Ангел для демона

— А кто в этом виноват?!

Андрас не верил своим глазам — ему еще ни разу не доводилось видеть верховного демона в такой ярости. Его ноздри раздувались от бешенства, между стиснутых пальцев сверкали искры выходившей из-под контроля магии, заставляя пятиться всех вокруг. Но больше всего Андраса изумило не это. На красивом, хорошо знакомом с детства лице проступила невыразимая мука, и этому никто оказался не готов. Кроме Калеба. Он в одно мгновение преодолел разделявшее их расстояние, легко миновав стражников, напрасно пытавшихся его задержать, и вцепился в плечи Владыки мертвой хваткой.

— Мортимер, — глядя ему в глаза, хоть для этого и приходилось задирать голову, произнес ангел, и Владыка вздрогнул, как от удара. — Я хочу говорить с тобой, а не с этой маской. Пожалуйста.

Краем уха Андрас услышал невнятные, полные удивления возгласы, но все его внимание было приковано к паре, застывшей в центе зала. Они молча смотрели в глаза друг другу, пытаясь углядеть там что-то важное. И демон уступил. По телу Владыки прошла дрожь и, в тех местах, где его касались руки Калеба, оно начало неуловимо меняться. Очертания становились расплывчатыми, будто неаккуратно стертые ластиком, а потом контур проступал вновь — уже совершенно другой. По залу прокатился пораженный рокот.

— Так лучше? — голос Владыки остался прежним, но все остальное... Андрас протер глаза, на какое-то мгновение, решив, что ему снится кошмарный сон. Верховный демон оказался еще выше ростом, его огненно рыжие волосы превратились в густую шерсть, закрывавшую грудь и плечи, а из пасти (у Андраса язык бы не повернулся назвать это ртом) выглядывали острые клыки, приподнимавшие верхнюю губу. Желто-зеленые, кошачьи, глаза в упор посмотрели на Калеба.

— Здравствуй, — вместо ответа сказал тот, и сделал шаг назад. — Давно не виделись, Мортимер.

— Последний, говоришь? — поинтересовался Владыка, не отводя взгляда. — Твоей крови мне будет мало. Может, правда, жизнь твоего подопечного и его друзей немного сравняет счет?

Андрас только сейчас осознал, что слишком увлекся происходящим и совсем забыл об осторожности. Он попытался было обернуться, как вдруг почувствовал, что его ухватили за руки, заламывая за спину, и, не дав даже пискнуть, чтобы предупредить Ловчих, выволокли в центр зала, а затем бросили под ноги Калебу. Через мгновение там же оказались оба брата, а на скуле Элвина красовался свежий кровоподтек.

— Идиот, — только и сказал Калеб. Андрас задохнулся от ярости и моментально вскочил на ноги.

— Это я идиот?! А кто поперся к черту на рога один, никого не слушая и не предупредив?

— Я знал, что делаю, — с прежней, леденящей душу надменностью ответил Калеб, и Андрасу захотелось как следует приложить его затылком об стену, чтобы напомнить, с кем он говорит. — Это не твое дело.

— Все, что касается тебя, — мое дело, — еле сдерживая ярость, сказал он и повернулся к Владыке. — Я не знаю, что у вас за счеты, но все это было тысячи лет назад. Я чрезвычайно сочувствую твоему горю, но, если за все это время боль не утихла, неужели ее смогут погасить наши смерти? Ты правда так думаешь? Нет, можешь попытаться, но тогда ты действительно останешься один. По-настоящему. Боль не уйдет и станет только хуже. Никто больше не сможет разделить с тобой твои воспоминания. Не останется ни одного напоминания, ничего, только пустота.

Рядом, поднявшись на ноги,встали оба Ловчих, и Андрас ясно почувствовал их молчаливую поддержку.

— Калеб рассказывал мне, как это было, — продолжил он, воодушевляясь тем, что Владыка не останавливал его, хотя остальные демоны были настроены далеко не так миролюбиво. Кровь на руке Рея почуяли, да и одно только присутствие мальчишки пробуждало к жизни древние инстинкты. Элвин, прекрасно осознававший опасность, мрачно оглядывался вокруг, но на его лице не мелькнуло ни тени сожаления. — Люди, ангелы, демоны — все жили мирно, вместе. Ты не скучаешь по этим временам? Тогда посмотри на нас.

Андрас выразительно положил руки на плечи Ловчим.

— Они пришли сюда ради меня и Калеба. Больше, конечно, ради меня, — не удержался он от ехидства, за что тут же получил тычок в бок от Рея, — но и наш зануда тоже тоже кое-что для них значит. Разве не так было задумано?

— Это было раньше, — покачал головой Владыка, однако в его глазах появилось нечто новое, дарившее надежду. Его ярость улеглась, воздух не трещал от магии, но расслабляться было еще рано. — Ты ничего не можешь об этом знать... и не можешь судить.

— Я — нет, — покладисто согласился Андрас, почувствовав, что нащупал нужные струны в душе древнейшего демона. — Но Калеб может — и сможет тебе помочь. Если ты ему позволишь. Вас обоих гнетет тяжкий груз, снимите же его друг с друга. Твоя вина, — он повернулся к ангелу и едва заметно улыбнулся. — Твоя боль, — кивнул он в сторону владыки. — Вам не надоело? Я начинаю думать, что вы находите удовольствие в своих страданиях, раз так бережно лелеете их столько лет.

— Тебе достался интересный подопечный, — Владыка внимательно оглядел собравшихся демонов, а потом махнул рукой, повелевая очистить зал. В ответ раздался нестройный протестующий хор голосов. — Вон!

Демоны, возмущаясь и толкаясь, поспешили прочь, не рискуя гневить Владыку. Андрас поймал взгляд Ревелота, которого буквально разрывало от ярости, и послал бывшему наставнику воздушный поцелуй, от чего того буквально перекосило.

— Не-у-дач-ник, — отчетливо, так чтобы читалось по губам, проговорил Андрас, наслаждаясь кратким мигом триумфа. Его тут же ухватили за ухо, как нашкодившего кота.

— Развлекаешься? — холодно поинтересовался Калеб, глядя на него потемневшими глазами. — Зачем ты привел сюда людей?

— Они сами навязались, — потирая больное ухо, проворчал Андрас, бросив на Ловчих испепеляющий взгляд. — А ты тоже хорош, даже записки не оставил! Решил героически сдохнуть мне назло?

— Отпусти их, — Калеб, не слушая его, повернулся к Владыке. Тот отрицательно покачал головой.

— Ты заставил меня вспомнить, кто я есть. Мортимер. Первородный. Это было больно, знаешь? Но я почувствовал и еще кое-что... В нем действительно кровь Эрны?

— Кого? — удивился Андрас, растеряно переводя взгляд с Калеба на Владыку. Для тех, казалось, перестал существовать весь остальной мир.

— Так и есть, — ответил ангел, и Владыка издал шипящий, полный непонятного чувства звук.

— Тот ребенок...

— Его укрыли люди. Я искал его, искал его потомков, проследил его кровь в веках, и нашел... Андраса. Среди людей эта ветвь давно погибла, остался только он один. Ее прямой потомок.

— Я ничего не понимаю, — пробормотал Андрас, но его полностью проигнорировали. — А вы понимаете? — спросил он у Ловчих. Элвин неопределенно пожал плечами.

— Ты поэтому стал его хранителем? — отвернувшись, спросил Владыка, и Андрас навострил уши — это было интересно и ему самому. — Хотел искупить вину?

— Нет, — покачал головой Калеб и, шагнув к Мортимеру, обхватил его за плечи. — Я хотел вернуть отнятое. Хоть так. Моя вина... ее не искупишь и не снимешь. Она просто есть и все. Но исправить хоть что-то... я должен был попытаться.

— Уходите, — скинув его руку, Владыка быстро открыл портал, серебристое сияние которого заструилось по стенам. — Вас больше не будут преследовать. Можете быть спокойны.

— Я не хочу уходить, — твердо ответил Калеб, и Андрас посмотрел на него, как на сумасшедшего. — У нас осталось много недоговоренного.

— Не сейчас, — остановил его Владыка.

— Не сейчас, — согласился Калеб. — Я не прощаюсь. Я вернусь.

И, ухватив опешившего Андраса под руку, Калеб шагнул в портал, увлекая за собой Ловчих.

Эпилог.

Андрас не помнил, чтобы ему хоть раз в жизни приходилось так орать. Он долго и со вкусом высказывал наболевшее, все, что имел сказать по поводу совершенно безответственного поступка Калеба. Ловчие, почувствовав, что дело пахнет жаренным, предпочли на время исчезнуть из поля зрения разбушевавшегося демона, которому уже было абсолютно все равно, на ком срывать злость. Напряжение, копившееся все это время, наконец-то нашло выход и водопадом обрушивалось на голову совершенно невозмутимого Калеба. Это его спокойствие бесило больше всего.

— Ладно, — сдался Андрас, выговорившись до конца. — Теперь я жду объяснений. Кто такая Эрна?

— Смертная, — ответил Калеб и откинулся на спину, вытягиваясь на кровати в их временном жилище, спешно организованном Ловчими. — Возлюбленная Мариота — лучшего друга Мортимера. Это долгая история, садись.

— Я говорил тебе о том, — начал он, когда Андрас устроился рядом, — что изначально ангелы, демоны и люди жили и творили вместе. Знаешь, люди ведь даже не завидовали нам, несмотря на скоротечность их жизни. Они использовали каждое мгновение своего бытия, насыщая его теми эмоциями, которые нам были незнакомы. Нас больше интересовало вечное, чем проходящее. Мы искали совершенство, нечто прекрасное, стараясь отсекать уродство. Мы так увлеклись поисками, что совершенно забыли, зачем это делаем. Мы отошли в сторону, а когда снова взглянули на Средний мир, то обнаружили, что демоны и люди... сошлись слишком близко.

— Что это значит? — удивился Андрас, внимательно слушавший рассказ. — Погоди... ты сказал "возлюбленная"? Смертная?

— Что тебя удивляет? — усмехнулся Калеб, осторожно вплетая пальцы в его волосы, от чего демон блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь лаской.

— Ну... мы же разные... — ответил он, и Калеб тихо рассмеялся.

— Когда ты проверял на мне теорию о том, насколько ангелы бесполые, тебя это не смущало.

— Кстати, — нахмурился демон, припомнив, что не давало ему покоя с момента возвращения. — Почему Мортимер так выглядел? Ну... мохнатый такой...

— Первородные демоны выглядели именно так, — просветил его Калеб. — Поэтому-то мы и сочли их союз с людьми уродливым. Особенно — плоды таких союзов.

— Плоды? Детей? — сообразил Андрас и ему внезапно стало дурно. — Калеб, что вы сделали?

— Мы развязали войну, — глядя прямо ему в глаза, ответил ангел. — Мы думали, что уничтожаем гниль, что мы правы. Я хорошо знал Мортимера. Для него Мар был всем — другом, братом, родной душой. И Эрна... кажется, он тоже любил ее. Я мог его предупредить. Но я счел, что поступаю правильно...

— Ты одобрил это? — звенящим от напряжения голосом спросил Андрас. У него никак не укладывалось в голове, что Калеб — этот Калеб — мог совершить такое.

— Я принимал в этом участие, — ровным, без тени эмоции голосом ответил тот, и Андраса прорвало.

— И ты говорил мне о морали? Что застлало тебе глаза, Архангел?

— Гордыня, — чуть слышно ответил тот. Воцарилось тяжелое непроницаемое молчание. Калеб смотрел куда-то перед собой, будто перед его мысленным взором восставали из небытия картины прошлого. Андрас хотел сказать какую-нибудь колкость, но его взгляд остановился на намертво закушенной губе, по которой медленно стекла капля крови, и он промолчал. Ему внезапно стало стыдно.

— Что было дальше? — стараясь не смотреть Калебу в глаза, спросил он. Тот вздохнул.

— Нам дали отпор не только демоны, но и люди. Но, прежде чем вмешался Он, многие успели погибнуть, в том числе и Эрна с Мариотом. Но их ребенок остался жив.

Калеб замолчал, думая о чем-то своем, и Андрас осторожно коснулся пальцами залегшей на его лбу складки. Хотелось успокоить, обнять, но почему-то каждое движение давалось с огромным трудом.

— Из чистокровных демонов остался только Мортимер, — подняв на него взгляд, произнес Калеб. — Все остальные — полукровки. Вот почему вы похожи на людей. В каждом из вас смешанная кровь. Мортимер — последний Первородный.

— Как и ты... — негромко напомнил Андрас. Калеб кивнул.

— Как и я...

— Я не понимаю, почему тогда демоны ненавидят людей? Ведь если мы полукровки...

— Те, кто выжили, возненавидели свою человеческую половину, — объяснил Калеб. — И сделали все, чтобы забыть об этом. А заодно взрастили в своих сердцах ненависть.

— Ну и глупо, — поморщился Андрас и, наконец справившись с оцепенением, улегся обратно на плечо Калеба. — Ты совершил ошибку. Я бы даже сказал — страшную ошибку. Но не мне тебя осуждать. Тем более, что ты сам успешно справляешь с этой задачей, а я не люблю конкуренцию.

Калеб рассмеялся, зарываясь носом в его волосы, и от этого по загривку прокатилась теплая, щекочущая волна. Андрас извернулся и навис над улыбавшимся Калебом, с восторгом отмечая, как светлеют его глаза, как из них уходит тьма и боль.

— Мне осталось интересно только одно, — промурлыкал демон, прижимаясь лбом ко лбу Калеба. Тот попытался его поцеловать, на Андрас откинулся назад и уселся, оседлав бедра ангела. — Только одно, Калеб. Ты выбрал меня только из-за крови? А почему показался, дал о себе знать? А то, что было — почему?

— Вообще-то это уже три вопроса, — пряча усмешку, заметил Калеб, ненавязчиво пристроив руки на колени Андраса. — Но я отвечу. Да, я искал именно потомка Мариота и Эрны. Я хотел... я хотел увидеть... тебя. Ты рос, мужал, а я помогал тебе, удивляясь, что еще жив. Присматривался, пытался понять. А потом оказалось, что я провожу почти все время в Среднем мире лишь для того, чтобы увидеть тебя. Кажется, люди зовут это любовью.

— Не верю, — Андрас, стараясь не дать расплыться на лице дебильной счастливой улыбке, замотал головой. — Докажи! Я ведь явно не был у тебя первым, так что... Давай, развеивай мои сомнения!

— Сам напросился, — голос Калеба приобрел незнакомые, грассирующие нотки, и Андрас почувствовал сосущую пустоту внизу живота. Руки, до этого спокойно лежавшие на коленях, скользнули выше, разогревая кожу даже сквозь грубую ткань, а потом легли на ремень, пробираясь пальцами к обнаженной коже. Каждое прикосновение отдавалось искрой возбуждения, и Андрас, забыв о своих словах, потянулся за поцелуем. И поймал губами лишь пустоту.

— Эй! — возмутился он и попытался ухватить Калеба за плечи, но вновь промахнулся. — Эти твои ангельские штучки! Не смей применять их ко мне!

— А то что? — ангел внезапно оказался у него за спиной и легонько толкнул в плечо, заставив упереться руками о постель. Андрас выгнулся и прорычал что-то невразумительное, но ругательство потонуло в стоне удовольствия, когда по спине прошлись горячие ладони, пробуждая к жизни желание и страсть. Шею сильно прикусили, но искорка боли только распалила, подогрела и без того сгоравшего от нетерпения демона. Он ловко перевернулся, и на этот раз Калеб не стал ускользать, позволив обхватить себя ногами и руками, чем Андрас и воспользовался безо всякого стеснения. Он целовал его — жадно, до синяков впиваясь в подставленные губы, словно бы пытаясь заставить забыть все, что было сказано и услышано. Нет, он не собирался закрывать глаза на прошлое, просто хотел дать понять, что оно никак не повлияет на будущее. Их будущее. И плевать на Мортимера, на ошибки и чьи-то потери. Андрас был по натуре эгоистом и собирался обучить Калеба этому чрезвычайно полезному навыку выживания. Но сейчас не это занимало его.

От одежды вышло избавиться где-то между долгими изматывающими поцелуями и грубоватыми ласками, маскирующими подлинную теплую нежность, сочившуюся между ними двумя. А потом Андрасу пришлось призвать на выручку всю силу воли, чтобы удержать в себе рвущееся на свободу пламя, когда его уложили на спину и принялись за дело всерьез. Пальцы впивались в простыни, оставляя на них дыры, но на это тоже было наплевать. А потом, когда сдерживаться уже не было сил, огонь все-таки вырвался на волю, затапливая обоих горячей расслабленной истомой.