Попытка контакта (урезанная версия). Книга 1

— Если я ее назову, то вы мне не поверите. Сначала я попробую вам кое-что показать.Вот смотрите: я нажимаю сюда...

Яркий свет был отлично виден даже в солнечный день. Это было неожиданно и не отвечало на вопрос.

— Вы можете взять наш фонарь и оглядеть его со всех сторон.

Зрелище было совсем не тривиальным: прозрачный кристалл с красивой огранкой (названия его лейтенант не знал) величиной чуть меньше большого пальца, закрепленный в серебряной пластинке с непонятными значками. Семаков повертел фонарь в руке, несколько раз включил и выключил, убедился, что светит он превосходно, а принцип действия совершенно непонятен. Но флотский офицер имел вполне достойное образование, и потому не собирался сдаваться:

— Что это за кристалл?

— Кварц.

— Quarz? — переспросил моряк с немецким произношением. — А, помню! По-русски — горный хрусталь. Как же он работает, если не секрет?

— Секрета нет. Это магический фонарь...

Разумеется, на этот раз были все основания не верить.

— ...и прибыл он вместе с нами из мира, в котором магия существует. В вашем мире она отсутствует.

Семаков добродушно улыбнулся.

— Прошу извинить меня за недоверие, господа, но вы говорите невероятные вещи, прямо сказки какие-то... Насчет существования магии — позвольте усомниться. В мире, где волшебники колдуют, должно быть и магическое оружие. А вы, сударь Малах, носите пистолет.

— Если позволите, обращение "сударь" используется лишь в сочетании с чином, но не с именем, — поправила дама. — Ваше недоверие я постараюсь рассеять. Малах, покажи господину Владимиру пистолет.

Иностранец вынул оружие столь легким и привычным движением, что лейтенант Семаков не усомнился: человек по этой части опытен.

Пистолетик в глазах знатока — а моряк к невеждам себя не причислял — отличался странностью конструкции.

Удивительно тонкостенный ствол небольшого калибра. Массивная рукоять, сделанная с очевидным расчетом на удобство держания. Никаких украшений. Полное отсутствие кремня и иных запальных приспособлений.

Между тем владелец оружия нажал защелку у основания рукояти, и на ладонь выскочила удлиненная коробочка.

— Это называется магазин, в нем пули, — пояснил Малах, — четырнадцать штук. Вот это затвор. При выстреле он отходит назад, пружина в магазине передвигает очередную пулю, а завтор на обратном ходе досылает ее в ствол.

— Позвольте, но куда же насыпать порох?

— А что такое порох?

Вот этот вопрос добил Семакова. Он уже понял, что порох насыпать просто некуда, а теперь появилась ледянящая ясность, что эти люди не знают о порохе просто потому, что он им не нужен. Уже осознавая бесполезность объяснений, моряк все же попытался их дать:

— Э-э-э, — промямлил он, пытаясь подобрать самые простые слова, — такой порошок, он должен насыпаться сюда. Потом его поджигают, он сгорает почти мгновенно, при сгорании образуется плотный дым, который выталкивает пулю из ствола...

Лицо Малаха оживилось.

— А, понимаю. Очень интересное решение. Вы при случае не откажете показать мне и нашим магам ваши пистолеты?

— Простите, как это: "вашим магам"?

— Так вы подумали, что я маг? К сожалению, у меня таких способностей нет. А вот Мариэла, — легкий поклон, — она настоящий маг, с образованием.

— Магистр магии жизни и разума Мариэла-риа, к вашим услугам, — и молодая дама сделала подобие реверанса.

Семаков почувствовал, что тонет. Даже моряку это не в радость, и он попытался как-то упорядочить информацию:

— Если не возражаете, закончим с пистолетом...

— О, пожалуйста. В нем пулю выталкивает магический кристалл, он внутри, вот здесь. Его емкости хватает на полторы тысячи выстрелов...

Голова у моряка шла кругом. Он, забыв про светские приличия, только и успевал спрашивать:

— А этот кристалл дорогой?

— А когда емкость кончится — заменять надо?

— А вы можете его зарядить?

— А кто может?

— Из чего пули делаются? Из свинца? Наши тоже, только круглые. А почему ваши удлиненные? Они же не будут лететь точно носом вперед в цель? Кувыркаться будут, я имею в виду...

Узнав, что кристалл сообщает пулям и вращательное движение, Семаков, зная о преимуществах штуцеров, сказал именно то, что от него и ожидали:

— А пострелять можно?

Телохранитель извлек из кармана кафтана сложенный лист бумаги и что-то вроде карандаша, расправил лист, начертил несколько кругов, каждый внутри предыдущего. Мариэла повесила бумагу на ветку чахлого кустика.

Малах постарался не выказать удивления меткостью стрельбы человека, впервые в жизни взявшего в руки пистолет из Маэры. Ему и в голову не пришло, что с местными пистолетами моряк знаком, а принципы стрельбы во многом сходны. Бывший разведчик восхвалил способности здешнего офицера. Тот, в свою очередь, отдал должное превосходным характеристикам оружия, в первую очередь скорострельности, быстроте перезарядки и небольшой отдаче, и с чуть заметным сожалением вернул его владельцу.

Офицер-пришелец принял пистолет и тремя легкими движениями разобрал.

— После стрельбы положено чистить.

— Зачем? — искренне удивился Семаков. — Ведь вы не применяете порох.

— Ствол освинцовывается, — небрежно ответил Малах, работая тряпочкой.

— Вижу, вы только масло пользуете. И этого для очистки достаточно?

— Конечно. А вы чем чистите?

— Ну... толченым кирпичом с тем же маслом. Нагар при этом обдирается.

— Нет, такое излишне, — снисходительно улыбнулся стрелок.

Весьма почтенная продолжала действовать по плану:

— Надеюсь, этот пистолет убедил вас, что мы владеем магией и пришли, следовательно, из другого мира. Но оружие — не моя специальность. Маги жизни умеют лечить людей. По-вашему сказать, я врач. Если у вас, Владимир, есть старый шрам или след от ожога, то могу вас от него избавить очень быстро.

Говоря это, Мариэла ничем ни рисковала. Она точно знала, что шрам есть, успев прокачать потоки.

Моряк попался в незатейливую ловушку:

— Есть, на руке. Попался я неудачно, тросом задело...

— Покажите.

Пациент разоблачился до рубашки и закатал рукав.

— Ага, так... ну, это пустяк. На две минуты работы.

Семаков в изумлении глядел, как на его глазах на месте сизоватого длинного бугра появляется нормальная кожа.

— Ну вот, — весело заявила дама, выпрямляясь, — дело сделано. Но рекомендую в течение шести часов... я хотела сказать, до заката солнца это место не беспокоить, мыть тоже не надо. А потом — что угодно.

Последовала благодарность по всем правилам этикета.

Сказочная атмосфера подсказала моряку соответствующий вопрос:

— А что, вы все-все можете вылечить?

Лицо у молодой женщины стало жестким, почти мужским.

— Владимир, магия — это часть природы, а та имеет свои законы. Всемогущих людей не существует, могу вас уверить. И потом: уровень магов жизни различается. Например, по нашим законам я имею право лечить только под присмотром наставницы. Ну, разве что в исключительных обстоятельствах, как сейчас. Вот когда стану доктором магии, тогда мне разрешат практиковать без ограничений, но и то, — вздох, — будут, к сожалению, случаи, когда даже я не смогу ничего сделать.

— А ваша наставница?

Мариэла решила распустить перья:

— Моя наставница — одна из сильнейших магов жизни у меня на родине. Однажды на нее направили заклинание страшной силы, и тогда ее жених бросился под враждебную магию. Ударом его почти пополам разорвало, но она смогла его спасти. Правда, по ее словам, такую работу делают раз в жизни. А вот оторванную руку или ногу приживить — это я и сама могу.

Впечатление было достигнуто.

— Скажите, госпожа Мариэла, в вашем мире только женщины врачуют?

— Нет, но почему-то женщины много чаще мужчин проявляют способности в магии жизни. Причин этого никто не знает...

И тут собеседница переменила тему:

— Так вот, Владимир, мы разыскиваем вашего соотечественника. Он долгое время жил в нашем мире, но в один день пропал. И в обмен на помощь в его розыске мы можем оказать услуги.

В этот момент ошалевшего от впечатлений моряка кольнула иголочка подозрительности.

— Этот человек — он великий маг?

— Наоборот, полное отсутствие магических способностей. Хотя теорию магии знал хорошо и достиг очень высокого положения в нашем обществе. Последнее как раз и удивительно. Но сам себя он называл инженером.

Это слово было понятно. Семаков кивнул.

Тут вставил слово Малах:

— Недалеко ходить: вот этот пистолет разработан им. Правда, наш мастер-оружейник тоже потрудился, конечно. А еще конструкция быстроходного корабля...

Лейтенант Семаков был настоящим флотским офицером, что и доказал вопросом:

— Насколько быстроходного?

— Не знаю, — честно признался Малах, — на гладкой воде он сорок миль в час без труда делал, но особо отмечаю: сорок маэрских миль в маэрский час, а вот сколько это по-вашему... среди нас есть моряк, капитан Риммер. Вот его надо спросить.

Мариэла продолжала нажимать:

— Если бы вы, Владимир, сами помогли нам в поисках или привлекли кого-то, кто имеет такие возможности, то, полагаю, взамен мы могли бы предоставить товары и услуги, которые вряд ли здесь доступны.

— Постойте, вы же говорили, что наш мир магии не имеет.

— Если быть точным, в вашем мире не могут существовать маги и магические предметы без специальной защиты. А она очень дорога. Посмотрите на фонарик. Видите этот маленький тусклый кристалл на серебре? Это сигнализатор. Когда он засветится — это значит, что магический предмет находится под угрозой уничтожения. Защитить его можно; вот другой кристалл специально для этого. Между прочим, алмаз. Без такого щита фонарик долго не проживет. Алмазы же, как сами понимаете, недешевы. Кстати, берите фонарик с собой. Полагаю, он поможет вам убедить других в реальности магии.

— И все же: почему вы его разыскиваете? Если не секрет, конечно.

Но практичная Мариэла не дала разговору уйти в сторону.

— Это будет очень долгий рассказ. И вы его обязательно услышите. Или только вы, или вы вместе с тем, кого удастся уговорить нам помочь в поисках.

Сейчас лейтенанту Семакову безусловно было ясно одно: в одиночку сделать почти ничего нельзя. Но открыто в этом сознаться тоже невозможно.

— Госпожа Мариэла, господин Малах, я приложу все усилия, чтобы помочь, даже если никого другого привлечь не удастся.

На лицах чужеземцев — или чужемирцев? — появились любезные улыбки.

— Ну, надеюсь, что кого-то себе в помощь вы найдете.

— Тогда, скажем, через два дня в то же время я... нет, надеюсь, что мы... подойдем сюда.

Малах еще раз ослепительно улыбнулся.

— Но убедительная просьба — не более троих.

На обратной дороге лейтенант Семаков совершенно не замечал усилившегося ветра, который пробрался сквозь флотскую шинель. Главной для себя задачей он полагал приведение мыслей в порядок. Именно это давалось большим трудом.

Первое, что пришло в голову: купить шкалик и употребить таковой. Однако жизненный опыт подсказывал, что это наилучший способ отодвинуть проблему, но не решить ее.

Вторым и куда более полезным путем был поиск — нет, не того таинственного инженера, а человека для его поиска. Или, что точнее, компаньона. Тот же самый жизненный опыт говорил: эти незнакомцы суть шанс, подобного которому не было, нет и не будет.

Кого же брать в товарищи? Требования были многочисленны: чтоб умел держать язык за зубами (что очевидно), трезвого поведения (не хватало только пьяной болтовни по этому поводу), достаточность в деньгах (ибо этого рода резерв никогда и никому не вредил, а вот его отсутствие...), умен (а без ума тут делать нечего), да еще со связями (нужны для всей совокупности задач, а для поиска того инженера — как бы не нужнее всего). Сверх того, компаньон должен быть безусловно честным человеком. И, наконец, в кандидате должно быть довольно авантюризма, чтобы поверил рассказу.

Мысленно перебирая сослуживцев, рассудительный лейтенант понял, что кандидатур не так-то много. Скорее даже мало. В голове непрерывно всплывали аттестации вроде: "умен, но пьянь распоследняя", "хитер, со связями, но сволочь", "честен, но нищ" и всякое тому подобное.

Он уже почти дошел до Михайловской церкви, когда в памяти все же нашлось имя человека.

Приятель по училищу, а потом и по службе флотский лейтенант князь Мешков, известный среди однокашников под прозвищем Жерех; заработал он его, будучи быстрым (в драках) и умным (в учебе). Честен, это без вопросов. Не особо богат (род хоть и древний, но изрядно оскудел), а все же позволяет себе кусочек роскошества: жене камушек на шейку, себе мундир самолучший. На хорошем счету, уже командует батарейной палубой на "Трех святителях". Значит, надо его искать.

Поскольку вроде бы никаких приемов не намечалось — должен быть у себя. Женатый человек, что вы хотите. И Семаков решительно направился к дому, в котором снимала квартиру чета Мешковых.

Дверь открыл сам Мешков (прислуги в доме было очень мало). Узкое, умное лицо с внимательными светлыми глазами тут же озарилось сердечной улыбкой.

— Ба! Таточка, смотри, кто к нам пожаловал. Дружище, ты аккурат к ужину. Тата, распорядись, чтоб Фрося еще прибор поставила.

Тут хозяин заметил, что гость явно не в себе, и решил слегка подшутить:

— Да ты, брат, никак уже воспринял? Ничего, мы еще нальем, а потом...

— Трезвый я, Миша. И наливать не надо.

Сказано было так, что умный Мешков тут же переменил тон:

— Нет, так и ладно. Давай все же за стол, а уж после поговорим.

Княгиня тоже присмотрелась к визитеру и сделала свой вывод:

— Владимир Николаич, у вас новости плохие?

— Военные новости, Татьяна Сергевна. Совет нужен от вашего мужа.

Голос Татьяны Мешковой чуть дрогнул:

— Так значит, все же война?

— Нет, тут другое... Да что мы все о делах? Отложим их до "после ужина"!

Гость похвалил виноградное вино, воздал должное искусству кухарки. Наконец, ужин был закончен, и хозяин дома удалился с гостем в курительную.

— Не возражаешь, я закурю?

— Нет, не возражаю, — чуть более резко, чем следовало бы, отвечал Семаков.

Князь без спешки раскурил сигару, выпустил ароматное кольцо дыма и твердо предложил:

— А теперь рассказывай.

Гость глубоко вздохнул.

— Жерех, ты сам видишь: я не пьян.

— Неплохое начало, — одобрил хозяин дома. — Пожалуй, засвидетельствую.

— Вот поэтому, — продолжил Семаков, — постарайся выслушать меня, не перебивая. Обещаешь? Потом задашь все вопросы, какие на ум придут. Началось же все с того, что шел я сегодня по дороге, ведущей к мысу...

Князь Мешков был, без сомнения, человеком чести. Он не перебил товарища ни единым словом.

— ...и под конец Мариэла дала мне этот... она его назвала фонарик. Вот так он зажигается, а так гасится.

В комнате было уже темно. И единственная горящая свеча не шла ни в какое сравнение с мощным лучом, бившим из кристалла.

— Дай и мне попробовать.

Мешков внимательно рассмотрел кристалл в серебряной оправе. Там просто нечему было светиться. И точно можно поверить в нечистую силу. Но однокашник и не думал останавливаться.