часть 2

Тут же стало понятно, что за представлением наблюдало, как минимум полдеревни, и теперь все замерли, вытаращив глаза на утихомирившихся псов. Это что, они собирались спокойно наблюдать, как меня растерзают? Боги! Куда я попала?

Одна деваха даже забыла жевать какой-то кусь от удивления и некрасиво раззявила рот, от чего этот самый кусь вывалился и живописно повис на пышной груди. Мерзость!

Но, несмотря на странные нравы (возможно, странные только для меня, получившей своеобразное воспитание в Лестеде), деревенька оказалась очень даже ухоженной. Не было здесь ни развалившихся домов, ни покосившихся заборов, да и жители довольно опрятно одеты. Видно, это заслуга либо рачительного хозяина, либо хорошего старосты.

Пока я на пике спокойствия окидывала взглядом окружающий меня народ и прикидывала, что делать дальше, та самая деваха завопила не своим голосом:

— Люди, да это ж ве...

— Видно, хорошая девушка. Животные с ней ладят, — выступил вперед мужчина среднего роста, щуря живые хитрые глаза серого цвета. Одет он был не так, как деревенские, даже щеголевато как-то. Лицо чисто выбритое, располагающее к себе. И главное, жители его явно уважали, так как тут же меж них пробежал одобрительный шепоток. Никак староста ко мне пожаловал.

— Ну, что, милая, — вновь начал он, не давая никому опомниться, в том числе, и мне, — ягоды собирала?

— Я...

— Заплутала?

— Ну...

— Случайно на нашу деревеньку набрела?

Я еще что-то попыталась вставить, но в моих пояснениях явно никто не нуждался. Пришлось запереть рот на замок и предоставить придумывать объяснения более старшему и смекалистому. Староста тем временем подхватил меня под локоток и потянул в сторону красивого такого дома, украшенного резным орнаментом вдоль и поперек.

— Ты не стесняйся. Люди мы незлые, только засуха нас замучала. А так, отдохнешь у нас, вместе подумаем, что дальше делать. Авось и останешься насовсем. Деревня у нас, видишь, хорошая, а женихи — на зависть всем, — мужчина подмигнул группе парней, присевших на низенькую лавочку. Один из них гыгыкнул, остальные подхватили и стали отпускать комментарии. Из которых я понимала только отдельные слова, поскольку звучала их речь примерно как нескончаемое "бу-бу-бу".

Если женский говор еще можно было разобрать, хотя и приходилось для этого поднапрячься, то низкие мужские голоса сливались для меня в один нескончаемый гул. Вроде и на моем языке говорят, а ничего не понятно.

Староста, видно, из других мест, да и образование какое-то получил, судя по выговору. И что ему от меня надо?

Разъяснилось все сразу же, едва мы переступили порог его дома.

Мой локоть тут же отпустили, мужчина провел меня через просторную горницу в маленькую комнатушку с окном почти во всю стену. Здесь стоял добротный стол, за который и уселся староста, деловита перебирая какие-то бумаги.

— Таак. Ну, что делать будем?

— В смысле? — амулет я некоторое время назад отпустила, тут же почувствовав сильное беспокойство.

— Писать в Фальвы, говорю, сейчас будем?

— Аааа,..

— Ага, — меня окинула пронзительным взглядом. — Не знаешь, значит? Вот, почитай.

Небольшая, но натруженная рука протянула мне желтоватый лист, на котором красовалась... моя мордашка. Это кто же во дворце так хорошо рисует? Прям вылитая я. Даже вызов во взгляде передал неведомый художник. А писульку ниже, наверное, сам Вир сочинял... Мда. В убийстве обвиняет, скотина. Что ж, вполне ожидаемо. А уж награду какую предлагает! Прям даже захотелось самой сдаться, чтоб озолотиться. Только вот, боюсь, не успею. Выдадут, как пить дать.

Мужчина оценил мою скептически поднятую бровь и хмыкнул, неожиданно очень приветливо улыбнувшись:

— Вот и я то же не верю. Оклеветал тебя кто-то?

Оценила его желание поверить любым моим объяснениям и решила сильно не врать.

— Если бы. Просто я любимая рабыня Вира. БЫЛА! Вот он и решил ускорить поиски таким образом.

— Я так и подумал, — ухмыльнулся староста и, вытащив из кипы чистый листок бумаги, обмакнул потрепанное перо в чернила. — Ты же понимаешь, что так просто оставить тебя здесь я не могу. Какая мне с того выгода? А на те деньги, что за тебя предлагают, можно целый год кормить деревню. Я человек честный, лично себе ничего не возьму, а тут засуха, будь она не ладно. Надо спасать Повой. Да и хозяин приказал доложить ему подробно, приходил ли кто сюда в последнее время. Вот пока я пишу положенное вступление к письму, у тебя есть время, чтобы придумать, чем ты можешь быть полезна Повою.

— Но что я могу? — я по-настоящему растерялась. Вампирам хотя бы кровь моя нужна была, да чрево. Что с меня взять деревенским? Зачем им лишний рот в такое тяжелое время?

— Подсказать? — сказал будто между прочим, но я вся обратилась в слух. — Собаки ведь не так просто успокоились, верно? Признайся, ты ведь из магов, девочка?

— Че-чего?

— Да что скрывать? Я вашего брата много повидал, и никого пока еще не выдал. С другой стороны, ни за кого еще такой награды не предлагали.

— Да нет, не маг я. Я сама не поняла, почему они успокоились. Думала, все, разорвут. А тут...

Я растерянно хлопала глазами. Какой еще маг?

— Значит, ничего предложить не можешь? — расстроенно вдохнул староста, перо на миг замерло — и еще шустрее забегало по строчкам, покрывая их аккуратным, убористым почерком. — Жаль.

Внезапно меня осенило. Будто обухом по голове ударили со всего маху! И как я сразу не сообразила?

— Есть! То есть, могу! Ну, могу вам помочь, — и сама расплылась в улыбке. Ну, все, кажется, я нашла приют на некоторое время. — Я знаю, как могу вам помочь: я спасу ваши посевы от засухи.

Теперь бы еще жилу найти помощнее, а то надолго амулета не хватит.

Вполне возможно, что он наблюдал за мной все время, что я жила в деревне, а может, и староста накапал. Ведь он же говорил, что с магами общается. Только я не ощущала пристального внимания до тех пор, пока не подняла глаза, на миг оторвавшись от своего занятия, и не заметила его.

— Кто ты? — тихо и с явным подозрением спросил паренек лет семнадцати, который, как оказалось, сидел на корточках прямо напротив меня. Да, видно, совсем расслабилась, ничего не вижу. Или на столько ушла в себя пытаясь создать из воздуха нужное количество воды, чтобы и посевы не размыть и напоить растения вдоволь. Оказалось, что очень трудно делать так, чтобы вода стекала на землю ровным потоком, а не шлепалась, будто из перевернутой великаном огромной бочки.

Ухмыльнувшись, я потрясла мокрыми руками и отжала косу — все же мне тоже от этого дождя, порой, доставалось.

— Я могу задать тебе тот же вопрос. Кто ты? И что здесь делаешь?

— Ты ведь маг, — какой наглый пацан!

— Тебя не учили отвечать на вопрос?

— Странно, — он будто и не слышал меня. — Ты столько умеешь... Почему же тебя не обнаружили раньше? В детстве?

Теперь я нахмурилась. О чем он вообще?

— Слушай, ты! Что тебе от меня надо?! Или говори, или проваливай! — в конце концов, если он от Вира, на кой этот цирк?

— Не кипятись, — парень встал, разминая ноги. — Тебе лучше пойти со мной.

— Еще чего! — я вздернула нос, показывая уверенность, которой не испытывала. Да, незнакомец выглядел довольно безобидно, однако кто его знает, что он него можно ждать.

— Ты так торопишься снова попасть к вампирам? — он явно кривлялся, выражая дурашливое удивление. — Прости, не знал. А то бы сразу привел их сюда.

Он некоторое время копался, выуживая что-то из-за пазухи, а потом продемонстрировал это что-то: очередной желтый лист, большой и шершавый с весьма достоверно изображенным моим портретом. Только на этом листе ярко-красная линия размашисто перечеркивала первоначальную цену, а под ней стояла цена в два раза больше.

Боги! Вир совсем обезумел.

— А я хотел увести тебя в безопасное место. Там нас сам Аил не найдет, — похвастал он именем самого презренного и всемогущего из пантеона.

— Почему я должна тебе верить? Да за такую сумму ты, небось, свою мать продашь, — знаю, грубо, однако почему-то хотелось в этот момент сделать кому-нибудь больно.

— Дура! — парень в сердцах сплюнул, полоснув меня не по годам жестким взглядом. — Своих не продаем. Мы не отдаем вампирам одаренную кровь. Нам ее даровали боги, чтобы когда-нибудь воздать проклятым по справедливости, — и вдруг без перехода сказал. — Они едут сюда. Нам надо поторопиться. Довольно разговоров. Идешь со мной. Без вариантов.

Ого! Какой напор! Подозревая, что пацан маленько того, я поспешила в деревню, якобы за вещами. Уж там точно за меня заступятся. Однако в Повое ждал сюрприз, а именно: староста с моими вещами наперевес у первого же дома.

— Верь ему, — мужчина был необычайно серьезен. — Миху я давно знаю, уведет туда, где твой хозяин точно не найдет. Там тебе помогут. А здесь больше оставаться нельзя. Беги, девочка.

Вот так меня снова благословили на скитания. Обещанное убежище оказалось настолько далеко, что пришлось обойти не одно селенье. Миха оказался парнем неразговорчивым и с весьма завышенным самомнением. То есть, мою персону считал ни на что не годной и не доверял ни одно дело. Только прищурившись все время спрашивал и откуда я такая вылезла? Неумеха, в смысле.

Цапались мы постоянно. Ситуацию усугубляли набившие оскомину желтые листы, развешанные буквально на каждом столбе, из-за чего, путь в деревни мне был заказан. Пришлось Михе самому добывать нам провиант и хитрить, чтобы устраивать на ночлег. В результате, чувствовала я себя младшей сестрой, о которой бедному парню завещали заботиться родители.

Зачем же я шла за ним? Сама не знаю, было какое-то неясное предчувствие и уверенность в правильности своих действий. Кроме того, был страх. Пожив некоторое время среди людей, я просто-напросто стала бояться одиночества. Если принимать во внимание этот страх, перебранки с Михой даже доставляли какое-то извращенное удовольствие. Плюс к этому, грела неостывающая надежда на долгожданное убежище и защиту со стороны этих самых магов.

К слову, про последних расспрашивать я боялась. Боялась выдать себя неосторожным словом или делом, потому к амулетам старалась не прибегать, чтобы ненароком не заметил. Кто его знает, как эти маги колдуют? Пользуются ли для этого магическими предметами? Если нет, то вряд ли меня там примут.

Так и запомнились мне эти дни: бесконечной руганью, безумной усталости загнанного охотниками животного, коллекцией желтых листов с почти живым моим портретом, нескончаемой дорогой...

Да еще сон этот...

— Набегалась?

Он стоял ко мне спиной и точил какие-то ножи. Вжжик! Вжжик! Резкие движения, сопровождались игрой мускулов на обноженной, блестящей от пота спине. Красноватые сполохи мелькали в коротких волосах, отражая зыбкий и какой-то интимный свет от потрескивающего камина.

Голова закружилась от духоты, царящей в этом помещении, и от осознания неправильности происходящего. Где я? Что он здесь делает?

— Глупая девчонка! — вжжик! — разве можно сбежать от неизбежного?!

Я что-то хотела сказать, но изо рта вырвалось лишь мычание, губы словно склеенные чем-то отказывались повиноваться. В ужасе, я пыталась их разлепить снова и снова.

Внезапно он обернулся и присел на корточки возле кровати, на которой лежало мое безвольное тело. Такой прекрасный, такой родной... и опасный. Выразительные глаза мерцали в темноте и лучились сожалением и заботой.

— Больно? — сильные пальцы легко прикоснулись к моим израненным ступням. — Терпи, сама виновата. Разве ты забыла, что в твоем положении нельзя бегать по лесам?

Последний вопрос он задал с осуждением и гневом, многозначительно кивнув на мой живот.

Мой живот!

Нет, не живот — животище! Такой огромный! Еще миг назад его вроде бы не было, а теперь я даже не видела своих ног из-за новой, весьма значительной выпуклости на своем теле. Замычав еще сильней, я, было, потянулась к животу руками, но те тоже предали меня, отказавшись повиноваться. Я вообще чувствовала во всем теле странное онемение, наводящее ужас. Только болезненная пульсация в ступнях и странное шевеление в возникшем из ниоткуда животе.

Шевеление! Там что-то живое!

— Если не думаешь о себе, подумай о ребенке, — нахмурив прямые брови, строго сказал Вир, беспрепятственно поглаживая живой шар у меня на теле. В ответ на движения теплой руки, внутри кто-то все активней толкался.

От слепого ужаса и непонимания происходящего, я уже буквально билась в конвульсиях, мыча и закатывая глаза.

— Ничего, ничего, — успокаивающе бормотал вампир, не прекращая своего занятия. — Нам будет хорошо вместе. Втроем. Только ты, я и наш малыш.

Какой еще малыш? Я затихла, беспомощно глядя на такое родное лицо. Почему-то меня не оставляло ощущение, что именно родное. Оттого еще сильнее было чувство предательства.

— Тише, — вдруг вампир встал, насторожившись. Красивые черты лица тут же приобрели хищное выражение. — Слышишь? Они идут. Идут. Ты лежи. Я справлюсь. Я обязательно справлюсь.

С нечеловеческой скоростью он метнулся к столу, мелькнули, блеснувшие в полумраке кинжалы и с легким свистом один за другим воткнулись во что-то, что я не могла видеть. Оно со сдавленным стоном тяжело осело. Потом еще и еще...

Вампир метал свое оружие, а я беспомощным бревном валялась на кровати, понимая, что мне и чему-то внутри меня угрожает опасность, а я не могу ничего сделать. Только смотреть на Него, танцующего свой завораживающий танец. Вместе с ним танцевал и огонь, разгораясь все сильнее. Казалось, что он уже заполонил все вокруг, обжигая и обещая мучительную смерть. Мне, потому что я уже почти пылала...

— Рина, дура, очнись! — я подскочила в панике озираясь, еще не стряхнув с себя остатки приснившегося кошмара. Казалось, он грязными лохмотьями повис на теле, цепляясь за него и пытаясь проникнуть в реальность оттуда, из страны снов. — Горишь же дура!

Рядом прыгал Миха, хлеща своим покрывалом по мне, по костру, по траве, поднимая снопы искр. Видно, во сне я незаметно подкатилась вплотную к огню, отчего загорелся край плаща.

Хвала богам Миха оказался проворней огня. Хвала всем богам за такого спутника! Впервые я смотрела на него с уважением и благодарностью. А он... Ну, что он? По-прежнему, смотрел на меня, как на дуру...

Да, хвала богам, что это был всего лишь сон...

Тот день вообще выдался неудачным. Мало того, что я впала в уныние после жуткого, чересчур реального сна, а потом дергалась от малейшего шороха и озиралась по сторонам, ожидая, что сейчас из-за кустов выскочат вампиры. Так в середине дня мы едва не напоролись на них в одной деревушке. Правда, Вира с ними не было, но искали явно меня.

И не знаю, как объяснить, но я чувствовала, что он где-то рядом, что идет буквально по пятам, преследуя свою сбежавшую рабыню. Как будто сон был предвестником его появления.

Благо Миха и здесь проявил не виданную смекалку и сноровку и в результате мы ушли какими-то тайными тропами, вьющимися среди таких зарослей, сквозь которые ни одна лошадь не пройдет, а потом заметали следы, пробираясь вброд по какому-то изрядно обмелевшему озеру.