Пироман поневоле. Общий файл

Когда Стас закончил свою исповедь, был уже поздний вечер. Мы несколько раз спускались в подпол за пивом, и один раз прервались на ужин. Я сидел, и покачивая зажатой в руке бутылкой размышлял над тем, что мне рассказал друг. Винить его в том, что он не раскрылся мне раньше, было глупо — когда бы он успел это сделать? Не прошло ещё и пары дней, как пробудился мой талант. Вспышку на поляне я списал на последствия инициации, устроенной мне Михаилом.

— Занимательная история. Ты узнал как они тебя вычислили?

— Ага, — улыбнулся он, — В Qiwi работает один из технарей, он и заметил мои махинации и сообщил о них в Око, а они уже определили, кто я. Хорошо, что попался технарь соблюдающий наши законы и сообщил куда положено, а не в службу безопасности своей компании. Иначе сидел бы я сейчас в кутузке, а не учился в институте.

— Поняяяяятно... — протянул я, — Как считаешь, мне стоит принять его предложение или лучше учиться в школе при Оке?

— Не знаю, Петь. Ничего сверх того, что сказал Михаил, я не могу тебе рассказать об их ордене. Историю возникновения орденов и их особенности преподают в академии. В школе нам давали только общую информацию. Мне бы было конечно интересно узнать, как обучают в ордене.

— Ну, так давай примем его предложение. Не хотелось бы расставаться.

— Нет, я хочу закончить обучение в инсте, а потом поступить в академию. Да приглашали только тебя, я же технарь, — улыбнулся Бобёр, — Я-то школу уже окончил, а тебе ещё это предстоит. Так что решай сам. Обучение в школе Ока было довольно интересным, не думаю что для манипуляторов оно менее содержательное.

На этой ноте было решено закруглиться и отправиться на боковую. В отличии от Стаса, я ещё долго не мог уснуть, то ли последствия инициации сказывались, то ли просто нервное напряжение накопившееся за день. Я лежал и думал, думал, думал. Точнее переливал из пустого в порожнее, так как информации было с гулькин нос. Так и не придя к какому-либо решению, решил уточнить у Михаила несколько вопросов и тогда уже выбирать.

— КУКАРЕКУ!!!

"Пернатые твари! Половина седьмого!", — подумал я посмотрев на экран телефона. Петушиные "трели" раздавались со всех концов деревни, намекая что поспать уже не получится. Одевшись, я вышел на кухню, где уже вовсю хлопотала бабушка. Пока я совершал утренний моцион из комнаты вышел проснувшийся Стас и пытаясь продрать глаза, тихонько костерил пернатого. Умывшись и позавтракав мы приступили к делам.

На сегодня было запланировано подлатать забор, благо материал был и за ним не надо было ехать. Секцию забора, которой мы занимались, удалось закончить к обеду. Хорошо, что дед в своё время поставил бетонные основания, к которым крепились вертикальные жерди, иначе мы бы и до вечера эту часть не закончили. В процессе работы я интереса ради попробовал сделать ежа из трёх гвоздей. Соединив три гвоздика, я огоньком с пальца пытался сварить их вместе. Стас с любопытством смотревший на мои потуги порекомендовал не особо заворачиваться и потерпеть до обучения. 'Это выглядит, как потуги щенка рычать, как большой пёс, — сказал мой друг, — Не переживай, как пройдёшь обучение, так сможешь подобные вещи на раз-два-три делать.'

После обеда, поплевав на дорожку, отправились на встречу с Михаилом. Пока шли не разговаривали: я думал о том, какие вопросы нужно спросить, а Стас молчал за компанию. Я немного нервничал перед встречей, ведь она должна была определить мой дальнейший жизненный путь на несколько лет вперёд. Институт бросать не хотелось, нравилось мне учиться по данному направлению, но видимо с этим придётся смириться, если я хочу развивать свой дар.

На опушке никого не было, но стоило нам выйти из лесополосы, как откуда-то сбоку вышел Михаил, который видимо уже ждал нас.

— День добрый, господа-товарищи! Утро вечера оказалось мудренее?

— Здравствуйте. Ну, добрый день или нет ещё видно будет, — философски ответил Стас.

— Мне хотелось бы уточнить несколько моментов, — начал я.

В первую очередь меня интересовало, в чём существенные отличия обучения в братстве и в Оке. Как оказалось они были достаточно большими. Братство Эриний практиковало систему наставничества и персонального подхода к ученику. Ученик получал общие знания на совместных занятиях с другими учащимися, если такие на тот момент были, а дар развивал непосредственно под руководством наставника. После того, как ученик проходил обучение у одного наставника, он мог перейти к другому, было бы желание развиваться. Большинство обучалось у одного-двух наставников и уходило в академию при Оке. Кстати, в отличии от школ, которых было несколько, академия была одна и располагалась где-то на просторах Сибири. Око же практиковало боле классическую систему образования, при которой студентов обучали группами. Были у них и факультативы, но пойти заниматься к наставнику было сложно. В Оке состояли в основном телепаты, оракулы и технари, соответственно индивидуально учить они могли только малую часть одарённых.

Вопрос про исследования пробудившихся, проводимые Оком, Михаила просто рассмешил.

— Вечно новенькие слыша про исследования трясутся, — отсмеявшись сказал он, — В своё время меня это тоже пугало, но это не страшнее обычной медкомиссии или диспансеризации. Берут анализы, проходишь тесты, отвечаешь на вопросы. Очень редко, если появляется пробудившийся с новым талантом, то исследуют по полной программе. Око должно знать, что это за способность, как её можно применять и как ей противостоять. Как и любое сообщество мы пытаемся защитить себя и себе подобных, в этом нет ничего необычного.

Ещё меня занимал вопрос, как могло столько народу прятаться и до сих пор не попадаться?? Оказалось, что за всё стоит благодарить братство и Око, которые своевременно обнаруживали и пресекали... Ну и достаточное количество одарённых работало и в госструктурах, и в гражданских организациях. Так же были люди посвящённые в тайну пробудившихся, с ними активно работали телепаты, давая нужные установки и делая поведенческие закладки на определённые ситуации.

Задав ещё пару уточняющих вопросов, я сел на землю и облокотился на ствол дерева. 'Чапай' думал... В братстве, манипуляторов и тех кто имел способности, которые можно было использовать в драке, ожидал индивидуальный подход в обучении. В Оке же, хоть и были преподаватели всех направлений, но индивидуальностью там не пахло — ну как один огневик может обучать 20-30 человек индивидуально? Школа она и есть школа.

'Индивидуальное образования конечно лучше... И что становится воякой? Ну в армию я всё равно собирался после учебы... дед служил, отец служил, а я что рыжий что ли?!'

— Михаил, а что дальше? Вот закончил обучение и что?

— Ты сначала закончи, — улыбнулся Михаил, но видя мою серьезную физиономию всё же ответил, — У тебя будет три варианта, даже три с половиной. После обучения ты забываешь о нас, насколько это вообще возможно учитывая наши функции; ты проходишь дополнительное обучение и становишься членом братства; ты идешь учиться в академию Ока и опять таки забываешь о нас или после академии доучиваешься у нас и становишься членом братства.

— А что имеют члены братства с работы на общее благо? Или вы все идейные альтруисты?

— Есть конечно и альтруисты, но таких мало, как и везде. Если тебя интересует финансовая составляющая, то можешь быть спокоен — в братстве двое манипуляторов частиц, так что бедность нам не грозит в принципе. Про медицину я молчу, когда есть пробудившиеся со способностями лекаря, то говорить о плохой медицине просто моветон.

— Понятно, — сказал я и опустил голову. Через пару минут, поняв, что спрашивать больше нечего и причин отказывать нет, я поднял голову, — Я согласен пойти к вам в ученики, наставник.

— Отлично, будешь моим третьим учеником. По давней традиции наставников братства я дам тебе имя на время ученичества — лицо мужчины стало торжественным, — Правом данным мне, как наставнику нарекаю тебя Уголёк! А теперь попрощаемся, нужно удалить формальности в братстве и оформить твой перевод из института. Встретимся через месяц, готовься!

Михаил напружинив ноги, улыбнулся нам на прощание, подпрыгнул и... полетел. Когда он упомянул, что может летать, я как-то не всерьёз в это поверил, а зря. Со стороны он мог сойти за мифического Феникса: у него появилось что-то похожее на огненные крылья и хвост, как я узнал позднее, это служило серьёзным подспорьем в маневрировании. Проводив его взглядом и подобрав с прошлогодней хвои челюсть я повернулся к Стасу.

— Нифига себе, наставничек. Ты такое раньше видел?

— Видел, но в совсем жалком исполнении — на школьном полигоне, манипуляторы второго года обучения тренировку проводили.

— Да... чувствую весело мне будет. Уголёк, блин, надо же было так назвать! Вам клички давали?

— Не, только если сами друг другу, — улыбнулся Бобер. — Ладно, пошли назад. Предлагаю отметить это дело — шашлык и вечером на танцульки рвануть!

Игорь

Был самый обычный июньский день и ничего не предвещало каких-то перемен. Ну, поколотит жену, пьяный с самого утра тракторист или пацанва подерется, так это обычные будни сельского участкового. Время было ближе к обеду и я сидел писал рапорт о вчерашней драке около клуба — двое горячих парней не поделили местную королеву красоты и решили выяснить отношения на улице. Как итог пара выбитых зубов, ушибы мягких тканей и четыре шва на брови у одного из альфа-самцов. Смешно то, что предмет их спора ушла с дискотеки с кем-то ещё.

Я уже дописывал рапорт и мысленно уже обедал, когда на улице раздался грохот. В исполнении своих обязанностей и из любопытства, я выбежал на улицу. Уже на крыльце я понял, что 'Это бзззззз неспроста' — в моём заборе из профнастила была хорошая вмятина.

'Либо велосипедист, либо мотоциклист, — подумал я, — но скорее второе'. Осторожно спустившись с мокрого после дождя крыльца, я пошёл смотреть что же случилось — прямо под забором лежала старая 'Ява', а рядом с ней Костя Путилов, живущий через три дома от меня. Выглядел он плохо: разбитое лицо, сломанная рука и по всей видимости сломанные ребра пробили легкое — на губах у парня пузырилась кровь. Сам не знаю почему, но в диагнозе я был уверен — до больницы пацан не дотянет. Вытащив его из под мотоцикла и перевернув на спину, я испытал своего рода шок — я будто чувствовал то, что и он! Болят отбитые мышцы, на бедре разрыв тканей и набухает кровоподтек, голова мутная, дышать тяжело и больно. Не совсем понимая, что и зачем делаю, я поднес руки к его голове и медленно повел ими вдоль тела. Те части тела, над которыми я уже провел руками, переставали так сильно фонить болезненными ощущениями.

Не знаю сколько точно прошло времени, но очухался я сидящим на влажной земле, привалившись спиной к забору. Костя сидел рядом и очумело размазывал по лицу кровь — выглядел он так, словно всё ещё летел на встречу забору. Вокруг стояли соседи из ближайших домов: 'На шум выбежали, как и я. Жопа'. Почему жопа, я ещё до конца не понял, но интуиция во весь голос вопила, что спокойной жизни и работе в Усть-Заостровке пришёл конец. На нас СМОТРЕЛИ, по другому даже сказать не могу.

— Ведун, — тихо и с уважением произнёс Михаил Илларионович, живущий через дорогу от меня.

— Ведун... Ведун... — разнеслось по толпе соседей.

— Ну-ка! Подняли молодцев и в дом несите! — скомандовал, не растерявший к семидесяти двум годам присутствия духа, сосед.

Попытка подняться самому было ошибочной — перед глазами начало мутиться, в ушах нарастал шум. Я почувствовал,что меня подхватывают под руки и Михаил Илларионович негромко кому-то говорит: 'Аккуратней несите! Чай не хер поссать тащите, а участкового!'

Полностью придя в себя констатировал, что лежу в своей постели, а рядом со мной сидит на стуле внучка Михаила Илларионовича и дремлет.

— Настя, который час? — удивительно бодрым голосом спросил я.

— Девушка, ощутимо подпрыгнув на стуле от неожиданности, недоверчиво смотрела на меня.

— Начало третьего, Игорь Андреевич.

Больше двух часов провалялся! Дел невпроворот, а я разлаживаются тут, — заворчал я, садясь на кровати.

— Дядь Игорь, ты два дня пролежал без сознания.

— Сколько-сколько?

Я не верил своим ушам, но обиженно-насупленное лицо 12 летней девчонки не давало подумать о том, что она врёт. После происшествия нас перенесли в мой дом — меня в бессознательном состоянии положили на кровать, а Костю после осмотра отправили к бочке умываться, а потом восвояси, строго настрого запретив болтать о случившемся. Михаил Илларионович лично обошел всех свидетелей случившегося и попросил не распространяться об увиденном.

Но вчера днём приехала журналистка из Омска — ходила по домам и расспрашивала о том, что было. Как оказалось, в редакцию позвонил Костя, видимо лёгких денег захотел, гад. Остальные односельчане ничего журналистке не сказали и она рвалась поговорить со мной. Не пускали её по простой причине — 'Болеет участковый. Поправится и решит, говорить с вами, али нет.' Уехав вечером, сегодня к десяти утра она уже была снова в селе.

Рассказ девушки прервала трель моего мобильного, на экране высветилось две больших буквы 'Б', что в зависимости от ситуации могло означать либо Большой Босс, либо Больной Баран. Подполковник Купцов был человеком неординарным и фамилию свою оправдывал на все сто.

— День добрый, товарищ подполковник! — бодро проговорил в трубку я, жестами попросив девочку выйти в кухню.

— Кому как, Козенев, кому как, — пропыхтело в трубку городское начальство, — Ты последние два дня нарасхват: и контора тобой интересуется, и журналюги. Что у тебя там происходит?!

— Не могу знать, Павел Григорьевич! Два дня в лёжку, соседи еле выходили.

— Приболел? Ну, лечись тогда, а то спецура лечить начнёт, — захрюкало в трубку моё руководство, — так вот, тобой заинтересовались большие люди из Москвы. Взяли твой номер, сказали свяжутся. Оказывай им полное содействие в любом вопросе: скажу соседа зарезать — режь, скажут голышом по деревне ходить — уточни как долго, а скажут с ними ехать — собираешься и едешь. Не дай бог тебе их не ублажить, без ведра вазелина в мой кабинет лучше не заходи тогда.

— Есть, не заходить без вазелина!

В трубке раздались короткие гудки. Все адекватные коллеги начальство наше 'любили', а нацеленные на карьерный рост всегда держали начальственный зад чистовылизаным. Я лежал и думал, откуда так быстро стало известно о случившемся ФСБшникам? Костя и им сообщил? Если да, то как? Телефон доверия ФСБ? Ха-ха-ха! Ладно, сам не догадаюсь, а они точно не скажут.

С улицы донесся звук открываемой калитки и перестук каблучков по бетонной дорожке. Настя маленькой ланью подлетела к окошку и чуть-чуть отодвинула занавеску.

— Дядя Игорь, это опять она.

— Так. Я всё ещё болен и лежу в постели. Её пусти, но скажи, что ненадолго.

Когда раздался звонок, девочка побежала открывать, а я лёг обратно в постель. Из сеней было слышно, как женщина что-то спрашивает и звонкий девичий голосок ей отвечает. Через несколько мгновений в комнату ворвался вихрь в женском обличье.