Перезагрузка

В старые времена место погребения было вторично по отношению храму. Город ставился советскими гражданами и под руководством армейских начальников и партийного руководства. Естественно ничего для верующих изначально не предусмотрели. На другом берегу Ахтубы еще от времен деревни Николаевки нечто сохранилось, но практически никто не ходил, Разве последние старики. Не потому что запрещали, а такое правильное коммунистическое воспитание.

В конце девяностых все-таки поставили каменную на пожертвования браконьеров и государства. Неизвестно правда ли, но по слухам половину выделенного разворовали. Тем не менее смотрелась достаточно прилично. Даже сюжет по областному телевидению показали, где бывший второй секретарь города, на тот момент правящий вне воинской части безраздельно, с женой присутствовал на открытии и молебне. Причем крестился он будто мух отгонял. Может он и потом захаживал, но эти новости до Стаса не доходили. С бывшими коммунистами такое случалось, особенно под старость.

— Заносите, — сказал Костя устало, — крещенные?

— Нет, — переглянувшись ответили девчонки.

— Не важно, — задирая свою хламиду и залезая в карман обнаружившихся под ней стареньких джинсов извлек несколько крестиков. — Освященные. Наденьте на шеи перед отпеванием.

— Ты чего творишь? — прошипел Стас, беря за грудь самозванного попа. — Когда православным семинаристом стал, баптистская твоя рожа?

— Уймись, — сказал спокойно Кося, глядя ему в глаза. — Можно подумать ты разницу в обрядах знаешь. Бог один, а лучше меня все равно не найти. Я хотя бы знаю разницу между литургией и молебном, Сорокоустом и Трисвятое. И слова без книжек помню.

— Эй! — сказал настороженный голос.

От церкви подходили двое пацанов лет четырнадцати с лопатами в руках, подозрительно посматривающие.

— Появится настоящий священник, с удовольствием уступлю место. А пока всех отпою, независимо от происхождения и веры. Не лезь, — стряхивая руки, негромко сказал Костя. — Все нормально, — обращаясь к пацанам заверил. — Это ж Стас Поздняков, на радостях обнять хотел, да воспитание не позволяет. А вы чего подумали?

Судя по выражению лиц не очень-то поверили, но Стас отступил и они слегка успокоились. Уже не так агрессивно сжимают инструмент.

— Помогите лучше занести. Иди Поздняк за носилками, — сказал с нажимом Костя. — За дверью стоят. Ты поздоровее будешь, а мои помощники уже запарились.

— Сигарет нет? — спросил один из пацанов. — А то даже в город сбегать некогда.

— Вы давно здесь? — доставая из 'газели' сразу блок 'кента', доставшийся вместе с оружием и наркотой бесплатно, поинтересовалась Лена.

— С утра. Тоже привезли родителей. А потом остались. Два десятка могил уже вырыли, — тот показал замотанные бинтом со следами крови ладони. — Мозоли набил с непривычки. Все идут и идут, у большинства сил нет притащить, так Васька на машине гоняет, только глохнет на каждом углу.

— Сам бы и попробовал, — хмуро сказал второй, между тем открывая борт грузовичка для удобства.

— Забьемся не хуже сумею? А, — сказал Стасу, — клади носилки. Наверх полезешь или нам? Ну как хочешь. А дьякона не трогай, — сказал понизив голос, с угрозой. — Какой-никакой, а лучше не имеется. И с людьми говорить умеет.

Лена не стала слушать обмен 'любезностями', тем более Стас промолчал и полез в кузов. О чем они говорили с тем парнем она не слышала, но вроде продолжения не последует. Кажется в позу крутого мачо становиться ее напарник не собирался.

Взяла в кабине несколько отпечатанных большими буквами на принтере в штабе листовок и направилась к воротам кладбища. Сначала на них прикрепить, потом у церкви. Точно такие они клеили на каждом подъезде и доме, где побывали. С одной стороны сигнал для других групп, здесь уже обход был и живых не обнаружено, с другой извещение для желающих куда идти и где компания собирается. Совсем не факт, что каждый прочитавший направится на базу. В пустом городе можно неплохо устроиться. Жратвы и самого разного имущества в десять раз больше необходимого, но нормальный человек не любит одиночество.

Глава 4. День первый. Вечер.

Они еще не подъехали и даже не стали сигналить, как ворота поехали в бок, открываясь. Трофим обещал посадить там постоянного дежурного из младших, заодно заняв, на случай появления новых живых самостоятельно и вообще для порядка. Внутренняя телефонная сеть вполне работала и можно было вызвать начальника или кого свободного при необходимости. Видать услышали шум мотора издалека и признали грузовик.

— Где Трофим? — спросил маленького пухленького пацана в очках, когда тот с готовностью подбежал, на жест. На руке для пущей доходчивости повязка с надписью. Имени его Стас не помнил, а уточнять было неудобно.

— В штабе вроде. Последних из подвала вынесли. Все ... в конец. Засыпят трактором и ... Ух ты, — он обнаружил за водителем Павла Семеновича.

Тот причмокнул, продолжая сладко спать и не реагируя как на тряску в пути, так и на остановку и вообще на происходящее. Подполковник вырубился намертво после установки крестов, даже не догоняя новую порцию. Просто выключился. Пришлось кантовать совместными усилиями, надеясь что очухавшись придет в себя.

— А чего это он?

— Устал. Выпил. Заснул. Все нормально.

— А... у нас тоже пополнение. Семеро молодых и двое взрослых, вот!

— Кто?

— Не, не военные, — помотал головой дежурный. — Из депо. Представляешь, сразу семья. Муж, жена и сын.

— ... , — сказали внятно из кузова сразу несколько человек с заметной завистью, там видать тоже прислушивались, а в брезенте еще предыдущие в какой-то момент дырочек наделали для света и ушей.

После отпевания, похорон и легкого закусона с выпивкой дюжина собравшихся там от восьми до семнадцати лет погрузилась в 'газель'. Идти им все равно некуда и без нажима решили попробовать. Костя с обоими могильщиками покидать церковь не собирались.

— Пуляевы. Он в параллельном учился, то еще оболтус.

— Нет, не знаю. Но уже хорошо.

— Ага!

— Давай звони, а мы к штабу, — нажимая газ, посоветовал.

На газоне перед зданием, подстелив простыни и одеяла на траву, разлеглась немалая группа девчонок, нечто обсуждая. Вид у многих был измученный, но когда Стас остановился и наружу полезли пассажиры, кого-то узнали и почти все повскакивали. Окружили новеньких, расспрашивая и объясняя, что к чему. Можно было не волноваться и заняться собственными делами. Даже Семеныч никуда не денется. Вон сколько заинтересованных взглядов.

— Ты ж с детским садом должна сидеть, нет?

— У них тихий час, — сообщила Тамара и на удивленные брови уверила, — на удивление все спят. Устали. И присмотреть имеется кому. Я ж начальница. Заведующая, — она хихикнула.

Все-таки, видимо не все дети послушно себя вели. Она по-прежнему водила с собой ту девочку с отсутствующим взглядом. Скорее всего, боялась оставлять одну.

— Слышал уже? — спросила Тамара, с интересом изучая СКС, когда принял у Лены пресловутые сумки и помог той соскочить, подав руку.

— Насчет выжившей семьи? Повезло.

— Не то слово. Главное бывает!

Он извлек из кабины заодно и ведро, прежде стоявшее в ногах. Сдвинул крышку с собственоручно пробитыми дырками и оттуда сразу полезли любопытные мордочки щенков. Без ограды они начинали ползать под ногами и это было достаточно неудобно в замкнутом пространстве. Еще и к педалям норовили подобраться. За неимением подходящего оборудования (не в чемодан же сажать) сошла и кухонная принадлежность.

Тамара ахнула, всплеснув руками. Но удивительнее всего, что молчащая девочка несмело протянула руку и погладила с задержкой одного из щенков по головке. Стас извлек из емкости и сунул в руки, ожидая что отпрянет. Но она прижала к себе.

— Спасибо, — сказала еле слышно.

Тамара уставилась на подопечную, открыв рот и перекрестилась.

— Не сжимай сильно, — наставительно сказал парень. — Это ж не игрушка. Она живая, — определить совсем не сложно, даже не переворачивая. Шерсть серая, в отличии от самцов, которые были белые с пятнами. Стас понятия не имел, брак ли подобная разница в окраске или так бывает. Главное чтоб не сдохла внезапно. А выставок с медалями за лучший породистый экстерьер в ближайшее время не предвидится.

Девочка моментально опустила щенка на землю и присела рядом. Сучка сразу ткнулась в руки и требовательно тявкнула.

— Отдам насовсем, если пообещаешь кормить и заботиться.

— А чем? — подняла большие глаза.

Лена уже достала еще одну кастрюлю с заготовленной кашицой и бутылку с молоком и принялась объяснять, как и что с непередаваемым апломбом лично изобретавшей методику. Рядом стояло уже несколько девчонок, глядя с завистью и слушая.

— А кто они? — спросил Стас. — Эти взрослые?

— Мишка тоже первым делом спросил, — рассеяно сказала Тамара, наблюдая за неожиданным излечением. — Она проводница в поезде была. Он слесарь-ремонтник в депо. Человек с руками, пригодится.

— Трофим-то скоро появится?

— Да он в штабе. Роется в бумагах...

— Тогда я пойду, — сказал Стас, вешая имущество на плечо. — Имя ей дайте, — потребовал на прощанье.

Бывший кабинет командира части находился в самом конце коридора и топать пришлось с тяжелыми сумками достаточно далеко. Пнул дверь ногой, поскольку руки были заняты и с облегчением шваркнул груз на стол. Потом извлек обоих оставшихся щенков из ведра и отправил путешествовать по полу. Один решительно воспротивился пиханию, усевшись напротив и глядя жалобными глазами.

— Кушать что ли хочешь? Скоро. Кстати будешь ты у меня Шарыч. На Шарика как-то не похож, не солидно.

— Отдай мне этого, — сказал Трофим, поглаживая второго.

— Да бери на здоровье. Только ведь за ним смотреть надо.

— Надо бы поискать в городе кавказцев или овчарок, — задумчиво выложил новый план начальник.

— Правильней будет стрелять бездомных собак, а не подбирать. Они вполне могут человечину попробовать с голодухи.

— Тут надо смотреть на поведение, — потирая затылок возразил Трофим. — Дружелюбных привечать. Пригодятся. Вроде был на окраине приют для животных, пошлю кого-нибудь.

— Чего-то у тебя вид замученный.

— Голова болит.

— Сожри цитрамон или нурофен. А еще лучше — поспи пару часов хотя бы.

— Хорошо что зашел, — продолжая держаться за голову, пробурчал Трофим. — Как раз про таблетки речь. Короче надо еще раз съездить в город. В аптеку. У нас диабетчица есть. То есть их двое, но второй легкий вариант. Диеты достаточно. А ей нет. Инсулин позарез нужен. В санчасти всего пару ампул. В армии, как понимаешь, такое не часто случается. Еще, — он извлек из кармана бумажку и прочитал, — сахароснижающие таблетки маниил и репаглинид, — сунул в руку Стасу. — Тест-полоски, для определения сахара в крови. Посмотрите там. — Ну и вообще волоките все подряд. Не только антибиотики, а любые средства и причиндалы, вплоть до ваты. Сколько уместится, все берите. Возьми Валеру он просился с тобой.

— Илья, а нафига?

— В смысле?

— Сколько срок годности у лекарств? Год, два? Ну можно использовать еще пару лет, наплевав на предупреждения и возможность травануться. А потом? Мы инсулин не сделаем при всем желании. Тут нужен целый фармакологический комплекс и сотня профессионалов, а не учебники с общими словами.

— Ну и вывод?

Стас молча пожал плечами. И так все ясно.

— Отказать, пусть помирает не через три года, а на следующей неделе? Или пусть сама идет и ищет лекарства? А зачем тогда собрались? Не для помощи друг другу? Надо делать что возможно и получится, — сказал помолчав Трофим. — ... его знает, что произойдет через несколько лет. Может в натуре кто отсиделся по атомным убежищам, шахтам и пещерам. Да и уже трое взрослых нашлись помимо сумасшедшей старухи. Да-да, про твоего уже отзвонился с проходной. Кто сказал других не будет? Выкинь из башки эти глупости, — закончил решительно. — Мы отвечаем за всех, вот и не надо делать так, чтоб потом мучала совесть. Потому стану делать необходимое! А если не смогу спасти каждого, в том вины не будет!

— Ладно, — согласился Стас, помолчав. — Ты прав. Сделаем. Но я пришел не за этим. Есть маленькое любопытное дельце. В городе сейчас что угодно найти можно, — он расстегнул молнию и извлек оттуда сначала пакет с кокаином, а затем MP5, выложив на стол. — Лена обвешалась побрякушками. Не бижутерия какая. Настоящие брильянты. Завтра половина захочет подражать. Может имеет смысл приказ издать? Ну там любая находка, которую можно использовать на благо обществу делится. В общак три четверти и остальное для счастливчика-нашедшего.

— Ну в принципе можно, хотя формулировка сомнительная. Что такое 'благо общества'? Определение можешь подсказать? А то кокаин легко сойдет за вред и лучше заныкать втихую.

Они посмотрели друг другу в глаза и одновременно криво, очень похоже, усмехнулись.

— Смысл понимаю, когда в оружейке каждому по десятку калашей можно получить, не считая складов, начнут выкобениваться. Мешок муки никому не сдался, пока голода нет, а вот нечто оригинальное...

— Да по любому поводу! Когда продукты протухнут, а вещи без электричества бесполезны рано или поздно появится обмен. А цениться будет далеко не только полезное, но и красивое, чтоб у остальных не было.

— Золото пойдет в ход?

— Почему нет?

— Это надо обсудить со старшими, чтоб не просто приказ был, на который все дружно плюнут. А кокаин пока в сейф спрячем. Если вдруг чего, вместо наркоза пригодится. Железки, естественно твои. Оставь пока, чтоб не таскаться.

— Поговори сначала с Мишкой, — посоветовал Стас. — Уж он формулировку приказа выдаст, не придерешься.

Город по-прежнему изумлял случайную гостью своим разнообразием. После одинаковых трехэтажек и коттеджей появились приличные кирпичные дома. У многих палисадники, огороды. Правда асфальт превратился в некое издевательство с огромными ямами, будто здесь совсем другой дорожный трест трудился не покладая рук. Точнее вовсе не прикладывая.

— Мы явно не в Москве, — сказала Лена, в очередной раз подпрыгнув.

— Наш город когда-то родился в результате слияния деревень Николаевка, Скубино и военного городка, — сообщил Валера. — Где-то в 60е было очень бурное строительство и понаехала куча народа.

Она поощряюще кивнула. Видимо тридцать тысяч человек для пацана огромная цифра.

— Судоремонтный открыли, по государственным планам застроили все вокруг. В центре переделали все, — тоном гида, продолжал просвещать приезжую, — снося старые деревянные дома и возводя люксовые здания для начальства. Не только работать, но и жить, да и отдыхать. Дом Культуры в четыре этажа, кинотеатр, универсам и много чего, — дав на последних словах петуха, как бывает, когда у подростка ломается.

Ей стоило немалого труда не улыбнуться. Зачем обижать.

— Здесь уже позднее частное строительство, — помолчав недолго продолжил Валера, — в основном. На заводе ссуды давали безпроцентные. Кто не успел выплатить, в 90е фактически бесплатно получил, когда цены скаканули, а возврат прежний. Правда и с заводом стало херово, но тут уж как водится... Твою ...! — боковое зеркало разлетелось мелкими брызгами.