Старшая Школа Мертвецов

Дом подруги сестры Морикавы располагался, как и вся эта улица вообще, на возвышенности. И потому от нас в бинокль можно было разглядеть находящийся неподалеку — всего-то в квартале от нас — перекрытый полицией мост. Вот у него-то толпа и бесновалась — пропускали по-прежнему, чуть ли не по одному человеку за раз, а зомби напирали, идя на источник шума. Все это я знал, потому что пару раз уже выходил на балкон отдышаться, прихватив бинокль.

Тут в комнату вернулся Такаши, а еще через минуту Хирано попросил его включить телевизор.

С тихим писком включения на экране возникло изображение — щербатый мужик в рабочей каске и спецовке стоял перед толпой и каким-то неприятным голосом вещал:

— Правительство за все нам ответит!

— Да! — соглашалась толпа.

— Это они виноваты в смерти наших близких — Америка и ее постоянные эксперименты с оружием! Из-за них умирают невинные люди, и рушится человечество!

— Сейчас, в прямом эфире, мы можем наблюдать восстание демонстрантов, — кадр сменился, и мы увидели девушку-репортера на фоне толпы с транспарантами. — Они выступают против изоляции города. Их намерения пока еще не ясны, однако, они уверены, что виновником заражения являются американские войска, в частности — их засекреченные исследовательские центры, расположенные на территории нашей страны, не заметившие утечку материала со своих территорий...

— Они что — свихнулись? — вскинулся Такаши. — Ни одна утечка не смогла бы распространиться настолько быстро! Да и какое тут, к чертям, оружие!? Трупы неуправляемы, и просто жрут всех подряд!

— Успокойся. Просто мир с ума сходит, вот и появляются подобные психи... Хотя, конечно...

Тут из колонок телевизора явственно раздались выстрелы.

— Слышите? — в кадре опять оказался тот щербатый мужик. — Это полиция убивает невинных граждан! И женщин и детей! Не потерпим этого! Остановим убийц в форме!

И тут в кадр вошел полицейский в чине капитана. Он был немолод, сед, и невозмутим.

— Прекращай уже, — спокойно проговорил он, положив руку на плечо заводиле. — Ты только усугубляешь положение.

Тот резко сбросил руку, и с каким-то... неописуемо-безумным выражением лица развернулся к полисмену.

— Этот готов, — заметил Такаши. — Такое же выражение лица было у того психа на заправке...

— Ваше положение? — тем временем распалялся щербатый. — Да вы только о своих правоохранительных задницах и беспокоитесь!

— Повторяю в последний раз — прекращай уже этот цирк.

— Да пошел ты! Имеем право! — было ему ответом. Толпа же начала скандировать:

— Свали! Свали!

Лицо капитана посуровело.

— Моя работа — сохранять Порядок, чего бы мне это ни стоило, — заговорил он в пустоту. — Может быть, это и превышение моих полномочий... Но во имя Порядка я пойду на все.

Он достал револьвер, один в один с тем, что лежал сейчас перед нами на полу, среди другого оружия, и спустил курок. Пуля прошла навылет. Прошла сквозь голову щербатого заводилы-крикуна.

Толпа тут же заткнулась.

Лицо мертвого заводилы показали крупным планом — и дырку во лбу, и навеки застывшее в глубине потухших глаз удивление.

Трансляция прервалась, и экран заполнили помехи.

— Беспредел, — выдавил из себя Хирано.

— Хуже некуда, — согласился с ним Комура, выключая телевизор.

— Знаете, парни, — разрушил наступившую тишину я. — Лучше сваливать отсюда, да поскорее.

— Сейчас нельзя — зомби могут двигаться и ночью. Ты один, может, и ушел бы, но всем вместе будет непросто.

— Ну, тогда выходим с утра! — заключил Такаши.

Тут я почувствовал, что матрас за моей спиной немного продавился. Я развернулся и увидел... сестру Морикаву. Полуголую. Точнее, в обернутом вокруг груди банном полотенце длинною до бедер, которое, впрочем, ничего не скрывало... Мда, хорошо, что я сижу, а то был бы виден конфуз. Та, увидев, что я ее заметил, приложила палец к губам, подмигнула, и поползла дальше, к Комуре. Так-так... Румянец во все щеки, широко раскрытые глаза и неестественная плавность и расслабленность движений. Да она пьяна!

Надо сказать что я, в отличие от сидящих на полу Хирано и Комуры, нагло устроился на кровати, и находился за их спинами. Поэтому они находились в полном неведении относительно ползущей к ним пьяной Сидзуки. А вот мне, чуть погодя, еще и открылся удивительный вид. Так, конфуз усиливается. Хорошо, что страшное еще не случилось. Зря я об этом вспомнил!.. Внутреннее умиротворение... внутреннее... умиротворение... умиротворение... фу-х, прошло.

Тем временем Сидзука Морикава доползла до парней. Если точнее — то конкретно до Такаши, тут же повиснув на нем.

— Мой сладенький Комура... — вкрадчиво пропела она, еще сильнее прижимая его к своей груди, и целуя... в щеку. Такаши от неожиданности и смущения попытался вывернуться из объятий голой девуш... женщины, но попал ладонями прямо по груди Сидзуки, которая не замедлила взвизгнуть. От смущения красный как рак, он тут же замер, спрятав ладони за спину.

— Простите, — быстро проговорил он, опустив очи долу. А потом до него дошло: — Сестра Морикава, вы что — пьяны?

— С чего ты взял? — отвечала та, кладя руки ему на плечи. — Разве что совсем капельку!.. — и снова повисла на Комуре.

Еще немножко повисев, она, будто что-то вспоминая, окинула взглядом комнату и... так и хочется сказать "зафиксировала новую цель" — Хирано Коту.

— О! Ко-тян! — поползла она к нему. Хирано, и до того стоявший, будто проглотивши аршин, превратился в соляной столб, шарящий глазами по помещению в поисках спасения.

— Тян? Ко...-тян? Малыш Ко?.. — он покраснел. — О, боги...

— Ты тоже большой и си-ильный, — томно протянула Сидзука, — иди ко мне, я тебя поцелую...

Контрольный — тоже в щеку, это доказывало, что Морикава действительно пьяна "сосем капельку" — поцелуй состоялся, отправив беднягу Хирано в нокаут. Подозреваю, что с девушками у него было сложно и что... впрочем, выводы очевидны.

А Морикава выпрямилась на кровати, с видом победительницы провела языком по губам и хихикнула. Черт, да эта женщина просто... играется! Ох, не было несчастья...

— Тише вы, — попытался образумить их я. — Зомби могут нас услышать!

— Но в тишине страшно! А я боюсь... — и на этих словах она отключилась. Не упала, даже не пошатнулась — просто закрыла глаза и замолчала. Хм, а у нее большой опыт по части пьянок, я смотрю. Мало кто может вот так заснуть, сохраняя при этом равновесие и мышечную активность.

— Сестра Сидзука? — кинулся к ней Такаши.

Та приоткрыла один глаз и, пробормотав:

— Обними меня, пупсик!.. — упала ему на руки.

Хирано, тем временем, походкой робота направился на балкон.

— Хирано, — заметил это Такаши, — ты чего?

Ответом ему было нечленораздельное обалделое мычание.

Такаши горестно вздохнул и покосился на меня. Я помотал головой, для ясности еще и сделав отрицающий жест руками, мол: "Я лучше тут посижу-посмотрю. И попкорн у меня есть...".

Повторно вздохнув, он, не без усилий, связанных в основном с попытками НЕ ухватить сестру Сидзуку за... что-нибудь, взвалил окончательно перешедшую в состояние "не стояния" женщину на спину. М-да, видимо я недооценил количество выпитого... О, боги! Девчонки же, скорее всего, пили вместе! И теперь в доме четверо изрядно наклюкавшихся девушек!..

* * *

23:20, 1 день "Z".

— Эх, было бы здорово, если бы она приставала ко мне не спьяну, — посетовал мне Такаши, уже намереваясь спускаться вниз, вот только... Навстречу ему, чуть покачиваясь, вышла Рей Миямото:

— Что там тебе "было бы здорово"? — приняв угрожающую позу произнесла она, вот только в бледно-розовой маечке и белых трусиках... ну, в общем, угрозой ее поза и не пахла, да. Чуть так постояв, она решительно двинулась на Комуру, вперив в него горящий спиртовым пламенем взор.

— Ну, просто... — отвел взгляд тот, — да ладно тебе!.. — вконец стушевался он, отступив на шаг.

Повисла пауза, впрочем, тут же прерванная... Рей.

— Ух ты! — неожиданно для нас, просияла она. — Такаши целых три! И все меня любят!

— Что?! — опешил Комура. Так, я здесь явно третий, ой, четвертый с учетом Морикавы, лишний.

— Такаши? — я подошел к нему, и снял с его спины окончательно уснувшую Сидзуку. Кстати, она оказалась на удивление легкой, несмотря на внушительные формы при общей миниатюрности. Хотя... по сравнению со мной все девушки миниатюрны. — Вам явно нужно... пообщаться.

Он лишь кивнул в ответ, и я скоренько начал спуск. Последними долетевшими до меня словами были:

— Ты-то чего нахрюкалась? — тепло вопросил Такаши.

— А чего удивительного?.. — всхлипнула Миямото.

Да, Такаши предстоит серьезный разговор.

Гостиная встретила меня мраком, и сопением заснувшей на кожаном диванчике Саи — вот уж кто-кто, а наша умница-отличница вряд ли до этого пила что-то больше, нежели чашечку саке раз в год. Я по памяти направился ко второму дивану — ну не класть же женщину на пол, а? Найдя тут же подготовленное белое покрывало, такое же, каким накрылась спящая Такаги, я укрыл им Морикаву.

Тихое сдвоенное сопение вдруг было перекрыто бурчанием моего живота. Так, надо бы похавать! С этой мыслью я и направился к холодильнику.

* * *

23:25, 1 день "Z".

— Ну-ка — ну-ка! Катаки!

Дверца холодильника захлопнулась прямо перед моим носом, прижатая растопыренной женской ладошкой.

— Скоро уже ужин — не перебивай аппетит! — резко произнесла обладательница этой самой ладошки.

Я разогнулся и посмотрел на нее. Ага. Бусуджима Сайко. Ох, держите меня семеро!..

Сайко предстала передо мной в виде, более чем непристойном. Ну а как еще одним непошлым словом можно описать одежду, состоящую из трусиков-стрингов и белого фартука с оборкой, похожего на предмет гардероба горничной?

Видимо, что-то все же отразилось на моем лице, потому что Сайко быстро спросила:

— Что-то не так?

— Да, в общем-то... все в порядке...

— А, так ты об этом, — она большими пальцами чуть оттянула фартук на груди. — Я просто не нашла чистой одежды мне по размеру, и потому хожу так, пока моя форма не высохнет.

— Ясно... Знаешь, а я могу решить твою проблему. Ой, убегает!

Как раз в этот момент из кастрюли, в которой, судя по всему, готовилось карри, выплеснулась жидкость, и Бусуджиме пришлось сосредоточиться на готовке. Впрочем, продолжать разговор нам это не помешало.

— Ну, так что там... с проблемой-то? — спросила она, устранив все последствия.

— А... Да тут, в подвале — куча одежды разной. Она вся новая — даже не распечатанная.

— Да? Надо бы сходить... Вот только закончу здесь.

— Когда уже будет готово?

— Минут через пять. Карри с рисом — не такое уж и сложное блюдо, не находишь?

— Да. А ты молодец — столько всего умеешь... Впрочем, не стоит мне этому удивляться, да?

— Правильно. Путь воина подразумевает стремление к совершенству во всем. — И, несмотря на пафос фразы, она прозвучала... так, как должно. Бусуджима явно верила в эти слова, верила всей душой. Вероятно, именно это было ее стержнем, позволившим ей выживать сейчас.

Я внимательно посмотрел на нее:

— Благодаря этому ты... держишься? Так?

Она повернула голову в ответ. То, что я увидел в ее глазах... А потом она отвернулась, и просто и тихо сказала:

— Так. А еще благодаря вам троим — тебе, Такаши и Хирано. Благодаря вам держимся все мы... в этом ожившем кошмаре. Знаешь... Впрочем, забудь. — А потом заявила жизнерадостно: — Так, тут готово — пойдем, ты покажешь мне, где там эта самая одежда, а потом растолкаем девчонок.

* * *

23:50, 1 день "Z".

Я возлежал на приснопамятной кровати на втором этаже и просто отдыхал. Заодно, я занимался очень полезным психотренингом — прогонял в памяти все свои действия, с самого начала всего... этого. Польза от такого времяпровождения была колоссальна — я мог не опасаться ночных кошмаров, так как... приучал свое сознание к обстоятельствам. Да, мне приходилось смаковать — если такое определение применимо к почти что самым противным воспоминаниям в моей жизни — каждую деталь, каждую мелочь, каждую капельку крови и каждый ошметок мяса, каждое обглоданное тело, коих я во время променада по школе повидал немало, и каждый пустой взгляд немертвого... Но именно это позволит мне привыкнуть, не ощущать на себе дальнейших последствий.

Конечно же, есть у методики и обратная сторона — можно запросто сойти с ума, незаметно подменив цепочку "страх и отвращение — безразличие и некоторый азарт" на "страх и отвращение — кайф от трупов, убийств и кровищщи"... Но не зря же я посещал вдобавок к остальному еще и курсы психоанализа? Правда, разбираться в других людях этот курс не учил, но вот управлять собственной психикой — вполне.

Так вот, возлежал я, медитировал... Но внезапно моя медитация была прервана лаем, надо заметить — довольно громким. Мне пришлось незамедлительно прервать свои занятия — такой источник шума вблизи от дома нес непосредственную опасность привлечения зомби. Черт!..

Я вскочил к кровати, и выбежал на балкон, где уже стоял Хирано — облаченный в армейскую разгрузку прямо поверх школьной формы. В одной руге он держал бинокль, вторую держал в непосредственной близости от стоящей тут же снайперской винтовки.

— Дело — дрянь! — отрапортовал он подбежавшему следом за мной Такаши и мне. Тот сразу схватил дробовик, держа его, впрочем, дулом в землю.

А псина заливалась лаем, который привлек еще одну — последнюю — бодрствующую обитательницу дома — Бусуджиму. Все остальные девчонки сладко сопели на диванах в гостиной.

— Как и ожидалось, — произнесла она, попросив бинокль, — становится только хуже.

— Демон! — вызверился Такаши, направляясь зачем-то обратно в комнату. — Как же меня это достало!

— Комура! — тут же позвал его Хирано.

— Чего тебе надо? — обернулся тот.

— Мы... стрелять по ним будем? — да он... идиот!

— Конечно! Людям помогать надо! — и этот кретин в розовых очках!..

— Кретины!

— Ты главное забыл! — мы с Бусуджимой сказали хором. Переглянулись, и я незаметным кивком предложил ей продолжать, боясь, что замечаний от меня парни... не примут, да. Сам я отошел поближе к выходу.

Сайко, как я и рассчитывал, облекла всю тупость ситуации в рамки рационализма, умудрившись при этом еще и надавить на чувство, выражу это так, самца-защитника.

— Ты забыл, — повторила она, — что твари лезут на звук, Комура. — И легко здесь читался вопрос: "А как же мы?".

Но я недооценил жестокость девушки. Пройдя в комнату — единственную, где горел свет — и выключив его, она добавила последовавшему за ней Такаши:

— Более того — выжившие, пойдя на свет, приведут их сюда. В любом случае, даже расстреляв все патроны, нам не удастся всех спасти. Посуди сам — в этом новом, жестоком мире люди должны сами научиться выживать. А нет — так нет.

Такаши помрачнел.

— Знаешь, Бусуджима, — произнес он вслед уходящей девушке. — Я чувствую, что ты и сама не веришь в свои слова.