Ведьма сама по себе

Пожелав доброй ночи старшим ведьмам, Ола отправилась спать. Звездец и конфеты на ниточках — это хорошо, но у нее завтра дел по горло.

Хотелось закрыть глаза и попасть в Отхори, она каждый вечер туда собиралась, но вместо этого неизменно оказывалась в "Бестмегаломаркете" и потом всю ночь искала выход. Как будто ее прежний мир, в котором она жила на двадцать четвертом этаже обшарпанной высотки, работала в "Бюро ДСП" и в любую погоду зажигала на уличных акциях, чтобы заработать на кусок хлеба с маслом, тут же хватал ее за шиворот и выдергивал обратно.

Отхори — кесейская Страна Снов, Зазеркалье Долгой Земли, общая территория сновидений для всех ее обитателей. Там можно увидеть кесейские крепости, наяву разрушенные людьми, и немыслимые сооружения, которые никогда не были построены, всего лишь кому-то пригрезились. Там бродят давно исчезнувшие животные, вымышленные твари, которыми кесу пугают непослушных детей, и другие наваждения. Иногда там можно встретить тех, кто уже умер, но еще не родился снова. Там жуть до чего интересно. Ола побывала там несколько раз вместе с Изабеллой. "Дальше пробуй сама", — сказала наставница. Но сама она неизбежно проваливалась в призрачный лабиринт торгово-развлекательного центра, который остался на Земле и в то же время подстерегал ее по ночам, не пуская в Отхори.

Изабелла выслушала ее жалобы, задала несколько уточняющих вопросов и на следующий день сказала, что ничего страшного, а почему все это происходит, Ола должна разобраться самостоятельно. "Тебе надо вспомнить, кто ты и где находишься наяву, а потом все-таки постарайся добраться до выхода". Замечательный совет. Если б она еще и понимала в каждом сне, что видит сон... "Ты колдунья, различать сон и явь тебе необходимо. Ты знаешь, какие упражнения для этого надо ежедневно выполнять. Когда ты в последний раз этим занималась?" "У меня же склад..." "А еще проблемы с контролем и самодисциплиной, отсюда и твой "Бестмегаломаркет".

Ладно, вот разделается она со складом — уже завтра! — и тогда будет упражняться каждый день, даже в Дубаве на каникулах.

Этот сон не стал исключением: все тот же осточертевший Бест с его этажами, бутиками, эскалаторами и кафетериями, невнятные, как шумовой фон, толпы посетителей, общественные туалеты с уходящими в бесконечность рядами кабинок и умывальниками на потолке, густое желе искусственного света, не пускающее к выходу, за которым того и гляди схлопнется портал на Долгую Землю... Как обычно, ее выручил звонок будильника.

За окном только начинало светать, но Ола нарочно встала пораньше, чтобы приготовиться к отъезду. Нужно сделать это втайне от Валеаса. Складывать в рюкзак ничего не стала, но в комоде и в шкафу разложила все таким образом, чтобы потом собраться за пять минут.

В ее планах не было ничего противозаконного. По правилам магического сообщества она обязана подчиняться своим наставницам и складскому начальству, а не другому ученику. Это будет побег от Валеаса. Всех прочих, включая остальных колдунов, полицию, лесную пехоту, Осеннего Властителя Долгой Земли с его двором и Трансматериковую компанию в придачу, это не касается, зато Валеас вполне стоит всех прочих вместе взятых, особенно если что-то ему не по нраву. Что ж, она последует совету Изабеллы и будет действовать, как луница или крысобелка: если не получится договориться по-хорошему, потихоньку ускользнет от него.

Босиком по деревянным половицам и лоскутным коврикам она прошлепала сначала в ванную, потом на кухню. Текуса, Изабелла и Клеопатра еще спали. Оппонент так и не появился, ну и к лучшему, пусть этот разговор состоится вечером.

На остановку успела раньше автобуса. Сегодня надо будет получить справку с круглой печатью и отнести в Гревдинское полицейское управление, оно в двух шагах от склада, на другой стороне улицы. По такому случаю Ола оделась в консервативном стиле: джинсы классического покроя и новая серая футболка без рисунка.

Весь день она была веселая и собранная, хотя в глубине души трусила, думая о разговоре с Валеасом. Может, поэтому у нее так легко получилось уладить формальности с полицией: разве это проблема — по сравнению с тем, что ей еще предстоит? Отдала справку, выслушала бюрократические напутствия скучающих правоохранителей, в который раз заверила их, что давно уже осознала свою вину и в угоне вездехода чистосердечно раскаялась. Спросили о планах, она сказала, что на праздники поедет в Дубаву. На прощанье поулыбались друг другу. Потом она отправилась в "Мадлен" и притащила оттуда на склад два огромных торта. Хватило на всех, только Франц принципиально отказался и, пока остальные пили чай, пошел развешивать новогодние гирлянды.

Ну и черт с ним. Если Ола живет под одной крышей с Валеасом, потому что где же ей еще жить, это не делает ее автоматически причастной к делам Валеаса. Который, в отличие от нее, судимостей не имеет и к уголовной ответственности не привлекался, хотя совершал вещи похуже, чем угон оставленной без присмотра тачки. Но, опять же в отличие от нее, ни разу не спалился. Его боятся: наведет порчу, и попробуй докажи, что это его работа. Вдобавок он купил если не половину Манары, то, по крайней мере, всех тех, кто обращался к нему за помощью. Если б не его отпугивающая репутация, отбоя бы не было от пациентов. Обычно к нему шли те, у кого не было других вариантов, и на памяти Олы он никому не отказал. Гонорар зависел от платежеспособности визитера: от суммы с четырьмя нулями до кулька семечек, которым расплатилась кое-как приковылявшая бабка с клещом на распухшей посинелой ноге. Валеас клеща снял, остановил процесс интоксикации (согласно медицинским источникам, необратимый, но плевать он хотел на медицинские источники) и ногу ей вылечил, а на вопрос, чем она сможет его отблагодарить, если пенсии еле хватает на прожитье, неприветливо бросил: "Без разницы, давайте чего не жалко". В другой раз за ним посреди ночи пригнали с мигалкой полицейские из Гревды. Ола тогда решила, что нашлась-таки на него управа, теперь за все спросят, но оказалось, что у жены какого-то высокого чина были осложненные роды, и ни врачи, ни маги не могут остановить внутреннее кровотечение. Валеасу удалось спасти роженицу. Так что на Манаре найдется, кому его отмазать, и в тех, кто готов защищать его от нападок, тоже недостатка не будет.

При этом у Олы сложилось впечатление, что он действует таким образом и не из корысти, и не по доброте душевной, а почему — знает только он сам, но попробуй, подступись к нему с расспросами.

Напоследок Богдан опять рассказал ей о прелестях премиальной системы для квалифицированных сотрудников и выразил надежду, что в скором времени Ола вернется. Наверняка рассчитывает, что Валеас ее "переубедит". Нет уж, парни, можете скормить шмыргалям свои расчеты.

Рабочий день закончился, она вышла в коридор с казенными темно-зелеными стенами и плакатами, призывающими закрывать на ночь окна, не распивать в позднее время на улице спиртные напитки, не выходить в сумерки из дома без зонта и при обнаружении в помещении медузника немедленно звонить в Санитарную службу, а потом "разместиться под столом или в кладовке, вне досягаемости кровососа, и сохранять спокойствие". Ола наслаждалась последними минутами своего пребывания в продуктовой цитадели: прощай, склад, я свободна!

Разбитое стекло заменили, по стенам вперемежку с социальной рекламой висели цветные шары, гирлянды флажков с картинками, сверкающая в лучах вечернего солнца мишура и сплетенные из золоченой проволоки виноградные лозы. Франц подошел к делу основательно: пока другие накинулись на торты, развесил все, что нашлось в пыльных картонных коробках с надписями "Новый год Осень". Ох, и паскудно, должно быть, у него на душе... "Но это не причина, чтоб нагадить в чужую душу, я тут, знаете ли, нахожусь не для этого", — подумала Ола с ожесточением и в то же время с оттенком грусти, не до конца ей понятной, взрослой, ненужной, быстро рассеявшейся.

Снаружи полнеба сияло, другую половину заволокло облаками. Текуса говорила, что через денек-другой Манару накроют проливные дожди, а она никогда насчет погоды не ошибается.

Дома никого не было. Клеопатра уехала дневным зверопоездом, оставив ей свою визитную карточку, бело-розовую с золотым тиснением. Изабелла с Текусой ушли в Лес, Валеаса все еще не было, но он может заявиться и посреди ночи.

Перед сном она села читать, в голову лезли мысли о предстоящем разговоре, в конце концов отложила книгу и стала делать медитативные упражнения, которым научила ее Изабелла.

За зеленоватой, как вода в аквариуме, кисейной занавеской светил фонарь, колыхались тени от щупалец низко спустившегося медузника. Пусть в этот раз никакого "Бестмегаломаркета", подумала Ола, забравшись в постель и выключив настольную лампу — но Бест с его тягучими эскалаторами и фасеточными, как глаза насекомого, золотыми потолками уже поджидал ее, сразу за той чертой, которая отделяет явь от всего остального.

Может, какая-то ее малая часть застряла там и никак не может выбраться вслед за ней на Долгую Землю, оттого и эти сны?

Разговор с Валеасом состоялся на следующее утро. Когда Ола пришла на кухню, встрепанная, в пижаме с утятами, наконец-то выспавшаяся, но все равно хмурая и напряженная, он сидел за столом и жрал холодец. Даже головы не повернул в ее сторону, зато перестал чавкать, и на том спасибо. Но это он не из галантности, а потому что у них уговор: Ола, как бывшая профессиональная дээспэшница, учит его производить позитивное впечатление на окружающих, а он все ее замечания и советы принимает к сведению. Сам на это подписался. Хотя, если рассчитывает когда-нибудь баллотироваться в Осенние или Весенние Властители — ничего же не выйдет, колдуны в политике не участвуют. Максимум, что ему светит, это пост председателя Магаранского, Кордейского, Лаконодского или Сансельбийского отделения магического сообщества Долгой Земли. Ну, или то самое кресло директора склада, о котором говорил Богдан.

Несмотря на свои манеры лесного жителя, который что поймал, то и съел, выглядел он аристократом. Кровь Изабеллы Мерсмон, опальной придворной дамы, которая была больше похожа на Снежную Королеву, чем сама Зимняя Госпожа. Правда, похожа только обликом, словно сестра-близнец Снежной Королевы из сказки: мудрая, терпеливая, милосердная ко всему живому — такая никого не украдет и не заморозит.

У Валеаса внешность тоже зачетная, хотя красавцем его не назовешь. Худощавое лицо, нос с горбинкой, жестко очерченный подбородок, холодные голубые глаза. Впалые щеки всегда гладко выбриты, вроде бы он использует для этого какой-то магический способ, чтобы время зря не тратить. И шикарная грива прямых светлых волос длиной чуть ли не до пояса. Обычно он собирал их в хвост, но иногда ходил с распущенными. Ола предполагала, что это он из принципа, потому что не любит военных, которые по уставу стригутся под ноль.

С лесными пехотинцами он регулярно дрался — сам же цеплялся к ним в заведениях или на улице, а потом нещадно бил. Говорил, что для тренировки. Ему ничего за это не было: во-первых, причиненный чужому здоровью вред он мог на месте исправить, во-вторых, оттягивался он юридически грамотно — без использования магических приемов, и таким образом не давал повода для возбуждения уголовного дела или созыва суда магов. Да к тому же втроем-вчетвером спасовать перед одним противником — для армейцев позорище, поэтому те не спешили на него заявлять. Другое дело, подстеречь агрессора и отплатить ему той же монетой.

Похоже, в этот раз его подловили целым взводом, и перевес был не на его стороне: на костяшках пальцев запеклись ссадины, предплечья в синяках, на левой щеке, от уголка заплывшего глаза, длинный рубец наискось, как будто полоснули ножом. Все это выглядело так, словно он получил повреждения с неделю назад, но прошло всего несколько часов, а через пару дней никаких следов не останется.

Ола не стала говорить, что Текусин холодец вообще-то для всех: все равно не поделится, ему сейчас нужен белок для регенерации.

Поставила на одну конфорку джезву с кофе, на другую кастрюльку с яйцом. За окном было пасмурно и туманно, но пока не моросило, и хором щебетали птицы.

— Свари мне тоже, — с набитым ртом сказал Валеас. — Три штуки.

Расстроенным он не выглядел. Наверняка его противникам тоже досталось. Хотя скрывать свои эмоции он умеет, еще в детстве научился, когда жил в приемной семье у отставного сержанта, и его там каждый день колотили. Четыре года назад трупы сержанта и его старшего сына нашли на задворках, убийцу так и не вычислили. Валеаса проверяли на причастность, но у него было алиби, а видеокамер на Долгой Земле нет, цифровая техника здесь не работает. Взамен используются всякие магические способы наблюдения, однако хороший колдун, тем более лесной, всегда сумеет их обойти.

— Богдан уже сказал тебе?

— Да, говорил, — Ола не обернулась, чтоб он не увидел, в каком она мандраже, разве что руки не трясутся, продолжала смотреть в окно — на задний дворик с бочкой для дождевой воды и разросшимся кустом бузины. — Я не согласилась.

Чего она боялась больше: того, что он отвесит ей затрещину — или просто напомнит о том, что она ему обязана по самое не могу? Кто ее вылечил после портала, без чьей помощи она бы не выжила, а если б и выжила, осталась бы лысой уродиной в келоидных рубцах?

— Твоего согласия никто не спрашивает.

— А мне кажется, оно здесь главное.

— Это тебе только кажется.

Его голос звучал до обидного снисходительно, но если он говорит с такой интонацией — значит, бить не собирается. Ола от него огребала несколько раз, и всегда это случалось в ситуациях, когда она сдуру делала что-нибудь опасное для жизни, переоценив свою ведьмовскую силу. Так что можно надеяться, сейчас он распускать руки не будет, не тот повод... И все равно страшно до холода в кишках.

— Я уже год на этом гребаном складе работаю! Целый гребаный год! — только не сорваться в истерику, его этим все равно не проймешь. — А у тебя же отработка была давным-давно, еще до того, как я здесь появилась. И если я сейчас еще на полгода там залипну, это будет несправедливо.

— Ты же сама говорила, что справедливости не существует. Откуда бы ей сейчас взяться?

— Говорила. Не существует. Но иногда она должна быть. Пойми, я очень хочу наконец отдохнуть от склада, пожить в Лесу, забив на все остальное, а Новый год встретить в Дубаве на Осеннем балу, Клеопатра обещала мне приглашение...

— На Новый год у всех складских неделя каникул. Там один дежурный маг остается, за двойную оплату, обычно это сам Богдан. Кто тебе не дает съездить в Дубаву? Потом вернешься и выйдешь на работу.

— У меня уже в печенках эта работа! Мне осточертели корнеплоды, видеть их не могу! А ты отрабатывал давно, и теперь твоя очередь.

— Ола, отработаешь ты.

— Почему это?! — она все-таки повернулась.

— Потому что я так сказал.

Он не злился. Лицо человека, уверенного в своей власти и над ситуацией, и над Олой, и над любыми обстоятельствами.