И все-таки Ардай был рад. Если отбросить благоразумие — а когда это он был слишком благоразумным? — то свежие воспоминания доставляли удовольствие, и больше ничего.
Эти твари, драконы — они интересные. Их можно понять. С ними можно поладить. Это — невероятная сила, сравниться с которой вряд ли что сможет. И невероятные возможности...
Через несколько лет Ардай Эстерел будет всадником в Летучей Гвардии императора, одним из нескольких тысяч всадников. Если постараться, со временем можно стать командиром десятки, потом — сотни, да хоть стать командиром всей Гвардии, хотя это вряд ли, конечно. Летучая Гвардия — гордость императора, его козырь для устрашения любых противников. И что, интересно, станет с этой тучей всадников, заслонившей полнеба, если на горизонте покажется хотя бы один дракон? Вот такой, как тот черный, скажем?
Дракону надо лишь помахать крыльями и рявкнуть, и все, готово дело. Правда, такого еще не было, но ведь возможно? Так что, Ардай не сомневался, что император совершенно прав, пытаясь раздобыть себе драконышей. Плохо лишь, что он поручает это таким неумелым людям.
Еще один жук упал прямо на шею, и сразу шустро полез на ворот рубашки.
— Эй, что за новости?! — Ардай приподнялся, вытряхивая насекомое, это было не так-то просто.
Он вскочил на ноги, дергая рубашку — жук уже путешествовал по спине. Ардай в мгновение ока избавился от жилета, рванул застежку рубашки...
Звонкий девичий смех рассыпался позади него, буквально в нескольких шагах. Парень сначала замер от неожиданности, затем медленно повернулся.
Девчонка показалась не похожей ни на одну, виденную раньше. Впрочем, девушка была самая обыкновенная, худощавая, рыжеволосая, с веснушками. А вот одежда... Самая простая юбка из небеленого холста, к тому же такая старая, что на подоле лохматилась бахрома, блуза тоже из холста, только лучше, новее, подпоясана платком, расшитым зелеными нитками, и еще холщовая сумка на плече, латаная, с кожаной бахромой, украшенная мелкими бусинами. Даже самая бедная работница, даже нищая сирота так не оделись бы. На голове платка нет, а вместо бисерной повязки — узкий кусок холщовой тряпки -явно не для красоты повязала, а просто подобрала волосы, чтобы не мешали. Самое же главное, волосы свободно распущены, до пояса, не заплетены, не прибраны никак. И ноги — босые. Босиком и простоволосыми только лесные ведьмы ходят, и больше никто. Ардай слышал об этом, а чтобы видеть — никогда. Лесные ведьмы особенно на люди не показываются, их только случайно встретить можно. Как вот сейчас...
— Стой, не шевелись, — девчонка нахмурилась, — жука повредишь...
Он послушно не шевелился, чувствуя, как жук не спеша пополз по спине, добрался до воротника и, чуть помедлив, полетел, трепыхаясь, но тут же упал в траву у самых его ног.
— Повредил, — вздохнула девчонка. — Эх, ты.
Она подошла, нагнулась, быстро нашла жука, рассмотрела его, положив на ладонь.
— Ничего, не страшно. Я его в два счета поправлю.
— Так это твои шутки? — отступив назад, спросил Ардай, хотя и так все было ясно.
— А что, уже и пошутить нельзя? Какой ты серьезный, имень Эстерел.
Он вздрогнул.
— Ты меня знаешь? Откуда?
— Оттуда! — девчонка опять рассмеялась. — Я столько всего знаю — ты удивился бы очень. Но никому не скажу. Я чужих секретов никому не рассказываю.
— Как меня зовут — это не секрет.
— Конечно, не секрет. Только ты почему-то удивляешься, что я твое имя знаю. Ты вот моего не знаешь, и никого это не удивляет.
— А мне этого и не надо знать, — пробормотал он, — ни даром, ни за деньги...
Откуда-то со дна памяти всплыло, может, из сказки, что мать или кто другой по вечерам рассказывали: три правила надо соблюдать с лесной ведьмой. Во-первых, ничего у нее не брать без платы, во-вторых, ни в коем случае имя ее не спрашивать, а в-третьих... Не благодарить? Нет, это само собой. В третьих — что-то еще, а что, не вспоминалось никак.
Ну, надо же... Отец мог сказать о ком-нибудь: "злая, как лесная ведьма", или "страшная, как лесная ведьма", а знал хоть, о чем говорил? Определенно, он имел в виду какую-нибудь древнюю высохшую старуху с клюкой, а не такую вот, рыжую, веселую, в общем-то, даже хорошенькую.
— Подумаешь, — она смешно наморщила нос. — За деньги я тебе и не скажу, не сомневайся. А где вода, тебе надо знать? А ведерко тебе, случайно, не пригодится? Может, тебе нравится в горсти воду таскать? Давай, а я бы посмотрела.
— Шла бы ты по своим делам, а? — попросил Ардай, не очень веря, что ведьмочка послушается.
— Растяпа ты, имень Эстерел, — протянула девчонка, как ни в чем ни бывало подошла к руху и стала гладить его по шее, теребить перья — тот благосклонно принимал ласку, кося прищуренным глазом. Это вместо того, чтобы возмутиться, заклекотать — рухи, вообще говоря, панибратства не любят. Даже мать и сестры без нужды до птиц не дотрагивались.
Тут уж Ардай возмутился:
— Не трогай!
Ведьма и не подумала послушаться, продолжала гладить птицу.
Он шагнул к ней, протянул руки, чтобы оттолкнуть, но она из-под его рук каким-то образом выскользнула, как юркая ящерка, оказалась по другую строну руха — Ардай и заметить не успел, как.
— Это ты — не трогай! — и опять ее смех рассыпался множеством серебряных бляшек. — Тебе нужно ведро для воды? Вода тут рядом, но будешь долго искать, если я не покажу.
"Ничего не брать без платы". А может, это просто значит, что ему повезло? Ведьма поможет, а он ей за это заплатит, и все дела.
— Чего ты хочешь? Что тебе дать за воду?
— Что дать?.. — она задумалась, приподняв брови, и не сводя при этом с Ардая смеющихся глаз.
Взор ее задержался на узкой гривне у Ардая на шее.
— Вот это. Это дашь?
— Это не могу. Ты что, не понимаешь?
Гривна была родовая, с семейным гербом, такое ведьме отдать — никто не поймет.
— А почему ты ее вообще носишь? — не унималась девчонка. — Ты же еще не вполне себе имень. Двадцати лет тебе нет, не женат, присягу императору не принимал. Ты пока не имень, а так... Как бы имень. Зачем тебе такая гривна?
Придуривается, это ясно. Дразнит его. А он стоит, как дурень, и лишнее движение опасается сделать — кто знает, какие уменья есть у ведьмы, ясно же, что она не только с жуками управляться может.
— Ты все знаешь, — он прищурился, — даже сколько мне лет. Значит, и про гривну знаешь. Ношу ее, потому что я у отца старший. Что непонятного?
Все правильно, настоящая именьская гривна с гербами, она пошире немного, висит на отцовской шее, а эта полагается старшему сыну. Младшие сыновья надевают такие, когда положено — после двадцати лет, после присяги императору...
— Ты что, имень, сердишься на меня?
— С чего бы? Так что тебе дать за воду?..
Ардай уже вспомнил — в кармане жилета есть несколько серебряных дирров. Жилет валялся под ногами, на траве — Ардай бросил его, избавляясь от жука под рубашкой. Теперь он поднял жилет, запустил пальцы в карман — денег не было. Неужели ошибся, и чем же, наконец, расплатиться с этой вреднюгой? Нож в кожаном футляре? Отличный гарасский нож с узорчатым лезвием, отец подарил, когда четырнадцать исполнилось, ни у кого из приятелей такого нет. Есть еще браслет на руке, широкий, серебряный, тоже жалко отдавать, но видно, придется.
Девчонка наблюдала за ним с веселым интересом, а когда стал снимать браслет, вдруг знаком остановила.
— Вот, смотри. Это не ты потерял?
На ее раскрытой ладони лежали деньги. Три большие монеты с гербом императора, на той, что была сверху — царапина. Царапина не оставляла места сомнениям — это монеты из его кармана. Как ведьмочка умудрилась незаметно их вытащить, вот вопрос?
А девчонка опять захохотала — ох, и смешливые же они, оказывается, лесные ведьмы...
— Возьми, — она протянула ему одну монету. — Остальное будет мне за то, что покажу тебе воду, и еще за то, в чем ты будешь эту воду таскать. Справедливо?
Ардай лишь кивнул, но большего и не требовалось.
— Подожди нас, птичка, не скучай, — ведьма снова принялась теребить и гладить руха. — Хозяин у тебя, конечно, балда и растяпа, но все же не самый плохой хозяин, как считаешь?
Бак моргнул и издал благожелательный клекот. Благожелательный! Ему нравилась рыжая!
Еще ни одна девчонка не издевалась над Ардаем столько, и совершенно безнаказанно.
— Ну, пойдем, имень!
Они углубились в лес, перелезли через кучу валежника, спустились по короткому склону, поросшему деревьями так густо, что временами Ардаю труда стоило продраться между стволами. А ведьма — хоть бы что, скользила среди деревьев, как лесная кошка, не поспеть на ней. Но просить подождать — еще чего... Ардай злился и поспешал следом, порвал при этом рукав рубахи, расцарапал щеку — ничего, пустяки. Понимал, что это она специально ведет его такой дорогой, ждет, пока пощады запросит.
Она оглянулась, улыбнулась, яркие белые зубы блеснули.
— Как ты, ничего, имень?
— Что со мной случится? Думала, я за такой пигалицей не угонюсь?
— Что ты, как можно. Мы пришли уже, вот тебе вода.
— Где?! — Ардай огляделся в недоумении.
Ведьма опять закатилась хохотом, что ему уже порядком надоело.
— Да вот же, вот! Ну и наблюдательный ты, имень Эстерел!
И он увидел. Ручеек оказался прямо под ногами, еще шаг — и наступил бы. Ямка под замшелым пнем, размером в две его ладони, не больше, из нее вода тихонько струилась среди травы и через несколько шагов бесследно терялась в зарослях папоротника.
Действительно, сам он такой ручеек только случайно нашел бы.
Ведьма наклонилась, набрала в горсть воду и напилась.
— Вкусная вода, сладкая. Лучшая в лесу. Попробуй, имень.
Он тоже зачерпнул ладонью из ямки, хлебнул. Вода и правда показалась очень вкусной, хотелось пить еще и еще, припасть к ямке и пить прямо из нее. Но он сдержался, опять таки, из-за девчонки.
— Сойдет. Ты говорила, что дашь, в чем нести воду.
— Ага, держи, — она достала из сумки скатанное кожаное ведерко, сама развернула, приладила у ямки так, что вода тоненькой струйкой потекла внутрь. Это она хорошо сделала, потому что Ардай уже успел ругнуться про себя и подумать, чем же он черпать станет, чтобы наполнить ведро. Горстью? Тут стаканом было бы сподручнее всего...
— Вот, имень. Дальше сам управишься?
— Управлюсь, — кивнул он. — Спасибо тебе.
От души сказал, потому что ведь помогла, как ни крути, и здорово помогла.
Но сказал и спохватился — ведьм ведь не благодарят! Им платят. Это он тоже знал, говорили люди, да из головы вылетело!
Ну и ладно. Вряд ли так уж важно — поблагодарить ведьму, или нет.
— Рада была помочь, — улыбнулась рыжая. — Случится тебе бывать в Аше, в кузнице у однорукого Червена, передавай ему привет. Это недалеко от рынка, того, что у Каменных ворот.
— Как же я от тебя привет передам, если не знаю, кто ты?
— Меня Шалой зовут. Так и скажи Червену — привет тебе от Шалы!
— Договорились, — сказал Ардай, и оглянулся — никого уже не было рядом. Исчезла рыжая Шала, как сквозь землю провалилась.
И тут Ардай понял, что случилось.
Получается, он спросил ее имя? Ведь прямо не спрашивал, но... спросил таки? И она его назвала!
Права ведьма — балда он и растяпа!
Ведро наполнилось, наконец. Он напился сам, потом огляделся в поисках палки, которую можно просунуть в петли ведра, чтобы удобнее было тащить — не догадался заранее приготовить. То есть, получается, уже вдвойне растяпа. Однако повезло, подходящий обломок ветки нашелся рядом, только руку протяни. Он и протянул, и сук оказался настолько подходящим, так удобно лег в петли, что Ардай опять помянул ведьмочку — не она ли сподобила. Вроде не замечал он, чтобы эта палка тут валялась. Может, просто не замечал.
Путь обратно, на полянку, где дожидался Бак... Ардай чем угодно ручаться мог, что шел именно туда, откуда привела его Шала, лишь немного сделал круг, выбрал дорогу получше, чтобы не продираться с ношей меж частых стволов. Шел он и шел, и давно бы ему уже на ту полянку выйти, ан нет, не было полянки. Только лес кругом, глухой и незнакомый. Ардай постоял, подумал, прикидывая свой путь — где же ошибка? Непонятно. Справедливости ради надо признать — не слишком Ардай Эстерел умел ходить по лесу. Он наездник, а глядя на землю сверху, заблудиться невозможно.
Поразмыслив, Ардай двинулся дальше, шел теперь не торопясь, вглядывался в чащу, надеясь увидеть просвет между деревьями. И пришел...
Тот же замшелый пень, тот же родник. Сколько же он прошагал, чтобы вернуться прямо на то самое место! А сил, кажется, совсем не осталось...
Он пристроил ведро у пня — не пролить бы, мягкий кожаный сосуд чуть толкни — и вся вода на земле. Прилег прямо на землю, у родника, и долго пил. Какая, и правда, вкусная вода! Он подумал — эй, рыжая, это твои шутки, неужто я трижды растяпа, меж трех деревьев заблудился...
Впрочем, деревьев не три. Их тут о-го-го сколько. Правда, это не утешает.
Во второй раз Ардай не стал мудрить, пошел по тому самому пути, что проделал вдвоем с ведьмой. Идти было трудно, и ноша в руке отчаянно мешала. Свободной рукой он раздвигал ветки, иногда продвигался спиной вперед — чтобы не пролить драгоценную воду. Ну, Шала! Неужели в этом лесу только в самой глухой чащобе бьют источники?
Когда Ардай услышал неподалеку беспокойный вопль Бака, это показалось ему лучшей музыкой. Рух уже заждался, беспокойно подергивал головой и щелкал клювом. Он жадно выпил предложенную воду, и довольный, раскрыл во всю ширь крылья и вытянул шею, следовало понимать сладко потянулся — прямо как дракон недавно. Будто сообщил: "Вот теперь хорошо, хозяин! Теперь жить можно!"
Ардай перевернул ведро, чтобы вытряхнуть из него последние капли, и почувствовал, как в руку скатился маленький предмет.
Колечко. Похоже, серебряное. Самое обычное колечко, гладкое, на тонкий девичий палец. Получается, ведьма вручила его вместе с ведром. Зачем?..
Значит, он заплатил за воду и за ведро, а кольцо она всучила ему просто так, и он взял его. Бесплатно.
У ведьмы нельзя ничего брать без платы — а он взял. Не нарочно. Имя ее нельзя спрашивать — а он, получается, спросил, хотя на самом деле и не помышлял об этом. Поблагодарил ее, хотя тоже нельзя, но это уж точно пустяк. Что еще он такого сделал, что делать нельзя, знать бы наверняка? Его не учили обращаться с ведьмами — да кого этому учат?!
А то, что подарок — кольцо?! Что он должен теперь рыжей ведьме? Как оно получается в подобных случаях? Об этом и слышать как-то не приходилось...
Ардай размахнулся было, чтобы бросить кольцо в дальние кусты, но задержал руку. Может быть, нельзя выбрасывать вещь, полученную от ведьмы таким вот образом. Наверняка следует избавляться от напасти другим способом, более трудным, но единственно возможным. Во что же он влип, спрашивается?..
Он поднялся в небо верхом на Баке, и сначала не спеша описал широкий круг, почти приблизившись обратно к Большому Седлу, так, что даже смог разглядеть — драконов там снова нет. Как будто они приснились тогда! Все равно, Ардаю уже не было дела до драконов, он надеялся отыскать Крея, в небе или на земле. Но тщетно. Скорее всего, Крей давно уже дома.
