Сказка - ложь...

Если бы смог: пока он шел, сам воздух над речкой стал тяжелым, густым и тягучим, как патока. Он не смотрел вверх, потому не видел, что даже небо изменило цвет на пронзительно-оглушающий оттенок, став провалом куда-то в неотвратимо затягивающую, неведомую и незримую глубину. Иван за эти несколько десятков шагов взмок, по лицу катился соленый пот, застилая глаза... Он пошатнулся, оступившись, — показалось, что не он, а мир вокруг моргнул на мгновение, — юноша сразу же выпрямился, чудом удержав равновесие, и все же ступил на берег, тяжело переводя дыхание.

Потряс кудрями, разгоняя муть: водицы бы испить, но к этой речке он теперь доверия не испытывает! Присел бы, — да не был уверен, что поднимется... А если это только первое испытание?!

Не до гордости сейчас, приходилось признать, что очнется тогда Кощей рядом белыми косточками очередного 'царевича'. Кощею, само собой, все равно, однако Ване себя в виде косточек представлять не нравилось!

А назад пути нет! — Иван уже зло скрипел зубами, пытаясь и бессознательное тело на руках удержать, поводья не выпустить, и хоть за какую боле-менее надежную былинку ухватиться, чтобы по 'тропке' вскарабкаться.

И высотой-то она была всего ничего, вот только стояла прямо и ровно — вверх, почти как тот утес. Камни под ногами шатаются и сыплются, корни — торчат в самых подлых местах, царапучая мерзость лезет и снизу, и сверху, и со всех сторон — и это не репей!!! У него руки и физиономия выглядели так, будто все коты в мире сбежались и решили, что им срочно нужно точить когти именно об царевича, а не об пенек какой!

Ваня не подозревал даже, что способен на такую ярость, продираясь вперед. Между тем стремительно стемнело, опять потянуло туманом... И снова ночь, и снова он один с Кощеем непонятно где... Иван не выдержал и тихо заплакал, молча глотая слезы. Сел, на поваленный ствол, придерживая все-таки Кощея, а второй рукой неловко утирая лицо, хотел было откинуться на что-то, чтобы дать отдохнуть сведенным плечам...

— Дурак ты, Ваня, даром что царевич! — признал Иван, когда под его спиной решетка не только разъехалась, открывая вход, но и чары осветили окрестности.

К реке вела вполне удобная и широкая дорога вправо, немного вихляя, правда. Думай дальше, Ваня! Замагичена она. И ежели тебе с Кощеем на руках решетка открылась, то и повозка бы с ним на ней — до сюда бы довезла!

Сидя на камнях, Иван переснял перстенек:

— Идите по лазу в замок кощеев. Найдите хозяйские покои, приберитесь, чистую постель застелите. И тогда возвращайтесь меня проводить.

Болванчики нырнули в тоннель. Один Ваня плакал уже не стесняясь: лес, ночь, звезды и Кощей: я не хотел, я не думал, не намеревался, за что?!

Долго предаваться унынию не получилось, да и не сидеть же на пороге всю ночь напролет. Переведя кое-как дух, Иван направился по тоннелю. Решетка за его спиной так же плавно и бесшумно встала на место, а впереди, по мере продвижения, по стенам сами собой загорались бело-голубым бездымным и нечадящим пламенем факелы. Ваня задумку оценил, тем более, что, хотя тоннель оказался довольно коротким, но снаружи стояла кромешная темень и разглядеть противоположный конец было трудно.

Пока он шел, парня то и дело обдавало сухим ветерком, от которого слегка покалывало кожу и потрескивали волосы, но ни ловушек, ни препятствий ему не встретилось. Иван не стал об этом задумываться: глупо было бы предполагать, что у Кощея не стоит каких-либо хитрых защитных чар, однако, как он убедился, они не могут не пропустить хозяина и его 'средство передвижения'. Главное, чтобы потом, когда он Кощея с рук отпустит, — какой молнией не шандарахнуло по темечку!

К решетке на выходе тоже необходимо было прикоснуться, чтобы она втянулась в стены. Иван спокойно вышел, огляделся и понял — в замок Кощеев они вперлись с черного хода для слуг али прочей челяди.

Лаз выводил на вполне обычный и узнаваемый внутренний двор, вымощенный небольшими разноцветными фигурными плитками и выложенными каким-то замысловатым узором, не очень различимым в свете всего двух факелов по бокам от проема. По сторонам можно было рассмотреть иные похожие проходы и двери, вероятно ведущие в какие-нибудь другие помещения, — например, хозяйственные, те же конюшни... Была здесь и стена, перегораживающая пространство от одной скалы до другой, — как положено, со сторожевыми башенками, внушительными главными воротами в центральной, облицованная плитами и крытая по кровле надежной черепицей. В целом, все понятно, все чисто и красиво, ничего лишнего.

А вот чего Ваня не увидел, — так это замка как такового! Царское крыльцо с высокими ступенями и венцом — было, а замок — нет...

Иван запоздало поймал челюсть, подошел ближе и наконец понял — замком Кощея была сама скала! Где-то вверху можно было различить окна и даже балкончик или террасу...

Двери перед ним раскрылись без единого скрипа, господина и владельца всего этого дива он уложил в каким-то чудом отысканной болванами спальне, машинально отправив тех позаботиться о коне, и теперь бродил по чародейскому жилищу с раскрытым ртом и выпученными круглыми глазами. Чего-то, хотя бы отдаленно похожего — Ваня не то что не видел, не читал о таком... Он и представить не мог!

Начать с того, что заблудиться внутри — было как плюнуть. Лестницы и коридоры расходились вверх, вниз, вправо, влево — совершенно произвольно и под разными углами, как левой пятке вздумалось: в отличие от рукотворного дворца, гора попросту не имела строгой четкой этажности и полет фантазии не ограничивался планировкой.

Может быть поэтому фантазия порхала здесь ярким фениксом и пела птицей сирин! Иван с трепетом провел пальцами по стене: она, перила лестниц — это не было панелью... Это была резьба, умело подчеркивающая узорами цвет и структуру самого камня от сводов до пола. Хотя панели, панно и розетки тут тоже были, везде и самые разные: как в спальне у чародея из янтаря и бирюзы, из малахита и аметистов... Бериллы, хризолит, аквамарины, жадеит, ониксы, лазурит, циркон, хризопраз, встречался мрамор теплых тонов и рыбий зуб, — Ваня заметил, что в убранстве предпочтения отдавалось голубым и зеленым тонам, исключение составляли яшма и сердолик.

Причем все это великолепие не просто торчало по углам грудой булыжников! Нет, это были именно произведения искусства, в каждом — очень тщательно подобранные, ограненные камни и пластины в изысканной оправе. И не обязательно золотой! Золото разных оттенков, конечно присутствовало, но с ним успешно соперничали и более тяжеловесная бронза, и светлое серебро, и мельхиор... Чеканный, тяжеловесный прибор ничуть не уступал прозрачной паутине кружева какой-нибудь шкатулки.

А зеркала?! Если на зеркало высотой в полный рост Иван особого внимания не обратил, занятый другими впечатлениями, то узрев в какой-то комнате вместо потолка мозаику из зеркал, — натурально охренел! После этакого потрясения витражные картины вместо окон — немножко не впечатляли... Дальше, видимо, просто некуда уже было.

Царство камня и металла, приятно уравновешивала мягких оттенков резная мебель Она успокаивала глаз, хотя Ваня при всем желании не смог бы распознать материал — ему неоткуда было разбираться в кипарисе или кедре.

Разумеется, некоторые двери ему не открывались, — ну оно и понятно! Зато Иван без усилий нашел парадную залу с витыми колоннами, поддерживающими высокий свод, и торжественную трапезную. И что-то подобное выше, рядом с хозяйскими апартаментами, рассчитанное не более чем на трех-четырех человек, с уютным ажурным балкончиком, чтобы сверху любоваться садом...

Блуждая по переходам, Ваня натыкался на книгохранилище: мимолетного взгляда на его содержимое, хватило, чтобы начать истерически хихикать — он точно знает одну Василису, которую Кощею умыкать не пришлось бы. Сто против одного, достаточно было бы мельком показать ей эту сокровищницу знаний, и премудрую деву пришлось бы отрывать от косяка вместе со всей колодой и утаскивать отсюда за косу! Она сама бы того Кощея книжкой потяжелее прибила бы, неосторожно пожелай тот ее выгнать...

Оружейная — уже его заставила захлебываться восторженными слюнями, несмотря на то, что воином Ваня все-таки не был. Но... столько разнообразных, совершенных в своей выверенной красоте клинков!!! Наверняка, где-то был и обычный оружейный склад, однако судя по всему, Ивану повезло сразу же набрести на личную коллекцию чародея...

То и дело юноша натыкался на помещения, многие из которых не открывались — с тиглями и мехами, колбами и непонятными устройствами с витыми трубами, аккуратно, если не любовно разложенными инструментами, от ясного и простого молота до маленьких щипчиков и пилочек, которые и девке-то для ногтей не подойдут. Иван и не лез туда: дом-то известно чей, он вон, у Моревны и Яги уже полазил по самое некуда! Хватит.

Сунулся в подземелья — первым делом наткнулся на винный погреб, посмеялся над собой. Пошел обратно, заблудился снова, да и восторженная оторопь начала понемногу сходить. Либо же попросту усталость брала свое и организм все же смог достучаться до рассудка: Ваня, зевая и волоча ноги, пополз по замку уже целенаправленно.

Поиски успехом не увенчались, пришлось вызывать болванов и приказывать, но он же не кот, чтобы по углам метить в чужом доме... Вели его долго и вниз. Иван заподозрил, что и в этот раз где-то не все учел в приказе.

Кощей, да, — колдун. Только представить, как он со своей спальни на самой верхотуре, захотев пописать, летит — не иначе из окна по воздуху, — а затем стремглав бежит в самое глубокое подземелье — как-то не получалось даже вообразить такого идиота! Измотанный Ваня сделал себе заметку, завтра на свежую голову изучить замок не на предмет восторженных оханий, а чего-то куда более полезного для жизни.

И все же, конечный результат похода — выбил его из колеи, глаза вновь неотвратимо приобретали совершенно округлую форму... Ну что сказать? Видимо, баньки у Кощея ждать не стоит!

Это... помещение... Целый подземный грот... С целым настоящим озерком... Со скромным таким водопадиком, и не одним... С холодными и горячими источниками... С облицованным бассейном поодаль со ступенями и внутри, и снаружи... И да, с необходимым 'местом уединения' в отдаленной нише. Со стоком и нагретым сидением... Это было чересчур.

Иван выволок себя обратно. Вышел на улицу, подышал немного ночным небом...

И лег спать на первой же попавшейся от входа скамье, прикрывшись сброшенным кафтаном и положив вывернутую изнанкой шапку под гудящую колоколом голову.

* * *

Было ли дело в какой-то особой магии места или же просто сказалось подсознательное ощущение уверенности и некоторой определенности, но Ванечка выспался на удивление хорошо. Проснулся он, конечно, не с петухами, — да тут их и не было, — однако достаточно рано. Свежим, бодрым и с ясной головой: как раз в нужном настроении, чтобы приняться за насущные заботы.

Проверил коня и обнаруженную сложенной у входа поклажу, перекусил даже и для начала попробовал освоиться в замке и научиться в нем ориентироваться. Это было трудно — замок, так поразивший его ночью, днем производил не менее, а может быть даже и более сильное впечатление. Большинство комнат, по вполне понятным причинам, были сравнительно небольшими или разделялись между собой арками и аркадами, но все помещения были прекрасно освещены. И дело было не только в окнах или чарах, здесь явно крылся еще какой-то секрет.

Игра оттенков, контраст падающих лучей, природно темных стен и более светлых деталей интерьера — завораживали. Во всяком случае, становилось очевидно, что Кощей хотя и жил в горе, тем не менее не испытывал душевной склонности ко мраку подземелий! Да стоило лишь вспомнить его спальню — у самой вершины с огромным витражным окном и широким балконом, оформленную насыщенным солнцем янтарем и живой бирюзой... Для Вани, в его внутреннем восприятии снова что-то немного сдвинулось: не может же человек, который последовательно и упорно окружает себя такой красотой, так тонко различающий ее грани, — в глубине души быть злобным ублюдком?!

А следом за восхищением, Иван незаметно для себя проникался еще и уважением, уверившись, что здесь абсолютно все тщательно и хитро продумано. Стоило лишь прекратить пялиться по сторонам, как деревенский дурачок на ярмарке...

В замке они были одни с глубоко спящим чародеем, однако все предметы и убранство находились в сохранности, так что волшебными были не только двери и светильники, тут явно стояли какие-то чары для элементарной чистоты и порядка. И опять-таки даже не в волшебстве суть! Да тот же нужник, который Ваня вчера замучился искать, разумеется был не в единственном числе! Больше того, ко всем покоям, — и хозяйским, и которые Иван расценил как гостевые, — прилегала небольшая уборная, с необходимыми приспособлениями и чем-то вроде маленького фонтанчика, чтобы руки или же лицо сполоснуть. Красота красотой, но вот о подобных, вроде бы незначительных деталях — не каждый эстет задумается!

Хотя, вон, Савелий, батюшкин зодчий, говорят, одну башню пять раз разбирал и собирал! Видать, не бывает в таком деле лишних и мелких деталей.

Проведать Кощея Ваня входил со странным смешанным чувством. Что-что, а уважение там однозначно присутствовало — то единственное чувство, которое безусловно заслуживает человек, умеющий и знающий больше тебя.

Второй, до поры подавляющей все прочие ощущения, — оставалась жалость, впившаяся в сердце железными когтями, когда Иван, теперь уже самостоятельно, пытался его напоить: может, там внутри чего по глотке и стекало, однако горло при этом не дергалось... Юноша подавлено растер лицо ладонью.

Подумал немного и вернулся к вещам, среди которых видел и внушительный свиток, должно быть с наставлениями и указаниями от Яги.

И чего он раньше его не почитал?

Потому что дурак, ты Ванечка, а не царевич! Оказывается, одно другому не мешает! — Иван зло всматривался в список.

Нет, общий смысл был понятен и вопросов не вызывал, как и причина, по которой Яга их настолько бодренько спровадила, хорошо хоть и дальше помогать обещала. А вот запросто смириться с тем, что легло на его плечи и совесть — как-то не удавалось!

— Итак, самое время подвести итоги, — похоронным тоном сообщил себе Ваня, на случай если опять чего в мозгу не задержится.

На некоторое неопределенное время, покуда события не утрясутся — не улягутся, он застрял в кощеевом замке. Наедине с Кощеем. Кощей беспробудно спит твоими же стараниями и проснется лишь тогда, когда восстановит всю свою силу. Замечание: силы у него, — опять же, в том числе и твоими стараниями, — слегка так немного! Получается, что фактически все накопленное уходит на восстановление тела.

Иван покосился на кошмарную мумию на постели и спросил себя, проснётся ли Кощей до того, как у его братьев родятся правнуки, у него же выпадут зубы и последние седые волосы, а клюка станет неразлучной спутницей?

Само собой, выход был! Поспособствовать восстанавливаться телу бессмертного колдуна, не тратя на это излишки магии. И для того с бессознательным Кощеем не кому иному, как горе-царевичу Ване надлежало делать все то, что обычно делают с истощенным человеком. Поить, поначалу по чуть-чуть, но часто... Кормить, конечно, сильно сказано, но — поить чем-нибудь более питательным, чем вода или укрепляющие отвары.