| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Первым замерз и наконец-то выбрался из реки Волли, стараясь не стучать зубами, присел на прогретый солнцем камень...
"А почему бы нет?" — мысль уже несколько раз посещавшая Рикки в этот миг была как никогда желанна.
Может быть виной тому схлынувшее напряжение безумной схватки с варварами, или холодная речная вода, или ощущение чистого тела...
Спустя мгновение Рикки, выбравшись из воды, почти вплотную подошла к Волли. Медленно, будто танцуя, какой-то древний танец... Будто специально давая эльфу оценить совершенные линии своего тела, дерзко вздернутые соски острых, манящих грудей... Она физически чувствовала на себе растерянный взгляд художника... Будто теплое прикосновение, взгляд скользнул по ее груди опускаясь все ниже и ниже — к покрытому искрящимися капельками мускулистому животику... Ниже... К волнующему бугорку с едва пробившейся щетинкой черных волосиков... И как замирает там... В нежной слегка приоткрывшейся впадинке посредине.
Сверкающие бриллиантами капельки речной воды, на безупречном девичьем теле... Художника всегда манит красота... А женщину всегда тянет к мужчине. В глазах у Рикки помутнело. Рассудок тоже покинул ее. "Сумерки разума" — так вот про что, оказывается, говорил древний мудрец... Терпеть не было ни сил, ни желания. Нежно касаясь тела руками, девушка обвила бедра эльфа, губами прижалась к ногам, чувствуя языком горький вкус речной воды, солоноватый вкус его кожи... Эльф что-то шепнул вопросительно, но Энрике уже не слышала... покрывая легкими поцелуями его мужское естество.
Безудержная сладкая истома мгновенно накрыла изумленного, никак не ожидавшего от Рикки такого подарка, Волли. Эльф ощущал себя пловцом, ныряющим в бурный поток самого сильного течения в мире, течения страсти,которое так сложно преодолеть... Но Волли и не пытался, отдаваясь волнам наслаждения — без стыда и без страха...
Несколько мгновений спустя он уже сам целовал безупречно гладкую кожу сильных и стройных ног девушки, начиная с когтистых пальчиков, узких ступней, поднимаясь, все выше и выше... Какое-то время Рикки стояла, замерев, пытаясь, все же вырвать себя из захлестнувшего все вокруг безумия... Но новая волна возбуждения, исходящего от Волли передалась и ей. И пусть шептала испуганная память что-то про 'эльфийский чарминг' — ей было уже все равно... Она погрузила пальцы в мокрые волосы на голове Волли и с силой прижала его к себе. Тело девушки сотрясла мелкая дрожь, из уст вырвался сладостный стон. Широко раздвинулись бедра, дав полную свободу безумному, игривому, острому эльфийскому язычку...
Эхо, многократно отражаясь от сумрачных деревьев и пугая мелких лесных пичуг, известило мир о том, что два существа только что достигли самого пика земного удовольствия.
Волли почти забыл кто он и где находится. Все в мире было неважно кроме них двоих. Его и Рикки. Где-то там далеко за лесом, шумели морями города... А сейчас, здесь, на берегу реки в мире оставались только они двое. На краю Вечности... Губы эльфа вновь скользнули по игриво-колючему холмику, животу и добрались до спелых ягодок сосков... Его пальцы ласкали упругие холмики груди.
— Как хорошо!!! — тихий шепот, переходящий в крик.
Кто из них кричал? Разве это важно? Сейчас они двое стали одним, растворившемся во влажном пламени, целым.
...ее глаза напротив, мягкие бедра сжимающие его ребра...
...он на коленях, Рикки в которую он проникает жестокими яростными толчками...
...мир яркий и красочный. Рикки, задыхаясь от захватившей
их неги, сильней прижимается к нему. В глазах темнеет. Он не видит ее счастливого лица. Только стоны... Еще чуть-чуть... и острый сладостный миг наслаждения, когда поток горячего семени покидает его...
...снова, и снова, и снова...
* * *
— Был бы лук... — звук урчащего живота прервал печальный монолог эльфа.
— Извини, — очередной раз буркнул Волли.
Немного помедлив, Рикки молча подхватила посередине свою толстенную косу, покачала, будто взвешивая, и молча протянула руку.
— Нож.
— Ты серьезно? — Волли тут же понял, что имела ввиду эта странная девушка, понял, но... Неожиданно ему стало жаль эту роскошь...
— Конечно, — подтвердила она. — Волосы — вещь очень прочная. Такая коса взрослого орка на весу удержит. А уж тетиву, если уметь, сплести можно великолепную... — помолчала и произнесла, стараясь говорить убедительно:
— Надо. Знаешь, когда-то один паренек в школе мне все это рассказывал, хотя ему просто было жаль мою косу. Смешно, теперь волосы действительно пригодятся...
Рикки увидела грусть в глазах эльфа и успокоила:
— Мне примерно половина косы потребуется, не переживай, своим лысым видом я тебя пугать не стану! Зато лук выйдет что надо.
— А если бы не один придурок расстрелявший в несчастную корову весь магазин, то вообще бы парикмахерить не пришлось... — самокритично вздохнул эльф и сказал, слегка замявшись:
— Только лук сделаю я, ладно?
— Нет, ну... — пареньку снова удалось смутить Рикки, — а ты умеешь? — на всякий случай уточнила она, припомнив разговоры насчет "третьего поколения городских эльфов"
— Умею, Рик, — Волли улыбнулся, — стрельба из лука даже у "оторванных от природы" эльфов по-прежнему любимый спорт. И мечтательно глянув на нее синими глазами, добавил, — Я бы нам c луком такой пир устроил... А то эти твои черви, — эльф брезгливо передернулся... Да и мои лягушки, — он потеряно махнул рукой. Только волосы жаль, — вновь вздохнул эльф.
— Ох, да отрастут, не впервой, — попыталась изобразить беззаботность Рикки, — да и зачем мне волосы... Сам понимаешь, — она махнула лапкой, — жизнь дороже.
— Да понимаю, — он приподнялась на локте, вздохнул, глядя на ее лицо кажущиеся бледным в холодном звездном свете, — Только все равно жалко...
— Ладно! — Рикки решительно поднялась. — Кромсаем, пока ты меня не разагитировал! Знаешь, тот паренек, который мои волосы жалел, он всю нашу группу в школе убедить умудрился, что моя коса это стратегический запас, на крайний случай. Кажется, сейчас именно такой случай, крайний, — пошутила девушка.
Она опустилась на колени перед эльфом, обнаженная, в звездном сиянии ее фигурка казалась сотканной из воды и тумана.
Волли, вздохнув, взял деревянный гребешок, который он вырезал совсем недавно из подходящей щепки, подобранной по дороге. Эльф хотел подарить его своей спутнице, но не успел закончить орнамент, гребень пригодился гораздо раньше...
Замирая от привычного томления, все же красивая женщина рядом — это всегда тревожно и сладко, вдвойне волнующе здесь, когда не знаешь, что ждет их завтра, эльф принялся распускать косу, осторожно расчесывая длинные пушистые прядки. Темные, сливающиеся с ночной тьмой волосы, окутали девушку невесомым облаком. Волли поневоле ощутил себя диким варваром, уродующим красоту ради набития желудка, но другого выхода, похоже, не было. Единственное, что он постарается сделать, это тщательно рассчитать, чтобы на самом деле отхватить не больше трети.
— Веселуха, — хмыкнула Рикки совсем невеселым голосом.
— Вот уж не думала, что окажусь в роли книжных героинь...
— Это которые косы для метательных машин отрезали? — Волли припомнил слышанные как-то краем уха легенды.
— Не-а, — она фыркнула, — из дамских романов, где прекрасная девушка пленяет принца.
— Ну... — протянул, не зная, что сказать Волли, — я как бы такого не читаю, да и для принца... — он безжалостно отхватил ножом несколько густых прядок. И выдохнул:
— ... хиловат пожалуй, одни уши да кости, как одна моя подруга шутит! — Волли оглядел притихшую под его руками девушку, и с болью душевной откромсал еще одну прядку.
И все же погладил по плечу, хотя и опасался удара в ухо:
— Все, Рикки. Теперь я нам устрою такой пир...
— Ой, сама бы я сделала хуже, — немного удивленно протянула Рикки бодро ощупывая волосы. — И все?
— Все, и даже с запасом, — заверил Волли, — мне этого на две тетивы хватит...
— Ты ложись спать, я еще поработаю, посторожу, а потом твоя очередь.
И, не удержавшись, подмигнул игриво:
— Помочь косу заплести?
— Ты тетиву лучше плети... парикмахер эльфийский. Сама заплету бренные останки. — Рикки клыкасто улыбнулась...
Эльф ухмыльнулся в ответ, бесшумно собрал все свои заготовки, и отошел поближе к реке, где звездного света было чуть больше. Еще раз оглянувшись, на ловко орудующую его кривоватым изделием девушку, эльф принялся за работу.
Рассчитал он все безошибочно, глазомер художника не подвел. Волос хватило аккурат, чтобы сплести два шнурка-тетивы. Первый он старательно упрятал в рукоятку присвоенного ножа.
"Удобная все же штука", — в который раз отметил эльф.
Вторую он сразу пустил в дело — накрепко привязал к свежевырезанной баньяновой палке. Середину получившегося лука он прочно обмотал остатками своей многострадальной рубашки.
То, что у него получилось, оказалось практически копией древнего эльфийского боевого лука. Почти из таких же, в начале времен, эльфы перестреляли хумансийскую конницу, правда тетива тогда была другая — из короманских жил, сыромятных ремней, лиановых веревок. Волли одобрительно осмотрел получившиеся у него оружие. Жаль, что стрелы не радовали. Неуравновешенные, без оперения, но на первое время сойдет. Наконечники для выструганной дюжины стрел эльф вырезал из доеденной накануне консервной банки. Получилось, хотя и примитивно, но действенно.
"Какому-нибудь кролику хватит за глаза", — решил Волли.
Он покосился на свернувшуюся клубочком Рикки — девушка безмятежно спала, зажав в кулаке заплетенную поредевшую косу. Осторожно примостившись с ней рядом на груде шуршащих листьев, эльф задремал...
Когда он проснулся, с удивлением отметив, что они с девушкой лежат тесно обнявшись и прижавшись друг к другу, сумрак все еще окружал их, но сейчас в нем уже был разлит неуловимый серый оттенок, предвещавший скорый рассвет, — да и небо на востоке приобрело другой цвет. Пощипывала обнаженную спину предрассветная прохлада. Волли осторожно выбрался из объятий девушки и заботливо укрыл ее наконец-то просохшим комбинезоном.
Звезды тихонько исчезали с небосвода, таяли, растворялись. Меж негромко переговаривающихся о чем-то своем деревьев плыл молочно-сизый туман, отовсюду доносился тихий, неумолчный шорох, напоминавший шум дождя, — это влага оседала на листьях деревьев, на траве...
"Ну пора на охоту, мой остроухий друг", — подбодрил себя эльф и бесшумно шагнул прямо в наплывающее облако тумана.
В сумрачной паутине дикорастущих лиан, среди наносного древесного мусора замер в желтом пятнышке солнечного зайчика толстенький белый кролик. Наверное, он сушил грудку, еще влажную от росных трав, в которых с утра жировал. Кролик смешно морщил нос, сторожко поводил длинными нервными ушами, исследуя доносящиеся звуки — возможно, опасные. По лапкам ударили, передавшись от земли странные ритмичные сотрясения, кроличий нос сморщился, уши снова задвигались — но вибрация стихла. Затем слегка шевельнулись ветки пушистого куста шагах в двадцати. Куст рос по ветру, так что никаких устрашающих запахов до зверька не донеслось. Кролика все еще тревожили любопытные звуки, но они казались совсем неопасными, что может быть опасного в коротком щелчке, в тихом свисте будто бы от крыльев мелкой пичуги... Кролик
Лениво разморено потянулся, подставил солнцу заднюю лапку... Щелчок, свист, тупой удар в белый мех грудки. Кролик замер, глаза расширились. Грудь пронзена была деревянной стрелой, наконечник глубоко вошел в землю. Кролик поник набок, насиженный на импровизированный вертел забился, от смертной муки, засучил судорожно лапками, и затих, выпуская остатки жизни в последнем крике, так похожем на крик обиженного ребенка...
* * *
Ноги уже отдохнули от длительного дневного перехода. Последние ломтики сладковатого кроличьего мяса были доедены. Рикки умиротворенно глядела на чуть тлеющий, под маскировочным шалашиком, костерок, бросающий блики на задумчивое лицо лежащего по другую сторону Волли. И вдруг попросила:
— Слушай спой что-нибудь, а...
Похоже эльф изрядно удивился, перестав покусывать прутик, которым выковыривал из острых зубов останки бедного, только что съеденного ими зверька, он растерянно поглядел на девушку. Рикки постаралась изобразить свою самую обаятельную улыбку и даже шутливо поморгала ресницами.
— Да я как-то не умею петь, — извиняющимся тоном сказал Волли.
— Эльф и не умеет петь? — попыталась развести паренька "на слабо" Рикки.
— Вот такой я странный эльф, — ухмыльнулся Волли.
И предложил:
— Давай я лучше стихотворение прочту?
— Только свое! — тут же ввернула Рикки и добавила:
— Классиков ваших я и так знаю:
...Его чрезмерно узкое лицо
Подобно шпаге.
Безмолвен рот его, углами вниз,
Мучительно-великолепны брови.
В его лице трагически слились
Две древних крови.
Он тонок первой тонкостью ветвей.
Его глаза — прекрасно-бесполезны! —
Под крыльями раскинутых бровей —
Две бездны.(2) — процитировала она.
— Это не наш классик, — возразил эльф, — это что-то настолько древнее... Может быть, даже пришедшие из другого мира, — задумчиво сказал он.
Отблески костерка отражались в глазах эльфа, словно в темной бездне танцевали свой брачный танец стремительные светляки.
— Ты все еще веришь в подобные сказки? — хихикнула Рикки.
— Другие миры, не сказка, — начал эльф, вспоминая световой смерч, странный "комод", и замолк.
— Мое так мое, — усмехнулся Волли и бросив в огонь свой прутик, тихонько, нараспев, заговорил:
Бродил по лесам одинокий стрелок,
У серого камня поспать он прилег,
А в звездной игрой очарованный лес,
Ночь-королева спустилась с небес,
Туманной росой разбудила стрелка
И в дивный чертог за собой повела.
Она говорила: "Иди же ко мне!
Одна только ночь танцевать при луне!
Осталась познать наслажденье и боль,
Что б новый на свет народился король."
"А что же со старым?" — спросил паренек
"Пришло его время покинуть чертог"
"А после? Что после случится с тобой?"
"Я буду свободна как ветер ночной!"
"Ну что же... смутившись стрелок отвечал,
Мне двадцать один, и я женщин не знал,
Ты уж извини, если что-нибудь там..."
И бархатный плащ к его рухнул ногам.
Был пением птичьим стрелок пробужден,
Подумал "какой удивительный сон!"
Но что же я делаю голым в лесу?!
А травы смеялись, роняя росу...(3)
Эльф допел и смущенно замолчал.
— Это баллада? — тихо спросила Рикки.
— Да ну, — эльф махнул рукой, — давным-давно писалось, слабенько это, наивно.
— Волли, — девушка, на мгновенье запнулась, но все же спросила, — а правда, что до двадцати одного ты это...
Эльф хмыкнул:
— Это в семнадцать писалось.
— Как говорит один мой друг: "Это было давно и неправда", — заметила Рикки.
Эльф кивнул головой:
— Это действительно было давно, но на тот момент было правдой.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
