Параллели семейных уз

— Да идет, — пожала плечами сестра.

— Не сложно?

— По всякому.

— Понятно, — усмехнулась я. — А с личной жизнью как? Тот парень больше не пристает?

— Нет, — улыбнулась Тина. — Ты тогда весьма доходчиво объяснила ему, кто он есть в этом грешном мире.

— Ну а кроме него? — не унималась я. — Ведь он не единственный парень в округе!

— Да, не единственный, — как-то уж слишком многозначительно ответила сестра.

— А ну выкладывай! — потребовала я.

— Ну... есть один... парень. Он мне нравится, и я ему вроде тоже...

— Тогда вперед! Броня крепка, и танки наши быстры! Познакомишь с ним?

— Если получится, — она слегка покраснела.

— Позволь, угадаю! Он не приглянулся нашим родителям? Кстати, имя у него есть?

— Есть, Винсент. И родители о нем еще вообще не знают.

— Вини, значит, — не удержалась я от усмешки. — Значит, родителям он предположительно не понравится?

— Не знаю. Меня же еще ребенком считают, так что вряд ли они вообще кого одобрят! Маму, наверное, сразу инфаркт хватит, если она узнает, что я с кем-нибудь спала!

— А ты спала? — заговорщическим тоном спросила я.

— Нет... еще, — тихо ответила Тина, смутившись. На что я спокойно резюмировала:

— Значит, все впереди.

— А когда у тебя был первый раз? — этот вопрос заставил меня заткнуться. Тина даже спросила через некоторое время, — Чего молчишь-то?

— Думаю, — ответила я, подперев подбородок рукой. — Тебя интересует календарно-временная точность?

— Да ты просто ответь!

— Ну тогда в восемнадцать, да, точно в восемнадцать!

— И как?

— Что как? Рано тебе еще об этом!

— Ну ни фига себе!

— Фига! Фига!

— А как там твой Андре? — она что, решила сменить тему? Да вряд ли.

— Замечательно, — просто ответила я. — Мы встречаемся.

— Я так и знала, что этим кончиться!

— Ой, провидец ты наш! — рассмеялась я. — Мы сами не знали, что так все получится.

— Ты рада?

— Ну, как тебе сказать... — протянула я, машинально убрав челку с лица. Черт! На моих руках все еще держится запах его кожи. Я не сразу поняла, что от осознания этого на моем лице расползается довольная улыбка, которую, конечно же, увидела Тина и обронила:

— Все с вами ясно!

— Ясно ей! — все же буркнула я. — Мне не ясно — ей ясно!

— Со стороны-то оно всегда видней! Тебе повезло. Твой Андре редкостный красавчик! А почему ты не приехала с ним?

— Ага. Ты представляешь, что бы тогда началось?

— Мда... я как-то не подумала...

— Вот-вот. В лучшем случае нас бы в этот же день обженили, — эта моя фраза заставила Тину прыснуть со смеху. — Ладно, пойду-ка я к себе, спатушки. Да и тебе пора. А то я тебя совсем заговорила!

— Да ладно!

— Все, спать-спать-спать!

Правда в дверях я остановилась, вспомнив об одном деле:

— Тин, могу я тебя попросить кое о чем?

— Конечно!

— Амарис, у нее почти нет друзей, а здесь она вообще совсем одна...

— Не беспокойся! Я не дам ей заскучать. На самом деле она мне очень даже нравится.

— Вот и отлично, — и я вышла, закрыв за собой дверь.

Вернулась к себе. Спать еще не хотелось, так что я направилась в душ. Наверное, после сладкого сна это для меня самый большой кайф. Не понимаю тех, кто не любит воду! Я и в бассейн стараюсь ходить более-менее регулярно.

Глава 6.

Вытащив из дебрей чемодана пижаму и зубную щетку, я скрылась в ванной комнате. Быстро скинула одежду и залезла в душ. Воду сделала очень горячей. В общем кайф! Вышла я, наверное, лишь минут через тридцать, когда у меня уже кожа на подушечках пальцев сморщилась.

Вытираясь, я заметила, что полотенце как-то маловато... Надо было свое взять. Ну да ладно, не такая уж прям трагедия!

Я надела пижамные штаны, и только взялась за рубашку, как в ванную вошла мама. Блин! Замечталась, не услышала! А еще оборотень с острым слухом! Позор джунглям! И дверь не заперла! Привыкла жить одна, называется! В первый же вечер и так проколоться! Джеймс Бонд фигов! Так, кто тут еще не видел мои татуировки? Нате, зырьте, называется!

Нет, истерично прикрываться, как какая-нибудь взбалмошная дамочка, я не стала. Не имею такой привычки. Став оборотнем, я научилась гораздо лояльнее относиться к наготе, вернее не замечать ее. Согласитесь, ну кто из нас не видел голой женщины или мужика? Я лишь спокойно заметила:

— Стучаться нужно.

— Эля, ты что, матери стесняешься? — блин, ну что тут скажешь? Похоже, нужно разъяснить кое-какие вопросы. — Какая ты у меня ладная стала! А что у тебя тут на плече? И на лопатке тоже... Ты что, татуировку сделала?! И не одну!

— Да мама, — просто ответила я, все-таки надев рубашку, но с подчеркнуто-невозмутимым видом.

— Волосы свои, такие роскошные, остригла, татуировки сделала... Зачем?

— Мне захотелось, — честно ответила я. — Мне так нравится.

— Ты сильно изменилась, — тихо проговорила мама. — И я не уверена, что в лучшую сторону.

— Почему? — искренне удивилась я.

— Ты стала как-то жестче, даже движения изменились. А твой внешний вид... Ты же девушка!

— Правда? А я и не заметила! И что с того? — я начала потихоньку заводиться.

— То, что в тебе очень мало женственности...

— И слава Богу!

— Не понимаю! Неужели город так плохо повлиял на тебя? Согласна, первая попытка выйти замуж у тебя вышла довольно неудачной, но зачем так сразу от всего отрекаться? Все твои подруги уже замужем, у многих есть дети...

Я невольно улыбнулась:

— Мам, с чего ты взяла, что я от чего-то отрекалась? Я вовсе не теряла себя. Скорее, наоборот, нашла! Я именно такая, какая есть сейчас, — это было даже больше, чем правда.

— А как же замужество, дети? — всплеснула руками мама.

— Это не является моей главной целью, — на самом деле есть такая вероятность, что я вообще не могу иметь детей. А если да, то не думаю, что моей ребенок будет человеком — практически наверняка он унаследует хотя бы часть моей силы. Правда пока я не задумывалась об этом так конкретно.

— Ты что, хочешь остаться одинокой?

— О, это мне точно не грозит. У меня есть верные друзья, — и, что совсем немаловажно, есть стая, прайд — они моя вторая семья, которая примет меня любой. И это не просто красивые слова. Так оно и есть. Не раз имела шанс убедиться. Но вслух я этого конечно не сказала.

— Никакие друзья не заменят мужа и детей, — продолжала настаивать мама. — В этом предназначение женщины.

— Вот только не надо этих пафосных, но покрытых мхом стереотипов. У меня есть собственная квартира, собственное и любимое дело, отличные друзья. Да, не обошлось без трудностей, но иначе никак. Мне действительно нравиться жить той жизнью, что я веду сейчас, и я не хочу ничего менять.

— Но мы же хотим, как лучше. Внуков понянчить. Хотим, чтобы ты была счастлива!

— Тогда, мама, можешь спать спокойно, я счастлива.

— И все-таки...

— Мам, я не хочу с тобой сориться. Просто я пока не собираюсь выходить замуж. На данном этапе жизни мне это не нужно. Равно как в мои планы пока не входит и рождение детей. И ради бога, не нужно меня жалеть!

— Твои слова меня очень расстраивают, Эля.

— Ну что ж поделать? Я такая, какая есть.

— Ладно, мы еще поговорим об этом. Я все-таки очень рада, что ты приехала к нам. Правда меня удивило, что ты взяла с собой эту свою подругу, Ами.

— Я не могла ее оставить. Она совершенно теряется, если никого нет рядом.

— А кто она вообще такая?

Я еле сдержала смех. Подумать только! Клипы Амарис считай двадцать четыре часа в сутки крутят по МТV, Viva и другим музыкальным каналам, а тут... Хотя, может так оно и лучше. Маме же я сказала:

— Ами — весьма известная певица. Эта поездка — возможность отдохнуть от гастролей и выступлений. До того, как мы познакомились, она находилась под влиянием очень жестокого человека, который полностью подавлял ее.

— А как же ее родители?

— У нее их нет. Еще младенцем Ами подкинули в приют.

— Бедная девочка! А где она жила?

— От рождения в Таиланде, в Бангкоке, потом ее оттуда увезли. Ами объездила едва ли не весь мир, — конечно, я не сказала, что Ами все еще ни в какую не желает ехать в Таиланд. До сих пор она боится собственной родины.

— А я думала, что мне показалось, что она говорит с небольшим акцентом.

— Нет, не показалось.

— Надеюсь, ей у нас понравится.

— Конечно понравится!

— Да, я так и не спросила. Ты, надеюсь, надолго к нам?

— Недели на две.

— Так мало?

— Но ведь у меня клуб. А там дела никогда не кончаются. Я не могу оставлять его надолго.

— Так необычно видеть тебя такой, — улыбнулась мама, как в детстве, убрав волосы с моего лица. Правда теперь я была повыше ее.

— Какой такой? — спросила я, облокотившись задом о ванну.

— Деловой, собранной. Никогда не думала, что ты так уйдешь в бизнес. Ты изменилась не только внешне, но, похоже, и внутренне.

— Так разве это плохо?

— Не знаю. Я не привыкла к тебе такой. Ведь ты уехала хрупкой девушкой, — вздохнула мама и добавила, не смотря на меня, — Может, мне... нам не стоило отпускать тебя тогда.

Я не смогла сдержать улыбки:

— Только не нужно себя винить, мам! Я уже говорила, что счастлива жить такой жизнью, как сейчас. И я всего добилась сама. Поэтому я даже рада, что все случилось так, как случилось.

— Что ж, хорошо, если так, — она мне не поверила — это факт.

Сегодня настаивать на своем у меня уже не было сил. Я сказала, вешая полотенце на полотенцесушитель:

— Ладно, пойду-ка я спать.

— Хорошо. Спокойной ночи, Эля.

— Спокойной ночи, мама.

Но ночь получилась не слишком спокойной. Отвыкла я спать на этой кровати. Теперь она казалась узкой и неудобной. Конечно, моя-то двуспальная! Покряхтев и повозившись, я все-таки нашла удобное положение и уснула.

* * *

Проснулась я оттого, что кто-то зашел в мою комнату. И тут сработала привычка. С виду я осталась лежать, как лежала, но сна у меня как не бывало. Глаза распахнулись, а мышцы под кожей напряглись. Но уже в следующую секунду можно было трубить отбой — это опять всего лишь мама.

— Мам, что тебе нужно? — может, прозвучала резковато, но когда я цинично разбужена — я неадекватна.

— Ой, Эль, а я думала, что ты спишь!

— А если думала, что сплю, то зачем входить?

— Я тут... Что ж, мать к дочери зайти не может?

— Может, — согласилась я, — Но перед этим лучше постучать.

— Зачем?

Да-а-а, логика железная! Но от меня она упорно ускользала. Я, зевнув, села на кровати и проговорила, стараясь излагать все сухо и вежливо:

— Мам, мне уже двадцать пять лет. Пять из них я живу совершенно самостоятельно, живу одна. И я отвыкла, чтобы ко мне вот так врывались. Мне кажется, я заслужила, чтобы уважали мое право на личную жизнь.

Мама поджала губы, проговорив:

— Твои слова очень меня обижают, Эля.

— Извини. Но мне ведь давным-давно не пять лет. За мной не нужен неусыпный контроль и пригляд. Я вовсе не беспомощна.

— Ты что, стесняешься меня?

— Это-то здесь при чем? Я просто не люблю, когда врываются в мою комнату или ванную, когда я там. Скажу по секрету, вообще мало кто любит.

— Не знаю, Тина не жалуется.

— А ты у нее спрашивала?

На это мама лишь махнула рукой и вышла. Я слышала, как она пробурчала:

— Не дай бог у тебя будут дочери! — кто о чем.

Не думаю, что один разговор что-то изменит, но начало положено. Иначе родители просто задушат меня своей опекой. Вот уж, воистину, неважно сколько нам лет, но приезжая к родителям мы словно опять становимся маленькими детьми.

С такими мыслями я побрела в ванную. Приняла душ, умылась, оделась и пошла на кухню. Часы показывали без двадцати одиннадцать. Да, раненько...

Глава 7.

За столом меня ждали Тина и Ами. Они о чем-то оживленно переговаривались. Но, как только я вошла, Ами тотчас отвлеклась от беседы и сказала:

— Доброе утро, Лео.

— Доброе утро всем. Тин, а где наши родители?

— Папа на работе, а мама сказала, что мы в состоянии сами позавтракать, и пошла к подруге. О тебе рассказывать.

— Ну понеслось! — усмехнулась я, разливая чай по чашкам. — Надеюсь, о моем возвращении в газетах еще не написали?

— Очень может быть, — рассмеялась сестра. — Какие у тебя на сегодня планы?

— Да, честно говоря, не знаю еще. Хотя, нет, одна задумка у меня есть!

— Это какая?

— Надо в комнате разобраться, повыкидывать кое-что из ненужного.

— Тебе помочь? — осторожно спросила Ами.

— Да, помочь? — эхом повторила Тина.

— Давайте сначала позавтракаем, — предложила я, залезая в холодильник.

Даже у родителей я не стала оригинальничать и выбрала йогурт — больше в меня по утрам ничего не лезет. Нет, бывают редкие исключения, но не сегодня. Девочки же налегали на бутерброды и яичницу.

Потом мы вернулись в мою комнату. С минуту поразмыслив, с чего бы начать, я решила, что лучше всего со шкафа. Открыв его, я заявила (предварительно, конечно, запинав подальше сумку с подарками):

— Объявляется аттракцион невиданной щедрости: забирай кому что нравится!

— Ты это серьезно? — недоверчиво спросила Тина. — Ты же всегда запрещала мне подходить к твоим вещам!

— Ну, ты же тогда совсем пацанкой была. А теперь, думаю, многое из этого будет тебе в пору.

— И ты мне все это отдашь? — продолжала спрашивать сестра преисполненным подозрения голосом.

— Ну, кое-что, возможно, оставлю, а остальное забирай.

— Даже вот это? — Тина вытащила из шкафа длинное черное платье. Может, выпускное — я не уверена.

— Вот это в первую очередь, — подтвердила я. Ненавижу платья! Ходишь, будто на тебя чулок натянули!

В дебрях гардероба нашлось даже пяток юбок разной длины, и еще два платья. Вертя их в руках, я спрашивала себя: "Неужели я все это носила?" И ведь носила — фотографии есть. Да-а-а, как порой меняются люди!

В конце нашей уборки Тина утащила к себе целый ворох когда-то моих вещей. Когда она ушла, Ами тихо спросила:

— Лео, а можно мне взять вот этот свитер? — свитер как свитер. Светло-голубой, без изысков. Я его хорошо помню, так как когда-то давно сама связала (да, как не прискорбно осознавать, был такой период в моей буйной жизни).

— Конечно можно. Только у тебя ведь полно куда более модной одежды.

— Просто на нем твой запах, и ты словно будешь рядом.

Я, честно говоря, растерялась после таких слов. У меня на полном автомате вырвалось:

— Хорошо, как хочешь.

Порой такая сильная привязанность Ами меня пугает. Причем я не за себя боюсь, за нее. Тем, кто так сильно и так быстро привязывается, очень легко причинить боль, потому что они отдают этой привязанности всех себя.

Все это пронеслось у меня в голове прежде, чем я услышала робкое: "Спасибо!".

Вернулась Тина — довольная как слон, и мы продолжили разборку-уборку. Я даже фотографии на столике потеснила: мои школьные, университетские фотки. Часть из них надо будет забрать с собой. Разбирая все это, я даже наткнулась на снимок, где я с четырьмя подругами. Мы сидим в кафе, улыбаемся. Мои волосы заплетены в косу, я в юбке и блузке — так как было тепло. Я хорошо помню тот день. Тогда я объявила подругам, что выхожу замуж.