Мой идеальный смерч. Часть 2

— Рота, подъем! — рявкнула я басом. Так меня, вернувшись из армии, брат любил будить. — Боевая тревога!!

— Что, Бурундукова, с ума сошла, а сказать некому об этом? — осведомился Димка.

— Ну ты и... А как ты узнал, что это я? — искренне восхитилась я.

— Поверь, я тебя всегда узнаю, — отозвался одногруппник. — Чего тебе не спится, ты же сова?

— Ах, меня разбудили крылья любви. Они у меня на спинке прорезаются. — Отвечала я. — Щекотно.

— Это ты от Смерчинского что ли звонишь? — поинтересовался Димка все тем же хриплым голосом и прокашлялся. Дыхание у него было тяжелым.

— От Хренчинского, — не стала я вдаваться в подробности. — А чего это ты так дышишь часто, друг мой? Занимаешься непристойностями?

— У кого что болит, воистину... Пока ты там сидишь со своим любимым, я, между прочим, на пробежке, — обиженно отозвался парень.

— Ты бегом занимаешься? — искреннее удивилась я. Димка, конечно, не то, чтобы накаченный малый с огромными трицепсами и совершенными бицепсами, но вид у него вполне спортивный, и, честно сказать, он на физ-ре из парней самый лучший на всем потоке. Кстати, пару раз он даже за честь университета вступался на спортивных Олимпиадах, Спартакиадах и на межуниверситетских соревнованиях. В этом они были похожи со Смерчем: оба любили мячики, только если Дэнни, насколько я помнила, увлекался баскетболом и волейболом, то Дмитрий занимался футболом. Еще на первом курсе мы всей группой пару раз ходили поддержать его в составе команды сначала факультета, а потом и университета.

— Занимаюсь и тебе советую, — отозвался Димка тем временем, и я, кажется, услышала, как мимо него проехала машина.

— Ладно, занимайся дальше. Слушай, Дим, у меня форс-мажор, — призналась я. — Ну, из-за нашей встречи.

— Что, парень не отпускает? — прямо спросил Чащин.

— Какой парень? — сначала не поняла я.

— Денис который. Он же Дэнни, он же Дэн, он же Смерчинский, он же...

— Он же Смердяк, я поняла, кого ты имеешь в виду, — перебила я друга. — Дурак ты, Чащин. Буду я еще о таком своего... парня спрашивать. Дело в другом. У меня сегодня предки встречаются с предками невесты брата, вечером как раз. И я должна присутствовать на этом торжестве. У Федьки, свадьба скоро, — пояснила я. — Вот старшие хотят поближе познакомиться. Поэтому давай встретимся пораньше, часа в два, скажем, идет? У меня дел сегодня много, ужас просто. Я тут за Золушку.

— Идет, — повеселел голос Чащина. — А я-то подумал, ты пожадничала меня угощать, Бурундукова.

— Я щедра, как никогда, — хмыкнула я, рассчитав, что как раз к половине второго убраться я точно успею, съезжу на встречу с Чащиным и вернусь часам к пяти. А в шесть как раз ужин начнется. Потому что, кажется, знаю, что делать с англичанкой... — и я пересказала ему о нашем со Смерчем разговоре относительно сдачи экзамена по иностранному языку. Дмитрий стал еще веселее, и распрощались мы на прекрасной ноте, даже никак не обозвав друг друга.

— Эй, — напоследок сказала я ему, — раз уж я переношу нашу встречу, коллега, давай встретимся где-нибудь в хорошем месте в центре. Лида ходила со своим парнем в кафе "Сырное и ледяное чудо", сказала, что там жесть как круто. Пойдем туда?

— Окей, коллега, — тут же согласился Чащин. — Если там так круто, как ты говоришь, Бурундук, то пойдем туда. Но название меня пугает.

— Если бы ты стоял рядом, я бы тебе вмазала — за Бурундука, — огрызнулась я.

— Смерчинский тебя так называет — ему что, можно, а мне нет? — возмутился парень на том конце провода.

— Ага, но ты же не Смерчинский. У тебя, надеюсь, таких проблем с левой височной долей нет, как у него, — тут же согласилась я с легкостью.

— Почему с левой? — слегка растерялся Дима.

— Потому что она за память отвечает. Кажется. А Смерчинский постоянно забывает, что меня нужно называть Машей.

После разговора с одногрупником, я, подумав и зачем-то опять похихикав (мама, зачем-то зашедшая в комнату, удивленно на меня посмотрела, но ничего не сказала), набрала и номер Смерчинского. Нечего ему спать в такое прекрасное утро!

В отличие от Чащина, Дэн трубку не брал долго — прошла почти целая минута, пока он соизволил ее поднять.

— Да? — дыша куда чаще, чем Димка, сказал негромко Дэн. Я от неожиданности едва не закашлялась.

— Что? — спросила я. — Ты тоже пробежками занимаешься?

— А? — выдохнул он с недоумением. — Какими пробежками?

— Уличными, Смерчинский. Хотя, кто тебя знает, у тебя, может, и спортивный зал дома есть, — отвечала я. — Там и занимаешься.

— Нет, я не на пробежке, — отвечал Смерч, пытаясь выровнять дыхание. — С чего ты взяла?

— Ты так пыхтишь мне в трубку, что еще мне остается думать? — резонно спросила я. — Хм, а ты там, может, кого-то насилуешь или еще что-то в этом шаловливом духе, а я тебя отвлекаю?

— Чи-и-и-п... — досадливо протянул он. В отличие от Дмитрия, который вроде бы находился на шумной улице, фоном для Смерча была тишина.

— Ладно, ладно. Может, на тренажерах занимаешься? — еще раз с легкой душой предположила я.

— Ага, — хмыкнул вдруг Дэн. — На тренажере. На выносливость. Подожди, я сейчас, — велел он вдруг совершенно другим голосом: более взрослым, без вечных смешинок.

— Чего подождать? — тут же полюбопытствовала я, развалившись на мягкой маминой кровати. На лицо мне падали солнечные лучи, и в душе было щекотно-щекотно, как будто бы все мои мысли-головастики разом решили меня пощекотать своими перепончатыми лапками.

Орел сидел на подоконнике, подставив перышки под прозрачные игривые лучи и наслаждался теплом, а мой ветрило занимался непонятно чем.

— Это я не тебе, — бросил Смерч в это время.

— А кому? — тут же заинтересовалась я.

— Да так... Не важно. Чип, что-то случилось? Ты от кого звонишь? — он все еще не мог отдышаться, да и стал каким-то нервным, что ли.

— От мамы, — сообщила я ему и проявила неслыханную для себя заботу. — Ты не заболел? У тебя голос хриплый.

— Я? Нет. Ты в порядке? — почему-то спросил парень.

— Я в полном порядке. И я вообще в отличном настроении. Только что прочла твое сообщение. Извини, я вчера просто уснула, не успела ответить. Только сейчас прочитала, что ты прислал, но со своего мобильника не ответила, потому что на нем в придачу еще и деньги кончились. А твоя смс-ка повысила мне настроение, Дэн. Странно, никогда не думала, что сообщение от тебя улучшит мне настроение, — болтала я, лежа на спине и закидывая ноги на стену. — Ты сейчас дома?

— Да, только не у себя, — осторожно отвечал парень.

— А у кого? — хотела все знать я.

— У Черри, — негромко отозвался Сморчок. Мне нестерпимо захотелось его увидеть. Ах и ох, ну у него действительно классные губы... Мысли тут же подобрались и поспешно нарисовали на своих вечных плакатах огромные светло-розовые губы, больше напоминающие силиконовые женские, а не Дэновские мужские.

— Привет этому обалдую, — почему-то мне было радостно слышать о Черри, этом дураке, который вчера помог провалить нашу "операцию".

— Он сейчас немного занят, — задумчиво сказал Дэн, — и отвлечь его я совершенно не в силах, Бурундучок.

— Ну и плевать. Я же тебе звоню, а не ему, — сказала я, совершенно не расстроившись. — Дэнчик, так что ты имел в виду, когда писал мне это свое сообщение, а?

Он замолчал — теперь я не слышала ничего, даже его дыхания.

— Ну-у-у? — протянула я с досадой. — Дэнчик-хренчик?

В клубе они были до самого раннего утра: четверо парней и пять девушек, с которыми ребята познакомились этой ночью. Черри, хотя и угостившийся некоторым количеством алкоголя, оставался почти трезвым и поглядывал на сегодняшний выбор Дэна удивленно: девочка была обычной, хотя, конечно, миленькой, веселой и очень заводной — от нее прямо-таки исходила энергия, но как-то сильно она напоминала зеленоволосому некую Марию Бурундукову, известную ему и его друзьям больше как Чип. Тонкая и подвижная девочка со светленьким каре, блестящей улыбкой и громким смехом, наряженная в легкое изумрудного цвета платье, буквально прилипла к Дэну. Тот же сегодня вел себя на удивление странно: то долго, почти без остановки, танцевал-прыгал на танцполе под пьянящую транс-музыку, то почти неподвижно сидел на мягком диване, заказанном для их компании на балкончике в зоне ВИП, закрыв лицо ладонями, то сосредоточенно выискивал кого-то глазами, хватаясь за сотовый телефон. И только заприметив девочку Нику около девятиметрового бара внизу, познакомившись и очаровав ее за пару минут, успокоился, став прежним Смерчем.

После бешеного отрыва на протяжении шести часов, вся компания загрузилась в огромный семиместный "Джип", принадлежавший одному из друзей Дэна. За руль сел единственный трезвый — то есть, сам Смерчинский, которому, кстати, владелец авто доверял так, что даже дал ему недавно запасные ключи. После недолгих раздумий ребята поехали домой к Черри, объявившему, что в его квартире никого нет. Однако он немного приврал. Дверь веселым и не совсем (вернее, совсем не) трезвым парням и девушкам открыл сонный Ланде в одних длинных, похожих на пляжные шорты, трусах цвета морской волны, на которых были изображены розовые раковины, фиолетовые дельфинчики и зелененькие пальмочки. Волосы парня были собраны в высокий хвост, достающий до плеч кончиками светлых волос, а на лице застыла гримаса королевского презрения.

— Явился, — с неудовольствием покосился полунорвежец на Черри, который умудрился приехать не с одной, а сразу с двумя девушками — они говорили, что являются лучшими подружками и теперь в шутку сражались за внимание зеленоволосого парня, целуя и щекоча его с двух сторон.

— А ты же сказал, тигренок, что у тебя дома никого нет, — захихикала одна из них, поглаживая пальцами его яркую татуировку в виде гротескного чудовища на плече.

— А это и есть никто, — захохотал Черри. — Кристина, Аля, Никто. Знакомитесь!

— Ну, знаешь ли! — топнув ногой, обутой в объемный красно-белый тапок в виде мутировавшего гриба-мухомора, воскликнул беловолосый. Он явно был не рад гостям в количестве девяти штук. — Вообще рехнулся! Алкоголик!

— Он все больше и больше похож на твою женушку, которая ждет тебя дома после вечеринок, — расхохотался один из молодых людей, держась за косяк — мир вокруг резво шатался. — Только скалки в руках нет!

— А ты заткнись, — с обидой отозвался Ланде. Все парни ему были хорошо знакомы. — Вы скоро все сопьетесь, идиоты. Денис, ну ты хоть что-то сделай! Чего они сюда все приперлись?

Смерч, оторвавшись от страстного поцелуя с миленькой девушкой Никой, удивлено взглянул на старого друга и ответил:

— А, Ланде, успокойся, все в порядке...

— Он сейчас это сделает, прямо здесь, в прихожей, — оценил степень увлеченности Смерчинским светловолосой леди тот же самый друг. — Эй, вы бы в комнате что ли, уединились, а, Дэнни?

— Можно в его комнате, — тут же ткнул пальцем в тонкокостного Ланде, зеленоволосый. — Там кровать удо-о-обная! Он ее из самой Германии выписывал. До границы с нами ее доставили за пару дней, а по России перли почти три недели. Ну и бушевала же наша промокашка! А теперь она никому не позволяет на нее ложиться. Оберегает.

— Моя кровать специальная, ортопедическая, с определенным дизайном, идиот! — побледнел от гнева Ланде. — И никого я туда не пущу. Боже... Нет, мать вашу, что за рассадник порока в этом доме? И почему я должен это терпеть?

— Потому что ты осел, — беззлобно сказал Черри. — Поехал бы с нами, познакомился бы с герлами...

И парень, пошатываясь (скорее от тяжести двух представительниц прекрасного пола, повисших на его руках, чем от алкоголя), зашел в огромный округлый холл со множеством высоких окон, в который без каких-либо переходов перерастала прихожая. Двухуровневая квартира с балкончиками, колонами и просторной лоджией, заставленной изящными вазами и небольшими скульптурами, произвела впечатление на всех девушек (за исключением Дэновской — ее, видимо, интересовал лишь красивый брюнет), и они тут же, бесцеремонно оттолкнув опешившего от такого нахальства, Ланде, бросились изучать первый этаж.

А тот, вдруг приложив одну руку к самому сердцу совершенно не своим голосом, а твердым резковатым баритоном, процитировал Лермонтова:

C тех пор как вечный судия

Мне дал всеведенье пророка,

В очах людей читаю я

Страницы злобы и порока.

— Мне стыдно, что я тебя знаю, чувак! — заржал один из парней, лениво прохаживаясь от одной стены, занавешенной всякими яркими театральными афишами, к другой, на которой мрачно сияла маска африканского божка.

— Какой забавный, — хихикнула одна из девушек Черри, Кристина, разглядывая вазы. — Можно, я с ним немного побуду?

— Можно, — ухмыльнулся панк. — Если догонишь.

Ланде и впрямь поспешно отступал к витой лестнице с резными золотистыми перилами, ведущую на второй этаж. Смерч, вдруг вновь оторвавшись от новоявленной подруги, вдруг тоже произнес задумчиво:

Спроси, зачем в пороках он живет.

Чтобы служить бесчестью оправданьем?

Чтобы грехам приобрести почет

И ложь прикрыть своим очарованьем?

И рассмеялся — только совсем не весело. Сонеты Шекспира он, сам того не желая, запоминал наизусть сразу же, как только прочитывал.

— Еще один! А вроде бы только вы тут трезвые, — еще громче заржал парень. — Черри, брат, выпивка есть?

— Бухла навалом, — ухмыльнулся тот и жестом гостеприимного хозяина указал на барную стойку.

— Пошли, — сказал в это время Дэнни Нике, проводя тыльной стороной ладони по лицу, — пошли наверх, детка?

— Как скажешь, — заворожено прошептала она и обняла его за пояс.

— Влюбилась, что ли за пару часов? — проводила ее взглядом одна из девушек. — Вот дурочка...

— Что стоим, френды? — весело спросил Черри. — Проходим тоже! Тут есть неплохое мартини — для девочек. Ну и для нас, — она заговорщицки посмотрел на друзей, — здесь что-нибудь найдется. А потом дружно последуем примеру Дэна, комнат много, есть где активно провести время.

Ответом ему был дружный гогот парней.

В чью комнату его занесло, Смерч так и не понял — просто осознал, что через пару минут после того, как попал в квартиру, оказался на просторной кровати, застеленной фиолетовым одеялом, а рядом с ним теплая, живая девушка с очаровательной улыбкой, пирсингом в пупке, горячим дыханием, и к тому же очень похожая на Марию.

— Ты такой... такой..., — прошептала она, стягивая с парня футболку.

— Какой? — прижимая ее к себе, спросил Денис между поцелуями.

— Идеальный. Ты такой идеальный... Я боюсь, что ты растаешь, и окажешься только моей иллюзией, — светлые глаза Ники, которая так же, как и Чип, не любила тени и подводки, притворно округлились, и девушка звонко рассмеялась, усаживаясь на Дэна сверху и грациозно наклоняясь к нему.

— Не исчезну, — отозвался он хрипло. — Не бойся, малышка. Иди ко мне.

Их поцелуй настойчиво прервал зазвонивший мобильник парня. Кто-то долго, настойчиво и нудно названивал ему и явно не собирался отступать.