Станция "Астрея". Место нашей любви

— Какую ещё Вику? — переспросила Линда, метко возвращая снаряд хозяйке. — Как ты их носишь? Они воняют!

— Не наговаривай на мой тапочек, — обиженно ответила рыжая, принюхиваясь к своей плюшевой собственности. — Я их стирала!

— Не ври! — сказала, как отрезала Линда, вновь ложась на подушки.

— В том году, — продолжила Люся, морща нос, пока не видит подруга и пряча тапок под кровать.

— Вот именно, в том, который за тем был, — буркнула Линда. — Лучше рассказала бы, какое лицо у унжирца было, когда вы дверь открыли.

— Я не открывала никакой двери, — надменно заметила подруга, тоже укладываясь спать.

— Как не открывала? — вздрогнул Викрам от ора Линды, которая резко вскочила с кровати и, набросившись на подругу, трясла ее за плечи.

— Как не открывала!?!

— Да я забыла, — жалобно прошептала рыжая, прикрывая руками лицо от разъяренной брюнетки. Викрам, затаив дыхание, с жадностью разглядывал стройные ноги, атласные шортики, обтягивающие аппетитную филейную часть девушки и белоснежную кожу спины, которую не могли укрыть от его взгляда черные кружева.

— У кого ключ? — паникуя, вскричала Линда.

— У меня, — ответила Люся, указывая на платье, висящее на спинке стула.

— Бегом, открывать! — скомандовала брюнетка, выпуская подругу из цепкого захвата. Девушки стали впопыхах одеваться, сталкиваясь и мешая друг другу.

Викрам тоже оделся, желая узнать, что такого ужасного было в той таинственной комнате, отчего его подопечная настолько сильно испугалась. Тенью скользил он вдоль полутёмных коридоров, следя за двумя девушками, которые, вздрагивая от любого шума, пробирались в синий сектор, где не было жилых помещений, только рабочие подсобки. Манаукцу становилось все любопытнее, что же их туда так манило.

— Тс-с-с, я что-то слышу, — громкий шёпот донёсся со стороны девиц, которые приложились к небольшой двери, к чему-то прислушиваясь.

— Главное, что они живы, — с облегчением прошептала Линда.

— Открывай и бежим обратно.

Викрам подобрался к девушкам поближе. Рыжая вставила магнитный ключ, индикатор ярко вспыхнул, а девицы, громко топая, пробежали мимо укрытия мужчины. Вик покачал головой, поражаясь, как эти две красотки могут быть шпионками. Всё же Джохар был не прав, причём в корне. Этих девиц не в шпионы надо вербовать, а в диверсанты. К этой мысли он пришёл после того, как заглянул за дверь подсобного помещения. Там на полу лежал измождённый и абсолютно голый унжирец. Он предпринимал попытки приподняться на руках, медленно двигаясь ползком к выходу. На остатках некогда небольшого столика спала, громко посапывая, крупного телосложения дама. Белоснежные волосы разметались, одежда во многих местах была порвана.

Манаукец поморщился, глядя на то, как непристойно лежала землянка, вызывающе раскинув в разные стороны руки ноги, и являя миру всё, что обычно прячут под подолом. Рядом на полу Вик заметил коптящие нонарские палочки, которые очень славились в отсеках красных фонарей. А девчонки оказались не так просты, как думалось вначале. Или слишком глупы, раз решились на такую подлую шутку. Викрам доподлинно знал, как действуют эти коварные палочки на другие расы, но только не на них. Теперь ему стала понятна реакция землянки на него самого. Как он раньше сам не догадался: странный блеск глаз, расширенный зрачок и сухость. Она постоянно облизывала губы! А он думал, что она на него облизывается, вот же наивный. Размечтался, что женщина его захотела. Просто его, а не его положение, не его деньги, не его покровительство. А тут всё ещё проще: надышалась дурмана. Ведь девчонки между собой об этом говорили. Прикрыв дверь, манаукец взглянул на экран коммуникатора, удовлетворённо глядя, как две девицы укладывались по своим кроватям, перекидываясь весёлыми репликами.

* * *

Утро началось с того, что я проснулась. Сама! Без будильника. И эта счастливая мысль и заставила подскочить на кровати. Мы проспали!

— Люська, вставай! Уже девять! — крикнула я подруге, которая сладко посапывала, обняв двумя руками подушку. Схватив коммуникатор, увидела сообщение от нашего посла, от Игната Юрьевича. Меня в холодный пот кинуло. Трясущимися пальцами пыталась попасть в кнопочки, когда подруга прокаркала:

— Линда, спи. У нас сегодня собрание в двенадцать. Я не выспалась из-за ночных приключений.

— Я тоже не выспалась, — ответила ей, читая сообщение. Посол собирал весь наш курс в двенадцать в зале совещаний. Значит, опять будет задания раздавать и оценки ставить. Отложив коммуникатор, откинулась на подушки. Из-за ночной вылазки мы уснули очень поздно, потому что долго не могли успокоиться, да и компромат надо было в сеть выложить. А прежде чем выложить, долго перебирали записи и вырезали нашу красавицу, так как она-то ни при чём. Она у нас героиня! Хотя кровь на её ногах заставила меня усомниться в правильности моих действий. Правда, сомневалась я недолго. Мы помогли ей раскрепоститься и узнать что такое мужская ласка. А то сидит в своем архиве, пылью дышит. И вообще, совесть у меня какая-то странная: три минуты помучает, а потом сама присоединяется к общему веселью. За это я ее и люблю. Закрыла глаза, намереваясь ещё немного поспать, но вспомнила, что сейчас идет разминка у манаукцев.

Получив разрешение у её величества совести, решительно встала с кровати, достала альбом и предварительно, умывшись и одевшись, пошла! Подзарядка от созерцания прекрасного — это маленький аванс за моё терпение. Мышкой прокравшись в каморку, не таясь, прилипла к стеклу. Завидно стало самой себе. Атлетического вида мужчины, одетые в чёрные спортивные костюмы стояли ровными рядами друг от друга на расстоянии вытянутой руки и отрабатывали приёмы. Пластика, грация в движениях, сдерживаемая мощь, все было тут. Моё персональное окно в рай, как всегда, придало мне сил для новых свершений. Села на пол, открыла альбом и стала дорисовывать вчерашний рисунок, благо мой натурщик стоял именно так как нужно: руки закинуты за голову, ноги на ширине плеч. Он стоял у противоположной стены ко мне лицом и громко отдавал приказы на своём языке.

Закусив карандаш, я засмотрелась на манаукца, пытаясь представить его стоящим ко мне спиной. Но глаза постоянно опускались в район талии, где под футболкой прятались красивые кубики пресса. Утренняя разминка, это не вечерние спарринги — тут сейчас все по-скромному, в одежде. Уверенной рукой закончила рисунок. Подняв альбом на вытянутых руках, окинула довольным взглядом свой очередной шедевр. По привычке поцеловала и собралась уходить.

Выглянула в окно, кинуть прощальный взгляд на самого соблазнительного из всех мужчин, и с удивлением увидела только Викрама и пустой зал. Обычно манаукцы заканчивают ближе к обеду. Но ещё больше удивилась, когда Викрам, стоя ко мне спиной, стал медленно снимать чёрную футболку. Сначала собрал её нижний край пальцами в гармошку, а потом потянул вверх. Ткань слишком медленно открывала миллиметр за миллиметром светлую кожу. Воображение сразу проснулось, перемещая мужчину и меня в спальню со стенами тёмно-бордового цвета. Приглушённый свет ламп, висящих с двух сторон от манаукца, лился, создавая уютную и почти интимную обстановку. Пальцы рук стало колоть от желания обладать этим телом. Я очень — очень сильно хотела прикоснуться к нему, но нельзя. Надо ждать и смотреть. Смотреть и изнывать от соблазнительной картины. Я во все глаза следила за процессом раздевания, приклеившись к стеклу лбом, сильно вцепившись за выступающий край небольшого подоконника. Показались широкие плечи и шея. Мышцы красиво перекатывались под кожей изумительной белизны. Ткань поднималась вверх, и водопад смоляных волос опал вниз, скрывая от моего жадного взгляда шею. И вот футболка уже упала на пол, причём очень красиво так упала, я даже засмотрелась на её полет. Сглотнула, облизав пересохшие губы, перевела взгляд на манаукца.

Смутные подозрения возникли, когда этот мужчина зарылся руками в длинные волосы, слегка их приподнимая. Нахмурилась, поражаясь точности позы, которую я только закончила рисовать. Обернулась на рисунок и обомлела. Один в один. Да я гений! Безупречно передала образ манаукца. Ну почему я сразу не пошла в школу искусств? И чего меня потянуло в послы? Сейчас бы рисовала в своё удовольствие и деньги лопатой гребла! Белый шрам стал очень сильно выделяться на чуть покрасневшей коже щёк. Медленно Викрам повернулся ко мне лицом, опуская руки. Странный румянец, которого я ни разу не видела, залил щёки мужчины и ему совершенно не шёл. Не должен такой мужчина чего-то стесняться в этой жизни. Руки, которые он опустил, не замерли, а потянулись к пряжке ремня. Я дышать перестала на мгновение и зажмурилась для надёжности. Это наваждение какое-то, не может же такого быть, что он сейчас их снимет. А вдруг у них нет такого понятия, как нижнее бельё. А вдруг там сразу откроется тело! А чего тогда я не смотрю, если оно сейчас появится?

Приоткрыла один глаз. Викрам уже справился с ремнём, резким движением зачем-то выдернул его из шлёвок на поясе. Кожаный ремень в руке манаукца показался мне поверженной змеёй, которую он задушил. Пальцы разжались, и ремень оказался на полу. Руки мужчины вновь потянулись к брюкам. Зажала себе рот ладонями, чтобы не закричать радостное: "Да, да!" Расстегнув застёжку, пальцы чувственно очертили границу между тканью и голым торсом. Я не знала, чего мне больше всего хотелось — чтобы он остановился, и я смогла бы выдохнуть с облегчением, или чтобы продолжил эту чувственную пытку. Я маялась, не решаясь сдвинуться с места, потому что меня просто распирало от желания увидеть всё собственными глазами, а не догадываться, что там у него и как устроено. А брюки медленно стали опадать с бёдер. Под ними оказалось черное нижнее бельё. Ой, какие он смешные трусы носит — длинные. Задумалась о конструкции манаукского белья, глядя, как ткань всё появляется и появляется. Что-то больно длинные трусы — до колена?

Коммуникатор завибрировал, отвлекая меня. Но я, бросив на него беглый взгляд, отмахнулась, не желая принимать вызов от Люси. У меня тут такое! Так что, прости подруга, но не до тебя сейчас. Мужчина стянул брюки до конца, и я узрела не нижнее белье, а ещё одни брюки очень лёгкие и, наверное, тонкие. С сожалением выдохнула, посмеиваясь над своей извращённостью. Все же надо сбросить напряжение, а то точно накинусь на ничего не подозревающего манаукца, и ведь потом не докажешь, что это не политическое убийство, а просто сексуальный голод так на меня повлиял. Викрам подошёл к стене, где висело оружие и, набрав код, открыл стеклянную дверь. Немного подумав, выбрал парные клинки. Он собирался разминаться!

Коммуникатор опять завибрировал, но я не могла оторваться от мужчины, который замер, приготовившись к движению. Голова наклонена, руки вытянуты перед собой, кулаки соединены. Я тоже замерла, опираясь руками о стекло, и мысленно подгоняя мужчину начать. Он словно услышал мой зов, медленно поднял голову и, самодовольно усмехнувшись, посмотрел на меня. Глаза его были прищурены. От взгляда, который он мне подарил, меня как будто током пробило. Я не могла пошевелиться, застуканная на месте преступления. Ноги словно к земле приросли. Мне казалось, что красные омуты затягивают меня.

Жужжащий звук вибрирующего коммуникатора не дал полностью раствориться в своих неприличных фантазиях, в которых меня уже целовали, собственнически обнимая. Сморгнув, я смутилась, и перевела взгляд на розового монстра, который, как всегда, не вовремя оживает. Присела, прячась от манаукца, взяла коммуникатор и, нажав на кнопку, приняла вызов. Из динамиков раздался оглушающий крик подруги:

— Линда, спаси меня! Меня сейчас убьют! Он преследует меня!

— Кто? — испуганно выдохнула в трубку, резко распрямляясь. Мне всегда удобнее думалось стоя или лежа на кровати.

— Ли Таару, — запыхаясь, протянула Люська имя унжирца. И тут я поняла, что не подумала о возможных последствиях. Но подругу надо выручать.

— Ты где? — спросила у неё, решаясь рассекретить своё тайное убежище.

— В общем коридоре, пятый уровень.

И чего это её понесло в унжирский сектор?

— Беги к лифтам, я жду тебя на третьем уровне спортивного комплекса. Успеешь добежать? — спросила у неё, очень надеясь, что Люська не приведёт на хвосте разгневанного, обиженного, а также униженного унжирца.

— Я уже в лифте. Скоро буду.

Вот и всё. Прощай, моя маленькая тайна. Обернулась к окну. Манаукца там не было. Клинки висели на своём месте, а это значит, что разминка закончилась. Правда, непонятно, а начиналась ли она. Всё из-за Люси пропустила. Осторожно выйдя за дверь, направилась к лифтам. Коридоры в этой части были, как всегда, пусты, но я по привычке таилась, не желая ни с кем встречаться.

Взглянула на экран коммуникатора, время было одиннадцать. Если не появимся на собрании, получим выговор. Портить характеристику не хотелось, но, видимо, не судьба мне быть круглой отличницей. Двери четвёртого лифта открылись, и из него выпорхнула Люся. Глаза у нее были от страха расширены, лицо красное, дыхание тяжёлое. Я, махнув ей рукой, побежала по лабиринту коридоров к каморке, показывая дорогу. Подруга не отставала, даже больше, обогнала! Завернув за очередной поворот, она резко затормозила. А я не успела и врезалась в ей в спину.

— Здравствуйте, — промямлила Люся.

— Ага, — ответила я ей, посмеиваясь, — давно не виделись.

Отступив назад, я вдруг встретилась с взглядом красных глаз и услышала чарующий мягкий голос с хрипотцой.

— Прошло уже больше двенадцати часов. Я соскучился.

Сердце повторило вчерашний кульбит, ухнув вниз. Холодный пот выступил на спине, а я всё ещё не могла поверить, что он здесь.

— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я, не зная, что сказать ещё. За спиной послышался характерный звонок, оповещающий о прибытии лифта, и это меня подстегнуло. Рванув с места, я попыталась обогнуть манаукца, но выставленная мужская рука не дала и шага ступить.

— Вы куда-то торопитесь? — насмешливо спросил Викрам. Вскинув на него испуганный взгляд, замялась, не зная, признаться или нет. Приближающийся преследователь был тем фактором, который открыл рот, но только не мой. Люся, вцепившись мне в руку, за пару минут скороговоркой выложила манаукцу всё, как на духу. И про приглашение на ночь любви и про то, что она была там третьей, и ей не светило ведущей роли. Вот об этих подробностях подруга мне не рассказывала, поэтому я очень внимательно её слушала, даже рот приоткрыла от удивления. А Люся вещала, что на требование выгнать Маришку, Ли сказал, что Люсины гены его не интересуют, а вот Маришкины очень. Я тоже заметила, что унжирцы не особо любят рыжих, предпочитая им блондинок или брюнеток. Дальше был рассказ о том, что она уступила, но одновременно с этим прониклась исследовательским духом и предложила унжирцу другие гены, вместо своих. И вот она благодарность! Люся была не в курсе, что конкретно не так пошло в эксперименте Ли, но он очень зол.

Викрам перевел на меня напряжённый взгляд, я пожала плечами, подтверждая слова перепуганной Люси: