Прагрессоры Атлантики

— Я тебе сейчас палкой дам по голове! Зубриков, я не понял, ты реально дуркуешь? И зачем перевираешь сцену. Это же про мальчишек, которые презики не могли купить?

— Ну да, — согласился с ним.

— Врун, надо говорить: 'Че-то я очкую'. А я тебе тогда отвечу: 'Да ты не беспокойся, я так сто раз так делал!'

Мы тихо захихикали. Поправили нервишки. Совсем не тих карибский вечер. Лошадей тут точно нет, но нас сразу спалили какие-то суслики и попугаи — заверещали со всех сторон — предатели! Сразу мне понравился воздух: соснами пахнет, хвоей и еще какими-то вкусностями, должно быть пряностями. Ринат с Костей выяснили, что в этом районе можно круто затариться знаменитым кайенским перцем! Точнее, красным перцем 'Чили', мы уже находили на двух островках перчики — огонь! Ринат сказал, что мафия по поставке пряностей в Европу нас будет долго вылавливать, когда мы им монополию на сорта нарушим. Но мы уже оранжерею наладили, Ринат сколотил аккуратные ящички, и в салоне прибавилось кустиков. За гевеей очень хотелось ему сплавать, но джунгли, они гады опасные, не лапы ягуара, так змеи кругом и всякие ядовитые пауки, ну их, эти джунгли. Витька всем напомнил, что на юге все индейцы — каннибалы. А на севере — более мирные — таино. Ни капельки не таинственные — простые, как чукчи, то есть доверия им нет ни на гайку без болта.

* * *

Накануне мы устроили друг другу славную головомойку. Наших морских волков осенило: а зачем на месте сидеть? Плавать надо, обойти весь регион, одним островом сокровищ сыт не будешь. И во всякие конфликты можно не встревать. На резонное замечание, что рано или поздно встрянем на разборки, Витя согласился, но заметил:

— Вот и пусть будет поздно, вы куда спешите? Лавры Рэмбо спать не дают?

— Да плевать на 'рано-поздно', главное, чтобы не неожиданно, — возразил ему Ринат. — Нападай первым и будет тебе счастье. Это не обсуждается. Отложенная война — к пользе противника. Яд опасная штука, очень меня беспокоит, а остальное... мы Зубрилку и калекой будем уважать, я тоже одноногим пригожусь.

— Сплюнь, татарин, нельзя наговаривать, — возмутился на его слова я.

— Я тебе сплюну, нельзя на палубу плевать, — пригрозил Костя. — Но слова обидные. Ох, как все непросто...

Самое смешное было в том, что на берег никого не манило. Кому он нужен этот берег? У нас туалеты с унитазами на борту, душ, кухня, телик с огромным экраном и музыка играет, когда Витя на саксофоне не отрывается! Джаз мы обязательно заделаем, и блюз и рок-н-ролл своей участи не избегнут. Без Nothing else matters мы не проживем, а остальное неважно:) Хотя, у Метлы полно важного, в черном альбоме меня всегда волновал вопрос, они специально заделали оба медленных хита практически одинаковыми по длине?

С музыкой мы не бедствовали, вот на этом фронте все были богаты на перемены, запасы фонотек у всех были отличные.

Единственный вопрос, достойный спора — время разведки — под утро обшарить окрестности, или под вечер. И вот я был за утренник. А Ринат настаивал на вечерний забег. Кто ходит в гости по утрам тот поступает мудро. Моряки в один голос меня поддержали: в случае чего при свете удобней уплывать. Ринат соглашался, но настаивал на вечере: и свет костра выдаст скопление народа, и сами незаметными потихоньку подползем, не ползком, конечно, но пригнувшись. А спасаться по способности и вечером можно, семь вечера не полночь. Уговорил, черт красноречивый. Да и ладно.

* * *

Присели в кустиках. Затаились и стали выслушивать, поглядывать и вынюхивать. Меня колотило от адреналина, наверное, я чуть не заржал, когда Ринат изобразил классический жест 'Смотри в оба' — двумя пальцами указав на свои глаза, а потом в сторону моей зоны наблюдения. Из всей этой программы я точно запомнил 'Собрали задницу в кулачок' — ладонь сжалась в кулак над плечом впереди идущего, значит все — не спокойно впереди, приплыли.

Мы не спешили, потихоньку, продвигались на север. Ногами не сильно трещали по веткам, и то хорошо. Никакого света вокруг не было видно. 'Куда мы забрались, не видно ни зги. Иди и не парься, не трахай мозги'. Взобрались на холм, довольно густо поросший сосняком. Можно тут было лавировать — не чащоба, но заросли всякой кустарной дряни. Увидели реку. И правда, довольно широкая река в устье — наша малышка спокойно проплывет. Но по мне, ширина тут в устье была смешная, в сравнении с привычными нам реками. Нет никого в округе. Ни костров не видно, ни шаманских бубнов не слышно — благодать. Я разулыбался, но Ринат мне погрозил пальцем — рано радуемся — дальше двигаемся:

— На ту сторону поплыли.

— Давай, Василий Иваныч, достала морская водичка, — согласился с ним.

— Типун тебе на язык, Петрушка, — улыбнулся Ринат. — Давно курить надо было бросать. Все носы прокурили. Не чую я ничего кругом.

— Пфи, много ты учуешь! Таино и канибы с детства не курят, у них нюх как у собаки.

— И глаз, как у орла, — согласился он со мной.

— Стой, — остановил я его на берегу. — А крокодилы?

— Ты что, Чебурашка? По крокодилам соскучился?

— Укусят!

Ринат ткнул меня и напомнил:

— Рядом с морем нет крокодилов. Мы чего крадемся? Я сам за нож держусь. Витя говорил, что нет здесь крокодилов. На юге они. И завозные.

— Ладно, поплыли, покормим пираньев.

Ринат покачал головой и пошел к реке. Мы разобрались с фауной местной. Из крупных кошек можно, наверное, нарваться на ягуара. А может и скушали их давно, остались одни мышки и ящерицы. Аборигены они безбашенные и голодные — весь крупняк на островах подмели. Нет, чтобы свинок достать и выращивать сальце, дикари. Хотя, мужикам надо свою власть устанавливать — охота рулит — кто добытчик, тот и прав, у того побольше прав. А свиноводам слово не скоро дадут. Не понять дикарям красоту диалектики: свинки разные нужны, свинки разные важны — и на охоте добытые, и на сальце выращенные.

Переплыли речку. Какая это река? Касас — по испански значит 'дом, домашняя' — глубоко, от берега в метрах пяти уже поплыли. Но ширина детская — метров сто, сто пятьдесят, с холма и еще более узкое место было заметно, метров пятьдесят.

Стали на новый холм ориентироваться. И там осюрпризились по полной программе.

Короче, спеклись мы. С вершины холма были хорошо заметны несколько домиков таино, местных аборигенов. В отдалении от леса, на берегу речки они поставили несколько домов, больших, невысоких, в которых и жило человек... сорок. Только по обнаженным грудям и можно было, при отблесках пламени большого костра, отличить мужчин от женщин. И дети... чертовы спиногрызы! Детей было немного, но эти чертенята шныряли вокруг домов, к большому костру, к взрослым они не лезли с дурацкой беготней. Вот мы и сдулись.

— Плохо, Леша. Без провокации я не готов обострять, — присел на корточки Ринат.

— Согласен, — сразу согласился с ним. — Ринат, мне напряжно. Напасть, девчонку украсть — это я понимаю. По ходу дела отбиваться — мне плевать, как выйдет. Но вот так... да еще и старики всякие, женщины и дети. Блин, они и так впроголодь живут, еще мы им добытчиков подсократим. Ну их нафиг, пошли домой.

— Бери шинель, — усмехнулся он в ответ. — Фиговые мы вояки оказались.

— Согласен. Я никакущий вояка. Поэтому склонен к подлости и гадству. Мне рыцарство не в тему. Ринат, у меня на этих 'пятниц' зла не хватает.

— Хватит трепаться, пошли к нашим, волнуются ведь, парни.

* * *

Ребята обрадовались. Витя сразу погнал Костика на уже привычное: 'С якоря сниматься!'— 'Якорь чист!' — 'Ставить стаксель!'... отошли мы буквально на несколько километров всего. К отличному островку. Запалили костерок, я принялся уху соображать — бульончик похлебать очень полезно для здоровья, и нервы успокаивает. Ребята в очередной раз крутились вокруг вопроса: 'Что делать'.

— Нет никакой необходимости лезть на обострение, парни. Здесь нищая земля, нет крупных месторождений ценных ресурсов, а если есть — это крупные острова. На Кубе тысячи таино. Войной не решить вопрос.

— И вообще, решили же на яхте жить. Комфорт, удобство — это раз. Присмотр — это главное, это два. Мобильность — это три. Девчонок видели, — подтолкнул меня Костик в спину. — Как они?

— Да как сказать, чтобы не обидеть, — я, честно говоря, не разглядывал их, сразу глаза отвело. Пробурчал ему, что вспомнилось. — Такие же как везде тут. Голые. Маленькие. Черненькие. На чукч похожи. Или на якуток. Не русские, одним словом. Не красавицы.

— Завтра глянем подробней. Здесь в округе есть несколько небольших островков, это архипелаг лос Канариос. Сами видите, нам много места не надо, воду свежую найти и переночевать. Кайманы посмотрим. Найдем мы место для стоянки. А хотите ножиками своими помахать — черт с тобой, Ринат, поплыли на юг. Через Ямайку, заглянем и на нее. Только осторожно, там тоже должно быть много индейцев. Уже не таино, кажется, ближе к всяким карибам. Не знаю точно.

— На джунгли смотреть никакой радости не вижу, — серьезно заметил Аматов. — Гевею там разыскивать... я даже не знаю, как она выглядит. У меня нет ботанических справочников, она не лекарственная. Я думал мы золота поднароем. Хотя, вы понимаете, золото тоже надо чистить, плавить. Самородки не везде встречаются. Свинец очень нужен. Трубки на несколько стволов есть. Селитра — не проблема оказалась, здесь полно загаженных птицами мест. Сера... сера нужна для кислот. Я хочу сразу, потихоньку, малыми партиями, но нарабатывать технологию бездымника. Кислоту нам сварганить просто. Посуду у Леши отнял уже, ты видел.

— Не отнял, а получил в распоряжении химической лаборатории, — сразу поправил его. — Я не больной, пользу химии понимаю. Без химии мы никого не нагнем. Мне меньше проблем: меньше посуды мыть.

— Сера это вулканы. Вулканы это хорошо. Дикари их боятся. Интересно выходит. Так парни, что у нас по картам, — Витя достал из сумки одну из карт и начал думать.

Мы замолчали. Мне было спокойно на душе. Хорошо, что драка отменилась. С места в карьер бросаться свои правила устанавливать — не дело это. Пока сил не накопили, нечего дергаться. В Европе Витя обещает спокойные несколько лет вдали от континента, расписывает Азорские острова, на западных из них и во времена Колумба никто не жил. Непонятно, но на европейцев я был настроен агрессивно, карибы эти, которые каннибалы — тоже жуткие ребята, без разговоров стрелять надо первым. Майя и ацтеки — они, кажется разные, но одни точно жуткие кровопийцы, ритуалы у них с человеческими жертвами — Гибсон отличный фильм снял — блин, жуткие воины. Там был эпизод, когда они пленников выпускали по одному, мол, добежите до леса — можете бежать дальше, свободны. Пленники убегали, а воины их убивали — копьями, из лука — очень меткие паскудники.

Витя оторвался от карты:

— Ерунда все это. Много островов вулканического происхождения, с действующими вулканами. Точно помню: есть такие. Есть богатые на серу. На малые Антильские плыть надо. Вот там карибы злые. Опасные места кругом. Глаз да глаз нужен. Но у нас удобная ситуация. Мы сейчас собираем ресурсы. В одном месте обломаемся — в другом спокойно возьмем. И на Азорах серы полно, и селитры достаточно. Там китов полным-полно! А киты это жир, Ринат без заготовок для кислоты ты не останешься.

— Азоры, азоры, до них далеко и не скоро, — пробурчал я на старую Витину песню. — Прошу к столу, это не уха, но сами знаете, получается здоровский супчик.

* * *

А с индейцами мы потом смахнулись. Не надо искать неприятностей, они сами тебя найдут. Ничего интересного. Мы тогда высадились на небольшой островок, самый вредный тип островков — насквозь просматривается, хоть и пальмы есть, и местные породы других деревьев, очень ценные породы, кстати, ребята высмотрели. Первыми на берег всегда начали сходить мы с Ринатом. Вот и сошли. По одиночке мы не ходили никогда. И тогда я шел чуть впереди, когда на меня выскочили три индейца и один сразу решил меня отоварить дубиной по голове. Увернулся я совершенно машинально, и так же на автомате двинул посохом в лицо. Посохом я сразу учился тыкать. Не надо им махать — это все вторично. Как копьем — раз — выпад в лоб и все, нокаут, в лучшем случае нокаут. А тогда и Ринат подскочил, без ножей обошлось. Сразу отоварили трех индейцев. Под шипение матерной руганью связали этих недобитков, свистнули парней и начали осматриваться на полном серьезе. И нашли еще двух местных, на этих уже сами без разговоров накинулись, и в несколько ударов уложили на землю. Каноэ и пять дикарей, одному не повезло — не очухался. И все дела. Мне лично глаза у этой четверки не понравились. Никаких убийств — каноэ им топором напрочь продырявили, ножики у них каменные были, вот и пусть сидят на острове, и рыбу бьют — не умрут с голода. Дождутся местных — сами пусть с ними разбираются.

Я тогда даже от выпивки отказался. Какие нервы? Какие переживания — всегда бы так — я не я, и палка не моя — кто насмерть шваркнул? Неизвестно. Эти таино, карибы все на одно лицо, фигуры у них разные, по-разному носы продырявлены, и палочки в ушах разные, но морды одинаковые совершенно, если не приглядываться, и не встретить калечного, трудно их на лицо различать. Мы потом еще четыре раза встречали группы шальных охотников, может и людоедов, зубы у них рассматривать я не лез. Один раз и ножом отмахнулся, под руку пришелся ножик. И как-то... без озверения все. С этими простыми парнями все просто оказалось — встретились, добром не можем разойтись — пошла драка. Мы расходились без трупов. Сами не хватались за ножи специально, и нас уже было не так просто покалечить. Костя — получил новую должность — стал нашим министром обороны. Оказывается, он лучше всех разбирается во всяких доспехах. Сам он не маялся у станочков, он просто был назначен главным по доспехам, а сверлить, точить, и собирать всякие наручники и налокотники стали Ринат и Витя — эти 'винтик, шпунтик и шурупчик' имели руки, растущие из правильного места.

* * *

Импорт это важно. Импорт всегда привлекает внимание. Даже дрянь — если она импортная — из разряда 'ведь сразу заметно, что дрянь' переходит в разряд 'прикольная безделушка, может и пригодится куда-нибудь'. С импортом мы не спешили, я перечитывал книжки про попаданцев в альтернативную историю, Витя шерстил свои заметки, Ринат и Костя тоже ориентировки выдавали. Из этой области нужно было прихватить много полезностей. Подсолнух! Подсолнечное масло — для нас было продуктом на уровне хлеба, как без него? А местные подсолнухи оказались чахленькими, но масло давали, очень странное, пахло круто, но вкус был горьковатый. И вот так мы каждый день обнаруживали новые возможности для улучшения нашего положения.

Успокоились мы — смирились с нашим попаданством и приняли факт, как он есть — надо двигаться дальше.

Собрав мысли в кучу, наши ботаники просветили нас, что три продукта нам необходимы, с ними всю Европу можно нагнуть. Кукуруза, Подсолнечник и Картофель.

Картофан — это второй хлеб, голод отдыхает, картоха прикольный клубень, может много народа спасти, и более неприхотлив, чем зерновые. Картоха, это вообще вне обсуждений!