро кивнул.
Решетка, скрепя цепями, медленно ушла вверх, с арены послышался нарастающий гомон толпы. Группа, щурясь на ярком солнце, медленно вышла на красный песок арены, и было непонятно, толи он красный от пролитой за века тут крови, толи просто завезен из красной Киарской пустыни.
Алетагро посмотрел на ровные серые стены квадратной арены, возвышающиеся над ней на несколько метров. Пестрая толпа людей колыхалась, гомонила, шум стоял невообразимый, орк поморщился.
— "Вот уж за что не люблю человеческие страны, так это за жажду публичных кровавых представлений, но Халифат, по части подобных игрищ переплюнул все остальные!" — орк медленно огляделся, пытаясь найти ложу Великого Хана Утак-Кату. Ложа располагалась справа, бросив туда полный ненависти взгляд, Алетагро увидел его с несколькими приближенными, развалившимися на мягких подушках. — "Защита стоит". — с неудовольствием подумал орк, прикидывавший как бы нечаянно запустить туда несколько кило колюще-режущего инвентаря.
Тем временем с другой стороны арены вывели вторую группу, бросив туда взгляд, Алетагро с удовлетворением убедился, что против них выставили людей. Сорок два человека смотрели в их сторону, даже не пытаясь скрыть свой страх, почти у каждого в глазах застыла обреченность. Рядом встал Язулла.
— Похоже, против нас выставили сброд, что собрали во время облавы. — рассмотрев более внимательно толпу напротив, Язулла продолжил — Судя по движениям, они даже не знают с какого конца браться за меч! — возмутился воин. — Это даже не вызов, это оскорбление!
Алетагро успокаивающе положил руку на плечо воина.
— Успокойся, Язулла, и подумай немного головой. — воин недоуменно посмотрел на орка, задрав голову вверх. — Это действительно оскорбление, но оно только на поверхности и только для нас. Убери пару составляющих и посмотри на это с другой точки зрения. — с усмешкой напутствовал орк, следя взглядом за несколькими рабами, сваливающими в кучу разнообразное оружие. — Хан далеко не дурак и этот поступок как минимум с двойным дном, ведь на арене всем заправляет визирь, а он насколько я знаю, его правая рука. Даже в этих игрищах присутствует тухлый запашок политики.
Орк и человек направились выбирать себе оружие, Язулла на ходу размышлял вслух.
— Под другим углом, говоришь? У этого сброда нет ни единого шанса против нашей группы, это и дураку понятно. — Язулла посмотрел на своего друга мага, неумело сжимающего длинный шест в руках, наемники вооружались кто чем, кто-то придирчиво выбирал себе меч, отбрасывая непонравившийся клинок в сторону, кто-то брал копье. Светловолосый полукровка выбрал себе два длинных кинжала и пару метательных ножей, темноволосый вооружился длинным кинжалом и коротким мечом. — Честно говоря, не понимаю.
