Новатерра. Часть 4. Хранитель

— А ты не жалей, Сашка, — вмешался химик. — Шла бы по плану, гляѓдишь, уже допрашивал бы тебя какой-нибудь командор рыцарского ордеѓна.

— Да нужен я ему сто лет! А вот он мне — очень даже... Так что слуѓчилось с этим долбанным контейнером?! Откуда, чёрт возьми, отрава протекла, есѓли дозатор цел?!

— Из контейнера и протекла. Он будто консервным ножом пополам разрезан. Причём у Куракина подобного 'ножичка' нет, материал — особо прочная керамика...

На последнее заявление Шнайдера гетман попросту внимания не обратил. Каждый день происходило так много таинственных событий, что... одним больше, одним меньше — какая разница?! Он устал, отяжелел после сопутствовавшего докладу ужина, соскучился. Штык в землю! По домам!..

...Дома, чуть приотворив входную дверь, гетман низко надвинул кепи на глаза и сторожко огляделся в прихожей.

— Пароль: у вас продаётся славянский шкаф?

— У-а-у! — озвучил отзыв заспанный барбос.

— Ну, слава тебе, Господи, свои! — облегчённо выдохнул припозднившийся хозяин дома.

Встречали его, помимо пса, Алина и Алёнка. А он продолжал дурачиться.

— Что, бабушки, немцы в деревне есть?

— Есть один, — ответила за обеих супруга. — Лёшка Ридель.

— Ридель, говоришь... Эсэсовец? Каратель?

— Водитель.

— А вот и не угадала! Если до сих пор из запоя не вышел, быть ему завтра уже не водителем, а каменотёсом в карьере бутового камня... Как вы тут?

— Как в образцовом доме терпимости.

— В смысле?!

— В прямом! Еле вытерпели, вас дожидаючись...

— Хм, приятно... Слушайте, дамы, а кому это Серёга поутру естество выдернуть грозился?

— Да Таньке своей! — принуждённо рассмеялась жена. — Мы быстренько собрались, еле достучались до неё, а она никуда и не собирается, опять, говорит, в войну играют!

— Хорошие игры! За один раз семь труп... э-э, семь трудовых потов с каждого сошло, пока войнушку эту организовали. Испугалась, малыш? — он чмокнул Алёнку в пухлую щёку.

— За вас, Алексан Саныч, — легко прошелестело у него в душе.

— Сегодня я не боялся ничего и был очень осторожен!

— Так не бывает, — усмехнулась Алина.

— Бывает, — он заговорщицки подмигнул девчонке.

А та глядела на него пронзительными васильковыми глазами. Печальными. Влюбленными. Всё понимающими. Не по-детски старческими...

— Алёнушка, ты успела опробовать нашу ванну? — спросил он, стряхнув вернувшееся наваждение.

— Ой, да, батюшка! Это такое блаженство!

— Батюшка, — насмешливо повторил он.

— Простите ради Бога, Алексан Саныч!

— Да успокойся ты, малыш! Называй так, как тебе удобно. Зовут меня, как и любого человека, по-разному, кому как больше нравится, лишь имя у меня одно.

Тут девушка смутилась и захихикала в ладошку.

— Что-то не так, малыш?

— Извините, просто я раньше думала, что 'Гетман' — это ваша фамилия...

— Гетман — фамилия?! — усмехнулся Александр. — А знаешь, неплохо. Для Биробиджана, Хайфы или Брайтон-бич... Нет, зайчик, у меня 'гетман' — это, наверное, образ жизни. Или психиатрический диагноз. А то и Судьба. Рок. Фатум. Кысмет...

— Скромняга, — мило улыбнулась Алина.

Жаль, гетман не увидел глаз супруги — без чёртиков, без искорки, без тлеющего уголька... Алёнка же не отставала.

— А почему Сергей Валентинович зовет вас Старым? Вы же совсем еще не старый!

— А почему я зову тебя Малышом? Старый... Это, моя хорошая, целая исѓтория, когда-нибудь расскажу. А сейчас история сегодняшнего дня немѓного поныряет в гидромассажной ванне...

Алина, не отставая от него даже на шаг, прошла в ванную комнату. Трудно быть любопытной, — думал Александр, — хлопотно... Ошибся. Вовсе не в любопытстве оказалось дело.

— Не ссорились тут без меня?

— Да Бог с вами, великий государь! Она с меня только что пылинки не сдувает... Кстати, о пылинках — где это вы так извозюкались?

— Да покатались мало-мало по округе...

— Ну-ну, — саркастически усмехнулась жена, — если военный путч для вас мало-мало, то что же много-много?

— О-о, я бы хотел сейчас много-много...

— Ну, много это или нет, не знаю, но цыплёнок, запечённый с черносливом, для вас найдётся.

— Спасибо, Алька, но целый цыплёнок будет, наверное, чересчур... Мы перекусили в резиденции.

— Аль, — её лицо вдруг будто превратилось в алебастровую маску, — что это было?

— Что было? Да так, всего понемножку. Наталья принесла из дома вкусные... Ай! Больно же!

— А нечего дурачком прикидываться! Что было утром?

— Только кофе, клянусь! Алёнка...

— Аль, не шути сейчас со мной!

Жена готова была заплакать, и он, поняв, что перегибать не стоит, крепко прижал её к груди.

— Это была диверсия, Алька, настоящая диверсия с применением боеѓвого отравляющего вещества, похожего на зарин, однако совершенно иного. Нам противостоит очень серьёзный враг. По счастью, сегодня он не достиг своей цели.

— А семеро трупов?! Ты ведь о них хотел сказать, а не о трудовых потах?!

— Трое из них — враги. Что-то у них пошло наперекосяк...

...А наперекосяк врагам метнулся любопытный монстр. Поел. Поѓзнал их. Понял кое-что. К примеру: тот баллон, который они сволокли в глубокий омут, — ценности невероятной. В нём плод бесчисленноѓго множества людских талантов. В нём концентрированный страх. В нём ненависть и боль. В нём — это главное! — надежда на спасение... Вот это чувства! Вот ОНО!!! Да стоило ли лазать за девчонкой?! Соѓжрать! Понять! ПРОЧУВСТВОВАТЬ!!!...

Сожрать баллон не смог. Лишь надкусил. И чувства переполнили его сверх всякой меры. Допустимой дозы...

— ...Ребята говорили, что именно, но я, честное слово, не помню. Проехали, Алька, всё это было аж вчера!

— Проехали, — проворчала супруга. — Сели, проехали, совершили революцию... Ерунда какая, мелочь! Ты представляешь себе, как мы тут..?! Как я тут, потому что Алёнке не сказала, она бы с ума сошла... Знаешь, что она с ума по тебе сходит? А без тебя — вообще пи... э-э, перестает даже дышать! А ты..! А она..! А я..! А вам всё до лампочки, всё бы в игрушки играть!

Настала очередь превратиться в мумию гетману: за дюжину лет эпохи Новатерры он впервые виѓдел супругу в таком состоянии. И не знал, как себя повести. Их прежние ночные разговоры об Алёнке меркли перед этой вспышкой.

— Не узнаю тебя, Алька. Ты ревнуешь?

— Я?! Да пошёл ты! В ванну, вон... Зелёный революционный крокодил! Я сплю!

Алина распахнула дверь. Он думал — хлопнет. Нет, сдержалась. И даже улыбнулась на прощание. А он, пожав плечами, сбросил пропылёнѓный камуфляж и осмотрел в огромном зеркале свой загорелый торс. Тиѓпичный русский крокодил. Немножко революционный. Кое-где зелёный...

'Ну что за бред, сынок?! — протявкал в душе пёс-хранитель. — Ты что, не знаешь — крокодилов не бывает!'

Привет, барбос! А для чего ты голову моѓрочил столько дней?!

'Да молод был и глуп'.

Спасибо, хоть призѓнался! Ладно, спасибо за информацию. Бывай здоров, дружок, не до тебя сейчас, устал я. И вообще...

'Так шёл бы спать! Без тебя полуночников хватает'...

...Одна такая полуночница в это самое время тоже глядела в зеркало на собственное ню. И нравилась самой себе... А как Ему? Понравится? Нет, Он нуждается совсем в другом, а теплотой души и близостью Полину лишь одаривает. Ничего, пока достаточно и этой малости. Очень скоро они достигнут Гармонии. Его Цель станет и её целью...

Сегодня, посреди невероятной суматохи, ей удалось приблизить вожделенный миг, добыть потребное Ему!..

Полина споро натянула чистое белье, надела тёмный спортивный костюм, укрыла волосы под непрозрачную косынку и, сжав в руках бесценную добычу, вышла в ночь. Посёлок спал, пофыркивали где-то кони, шелесѓтела Рава, вдали, за садом, проурчал автомобиль. За целый год всё это благолепие так и не стало женщине близким. Только Он. И Цель Его... Свершилось!..

...На ощупь добирался к цели и усталый, мало посвежевший посѓле ванны гетман. К спальне. В темноте. Отнюдь не экономил электроэнергию. Просто слипались глаза. Но даже через сеть ресниц, сквозь мглу, слегка рассеянную блеском уличного фонаря, он разглядел — подушка под Алиной мокрая. Мгновенно оказавшись рядом, он крепко прижал супругу к себе.

— Алька! Да что с тобой сегодня? — уставший до предела, он фактически забыл о разговоре в ванной. В мозгу вертелся лишь зелёный издыхающий кайман... — Ей-богу, ты меня пугаешь!

Если честно, более всего гетмана испугало то, что юная дикарка по простоте своей душевной могла сверх меры разоткровенничаться перед новой подругой о своих чувствах к нему, чем вызвала яростную ревность. Что-то такое в ванной прозвучало: 'А ты... а она... а вам всё до лампочки'... Конечно, с виду между ними ничего такого не произошло, однако гетман точно знал, что при желании Алина могла так лицедействовать — все актрисы Голливуда удавились бы от зависти. И, ох и ах, как же этого не хотел! Потому, что на кону стояла цеѓлая Любовь. Не большая, не меньшая, не первая и не вторая. Возможѓно, и не новая совсем. Просто иная. Но, тем не менее, — Любовь! Ладно, посмотрим... помолчим... послушаем...

— Я пугаю? — всхлипнула жена. — Я боюсь, Аль! Я устала бояться! Мы все устали! Зачем эти сволочи лезут в наш маленький мир!? Почеѓму если нам хорошо, это обязательно кому-нибудь поперёк горла?

Гетман молчал.

Гетман понял, что их отношения с Алёнкой точно ни при чём. Обозвать кого-то сволочью она, наверное, смогла бы, но уж никак не девчонку-простушку, которую сама же на днях пригласила в их семью.

— Мы целый день боялись, Аль! Мы ведь с Алёнкой — просто бабы.

И гетман окончательно расслабился. Порядок!

— Чего ты криво усмехаешься? Не веришь? Она устроена точно так же, ничем от меня в принципе не отличается, поверь, я видела и даже... ладно! А к тебе относится, возможно, ещё и лучше. Думал, я приревновала? Это глупо и противоестественно. Как можно ревновать к ребёнку, к матери, к цветку, к звезде, к богине?! Её душа лежит в каком-то ином измерении, трудно сказать пока, плоѓхом или хорошем, но другом. Не задавал себе вопроса, почему вдруг с её появлением — не с началом войны, а именно с её появлением! — так оживился твой щенок? А ведь он оживился, он просто достал тебя, я замечаю по твоим потусторонним взглядам и внезапным озарениям. На неё Свыше возложена некая миссия, и очень может быть, что мы с тобой... мы с тобой... может быть...

— При жизни увидим собственные лики на иконах, — насмешливо оконѓчил гетман за уснувшую жену.

И в это время шевельнулся телефон на полочке за головой. Он взял трубку и первым делом поглядел на уголок табло. Часы. Ого! А после — на определитель номера. Ага! Конечно, время ведь приѓдумали не медицинские работники...

— Очень внимательно слушаю вас, Игорь Николаевич.

— Добрый вечер, Алексан Саныч!

— Кому — как...

— Насчёт доброго?

— Насчёт вечера, Док. Ты когда-нибудь спишь?

— Сон алкоголика крепок, но краток. Это я тебе как специалист говорю.

— Как алкоголик?

— Каждый нарколог — немного алкоголик. С кем поведёшься... Я бы, кстати, с удовольствием повёлся спать минуток на шестьсот, так что слушай скорее: мы со Степановной закончили изучение фрагментов тел, котоѓрые разведка обнаружила сегодня...

— Я знаю, Лёва говорил. Что-то такое говорил... И что?

— Очень странная картина, Саныч. Мы почти уверены, что в данном случае имела место почти мгновенная смерть всех троих в результате очень мощного хлёсткого, чуть ли не опоясывающего удара с последуюѓщим механическим расчленением тел, я бы даже сказал, очень быстрым дроблением...

— Док...

— Как ты не любишь слушать, батька! Помнишь, мы с Петровичем опѓрашивали нового летуна? Он ещё говорил о крокодиле...

— Погоди, Док! Как ты считаешь, крокодил нам — враг? Если, насколько я понял, пожирает наших врагов.

— Выходит, друг, — после секундной паузы прошептал Док. — Во всяком случае, союзник.

— О чём я и толкую! Давай, брат, с двуногими разберёмся, а после уже с пресмыкающимися прикалываться будем. Люди на грани паники, мы все устали как собаки, вокруг чёрт знает что творится, и я не представляю, какого сюрприза ожидать назавтра... Не обижайся, Док! Спасибо вам со Степановной за работу, с меня два по сто грамм и ордена Замужества, но сейчас идиѓте отдыхать, вернёмся к этой теме в более спокойные времена.

— Тоже вариант, — друг тяжело вздохнул. — Добро, Саныч, пошёл я...

— Погоди! — гетман припомнил ангела-хранителя. — Хочешь, открою страшную тайну? Считай, это откровение Свыше.

— От гетмана всея Руси?

— Много выше, брат!

— Ну что ж, давай.

— Запомни: крокодилы — это бред.

— Чего?!

— Крокодилов не бывает. Их придумали помещики с каѓпиталистами при треклятом царском режиме, дабы народ расейский в изумление ввести, а после эксплуатировать нещадно и по-всякому. Вот так-то!

— Хм, знаешь, я давно подозревал нечто подобное... Ты завтра, в смысле — новым днём, сильно занят?

— По ситуации. А что?

— Ну, типа, зашёл бы, посидим, побеседуем в спокойной обстановке. У нас есть чудная отдельная комната, где всё мягко, от пола до потолка. Внутрь чего-нибудь примем...

— Аминазин? Галоперидол? Пошёл ты, Николаич... спать!

Глаза давно привыкли к заполночной тьме, сном Александр перемаялся и сейчас просто лежал на спине, с улыбкой глядя в Никуда. Ряѓдом, свернувшись калачиком, мерно дышала Алина. Ему было хорошо. Почти хорошо. Лишь одна мысль не давала поѓкоя: как это, в понимании Серёги Богачёва, жопа может избегать неприятностей собственноручно?!..

Погляди — что за рыжие пятна в реке, —

Зло решило порядок в стране навести.

Рукояти мечей холодеют в руке,

И отчаянье бьётся, как птица, в виске,

И заходится сердце от ненависти

(В.С. Высоцкий)

Эпидемия греха

Вы — словно океан! От вас тошнит...

(В. Вишневский... кажется, он)

...Не вспомнив о сетях и лодке, купил 'прозревший' рыболов вина и мяса, а первым и единственным, кого позвал на пир, был соѓсед, близ-з-зко з-з-знавшийся с раз-з-збойниками. Стоит ли говоѓрить, о чём шепталисз-з-зь они уже з-з-за первой кружз-з-зкой? Ну, что з-з-за чертова з-з-зараза начала з-з-звонить ни свет ни з-з-заря?!!!

Александр с неимоверным трудом разодрал слипшиеся веки, взглянул на ходики. Ну, не твою мать, а?! Половина шестого!.. Лет пять уже он намеревался установить в станице монумент Александеру Грехему Беллу да, размахнувшись, шваркнуть об него допотопный дисковый телефон внутренней АТС со з-з-злобно з-з-звякающим з-з-зуммером.

— З-з-затрахал! — прозудел он в тон аппарату и нехотя снял трубку. — Затра... хм, прошу прощения, здесь Твердохлеб.

— Доброе утро, Саня, — поприветствовал его невидимый пристав Коробицын.

— Юрка, ты, что ли?! Извини, это я к телефону обращался. Впрочем, не извиняюсь — ты номер сотового моего не знаешь, а?

— Есть разница?

— Ещё какая! Телефоны 'жаворонков' я в мобильном забиваю на режим виброзвонка, без звука, — и не будят попусту, и массаж бесплатный... Привет, Юрчик! Расцеѓниваю твой до омерзения ранний звонок как свидетельство поимки вражьего лазутчиѓка, — съязвил невыспавшийся гетман.