Дилетант

— Нет, Александр Фёдорович, Господь наш зла не создавал, но он создал человека, которому дал часть себя — душу, то есть свободу, возможность выбирать, творить, думать, чувствовать добро. А вот сам человек, хотя образ и подобие Господа, он не равен ему, то есть несовершенен. Поэтому людям свойственно ошибаться, неверно распоряжаться своей свободой. ... Что сделали первые люди, получив свободу? — Вопрос как бы ко мне не относился, и я промолчал. Батюшка видимо тоже решил меня не экзаменовать и ответил сам. — Нарушили заповедь Господа о невкушении плодов с дерева познания добра и зла. ... Вы же знаете, что Бог, обустроив вселенную, создал человека и поселил его в особом саду — Раю, в 'Эдеме на востоке'. — Это 'вы же знаете' вызвало у меня подозрение, что о моей амнезии уже знают не только Дашкова и Максимович. ... Н-да. ... Между тем, он продолжил. — Человеку надлежало 'возделывать и хранить' этот сад. Но диавол, будучи клеветником и завистником, возжелав навредить человеку и разрушить Бого-человеческий союз, подступил к жене, и, заведя разговор, вложил в её сердце коварную мысль: 'знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло'. С грехопадением зло вошло в мир, и теперь люди должны сами преодолеть это созданное ими зло и вернуть себе Эдем, а Бог нас только тихонько направляет.

А Батюшка-то, не так прост. Уел.

— Спасибо, что разъяснили, Батюшка. А то эта мысль мне не давала покоя давно. Получается, что не Бог нам посылает зло для испытания духа нашего, а мы сами, вопреки воли Божией творим всё то зло, что есть на земле? Таким образом, весь путь человечества обретает смысл — люди идут от зла к добру, преодолевая в себе греховность. Цель — Царство Божие на Земле.

— Истинно так. Грех и зло существуют, но существуют не как Божьи творения, а как то, что создано не Богом и как то, что мешает видеть Божье творение, заслоняет его собой.

Наша беседа продолжалась около часа. Расстались мы с ним хорошо. Он меня уважает, пока не знаю за что, и я его уважаю, за то, что он пошёл к умирающей старухе в Глинки (это ещё оказывается одна моя деревня) зимой в мороз пешком (это мне моя ключница Наталья рассказала) и чуть сам не замёрз.

Сейчас отец Ануфрий снабжает меня книгами. Книги все конечно религиозные, но хоть бы по ним разобраться с современной грамматикой.

Вот познакомился с Екклесиа́стом... или Екклесиа́стой? Как правильно? Я вообще раньше думал, что Екклесиаст — это какой-то древнегреческий философ. Гм, оказывается — это книга, ветхозаветная книга, а автор её чуть ли ни сам царь Соломон.

И обратился я, и видел под солнцем, что не проворным достается успешный бег, не храбрым — победа, не мудрым — хлеб, и не у разумных — богатство, и не искусным — благорасположение, но время и случай для всех их.

Попасть в нужное время в нужное место, вот так! В прошлой жизни у меня было всё наоборот — я очень часто попадал в ненужное время в не то место. Да и сюда попал...

— Шаг правой ногой, шаг левой ногой.

— Ну, вот и кузня.

Присев на лавку у стены я стал расстёгивать ремни правого протеза — что-то беспокоило культю при ходьбе.

Деревенская кузница, или, как говорили все, кузня была обыкновенным бревенчатым сараем с большими двустворчатыми дверьми-воротами, только крытым не соломой, а досками. Из открытых по причине летней поры дверей-ворот доносилось мерное постукивание.

Интересно, а где он берёт железо?

Кузяха меня не видел, но через минуту стук прекратился, кузнец вышел наружу и с поклоном со мной поздоровался. Так было всегда. Ну, вот как он угадывал мой приход, ведь ни Филька, ни я, ни даже Степан, когда меня сопровождал, в кузню не заходили, единственное окно было с другой стороны, а двери сбоку?

— И тебе здравствовать, Кузьма — Я всегда называл его полным именем, а не деревенским прозвищем — Как жена, ребятишки?

— Всё слава Богу, Лександр Фёдорович. — Этот обмен любезностями уже вошёл в ритуал. — Как протёзы? Ремни не натирают? — Он почему-то всегда говорил 'протёзы'

— Натирают, но что делать, надо привыкать. Новых ног уже не вырастит...

— Да уж, ... ну ничего, ничего, как попривыкните, мы получше сварганим. Квасу?

— Пожалуй, будь добр.

Напившись квасу, я приступил к главной теме моего, если можно так сказать, визита.

— Кузьма, ты грамотный? — По растерянному взгляду кузнеца я понял, что сия фраза поставила его в тупик. — Ну, читать-писать умеешь?

— Так, знамо дело, малёхо могём.

— А где научился?

— Так, знамо дело, батюшка с нами грамоту проходил — я же служкой при храме состоял, когда малой был.

— А чем вы писали?

— Так перьями писали, гусиными. Батюшка и сейчас ими пишет, когда кто родится, али помрёт.

— Ага, то есть ты в теме.

— Я где?

— Э-э-э.... ну, то есть ты имеешь представление о процессе написания букв на бумаге?

Кузяху заклинило. Нет, он не был туповатым или тугодумом, как раз наоборот — ум имел хваткий, даже острый, просто эта тема лежала не в плоскости его обыденных интересов. Я думаю, что если он и читает Псалтырь своим ребятишкам зимними вечерами, то писать ему просто некому, и письмо находится на последнем месте его жизненных интересов. А вот мои интересы столкнулись с тем, что писать я как раз и не могу.

— Третьего дня (о, уже стал фразы строить, как здесь принято — третьего дня, значит — позавчера) я получил письмо от Максимовича. Надо писать ответ, а чем? Гусиными перьями?! ... Я попробовал — хуже, чем у меня же в первом классе — на пару фраз письменного текста 8 клякс. А ещё эти яти! Где их ставить? Нужно изобретать металлическое перо, то есть, изобретать перьевую ручку. Ну что в ней такого гениального и технологичного? Ща изобретём!

— Ага, аж два раза!

Кузяха долго рассматривал мой рисунок, мял бороду.

— Нет, Лександр Фёдорович, не сделаю я такого. Здесь тонкая работы нужна. Я такое не смогу.

— Шаг правой ногой, шаг левой ногой.

— Отрицательный результат, тоже результат. Будем искать ювелира.

У первой от кузни избы сидит на завалинке бабка. Старая, старая. Сидит, опираясь на клюку, и смотрит на меня слезящимися глазами. Скорее всего, она меня не видит.

Что-то как-то грустно стало. И эта бабка, и девки, идущие от речки, и эти пацана, копошащиеся в пыли — это моя жизнь! Теперь моя жизнь.

Где-то читал про гипотезу, что человеческий мозг, умирая, в конвульсии генерирует видения, определяемые подсознанием. У человека верующего эти видения могут предстать в виде рая или ада, или чего угодно другого, что он ожидает увидеть после смерти. И видение это, хоть, наверное, и длится всего секунду, в искаженном преломлении конвульсирующего мозга может восприниматься как вечность..., или как вот эта жизнь?

— Помнишь, в интернете как-то появился ролик про обезьянку без трёх конечностей? У неё осталась цела только правая передняя лапка, но она умудрилась на ней ходить. На одной! А ты человек! Иди и не ной!

— Шаг правой ногой, шаг левой ногой.

С детишками я занимался каждый день часа по три. Постепенно и я и они в этот ритм втянулись и нам ..., ну мне, по крайней мере, сей процесс начал уже нравиться. Причём процесс обучения шёл обоюдно. Через неделю занятий я про всех уже всё знал. Причём, 'про всех' — это именно про всю деревню.

Надо отметить, что Краубнер, подобрал действительно толковых пацанов, а девочка оказалась просто ..., даже слов не подберу — ребёнок через две недели после начала изучения алфавита уже читала Евангелие (кроме церковных других книг у меня пока не было).

-А за какое время ты сам научился читать?

Левый костыль вперёд, шаг, правый костыль вперёд, шаг.

— Так, голуби мои, напишите в верхнем правом углу листа свою... Э-э-э... — А фамилий-то у них нет. — Своё имя и прозвище... Написали? Нарисуйте на бумаге круг и поставьте точку.

Вот так, нет фамилий в привычном мне понимании.

— А где точку ставить?

— Где хотите.

— Дисциплинированные люди помещают точку в центр круга. Более беззаботные люди ставят точку где-нибудь в кругу, но не в центре. Чем ближе точка к краю, тем рискованней человек. Редко, но все же случается, люди помещают точку на линию. Интересно... как будто нет другого места на листе! Это люди, предпочитающие сами устанавливать правила. Сильные личности помещают точку вне круга, где-нибудь на странице. Очень немногие переворачивают страницу и ставят точку на другой стороне бумаги. Это может быть признаком гения. ...

— Что же имеем мы? ... Та-а-ак. Оба-на! Аж два гения!? Кто это? Ага, Шурочка (это ожидаемо, девочка проявляла недюжие способности) и ... Чеботок? А где он сидит? Да нет, не рядом с Шуркой. Гм... Прежде ничем таким-эдаким не отличался. Любопытно. Сильных личностей ... одна. Кто это? Егор Мунюхин. Ну, это тоже ожидаемо. А вот, что на линии поставили точки пять человек, это интересно... Кто? Так... — Иваняка, Мирошка, Черняй, Селютка, Калина.

— Александр Фёдорович, а можно вопрос? — О! Неформальный лидер уже проявился.

— Валяй.

— А для чего это мы рисовали?

— Не скажу. Вернее скажу, но тогда и тому, кто мне докажет, что я вас учил зря, ... или наоборот, не зря.

— Это как?

— Потом поймёте. А сейчас я хочу рассказать вам одну историю. И очень хочу, чтобы вы её запомнили. ... Однажды осёл одного крестьянина провалился в глубокий колодец. Кто такой осёл, вы знаете. Я его вам на рисунке показывал.

— Эта такая маленькая лошадь с заячьими ушами?

— Да. ... Ну, так вот. Пока хозяин думал, как ему поступить, несчастное животное начало издавать жалобные звуки. Наконец крестьянин принял решение, что осёл уже старый, а колодец нужно было все равно закапывать в любом случае. И показалось ему, что не стоит тратить тех усилий ради того, чтобы вытаскивать оттуда старого осла. Он пригласил своих односельчан помочь ему закопать колодец. Все дружно взялись за лопаты и принялись энергично забрасывать землю в колодец. Осёл сразу же понял, к чему идет дело, и начал издавать страшный визг. Затем, к всеобщему удивлению, визг прекратился. После нескольких очередных порций земли, брошенных в колодец, крестьянин решил проверить и посмотреть, как там внизу. И он был крайне изумлен тем, что он там увидел. С каждой новой лопатой земли, падавшей ему на спину, ослик проделывал что-то совершенно невероятное — он отряхивался и становился поверх сброшенной земли. Пока соседи продолжали забрасывать землю в колодец, животное каждый раз отряхивалось и становилось поверх упавшей сверху земли. Очень скоро все удивились, потому что увидели, как ослик поднялся наверх, перепрыгнул через край колодца и умчался вдаль, как угорелый! ... В жизни вас будет встречать много всякой грязи, и жизнь будет посылать вам всё новую и новую порцию. Но всякий раз, когда на вас упадет новая порция земли, встряхнитесь и поднимайтесь наверх, и только так вы сможете выбраться из жизненного колодца. ... Если не останавливаться и не сдаваться, то можно выбраться из самого глубокого колодца. Отряхнитесь и поднимайтесь наверх!

Глава 5 (1791год июль)

Друзей не нужно иметь, с ними нужно дружить!

Вошедший молодой человек учтиво, но без подобострастия, мне поклонился, и представился — Меня зовут Николай Штиглиц, я привёз Вам письмо от Нестора Максимовича Максимȯвича. — И подал мне, свёрнутые в рулон бумаги.

Штиглиц, Штирлиц — немец? ... Среднего роста, плотный, глаза карие, крупный нос, выбритый подбородок, про такие подбородки говорят — волевой.

Говорил вошедший с акцентом, ... но акцент был какой-то интересный. В русском языке согласные можно произносить твердо и мягко, немецкие согласные в отличие от русского языка всегда произносятся твердо. Это придаёт немецкой речи резкость, русская же речь звучит плавно и несколько напевно. Штиглиц говорил с явным немецким акцентом, но ... как-то не так.

Прибалт?

Во время одной из наших бесед с Максимȯвичем я упомянул о том, что эффективнее лекарства вводить сразу под кожу больному, то есть делать внутримышечные инъекции, но для этих целей необходимо специальное устройство. Я сказал, что таким способом лечат больных в Китае. Про Китай я конечно придумал в надежде на то, что Нестор Максимович ничего не знает о китайской медицине. Оказалось, что так и есть ..., ну или почти, так и есть — в медицинском сообществе всё же ходили какие-то разговоры о китайских способах врачевания, но и только. Зато о шприце, вернее инъекторе, Максимȯвич знал. Что-то такое, оказывается, изобрёл ещё Паскаль в прошлом веке. Прошлом, естественно семнадцатом. Но, как всегда, или, как очень часто бывало, современники не оценили, а потомки забыли. Максимȯвич хоть и помнил об этом, но значения никакого не придавал. Когда мы стали развивать эту тему, он вспомнил, что Гиппократ использовал для этих же целей полую трубку, к которой приделал мочевой пузырь свиньи, да и сейчас понятие об этом есть и некоторые врачи используют для инъекций птичье перо. Он долго и задумчиво рассматривал мой рисунок шприца и попросил взять его с собой.

Вот приезд этого молодого человека я и принял за продолжение нашей той беседы. Шприц устройство не технологичное ..., вернее, технологии конца восемнадцатого века уже позволяют его изготовить. Я решил, что мой визитёр наверное механик, как здесь называют всех, кто может что-то сделать из металла своими руками что-то сложнее подковы, но я ошибся.

Предложив гостю присесть и распорядившись, что бы нам накрыли обед (время как раз к нему подходило), я прочёл письмо Максимȯвича, предварительно извинившись перед моим визави.

Это было не первое его письмо, и я уже привык и к почерку, и к манере строить предложения, и к ятям с ижицами, правда, сам так толком и не умею их правильно ставить в словах.

Нестор Максимович писал мне, что просит принять и побеседовать с сим негоциантом, который, по его мнению, может быть мне полезен в моих делах.

Гм, действительно, в последнем письме ему я жаловался на то, что хоть и имею кучу идей по преобразованию быта моего имения, но не имею толковых и грамотных исполнителей. Но не это главная проблема, главная — у меня нет человека, который смог бы организовать реализацию моих идей, так как сам я физически неполноценен (я так и написал — 'физически неполноценен'). И вот мой дорогой доктор озаботился этим вопросом и предлагает мне рассмотреть на это роль этого молодого человека.

— Николай ... э — э — э, прошу прощения, Как Вас по батюшке?

Штиглиц на мгновение замялся (или запнулся, или задумался).

— Моего отца зовут Лазарь.

Нда. ... Вопрос о национальности сразу отпадает — никогда не слышал про немцев с именем Лазарь. Правда, и не припомню немцев Николаев.

— Стало быть, Вы — Николай Лазаревич, ... несколько ..., э — э — э ...

— Согласен, громоздко для русского языка, поэтому, называйте мня просто по имени.