Ягоды зарники

Привезли горный мед — несколько бочонков, шкуры барсов, рулоны домотканой материи, вязаные теплые носки с узором — Диего сразу наметил себе две пары, наименее пестрые, две бочки соленой птицы и мешки с перьями — от мелких с пухом для набивки, до длинных с переливом для письма и украшений. Диего командовал, что куда убирать, одну бочку с солониной велел сразу отправить на кухню, две меры ткани отдал швеям, пора шить штаны и рубахи для работников. И все это время Кай дисциплинированно и молча его возил, Диего почти забыл, что кресло не движется само.

— Может, куртку отделать? — в воздух спросил Диего, рассматривая одну из шкур.

— Подбить лучше, теплый мех, — послышалось за спиной, и на колени легла тень — Кай склонился над его плечом. — И в сапоги на стельки. Вы же мерзнете, как южное растение.

— А ты чего добрый такой?

— То странный, то добрый, вам удивляться не надоело? Вы... обещали весточку передать в Дарат, если сдержали слово — это дорогого стоит.

Даже тебя? Диего все-таки не сказал вслух. Никогда и никого не вынуждал платить собой, удовольствия не видел.

— Сдержал. Улле приедет — отчитается. Значит, подбить... — Диего накрыл шкурой ноги. — Поехали в швейный цех. Знаешь, где это?

Кай толкнул кресло к северной стене. Знает. А Диего не отказался бы узнать, Кай все же такой простой или такой благодарный, что сущие пустяки меняют его отношение к вчерашнему изуверу. Или поцелуй так повлиял.

До обеда они успели проверить всех. Диего игнорировал косые взгляды на Кая, задавал вопросы, лез посмотреть, что сейчас делают мастерские, хвалил, ругал, а помощника кузнеца лишил жалования на десять дней за испорченную заготовку. Все как раньше. И зачем столько времени сидел в спальне! Он повернул голову назад, рука, лежавшая на спинке, побелела и дрожала.

— Отвези меня к пандусу и свободен, — вздохнул Диего. Доводить Кая сейчас в его планы не входило. Ему внезапно понравился сдержанный вариант.

Одновременно с ними во внутреннем дворе появился Улле. Спрыгнул, поклонился Диего и швырнул в Кая небольшим мешком. Так мало одежды? Микалли подданных в черном теле держит?

— Взял наугад, мой лорд, — пояснил дружинник. — Не тащить же все. Что велели — передал.

— Спасибо, Улле. А ты вали к себе, проверяй, что тебе привезли.

Главное, чтобы куртка была, иначе ее выдать придется. Любимые, ненаглядные кланники от вечной преданности лорду не замечают, в какое положение они лорда ставят. И сами вынуждают проявлять милосердие, даже против воли. Насколько проще было бы, если бы Кай признал — покушение не его идея, тогда Диего имел бы моральное право запретить своим людям над ним издеваться. Переживет, конечно, однако зачем? Диего вспомнил одно из писем Амилы: "мой милый муж, вы настолько не любите бессмыслицу во всем, что не убеждайте меня в своей страсти к бессмысленной жестокости".

Девицы приехали к закату, веселые, смешливые и пышные, как он и любил. Дружина с радостью помогла им выбраться из возка, Диего расслышал смех, шуточки и отъехал вглубь комнаты. Неподалеку стоял Кай, не шутил, разумеется, но все видел. Диего мысленно представил, как ведет языком по шраму на щеке, и одернул спальную рубаху. Если бабы не помогут, придется не бравировать мыслью, что не отдаст Микалли, пока не трахнет, а осуществлять.

— Лорд Диего! — на пороге появился Антуан в шлеме набекрень. — Четыре, самых лучших!

— Проверю. Помоги лечь и веди.

— Всех четырех? — пауза того стоила: таким обиженным Диего старшину никогда не видел.

— Куда мне столько, у меня один. Двух веди, остальных поделите как-нибудь, но за свой счет.

Делить в итоге дружинникам пришлось и остальных. Потому что Диего хватило часа. Он кончил, ему понравилось, девицы выполнили свою работу, но больше не были нужны. Даже час протянул из принципа. Очень трудно развлекаться в постели, когда двигаться почти не можешь, а облизывать продажную девку — так Диего не отчаялся еще. И, главное — хотеться твердых мышц, уколов чужой щетины, солоноватого члена во рту меньше не стало.

Утром, когда умытый и сытый Диего застегивал плащ, постучался Кай.

— Ты что здесь делаешь? — удивился Диего.

— Старшина ваш послал. Я понял, сам боялся, решил, вы будете орать.

Кай улыбался, едва заметно, уголками рта. И куртку Улле ему все-таки привез, красивую, из толстой кожи с металлическими нашивками.

— Наговоренные? — спросил Диего, указав на бляшки.

— Были когда-то, — Кай дернул плечом. — Значит, не звали?

Он продолжал улыбаться. Диего сначала нахмурился и собрался огрызнуться, потом сообразил: Кай решил, что девицы стали лекарством от внезапного влечения к мужчине. Знакомым наверняка лекарством. Ну, он угадал, только не до конца. Не от мужчин, от конкретного.

— Не звал, но раз тут, помоги плащ заправить, — Диего показал, что нужно за спиной подоткнуть.

Кай нагнулся со вздохом, и Диего почувствовал, что от него пахнет горьковатой травой. Отвар пил, его стряпуха всем наливает, кроме лорда, потому что лорд такую гадость не пьет. Диего посмотрел на высокий воротник, полоску кожи над ним, покрасневшее от ветра ухо и прижал ладонь к поврежденной щеке. Кай застыл с тканью в пальцах, Диего подождал и развернул его к себе, чтобы поцеловать. Трава там или не трава.

В дверь затарабанили — гонец привез письмо от Амилы. Первый раз в жизни Диего был готов жену придушить. Кай отскочил к окну и вцепился в подоконник, стоял, пока Диего выдавал гонцу монету и вскрывал конверт. Он не сразу написал жене о том, что у него теперь живет несостоявшийся убийца, и ее ответа ждал с любопытством: "... и сверх меры не обижай мальчика. Тебя легко захотеть убить, а искалечить — замысел не для юного воина". Диего усмехнулся и посмотрел на Кая, тот разглядывал пол. Жалко, хороший был момент.

— Жди внизу. Спущусь скоро — поедем за реку.

Река огибала холм замкового поместья по северной стороне, так и повелось, на север — за реку. Там находились ремесленные поселки. Мастеров в Хайратте немало, вещи делают качественные, а вот оценить, что сгодится на продажу, могут не всегда. Специальных людей Диего завел, только после нескольких случаев, сам тоже проверял. Зимняя ярмарка не за горами, лучше убедиться, что ученические работы не получили грамоты. Пока Диего копался на длинных полках, косился изредка на Кая. Тот осматривался и откровенно развлекался — новые впечатления за столько времени. И здесь не все знали, кто он такой, с оружейником он долго разговаривал, примерял мечи по руке, нахваливал ножи. О Диего оба — и мастер, и Кай, словно забыли, и он затаился, чтобы посмотреть, каков этот горный чертополох, когда не чувствует принуждения.

— Обязательно купят, даже за двойную цену, — Кай вернул последний клинок мастеру и вспомнил о Диего. Улыбка сразу пропала, появилась неуверенность, но не испуганная, а такая, с вызовом.

— Я рассчитываю на это, — согласился Диего. — Спасибо, мастер Урман. Хорошего тебе дня.

— Ему ничего не будет за то, что со мной говорил? — спросил Кай, когда выехали на улицу, а дружинники чуть отстали.

— Я лично повешу того, кто Урмана обидит. Если он меня не опередит. Не волнуйся. С тобой же и в поместье говорят, хотя пока этого не замечают.

— Да, — Кай усмехнулся. — Это... не вы запретили, выходит?

— Слушай, я, наверное, тиран и деспот, но не дурак же.

Возможно, Кай пожалел того, кто к нему отнесся по-человечески, а может быть, что и само наказание принял как должное. Не приговор, именно реакцию людей на покушение. А зачем тогда на самого Диего рычал, перестал лишь, когда другие проблемы появились? Вытрясти бы из Микалли, чего он парню набрехал. Диего вытащил из сумки пол листа бумаги и написал записку судье. Вряд ли что-то появилось за эти дни, но пусть понервничает.

В замок вернулись вечером. Диего устал и очень хотел лечь. Оказалось, пешком ходить проще, чем сидеть сиднем. Ноги ему сегодня будет знахарь разминать, нужно попросить и задницу тоже. Кая не станет просить, Кая уже хватать нужно и на колени тянуть, а не смущать. Не ценит он игр.

После ванны, когда Диего лежал под одеялом и листал документы, заглянул смущенный Улоф. Он должен был сегодня возле двери в покои лорда стоять, но живот прихватило, не может, а заменить некем — все кто в карауле, кто по домам в окрестных деревнях. Заменить наверняка можно, не бывает, чтобы нельзя — стыдно парню вот и все, и в другой день Диего бы ему за это шею намылил.

— Ну, не под дверь же тебе. Убирайся. Только Кая позови, пусть отрабатывает.

— Да как ему доверять то можно, лорд Диего?! — опешил Улоф, приплясывая на месте.

— Тебе мой горшок дать?

Улоф покраснел и исчез. Диего сунул бумаги под матрас и глубоко вздохнул. Вот совпадения. Но ими нужно пользоваться, судьба не любит, когда пренебрегают ее дарами. Он перекатился на край и сел в кресло. Спал Диего в подштанниках и рубахе, не любил так, но иначе холодно, да и слишком много народу стало ходить, как он ходить перестал. Накрывать колени не стал, чтобы Кай сразу понял. Диего... очень не тянуло объяснять вслух, а иначе может не понять: слишком часто запугивали ночными дежурствами на полу.

Кай выглядел бодрым, не успел лечь. И только помыл голову — волосы, затянутые в длинный "хвост" вились крупными, влажными кольцами. Диего сглотнул и чуть шире раздвинул колени, чтобы ширинка не давила. Он смотрел, Кай пялился в ответ и даже не вздрогнул, когда Диего запер дверь. Да, объяснять не придется. Он протянул руку, а когда Кай наклонился, сдернул веревку с его волос и чуть толкнул назад — налюбоваться. Как он мог так долго не замечать? Совсем хватку потерял. Кай опустился на колени, поднял голову, позволяя гладить себя по лицу, и закрыл глаза. Обветренная, шероховатая кожа, прохладная на щеках, выскобленный подбородок — и короткая царапина на нем, шрам, еще один — на виске. Диего откатился и потянул через голову рубашку. Кай вздрогнул, распахнул глаза и, все так же на коленях, начал расстегивать куртку, не отводя от Диего взгляда. Поднялся голым до пояса, подошел сам, хотел поцеловать, и Диего дернул его на себя, чтобы упал сверху, позволил уже трогать, гладить, чувствовать проклятый — снова травяной — аромат кожи и волос. Следы ожогов на животе, подмышками, вокруг сосков, Диего обводил их пальцами и целовал шею, губы, целовал так, чтобы подхватил и отвечал.

Кай одной рукой ухватился за спинку кресла, а сам вдруг откинулся назад, через подлокотник, прогнулся так, что голова запрокинулась, подставился весь. Диего, ненавидя его в этот момент за то, что не может схватить, дотащить до постели и трахнуть, втиснув в матрас, накрыл живот ладонью. И двинул ее вниз, к туго затянутому ремню с простой медной пряжкой. Он видел сверху лишь губы, которые Кай то облизывал, то кусал, а хотелось — глаза. Но остановиться, отправить Кая в кровать, доползти самому — немыслимо столько терпеть, и Диего дернул ремень. Кай выгнулся еще больше, помогая стащить штаны с задницы, а потом всхлипнул, даже дышать перестал. Диего, успокаивая, провел по груди и сглотнул набежавшую слюну. Взять в рот, немедленно, захлебнуться вкусом и тем, как кричит и умоляет Кай. Потом, а теперь — он взял член в руку, чувствуя, как пульсирует кровь под тонкой кожей, и Кай всхлипнул снова, по-детски, зашарил свободной рукой по полу. Диего подхватил его под спину, вздернул выше и целовал, пока дрочил, а бедро Кая прижимало его собственный член. Кончили оба — Диего от трения, и не сдержал стон, ловя встречный, язык к языку. Кай дышал рвано и тяжело, не разжимал руки, и Диего не спешил его сбрасывать. Пусть отдышится. Хотя так жаль, что это тело, эта податливая страстность не принадлежат кому-то еще. Приказ или не приказ — Кай подданный его врага, и когда Диего сделает следующий шаг, то Кай станет и его врагом тоже.

Глава четвертая.

Кай не знал, как лорд — Диего, чего уж, глупо про себя называть официально того, кто у тебя в рот берет, — убирает дружину от дверей, только через вечер, редко — через два, он звал к себе надолго. И Кай уже сам запирал дверь, чтобы не тратить время на пересадку из кресла в кровать, Диего лишь смотрел вопросительно: "Сегодня хочешь?", ответить: "Нет" ни разу не получилось. Ну, не ответить, а головой помотать. Они молчали всегда, будто в постели целовались не Диего и Кай, а безымянные мужчины, которым нечего делить. Кая так устраивало, его устраивало именно так, потому что не к лорду его тянуло, он, каждый раз заново, западал на сильное тело и неожиданно ласковые руки, кому они принадлежат — старался забыть. И был уверен, что у них одинаковые причины для молчания. Диего рассматривал его, всегда подолгу гладил, будто изучал, а что привлекателен, Кай о себе знал. Как не знать, когда девчонки уже лет десять твердят, почти опротивело. Потому не сомневался — Диего нравится внешность, остальное в постели неважно.

Вне постели же ничего не изменилось. Кай сопровождал Диего везде, верхом или пешком, а Диего решил, видимо, исколесить весь надел. Дружинники, когда считали, что Кай не слышит, ворчали — озверел лорд, сто лет таких проверок не устраивал. Кай сам не понимал, чего приспичило. Может, чтобы доказать всем, считаться нужно даже с увечным? Вроде и не попадалось тех, кто думал иначе. Диего Хайррат в стальном кулаке держал, поклонения не требовал, но приказы отдавал так, что не забалуешь. Кай лорда Микалли в деле нечасто видел — где он, а где лорд, и теперь наблюдал с интересом, как оно бывает, когда у тебя столько земель во владении.

— Не боитесь, что я запомню, где и как охрана стоит? — спросил Кай однажды, когда возвращались в поместье после трех дней отлучки. Он только осознал, что намного сложнее терпеть, когда уже знаешь, чего лишаешься. И не такое спросил бы, главное, ниже пояса не пялиться.

Диего в ответ засмеялся и посмотрел снизу вверх с издевкой. Случая напомнить Каю, что покушение толком не вышло, он не упускал. Кажется, даже та демонстрация умения, когда Кай отбился палкой от мечников, лорда не переубедила. Вроде бы и все равно, а обидно.

На ночь остановились возле реки, она здесь петлю делала — видно далеко, безопасно. Сам Кай дальше бы ехал, до поместья близко, но Диего устал. Не жаловался, только рычал, однако все понимали, как тяжело или сиднем, или лежа по возку кататься. Каждый ухаб, все промоины в голове и заднице отдаются. Пока ставили лагерь, Кай решил удрать и сполоснуться. Свою обычную часть работы он выполнил: стащил лорда с телеги, собрал ему палатку, взбил тюфяк. Остановили на втором шаге:

— Куда? Сегодня ты кашу варишь, парни устали.

Кай в изумлении выгнул бровь и едва смолчал. Дружинники тоже довольными не выглядели, донеслось:

— Потравит так.

— Готовить-то умеешь? — опомнился Диего, подтыкая плащ вокруг колен.

— Походную кашу? Не хуже других, — Кай передернул плечами и взял котелок для воды.

Вернулся — повесил над костром, котелок наговоренный, закипит быстро. Пока грелось — порезал лук, бросил пучок солонины и перец горошком, без перца Диего есть отказывался. В клановых землях перец плохо всходил, но понемногу выращивали, для внутренних нужд, почти не продавали. В Дарате, например, за продажу полагалась вира. Растил его Хайррат, или с юга мешками везли — Кай не выяснял.