Тропой лекаря - обновление

— Давай мы тебе поможем переодеться и помоем тебя. А пока приложи малыша к груди, видишь, ищет...

Марта послушалась, а я привычно попробовала воду, капнула в нее настойку чистотела, совсем чуть-чуть...

Вот так. Сейчас еще белье поменяем, и вообще замечательно будет.

* * *

Никто из женщин не заметил взгляда, который Марта бросила из-под ресниц на Ветану.

Правда — или нет?

Убийца она — или нет?

Как узнать? Что сделать? Не ходить же по улицам, и не расспрашивать... впрочем, можно аккуратно намекнуть...

Она обязательно узнает правду. А потом... потом будет видно.

* * *

Маркиз Леклер грязно выругался, но легче от этого не стало.

Обидно. План сорвался. А как было бы забавно. Сейчас он похищает эту идиотку, а потом...

Да что угодно — потом! Деньги были ему не нужны, но вот как бы переживала за девчонку Ветана! Как бы металась вместе со своим муженьком!

И поделом было бы дряни!

Ладно же...

С этой стороны не удалось, так мы с другой зайдем!

У нас ведь еще и братец есть... и маркиз отлично знает, где этот недоумок проводит время. А именно — в борделе мадам Лилли. Почему бы и нет?

Маркиз гадко ухмыльнулся и тряхнул колокольчиком.

О последствиях он не думал. Как не думал о них и соглашаясь на гонки, и пытаясь выручить Ветану... Ему захотелось, и он сделал. И потом, он ведь прав! У него есть желание отомстить, и есть право на месть!

Да и не поймают его. Он умный, он все сделает правильно.

* * *

Марта уснула, но мне не хотелось уходить. Я сидела у колыбели с малышом и смотрела в крохотное красное личико.

Сморщенное, страшненькое, сердитое...

Крохотные кулачки стиснуты, губки надуты....

И все же, этот малыш — маг жизни. А я уже нет. И что я чувствую?

Зависть? Ревность? Ненависть?

Я подумала пару минут.

Зависть — да. Но и сочувствие. Этот малыш пока успел только родиться, но на него уже строятся планы, он уже чья-то пешка в игре, его будущее в чем-то уже распланировано.

Он — не свободен.

Я тоже, но в меньшей степени.

Замужество оказалось вовсе не таким страшным, как казалось вначале. Мы жили, как два друга, целовались прилюдно утром, встречались за ужином, вместе поднимались в спальню...

Рамон не давил и ни на чем не настаивал, я отчетливо понимала, что он меня отпустит, стоит только попросить. Да и все остальное...

Я ничего не просила, но Рамон уже сказал мне, какой суммой я могу располагать на месяц, как герцогиня, а если не уложусь — можно попросить еще. И эта сумма была достаточной, чтобы полгода содержать лечебницу для бедных. Родители на такие деньги могли бы жить три месяца.

Я ничего не тратила, но было приятно.

Для меня Рамон заказал анатомические атласы из королевской библиотеки. Копии, разумеется.

Для меня были выписаны несколько травников...

Мне не дарили платья и драгоценности, но мне дарили нечто большее — то, что меня действительно интересовало. Мне повезло. А вот как будет у этого малыша? Так же, как у его родителей? Или нет?

Я коснулась плеча.

Там, вшитый под кожу, покоился амулет, который скрывал магию жизни.

Отдать его малышу? Нет, не стоит. О его таланте и так известно, ни к чему подставляться самой. Пусть эта игрушка побудет у меня, а если понадобится...

Или — когда понадобится?

Я отдам ее мальчику. Если он попросит.

Свобода. То, чего лишены маги жизни. То, что манит нас, как небо — птицу.

Рядом присела госпожа Авир, посмотрела на меня с состраданием. Тоже в курсе?

— Госпожа Ветана, как вы?

— Все в порядке.

— Я вам так спасибо и не сказала...

— За что?

— Когда была эпидемия... у меня сын заболел. Мы его в лечебницу для бедных принесли...

Я его откровенно не помнила, но разве это было важно?

— Он выжил?

— Да. Мы уж свадьбу назначили...

— Это хорошо. Свадьба, дети...

— Бог даст, и у вас скоро свои будут? — женщина покосилась на мой браслет.

Я только вздохнула.

— Дети... а если они будут такие же, как я?

— Так это ж счастье будет. Для всего Алетара.

— А для них? Золотая клетка?

Женщина задумалась. И осторожно уточнила.

— А вы чего бы для них хотели?

— Свободы.

Меньше всего я ожидала следующего вопроса.

— А что такое свобода, госпожа Ветана?

— Идти, куда хочешь, делать, что пожелаешь....

— Вы ведь не ушли во время эпидемии. Хотя и были полностью свободны?

— Я не могла уйти.

— Вас оставляли силой?

— Нет.

— Но вы же не бросили город...

— Я просто не могла поступить иначе.

— Могли. Не лечить, спрятаться... могли.

— Нет. Не могла.

— Зато — свобода.

— Оплаченная чужими жизнями? Это гадко...

— Видите? Вы уже не свободны. От своего воспитания, принципов, характера... о чем тут говорить? Свобода — это смерть, и никак иначе, живой-то человек он всегда чем-то или кем-то связан. Иначе отродясь не получится.

— Неужели свободы не бывает?

— Бывает. Свобода — это понимание необходимости того или иного поступка.

Я задумалась.

— И иначе никак?

— Я не знаю, как иначе.

Я тоже не знала. Но подумать над этой мыслью стоило.

— Поступки бывают разные...

— А порядочность для всех одна. Что бы кто ни говорил.

Я не ожидала таких слов, но его величество не приставил бы к Марте полную дуру. Скорее, наоборот.

— Спасибо, госпожа Авир.

— Да не за что, госпожа Ветана.

* * *

Граф Оломар был доволен и счастлив.

Уже не Оломар, собственно говоря.

Граф Лоретан. И графство Лоретан куда как ближе к столице, чем Оломар, и не в убогом Миеллене, а в Раденоре, и доходов с него куда как поболее, и король благосклонно взирает на графа... что еще надо?

Ничего.

Разве что выпить и покутить ночку в одном милом скромном местечке. Ах, такие девочки!

Просто прелесть, особенно та, рыженькая...

Граф раскинулся на диване, поманил к себе девочку...

— Иди сюда, красотка.

— Это — моя! — послышался голос из другого угла зала.

Мадам Лилли тут же поспешила на звуки зарождающейся ссоры.

— Господа! Господа, не стоит ссориться, моих девочек на всех хватит...

— Хочу эту! — рявкнул граф.

Выпитое вино бродило в крови и звало на подвиги. И рыжая девушка казалась очаровательной богиней, а уступить ее — невозможным.

— Подождешь! — рявкнул кто-то.

— Сам подожди.

Мужчина поднялся с дивана за каким-то развесистым растением, и оказался смутно знакомым. Где-то Оломар его видел... где?

Нет, не вспомнить, сейчас не вспомнить.

— Обсудим... предметно? Если вы дворянин?

И коснулся клинка на бедре.

— Господа! — госпожа Лилли бросилась между мужчинами, размахивая руками и напоминая курицу в алом платье. — Никаких дуэлей, умоляю вас! Только не здесь...

— Конечно не здесь, — согласился маркиз Леклер, а это был именно он. — Только там....

Оломар кивнул.

— Девушка пойдет с победителем.

— Разумеется. А проигравший уберется прочь. Если сможет.

Граф поднялся и вышел вслед за противником. Огляделся, но никого из приятелей рядом не было — девушки даром время не теряли.

— Секунданты?

— Обойдемся.

И то верно, какие секунданты в борделе? Тем более, на заднем его дворе?

Свежий воздух ненадолго развеял алкогольный дурман, подарил иллюзию силы и энергии. Оломар достал шпагу, стал в позицию...

Леклер повторил его движение.

— К бою?

Блеснули шпаги, зазвенели...

Первый удар Оломар парировал, второй, третий... сам пошел в атаку, а потом вдруг рука ушла вбок. И в грудь вонзилось что-то холодное, острое...

Такое холодное, что по груди прошел мороз, сковывая в тисках сердце, заставляя сжаться легкие, выдохнуть воздух...

А потом луна раскололась на несколько частей, и больше граф ничего не видел.

Маркиз тронул ногой бездыханное тело.

Сдох?

Нет, вроде жив пока... авось ненадолго. И поделом тебе...

По губам убийцы скользнула злорадная улыбка. Не было его тут, не было. Сегодня он уезжает из города, а потом и из страны. Он не останется там, где его не ценят по заслугам.

А Ветана...

Пусть горюет.

Или все-таки...?

Ладно, он еще подумает над этим вопросом.

* * *

Домой я возвращалась под утро.

Увы, это не мой маленький домик, а потому...

Рамон ждал меня в синей гостиной.

— Посидишь со мной?

— Не знаю. Я так устала...

— Кто родился?

— Мальчик.

— Назвали в честь отца?

Я пожала плечами.

— Кто бы сомневался.

— Она просто глупая девчонка. А дети... равно или поздно у тебя будут свои.

У меня. Не у нас.

— Тоже маги жизни.

— Вета, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Я не позволю использовать тебя или твоих детей....

— Меня уже и не получится, а детей... использовать кому-то, кроме короля, так ведь?

— Эрик, Алекс... разве они плохие?

— Нет.

— Тогда не думай сейчас об этом. Вот встретишь кого-нибудь, потом поговорим. А пока... пойдем, я провожу тебя. Слуги уже согрели воду. Хочешь принять горячую ванну?

Хочу ли я?

ДА!!!

— Спасибо!

Рамон улыбнулся. Весело и искренне.

— Ни золота, ни бриллиантов, просто горячая ванна — и ты так счастлива. Тебя легко баловать.

Я пожала плечами.

— Это ведь потому, что я герцогиня. Будь я простой лекаркой, никто бы не суетился ради меня.

— Так пользуйся преимуществами своего положения, — вернул мне усмешку Рамон.

И я отправилась пользоваться. Это ведь правда здорово — горячая ванна после тяжелой ночи.

* * *

— Что?!

— Граф Лоретан ранен, опасно, в тяжелом состоянии доставлен к магу воды.

— А вы куда смотрели?

Алонсо был в гневе, так что охране стоило только посочувствовать. Впрочем, те не собирались сдаваться без боя.

— Ваша светлость, граф отправился в бордель, поднялся с девочкой наверх, мы ждали снаружи...

Ну да, в комнату где благородный граф с девочкой, не полезешь. И в борделе обычно охрана не нужна, разве что от дурной болезни. В этом укорить охрану не получилось, ясно же все.

— А потом?

— Граф, видимо, спустился вниз, в зал для танцев. Там вспыхнула ссора, дуэлянты вышли на задний двор, не вернулись... мадам Лилли, обеспокоившись, отправила туда человека...

— И там обнаружился Лоретан в тяжелом состоянии.

— Да, ваша светлость. Мы тут же доставили его к придворному магу воды, но...

Охранник замолчал, но молчание было более, чем выразительным. Судя по всему, ничего там хорошего не было.

— Кто был вторым?

— Неизвестно, ваша светлость.

— Выяснить.

А сам канцлер отправился к магу воды. Докладывать королю надо, когда будет известно хоть что-то. А не так — то ли выживет, то ли не выживет...

* * *

Я была в лечебнице. Дел было столько, что хоть разорвись. Многие люди стремились попасть именно ко мне, и все заявления, что я больше не маг жизни, что не могу помочь, просто не действовали. Меня не слышали.

Как выразилась одна женщина: 'может, ты и не маг, но не могло ж оно уйти бесследно? Глядишь, чего и осталось, ты лечи, главное, а там посмотрим'.

Я и лечила, как могла.

Рамон, который вошел в кабинет, оказался неожиданностью. Неприятной.

Сердце екнуло, зашлось бешеным ритмом приближающейся беды, холодная лапка стиснула горло.

Что случилось?

Я не смогла выговорить вопрос, но Рамон понял и так, и опустил глаза.

— Вета... твой брат...

— Что...

Я не договорила. Я и так поняла, что случилось.

— Как? Когда?

— Он дрался на дуэли. Клинок противника, видимо, был отравлен, графа доставили к магу воды, и там он скончался, не приходя в сознание.

Я медленно опустилась назад. Прикусила кулак, чтобы загнать в горло рвущийся из меня крик.

Вот и брата у меня нет. И...

Я понимала, что у меня его и не было, по большому-то счету, но родная кровь есть родная кровь. Мы могли когда-нибудь понять друг друга... наверное. А теперь его нет.

Как холодно и пусто. Как холодно...

Я не понимала, что плачу, пока не обнаружила себя в объятиях герцога. Рамон обнимал меня, гладил по голове и становилось чуть легче.

Иллюзия близости?

Чужой человек?

Пусть.

Сейчас, как никогда, мне нужно было именно это. Хоть какое-то тепло рядом...

И я рыдала, что есть сил, выплескивая из себя горе и боль потери...

Как же так?

Почему?

Кто?!

* * *

Его величество последним вопросом даже не задавался. У некроманта есть верный способ узнать и кто, и как и почему. Надо просто спросить.

А потому...

Ночь, подземелье, пентаграмма с нарисованными по углам знаками — жизнь, смерть, призыв, подчинение, кровь.

В один из лучей пара капель мертвой крови, на второй становится сам некромант, а дальше все просто.

Змея из мрака обвивается вокруг, скользит, ласкает...

Некромант вливает в пентаграмму свою силу, здесь не нужно никаких сложных заклинаний, здесь все отработано. Это даже не азы некромантии, это — как учиться ходить.

Призвать дух мертвого, заставить ответить на свои вопросы...

Первые шаги.

Пентаграмма вспыхивает синим светом, искры пробегают по линиям, и наконец в центре ее зависает призрак невезучего графа. Растеряно оглядывается по сторонам. Обычно призраки похожи на клочья тумана, полупрозрачные, не осознающие себя, но здесь, во дворце, в сердце некромантии Алетара, он выглядит почти живым.

Его величество протягивает вперед руку, когти выдвигаются, вонзаются в ладонь, в пентаграмму падают несколько капель черной крови демона.

— Говори. Властью некроманта я отворяю твои уста.

Мальчишка оглядывается по сторонам, не понимая, что происходит.

— Ваше величество?

— Ты умер. И я хочу знать, кто тебя убил.

Несколько минут призрак просто осознает, что произошло, потом полупрозрачное лицо искажается болью.

— Я... да. Я умер. За что?

— Вот это я и хотел бы узнать. Что произошло?

В пересказе мальчишки все выглядит еще глупее.

Два сопляка поссорились за очередь к шлюхе. Безусловно, бывало и такое, не раз бывало. Дуэли и по более идиотским поводам случались, недаром его величество строго регламентировал все правила... и останься мальчишка в живых, отправился бы он в тюрьму лет на пять. И то — только из желания сохранить ценную кровь.

— Как зовут твоего противника?

— Он не сказал.

Такое тоже бывало.

— Иди сюда.

Его величество не любил этот метод. Может быть, потому, что переживая последние мгновения вместе с убитым, он переживал и его смерть. Но иногда выхода не было.

Призрак медленно приблизился к королю, окутал его серебристой дымкой, и король взглянул на мир глазами графа.

Леклер...

Надо было сразу придавить эту пакость. Впрочем, и сейчас еще не поздно.

Очнулся король на полу, возле пентаграммы. Призрака уже не было, змея из мрака обвивалась вокруг полудемона, словно черная лента, придавала силы, поддерживала...

— Погоди ж ты у меня, тварь...

Сил хватало. Оставалось просто стереть знаки в пентаграмме и нарисовать вместо них новые. Хотя два из них остались теми же, что и раньше.