Час "Х": Тени башен

В гостинице было пусто и темно, а застаревшие запахи еды смешивались с пылью — ни гостей, ни хозяев. Да я и заглянула туда больше так, для проформы. Обошла здание, и, остановившись на краю дощатого настила, между складами, попыталась понять, куда идти. В темноте, на фоне горящих костров, сложно было различить, кто где, но Ветер взял вопрос на себя. Он просто продолжил путь к одному из потрескивающих огоньков, не сомневаясь, что мы последуем за ним. Вставший навстречу Утар радостно сжал мою руку в своих лапах, мотнув головой в сторону сослуживцев:

-Давайте к нам, как раз ужин поспел.

Гворты жадно поглощают сырую рыбу, а мы с Эфом не менее жадно едим запеченную. Оборотни, посмеиваясь, только успевают подкладывать очередной жирный кусочек, приправленный тушеными овощами.

Господи, чувствую себя как пиявка, уже наелась, а отвалиться от тарелки — сил нет. Собравшись, наконец, отставляю дощечку в сторону, сонно благодарю всех и откидываюсь назад, на заранее скатанный в подушку плащ. И только приняв горизонтальное положение, в полной мере ощущаю, насколько устала за эти дни. Практически бесконечный забег по землям, краткий отдых, сидя, и опять бесконечная суета. Какого черта все так запущено? Почти философский вопрос, но думать над ответом уже не могу, засыпаю.

Позвольте спросить, как вас будили в детстве? Моя мама, к примеру, всегда смеясь, фырчала мне в ухо, изображая ёжика, а затем произносила ритуальную фразу: "Вставайте граф, вас ждут великие дела!". Но это, к сожалению, все в далеком прошлом. Суровая действительность — утробно вибрирующие гворты, свернувшиеся вокруг меня на ночь.

Открыв глаза, пытаюсь стряхнуть с себя состояние "поднять подняли, а разбудить — забыли". Стоящий рядом Хаджими нетерпеливо хмурится, протягивая руку, и, видимо спрашивает уже не в первый раз:

-Кира, да проснись, наконец! Портал дай!

Ну да. Совсем про эту пирамидку из головы вылетело. Судорожно пошарив на поясе, все-таки достаю из кожаного чехла мешочек с двумя артефактами.

Скулы сводит судорожная зевота, но я активно встряхиваю головой, прогоняя такой желанный, но уже недостижимый сон. День такой сегодня предстоит... Черт, да какая разница, какой эпитет подставить? Ни один не отобразит реальность. Ну, в общем, когда он закончится, то еще неизвестно, кто ляжет спать навсегда.

Протягивая переносной портал инструктору, интересуюсь:

-И где точка сбора?

-Эс Фарди предложил внутренний двор Храма жизни. Каменное здание в центре форта, никто не заблудится. Его ребята будут туда всех раненых оттаскивать. Сигнал к отступлению — барабанный бой. Раз уж ты доказала, что дикие гворты на звук не явятся, то сейчас это самый лучший способ известить всех одновременно, — Хаджими убрал пирамидку в карман, кивнул и скрылся в тумане.

За что уважаю старика — за неординарность мышления. Мне, честно говоря, звуковое обозначение команд и в голову не пришло, не смотря на заученные с юности сигналы горна.

Встаю осторожно, чтобы не разбудить темного, приткнувшегося ко мне спиной. Ну да, не устал он, вон, как бодр и весел, даже на разговор не среагировал. Улыбнувшись, подхватила с потухшего костра кусок вчерашней рыбы и поплелась к реке. Прохладно, да и молочный туман, стоящий над водой, пробирает до костей. Отщипываю остывшие кусочки белого мяса и невольно ёжусь. Видимо, действительно осень вступает в свои права... Я отошла подальше от берега, разогнала кораблики опавшей листвы и умылась, невольно фыркая и разбрызгивая капли далеко вокруг.

Шумно лакающие гворты, вопросительно посмотрели на меня и, через мгновение, нырнули под воду, как русалки. Ну, и куда они? Вынырнувший в огромном веере брызг Рой, с зажатой в пасти рыбиной, объяснил все без слов. Завтрак, сэр.

Прогулка по крепостной стене поразила меня до глубины души. Нет, правда, я никогда не интересовалась вопросами фортификаций, особенно в глубоко историческом разрезе. Оцениваю сделанное за ночь, одновременно пытаясь представить все дальнейшие ходы и сообразить, что же конкретно вижу. Форт выстроен в форме прямоугольника, с незамкнутым периметром — крылья частокола утыкаются в реку, заканчиваясь в воде. Надвратная площадка выдается вперед, нависая над дорогой. Ну, это я уже видела раньше, проведя аналогии с торговыми факториями Дикого Запада. А вот то, что внизу, почему-то разглядела впервые. Профиль стены явно создавался для учета рикошета, делая невозможным пребывание противника рядом с ней. К тому же, из земляных насыпей, сквозь которые виднелись старые срубы, торчат свежевыструганные колья. Перед воротами, с внешней стороны, лежат несколько рядов досок, с вбитыми металлическими шипами, а с внутренней — стена массивных брусьев, вложенных в боковые крепежи, запирает форт наглухо. Ну... Даже не знаю, что сказать. Надеюсь, это поможет.

Залихватский свист от пристани, и все бегут по местам. Протискиваясь среди становящихся у зубцов частокола лучников, лихорадочно пытаюсь разглядеть причину тревоги. Кроме пены парусов, мелькающих вдали в речном тумане — ничего.

Стоящие на угловой площадке Рэт и Хаджими вглядываются в горизонт, отпуская нелестные эпитеты. Я к ним даже не прислушиваюсь — и так все ясно.

-Как они прошли через шлюз и ловушки? — эс Мульги сжимает деревянное острие палисада, не обращая внимания на побелевшие пальцы.

-У них хороший лоцман, скорее всего, кто-то из местных, масадовских, — презрительно сплюнув, Хаджими что-то бормочет себе под нос, не отрывая взгляда от медленно приближающихся кораблей.

Блин, им всего-навсего нужно подойти к пристани и их десант нас просто задавит в этом "мешке".

-А у нас нет ничего такого, ну, метательного? — уже сказав это, понимаю, что лучше бы промолчала. Череда всплывших в памяти слов, типа "требюшет" и "стреломет", картинки за собой не оставили, за исключением смутных фантазий.

Мужчины, метнув на меня тяжелые взгляды, опять уставились на реку.

-И сколько их там? — опять не сдерживаюсь я.

-Не меньше пяти, — цедит Рэй.

Пять, это много. Отец, служивший на флоте и увлекавшийся историей его становления, любил повторять, мол, два корабля еще не флот, но почти уже эскадра. К тому же, помнится из его рассказов, что торговые шхуны легки в управлении, им нужен минимальный экипаж, а вот перевезти они могут до двухсот пятидесяти человек. Не нужно быть великим математиком, чтобы умножить пять на двести пятьдесят. Тухло.

С горечью поняв, что здесь я ничем не могу помочь, только под ногами буду мешаться, решила под любыми предлогами отправить Эфа в Храм жизни прямо сейчас. Он ведь дал слово, что уйдет, когда потребую? Самое время... Спускаясь вниз, случайно заметила у причала два одномачтовых корабля, типа шлюпов и невольно зависла. Шлюпы? Лоцман? Таможня? Туманное озарение, остановившее меня посреди лестницы, имело вид фразы, произнесенной хрипловатым баском: "Воры, капрал, и надобно нам быть к сему готовыми!" и лицо актера Фатюшина, затененное треуголкой. Все, что было мне известно об истории российского флота, встало в башке буквально дыбом. Черт побери! Это, конечно, идея, но можно ли здесь вообще сделать брандер? Пороха-то нет, да и кто шлюп поведет? Не всплывший же в памяти капитан Крыков!

Буквально взлетев обратно на площадку, дернула эс Мульги за рукав:

-Капитан, у вас там два кораблика бесхозных. Один из них можно напичкать чем-нибудь очень горючим, выйти навстречу эскадре, дать сигнал о таможенном досмотре и пустить корабли лоб в лоб. Только кто его поведет?

Рэт, переведя взгляд с меня на пристань и обратно, осторожно отцепил мои пальцы от рукава, и, коротко бросив: "За мной"— съехал вниз, как по трапу.

Распоряжаясь на ходу, капитан понесся к пристани, я едва успевала за ним, резко уворачиваясь от встречных фигур. Хаджими остался на наблюдательной площадке, корректируя расчеты лучников.

-Плотников сюда! Парусину со склада и матрасы!

Застыв позади капитана городской стражи, реально пытаюсь понять, зачем ему понадобились плотники? И матрасы?

-Хорошо, что ты мне про суда напомнила, — хлопнув меня по плечу, Рэт по мосткам взбежал на борт одного из кораблей, с тремя косыми парусами.

Все еще немного обескураженная, последовала за ним.

-Что ты хочешь делать? — требование мастеровых и парусины на борт поставило в тупик, если честно. Постельные принадлежности тем более в затребованный перечень не вписывались.

-Ниже по течению есть очень сложный участок, там каменистые банки с двух сторон, ширина фарватера метров тринадцать, да и глубина не больше шести, — постучав ладонью о борт, Рэт хищно усмехнулся — Так что этот тендер главы торговой гильдии сослужит нам добрую службу. Сейчас плотники две дыры ниже ватерлинии наметят, подведем заплатки на них, а в середине фарватера пробьем окончательно. Ну, а там, сама понимаешь. Главное, что южане пройти не смогут.

Пока я переваривала его план, на борт поднялись мастера, трое пожилых дядек, с инструментом в руках. Почти тут же, подхваченные эс Мульги, они спустились в трюм.

Вот так, все просто и элегантно. И никаких файерболов.

Взглянув на пришвартованный рядом кораблик, с одним парусом, типа "мешок", покачала головой, удивляясь своей дурной фантазии и пошла к трапу. Время идет, а мне еще Эфа найти надо.

К моей глубокой радости, далеко идти не пришлось. Темный, вместе с гвортами сидел на пирсе, рядом с кораблем.

-Эф, — приветственно кивнув парню, продолжила — Ты сейчас должен пройти в местный Храм жизни, к брату Каэту. Хочу, чтобы ты помог ему. Храм во-он там, видишь? Рядом с рынком, иди мимо мастерских, по прямой и не ошибешься.

Криво улыбнувшись, "Волк" посмотрел совсем в другую сторону — на реку.

-Гоните? А если не уйду?

-А куда ты денешься? — удивилась я — Ты же слово дал. Изволь держать.

Резко выдохнув, парень встал и отвернулся. Обиделся, надо полагать? Ну, и как ему объяснить, что здесь он не помощник? Разве что личным примером? Ведь и сама здесь так же, ни пришей, ни пристебай ни к чему рукав.

-Послушай, Эф. Я тоже туда приду, только чуть позже. Бессмысленно погибнуть, путаясь под ногами — не по мне. Тебе тоже такой участи не желаю, понимаешь?

Пристально меня оглядев, с недоверчивым прищуром, он все же согласился:

-Хорошо. Но если вы не придете — я вернусь обратно.

Нет, ну что за манера, обязательно вставить свои ржавые две копейки!

-Кира? Постой, — эс Мульги, слетев с представительского тендера, двинулся к нам — Так что ты там, про горючие материалы говорила? Я не дослушал.

Э-э-э... Нет, ну понятно, в принципе, особенно в свете моего умного вопроса про наличие чего-нибудь метательного.

-Рэт, я думаю, что можно отправить два корабля — первый: нагруженный горючими материалами и парой-тройкой солдат, изображающими таможенников. Подадут сигналы, корабль мол, к досмотру, а сами судно запалят и направят его форштевнем на таран флагмана, лоцман ведь там? Ну а следом за ним отправится твоя задумка — на дно фарватера.

Задумчиво оглядев второй кораблик, капитан прищурился:

-Ну, вреда не будет, а урона им все больше. Эй! На причале! Велите тащить сюда из кузни десяток огненных горшков! И масло из трактира!

Уже через несколько минут несчастный катбот был облеплен подмастерьями, тщательно поливавшими его борта и парус маслом. Пятеро коренастых мужичков, балетными шажками семеня по пирсу, принесли круглые конструкции, резко пахнущие серой. Последним появился отец Глейди, с огромным закрытым чугуном на ухвате.

Мою фантазию резко зашкалило.

Эф, тихонечко стоящий рядом, притянул меня к себе, шепнув на ухо:

-Это горящие угли.

Резкий окрик Хаджими дал команду к отплытию. На масляном чудовище отправился эс Мульги, в сопровождении пары своих стражей, а на тендере — трое местных рыбаков и два плотно сбитых кузнеца. Если честно, я почти не дышала, провожая их взглядом. Туман, уже практически растаявший в солнечных лучах, давал хороший обзор и я поспешила к угловой площадке, практически не обращая внимания на бегущего следом Эфа. Есть еще время.

Стоящий рядом со мной выходец из гномьей расы, набычившись, сжимал в руках что-то, наподобие пращи. У его ног лежала аккуратная горка уменьшенных, но узнаваемых огненных горшков.

-И что в них? — с замиранием сердца поинтересовалась я.

Гном недовольно скосил на меня узкие глаза и пробурчал:

-Нефть, древесный уголь, сера и чуток чистой селитры.

С недоверием уставившись на почтенного гражданина Крибдива, я только пробормотала:

-Господь всемогущий! Не дай эс Мульги поскользнуться...

Интерлюдия

Прокачать обстановку в полном объеме Александру пока представлялось делом несколько затрудненным. Слишком мало данных для анализа. Хрен ли пока выеживаться? Окинув свою камеру взглядом, он, в который раз за эти сутки, начал прокручивать в уме все, что сумел оценить.

Луки, крупное животное на котором его перевозили достаточно долго, перед этим завязав глаза, отсутствие промышленных запахов и грубоватая ткань одежды, выданной ему — все говорило о крайне невысоком уровне цивилизации. А вот кладка стен тюрьмы, из крупных каменных блоков, практически одинакового размера, с тщательно затертыми швами — пожалуй, была на несколько уровней выше всего остального. По его мнению, здесь могло быть одно из двух: либо наличие более высокоразвитой и господствующей нации, либо существовал в этом мире неизвестный фактор, который смешивал все, позволяя развитие одних ремесел и резко притормаживая другие.

Судя по тому, что говорить с ним не стали, да и ему не позволили вступить в контакт — жесткая дисциплина и четкие понятия о мерах безопасности здесь есть. Этот вывод подтверждали и очень грамотные методы его блокирования и удержания. Криво улыбнувшись, подполковник опять начал разминать мышцы серией мелких движений, практически незаметных взгляду наблюдателя. Не исключено, что он есть, а значит, действуем, как при тотальном контроле.

Больше всего подполковника беспокоили два момента, и оба относились к людям, державшим его в плену. Сразу после прибытия сюда, один из солдат снял с себя плащ и отдал ему. В глаза сразу бросилось неправильное строение тела бойца — более длинные руки, чем положено, несоразмерно развитый плечевой пояс. Скупая, взвешенная пластика движений и обманчиво расслабленная гибкость. Все это говорило о том, что парень — как минимум отличный рукопашник, к тому же, видимо, постоянно использующий тяжелое холодное оружие. Парень явно не спортсмен, а раз так — значит профессиональный воин. Но вот толстая, седая коса и глухая маска, закрывавшая все лицо, явились для Александра полной неожиданностью. Это был первый настороживший его фактор. Второй относился к структуре языка. Нет, подполковник филологом не был. Однако, расслышав то немногое, что произносили его противники вслух, он осознал — их язык не относится ни к славянской, ни, тем более, к романской или германской группе. Впрочем, даже к кавказским языкам он не имел ни малейшего отношения. И как изволите, твою мать, изъясняться?

Оставалось только ждать, какой ход предпримут эти люди.